Глава 9
Вихрь

Итин ворочался на постели – не мог уснуть. Было далеко за полночь. Его гости разошлись часа три назад, но взбудораженные последними событиями мысли отдыхать не собирались.

Мастер Путей! Настоящий! В его доме! Итин вертелся с одного бока на другой, иногда впадая в беспокойную дремоту, но тут же очередное воспоминание сегодняшнего вечера выдергивало его из неглубокого сна.

Сердце в груди стучало быстро, до ноющей боли, а перед внутренним взором проносились образы. Не башни, стены, мосты или колонны, как это бывало часто с Итином, а люди: застывший задумчивый взгляд Маха, такой необычный для подвижного лица юноши; полуоткрытый от удивления рот Шоса; восторженные глаза Марила; озорные огоньки во взгляде Лючин; улыбка Иссимы… Вирд Фаэль, принимающий решение доверить им свой секрет.

Итин всегда нарекал на судьбу за недостаток впечатлений и событий, и Мастер Судеб, видимо услышав его, решил излить на него перемены – все разом, словно ведро холодной воды. «Песнь горного ветра», суд над Кодонаком, покушение на его жизнь, новый дом, новые друзья – те же, что хотели его убить, – и вот, как будто этого ему недостаточно, – Мастер Путей.

Это было бы слишком для кого угодно, а уж для него так и подавно. Итин не любил быть в центре событий, он предпочитал обдумывать свои действия, неспешно принимать решения, а сейчас он мчится во весь опор на взбесившейся лошади, имя которой – Случайность, только и успевая, что вовремя пригнуться к ее холке и схватиться за гриву, чтобы избежать падения.

Вирд Фаэль ушел с тем рыжим парнем, которого представил как своего друга, да так и не возвратился. Должен ли был Итин что-либо предпринимать? Должен ли он беспокоиться? Вирд появляется в Городе Семи Огней впервые за десять лет, проведенные в Аре, в рабстве… Он уходит куда-то посреди ночи… А уже скоро утро… Но ведь Итин ему не отец и даже не старший брат. Но то, что Вирд доверил им свою тайну, связало их всех. Те двенадцать, что были в его доме сегодня, включая его самого, теперь больше, чем просто знакомые, которым весело вместе проводить время…

Итин сел на кровати, дотянулся до небольшой деревянной шкатулки, открыл ее, и комнату озарил свет. Огонек, подаренный Вирдом каждому из них, – доказательство, что все произошедшее не сон, не бред, не шутка, не плод воспаленной фантазии, а реальность.

Уснуть ему уже не удастся. Он встал, накинул халат, достал огонек, осторожно положил на ладонь и вышел из комнаты. Может, Вирд уже вернулся, а он не заметил? Итин заглянул в комнату, где жил его гость: она была пуста. Но внизу в гостиной кто-то есть. Желтоватый отблеск зажженных там свечей Итин поначалу не заметил из-за яркости света в своих руках.

– Вирд? – спросил Итин, входя в гостиную и освещая ее.

Но то был не Вирд: госпожа Ратена сидела за вышивкой в кресле около камина, в котором она все еще поддерживала жар.

Свет, что дарили три свечи в используемом служанкой подсвечнике, показался Итину блеклым светом далеких звезд, меркнущим, едва всходило утреннее солнце, – настолько ярким был огонек в его руке.

– Ах! Это та девушка сделала для вас? – подняла голову госпожа Ратена.

Девушка? А! Она имеет в виду Элинаэль. Отвечая утвердительным кивком на ее вопрос, Итин умудрился солгать, не раскрывая рта.

– Удивительно яркий свет! – восхищалась пожилая служанка.

– Вы не ушли домой? – спросил Итин, присаживаясь на край кресла напротив.

– Нет. Хотела дождаться Вирда, – отвечала она, вздыхая. – Я ведь видела, как он рос, Мастер Этаналь. И вот вновь встретила его – такого высокого, красивого Одаренного молодого человека. Он похож на отца, а глаза у него от матери. Я все десять лет, приходя сюда, в пустующий дом, чтобы поддерживать чистоту, вспоминала Мастера Фаэля, госпожу Лисиль, ну и Вирда, конечно. Добрый, ласковый мальчик. Я всегда знала, что он тоже станет Мастером Силы, как и его отец, – сердцем чувствовала.

Она оторвала глаза от вышивки и тревожно взглянула на Итина.

