Книга: Мертвое солнце
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ГЛАВА 10

ГЛАВА 9

Мы едем, едем, едем в далекие края…
С. Михалков. Песенка друзей
Все мои чувства, когда я узнал о надвигающихся боях, можно было описать одним, но очень емким словом: абзац!
Несмотря на то что я с каким-то болезненным нетерпением ждал этих боев, я оказался к ним не готов. Нет, тренировали меня так, что, думаю, я с легкостью смог бы сейчас победить моего тренера в клубе, да и не только его. Уж если я Элли — самого опытного бойца из всех гладиаторов! — ухитрялся свалить с ног, что мне какие-то наемники?
Я оказался морально не готов.
Гладиаторы достаточно рассказали мне об этих боях, чтобы я начал всерьез опасаться за целостность своей шкуры. В конце концов, она мне была дорога в неповрежденном состоянии. Да и жить охота.
После всех опытов, которые надо мной провела хозяйка, мое желание выжить любой ценой в этом сумасшедшем мире, раз к себе домой уже не вернуться, возросло многократно. А смертность во время боев была огромной. На прошлых боях, по словам Элли, из ста пятнадцати рабов хозяйки выжило только сорок. Когда я услышал об этом, мне стало плохо.
Кроме того, как оказалось, мы просто обязаны были выиграть. За проигрыш хозяйка живьем сдирала со своих рабов кожу.
Ой.
Мама…
А жить-то как хочется!
Как оказалось, гладиаторские бои проводятся в двух днях конного пути отсюда, в городе Харшас. И нам предстояло добираться до пункта назначения верхом, тогда как хозяйка вместе со своим колдовастиком и небольшой охраной поедет в карете вслед за нами. Вроде как она нас не знает и только недавно наняла, чтобы мы представляли ее на боях. Ну-ну…
За пару дней до отъезда, сидя на крыше казармы (это место стало моим любимым, все видно, все слышно, и тебя никто не замечает — лепота!), я заметил, как в долину загоняют небольшой табун лошадей. Лошади артачились и явно не хотели идти туда, где растет отрава, но люди, снабженные специальными амулетами, были сильнее.
А вот это уже ой. Я ведь не умею ездить на лошадях. Более того, я их боюсь!
О-хо-хо… И что мне делать?
Я сполз с крыши и побрел искать Элли. Надо бы сказать о том, что у меня проблема с транспортом, а то как заставят залезть на коня, а я даже не знаю, с какой стороны к этому зверю подходить!
Эльф, когда услышал о моей проблеме, начал ржать. Я обиделся и с силой пнул эльфа под коленку. Теперь смеялся я, пока Элли с руганью поднимался из лужи. Зря я это сделал. Захват, рывок — и я оказываюсь в той же самой луже, откуда атисс назад вылез эльф. Я зарычал и, подскочив, кинулся на Элли.
Спустя четверть сеада, когда мы оба вдоволь намахались кулаками, нас наконец-то разняли. Элли прихрамывал на обе ноги сразу и берег левую руку, я же задумчиво потирал огромный синяк на подбородке. На самом деле Элли выбил мне три зуба и наградил трещиной в челюсти, но это все уже практически зажило — так что осталась только большая, весьма болезненная гематома. Почему-то синяки на моей шкуре заживали дольше, чем куда более тяжелые раны.
— Так. — Элли остановился передо мной и задумчиво прищурился. Я постарался незаметно попятиться — обычно такой прищур не сулил ничего хорошего. — Ты вроде хотел научиться ездить верхом? Пошли-ка…
Эльф схватил меня за шиворот и с недюжинной силой поволок по направлению загона с лошадьми. Я был категорически против обучения, что и выражал, изо всех сил упираясь ногами в землю и громко ругаясь. Эльф же не реагировал на мои потуги и, затащив меня в загон, направился куда-то в центр.
Вблизи эти зверюги оказались гораздо крупнее и выше, чем печально знакомые мне земные. Я сглотнул и попытался вырваться из захвата эльфа. Ага, сейчас!..
Рывок — и вот я стою перед огромным конем.
