Книга: Факультет рыболовной магии
Назад: Глава девятнадцатая ПРОРЫВ
На главную: Предисловие

Глава двадцатая
КАК Я ИГРАЮ!

Зуйка открыла глаза. И тут же отвернула голову, спасаясь от солнечного луча, приникшего сквозь неплотно прикрытые ставни. И увидела близко-близко лицо Воль-Дер-Мара. Он спал, и его согнутая в локте левая рука лежала на ее обнаженной груди, пальцы слегка подрагивали. Наверное, это и разбудило ведьмочку.
Множество мыслей-воспоминаний закрутились у нее в голове. Столько событий произошло вчера! Но ей хотелось думать только об одном – о том, что произошло ночью здесь, в спальне Воль-Дер-Мара. Между ним и ней…
А может, не думать об этом вовсе? Ну, произошло и произошло. Пусть, это было очень даже классно. Но ведь она – всего-навсего молоденькая девчушка, пусть и ведьма. А Воль-Дер-Мар – он, он…
Зуйка аккуратно выскользнула из-под его руки, встала с кровати и, прихватив свою одежду, на цыпочках покинула спальню.
В гостиной, куда она спустилась уже одетой, умытой и причесанной, был только Четвеерг двести второй. Гном сидел перед камином на одной из разбросанных по полу подушечек и что-то подсчитывал на пальцах.
– А где все остальные? – спросила Зуйка, присаживаясь рядом.
– Дрыхнут еще, – пробурчал гном.
Как-то само собой получилось, что после вчерашних событий на озере Зуро вся, как выразился профессор Малач, посвященная девятка направилась в дом прозревшего Воль-Дер-Мара. Зуйка смутно помнила, имела ли место какая-нибудь вечеринка. Все валились от усталости с ног, и, кажется, все сразу разбрелись по гостевым спальням, которых в этом доме хватало. И только она оказалась в спальне хозяйской…
– Та-а-ак, – вернулся к своим вычислениям Четвеерг. – Сегодня у нас вторник, вчера был понедельник, позавчера – воскресенье, позапозавчера – суббота… Та-а-ак… Это была эта суббота. А в прошлую субботу у нас были отборочные соревнования. Так-так-та-а-ак, получается, с тех пор прошло… э-э-э… – Он на чал сосредоточенно загибать пальцы.
– Двести второй! – глядя на его руки, позвала Зуйка.
– Не мешай! Семь плюс воскресенье, плюс понедельник… Сегодня у нас точно вторник?
– Точно. А что ты хочешь подсчитать?
– Сколько дней прошло с тех пор, как мы в отборочных соревнованиях участвовали.
– Надо не дни считать, а события, – усмехнулась Зуйка. – Их за это время гораздо больше произошло.
Гном озадаченно посмотрел на ведьмочку.
– А где твой шрам? – спросила она.
Он перевел взгляд на свое запястье. От зигзагообразной отметины, что появилась у него позавчера ночью, не осталось и следа.
– Можешь не удивляться, у меня на ноге шрам тоже исчез, – сказала Зуйка.
– А у меня на ладони словно и не было никакого ожога, – сказала появившаяся в гостиной Ксана. – И главное – он у меня вчера вдруг кровоточить начал, потом дождь начался, и будто смыл и кровь, и ожог… Интересно, а у остальных наших тоже болячки и всякие там отметины пропали?
– Железяка, Железякочка! – Тубуз настойчиво тряс приятеля за плечо до тех пор, пока тот не проснулся.
– Ну, чего тебе?
– Ты можешь мне свою ногу показать?
– Чего-чего?!
– А вот сам погляди – чего! – и Тубуз предоставил на обозрение свою ногу. В том месте, где несколько дней назад у него исчезла подколенная косичка и появилась вычурная татуировка, теперь белела чистая кожа.
Алеф резко сел на кровати и откинул одеяло – татуировки и у него словно никогда и не появлялось.
