Глава 37
Приглашение на турнир

Прошло уже три седмицы, как Святогор перестал бушевать. Со стороны могло даже показаться, что гигант смирился с тем, что Аленушку увели у него прямо из-под носа, хотя это было и не так. Просто приготовления к предстоящему походу занимали почти все его время, не давая возможности для возмущения и причитаний. Потерянного не вернешь, да и имеет ли это значение, если половодье уже сходило на нет и дороги скоро вновь станут проходимы для войск? В приготовлении войска к походу старый воевода чувствовал себя как рыба в воде. Припасы в достаточном количестве готовы, доспехи и оружие исправны. Большинство воинов – бывалые ветераны, разбавленные полгода назад менее опытными войсками, чтобы покрыть потери после битвы на Протолчьем броде, однако ратная подготовка не утихала все это время, да и набранное пополнение совсем уж зеленым не было. В большинстве своем это были стражники из дальних гарнизонов и городов, а также боярские дети, которых сызмальства обучали ратному делу. Огромной силы собрать не успели, но того, что имелось, должно было хватить. Черниговская дружина, номинально исчислявшаяся двумя полками, по силе и количеству ратников равнялась не меньше чем четырем полновесным полкам. Войско берендеев состояло из одного полка, часть воинов берендеи оставили для обучения ратному делу молодежи бывшего царства Кощея. Дело шло медленно, немного одичавшие мужики совсем мало что понимали в воинском искусстве, но вода камень точит. Эта силища скоро должна была двинуться на Киев. То, что стольный град защищала рать галицких войск и киевская дружина, не менее шести полков, Святогора не сильно заботило. Он не раз выигрывал сражения с гораздо худшим соотношением сил. Да и по богатырям преимущество было несопоставимым. Даже один Илья Муромец справился бы с любым богатырем, которого мог выставить князь Даниил, сам же Святогор шутя одолел бы их всех разом. А еще был Змей Горыныч, но его воевода берег. Судьба луков и стрел из звездного металла, которые создал князь Владимир для борьбы со змеем, оставалась неясной. По всему выходило, что должны они были попасть в руки Даниила, а потому просто так выпускать змея было опасно. Но и для него работа найдется, в этом древний богатырь не сомневался.

Ратибор докладывал, что галичане привезли из Еуроп каких-то наемников, но и их Святогор не шибко опасался. В битвах количество практически никогда не решает исхода, главное – правильно и в нужный момент ударить. Тем более что воинство царя Мстислава было в основном конным и двигалось гораздо быстрее пешего воинства Тридевятого царства. Именно Святогор будет выбирать, где и на каких условиях будет дан бой, а в этом опыт у воеводы был огромный.

Возле шатров Мстислав самолично рубил дрова, он работал наравне со всеми воинами, чем заслужил огромное уважение со стороны простых ратников. Мстислав никогда не задавался, оставаясь простым и доступным, но в то же время строгим там, где нужно. Воины души не чаяли в новом царе, авторитет которого взлетел воистину до небес, когда оказалось, что тот еще, ко всему прочему, прекрасно поет и играет на гуслях. Знающие люди утверждали, что не хуже легендарного Садко. Святогор не препятствовал, вера в своего царя – большое дело, он не раз видал, как небольшие рати с верой в воеводу и настроем на победу громили многочисленные орды. Никто из остальных князей не тронулся к стольному граду, все предпочли выждать, чья возьмет. Ничего, это даже хорошо. Чем позже вступят, тем меньше с ними можно будет считаться. Мнение примкнувших к победителю стоит немного. В грядущее Святогор смотрел весело, его давняя мечта о возрождении единой Руси под дланью царя близилась к исполнению.

