Глава 21
Разумеется, Наталья никогда бы так не сказала. Разве что требуя с потерявшего (или, что вероятнее, пропившего) последнюю совесть экспедитора авансовые отчеты в предпоследний перед сдачей бухгалтерского баланса день.
Говорила здоровенная девица, одетая, как и я, в мужской костюм. Но пшеничная коса, румянец во всю щеку, крутые бедра и весьма выдающаяся грудь не оставляли ни малейшего шанса ошибиться с полом собеседницы.
— …! — с достоинством проорала я в ответ.
При неожиданном появлении гостьи моя рука дрогнула — и кружка махом опустела на половину. Причем эта обжигающая половина оказалась на моих голых ступнях.
— Не вздумай двигаться. — Предупреждение прозвучало несколько неуверенно из-за моих нецензурных метаний вокруг костра. — Чуть что — и стрела моей подруги пронзит твое черное сердце!
«Где учат так выражаться?» Попытаюсь ее образумить.
— Гражданочка, — как можно миролюбивее процедила я сквозь зубы, — может, разойдемся по-хорошему? Лес большой, места много…
Что-то пакостно вжикнуло, правое ухо обдало шелестом. Я обернулась на звук, отозвавшийся ломотой в зубах. Зарывшись острием в шершавый сосновый ствол, предупреждающе подрагивала стрела. Морковка, привязанная к пострадавшему дереву, тревожно прижала уши, разворачиваясь к перевязи узкой мордой.
Ох и надоели! Лес и правда большой, раз я в нем заплутала, а эти двое выбрали меня, как будто больше здесь никого нет!
Неотразимая оказалась вне досягаемости — ножны беспечно лежали у костра. Я легонько встряхнула правую кисть, готовя руку к применению Рунной магии. Осталось выбрать руну: Невидимость или Щит. Первая способна внести смятение в ряды противников, но не защитит от шальной стрелы. Щит убережет от метательного оружия, однако это напрасный перевод Силы в ближнем бою.
Вторая стрела глухо взрыла землю прямо у моих ног.
— Последнее предупреждение, — спокойно раздалось справа от меня. — Попытаешься воспользоваться магическими штучками — в следующий раз не промахнусь.
Я осторожно повернула голову на этот негромкий голос. Неверный свет костра едва дотягивался до невысокой фигуры. Тонкая и гибкая, как лук, чью тетиву она слегка натягивала. Миндалевидные глаза смотрели на мир не слишком серьезно, темно-каштановые с искорками рыжины волосы вились упругими кудряшками как им вздумается.
Оценив обеих противниц, я без колебаний предпочла первую.
— Только и горазды из-за кустов стреляться. Побоялись честного поединка! — Я презрительно скривилась. — Бабы как бабы. Сидели бы уж дома — при печке! Деток рожали, а то шастают, честным людям спать мешают! Девица-то кровь с молоком — за малышами да скотиной ходить самое оно!
Светловолосую проняло.
— Не трогай его, Кирина! Сама выпотрошу! — взревела она и бросилась со всей дури на меня.
«Задела девушку за живое, сразу видно». На это и было рассчитано.
Я кувыркнулась назад. Выскользнувшая из ножен Неотразимая успела в последний момент встретить меч противницы, позволяя мне уйти в сторону. Первый удар определил характер боя. Девушка бесхитростно кидалась на меня в лобовой атаке, а я уклонялась, пропускала мимо себя, лишь по касательной отводя удары клинком.
Очень важно правильно воспользоваться невменяемым от гнева состоянием противника. В свое время аалона Валента позаботилась жестко вдолбить в дочерей Ордена это умение на тренировках.
«В битве хороший воинский запал и немного сумасшествия никогда не помешают, но в бою один на один нужна трезвая голова», — любила приговаривать она.
— Грязный подонок! Все равно тебя достану! Отрежу мужскую гордость — ты будешь валяться у меня в ногах и скулить от боли! — Злость проявлялась и в невоздержанности на язык.
«Просветишь эту воительницу на свой счет?» Пожалуй.
— Рада бы посодействовать, — короткие, рубленые фразы сберегали дыхание, — но нельзя отрезать то, чего нет.
Сарказм пропал втуне.
Она демонически расхохоталась:
— Трусливый мужичонка! Каким жалким способом ты пытаешься выторговать себе жизнь!
Я свободной рукой с силой рванула рубашку за ворот. Завязки с треском порвались. Девушка, впрочем, не замечала мою половую принадлежность.
