Глава первая
НОВЫЕ ИСПЫТАНИЯ

– Даром ли?! – Лекпин Тубуз Моран, в третий раз кряду перечитавший объявление, вывешенное на ярмарочной площади города Фалленблек, смачно сплюнул на мостовую. Тут же посмотрел по сторонам – не заметил ли кто этого не подобающего студенту поступка. Поблизости никого не оказалось, но он на всякий случай растер плевок ногой.

– И все из-за писаришек этих гнусявых, – проворчал Тубуз. – Понапишут всякой белиберды, а Другим отдуваться приходится. Теперь давай бейся – не на жизнь, а на смерть – с зазнайками-второкурсниками, доказывай, что не зря тебя на факультет приняли!

– А что, собственно, произошло, уважаемый? – Голос за спиной заставил лекпина вздрогнуть.

Тубуз обернулся и увидел высокого старичка в дорожной одежде, опирающегося на длинную суковатую палку. Из-под широкополой шляпы путника, покрытой изрядным слоем пыли, выбивались рыжие с проблесками седины волосы. Аккуратная бородка и усы тоже были рыжевато-седыми, старичок хитро сквозь них улыбался, поглядывая то на объявление, то на лекпина.

– Да все из-за писаришек, из-за журналюг-хитрованов произошло! – в сердцах махнул рукой Тубуз. И, видя, что незнакомец, наверняка добредший в Фалленблек из очень неблизких земель, ничего не понимает, но приготовился слушать, решил рассказать поподробнее. – У нас здесь, дедушка, с месяц назад чуть Прорыв не случился. Ну, нечисть всякая из-под воды переть начала, чтобы мир наш под себя подмять. А произошло это аккурат в то время, когда мы последний экзамен для поступления на факультет рыболовной магии сдавали. Назывался он «Поймать должен каждый». И пришлось нам, вместо того чтобы рыбу ловить, экзамен сдавая, с этим Прорывом бороться. Будь он неладен! Ну, с этой пакостью мы успешно справились, хотя и пострадавшие были, и даже погибшие. Но самое главное, что остановили мы Прорыв, катись он рыбе-домотаскателю в пасть!

Остановить-то остановили, зато экзамен провалили. То есть аннулировали наш последний экзамен из-за, так сказать, магического вторжения. И в связи с этим обстоятельством господин декан факультета Эразм Кшиштовицкий издал приказ о зачислении на первый курс всех абитуриентов, допущенных до последнего экзамена. Не совсем правильный, скажу я вам, дедушка, приказ, хотя и сам я благодаря ему теперь учиться буду.

– Это как же понимать? – удивился внимательно слушавший лекпина путник.

– Да так! – взвился Тубуз. – Своим приказом разрешил наш декан учиться не только достойным рыболовам, которые действительно это дело любят, но и тем, кому на настоящую спортивную рыбалку плевать, которым лишь бы хапнуть рыбки побольше да продать подороже. Ладно бы еще таким браконьерам господин декан дорогу на факультет открыл, так ведь среди них и просто настоящие враги затесались! А этого с его-то опытом допускать – ну никак нельзя было…

– Но он все-таки допустил, – подвигнул к дальнейшему рассказу рыжевато-седовласый.

– Вот именно. Ох, ошибся наш декан, ох, как ошибся, – завздыхал Тубуз. – Придется теперь со всякими… э-э-э… вместе учиться.

– И поэтому ты так расстроился?