– Я кое-что услышала сегодня вечером, – госпожа Ратена замялась, а Итин насторожился. – Нет, Мастер Этаналь, не подумайте, что специально, но когда я приносила закуски, руки мои были заняты и закрыть себе уши я не могла. Я слышала, что он провел все эти годы в Аре… да еще и в рабстве… Бедный мальчик! Он так худ и измотан, что в это легко поверить. Как же так, Мастер Этаналь? Да, госпожа Лисиль отказалась от всех привилегий жены Мастера Силы, но никто бы никогда и не подумал, что мальчику придется так тяжело! Помилуй нас, Мастер Судеб, никто ведь даже не знал, что она умерла! Если бы знали, Вирда давно усыновили – у покойного Мастера Фаэля было множество друзей, хотя бы тот же Советник Эниль.

Итин понимал беспокойство женщины, но он и сам не знал, как Вирд оказался в рабстве.

– Я так распереживалась, что вряд ли заснула бы сегодня, да и его хотела дождаться. Куда же он ушел, в ночь?

– Не знаю, госпожа Ратена, – пожал плечами Итин, – он ушел с другом. Куда – не сказал. Я и сам беспокоюсь, если честно.

Женщина одобрительно улыбнулась:

– Тоже не можете уснуть? Значит, будем ждать вместе, – и она вновь занялась своим вышиванием.

Итин задумчиво вглядывался в огонь. Почему раньше никогда он не замечал, сколько красоты и величия в пляшущих языках пламени? Прозрачные оттенки оранжевого, красного, желтого… Можно ли построить дворец – песнь огня? Он подарил бы его Иссиме. Она настолько прекрасна: глаза – голубое небо, волосы – лучи золотого солнца, фигура – изящная скрипка… Увидеть бы ее улыбку сейчас наяву, а не в мечтах…

Стук в дверь вывел из забытья Итина и оторвал от вышивания госпожу Ратену. Она поспешила в прихожую, чтобы отворить, а Итин последовал за ней. Скорее всего, это Вирд вернулся.

Но из предрассветных сумерек вышел, переступив через порог дома, темноглазый человек плотного сложения и среднего роста, его длинные черные волосы, заплетенные в семь кос, доходили до колен, черты лица были резкими, будто высеченными скульптором из камня без особой щепетильности, выглядел он хмурым и озадаченным. Итин узнал Мастера Стихий – Советника Эбана. Его сопровождал еще один незнакомый Мастер Силы (судя по длинным, стянутым в хвост волосам) и трое вооруженных мечами, настороженно озирающихся по сторонам мужчин, которые Одаренными не были, – опять же Итин определил это по прическам (в этом случае коротким стрижкам): охрана.

– Советник Эбан? – Итин был более чем удивлен. Он поклонился и выпрямился, ожидая ответа.

– Вы не спали, Мастер Этаналь? Рад, что не разбудил вас. – Мастер Эбан озадаченно покосился на яркий огонек в руках Итина. – Позвольте войти?

– Да, конечно. – Итин провел всех четверых в гостиную, а госпожа Ратена поспешила на кухню, чтобы предложить им угощение.

– Могу я видеть Вирда Фаэля? Он ведь остановился в этом доме, не так ли? – неожиданно заявил Советник.

– Его нет, – ответил Итин. – И я не знаю, куда он ушел. Мы прождали его целую ночь.

– Мы?

– Я и госпожа Ратена, – Итин указал глазами на входящую в этот момент в гостиную с кувшином вина и кубками на подносе пожилую служанку.

Советник кивнул.

– Когда в последний раз вы виделись с Советником Ото Энилем? – Этот вопрос стал для Итина еще большей неожиданностью.

– Когда Совет Семи принимал мою работу, – ответил он не раздумывая. Ото Эниль тогда еще сказал Итину, что в этом доме раньше жил его друг.

– Так Советник не появлялся здесь? – Мастер Эбан смотрел на него пристально и требовательно, словно на совершившего какой-то проступок, и Итин невольно вспомнил свою неприязнь к Разрушителям.

– Нет. Я не видел его с того самого дня, как показывал вам резиденцию на берегу озера Баил.

– Вы не должны говорить с Советником Энилем, если он будет искать с вами встречи. Если узнаете что-нибудь о нем, немедленно сообщите об этом мне, Советникам Абвэну, Майстану или Каху. Я ведь могу рассчитывать на вашу преданность Тарии, Мастер Этаналь?