– Только не надо говорить, что это обычная смываемая краска была, – сказал он, машинально потирая ногу.
– Да-а-а. – Тубуз тоже потер свою ногу. – После всех этих экзаменов у нас даже татуировок не осталось.
– Зато воспоминаний – хоть отбавляй.
– Угу. Особенно тот момент, когда меня два гоблина в заросли затаскивали. Я этот страх на всю жизнь запомню.
– Думаешь, я не запомню, как меня свои же лекпины сзади по голове – дубиной…
– Да, не повезло нам, – вздохнул Тубуз. – Ни одной рыбки мы с тобой не поймали.
– Не поймали…
– Это, значит, не видать нам факультета как своих ушей?
– Не видать…
– Но ведь мы не поймали-то потому, что вроде как Прорыв останавливали. Ведь останавливали?
– Останавливали…
– Так ведь это же получается, что мы других спасали?!
– Но рыбу-то все равно не поймали…
– Угу. Ну да… И как же теперь факультет?
– Что – факультет? На факультет в следующем году поступать будем…
* * *
– Мой дедушка, когда ему было сто девяносто девять лет, во время своей девяносто девятой свадьбы однажды сказал… – Воль-Дер-Мар сделал глубокий вдох и обвел взглядом гостей.
Вопреки традиции, сегодня двери его дома не были распахнуты для любого пожелавшего заглянуть на огонек. Гостей было всего одиннадцать, Воль-Дер-Мар – двенадцатый, и, вопреки традиции, собрались они в его гостиной не ближе к вечеру, а когда солнце достигло зенита. Сразу после того, как профессор Малач и кот Шермилло вернулись из здания факультета рыболовной магии, где прошло самое короткое в истории Академии магических наук итоговое заседание экзаменационной комиссии. О результатах этого заседания Малач собирался рассказать чуть позже.
Воль-Дер-Map стоял у камина, в котором горел огонь. В доме не было холодно, а на улице – так вообще стояла июльская жара, но легкое потрескивание дров навевало особенную душевность. Гости расположились на полу – одни сидели на звериных шкурах, другие полулежали, облокотившись на многочисленные пуфики и подушечки. Иногда между ними неторопливо проползали черепахи, обозревающие происходящее, вертя головами на длинных вытянутых шеях. У каждого гостя в руках (или в лапах, как в случае с Шермиллой) были емкости, наполненные различными жидкостями (или чем-то подобным жидкости, как в случае с Пусланом).
– Так вот, – продолжил Воль-Дер-Мар, – мой дедушка однажды сказал, что любое живое существо, если оно хочет жить, не может не пить. Поэтому ваш покорный слуга предлагает поднять ваши рюмки, фужеры, бокалы, кружки, бутылки и выпить за то, что я очень рад видеть вас всех здесь живыми и здоровыми. То есть я очень рад вас ВИДЕТЬ! То есть я очень рад видеть ВАС! Я очень…
Воль-Дер-Мар приложился к своему бокалу, не закончив фразы. Гости последовали его примеру. Торопливей всех осушил свою кружку Четвеерг двести второй.
– А мне вот очень хотелось бы знать, как так получилось, что у меня рана на руке так быстро зажила, а вон у Пуслана – голова, а вы вдруг видеть стали?
