Война действительно оказалась премерзкой штукой, и пусть прошлые сражения уже давно разбили зеркала иллюзий, но все свое истинное паскудство она показала именно сегодня… или вчера. Нет, все-таки вчера! Хаос битвы перемешал все чувства и ощущения, заставив забыть о простейших вещах. Рядом глухо застонал Терн, потревожив руку, перевязанную бурыми от крови тряпками. Баронская стрела ударила уже на излете, но Согнару не повезло – наконечник задел кость. Лишь вмешательство Кайфата, наплевавшего на маскировку и воспользовавшегося смесью Сат’тор и магии, предотвратило нагноение и в будущем – гангрену. В скором времени раны должны были затянуться, но пока Терн мучился от боли.

Вокруг же вповалку лежали выжившие воины двух взводов десятой роты, дружно перешедшие под командование К’ирсана. Сержант первого взвода заживо сгорел в магическом пламени, сержант второго лежал недалеко на самодельных носилках из пары копий и одеял, громко вскрикивая в бреду, вызванном колотой раной в живот. И Кайфат не мог ему помочь. Здесь нужна операция и квалифицированная помощь лекаря и мага, а что может он, жалкий самоучка?

Поле Крови действительно оправдало свое название, собрав щедрую дань со сражавшихся армий. Потери ужасали, но битва не окончилась до сих пор. Победители преследовали проигравших, гоня их перед собой, словно рыкачи стадо овец, беспрестанно нападая и убивая.

А ведь поначалу ничто не предвещало такого разгрома! После схватки зачинщиков – Львов и орков, где легионеры наголову разбили выходцев с Горха, пришло время для сражения основных частей. Железная линия легиона столкнулась с волной атакующих клинков, и многоголосый рев повис над полем. Вовсю работали маги Зелода, пытаясь рассеять плотные шеренги врага, но противостоящие им чародеи также не зевали, и вот уже наравне со сражением честных мечей загремели разрывы битвы магической.

Отступившие к позициям полковых метателей солдаты замерли в напряженном ожидании. Волна врага до них не докатилась, остановленная Грифонами, вот и оставалось им только и делать, что ждать да, судорожно стиснув рукояти мечей, напряженно следить за ходом сражения.

Генерал узЗамр и командующие флангами полковники Чиер и Тьельн, расположившиеся в тылу легиона на подходящем холме, наблюдали за происходящим через подзорные трубы и изредка пользовались амулетами связи, отдавая необходимые распоряжения. Рядом застыли две резервные роты Скорпионов. Невдалеке усиленно работала обслуга метателей, пускающих в тыл врага огненные шары и длинные копья. Каждое попадание уносило жизни нескольких солдат неприятеля и вызывало в чужих рядах смятение.

В общем все шло, как задумывалось, только вот баронские наймиты рвались вперед с непонятным ожесточением, заставляя Грифонов шаг за шагом отступать. Еще миг, и по команде офицеров Грифоны уступили место Василискам, а перед напирающим противником встали свежие бойцы, поддерживаемые воинами первого ряда. Но это не помогло, и бароны продолжали свой сумасшедший нажим. Чашу весов склоняли в пользу противника именно Кридские отряды, чье высочайшее мастерство и собственные маги, расходующие силы экономно, но чрезвычайно эффективно, буквально выкашивали ряды солдат Зелода. Собственные маги баронов только и могли, что пытаться защититься от ударов метателей легиона.

Ситуация на поле боя стала почти критической, и однорукому капитану, командовавшему метателями, пришел приказ перенести огонь ближе к сражающимся воинам. Забегали мастеровые, заскрипели лебедки и фиксирующие винты, меняя прицел у громоздких машин. В этот самый момент вокруг засвистели стрелы, и откуда-то сзади атаковала сотня баронских воинов. Пришло время Львам вновь вступить в бой.

Зазвучали команды, и навстречу неприятелю выдвинулись около двух сотен легионеров. К’ирсан, оказавшийся со своим десятком в первых рядах защитников, сдавленно застонал – перед ними опять появились проклятые наемники с Крида. Численный перевес Львов был слишком незначителен, чтобы остановить атаку опытных бойцов.