– Нет, не поэтому! И не расстроился я. Чего мне из-за какой-то зелени поганой расстраиваться?! Я вам, дедушка, здесь про писаришек говорю, про журналюг, которые всякие провокационные статьи в своих изданиях тискают. Нет, сначала госпожа Офла (несравненной красоты, я вам скажу, женщина) хорошую статью про победу над Прорывом опубликовала в своем журнале – «Всегда своевременная информация». Правда, всю заслугу в этом Офла приписала господину декану и профессорам факультетским, при этом кое-кого даже упомянуть забыла… – Тубуз сделал многозначительную паузу, но, видя, что слушатель никак на нее не реагирует, продолжил: – Но спустя пару недель в другом журнальчике, который «Факультетский вестник» называется, вышла такая, я вам скажу, разгромная статья – ой-ей-ей! Такое в ней господин Репф насочинял! (Дохлую рыбу-многошилку ему под подушку!) И все про нашего господина декана Эразма Кшиштовицкого. Что, мол, господин декан своевольно нарушил правила Академии, коей неотъемлемой частью является факультет рыболовной магии в городе Фалленблек. Что не имел он никакого права на новый курс всех без разбора принимать. И что, мол, всяким малахольным лекпинам, тупым троллям и недалеким гномам только и надо было – с поблажками студентами факультета стать. И что, мол, как же теперь уважаемые профессора будут обучать этих бездарей, с улицы набранных, которые толком не умеют рыбу ловить!

И такой шум поднялся из-за той статьи! Но наш господин декан, Эразм Кшиштовицкий – человек мудрый и на всякую белиберду не отвлекается. И даже когда его герптшцог Ули-Клун пригласил в свой замок, господин декан сослался на занятость в подготовке к новому учебному курсу – другими словами, предложение это проигнорировал. Ха-ха! Всем известно, что герптшцог Ули-Клун давно мечтает на наш факультет свои лапищи наложить. Так кто ж ему это позволит!

– Не позволят, значит? – уточнил путник.

– Нет, конечно! – вновь взвился Тубуз. – С какой стати факультет, который Академии магических наук, самому ректору Марк-Нейю подчиняется, должен еще чьей-то вотчиной стать?! Но я не про это вам рассказываю, а про то, что еще через неделю после выхода статьи господина Репфа (не видать ему больше в жизни ни одной поклевки!) в журнале «Всегда своевременная информация» еще одна статья появилась, которую господин Нью накропал. Я вам, дедушка, скажу, что госпожа Офла хоть и красавица, каких во всем Фалленблеке не сыщешь, но раз такие статьи публикует, то еще и дура набитая, которых тоже поискать…

– И что же в той статье говорится?

– То и говорится, что, мол, раз первокурсники не по правилам на факультет попали, то надо им проверку устроить. Что, мол, пусть новички со второкурсниками посоревнуются, кто из них лучше умеет рыбу ловить, и пусть эти соревнования называются Кубок журнала «Всегда своевременная информация». Ну, и госпожа Офла, дура набитая, конечно, за эту идею ухватилась и специальные призы для победителей объявленных соревнований учредила, которые сам герптшцог Ули-Клун предоставил.

Зато, в отличие от Офлы, этой куклы безмозглой, декан наш, господин Эразм Кшиштовицкий – далеко не дурак. Соревнования на кубок «ВСИ» он, конечно, провести согласился, в противном случае многие бы его не поняли, за труса бы посчитали. Ведь многие (и я в том числе) на факультет только благодаря рыболовному спорту поступают. Но от призов герптшцогских наш декан категорически отказался. Объявил, что соревнования эти не ради призов устраиваются, а исключительно чтобы показать новичкам (нам то есть), чему даже за один год можно на факультете научиться.

– И как же на это герптшцог отреагировал? – задал старичок сам собой напрашивающийся вопрос.

– Обиделся Ули-Клун – жуть! Ха-ха-ха. – Тубуз заметно повеселел. – Что тут было, расскажу я вам…

– Так-так-так… – приготовился слушать старичок.

– Решил, значит, господин герптшцог с деканом тет-а-тет поговорить. Ха – поговорить! Иди, попробуй-ка поговори с господином деканом, Эразмом Кшиштовицким, без его желания! А приехать к главным воротам замка с какой-то дурацкой охраной и попытаться без разрешения проникнуть на территорию факультета рыболовной магии вообще бессмысленно…

– Ты, лекпин, загадки-то не городи, рассказывай по-простому, что там было-то?