Единственным, что омрачало всю радостную картину грядущего триумфа, было зерно сомнения, которое заронил в его разум Колыван. Ведь и вправду выходило, что не могло так получиться, чтобы царя оставили без сопровождения кого-то из богатырей. Нескольких, конечно, степняки в том набеге убили, но большинство сильных богатырей пало в боях в первый же год. Никак не могли царю слабого богатыря выделить, ежели даже воеводу у Финиста охранял Колыван. Колыван тогда молодой и зеленый был, к царю такого не подпустили бы. Как ни крути, а оставались только три кандидатуры: Илья Муромец, Микула Селянинович и Вольга Всеславович. И, зная характер Микулы, его можно было смело вычеркивать. Остаются Вольга и Илья. Поначалу казалось, что можно просто спросить, благо оба сейчас рядом. Но после того как Святогор попытался аккуратно затронуть эту тему, все запуталось еще больше. Илья честно сказал, что должен был защищать царя, пока сам Василий его не отправил в Переяславль, организовать оборону города. Вольга же уверял, что это он должен был защищать царя, но Василий почуял что-то неладное и именно его отправил предупредить Китеж, что зреет заговор. Версия Вольги выглядела правдоподобней, его часто использовали как гонца, в образе сокола он быстро мог доставить нужную весть. Утверждения Ильи выглядели не так достоверно, царь Василий в ратном деле разбирался слабо и самолично отправлять богатыря на защиту города вряд ли бы стал. Но сомневаться в словах Муромца тоже было непросто, Илья был человеком бесхитростным и обманывать не умел. Или научился? А вот Вольга обмануть как раз мог легко, среди богатырей он слыл самым хитрым. Но Вольга всегда сторону Марьи держал и Китежа, а они тогда за царя Василия выступали. И они же больше всего от его смерти проиграли. Зачем им самим себе плохо делать? Вольга не глуп, а Марья – так и подавно. С другой стороны, Илью заподозрить во лжи… мыслимо ли. Оставался третий вариант, в котором оба богатыря говорили правду, а на царя Василия снизошло какое-то затмение, раз он обоих своих защитников отправил восвояси и остался без их охраны. Перед лицом зреющего заговора. Тоже глупость какая-то. Что-то здесь было не так, что-то было очень неправильно, и Святогор это чувствовал. Мысль о том, что кто-то из ближайших соратников мог оказаться изменником, грызла его изнутри, как мышь грызет сыр. Но кто? Да и можно ли помыслить? Вольга? Он и тогда был за царя, и сейчас остался. Илья? Илья Василия не шибко жаловал, но предать? Нет, невозможно, сколько сотен лет Илью знаем… А Вольгу? Вольгу и того дольше. Или Василий все же сглупил под конец своей жизни? Теперь уж не спросишь.

Взгляд Святогора упал на фигуру Мстислава: молодой царь как раз замахнулся для очередного удара топором по полену, на красивом теле правильными очертаниями играли мускулы, из-под светлой копны волос ярко сверкали васильковые глаза, так часто встречающиеся у династии русских царей. На сердце у старого богатыря потеплело: он сумел вырастить самого достойного из царей, осталось дело за малым – посадить его на трон и объединить державу. Ну да за этим дело не станет, Святогор всегда все доводит до конца.

Святогор недоверчиво приподнял бровь: поверить в новость, которую принес Ратибор, для него оказалось непросто, он даже переспросил с сомнением в голосе:

– От Даниила?

– Подписано Даниилом, а печать на письме – Тридевятого царства, с гербом великой княгини.

– Поглумиться хочет, как мы Аленку упустили, – понял богатырь, – выкинь письмо в огонь. Посмотрим, кто будет смеяться, когда мы к Киеву подойдем.

– Признаюсь, я сильно сомневаюсь, что князь Даниил умеет глумиться или смеяться, – задумчиво произнес Ратибор, недоверчиво покачивая свиток в руке, – я бы прочел.

За походным столом в царском шатре заседали те, кого можно было назвать царским советом. Присутствовали все богатыри, включая берендейского царя, сам Мстислав, Ратибор и двое воевод: черниговский военачальник Путята и Федор из берендейского войска.

– Давайте узнаем, чего хочет Даниил. – Мстислав взял у Ратибора свиток и, распечатав его, принялся читать. Лицо молодого царя несколько раз меняло выражение, пока наконец не осталось крайне удивленным.

– Вот это поворот на дороге… – наконец вымолвил он.

– Князь Даниил сдается, присягает на верность царю Мстиславу и просит не рубить его буйную головушку, – предположил Вольга.

– Не верю. – Илья Муромец посмотрел на Вольгу, но тот лишь озорно подмигнул товарищу.

– Князь Даниил пишет, что в сложившейся ситуации ему хотелось бы избежать лишнего кровопролития русичей промеж собой. Для решения вопроса о правящей династии он предлагает устроить турнир, на котором в несмертельных поединках и будет определен победитель.

– Каковой и превратится в резню сразу, как только станет ясно, какая из сторон проигрывает, – недоверчиво хмыкнул Вольга.