К сожалению, К’ирсан оказался прав. Его сослуживцы падали один за другим под ударами врага, уступая чужому мастерству. Сам К’ирсан выкладывался изо всех сил, но вынужденно отступал вместе с остальными. Львов теснили по всему фронту, и тот, кто не отступал, просто падал мертвым. В какой-то момент ровная линия бойцов была прорвана и мелкие группы легионеров оказались в окружении кридских наемников. Именно здесь помогли навыки сражений тройками, когда тылы всегда защищены товарищами и остается только рубиться с недругами, что стоят перед тобой.

Очутившись с незащищенной спиной в окружении врагов, К’ирсан лишь благодаря запредельным усилиям оставался цел. Воин использовал каждое движение для боя, и его меч не останавливался ни на секунду. Он наносил удары давно подобранным где-то щитом, пинался, совершал безумные прыжки и бил, бил направо и налево, уже просто спасая жизнь.

Во время случайной секундной передышки он успел оглядеться и увидел, что никак не меньше пяти метательных машин полыхают жарким пламенем, а вокруг остальных мельтешат человеческие фигуры и рубят их топорами. Львы с поставленной задачей явно не справились! А затем вновь круговерть боя захватила его с головой, и он не замечал больше ничего, кроме взмахов клинков и брызжущей во все стороны крови. И так продолжалось больше чем вечность: ведь если на кону стоит твоя жизнь, то даже секунда игры со смертью кажется тысячелетием.

Когда вражеская волна грязной пеной отхлынула с холма и огненные вспышки опасности перестали терзать внутреннее зрение, К’ирсан увидел вокруг знакомые доспехи Скорпионов и захохотал как безумный. Его злой яростный смех заставил отшатнуться подоспевших на выручку легионеров и с каким-то запредельным ужасом посмотреть на этого демона битвы, уже в который раз выживавшего в центре того, что многие назвали бы адом. Смех смолк, будто угасла задутая сквозняком свеча – столь же внезапно и быстро, и К’ирсан упал на колени, стараясь унять сотрясающую его дрожь. Лишь когда его по плечу похлопал приковылявший Терн, он нашел в себе силы подняться.

– Вставай, еще ничего не закончилось. Все плохое только начинается! – Согнар говорил прерывисто, будто что-то неприятное засело у него в горле. На покрытом пылью и кровавыми разводами лице мрачно и яростно светились глаза.

– Сколько наших осталось? – хрипло поинтересовался К’ирсан, но Терн промолчал, лишь махнул в сторону рукой. Переведя туда взгляд, капрал узнал еще четырех бойцов из собственного десятка. Утомительные тренировки не прошли для них даром!

Потом подошел лейтенант Свиранг, потерявший где-то свой шлем голова которого теперь напоминала огромный узел грязной корпии, напяленный незнамо с какой целью. Почему-то разговаривая шепотом, он приказал К’ирсану взять под свое начало остатки второго и третьего десятков, лишившихся командиров. Тогда же капрал узнал судьбу своего сержанта – брошенная бутыль со сваренным алхимиками врагов Зелода зельем разбилась о корпус машины, и часть магического огня попала на командира первого взвода…

– Так что побудешь пока сержантом! – хлопнул его по плечу лейтенант и захромал куда-то в сторону.

А затем К’ирсан разглядел, что теперь все три полка смешались в общем построении и единой стеной противостояли врагу, и похоже, что идущих напролом солдат неприятельской армии удалось остановить. Мимо пробежали Скорпионы, так вовремя подоспевшие на подмогу Львам. Они направлялись в сторону сражающихся, чтобы стать той каплей, от которой вновь замершие весы вышли бы из равновесия и чаша с победой легиона устремилась вниз.

– А вы что встали, болваны?! Давай за ними! Слава королю и легиону! – заорал где-то впереди Свиранг, и солдаты подхватили его рев: – Слава королю и легиону! Слава! Слава!