«Далась ему моя преданность Тарии…»

– Я не совсем понимаю… – произнес Итин вслух.

– Вы уже показали себя истинным гражданином Города Семи Огней, законопослушным, бдительным, неравнодушным. – Эта похвала звучала для Итина хуже, чем упрек. – Вот и теперь от вас требуется не больше.

– Но…

– Это прискорбное известие. – Советник Эбан изучал глазами Итина, словно прикидывая, что можно ему говорить, а чего не стоит. – Я думаю, вам все же следует узнать: Советник Эниль, увы, повредился рассудком.

Итин отпрянул: «Что за чушь?»

– Очень жаль, что столь уважаемый человек вдруг превратился в опасного безумца.

– Чем же он опасен? – удивился Итин. «Ото Эниль – Толкователь, не боевой Мастер, какую опасность он может собой представлять?»

– Он выдвигает безумные обвинения в адрес Верховного и некоторых Советников. Уж не знаю, как это произошло с ним, но, похоже, что безумие связано с его Даром. Советник Ках объяснил бы лучше, чем я. Видите ли, Мастер Этаналь…

«Почему он мне это говорит?»

– …Советник Эниль долгое время изучал пророчества о Временах Ужаса – думаю, вы проходили их в Академии Силы.

Итин кивнул, Пророка Кахиля им преподавали. Даже тем, у кого не было Дара Пророка или Толкователя.

– Ото Эниль слишком… увлекся. Он утверждал, что эти самые, описанные Кахилем, Времена Ужаса уже наступили. Что с севера на Тарию надвигается опасность и все военные силы следует подтягивать туда, не отвлекаясь на войну с Арой. Когда Верховный и другие Советники не согласились с ним, верно оценивая всю сложность ситуации на юге, Советник Эниль продемонстрировал свое безумие.

Итин видел Ото Эниля несколько дней назад, и тот не показался ему человеком не в своем уме.

– Ото Эниль, – продолжал Советник Эбан, не отводя неприятно буравящего пристального взгляда от Итина, – утверждает, что не поддержавшие его в вопросе Ары Советники и Верховный – заговорщики, пробудившие древнее зло и начавшие войну, чтобы скрыть это.

– Звучит как плохая шутка… – прошептал Итин. Звучало скорее как бред больного, у которого сильный жар.

– Но находятся те, кто готов ему верить. И именно это опасно. Советник Ото Эниль бежал. Он распространяет слухи, подстрекая недовольных к бунту; скорее всего, он будет использовать то напряжение, что возникло в Городе Семи Огней в связи с судом над Хатином Кодонаком. Нам ведь едва удалось сгладить ситуацию. В ближайшее время будет созван Большой Совет, где вынесут решение…

Но ведь Итин не в Совете… К чему ему знать все это? Почему к нему должен прийти Ото Эниль со своими безумными обвинениями? Что может искать Советник Эбан в его доме?

– Так вы сообщите мне, если что-либо узнаете? – спросил Эбан настойчиво, не ожидая никакого другого ответа, кроме «Да».

– Я все же не совсем понимаю… – пробормотал Итин, собирая все свое мужество, чтобы не стушеваться перед этим облеченным властью Разрушителем. – Я никогда не был хорошо знаком с Советником Энилем… Если он и будет искать с кем-либо встречи, то вряд ли со мной… И еще… Вы спрашивали о Вирде Фаэле… Я не могу понять связи…

Эбан ухмыльнулся:

– В нем-то все и дело.

Совету уже известно о том, что он Мастер Путей? Если нет, то Итин не собирается ничего рассказывать – это тайна Вирда, пусть сам решает, кому знать, а кому – нет.

– Ото Эниль был дружен с его отцом – Мастером Ювелиром Асой Фаэлем.

Итин это знал.

– Кроме всех обвинений в заговоре обезумевший Советник считает, что Асу Фаэля убили… по приказу Семи!

Итин начинал улавливать связь, но это совершенно его озадачило.

– Теперь вы понимаете? – Эбан вопросительно и немного насмешливо поднял брови. – Ото Эниль будет искать встречи с Вирдом Фаэлем, а так как он живет в вашем доме, то… вы невольно замешаны.

В последнее время во что только не был Итин «невольно замешан»… А ведь Вирд ушел по какому-то важному делу… вполне возможно, что он встречался с Ото Энилем… Как отреагирует юноша на сведения из уст Советника об убийстве его отца?..