Ну почему, когда нужна была маскировка, — все норовили обозвать то дочкой, то госпожой. А тут «мужик» — и все! Глаза бы разула, дура!
— А грудь я перетягиваю просто так. Ради острых ощущений. — Я попыталась привлечь ее внимание к предмету демонстрации.
Воительница даже не соизволила сфокусировать взгляд.
— Эона, стой! — непререкаемым тоном приказала вторая разбойница. — Не врет она.
Моя противница неохотно замерла.
— Она? — Девушка тяжело дышала и меч зачехлять не спешила.
— Она, — повторила темноволосая и усмехнулась. — Девка это, не парень.
— Она-она! — насмешливо подтвердила я. — Если кое-кто соизволит раскрыть глаза пошире, то, без сомнения, это заметит.
Светловолосая с рычанием оскалилась, покрепче перехватывая меч. Тоненькие пальчики невесомо легли на ее плечо и повелительным сжатием остановили рывок.
— Не переусердствуй.
Девица, с которой я мерилась силами, смолчала, угрюмо глядя исподлобья. Благодарение небесам, не все такие слабо поддающиеся силе разума, как эта отдельно взятая женская особь.
— Меня зовут Кирина, а мою подругу — Эона. — Вторая разбойница повернулась ко мне и обезоруживающе улыбнулась.
«Разбрасываются именем?» Будем надеяться, это жест доверия и доброй воли.
Что ж, давайте познакомимся.
— Рель. — Мне привили в детстве хорошие манеры.
Не делая резких движений, я подняла ножны с земли и убрала в них Неотразимую. Подобрала пустую кружку. От костра остались еле тлеющие угольки. Язычки пламени жадно лизнули подброшенный в очаг хворост.
— Ты нас извини. — Стрела вернулась в колчан, а лук за спину. — Знали бы, что перед нами девушка, повременили бы с нападением.
«Если бы не твое умение постоять за себя, разбирались бы „кто есть кто“ с трупом. Вряд ли они упустили бы шанс обыскать бездыханное тело».
А ты циник.
«От кого набрался?»
Молчу.
Я хмуро посмотрела на несостоявшихся грабительниц.
— Присоединяйтесь.
Лица девушек удивленно вытянулись.
— Ужинать будете? — Мое недовольное ворчание походило на приглашение весьма отдаленно. — Воды только принесите.
Кирина подхватила протянутый котелок.
— С удовольствием. — Опять сверкнул ряд безупречных белоснежных зубов.
Тонкая фигурка растворилась в темноте леса.
Эона дулась. Во взгляде светло-карих глаз сердито ворчала медведица.
«Задерет». Эта может.
На память пришел случай с Ранелью и сальгрийским маслом: коктейль из тактичной лести и очевидного покаяния должен помочь и сейчас.
— Эона…
Зверь удивленно почесал за ухом при звуках моего задушевного голоса.
— Я должна попросить у тебя прощения: все те ужасные слова были сказаны, только чтобы выиграть время.
Ее взгляд ощутимо потеплел.
— Ты сражалась великолепно, — уверенно добавила я. — Как думаешь, почему я начала о себе рассказывать? Еще чуть-чуть — мне бы пришел конец!
— Ты тоже неплохо сражалась. — Она зарделась от похвалы.
«Невероятно, что с человеком можно сделать, если сказать ему хотя бы немного приятных слов». Побеждала она! Как же! Просто мне не хотелось иметь дело с ее подругой — Кирина та еще штучка.
— Рель, не держи на меня зла. — Косолапая рыкнула на прощание и покинула светло-карюю юдоль. — Просто я думала, что ты… что ты…
— Грязный мужик, понимаю. Не волнуйся, ты просто делаешь честь моей маскировке.
В этот трогательный момент вернулась с водой темноволосая разбойница:
— Вижу, вы уже разрешили свои обиды.
Подозрительно улыбчивая девушка.
— Расскажешь, зачем тебе нужна такая опасная маскировка?
Насчет опасности я могла бы с ней и поспорить.
— Запросто, — покладисто согласилась я, пристраивая котелок над костром. — Мне не жалко. История довольно длинная и, льщу себя надеждой, интересная. Есть что поведать. Вот только вскипятим водички да заварим вкусного, душистого отварчику. Но уговор таков: сначала я повествую о себе, потом вы делаете такую же ответную любезность. Согласны?