Казалось, что силы удесятерились, жажда грядущей победы билась в висках, а марш триумфаторов гремел в сердце… рано, было еще слишком рано. Кормчий судеб солдат Зелода скомандовал крутой поворот, и суровые косцы смерти начали свою жатву. В битву вступила могущественная магия.

Теперь-то понятно, что полководцы противника все поставили на этот потайной козырь, и именно потому так рвались в сумасшедшем напоре их солдаты вперед. Заклинание слишком могущественно, а поэтому и недолговечно в руках смертных магов, вот и надо было применить его после вступления в схватку всех резервов. В какой-то момент кровавой сечи забывшие о страхе наемники вдруг отступили, будто море во время прилива, и, пока легионеры не успели отреагировать, вперед шагнули шестеро магов. Как они уцелели в этой смертельной толчее – непонятно, но они смогли свершить невозможное и привели к ощетинившемуся строю чужой армии трех существ. Это были какие-то туманные фигуры, по которым то и дело пробегала дрожь, и казалось, что вот-вот они развеются под порывами ветра… Не развеялись! Маги держали в руках легкие на вид путы, не дававшие существам вырваться на волю, но после достижения поставленной цели надобность в сдерживающих узах пропала.

Почувствовавшие свободу духи взвыли сотней голосов и ворвались в ряды растерявшихся вояк. В воздух полетели ошметки разрываемых тел, ударили фонтаны крови, над всем полем битвы повис мерзкий запах тлена. Не помогали ни доспехи, ни армейские амулеты, которые были у некоторых бойцов, не помогало ничего. Лишь беспорядочное бегство могло спасти людские души от тварей Бездны, но до солдат слишком поздно это дошло. За какие-то несколько ударов сердца весь центр просто перестал существовать. Замерли бегущие на помощь роты Скорпионов, остановились Львы, лишь ужас прокатывался по Полю Крови, и не было ему преград.

Твари исчезли, очень быстро по меркам обычной жизни, но на войне другой счет. За время короткой бойни почувствовавшая аромат победы армия оказалась сломлена, ее боевой дух растоптан, и страх отравил своим ядом сердца. Армия погибла, осталось лишь безвольное стадо трусов, тщетно ищущих пути для бегства…

Враг же только и ждал этого момента. Вновь навалились наемники Крида, рубя всех на своем пути, и вот уже вытянувшееся клином войско баронов рассекло легион на две части. Начался кровавый разгром. Все левое крыло беспорядочно отступало, это было почти бегство к той самой ложбине, которую собирался использовать в своих целях генерал узЗамр. К’ирсан, замерший вместе с остальными Львами, лишь судорожно кусал губы в предчувствии того, что должно было произойти. И он опять оказался прав! Враг словно специально загонял солдат на усеянное «чесноком» поле и в смертельную воронку. Вот уже закричали первые люди, в ноги которых впились ржавые шипы, паника усилилась. Солдатам оставался единственный путь для спасения, и они неудержимо хлынули в ложбину. Звериная жажда жизни затопила разум воинов Зелода.

К’ирсан закрыл глаза, не желая видеть это массовое убийство. Полыхнула яркая вспышка, заметная даже сквозь веки, и могильный стон прокатился по отряду. Погибли, слишком многие погибли! Когда же в ряды все-таки миновавших опасный участок бойцов ворвалась кавалерия противника, многие отвернулись, не в силах смотреть на добивание остатков левого фланга.

На правом крыле войска ситуация оказалась немногим лучше. Там не было заготовлено никаких сюрпризов, но деморализованные судьбой товарищей солдаты больше думали о бегстве, а не о грамотном отступлении. Как это бывает всегда, суматошные вопли ринувшихся прочь трусов только усилили панику и заставили людей уподобиться хаффам, почуявшим охотничьего рыкача. Такое можно увидеть на Нижнем рынке крупного города в день облавы, когда торговцы ворованным товаром, преследуемые по пятам городской стражей, бегут во все стороны, сметая на пути любые препятствия. Как и там, обычно первыми попадаются в расставленные сети самые трусливые и потому глупые, и лишь сохраняющие хладнокровие имеют шансы уйти. Весьма призрачные, надо сказать, шансы!