Может быть, стоит высказать свои предположения Мастеру Эбану? Не позволить безумцу втянуть в свою игру единственного за столько тысяч лет Мастера Путей, столкнуть того с Верховным… Советом Семи… От осознания всего ужаса ситуации у Итина на голове зашевелились волосы. И вновь он перед выбором: рассказать или промолчать? Что на этот раз велело ему сердце? Он взглянул в презрительные глаза Эбана, в которых читался весь хаос, присущий Разрушителям, и колебался лишь мгновение:

– Я понял вас, Советник Эбан. Я сообщу обо всем, что узнаю, немедля. Но сейчас, увы, я ничем не могу вам помочь.

Эбан кивнул:

– Когда должен вернуться Вирд Фаэль?

– Я не знаю.

– Куда и с кем он отправился? – Это уже походило на обычный допрос.

– Я не знаю. – Итин начинал сердиться – он же сказал все в самом начале! Страха, как ни удивительно, он не чувствовал.

– Вы не заметили, с кем уходил Вирд Фаэль, ваш гость?

– Нет! – В Итине проснулось некое упрямство. Он конечно же видел того рыжего парня, но решил о нем не говорить.

– А ваша прислуга? Госпожа Ратена, кажется?

– Госпожа Ратена! – позвал Советник Эбан так громко, что Итин вздрогнул.

В гостиную вошла его пожилая служанка, встревоженно взглянула на него, затем на Советника, расправила фартук, ожидая вопросов.

– Не скажете ли, с кем и куда отправился Вирд Фаэль? Можете описать его спутника?

– Нет, Советник Эбан. Я не знаю. Я была занята на кухне, – соврала без заминки пожилая женщина, чем очень удивила Итина: она ведь впускала в дом того рыжего парня, разговаривала с ним, затем провожала их с Вирдом и подавала тому плащ…

Советник вздохнул.

– Надеюсь, что чувство, возникшее у меня, будто вы оба говорите неправду, – произнес он, вставая, – связано с недосыпанием и тревогами, одолевающими меня в последнее время, и не имеет под собой реальных оснований.

– Конечно же, Мастер Эбан, – госпожа Ратена засеменила за шагающим к выходу ночным посетителем, – мы бы ни за что не стали скрывать от вас…

– Советник… – бросил он ей сквозь зубы.

– Что? – недоуменно переспросила женщина.

– Советник Эбан!

«Ему не нравится, когда его называют просто Мастером», – сделал вывод Итин. Для Эбана это важно.

Едва за Советником и сопровождающими его закрылась дверь, как страх, старый недруг и постоянный спутник Итина, настиг его, сковывая тело и ввергая разум в панику. Во что он ввязался на этот раз? Это гораздо хуже, чем нападение студентов на пустынной улице. Хуже, чем недовольство Мастеров Золотого Корпуса. Хуже, чем свидетельствовать на стороне обвинения в суде над Мастером Кодонаком на глазах у почти всех Одаренных Тарии… Сумасшедший Ото Эниль? Как могло произойти такое?

Ну что? Снова рифы и волны? Водовороты и водопады? А чего он ожидал – рядом с Вирдом? Хотел спокойной жизни – не нужно было разыскивать этого эффового производителя бурь! Когда-то, в студенческие его годы, один из товарищей Гани – учащийся Академии Естественных наук – любил похвастать полученными на уроках знаниями. Он проделывал фокус: бросал нечто в воду, и вода, вскипая и дымясь, вырывалась из сосуда. Вот Вирд – это то вещество, что бросал в воду студент. Вокруг него вскипят и Ледяные Моря. Древний его…

Гани поежился. Ледяные Моря… Север… Древний… Никогда не думал он, что слова эти обретут для него такой смысл. Почему он поверил Ото Энилю? Легче было подумать, что старый Советник выжил из ума… И снова – Вирд. Наэль поверил, потому что слышал от парня рассказы о городе под куполом, о Древних, об этих эффах… Все, что и Эниль утверждал.

Могли ли Верховный и большинство Советников пробудить Древнего, отдать всю Тарию на заклание ради своего могущества и долголетия? А почему нет? Гани никогда не верил в честность и благородство правителей. Те, у кого много, всегда хотят больше. А Ото Эниль не похож ни на злодея, ни на сумасшедшего – довольно приятный человек, к тому же его земляк – междуморец.