– Верно, – согласился Путята, – результат можно просто не признать, если проигрываешь.

– Князь пишет, что следить за соблюдением честности турнира будет Микула Селянинович.

На мгновение над столом повисла тишина.

– Микула – это еще один богатырь? – переспросил Дмитрий, плохо знающий нынешний расклад сил на Руси.

– Микула – это не еще один богатырь, Микула – это… Микула.

– Микула – это серьезная сила, – подтвердил Илья Муромец.

– Даниил с ним спелся, – предположил всегда подозрительный Ратибор, – и там нас ждет ловушка.

– Это невозможно! – в один голос вскрикнули Вольга, Илья и даже Святогор.

– Микулу нельзя подкупить, и обмануть его не получится, – пояснил Вольга.

– Чем его Даниил взял – понятно: негоже, чтобы русичи друг друга убивали.

– Да, но если Микула будет следить за турниром, как Даниил сможет схитрить?

– Да уж, – Святогор задумчиво побарабанил пальцами по столу, – хитер князь, ничего не скажешь. Нам турнир этот нужен как телеге пятое колесо, мы и так победим.

– Вот только теперь вопрос встает, как Микула посмотрит, если отказаться.

Вольга взглянул на Святогора с вызовом, – ты же понимаешь, что будет: решил наш могучий пахарь, что новый царь не желает зря губить русских людей в войне, когда можно решить вопрос без смертоубийства.

– Не знаю я, что Микула решит, – огрызнулся Святогор, – и никогда не понимал я его.

– Скажи честно: ты просто не хочешь встречаться с Микулой.

– Говорю честно: с Микулой встречаться мне не очень хочется, – признал Святогор, – слишком разные мы.

– А если Микула выступит на стороне Даниила, это что-то изменит?

Дмитрий переводил взгляд с одного богатыря на другого, ожидая ответа.

– Много, – грустно признал Илья. – Микула любого одолеет, кроме разве что Святогора. А вдобавок народ русский Микулу любит и уважает, если он против нас пойдет – это очень плохо будет.

– Скажу вам друзья, одну весть, – вздохнул Святогор, – только вы уж пообещайте не болтать. Микулу не одолеть даже мне. Мы всерьез с ним никогда не дрались, так что если до смертного боя дойдет – может, и на моей стороне удача окажется. Дабог уж на что силен был, а теперь его обезглавленное тело в земле лежит. А вот силушкой мы с Микулой как-то мерились. И не в мою пользу оказался результат.

– Ну про это давно бают, – Ратибор махнул рукой, – тоже мне секрет.

– Бают разное, – поправил его Святогор, – тайный двор в свое время этих баек кучу насочинял, чтобы правду скрыть.

– Зачем это?

– Затем, что я воеводой был, а Микула – он простой пахарь, хоть и богатырь. Для укрепления авторитета моего. Правда в том, что Микула – самый сильный богатырь земли Русской, если Дабога покойного не считать.

– Ты когда с Микулой встретишься, сам все поймешь сразу, – добавил Илья.

– А что, если нам это приглашение принять?

Все повернули головы к Мстиславу, предложение царя было неожиданным.

– Мне эта идея не нравится, – первым высказался Святогор.

– Ловушкой попахивает, – принял его сторону Ратибор.

– А вот я бы посоревновался, – Дмитрий осмотрел соседей, – ну я не настаиваю, как скажете, так и будет. Но мне было бы интересно помериться силой с другими богатырями. С вами – какой смысл, таких гигантов мне не одолеть никогда, а вот Михаила Потока или Колывана я сильней или нет?

– Тут подумать надо, – высказался Вольга, – так сразу трудно решить. С одной стороны, Даниил наверняка что-то задумал. С другой – он вряд ли понимает, что Микулу никто не перехитрит. Так что яму-то он, вполне возможно, роет самому себе.

– У нас царь есть, чтобы такие решения принимать, – высказался вдруг Илья Муромец, остальные согласно закивали.

– Ну что же, – Мстислав с задумчивым видом сидел во главе стола. – Спешить нам некуда, давайте хорошо подумаем. Какие силы у Даниила под Киевом?

– Пять полков галицкого войска, но неполных, и киевская дружина, полка два или, может, уже больше, если набрали вовремя. Полков семь всего.

Докладывал Ратибор – Китеж не мог дать войск, но разведка у него была поставлена неплохо.

– Еще наемники, точное количество неизвестно, там разнородные отряды, но по нашим оценкам – это еще около двух полков.