Ну что я могу сказать? Конь. Четыре ноги, туловище, голова, хвост и грива. Ах, да, еще седло, закрепленное на спине этого монстра, причем стремена как раз висели на уровне моей груди. И как мне карабкаться наверх? Полеты не предлагать — летать не умею. Разве что с какой-нибудь вершины вертикально вниз.
Сам конь был нежно-бежевого цвета, уж не знаю, как такая масть называется. Сей монстр поглядел на нас двоих и с неподдельным ехидством уставился на меня огромными, ярко-лиловыми глазами. Все. Я влип.
— Хороший коник, — пробормотал я, пытаясь аккуратно отойти как можно дальше. — Славный коник…
Конь фыркнул и злорадно заржал. И почему у меня такое чувство, что ржут надо мной?
Элли хихикнул и подтолкнул меня поближе к этому монстру семейства лошадиных.
— Значит, так, — начал он, не обращая внимания на мои отчаянные взгляды, направленные на пофыркивающее за его спиной четвероногое. — Сейчас ты залезаешь на коня…
— А как? — перебил его я, начиная раздражаться. — Я же сказал тебе, что всего раз в жизни близко подошел к лошадям — когда мне было пять лет. Меня тогда чуть не затоптали! Я боюсь этих зверей.
— Да? — Эльф скептически посмотрел на меня. — Я не думал, что все настолько плохо. Ладно, начнем с самых основ. Хватаешься обеими руками за седло. Ставишь левую ногу в стремя…
Это было весело. Сначала я просто физически не мог дотянуться ногой до стремени, так что Элли пришлось меня подталкивать. Затем я никак не мог зацепиться за седло и все время соскальзывал на землю. Элли терпеливо раз за разом помогал мне, лишь периодически тяжко вздыхая. Ну да, да… вот такой я неуклюжий… но коленом-то меня пихать зачем?
В конце концов мои выкрутасы надоели самому коню, и, когда я в очередной раз поймал ногой непокорное стремя, он резко присел на все четыре ноги, а потом выпрямился. Я подлетел в воздух и шлепнулся животом на седло. Единственным, что уберегло меня от падения, были выступы седла, за которые я наконец-то смог зацепиться.
Пару иссов я судорожно пытался сделать вдох, поскольку от удара весь воздух из меня буквально вышибло. Ох… бедные всадники!
Но вот интересно, что же тогда чувствуют ковбои из вестернов, которые прыгают со второго этажа в седло? Уй… Мне их жалко.
— Так, молодец, — раздался откуда-то снизу голос Элли. — А теперь перекинь правую ногу на другую сторону.
Вы когда-нибудь пробовали сесть на шпагат, при этом опасно балансируя на лошадиной спине на высоте более двух метров? Я — нет. А вот теперь довелось попробовать. Уверяю, это просто незабываемые ощущения!
С трудом нащупав правой ногой стремя, я изо всех сил вцепился в гриву, с ужасом глядя на такую далекую землю. Снимите меня отсюда!
Конь всхрапнул и недовольно переступил ногами. Я едва не заорал от ужаса и, плюнув на гордость, обхватил лошадиную шею руками, вцепившись в жесткую щетку, по недоразумению носящую название «грива». Блин, верните меня туда, где взяли! Я вниз хочу, на землю, где я смогу спокойно стоять двумя ногами на ровной и устойчивой поверхности, а не изображать из себя акробата на лошадиной спине!
— Спокойно. — Элли прошел вперед и встал перед лошадиной мордой, подхватывая поводья. — Он не сдвинется с места, пока ты не захочешь. Кстати, тебе нужно дать ему имя. Прежний всадник этого коня погиб, и теперь этот конь не связан.
— При чем тут имя? — недоуменно спросил я, ослабляя хватку. Ну не сбросит же этот мастодонт меня сейчас?
— Как при чем? — удивился Элли. — Ты даешь коню имя, а он с этого момента возит только тебя. Это такой своеобразный магический контракт коня и всадника. Контракт заключается до конца дней — твоих или лошадиных, тут уж кому меньше повезет. Так что?..