– Ой, что было! – Тубуз театрально схватился за голову. – Я как раз при всем при этом присутствовал, поэтому рассказываю как очевидец.

Приехал, значит, герптшцог Ули-Клун в карете своей герптшцогской к главным воротам факультетского замка. Его карету ни с какой другой не спутаешь: вся в синие и оранжевые цвета раскрашена, а эмблема у герптшцога – три восьмерки. Приехал, конечно, в сопровождении личной охраны во главе не с кем иным, как с начальником стражи господином Еновармом. Тот еще, скажу я вам, дедушка, субъект…

Еноварм на своей любимой повозке впереди ехал и, конечно, первый у ворот факультетских оказался. А ворота-то закрыты, да не просто закрыты, а их к тому же еще и два магостража тролля охраняют. То есть пройти-то в замок можно через калиточку, а вот проехать – только по особому разрешению декана. Вообще-то, дедушка, тролли обязаны досматривать каждого, кто в замок входит, но на самом деле никого они не досматривают, а все больше дремлют или вообще спят на своем ответственном посту. Ну, и слава Светлой воде, пусть себе спят, а то с этими досмотрами мороки не оберешься…

Так вот, подъехала эта кавалькада герптшцогская к воротам, и тут господин Еноварм как заорет: «Открывай по-быстрому ворота, троллье племя безмозглое! Не видите, енотывидные, что сам герптшцог Ули-Клун едет?!»

Ха! Привык этот Еноварм на своих подчиненных да на простых горожан орать, привык, что все его слушаются. А тролли-магостражники – на него никакого внимания, даже не пошевелились: как дремали, так и продолжают дремать.

Тогда Еноварм с повозки спрыгнул, к троллям подскочил и пуще прежнего орать: «Вы чегой-то, безмозглые, на мой приказ не регируете? Ну-ка регируйте по-быстрому! Ну-ка открывай ворота, обломай вас жареный тритон!!!»

Шум, гам! Другие стражники герптшцогские вместе с первым еновармовским помощником Тасманом Младшим суетятся, тоже на троллей во все глотки орут. А тролли, скажу я вам, дедушка, спокойные такие. Я, кстати, обоих неплохо знаю – и магостража пятого уровня Е-Лазута, и его помощника магостражника Поско. Помню, с этим Поско я неплохо…

– И что же магостражники? – не дал увести разговор в сторону путник.

– Молодцы магостражники, вот что! Когда от криков Еноварма и его помощничков начали барабанные перепонки лопаться, Е-Лазут, вроде бы как ото сна очнувшийся, сказал чего-то своему помощничку, и Поско не только ворота не открыл, но еще и калитку запер, чтобы никто в факультетский замок даже пройти не смог. После этого тролли алебарды свои скрестили и застыли, как статуи.

Герптшцогу эта комедия быстро надоела, подозвал он к себе Еноварма и что-то на ушко прошептал, по его кожаному шлему постукивая. Тогда Еноварм на свою повозку забрался и направил лошадей прямо на магостражу! Не иначе чтобы спровоцировать их к применению оружия.

А тролли-то, скажу я вам, дедушка, ну и хитрованы! Они лошадей не трогали, нет, они просто взяли да и дыхнули им в ноздри. Дыхание-то тролльское – сами, поди, знаете, какое иногда бывает мерзкое. Ну, и лошаденки, бедненькие, как заржали, да как встали на дыбы, да как понесли в сторону – господин Еноварм аж из повозки вылетел и головой о мостовую приложился. Если бы не шлем, даже не знаю, что от головы начальника герптшцогской стражи осталось бы, а так – только сознание ненадолго потерял.

Видя такое дело, господин Ули-Клун решил этих троллей лично вразумить. Вскочил в своей карете и давай кричать: «Сию же минуту пропустите меня, губернатора Фалленблека, герптшцога Ули-Клуна к Эразму Кшиштовицкому, хозяину замка, что стоит на территории моего города!»