Гани вздохнул. Волей-неволей, а он снова оказался втянутым в гущу событий.

Вирд беспокоится об этой девушке – Мастере Огней… вернее, еще даже не Мастере – студентке. Элинаэль Кисам представляла опасность для заговорщиков, так как являлась единственным известным оружием против Древнего. А значит, шансом на спасение не только для Советника Эниля, Вирда, прочих Одаренных, но и для всех жителей Тарии, для самого Гани Наэля.

Вирд описал ее как красивую темноволосую девушку, но Гани лишь мельком видел гостей Мастера Этаналя, среди них было четыре девушки, в том числе три темноволосые, а красивыми их всех можно назвать. Гани не стал бы вмешивать в это дело Итина Этаналя – чем меньше тот знает, чем дальше от вихря, неизменно создаваемого Вирдом вокруг себя, и тем лучше для Архитектора. Но сам Гани не может отыскать Элинаэль – если он отправится в Академию Силы и станет расспрашивать о девушке, Ректору Исме, который оказался предателем, тут же донесут об этом, и в руках заговорщиков окажется не только студентка с Даром Огней до того, как он успеет ее предупредить, но и сам Наэль. Кто мог подумать, что старый друг Кодонака – худший враг? Гани ведь собственноручно принес Исме письмо, рассказал подробности о Вирде, открыл все карты, даже спутников своих представил – так что и их не пошлешь. Остается только действовать через Итина Этаналя. Если молодой Архитектор разыщет девушку, то никто ничего и не заподозрит. Вот только как объяснить все самому Архитектору?..

Гани шагал по мостовой улицы Мудрых, направляясь к дому с красной черепицей, в котором уже побывал вчера вечером. За ним по пятам следовали Ого, Эй-Га и Харт, вооруженные до зубов и обвешанные дорожными котомками, а также эта навязанная ему дикарка. Компании их лучше днем на улице не появляться, иначе все станут останавливаться и глазеть на них, словно на какой бродячий театр. Да, в Городе Семи Огней можно встретить и рыжего кутийца, и вооруженного луком чернокожего, и наемника-арайца в самый разгар арайской войны. Но чтобы всех и сразу, да еще и в сопровождении одетой в меховое платье и обрезанный плащ поверх него дикарки!.. И весь этот цирк под руководством Мастера с пепельными волосами, междуморца. Из-за этих его волос, что не были такими длинными, как у Мастеров Силы, но все же ниспадали до плеч, Гани часто принимали за седого Одаренного, которому перевалило за сто пятьдесят (возраст, когда отмеченный Даром начинает седеть).

Пора бы вспомнить своих старых знакомых в Городе, кто бы мог помочь ему скрыться с глаз на некоторое время, ну и спрятать эту… компанию. Гани еще не успел навестить ни одного своего друга, с кем поддерживал связь до путешествия в Ару. Успеешь тут…

Еще издали он заметил: в одном из домов горит свет, слишком белый и яркий для свечей; конечно же это дом Этаналя. Он сбавил шаг, стараясь держаться в тени, что на улице Мудрых было достаточно трудным – так много здесь фонарей.

От природы Гани обладал мягкой поступью, поэтому бесшумно двигаться ему не составляло труда, Харт и Эй-Га были наемниками и сразу заметили, что Наэль стал идти крадучись. Мгновенно, без всяких просьб с его стороны, позади стихли бряцанье оружия Харта и смех утарийца. Дикарку Ату и до этого слышно не было. Что до Ого, то кутиец – он и есть кутиец, война и охота у него в крови. Воспитай волка, как цепного пса, и все равно он будет способен бесшумно убивать.

Гани даже невольно обернулся, чтобы убедиться – его спутники по-прежнему следуют за ним. Черного утарийца он разглядел не сразу, если бы в темноте не блеснули белки его глаз: этот и вовсе соткан из теней, если не будет скалить свои белоснежные зубы, то сможет подкрасться ночью даже к стражу границы так близко, чтобы ухватить того за нос.

Приближаясь к дому Этаналя, Гани заметил размытую фигуру, прильнувшую к стене дома на другой стороне улицы. Наэль резко свернул в темный переулок. Что-то не так… Его сердце почуяло неладное. Если свет в доме Архитектора и можно было объяснить засидевшимися до утра гостями – это в духе бесшабашных студентов, сам таким был, – то человек напротив дома Этаналя… мог быть, конечно, и случайным прохожим, но лучше предположить, что не случайным…

– Эй-Га, – прошептал он утарийцу, – ставлю серебряный огонек, что ты не сможешь незаметно подкрасться к тому дому с красной крышей, в котором горит свет, и выяснить, сколько вокруг него соглядатаев.