– Наемники… – Святогор презрительно скривился.

– Бывалые воины, – Ратибор посмотрел на гиганта неодобрительно, он не привык пренебрегать угрозами, поэтому его беспокоило легкомыслие воеводы, – докладывают, что среди наемников много чернокожих людей.

– Вот так прямо на самом деле у них черная кожа? – Мстислав никуда не выбирался с горы до недавнего времени и о мире знал лишь то, чему учил его Святогор.

– Люди как люди, – для Федора, многие годы несшего дозор в шамаханской пустыне, чернокожие люди не были чем-то удивительным, – храбрецы среди них – не редкость, а вот с дисциплиной у них плохо. Удара не держат.

– Против наших пяти полков у Даниила не меньше девяти, – подвел итог Мстислав.

– Да число ничего не решает, – высказался Святогор, – у нас три богатыря сильнейших. Налетим и отступим. И так каждый день в разных местах. Еще Горыныч.

– Налететь мы сможем, если Микулы против нас не будет, – встрял Вольга, – а иначе как налетим, так и ляжем.

– Послушайте воеводу, который столько боев и войн повидал, что уже и сам не помню. – Слово взял Святогор, гигант даже чуть привстал, угрожая головой свернуть шатер. – Наше воинство едино, люди рвутся в бой. Царя в войске любят и уважают и хотят посчитаться с галичанами за Протолчий брод. К тому же у нас в основном конница, что делает нас быстрее. Это мы будем выбирать места, где биться, к тому же конный воин сильней пешего. У Даниила копий и мечей больше, но галичане не любят киевлян, а те не жалуют пришлых, наемники вообще никого не любят и стоять насмерть не будут. Богатыри у них слабые, не чета нам. Наша победа не оставляет сомнений.

– Если против нас не выступит Микула, – все же испортил настроение воеводе Вольга.

– Микула – это проблема, – Святогор кивнул, признавая силу селянина, – но вместе с тобой и Ильей мы справимся. Мы Дабога одолели, а уж он был как десять Микул.

– Дабог был глуп, – не согласился Вольга.

– И за спиной Дабога не стояли девять полков, – прибавил Илья.

– Все равно справимся, – не отступил Святогор.

– Битва будет непростая, – Ратибор решил поддержать воеводу, – но мы должны победить, Святогор прав, количество мечей ничего не решает.

– Хорошо, – кивнул головой Мстислав, – здесь понятно. Теперь давайте подумаем, что будет, если принять приглашение Даниила. Тут в письме условия: по восемь поединщиков с каждой стороны, схватки не до смерти. Пары определяются жребием, проигравший выбывает. Та сторона, у которой не остается поединщиков, становится проигравшей и сдается на милость победителя.

– Это кого же Даниил как поединщиков выставлять думает?

– Там за него четыре богатыря.

– О да: так и вижу, как Иван Быкович сокрушает Святогора, – засмеялся Вольга.

– Никто из них никогда меня не одолеет, – гигант задумался, – и даже все вместе – вряд ли.

– Но на что-то Даниил все же рассчитывает?

– На то, что мы откажемся, и Микула перейдет на его сторону.

– Я думаю, что не только на это, – признался Святогор, – узнал наверняка, что мы с Микулой не ладим, и решил нас поссорить. Мало ли что там на турнире может случиться, а у Микулы ответственность огромная, раз взялся судить. Вот и думает, что если мы откажемся, то, возможно, Микула станет за него, а если согласимся, то будет провоцировать нас на ссору.

– Даниил хитрый, а Микула – простой человек, наверняка хитроумный князь сможет его обмануть.

Ответом Ратибору был общий веселый смех Вольги, Ильи и Святогора.

– Ты не обижайся, – сквозь смех произнес Вольга, – просто ты незнаком с Микулой. Обмануть его не сможет никто, он как в самую суть всегда смотрит.

– Микулу не обманешь, – кивнул Святогор, – не больно я его люблю, но спровоцировать и запутать этого упрямца не выйдет и у десяти Даниилов. Князь просто плохо его знает.

– А тебя, – Ратибор пристально посмотрел на воеводу, – тебя князь сможет спровоцировать?

– Иногда, конечно, мне очень хочется ударить Микулу, – признал Святогор, – но я же не мальчик. Будет надо – сдержусь. Да и наша с ним нелюбовь сильно преувеличена. Мы уж тысячу лет без малого друг друга не жалуем. Привыкли давно. Если Даниил надеется, что Микула, не разобравшись, в драку полезет, то он глубоко заблуждается.