Но Е-Лазут недаром самый высший чин магостражников носит. Он все правила факультетские назубок знает и, несмотря на то что тролль, без запиночки так отвечает: «По установленным канонам никто не имеет права без соответствующего приглашения наносить визиты господину декану Эразму Кшиштовицкому. Если господин декан пожелает, то сам пригласит к себе Ули-Клуна для беседы. А сейчас пропустить мы вас не можем!»

Ха! Видели бы вы, дедушка, во что после этой речи превратилось лицо господина герптшцога! В красный помидор! Ха-ха-ха! Я думал, что он лопнет от злости. Но тут Еноварм очнулся и сразу же на тех троллей набросился, а за ним и другие стражники. Хорошо хоть, у герптшцога ума хватило крикнуть, чтобы они оружие в ход не пускали, – иначе бы наверняка дело до смертоубийства дошло. А так начали магостражи герптшцогских стражничков метелить направо и налево – только их погрыкивания слышны были, да шлепки тел о мостовую.

Господин Еноварм вздумал плеткой своей размахивать, но что для тролля какая-то там плетка? Поско (не гляди, что молодой тролль) как схватил своей огромной лапищей начальника стражи за загривок, как приподнял над землей, пару раз встряхнул, да как зашвырнул его прямехонько в карету герптшцогскую! Едва самого Ули-Клуна не пришиб!!! Думаю, после этого у герптшцога всякая охота отпала без приглашения в факультетский замок наведываться и с деканом тет-а-тет разговаривать. А тут еще Е-Лазут подошел к лошадям, в карету запряженным, да как еще раз дыхнет им в ноздри – так те, словно бешеные, с места в карьер взяли и, видать, галопом до самого дворца герптшцогского неслись! Вот так-то, дедушка! – не без удовольствия закончил рассказ Тубуз.

– Стало быть, без особого приглашения на прием к Эразму Кшиштовицкому не попасть, – вздохнул путник. – Стало быть, просто так с деканом и не поговоришь…

– Да вы не бойтесь, дедушка, – улыбнулся Тубуз. – Декан наш хоть и пафосный, то есть весь такой из себя важный, но с другой стороны – нормальный мужик. Это он с герптшцогом дистанцию официальную держит, а с простыми людьми и даже с лекпинами или, к примеру, с гномами – очень даже на короткой ноге…

– Да я-то не боюсь, уважаемый. Это ты, гляжу, испугался со второкурсниками соревноваться?

– Я? Испугался?! – воскликнул Тубуз. – Да я лично любого из второкурсников порву! Но для других-то новобранцев это полная неожиданность. Господин Нью, конечно, не дурак, хоть и полный придурок, раз удосужился на второй год остаться. Но все равно – год учебы на факультете что-нибудь да значит. Естественно, он многих рыболовных навыков поднабрался, да и все остальные второкурсники тоже опыт немалый приобрели – не то что мы, молодежь. Поэтому преимущество у второкурсников колоссальное. Но знаете, дедушка, что я вам скажу?

– Ну, и что же ты мне скажешь, отважный лек-пин? – доброжелательно улыбнулся тот.

– Я и мои друзья все равно второкурсников порвем! – Тубуз даже подпрыгнул, потрясая кулаками.

– Это почему же? – удивился дедушка.

– Да потому что, как говорит мой друг Алеф по прозвищу Железяка, на рыболовных соревнованиях побеждает не тот, кто больше учился, или кто лучше водоем знает, или у кого снасти богаче, а тот, кому с рождения дано лучше других рыбу ловить.

– Так, значит, тебе с Железякой и твоими друзьями это дано?

– Дано! – гордо вскинул голову Тубуз.

– Что ж, дано так дано, – не стал углублять эту тему путник. – Но вот смотри какая штуковина получается. Если новобранцы победят второкурсников, то, выходит, профессора во главе с господином деканом плоховато тех учили. А если второкурсники разделают новобранцев под орех, то, выходит, Эразм Кшиштовицкий ошибку допустил, когда на факультет всех без разбору зачислял. А? Куда ни кинь – всюду клин получается, в любом случае господин декан виноват окажется. А? Что рот-то разинул?