— М-м-м… — задумался я. Конь повернул ко мне голову и нахально фыркнул. Мол, что ты можешь придумать? Ну-ну… — Так, Буцефал не хочу. Ветер — банально. Как же тебя назвать-то…
Я задумался и не заметил, как коняга переглянулся с эльфом. Рыжий кивнул, и конь, громогласно заржав, повторил тот же трюк, когда я забирался в седло. То есть присел и резко выпрямился, подкидывая меня в воздух.
— А-а-а-а! — заорал я, падая назад и цепляясь за что попало. Лишь бы не упасть, лишь бы не упасть… — Психи! Вы оба! Хм, а это идея… — оскалился я. — Итак, конь, я нарекаю тебя Психом!
Конь снова заржал, но на этот раз в его ржании проскальзывали отчетливые нотки злорадства и даже какого-то безумия.
— Ой, совсем забыл сказать, — невинно улыбнулся Элли, шагнув в сторону. — Имя коня начинает сильно влиять на его характер.
— Что-о-о?! — Я попытался было спрыгнуть с новоявленного Психа — и плевать на возможные переломы, заживут! — но в этот момент лошадиный монстр подо мной бодренько пошлепал вперед, вырвав поводья из руки посмеивающегося эльфа. Постепенно Псих начал наращивать скорость, переходя на рысь.
— А-а-а-а-а! Снимите меня отсюда-а-а-а-а!..

 

Я задумчиво взирал на светло-серые стены Харшаса. Город как город — не очень большой, но и не деревня на десять домов. Так, средний городок, внешне абсолютно такой, каким я и представлял себе типичное средневековое поселение, как их описывают в школьных учебниках истории. Надеюсь, внутри он будет отличаться от моих представлений, причем в лучшую сторону. А то бродить по узким улочкам, по колено погруженным в нечистоты, мне что-то не хочется.
— Чего встали? Поехали! — Голос мастера Лиира вывел меня из раздумий. Я тихонько тронул бока коня пятками, и Псих послушно пошагал вперед. Единственный из всех. Остальные кони артачились и мотали головами, не желая идти куда-либо и всем своим видом говоря, что им требуется немедленный отдых.
Я усмехнулся: Псих устал не меньше остальных лошадей, но тем не менее упорно шел вперед. Знает, кто хозяин!
…С того момента, как мне пришла в голову «гениальная» мысль назвать своего коня Психом, прошло пять дней, два из которых мы провели в бешеной скачке по направлению к аренам. А как же, вдруг на бои опоздаем? Хотя, будь моя воля, я бы и близко не сунулся туда. Мне жизнь еще дорога. Впрочем, драться или не драться — решаю не я. Элли сказал, что пару раз хозяйка снимала свою кандидатуру с боев в самый последний момент. Ох, надеюсь, что мне повезет и в этот раз в боях мы принимать участия не будем…
Я вздохнул и погладил Психа по шее. Конь фыркнул и аккуратно подкинул меня в воздух. Я, уже привычно ухватившись за седло, улыбнулся: у Психа потрясающая способность выражать этим действием свои эмоции. Правда, к подобному проявлению чувств надо привыкнуть — иначе с непривычки можно и из седла вылететь. А потом собирать свои кости по всей дороге.
С конем я сдружился. Он оказался хоть и очень нервным и немного ненормальным (здесь сказалось так неосмотрительно данное мной имя), но тем не менее дружелюбным и ласковым, правда, только по отношению ко мне. Помнится, когда Элли попытался снять меня с его спины после первого урока верховой езды (сам я слезть не мог, поскольку ноги с непривычки свело судорогой), Псих ощутимо цапнул не успевшего увернуться эльфа за плечо. Правда, после этого моего коня чуть не пустили на колбасу, но тут уже я возмутился. Мне что, потом привыкать к другому коню? А если новый четырехкопытный транспорт мощностью в одну лошадиную силу окажется куда более строптивым, чем Псих? Я не хочу собирать свои кости по всей долине! И что с того, что у меня не кости в полном смысле этого слова? Ломаются они точно так же, как и у любого другого!