План приняли единогласно. Костерок уютно потрескивал, Морковка всхрапывала во сне. Я щедро вытащила из закромов ватрушки рены Дейны, разлила отвар по кружкам и принялась за рассказ. Речь текла плавно и размеренно, иногда вовсе сбиваясь на былинный стиль. В дело пошла уже обкатанная на Тайе история о бедной сиротке, которую пытаются выдать замуж нехорошие люди. С чувством поплакалась о трудностях на пути к истинному призванию — гордо носить звание алонии.
— Ну ты и дура, — неожиданно прервала меня Эона, — нашла куда возвращаться! В Ордене родственники с женихом и алной уже лучшее монастырское вино попивают, тебя дожидаючись! А служитель Единого им подливает, чтоб чарки не опустели! Зачем в розысках бегать, если ты сама скоро прибудешь? Спорь не спорь, дура и есть.
От выказанной наглости речевой аппарат мне отказал. Надо сознаться, с такой стороны я свою историю не рассматривала.
— Зачем же так резко, Эона, — сочившимся приторным ядом голосом попеняла ей Кирина. — Каждый имеет право выбирать то, что хочет. Рель с открытыми глазами идет на это. Не правда ли?
Щеки окрасились легким багрянцем, и я разразилась маловразумительным лепетом.
— Если честно… Раньше не задумывалась… Просто… мне некуда больше идти, поэтому особого выбора у меня нет. Вот.
— Но ты могла бы… — попыталась встрять Эона.
— Подожди, подруга, ты торопишь события, — вновь сказала свое веское слово Кирина. — Еще не время. Кто знает, вдруг перед нами сидит Имперская подосланная, а мы тут душу изливаем.
«Выездное собрание кружка анархистов».
Да еще в шпионки записали! Не в какие-нибудь, заметьте, а в Имперские.
«Императрица все-таки».
Пусть это будет нашей маленькой тайной.
— Никакая я не подосланная, — обиделась я. — Откуда мне было знать, что вы на меня нападете в этом лесу? Ехала себе спокойно, никого не трогала. Чуть было не ограбили да не убили. Теперь еще и оскорбляют! Я им все рассказала, а они…
Так у меня это правдоподобно получилось, так себя стало жалко, что на глаза набежали слезы. Я смахнула их рукавом и, дабы никто не усомнился в моих чувствах, громко пошмыгала носом.
«Мадам, по вас плачет драматический театр». Разумеется. Изрыдался весь.
— Все не все, а многое недоговорила, — продолжила наступать Кирина.
— Почему я должна перед малознакомыми личностями душу наизнанку выворачивать?! — справедливо возмутилась я. — Кроме того, теперь ваша очередь!
Девушка не поддержала скандала, а внезапно попросила:
— Я у тебя меч приметила нашей работы. Разрешишь глянуть?
«Нашей» — это чьей, интересно?
Я неохотно извлекла Неотразимую из ножен, но не стала передавать разбойнице, ревниво держа меч на вытянутых руках. Отблески пламени заплясали на лезвии, сплетаясь в замысловатую вязь рун. Зеркало металла отражало зазеленевший огонь. Эона бросила взгляд на оружие с исключительно профессиональным интересом. Кирина же дотошно осмотрела каждый миллиметр лезвия, водя носом чуть ли не по клинку.
— Интересно-интересно, — бурчала она себе под нос. — Трудно поверить…
Мы с Эоной непонимающе переглянулись.
— Меч Мариты, — благоговейно выдохнула Кирина. — Как же давно… Столько лет поисков! Как ты ее зовешь?
— Неотразимая. — От неожиданности на заданный вопрос мной был дан абсолютно правдивый ответ.
— Хорошее имя, — одобрила она. — Мы называем ее Разящая.
— Имя как имя. — Мне надоело нездоровое внимание, и меч снова оказался в ножнах. — Рассказывать будешь или нет?
Девушка задумчиво накрутила локон на палец. Взгляд темных глаз не отрывался от оружия, лежащего у меня на коленях.
— Пожалуй, ты достойна узнать правду.
Вот уж осчастливили и удостоили!
— Неран? — Я выловила слово, которое плавало где-то на краю сознания.
Откуда еще могли быть эти две чокнутые, как не из, цитируя Велиссу, страны нечестивцев и еретиков. Сэр Тэмас Лейм в своем труде «Несообразности величия» выразился об Острове более тактично: «Край дев-воительниц с обычаями диковинными, народом Империи порицаемыми».
Две головы, светлая и темная, склонились друг к другу и принялись оживленно перешептываться. Светлая тихо возмущалась, за что получила от темной по лбу.