– М-да, – выдавил из себя Тубуз. – По-вашему,

дедушка, выходит, и так плохо, и так не очень хорошо? И как же нам теперь соревноваться?

– А ты сам своей головой подумай, отважный лекпин, – сказал тот. После чего развернулся и пошел по ярмарочной площади, как-то по-молодому выпрямив спину.

– Куда же это я отцепчик подевал? – вновь и вновь бормотал под нос лекпин Алеф по прозвищу Железяка, нервно ощупывая многочисленные карманы своей рыболовной жилетки.

Алеф очень не любил, если не сказать – ненавидел, терять что-нибудь из рыболовного снаряжения и очень расстраивался, если пропадали пусть даже самые незначительные рыбацкие причиндалы. Ему казалось, что эти вещи обладают своей собственной жизнью, а их утеря приносит им смерть. Поэтому по сравнению с пропажей, допустим, денег пропажа, допустим, мормышки (упаси от такого несчастья Светлая вода) становилась для него настоящей трагедией.

А тут пропал отцеп! Важнейший предмет снаряжения рыболова, с помощью которого можно было доставать из-подо льда мормышки, зацепившиеся за придонные коряги! Отцеп представлял собой маленький, но тяжелый медный цилиндр с проволочным кольцом с одной стороны и маленькой проволочной же петелькой – с другой. Благодаря ему Алеф сохранил не один десяток драгоценных мормышек. И вот отцеп словно сквозь землю провалился, причем как раз накануне ответственнейших соревнований…

Сегодня, 1 сентября, он посетил первые занятия на факультете рыболовной магии. Собственно, занятий как таковых не было. Всех первокурсников собрали в главном зале факультета, декан Эразм Кшиштовицкий поздравил студентов с началом учебного курса и лично вручил каждому удостоверение студента. Затем напомнил – кто на каком отделении будет учиться, представил педагогов-профессоров, рассказал, какие теоретические и практические предметы придется изучить на первом курсе.

А затем неожиданно для всех декан объявил о соревнованиях на приз журнала «Всегда своевременная информация», которые должны состояться на следующий день и в которых первокурсникам предстояло соперничать со студентами второго курса.

Нельзя сказать, что это известие всеми студентами без исключения было принято с большим восторгом. Кто-то принялся высказывать недовольство, что о соревнованиях объявляют так поздно, не оставляя времени для тренировок, другие возмущались тем, что это нарушает их субботние планы, третьи – что опытные второкурсники имеют огромное преимущество…

Эразм Кшиштовицкий, как всегда, быстро пресек поднявшийся гвалт и сказал примерно следующее. Участие в соревнованиях – дело добровольное, спиннингистам и зимним мормышечникам, желающим защитить честь курса, предлагается внести свои имена в список участников и выйти на сегодняшнюю вечернюю тренировку. Утром, перед стартом, среди них будет проведена жеребьевка, по результатам которой выявятся составы «летней» и «зимней» команд.

Декан еще не закончил свою речь, а Железяка уже стоял перед трибуной с поднятой рукой, требуя записать его в добровольцы первым. Записавшись и получив соответствующую бирочку с номером «1», лекпин со всех ног устремился на берег озера Зуро, в залив Премудрый, где увидел факультетских магов, вовсю трудящихся над возведением ледяного панциря. С не меньшей скоростью он помчался домой – готовиться к тренировке, первым делом проверил снасти и сразу обнаружил пропажу отцепа.

Алеф не понаслышке знал, как много на дне Премудрого имеется старых пней, коряг, веток, камней. Без отцепа там никак не обойтись. Он в сто первый раз проверил карманы, надеясь, что отцеп каким-то волшебным образом вдруг возникнет в одном из них, но чуда не произошло.

