ГЛАВА 39

Очнулась Маргарита утром в комнате, отведенной для нее кикиморой, в постели, пахнущей медом и сухими травами. Ей понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, она действительно вчера пережила нападение мессира Реми или это был страшный сон.

Выглянув в окно, Маргоша поняла, что привычный пейзаж болот несколько изменился: деревьев на лесной опушке стало меньше, торчавшие среди трясины кустарники оказались обломанными кое-где почти до основания. Больше ничто о разыгравшейся накануне драме не напоминало. Но, судя по виду из окна, поединок с чародеем был отнюдь не ночным кошмаром…

Спустившись вниз, Маргоша обнаружила за столом большую компанию. У самовара восседала Нининсина, разливая по чашкам ароматный чай. Рядом с ней сидел Амфиктион, одетый в льняную рубаху с вышивкой, видимо, из гардероба лешего, и с наслаждением уплетал шоколадные конфеты.

– Осторожнее с шоколадом, сынок, – говорила ему тетя Нина. – С непривычки у тебя может развиться диатез.

Леший и кикимора тихонько ворковали в углу.

– По поводу зеленых насаждений на болоте не тревожьтесь, душа моя, – говорил Мелентий, успокоительно поглаживая Кикины руки. – Хоть их бурей и потрепало, все восстановим, все поправим. Убрать бурелом и обновить посадки – это мне только в радость. И ускоренный рост растений наладим. Такой ландшафтный дизайн для вас организую, не болото получится, а картинка, полный манифик… Желаете, так даже бамбук для вашего удовольствия и разнообразия флоры болотной тут насажу. Мне знакомый дракон из Китая давно посадочный материал прислать обещался…

Мрачный Эрик Витольдович сидел в сторонке над остывающим стаканом чая. Рядом с ним на стуле лежали остатки канотье-невидимки, превращенного бурей в рваную кучку соломы. Хозяйственный цверг все-таки разыскал испорченную шляпу на болоте, и теперь на его лице отражались мучительные раздумья: что проще – попытаться исправить эту шляпу или уж изготовить новую?

За столом не было только Вальки. Маргарита вспомнила маленькую серую кукушечку, беззащитно хлопавшую крыльями, и сердце ее сжалось от тревоги.

– Ну вот и наша воительница, – приветливо сказала Нининсина, увидев Маргошу. – С боевым крещением тебя! Это была настоящая тяжелая магическая битва, а не легкая стычка с дилетантами. И надо с благодарностью вспомнить покойную Маргариту-старшую… Едва ли ты смогла бы справиться, если бы бабушка не осуществила свой план магической защиты. Как ты себя чувствуешь после вчерашнего, девочка моя?

– Все в порядке, тетя Нина, не волнуйтесь. А что с валькирией? – спросила Маргоша, пытаясь по выражениям лиц понять, не скрывают ли от нее что-нибудь страшное. – Она все еще… птица?

Важно было уяснить – осталась ли Валька кукушкой, что само по себе тоже тяжело, или процесс черного колдовства развивается дальше и приведет к непредсказуемым последствиям?

Но лица присутствующих были слишком спокойными, чтобы заподозрить неладное.

– Не бойся, тетя Нина Вальку уже лечит, – отозвалась Кика, отвлекшись от своей занимательной беседы с Мелентием. – Выпей чаю, а потом поднимешься к ней в комнату проведать.

– Колдовское зелье было сильное, – отозвалась Нининсина, – но ничего необратимого, к счастью, не случилось. Конечно, курс лечения растянется на некоторое время, и боюсь, довольно продолжительное. К этому надо быть готовым. Но явную положительную динамику можно наблюдать уже сейчас. Большая удача, что процесс обратного превращения удалось начать вскоре после акта колдовства. Случай незапущенный… Но я все не могу успокоиться, вспоминая, как ты сражалась с мессиром Реми! Это надо было видеть!

– Я же позволил себе в гимне воспеть этот подвиг, дабы о славной победе не затихала молва, – зардевшись, сказал Амфиктион, отвлекшись, наконец от вазочки с конфетами. Вытащив откуда-то лиру, он ударил по струнам и запел:

Но Маргоше было не до чая и не до восторженных песнопений. Она бегом кинулась вверх по лестнице…

Валька уже не была похожа на кукушку, но и до возвращения к облику женщины было еще далеко. Больше всего она напоминала птицу Сирин – крупную пернатую дичь с человеческим лицом. Размеры тела по сравнению с кукушечьими увеличились значительно, но о прежней Вальке напоминала только голова с взлохмаченными волосами, а все остальное по-прежнему было птичьим, с крыльями, перьями и когтистыми лапками.