— Неран — моя родина, — въедливо уточнила Кирина. — Эона туда только направляется, чтобы предстать перед Мудрейшей и стать одной из нас.
Эона, потирая ушиб, подтверждающе кивнула.
— Марита — кто это?
— Легендарная воительница Нерана. Первая среди лучших. Гордость Острова. Предание гласит: она разделила с мечом свою душу. Оружие уже пару веков как утеряно. Два столетия назад, в разгар кровавых стычек с Имперской гвардией, одна самоуверенная соплячка стащила меч из святилища и отправилась мстить за сестру. Спохватились с бо-ольшим опозданием. Истерзанное тело обнаружили много позже на границе Твианы с Иданом. Сыны Империи никогда не церемонились с дочерями Острова.
Я, затаив дыхание, внимала рассказу о событиях двухсотлетней давности. Эона, похоже, также слышала эту историю впервые.
— Тело, привязанное к пограничному столбу, было полностью обнажено. Воронье мало что оставило для погребения. Доспех и оружие исчезли в неизвестном направлении. Самое удивительное — сразу после этого открытые сражения прекратились. Империя неожиданно согласилась просто не замечать Неран, предпочтя войне «худой мир». Мудрейшая отправляла несколько отрядов на поиски Разящей. Безрезультатно. Несколько раз до нас доходили слухи о ней, всегда в связи с историей о смерти очередного ее владельца. Потом и они прекратились. Как она тебе досталась?
— Я получила ее в Ночь Выбора.
— Кто кого избрал — вопрос. — Кирина усмехнулась. — Так или иначе, она признала равную. В противном случае тебя постигла бы та же участь, что и предыдущих хозяев. Я не могу забрать ее или купить. И вряд ли ты согласишься подарить меч мне?
Мой свирепый взгляд дал определенный ответ на этот глупый вопрос.
— Однако у тебя есть все качества, чтобы Остров стал твоим домом. Пойдем с нами — верни Нерану Разящую!
— Неотразимую, — машинально поправила я.
Притихшая Эона подняла голову. Глаза фанатично горели.
— Неужели ты предпочтешь пожизненное заточение в доме мужа? Каждый год — еще ребенок. Мечты погребены под ежедневными заботами. На Острове ты обретешь свободу, станешь равной другим сестрам. — За ее словами стояла безоговорочная вера.
— Личный опыт?
Подпущенная шпилька пропала втуне. Фанатичный огонь разгорался все ярче.
— Поверь, я, как никто другой, могу тебя понять. Мой отец — один из богатейших купцов Тении. Послушная дочернему долгу, я была готова выйти замуж, забросить устремления, учебу и тренировки, так как моему будущему супругу это не нравилось. — Ее всю передернуло. — Но пришли странные сны, и за ними появилась Кирина. Я наконец-то поняла, что хочу в жизни. Рель, настал час и тебе определиться с этим!
Она замолчала, а ее последние слова еще несколько секунд призывом звенели в воздухе. Вид у нее был как у женщины на плакате «Родина-мать зовет!».
Повисло гнетущее молчание. Я не торопилась с ответом. Проехаться с ними, пока нам по дороге, — это одно. А тащиться в Неран через Разделяющие горы, о которых мне успели рассказать столько «лестного и приятного», — совсем другое.
Видя мои терзания, Кирина не стала на меня давить.
— Я понимаю, Рель, всю трудность ответа. Но завтра утром он нам нужен. Если ты согласишься — дальше мы пойдем вместе. Иначе наши дороги расходятся: каждый идет куда ему вздумается, забывая, с кем он расстался только что.
Звезды подмигивали с клочков неба, томившихся в обрамлении посеребренных светом убывающей луны еловых веток. Искры танцевали над догорающим хворостом. Умиротворенное сопение доносилось от завернувшихся в плащи фигур. Дым разгонял нахальную мошкару, рвущуюся к свету и теплу. Темный лес не безмолвствовал — одеяло летней ночи лишь приглушило его разноголосый говор. Громкое уханье совы выбивалось из слаженного хора ночных звуков ельника.
Из-за возникшей по понятным причинам бессонницы я вызвалась дежурить первой. В голову лезли самые разные мысли: они сталкивались и разлетались, разбрасывая осколки в стороны. К сожалению, среди разнообразия идей не находилось ни одной нужной мне.