– Позвольте мне, уважаемый Четвеерг, внести некоторую ясность, – взял слово профессор Малач, вставший рядом с Воль-Дер-Маром у камина. – Во всей истории, в которой мы с вами оказались замешаны или, если хотите, которую предсказывали древние пророчества, не обошлось без присутствия магии. Причем магии разного уровня, в том числе и потусторонней. Дело в том, что замок факультета рыболовной магии в свое время возник именно на этом месте, то есть на берегу озера Зуро, не случайно. А только после того как стало известно, что в озере существует так называемая Чернокаменная яма. Причем решение о создании непосредственно факультета, на котором должны обучаться маги-рыболовы, пришло не сразу. До этого в течение нескольких лет в строящемся замке жили лишь рабочие да несколько ученых магов, в задачу которых входило исследование этой ямы. Однако исследования не принесли существенных плодов: не удалось выяснить ни ее возраст, ни каким образом она образовалась, ни ее глубину… Сделать это не позволяло и не позволяет имеющаяся в самом центре Чернокаменной ямы магическая воронка, способствующая смещению реальностей. Выяснилось кое-что другое: в пророчествах и легендах некоторых народностей Среднешиманья недвусмысленно звучит тональность магической угрозы глобального изменения существования и даже гибели всего ныне живущего. Угрозы, исходящей не откуда-нибудь, а из Фалленблека. Для нас легенды и пророчества имеют далеко не последнее значение. Много сильнейших магов ломали головы над загадкой Чернокаменной ямы, порождая все новые и новые версии и пророчества. Но самым близким к правде оказалось самое древнейшее. Это пророчество Прорыва, предполагающее, что в определенном месте, в определенное время смещение реальностей достигнет своего пика, и возникнет возможность проникновения в наш с вами мир реальности из другого, чуждого нам мира. Чему, собственно, мы вчера и стали свидетелями.
– Свидетелями… Прорыва? – уточнил гном.
– Совершенно верно. И еще вы, как и предсказывалось, оказались теми, кто этот Прорыв смог остановить.
– Но мне совершенно, – Четвеерг повторил, – СОВЕРШЕННО непонятно, каким образом все могло так… э-э-э…
– Сложиться, – подсказал вдруг Пуслан.
– Ну-у-у. Во-первых, если бы это было понятно, то ни до какого Прорыва дело бы не дошло. И никаких трагедий бы не случилось… А во-вторых… – Малач вздохнул, – во-вторых, дело в том, что, как подтвердили факты, осуществление Прорыва невозможно без активного магического призыва из нашего мира.
– Предательство, – вполголоса констатировала Ксана.
– Гр! – взревел Пуслан. – Я знать – кто!
– И я знаю! – вскочил на ноги Кызль.
– Нет!!! – повысил голос Малач. – Прошу вас не торопиться с преждевременными обвинениями. Даже если некоторые из тех, кого вы считаете врагами, действительно враги, вы не сможете этого доказать.
– Почему? – Четвеерг отставил опустевшую кружку и взвесил на руках свой устрашающего вида топор. – Если хорошенько поискать, можно найти одного одноногого гоблина. Уж он-то точно…
– А вдруг одноногих гоблинов найдется двое? – перебил его Железяка. – Кого из этих двух ты будешь обвинять в убийстве Топлена?
– В этом случае еще что-то можно доказать, – сказал Малач. – Но когда вопрос касается магии – со всем другое дело. Чтоб вы знали, первое серьезное смещение реальностей произошло после создания преподавателями факультета льдины, на которой вы ловили рыбу во время отборов. Да-да! Появление на озере льда в середине лета – это аномалия, которая вызвала в наш мир проникновение разведчиков Прорыва. Их, к счастью, было немного, да и льдина вовремя растаяла, но все равно ифы-кабуфы успели натворить бед в подводном царстве. От этого никуда не денешься, но факт остается фактом – первым толчком к зарождению Прорыва оказались действия магов-преподавателей. Следствием этого стало все остальное нагромождение событий, на первый взгляд между собой не связанных… – Малач по очереди обвел всех внимательным взглядом, остановившись на Железяке.
– Ну а в последнем магическом событии, приведшем, собственно, к глобальному Прорыву, оказался замешан… Изымс.
– Как, Изымс? – Алеф чуть не поперхнулся пивом.
– Ты можешь рассказать, каким образом использовал нож во время вчерашнего экзамена?