– Уверен, что не будет ссоры промеж вами? – Ратибор никак не хотел отступать, пока не выяснит все досконально.

– Конечно, я УВЕРЕН, что между нами не будет ссоры, – повысил голос Святогор, – потому что ни на какой турнир мы не пойдем.

– Но ведь турнир мы выиграем?

– Конечно, меня никто не одолеет. Да что там меня, Илью никто там не одолеет, не говоря уже о Вольге.

– Про меня сам знаешь, не стоит биться об заклад. Про мои трудности тебе известно. – Вольга заметно погрустнел.

– А что за трудности? – Дмитрий с любопытством посмотрел на Вольгу.

– Из силы вытекает слабость, – признался Вольга, – я вообще не слабей Святогора или Микулы, только вот возможность превращаться имеет и неприятную особенность. Можно обратиться против своей воли прямо посреди боя. Поэтому я в долгие схватки стараюсь не встревать: ударил – и сразу отступил. Когда первый раз в бою в утку превратился, чуть не помер сразу. Вокруг дубины свистят и камни, а я стою и крякаю.

– Дубины?

– Тогда мечей еще не было, тогда дубина да камень – два вида оружия всего и существовало. С тех пор я осторожно сражаюсь, иногда даже слишком. Так что меня победить могут, я хорошо осознаю, что уязвим, поэтому и не лезу на рожон. А в силе я Святогору почти не уступаю.

– Выходит, что турнир мы проиграть не можем.

– Потому что на него не согласимся, – гнул свою линию Святогор.

– А почему нет, – Мстислав откинулся на спинку стула, – галицкий князь думает, что он самый хитрый, ну так обратим его хитрость против него самого. Если мошенничать надумает, на нашу сторону Микула перейдет, а еще симпатии народа. Если мошенничать не будет, тогда мы просто победим.

– Я вот тут подумал, – задумчиво протянул Илья, – может, это такой способ сдаться? Мы выигрываем турнир, Даниил присягает царю, мы оставляем ему его княжество. Все довольны. Кроме Аленушки, но кого это волнует?

– Князь Даниил вообще любит сдаваться без боя, – осадил его Ратибор, – он для этого и спас Аленушку.

– И наемников привез, – добавил Вольга многозначительно, – чтобы сдаваться было веселей.

– Да, – согласился Илья, – не стоит на это рассчитывать. Даниил – он странный, по нему вообще ничего понять нельзя.

– Так что, турнир?

– Да, – отозвались Илья и Дмитрий.

– Нет, – тут же высказался Святогор.

– Не знаю, – развел руками Ратибор, – ты царь, ты и решай.

– Я тоже не уверен, – Вольга улыбнулся и покачался на стуле, – как решите, так и будет.

Мстислав думал долго, тщательно переводя взгляд с одного собеседника на другого, все остальные молчали. Дольше всех он смотрел на Святогора, тот вначале грозно хмурил брови, но потом махнул рукой – делайте что хотите.

– Приглашение на турнир мы примем, – сообщил свое решение юный царь, – и главное тут то, что можно одержать победу, не проливая крови простых ратников. Только не надо думать, что мы поверили Даниилу, смотреть будем в оба. Святогору быть крайне осторожным с едой. Яд богатыря не возьмет, но вполне возможно, что у Даниила еще осталась мертвая вода.

– Я могу месяц не есть, не пить и не спать, – сообщил Святогор, – и не ослабну.

– Возможно, Даниил что-то готовит. А возможно, что у него не осталось другого выбора, без Микулы ему не победить. Наша задача – сделать так, чтобы галичанин попался в свою же ловушку. Теперь уже он отступить не сможет, не обидев Микулу.

– Чего вы так боитесь этого Даниила, – пожал плечами черниговский воевода Путята, – он не выиграл ни одной битвы, нигде ни разу не прославился. Прибытие под конец битвы у Протолчьего брода – это лучшее его достижение.

– Не стоит недооценивать соперника, – не согласился Мстислав.

– Вот и Иван-царевич так говорил, – не сдался Путята, – все ждал какой-то хитрости и засады. Пока не стало уже слишком поздно. Иногда надо и решительность проявлять, иначе не победить.