В это время в дверь лекпинского домика постучали. Лекпин поспешно сбросил разложенные на столе рыболовные принадлежности в большой ящик, прикрыл его крышкой и задвинул под кровать. И только после этого спросил:

– Кто там?

Вместо ответа дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова его лучшего друга Тубуза Морана.

– Ну что, припрятал барахлишко-то свое рыболовное? – хитро улыбаясь, обвел тот глазами комнату. – Заходить-то можно теперь?

– Чего лишние вопросы задаешь! – недовольно отмахнулся Железяка. – Расскажи лучше, что нового в городе слышно.

– А, что слышно… – Тубуз по привычке сел не на свободную табуретку, а на застеленную красочным покрывалом кровать. – Все только о Кубке «ВСИ» и говорят. Сейчас на ярмарочной площади докопался до меня один старикан – расскажи, мол, что происходит. Ну я ему битый час объяснял все, втолковывал, а он вдруг взял да и согласился со мной, что соревнования эти – жуть.

– Самая настоящая жуть и есть, – согласно закивал головой Железяка и вновь принялся машинально ощупывать карманы жилетки.

– Что потерял? – поинтересовался Тубуз.

– Да, понимаешь, отцепчик мой куда-то подевался. Не по себе мне от этого. – Железяка живо представил, что любимый отцеп лежит где-нибудь втоптанный в грязь, или, еще хуже, кто-то успел его найти, чьи-то незнакомые руки к нему прикасаются…

– Сочувствую я тебе, – вздохнул Тубуз.

– И главное, пытаюсь память напрячь, когда и где я его в руках держал, и ничего не получается – словно мозги кто-то затуманил.

– Сочувствую, – повторил Тубуз. – В Премудром на дне хлама полным-полно – не имея отцепа, совсем без мормышек останешься. Давай я тебе свой отцеп одолжу. Он, правда, корявый и ржавый весь, ты ведь знаешь – я зимой редко рыбу ловлю…

– Зачем же мне, дружище, на соревнованиях корявый да ржавый отцеп? – Железяка присел на кровать рядом с Тубузом и положил тому на плечо руку. – Пойду-ка я, пожалуй, к господину Казимиру на поклон, попрошу одолжить мне подходящий отцеп.

– Ха, Казимир – да одолжит?! Ты что, дружище, этого скупердяя не знаешь?

– Попробую все-таки попросить, – с почти угасшей надеждой в голосе сказал Железяка.

«Порву, порву, порву, всех порву, всех… – твердил про себя Тубуз Моран, направляясь после визита к другу Железяке на берег Ловашни, где в скором времени должна была начаться тренировка. – Это не важно, что второкурснички целый год на факультете отучились. По учебникам ловить не научишься, здесь надо… надо… В общем, на рыбалке бывать надо чаще и рыбы ловить больше!»

Тубуз не стал заходить домой, чтобы взять снасти. Он не видел смысла тренироваться на Ловашне – реке, на которой ловил рыбу, можно сказать, с пеленок. Лекпин знал в ней каждую ямку и подводный бугорок, каждую затопленную коряжку. Начни сейчас ловить в Ловашне, и конкуренты-второкурсники не преминут подсмотреть, что за приманки он использует, в какие места забрасывает… Конечно, можно было бы ввести соперников в заблуждение, специально привязав к леске блесну с тупыми крючками. Но ведь все может случиться – вдруг именно на эту блесну попадется хорошая рыба, вдруг во время соревнований кто-то станет ловить на такую же и умудрится тоже поймать! Нет уж, лучше понаблюдать за тем, как тренируются другие, и выведать секреты у них.

Что-то неладное Тубуз почувствовал, вернее, услышал, как только впереди показался мост через Ловашню. Тот самый мост, через который не далее как полтора месяца назад начальник герптшцогской стражи Еноварм вез в повозке его самого и тролля Пуслана, арестованных по подозрению в убийстве господина Воль-Дер-Мара.

