Эпилог

С непонятной мне самому досадой я отшвырнул свитки в сторону. Смешно. Как будто я не знал, что прочитаю на этих последних страницах. Как будто надеялся, что Мильк опишет иной финал истории, а не тот, что стоял перед моими глазами гораздо чаще, чем мне бы того хотелось. Снова накатила тоска, над которой почему-то не властно время, тоска, причину которой я ни за что бы не открыл ни постороннему человеку, ни ближайшему другу… ни бессмертной богине, если уж на то пошло. Ничто не делается без воли богов, значит, боги еще более жестоки, чем я всегда считал.

Заставил себя улыбнуться. Выходит, Мильк получил награду, о которой не смел даже мечтать. А если и мечтал (ведь Зеркало не ошибается, не так ли?), то так робко, что боялся признаться в этом даже самому себе. Надеюсь, они с Фаэнирой счастливы, надеюсь, щедрость богов не обернулась на этот раз злой насмешкой.

Ведь Глазу определенно повезло, не так ли? Боюсь, мне очень скоро предстоит в этом убедиться. А мне? Разве не могу я считать себя выигравшим от нашего безумного похода? Я встал во весь рост, с шумом потянулся и ударил ладонью по столу, изобразив на лице веселую гримасу. От этой моей демонстрации бодрости духа свитки покатились и упали на пол, а кувшин с пивом едва не опрокинулся. Чтобы в дальнейшем не подвергать ни в чем не повинный напиток такой опасности, я осушил кувшин, благо, в нем оставалось не больше трети. Все это чтение здорово сушит горло. Кстати, и пожрать бы не мешало.

С вновь нахлынувшим отвращением я оглядел безобразно серые стены. Наплевать, что ли, на традиции и приказать покрасить? Я усмехнулся – такая мысль посещала меня не реже двух раз в месяц.

Да, надо мной бессмертные боги повеселились от души. Когда Зеркало словно бы втянуло меня в себя, на какой-то миг я оказался в полной темноте, но испугаться не успел, ошеломленный мгновенной переменой декораций. Никогда, разумеется, я не был раньше в зале для аудиенций Сына Скорпиона, но догадаться было нетрудно. Тем более он собственной персоной сидел на усыпанном самоцветами троне и скучающе смотрел на меня. «Значит, я не возник посреди зала внезапно», – успело пронестись в голове. Следующие слова правителя подтвердили это соображение, одновременно выведя меня из оцепенения:

– Ну что ты собрался мне подарить, вор? – В холодное безразличие голоса добавилась капля раздражения. Очень опасная для собеседника капля…

За годы своей воровской карьеры я научился сначала принимать решение и действовать, а анализ ситуации оставлять на потом. Одного взгляда на свое рваное и перепачканное кровью и грязью одеяние с пустыми карманами хватило, чтобы понять: у меня есть только одна вещь, хоть сколько-нибудь достойная называться подарком.

– Это кинжал мастера Борго, Великий, – сказал я, срывая ножны с пояса и протягивая с поклоном Сыну Скорпиона. – Прости мне мой внешний вид, добыть кинжал было нелегко, и я не посмел терять ни минуты, доставляя его тебе.

Я мог предположить разные варианты дальнейшего развития событий – вплоть до собственной казни за непочтительность. Но того, что случилось…

Да, я чувствовал, что мой кинжал хорош. Я мог даже предположить, что он хорош чрезвычайно. И я слышал, что Сын Скорпиона неравнодушен к оружию. Кто из скорпионов этого не знает. Но вот того, что он долгие годы посвятил поискам именно этого кинжала, мне и в голову прийти не могло. И уж даже в горячечном бреду я не угадал бы, какой награды буду удостоен. По сей день я гадаю, случайное ли совпадение, что начальник сквамандской стражи буквально накануне чем-то прогневал Сына Скорпиона…

Я открыл дверь, прошел таким же серым и невзрачным, как все здание, коридором и вышел в сиреневую прохладу сумерек. Харчевня располагалась совсем рядом с казармами, и это было одним из немногих ее достоинств. Второе достоинство вытекало из первого – никогда не возникало проблемы с кем выпить. Вот и на этот раз сразу несколько рук вскинулись в приглашающем жесте. Поблагодарив всех кивком и улыбкой, я выбрал стол у стены, за которым перед большой амфорой с вином сидел Михашир.

Взвесив амфору на руке, я сделал вывод, что мой старый друг сидит здесь не менее получаса.

– Предатель! – Я в шутку ткнул его кулаком в плечо. – Что за манера пить в одиночестве?

– Тебя так заинтересовали те свитки… Не хотел отвлекать. Что-нибудь интересное?

Я сделал солидный глоток, вытер губы тыльной стороной ладони и несколько секунд молча смотрел на трепещущее пламя свечи.

– Нет, – сказал я. – Ничего серьезного.

Михашир смерил меня подозрительным взглядом, но спорить не стал. Можно не сомневаться, к этой теме он еще вернется. Впрочем, я не имел ничего против, просто чуть позже. Пусть Михашир, как и я, время от времени бросает тревожные взгляды на небо. Что-то готовилось, я это чувствовал. Если Светоносной удастся довести задуманное до конца – а в этом я почти не сомневался, Змееносец вернет себе свою силу. Едва ли он будет дружелюбно настроен по отношению к своим братьям. Едва ли они с восторгом воспримут его возвращение. Чем это обернется для смертных, я не могу представить, но что-то мне подсказывает, что потрясений не миновать. Как будто сейчас их мало…

– Начальник! – Кажется, я задумался. Михашир тряс меня за плечо. – Начальник, ты меня совсем не слышишь?

– Извини. Что ты сказал?

Мой первый помощник со страдальческим видом закатил глаза к потолку.

– Я сказал, что пришли свежие вести из Земли рыб.

– Ну? – Конечно, я мог и не спрашивать…

– Земля рыб тоже фактически под властью банды Глаза.

– Банды! – Я скривился. – Если банда захватывает половину Земель Зодиака, это уже армия. Армия, о которой старый добрый Капюшон не мог даже мечтать.

«А кого интересуют мечты бывшего атамана, – подумал я. – Ведь он не смотрелся в Зеркало богов».

– Согласен, – нехотя проговорил Михашир. – Но, как ни назови, такими темпами эта волна к зиме докатится до Земли скорпионов.

Я помолчал, так как сказать на это было нечего. Разве что предположить, что теперь темпы могут еще возрасти. Михаширу мое молчание не понравилось. Упершись руками в край стола, он заглянул мне прямо в глаза.

– Надо что-то делать, Рикатс! У самого великого атамана должны быть уязвимые места! Самый гениальный полководец не может быть лишен слабостей! Ведь ты знаешь Глаза лучше, чем кто бы то ни было!

Я негромко рассмеялся, чего Михашир, пожалуй, совсем не ожидал. Глаз, дружище, знаю ли я тебя?