После первой тренировки в верховой езде мне казалось, что у меня все тело — одна большая мозоль. Ноги ныли, руки тряслись, спина болела, а про остальное я и не говорю. Элли сжалился и объявил, что завтра у меня выходной. Но на следующий день, когда я нагло проспал до обеда, не реагируя на тычки и вопли моих «будильников», разозленный подобным «бездарным растрачиванием ценного времени» эльф за шкирку стащил меня с койки и, рыча и ругаясь, поволок учиться дальше. Одеваться пришлось на ходу. Я орал, что просто не в состоянии залезть в седло, а если и залезу, то тут же свалюсь. Но Элли был неумолим. Тоже мне, наемный убийца. Рыжему бы палачом в пыточной работать — там ему самое место!
В этот раз Элли не потащил меня внутрь загона, а, оставив снаружи, вывел Психа ко мне. Мы с конем обменялись страдальческими взглядами: ему так же не хотелось тренироваться, как и мне.
— Залезай, — скомандовал Элли, отойдя в сторону. По-моему, он забыл, что я не дотягиваюсь до стремени без его помощи. Ну почему, почему мне достался самый огромный конь из всех? Я специально сравнил вчера — мой конь был выше и крупнее всех остальных. Это что — изощренная «мстя» эльфа за все мои шалости?
Пока я размышлял, как бы мне залезть в седло, Псих тяжко вздохнул и, подогнув ноги, опустился на колени.
— А… — Ничего себе! Не знал, что у лошадей ноги могут гнуться подобным образом! Я такое видел только раз — у верблюда в зоопарке. Тогда двугорбый корабль пустыни величаво опустился на землю, поджав под себя все четыре ноги, при этом изогнув их под самым немыслимым углом. Вот и сейчас нам изобразили нечто подобное.
— Гляди-ка, — изумился Элли. — Ты ему понравился, раз он так старается.
Я поторопился усесться в седло — коню явно было очень неудобно в таком положении. Псих, аккуратно поднявшись, мягко тронулся с места и легко пошел вдоль склонов долины, плавно ускоряясь. Удивительно. Сколько раз я слышал о том, что езда на лошади требует очень хорошего чувства равновесия, а рысь — самый неудобный аллюр. Ничего подобного! Псих уже скакал едва ли не галопом, а я не чувствовал ни тряски, которая была вчера, ни чего-либо еще. Меня словно приклеили к седлу.
Только я об этом подумал, как Псих, не сбавляя скорости, чуть присел и резко распрямился. Что за…
Я еле успел ухватиться, иначе точно бы вылетел из седла, а на такой скорости это… чревато. Причем не только переломами.
— Псих! Ты что, окончательно сошел с ума?! — заорал я, хватаясь за лошадиную шею. Конь только презрительно фыркнул и, развернувшись, понесся обратно. Я бросил поводья (какой в них толк, если этот сумасшедший конь поступает так, как хочет он, а не я) и вцепился обеими руками в гриву, вырывая из нее клоки волос, молясь, чтобы Психу не пришла в голову идея снова меня подбросить. Тогда я точно костей не сосчитаю!
Наконец Псих подскакал к Элли, который, усевшись на землю с только-только пробивающейся травкой, с косой ухмылкой наблюдал за нами. Я с тихим стоном соскользнул со спины коня и улегся на землю. Псих уткнулся носом в мою макушку и фыркнул, взъерошивая волосы, а потом с гордым видом потопал в загон.
— Может, объяснишь мне, что с моим конем? — задал я вопрос, впрочем не особо надеясь на то, что Элли мне ответит.
— А что с ним? — Эльф перевел на меня задумчивый взгляд желтых глаз.
— Почему он ни с того ни с сего начинает подбрасывать меня? Что с ним такое?
Не думаю, что для лошадей подобное поведение является нормой. Или в этом мире все лошади с подобными причудами?
— Этот конь всегда был немного ненормальным. — Элли вытянулся рядом со мной, подложив руки под голову. — А ты еще и усилил это, дав ему такое… оригинальное имя. Не волнуйся, конь, связанный контрактом, не может каким-либо образом навредить своему всаднику. Я думаю, что таким способом он выражает свои эмоции.
М-да-а-а… Значит, эта колбаса неощипанная чуть не угробила меня только потому, что захотела показать свои «чуйства»? Однако… Впрочем, здесь я сам виноват. Что с психа взять? Да еще и буйного, судя по всему.