Валька сидела на спинке кресла, как попугай на жердочке, и по-птичьи крутила головой. Но дар речи к ней уже полностью вернулся.

– Привет, подруга! – жизнерадостно встретила она Маргошу. – Видала, что со мной сотворили? Просто чудо в перьях в самом прямом смысле. Но Нининсина меня уже расколдовывает… Процесс пошел! Проклятый Ворон не смог нанести мне непоправимого вреда, не тот у него магический калибр, чтобы его колдовство стало необратимым… Как я тебе говорила, валькирию непросто сбить с крыла.

– И как ты себя чувствуешь? – осторожно спросила Маргарита.

– Спасибо, хреново. Кости болят так – передать тебе не могу. Ну что ты хочешь, вытягиваются из птичьих в человечьи, растут, меняют форму и структуру… Пока костяк к человеческим пропорциям не вернется, меня тут изломает всю. М-м, суставы крутит… – Валька болезненно сморщилась и шевельнула крылом, на глазах вытягивающимся до размеров нормальной женской руки. – Сил нет.

– Хочешь, я материализую для тебя свежего творожка или кураги? В них кальция много, для роста костей полезно…

Валька усмехнулась.

– Материализуй-ка лучше рюмашку коньяку для анестезии. И еще, если тебе несложно, причеши мне волосы. После всех катаклизмов они буквально стоят дыбом и так мне мешают… А, ввиду отсутствия рук и наличия крыльев, мне самой с ними не справиться.

Маргоша принесла гребень и шпильки, расчесала буйные рыжие локоны и соорудила на Валькиной голове пучок в японском стиле, который валькирии неожиданно оказался очень даже к лицу.

– Неплохо, – одобрила Валька, любуясь на себя в зеркало. – Вот поправлюсь, женские формы верну, и надо будет кимоно себе заказать. У меня сейчас жгучий роман с одним майором… Бездна страсти! Представляешь, он ко мне на свиданку приходит, а его встречает этакая гейша. Отпад просто!

Упоминание о Валькином майоре направило Маргошины мысли по иному пути.

– Валь, а что это за рыцарь пришел мне на помощь во время боя с Реми? Это ведь был Роман Лунин? Музыкант? Правда?

– Конечно. Кто же еще так, очертя голову, кинется сражаться с мессиром Реми? Только Роман. Он был на похоронах твоей бабушки и с тех пор, похоже, решил взять тебя под свою защиту. Обожает брать под тайную защиту новичков магического братства. Тебе давно пора было бы познакомиться с ним поближе…

– Знаешь, я не из тех, кто бегает за эстрадными звездами, – не пожелала отступать от своих принципов Маргоша. – Мои попытки познакомиться поближе Роман наверняка расценит неправильно. Видишь, он даже не счел нужным остаться после поединка…

– Нет, ты все-таки дура! – буркнула Валька, обронив пару перьев. – Когда ты научишься видеть то, что скрыто за внешней оболочкой? Настоящей колдуньей без этого не стать! Эстрада – далеко не самое важное в жизни чародея, это всего лишь средство маскировки, способ предстать перед человеческим обществом обычным гражданином, в чем-то похожим на других. Иначе проблем не оберешься! А не остался Роман лишь потому, что отправился залечивать свои раны после поединка – и физические, и душевные. Думаешь, ему легко было оказаться поверженным в бою прямо у тебя на глазах? С его-то представлениями о чести и гордости? Роман – знаменитый маг и алхимик, но при этом он один из самых больших романтиков в волшебных кругах. В России его издавна называют Романом Луниным, но в магическом сообществе он известен как Раймунд Луллий. Хотя у него, как и у каждого уважающего себя чародея, много разных имен для разных стран и народов. Тебе ради общей колдовской подготовки не мешает проштудировать его труды по алхимии: он один из немногих, кто сумел синтезировать философский камень и получить эликсир бессмертия. К тому же он из тех редких европейцев, кто досконально изучил каббалу, усматривая в ней истинное откровение и божественную премудрость. Короче, всерьез запал на каббалистическое учение и положил его в основу собственной мистико-философской системы. Но всего чудеснее его собственная жизнь и невероятные приключения. Правда, везунчиком его не назовешь, все дается ему с невероятным трудом… Говорят, когда-то он осквернил свой дар, занявшись черной магией. Не знаю, было это или нет, но печать какого-то проклятия он на себе тянет, это точно. Хотя человек приличный и на черных колдунов не похож.