В увещеваниях неранок имелась своя железобетонная логика. Пробраться в Конхол будет не так легко, как мне казалось в начале путешествия. Все пути туда давно перекрыли. Кроме того, был верный способ меня вычислить — вытатуированная божественным светом Илана. Такую примету при тщательном досмотре не спрячешь. На кой им сдалось делать татуировки?! То ли дело кольца — снял, и порядок. Одно спасение — бабкин браслет для прикрытия этой радости преследователей.
Другая виновница тяжких дум вольготно расположилась на моих коленях.
— Ты, оказывается, не так проста, подруга.
«Разве я это скрывала? — блеснула лезвием Неотразимая. — Ты знала, что выбирала».
Действительно, ална Астела меня предупреждала. Кто ж ее стал слушать?
«Может быть, ты изменишь своему предпочтению?» — предложила тогда мать-настоятельница.
Подушечки пальцев любовно скользнули по причудливо изогнутой гарде. Бархатистая рукоять привычно легла в ладонь. Лезвие рассекло лунный свет, рассыпав серо-зеленые блики мне на колени.
Повторись Ночь Выбора — я поступила бы точно так же.
— Какая она, твоя родина?
Оружие безмолвствовало.
— Красивый остров, наверное. Достопримечательностей не счесть. Девочки хвалят. Интересно там уж во всяком случае. Не зря же туда дедуля Адеус поперся! Хотя после громкого провала на ассамблее и не в такую даль заберешься, лишь бы скрыться от насмешек.
Я тихо захихикала, вспомнив эту презабавную историю. Очень живо представилось, как амбициозный маг прытко удирает от бабки, голосящей о своей девичьей чести, хранимой для суженого почти сто лет. Не везло дедку с изобретениями, что тут поделаешь! Один артефакт вместо первой красавицы подкинул дряхлую зазнобу с претензиями. А колечко для перемещения на небольшие расстояния оказалось Ключом, Отворяющим Путь…
Внезапно меня осенило, о чем я так ехидно рассуждаю.
В страшном волнении я вскочила и как полоумная начала носиться по поляне. Мелкие веточки и шишки, притаившиеся в невысокой траве, впивались в пятки. Довольно чувствительно, чтобы подпрыгивать с вскриком. Но недостаточно больно, чтобы надеть непросохшие портянки и сапоги. Мои метания разбудили спавшую стоя Морковку, а также прикорнувшую у костра Кирину. И если встревоженная лошадь просто удивленно вскинула голову, то девушка молчать не стала:
— Что случилось?
— Все в порядке! Вас охраняю, — бодро отрапортовала я.
— Не могла бы ты делать это потише? Чуть погодя буди Эону — ее очередь, — сонно распорядилась она и перевернулась на другой бок.
Я опять подсела к костру, крепко обхватив колени руками.
Мне определенно необходимо попасть на Неран. Это решило бы все мои проблемы.
Во-первых — мои преследователи останутся с носом.
Во-вторых — лишний повод позлить ханжей из дворца.
В-третьих — самое важное, мне нужен Ключ.
Решение было принято и обжалованию не подлежало. Сразу отчего-то потянуло в сон. Я сочла это за знак, что подоспела очередь Эоны нести караул. Та будилась неохотно и поднялась только лишь с пятого раза, отчаянно зевая. Я улеглась на нагретое девушкой место под боком у Кирины. Крепко обняла мой пропуск на Неран — Неотразимую, легко и с улыбкой отошла ко сну.
В первый раз за все время, проведенное здесь, мне приснился родной мир. Вокруг было очень много людей. Знакомых мне хорошо и не очень, а то и вовсе смутно припоминаемых. Все они с радостью на лицах поздравляли меня с возвращением. Хлопали по плечу, обнимали или просто приветливо улыбались.
И лишь Бабуля стояла в стороне, в задумчивости смотря куда-то за мою спину. Отталкивая тянущиеся ко мне руки встречающих, я обернулась.
Развилка осталась позади.
Путь тяжело катился, протискиваясь меж неприветливых холмов. Устало огибал препятствия. Песчинки, гонимые ветром по обочинам, загадочно перешептывались. Равнодушные валуны обременяли собой землю, поросшую скудной растительностью.
Далеко на севере подремывало море. Пасмурно-серое. Ворчливое. Недовольное. Нехотя подчиняясь повелениям Луны, на берег накатывали волны. Лениво забирались и отступали, выкидывая на влажный песок ненужное хмурой пучине.
Где-то там. В Конце Пути.
Он не торопился.
Куда?.. Зачем?..
Все там будем…
Назад: Глава 20
На главную: Предисловие