Все оставшееся до ужина время я, стараясь не слушать язвительные высказывания эльфа, пытался поладить со своим конем. Получалось плохо. Когда эта зверюга невоспитанная окатила меня грязью из лужи, я стерпел. Когда меня чуть не лягнули, я заскрежетал зубами, но стерпел и это. Но когда Псих попытался отгрызть кончик моей косы…
Нет, будь моя воля, я бы постригся под бобрик, но этому мешали два существенных фактора.
Во-первых, сколько бы я, пока была такая возможность, ни стригся, волосы упорно отрастали до прежней длины. Так что самый кончик моей косы как раз достигал середины голени. Хорошо еще, что ниже они не росли! Вот только я так и не понял, за что же мне такое наказание? Не иначе, за то, что я когда-то хотел иметь длинные волосы. Вот теперь и мучаюсь! Поскольку для того, чтобы укладывать волосы магией, нужно гораздо больше силы, чем можно было использовать в ошейнике, я обзавелся сразу тремя личными парикмахерами, роли которых играли близнецы. Сам же я теперь мечтал лишь об одном: найти такое заклинание, которое блокирует рост волос, и постричься налысо!
А во-вторых, хозяйка, придя в восторг от моей шевелюры, что-то намудрила, и теперь, стоило мне даже немного укоротить волосы, как они мало того, что тут же отрастали, так еще и начинали нещадно болеть! Хотя, казалось бы, как могут болеть волосы?
Как мне было сказано, «это для того, чтобы ты не вздумал обрезать такую красоту». Интересно, хозяйка на мне опыты ставит или в игрушки играет? Если с первым я более-менее смирился, то со вторым категорически не согласен. Я же не кукла!
И вот теперь эта кляча, не обращая внимания на мои крики, подцепила кончик косы и начала меланхолично его жевать! Зашипев наполовину от бешенства, наполовину от боли, я рывком выдернул косу из пасти наглой скотины и, вцепившись когтями левой руки ей в загривок, отчеканил, глядя Психу в глаза:
— Слушай меня, ты, кляча невоспитанная! Или ты прекращаешь издеваться и начинаешь меня слушаться, или я пущу тебя на конскую колбасу! Тебе яс-с-сно? — сорвался я на шипение.
Псих, дернувшись, внимательно уставился на меня своими лиловыми глазами, всем своим видом изображая невинно обиженного. В ответ я оскалился, крепче сжимая руку. Один из когтей проткнул коню шкуру, и тонкий ручеек крови потек по моей руке. Псих дернулся, тяжело вздохнул и покорно склонил голову. Вот так-то! А то будет надо мной всякая колбаса издеваться!
Попросив Элли залечить ранку от моего когтя, я решил разобраться с устройством седла. Ремешки, ремешки… ой, веревочка… Вроде она ничего не держит. А если ее разрезать?
— Неудачная идея, — вздохнул я, глядя, как седло рассыпается на составные части.
Эльф хмыкнул, глядя на результаты моего самоуправства, и, подойдя поближе, начал объяснять мне устройство лошадиной упряжи.

 

В день отъезда к нам в казарму на рассвете зашла хозяйка. Как оказалось, пришла она затем, чтобы скрыть наши ошейники. А как же! По уже не раз отработанной легенде, мы — отряд наемников, традиционно представляющий хозяйку на гладиаторских боях. А если кто-нибудь заметит рабские ошейники — все, хозяйку проклянут так, что мало не покажется.
Еще дамочка что-то намудрила с ошейниками сильфов, чтобы тот разноцветный туман, который был у этих мелких созданий за спинами, начал казаться другим — свободным — обитателям этого мира крыльями. Сам я никаких изменений не видел в упор, но, как оказалось, ошейник отлично разрушает иллюзии подобного рода, «наложенные с помощью артефактов подчинения». Сам я с трудом понял, что это за артефакты такие и что за иллюзии особого рода. Старею, видимо, раз подобные прописные истины, известные любому любителю фэнтези, уже вылетели из моей головы.