– Расскажи мне о нем подробнее, – попросила Маргарита.

– Ну что ж, слушай. Он дворянин, родился в 1235 году на Майорке, в знатной семье и начал свою карьеру при Арагонском дворе.

– В 1235 году родился! – ахнула Маргарита, перебивая подругу. – Так сколько же ему лет?

– Посчитай. Не мальчик, конечно, но для чародея, наделенного бессмертием, это, в общем-то, не возраст. На мой взгляд, так просто мальчишка… Ну ты будешь дальше слушать или будешь его годы считать? Короче говоря, в середине тринадцатого века это был настоящий, как теперь говорят, плейбой – красавец, куртуазный кавалер, дуэлянт и победитель женских сердец. Может быть, он так мотыльком и пропорхал бы всю свою жизнь, но его сразила безумная любовь. Дон Раймунд влюбился в замужнюю даму, Амброзию де Кастелло, и впервые в жизни встретил отпор со стороны предмета своей страсти. Вот это и заставило его буквально потерять от любви голову. С мужиками, знаешь ли, такое бывает.

– Что, девочки, косточки кому-нибудь перемываете? – поинтересовалась Нининсина, поднявшись к Вальке вслед за Маргошей.

– Тетя Нина, я рассказываю Маргарите о доне Раймунд. Он произвел на нашу воительницу сильное впечатление. Расскажи лучше ты о нем, тетя Нина, ты с ним хорошо знакома, а я так, шапочно. Я как раз остановилась на том, как он втюрился в донну Амброзию до потери пульса.

– Втюрился, – фыркнула Нининсина. – И откуда у тебя этот жаргон? О возвышенных чувствах надо говорить иными словами. Итак, Раймунд отдался безумной страсти и всячески доказывал своей избраннице, что не ответить на такую пламенную и во всех смыслах неземную любовь просто невозможно. Он так надоел бедной донне Амброзии со своими домогательствами, что она придумала остроумный выход. Вот, дескать, если бы ты, благородный идальго, занялся науками и нашел эликсир жизни, дарящий человеческой душе бессмертие, я бы стала твоей. А так, без эликсира, нечего беспокоить и впустую обивать мой порог. Раймунд удалился от придворной жизни и посвятил себя изучению магии, алхимии и тайн природы. Но, как ты понимаешь, изготовление эликсира жизни – дело не одного дня и даже не одного года. Многие чародеи так и ушли в лучший мир, не добившись успеха за всю свою жизнь… Но дону Раймунд повезло больше, чем другим, – через тридцать лет ему удалось изготовить эликсир бессмертия. Говорят, он привлек силы черной магии… Мог, конечно, мог, из чисто академического интереса – когда исследователь увлечен какой-нибудь идеей, запретов для него не существует. Как истинный ученый дон Раймунд испытал эликсир на себе, в течение двух месяцев отказываясь от пищи и воды и всячески пытаясь себя умертвить. Но ничто уже не могло лишить благородного идальго жизни… Воодушевленный, он вернулся в дом Амброзии, ибо образ прекрасной молодой женщины не изгладился из его памяти.

Увы, прошли десятилетия. Амброзия изменилась так, что он с трудом узнал ее. Она овдовела, постарела, поседела и была тяжело больна – ее некогда прекрасная лебединая грудь была изуродована раковой опухолью. Со слезами она попросила Раймунд освободить ее от данного слова, ведь бессмертие означало бы для нее лишь бесконечные мучения и вечную старость… И великий алхимик разбил флакон со своим бесценным эликсиром. «Она теперь может обрести небесное бессмертие, – горько сказал он, – а я обречен на живую смерть на земле».

От отчаяния он вступил в монашеский орден францисканцев и вскоре присутствовал при кончине Амброзии уже в качестве монаха. Больше ничто не держало его в Арагоне. Он изучил арабский язык и отправился с миссионерской экспедицией на север африканского континента. Проповедуя христианство, он совершал бесконечные подвиги и дела благочестия, надеясь вымолить прощение за собственную самонадеянность у Того, Чье Имя Благословенно в Веках.

Однажды мусульманские фанатики побили миссионеров камнями, и все братья-францисканцы погибли, кроме, естественно, Луллия. Христианские купцы, услышав стоны, откопали его из-под груды камней и взяли на свой корабль. То ли его спасители, то ли сам дон Раймунд, желавший начать новую страницу своей жизни, в общем-то, кто-то распустил слух, что дорогой монах умер. Его тело в закрытом гробу якобы захоронили в Пальме в 1315 году.