Сейчас Тубуз услышал незнакомый шум. Нет, подобный шум лекпину доводилось слышать и раньше – к примеру, во время экзамена с названием «Угости рыбкой», когда Тубуз и Железяка ловили форель в горной речке. Но не может же так шуметь тихоня-Ловашня, еще несколько часов назад спокойно несущая свои воды в озеро Зуро!

Лекпин прибавил шагу, почти бегом выбежал на мост и… Удивлению Тубуза не было предела: с детства знакомая равнинная река превратилась в бурлящий поток с извилистым руслом, стремнинами, перекатами, небольшими водопадами!

– А чего это господин новобранец сегодня без снастей? – услышал Тубуз слегка насмешливый голос. Три второкурсника-гнома, три родных брата – Мэвер, Жэвер и Дэмор, хорошо знакомых ему по посиделкам в трактире «Две веселые русалки», – тоже остановились на мосту, но, в отличие от лекпина, в руках у них были снаряженные спиннинги, на ногах – сапоги, за спинами – подсачеки.

– А чего это он так растерянно на речку глядит? – вновь спросил Жэвер у братьев.

– Видать, никак понять не может, что с нашей Ловашней произошло, – жалостливо улыбнулся Дэмор.

– А что с ней произошло? – рассеянно захлопал ресницами лекпин. – Я сегодня здесь проходил, и все было как обычно, а тут…

– Маги поработали, – важно пояснил Мэвер, старший из братьев. – Специально. Чтобы во время соревнований ни у кого преимуществ не было. Они не только речку изменили, но и рыбу. Так что привычных окуней и щук поймать здесь даже не надей… – Гном не закончил фразы, получив с двух сторон тычки от Жэвера и Дэмора.

– Так чего же это я сюда без всего приперся? – спросил Тубуз то ли у гномов, то ли у себя самого. И, схватившись за голову, помчался домой за снастями.

В лавке «Настоящая магическая рыбалка», что находилась на первом этаже двухэтажного каменного дома на улице Дарош, царил приятный полумрак. Ярко освещены были только стеклянные витрины, на которых красовались всевозможные крючки, мормышки, поплавки, блесны и прочие рыболовные принадлежности. Это было сделано специально, чтобы взгляд останавливался на самом дорогом товаре. А уж убедить покупателя, что тому нужен именно этот товар, хозяину лавки господину Казимиру не составляло большого труда. Имея множество знакомых среди жителей факультетского замка, смекалистый продавец частенько вворачивал в беседу с покупателями примерно такие фразы: «Сам Женуа фон дер Пропст использует этот воблер для форели», или «Господин декан предпочитает именно эту леску», или «Скажу вам по секрету, что эта мормышка запрещена на факультетских соревнованиях, как сверхуловистая»… Мысли покупателей моментально затуманивались перспективой на первой же рыбалке стать обладателями огромных уловов, и денежки из их кошельков благополучно перекочевывали в большой железный ящик господина Казимира.

Однако, не покривив душой, можно было сказать, что товары в лавке «Настоящая магическая рыбалка» вправду были хороши, и действительно многие студенты и преподаватели факультета отоваривались именно здесь. За исключением, пожалуй, декана Эразма Кшиштовицкого, которому все рыболовное снаряжение поставляли гномы по его личному заказу.

Господин Казимир сам был не прочь половить рыбку, причем и летом, и зимой. Обязательно принимал участие во всех городских и некоторых открытых факультетских соревнованиях и даже иногда занимал призовые места, в подтверждение чему на стенах лавки, на самых видных местах, были развешаны взятые в дорогущие рамки дипломы и грамоты, а в центральной, самой большой витрине поблескивали позолотой два кубка, вокруг которых были разложены различного достоинства медали. Он был обычного для гномов роста, очень крепкого телосложения и с виду больше всего походил на небольшого медведя, весьма, кстати, проворного.

Глаза хозяина блеснули под полуприкрытыми веками, когда за несколько минут до закрытия лавки колокольчик над входной дверью призывно звякнул, но, увидев, что потенциальный покупатель не кто иной, как молодой небогатый лекпин, Казимир потерял к нему интерес еще до того, как тот дошел до витрины.