А потом начались сборы в дорогу, в процессе которых я понял, что сорок гладиаторов разной расы вполне способны устроить небольшой Армагеддон. Близнецы в поисках чего-то там носились по всей долине, нечленораздельно вопя, за ними, не отставая, бегал русоволосый сильф Вася и требовал отдать ему его вещи. То ли рубашку, то ли любимый ножик, то ли вообще заначку…
Вообще-то полное имя сильфа было Авассирианисс, но я упорно сокращал его до милого моему слуху Васи. Сильф скрипел зубами, но пока что терпел.
Эльфы дружно окопались в оружейной и явно не собирались вылезать в ближайшее время. Оттуда то и дело доносились вопли на тему «это моя игрушка!». Как дети, ей-богу. Клыкастые, глазастые, остроухие дети природы. И, как всем маленьким детям, жестокости — невольной жестокости — им не занимать. Ну кто еще в ответ на безобидную шалость в виде перца в морсе подложит в постель ядовитую колючку? Счастье еще, что яд был не смертельным и все обошлось лихорадкой и грандиозным скандалом с надиранием ушей, устроенным Элли своему собрату.
Гроуд вдруг решил, что его секира недостаточно острая, и теперь пытался пробиться в оружейную за точильными камнями, откуда его раз за разом выпихивали разбушевавшиеся клыкастые. В конце концов, в очередной раз шмякнувшись в пыль, гном яростно взревел и, подскочив, понесся на таран. Высадив дверь (а жаль, дверка была крепкая, хорошая… теперь же эти щепки годятся только на растопку), гном скрылся в недрах здания, откуда практически сразу же донеслись громогласные матерные вопли, причем на нескольких языках одновременно.
Мастер Лиир, при поддержке Нуба и Вея, пытался запихнуть максимальное количество оружия в небольшую на вид сумку. Пока я насчитал семь кинжалов, три небольших меча и штук тридцать метательных ножей. Зачем все это было нужно, я не мог понять. Он же не на войну со всем миром собирается, а всего лишь на бои. Впрочем, не мне судить. Мало ли, может, он собирается снабжать оружием весь отряд?
Сам же я собрал две небольшие сумки с одеждой и оружием, упаковав три любимых кинжала, небольшой изящный меч, ранее принадлежавший какому-то невезучему сильфу, погибшему от сиина, и восемь метательных ножей. Еще мне предстояло взять с собой печально знакомый по тренировкам и полюбившийся со временем боевой посох и натянуть легкую, практически невесомую кольчугу — единственную из всех, которая мне подошла.
…Теперь же я, спасаясь от участи быть растоптанным не заметившими меня гладиаторами, залез на крышу казармы, откуда с любопытством наблюдал за мельтешением воинов.
…Вот Вася наконец-то догнал близнецов и теперь отвешивает им подзатыльники…
…Вот из оружейной спиной вперед вылетает… нет, не гном, а Элли, сжимающий в руках какой-то обломанный дрын. По-моему, этот дрын раньше был копьем. Эльф поднимается, трясет головой и с диким оскалом кидается обратно в оружейную…
…Вот сумка Лиира, не выдержав объема тех железяк, что в нее напихали, расползается по швам…
…Вот из столовой медленно выползает пара сильфов, груженных баулами с припасами…
Наконец к обеду все более-менее угомонились и, разобрав сумки с провизией, потопали к загону с лошадьми. Хм, я так понял, что двое сильфов, гном и Элли, взявшие баулы, будут нашими поварами. Что ж, надеюсь, меня не отравят. Быстро спрыгнув со своего «насеста», я подхватил свои вещи, лежащие у стенки казармы, и поспешил вслед за остальными.
Неуклюже — какая сноровка, откуда? — оседлав Психа, я вскарабкался на его спину и уставился на лидера отряда, коим являлся мастер Лиир, как самый представительный из нас. Тот оглядел всех, кивнул своим мыслям и скомандовал:
— Поехали!
С трудом подавив улыбку, я тронул бока Психа пятками, и конь послушно пошагал вперед.
И вот, спустя два дня, мы стоим у стен города.
Назад: ГЛАВА 8
Дальше: ГЛАВА 10