Но пятнадцать лет спустя он, пребывая в тайном убежище, опубликовал свои научные сочинения, обобщающие опыт алхимических исследований, а еще через два года появился в Лондоне, при дворе короля Эдуарда III, где успешно занимался алхимией и получил золото, из которого чеканили королевские дукаты. В народе их еще долго называли раймундинами. Впрочем, такие ситуации, когда человек, который в одном месте вроде бы умер и погребен, в другом месте еще долго продолжает жить, для чародеев дело обыкновенное… Одно можно сказать – дон Раймунд отличается большим благородством и часто приходит на помощь своим собратьям по колдовскому цеху в трудную минуту.

– А я его еще когда-нибудь увижу? – не то спросила, не то просто подумала вслух Маргарита.

– Не знаю, дитя мое, – вздохнула Нининсина. – Это тайна, покрытая мраком. Иногда о благородном идальго не слышно веками, а иногда он чуть ли не ежедневно мелькает в обществе, вмешиваясь в события и не позволяя черным магам творить произвол… И пусть не в каждом поединке он одерживает победу, сама мысль, что в момент совершения злого деяния может откуда ни возьмись появиться дон Раймунд с мечом и жаждой подвигов в сердце, кое-кого останавливает. Если бы он предался черной магии, мог бы стать великим властелином, но его мало интересует власть сама по себе. В своем трактате «О природе» Раймунд Луллий когда-то писал: «У меня есть любовь и любовные помыслы, есть слезы, порывы, есть страдания и томления, а все это бесконечно дороже, чем царства и владычества». Вот такое кредо у человека…

– Ой! Ой, вечные боги, не оставьте меня! – заорала Валька, опрокидываясь на кресло кверху птичьими лапками. – Ой, как же больно…

Лапки стремительно вытягивались, быстро приобретая схожесть с человеческими конечностями.

– Потерпи, деточка, потерпи, – кинулась к ней Нининсина. – Вон какие красивые ножки растут, стройненькие, крепкие.

– Больно! – продолжала стенать Валька.

Маргоша чуть не стукнула себя по лбу – как же она могла забыть про свое кольцо?

– Со мной сила Бальдра! – закричала она, протянув к Вальке руку. – Я хочу облегчить страдания валькирии и помочь ей обрести прежний облик. Да будет так!

Кольцо выпустило сноп искр, растаявших в комнате.

– Полегчало, – прошептала Валька искусанными от боли губами. – Спасибо тебе, Ритуха…

И повела крылом, да нет, не крылом, уже рукой, с которой дождем сыпались птичьи перья.

– Перо сходит! Девочки, обильно сходит перо! – обрадовалась тетя Нина. – Ну теперь можно с уверенностью констатировать, что пациентка пошла на поправку! Валя, разрабатывай пальчики! И прими еще порцию мандрагоровой настойки – видишь, какой хороший клинический эффект получается.

В дверь тихонько постучали. На пороге стоял Мелентий с двумя горшочками меда.

– Мадам Нининсина, не пренебрегайте традиционной медовой магией, – сказал он. – Вы ведь сами видели, с каким сложным случаем мы справились при помощи медовой терапии… Я говорю об Амфиктионе.

– Видите ли, коллега, в данном случае клиническая картина совершенно отлична. Амфиктион пострадал из-за устного заклятия, а в случае с валькирией использовалось зелье, причем в сочетании с контагиозной магией. Я нисколько не умаляю значения волшебного меда. Но при лечении больных, обращенных в птиц или зверей, я, для ускорения возврата к традиционному облику, назначаю комплексные меры воздействия, среди которых медолечение отнюдь не на первом плане. Вот разве что в качестве общеукрепляющего средства мед можно применить. Но только как фон и в ограниченных дозах…

Маргоша тихонько пошла к двери, чтобы не мешать медицинскому консилиуму.

– Мы могли бы вызвать Бабу-ягу, – предложил леший. – Ядвига Станиславовна прекрасно разбирается в «нетрадиционной» медицине. У нее есть множество эффективных средств, изготовленных из природных ингредиентов, собранных на местных болотах. К примеру, настойка «Двенадцать мхов»… Насколько я помню, Василису Яга возвращала из птичьего облика к человеческому трижды, и весьма эффективно.