– Господин хозяин лучшей в мире лавки рыболовных товаров Казимир, у меня к вам письмо! – выпалил Алеф (а это был именно он).

– Письмо? От кого, юноша? – Казимир перегнулся через прилавок, глядя на лекпина сверху вниз.

– От… гм… – лекпин немного замялся, – от студента факультета рыболовной магии ветеринара Мак-Дина. Он еще на словах просил вам привет передать.

– Ну давай письмо, давай, – протянул руку Казимир.

Алеф передал запечатанный конверт и стал смотреть, как хозяин лавки его открывает, достает листок и внимательно его рассматривает, при этом покусывая нижнюю губу. Вот только листок он держал вверх ногами – слухи, что один из самых богатых гномов Фалленблека не умеет читать, оказались верными.

– Ты еще здесь? – Глаза Казимира пробуравили лекпина.

– Господин Казимир, ну, он ему очень необходим!

– Кто кому необходим, юноша?

– Так ведь господин Мак-Дин все там написал, – кивнул Алеф на письмо.

– Да я и сам вижу, что, кхе-кхе, написал. Хотя так плохо написал, что ничего не разобрать. На-ка, прочти мне его вслух. – Казимир протянул листок лекпину.

– «Дорогой, Казимир! – принялся тот читать. – Закатывая глаза от удовольствия, вспоминаю прекрасные часы, проведенные с тобой в обществе двух особ русалочьего вида, и мечтаю повторить ту незабвенную пирушку, как только появится хоть немного свободного времени. Навсегда остаюсь твоим другом, Мак-Дин.

Да, чуть не забыл обратиться к тебе с нижайшей просьбой. Не мог бы ты передать мне через лекпина Алефа по прозвищу Железяка отцеп для мормышек? А денежки я тебе потом вручу при личной встрече…»

Алеф читал неторопливо, с выражением. Закончив, с надеждой посмотрел поверх письма на нахмурившегося хозяина лавки.

– Отцеп для мормышек?! – воскликнул тот. – Зачем докторишке, который рыбу только на спиннинг ловит, отцеп для мормышек? Да еще и с оплатой «потом, при личной встрече»!

– Так ведь, господин Казимир, видите ли, тут дело такое… гм-м… деликатное… Наш ветеринар, ваш друг господин Мак-Дин – вы сами знаете какой охотник до женского пола. Вот и сейчас у него такая, гм, не совсем стандартная интимная ситуация возникла с очередной особой, гм… не совсем человеческой наружности. В общем, застрял он… там, то есть зацепился – ну, сами понимаете чем… И просил вам передать, что без отцепа ему никак не освободиться… – Железяка даже покраснел от смущения.

– Хе-хе-хе… – Хозяин лавки расплылся в довольной улыбке, – А может, не давать докторишке отцепчик? Как он тогда вывернется?

– Не знаю, – пожал плечами Железяка. – Но господин Мак-Дин очень вас просил, и голос у него такой жалостливый-жалостливый был!

– Хе-хе. – Казимир перегнулся через прилавок и, словно кто-то мог их послушать, прошептал: – А с кем он так попал-то?

– Не могу знать! – по-военному отчеканил Железяка. – Не видел. Господин Мак-Дин со мной через щелочку в двери разговаривал.

– От дает докторишка! – еще шире расплылся в Улыбке Казимир. – Ну да ладно, выручу его по старой дружбе! – Он порылся в ящике и протянул лекпину сжатую в кулак руку: – Подставляй ладони!

Железяка сложил ладошки лодочкой, и в них из рук хозяина лавки выпал маленький, но тяжелый цилиндрик. Отцеп!

– Передай докторишке, чтобы с должком не затягивал, – сказал Казимир, не заметив блеска, появившегося в глазах лекпина. – И еще скажи ему, что только монетой он от меня не отделается. Следующая пирушка – полностью за его счет!