– Изымс во время экзамена был у меня! – опередив друга с ответом, Тубуз достал из кармана куртки нож. – Я очень испугался, когда узнал, что вместе со мной будут ловить два гоблина, и Железяка на всякий случай отдал Изымс мне. А потом эти гоблины подарили мне свой нож, который они назвали «Ифы-кабуф»! Этот нож… он какой-то заколдованный, то есть, когда я об его лезвие порезался, он меня как будто околдовал. И я вместо того, чтобы честно экзамен сдавать, привязал этот гоблинский нож к палке и стал им, как копьем, рыбу колоть… Я тогда просто не соображал, что делаю. Но потом копье сломалось, я в себя пришел и про Изымс вспомнил, а потом… – Тубуз, выпаливший все это на одном дыхании, следующие слова произнес раз дельно и очень медленно, словно говорил это в первую очередь для себя: – А потом… эти два ножа… начали… драться между собой… прямо в воздухе…
– Скажи мне, – осторожно перебил лекпина Малач, – у тебя сильно текла кровь?
– Я не обращал на это внимания.
– А рыбьей крови в воде было много?
– Да. Очень много…
– И что же ножи?
– Прибежали гоблины и стали бросать в Изымс камнями. Они попали в него и как бы ранили. Но я тоже бросил песком в «Ифы-кабуф» и сбил его.
– А потом? – спросил профессор замолчавшего Тубуза и сам же за него продолжил: – Потом в воздухе вдруг появился густой туман?
– Да…
– Вот! – воскликнул Малач. – Вот когда произошел пик смещения реальностей! Вот когда именно начался Прорыв!
– Значит, это я во всем виноват? – Тубуз заметно побледнел.
– Нет! Ни в коем случае! Виноваты те, кто всем этим управлял при помощи сильнейшей черной магии.
– Но кто этим управлял? – потряс в воздухе топором Четвеерг.
– Гр! Мы надо знать!
Все, за исключением Шермиллы, повскакивали на ноги и подступили к Малачу.
– На этот вопрос у меня нет ответа, – покачал тот головой. – Невозможно сказать, сколько, так сказать, отрицательных и положительных персонажей во всем этом замешано. Во всяком случае, невозможно сегодня. Единственное, в чем я уверен полностью, так это в том, что Прорыв действительно нельзя было бы остановить без всех вас!
Малач поприветствовал всех поднятием фужера, после чего опустошил его содержимое. И тут же снова наполнил фужер до краев.
– А теперь, друзья, пришло время довести до вашего сведения решение экзаменационной комиссии. Поднявшийся было шум мгновенно стих.
– Решение это окончательное, и дословно звучит оно так: Все без исключения абитуриенты, допущенные к экзамену 24 июля сего года, то есть вчера, объявляются зачисленными на факультет рыболовной магии!
– Гр! – первым отреагировал Пуслан. – Ура!
– Я поступиль! Я буду учиться!!! – заорал Кызль и бросился обниматься со стоявшим к нему ближе всех Куртом, который ответил на объятия с не меньшим энтузиазмом.
– Как мы играем! – с гордостью провозгласил Мухоол.
От избытка нахлынувших чувств Четвеерг двести второй метнул вверх топор, который с глухим звуком засел в бревенчатом потолке.
Маленькая Ксана подбежала к высоченному Малачу, подпрыгнула, обхватила руками его шею, а ногами – талию и, никого не стесняясь, поцеловала его в губы. При виде этого у Зуйки округлились глаза, но потом она решительно подошла к Воль-Дер-Мару и, благо подпрыгивать ей не было необходимости, так же обняла его за шею и запечатлела на его губах сочный поцелуй.
Шермилло аж заерзал от зависти.
Железяка и Тубуз с открытыми ртами смотрели друг на друга и ничего не понимали.
– Но-о-о… – наконец произнес Тубуз.
– Мы же не поймали ни одной рыбы, – закончил за него Алеф.
– В том не было вашей вины, друзья, – сказал Малач, придерживая Ксану, которая так и висела у него на шее. – Экзаменационная комиссия, приняв во внимание стихийное вмешательство в ходе экзамена магических обстоятельств, решила, что без этого поймать действительно мог бы каждый, поэтому на факультет и зачислены все.