– Да, но после ее лечения Василису перестали именовать Прекрасной и называют только Премудрой. А это, согласитесь, для женщины обидно. Ума лечение Ядвиги у Василисы не отняло, а вот все остальное… Если вы, коллега, не доверяете мне, лучше уж пригласите Бригитту. В старой кельтской школе, знаете ли, всегда были мастера в искусстве врачевания! Бригитта не любит дальние перелеты, но ради валькирии, полагаю, тронется в путь не задумываясь.

– Ой-ой-ой! – закричала Валька. – Какие странные ощущения! Щекотно!

У нее разворачивались плечи, приобретая привычные очертания… Фигура становилась уже совсем женской, почти ничем не напоминая птичью тушку.

– Мед, – коротко бросил Мелентий. – Только мед!

– Мандрагора! – не уступала тетя Нина. – В сочетании с омелой и березовыми почками.

Маргарита закрыла за собой дверь и, спускаясь по лестнице, пробормотала себе под нос:

– Все равно сила Бальдра с нами! Боли у валькирии прекратились. Ну теперь и мандрагора с медом тоже не повредят.

Кика сидела у экрана телевизора, но, вопреки обыкновению, смотрела не магический канал, а обычный, по которому транслировали очередной выпуск новостей.

– Интересное природное явление можно было наблюдать нынешней ночью в пограничных районах Московской и Ярославской областей. Здесь прошел сильный смерч, по счастью, захвативший лишь безлюдные лесные места. В населенных пунктах жертв и разрушений нет, но лесные массивы пострадали значительно.

На экране возникла полянка, на которой вповалку валялись вырванные из земли деревья со сломанными кронами.

– По словам сотрудников местных лесничеств, такую картину можно наблюдать на участке примерно в тридцать квадратных километров, – продолжала вещать корреспондентка. – Кое-где повреждены линии высоковольтных передач, на которых уже ведутся восстановительные работы.

Появилась картинка с монтажниками, работающими на высоком столбе.

– Все очевидцы в один голос рассказывают, что буря сопровождалась сильными электрическими разрядами, ночное небо рассекали яркие молнии, но никто не слышал грома, обычно сопровождающего грозу. Дождя также не последовало. Сильные порывы ветра, пригнавшие тучи, так же быстро расчистили небо. И через полчаса после начала урагана трудно было поверить, что совсем недавно здесь бушевала стихия. Тишина установилась в окрестных лесах. Лишь вырванные с корнем вековые деревья напоминали о разгуле непогоды…

– Теперь все будут болтать, сами не зная что, – проворчала Кика и переключила программу.

По другому каналу шел репортаж из какой-то горячей точки. По пустыне среди песков неслись джипы военного образца, а сидящие в них люди палили из автоматов куда-то в белый свет как в копеечку. Один из военных приподнялся во весь свой рост и с перекошенным лицом поливал все вокруг автоматными очередями. Его зверская физиономия показалась Маргоше знакомой. Приглядевшись, она с ужасом узнала мессира Реми.

Но ведь он был унесен бурей только этой ночью! Когда же он успел вступить в воинскую часть, переодеться в камуфляжную форму и выехать на боевое задание в далекой жаркой стране, если в минувшую полночь размахивал старинным мечом здесь на болотах?

Впрочем, раз речь идет о маге и чародее, наверное, ничего удивительного в такой метаморфозе нет.

– Видала? – Кика кивнула на экран. – Вот что значит злоупотреблять доспехами Атиллы. Магия доспехов наложилась на его собственные трогательные привычки, и теперь, похоже, у мессира не все в порядке с психикой. Он и прежде был неравнодушен к человеческой крови, а теперь, боюсь, ему мучительно хочется проливать ее целыми реками.

– Но это же ужасно! Его надо остановить! – прошептала потрясенная Маргоша. – Ничего не добившись здесь, он погубит множество невинных людей в странах Востока…

– Не волнуйся, там его остановят. У колдунов Магриба очень сильная магическая школа. Я сейчас направлю послание своей приятельнице, колдунье Айше, чтобы она приняла меры. А ты отдохни от вчерашней битвы и постарайся отвлечься. Все время думать о плохом очень вредно, для сохранения светлого восприятия мира чародеи и колдуны не должны жить в обстановке постоянного стресса. Кстати, тебе доставили букет цветов.

– От кого? – удивилась Маргоша.

– Вот уж не знаю, – фыркнула кикимора. – Цветы красивые, но будь осторожнее, проверь, не наложены ли на них любовные чары. В жизни, знаешь ли, всякое бывает!