– Готовься открывать свою сумку, Наэль. – В темноте блеснули белые зубы, и Эй-Га растворился в переулке похлеще какого Мастера Перемещений, разве что без искрящегося тумана.

– Посмотрим, что там с черного входа… – И Гани снова направился к дому Этаналя, но уже вкруговую по темным переулкам.

Над городом забрезжил рассвет. Эй-Га догнал их через четверть часа. Он не успел открыть рот, как Гани уже бросил ему серебряную монету. Тот довольно осклабился, ловя огонек на лету, и стал рассказывать:

– Двое у главного входа, вооружены мечами. Они ждали остальных.

– Остальных? – переспросил Гани.

– Да. Из дома вышли еще пятеро. Двое патлатых попросту исчезли… ну, как Вирд это делает. А остальные окружили дом со всех сторон и с черного хода тоже.

Значит, за Вирдом уже приходили. Кое-кто времени зря не теряет… К Этаналю не пройти. Нужно искать другое решение.

– Ого! – окликнул Гани кутийца, и рыжая голова того тут же наклонилась к нему. Гани задрал подбородок – это же надо вымахать таким… здоровенным. – Ты видел ту темноволосую девушку, о которой говорил Вирд?

– Видел, конечно! Как я мог не видеть? Разве я глаза потерял?

Гани с сомнением окинул взглядом рыжего. Да уж, хорошенькую девушку он не пропустит. Может, Вирд успел их познакомить?

– Отправляйся к Академии Силы. И высматривай ее там. Капюшон надень, а то от твоих волос Пятилистник загорится! Никого ни о чем не спрашивай; увидишь ее – скажи, чтобы шла к башне Тотиля. Если ее не найдешь, сам отправляйся на тот берег к Башням Огней. Башня Тотиля! Запомнил?

– Угу. – Ого расплылся в широкой улыбке и повернул по направлению к Академии.

– Стой!

– Что?

– Меч оставь, там с мечами ходят только Мастера, да и то далеко не все.

Ого меч отдал не сразу и при этом смотрел на Гани так, будто раздумывал, какого цвета у того кровь и не выяснить ли это прямо сейчас. Кутиец! Но однажды Гани Наэлю отдал свой меч даже распаленный битвой Мастер Оружия – Вирд, перед тем как исцелить Баса, так что…

Гани уже составил краткий план, куда направиться после посещения Этаналя. Было еще слишком рано, но его товарищ по студенческим годам, такой же, как и он, Мастер Музыкант Бейх Артали будет рад видеть его в любой час.

– Ну что ж, пошли, – кинул он спутникам, поворачивая в обратную сторону.

– А как же Этаналь? – спросил Эй-Га, который внимательно мотал на ус все, что слышал, поэтому был в курсе их миссии.

– За ним следят. Глупо соваться туда.

– Я заметил открытое окошко в одной из комнат.

– Ну и что?

– А то, что мне не составит труда попасть туда стрелой так, что никто и не заметит. А к стреле ты привяжи записку. Вы, тарийцы, это ловко умеете.

– Что умеем?

– Ну, царапать пером по бумаге…

Мысль была неплохой. Только если с глазу на глаз человека и можно в чем убедить, то сделать это чернилами на бумаге, не видя его реакции, выражения его лица, когда он слышит то или иное, не имея возможности заменить по ситуации одно слово другим, более подходящим, – очень сложно. А ведь Гани понятия не имеет, что за человек этот Итин Этаналь. Известно ли ему об этой истории или нет? Очень даже может быть, что он один из людей Верховного и его специально поселили в этом доме на случай, если Вирд в нем появится… Хотя, с другой стороны, это ведь Киель Исма все рассказал Верховному – до этого доклада никто ничего не знал.

Естественно, что они хотят заполучить Вирда – Ма́стера Путей и человека, помнящего, как Советник Ках убил его отца. Не зря Ректор Исма все так подробно выспрашивал и требовал демонстрации Силы Вирда. Гани этот смаргов сноб сразу не понравился, в отличие от симпатичного Ото Эниля. Неужели Кодонак настолько не разбирается в людях? Впрочем, кому-то нужно разбираться в войне, а кому-то – в людях…