– У нас, други мои, еще один вопрос нерешенный остался, – перевел разговор совсем в другое русло Вольга, – в Смоленске-то натуральные варяги на княжеском троне сидят. Их там сотни полторы, надо что-то предпринять: не дело это – варягам русским княжеством управлять.

– Не полторы сотни, а сто тридцать два человека, – поправил его Ратибор, все время старающийся демонстрировать свою осведомленность.

– Одного Святогора послать, пусть разгонит.

– Вот еще, – фыркнул гигант, – на полоторы сотни матерых варягов лезть. Еще отрубят что-нибудь, как тогда турнир выигрывать?

– Ох ты, – хитро улыбнулся Вольга, – наш герой испугался.

– Я ничего не боюсь, – не согласился Святогор, – но варяги в рукопашной схватке сильны. Строй держать умеют плохо, дисциплина хромает, это да. Но в схватке рукопашной – мастера. С прикрытием хотя бы пятидесяти ратников я их разгоню легко, а в одиночку – рискованно.

– Ну пошли вместе, – предложил новый вариант Вольга, – садимся на змея – и в Смоленск, Илью еще можно взять с Дмитрием.

– Илья с Дмитрием еще ходят с трудом, после боя с Дабогом, – охладил его пыл Святогор. – А нам с тобой рисковать не след, нам с тобой турнир выигрывать. Так что оставь варягов на потом.

– Ладно, – Вольга откинулся назад и покачался на стуле, – я один их разгоню. Вначале предложу по-хорошему уйти, а если не согласятся, буду по одному уничтожать. И без всякого риска: выскочил, ударил и убежал. Несколько дней занять может, но я их всех изведу.

– А что дальше, – Мстислав с интересом посмотрел на оборотника, – ну прогнал ты варягов – и что?

– Как что, – удивился Вольга, – праздник народный, князь из местных, обязанный нам. Веселье и пир горой.

– Местного князя там нет, – начал объяснять царь, – а претендентов – куча. Ну допустим, мы поставим того претендента, который из Черниговского княжества. Хорошо будет?

– Хорошо… наверное. – Вольга уже начал чувствовать подвох.

– И остальные князья сразу подумают: ага, началось. Черниговцы все под себя гребут. И, испугавшись, прямиком в объятия Даниила устремятся. А он их только и ждет.

– Это верно, – поддержал царя Святогор, – князья наши не очень хотят, чтобы царь вернулся. Сейчас у них каждый сам по себе царь, а тут отвечать придется. Есть только две причины, по которым они еще не выступили всей мощью против нас. Во-первых, они Даниила не шибко жалуют, а во-вторых, Даниилу от них нужно действие, а нас устраивает бездействие. Поэтому они все замерли и выжидают. Но не думай, все князья сейчас очень внимательно смотрят, чья сила верх брать будет. Так что пугать их раньше времени не нужно. С варягами всегда успеем разобраться, сотня-две – это не серьезная сила. Как он там, варяг этот главный, народ тиранит?

– Да вроде бы нет, – задумчиво ответил Ратибор, – судит по справедливости, разбойников усмирил. Банду Соловья одолел.

– Что за соловей такой?

– Соловей-разбойник. Собрал банду, грабил бояр. Свистел он так, что люди и кони с ног валились, а потому и боялись его.

– Так вот кто свистульку украл, – оживился Святогор, – я же знал, что ее Дабог с собой прихватил, не могла такая штука пропасть.

– Это ту свистульку, что Велес сделал, чтобы поля от камней и бурелома расчищать?

– Можно и поля, а можно и на людей свистнуть. Унесет и кости переломает.

– Вот этого разбойника и одолели. Ватага у него была несколько сотен человек, варяги тех, кто живыми в плен попал, вдоль дорог гвоздями к деревьям прибили.

– Ужас.

– Да и поделом разбойникам.

– Все равно зверства какие, не по-людски.

– Так варяги же, чего ты хочешь. Зато разбойники все разбежались, теперь в Смоленском княжестве тишь да гладь.

– Ладно, – хлопнул рукой по столу Мстислав, – с варягами позже разберемся, тем более спешка тут и не требуется. Сейчас главное – турнир. Дайте знать Микуле, что мы согласны и полагаемся на его слово, что он не допустит никакой измены.

– Микула и без всякого слова измены не потерпит и подлости. Если познакомишься с ним, сам поймешь.

– Да, Микула – он такой, – подтвердил Вольга, – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.