– Извините, профессор, – обратился к Малачу Кызль, – но ведь гоблины, которые были вместе с Тубузом, они…
– Они всего лишь бросили пару камней в какие-то крутящиеся в воздухе ножи, – закончил за него эльф.
– Гр, но моего друга Железяку ударять и связать лекпины. И стали браконьерить!
– Пусланчик, – опередил Малача с ответом Алеф, – Цопфа и Калач запросто могут сказать, что это я собирался браконьерничать, поэтому они меня и связали, а сами пошли вынимать запрещенную снасть из воды, а в это время ты на них набросился и чуть не покалечил…
– Наш молодой лекпин рассуждает как очень грамотный юрист, – одобрительно кивнул Железяке Малач.
– Но как же тогда… – Ксана, словно опомнившись, выскользнула из объятий эльфа, – как же мы будем учиться вместе со всеми этими… врагами?
– В том-то и дело, друзья мои, что выяснять, кто на самом деле враг, а кто не враг, придется во время вашей учебы на факультете. – Малач, улыбнувшись, погладил Ксану по голове. – И я надеюсь…
Речь эльфа прервал громкий, торопливый стук в дверь. Малач посмотрел на Воль-Дер-Мара, тот недоуменно пожал плечами и щелкнул пальцами. Дверь открылась, и в гостиную словно с разбега ворвалась красавица Офла.
– О! Господа, господа, здравствуйте! – затараторила она, крутя головой. – Здравствуйте, господин Малач, господин, э-э-э… Железяка, господин, э-э-э… Вол… э-э-э…
– Хозяина этого дома зовут Воль-Дер-Мар, – подсказал Малач. – А наша неожиданная гостья – госпожа Офла, главный редактор журнала «Всегда своевременная информация».
– Да, да, да, я главный редактор самого популярного журнала в Фалленблеке. И я всегда публикую самую, самую свежую и самую достоверную информацию! Господин Воль-Дер-Мар! Вас ведь совсем недавно уби-и… то есть отрави-и… То есть вот вы, вот вы здесь совершенно здоровы? Это очень, очень интерес но!!! А еще я слышала, что вчера на озере Зуро могла, могла произойти страшная катастрофа…
– Госпожа Офла! – Малач подхватил ее под руку. – Вы, как всегда, очень своевременно обнаружили тех самых людей, которые готовы поделиться с вами самой правдивой информацией. Причем поделиться совершенно бесплатно. Более того, предоставляя исключительное право публикации этой информации под вашим неповторимым именем…
– О! О! Это так, это так замечательно! Я готова…
– Я готов обо всем подробнейше вам рассказать. Но, как вы сами понимаете, рассказать наедине! И лучше всего это сделать на свежем воздухе, в саду нашего уважаемого хозяина.
– Да, да, да! Дорогой профессор, вы совершенно, совершенно правы. – Ведомая под руку Офла послушно направилась вместе с эльфом к входной двери.
На пороге Малач обернулся и, улыбнувшись, многозначительно подмигнул друзьям. И пока дверь за ними медленно закрывалась, оставшиеся в гостиной успели услышать начало его рассказа: «В первую оче редь, милая Офла, необходимо отразить на страницах вашего замечательного журнала, что в победе над глобальнейшей катастрофой всех времен и народов, над так называемым Прорывом, неоценимую и основную роль сыграл наш уважаемый декан Эразм Кшиштовицкий, а также маги-преподаватели факультета ры…»
Дверь закрылась, и гномий топор, казалось, намертво засевший в потолке, выскользнул и полетел прямо на голову своего хозяина. На этот раз пальцами щелкнула Зуйка, и топор, чуть-чуть изменив траекторию, с громким стуком воткнулся в пол перед Четвеергом. Все ошеломленно посмотрели на ведьмочку. А Зуйка лишь пожала плечами, улыбнулась и сказала:
– Как я играю!
Назад: Глава девятнадцатая ПРОРЫВ
На главную: Предисловие