Военачальник баронов таких шансов предпочитал узЗамру не давать. Его легкая кавалерия при поддержке пехоты отжимала потерявших надежду бойцов Зелода к холмам, препятствуя бегству. Огромная давка мешала солдатам бывшего правого фланга хоть как-то сопротивляться, лишая маневра и самой возможности пользоваться мечами. Это было не сражение, а беспощадное уничтожение людей, подобно забою бессловесного стада на скотобойне. И лишь самые везучие или же более быстроногие смогли ускользнуть от распробовавшего вкус победы неприятеля. Выжили и те, кто сохранил порядок и отступил организованно, построившись в каре и отражая наскоки опьяневших от крови баронских бойцов. Таких отрядов было очень мало, но все же они были. И их пока не трогали, предпочитая более легкую добычу.

Именно так отступали и Скорпионы из резерва вместе со Львами. Объединившись в единый, ощетинившийся жалами клинков и укрывшийся щитами строй, образовав нечто вроде черепахи, солдаты спорым шагом двинулись к горам. Если бы капитану третьей роты Скорпионов, взявшему командование на себя, предложили выбор, то он двинулся бы в противоположном направлении… Но вокруг были враги, а на южном склоне Козьих гор оставался хоть какой-то шанс.

К вечеру обессиленные легионеры разбили лагерь у северо-восточных отлогов гор, что и стало их ошибкой. Место стоянки солдат проигравшей армии вскоре окружили несколько сотен всадников легкой кавалерии врага. Перед строем измученных, приготовившихся к отражению атаки бойцов возник предводитель вражеских всадников и, странно коверкая слова, прокричал предложение сдаться.

– Слышь, Кайфат! Да это же тот самый охотник до чужих голов! – Терн говорил хрипло, словно бы выдавливая из себя слова.

К’ирсан согласно кивнул – это действительно был тот самый орк, весьма своеобразно насмехавшийся над еще не оправившимися после ночной атаки на лагерь людьми. Оказывается, он далеко не простой боец.

– Что тебе надо, отродье Бездны?! – заорал выглянувший из-за щита капитан. За все время нахождения в Грумбале К’ирсан видел его лишь пару раз и потому совершенно не знал, что можно ожидать от нового командира.

– Сдавайтесь! Вам некуда идти! – прокричал орк, и в приближающихся сумерках блеснули его здоровенные клыки. – По ту сторону гор несколько полков тяжеловооруженной конницы! – Орк расслабленно откинулся в седле.

По рядам солдат побежал ропот, и капитан, оглянувшись, приглушенно приказал всем заткнуться. Тут снова свою речь продолжил командир вражеской кавалерии:

– Благородные будут в комфортных условиях ожидать выкупа, а остальные… Что ж, в баронствах всегда не хватало рабочих рук, и дешевые рабы требуются всегда!

В голосе зеленокожего воина звучало откровенное презрение к выбравшим подобную судьбу. Именно так говорил о рабах и плене Дарг – с истинным высокомерием опытного бойца, вся жизнь которого прошла в бесконечных сражениях, для которого искусство войны стало религией. Кайфат переступил с ноги на ногу и сжал рукоять меча – в рабство он больше никогда не попадет! Холодное бешенство захлестывало с головой, грудь сдавило, и кровь отхлынула от лица. Он больше никогда не попадет в рабство, никогда и ни за что!! И пусть уже не будет магического ошейника шаманов гвонков, и шансы на побег будут несравненно выше… Плевать, он не для того грезил свободой!

Надо отдать должное капитану – он недолго раздумывал над предложением клыкастого недруга. Ответ его был короток, но довольно эмоционален и энергичен. Выполни орк пожелание человека, то от столь разнузданного поведения под нечестивцем горела бы земля.

– Бледнокожие глупцы! – зычно проорал орк, и его фигурку поглотила набирающая разгон волна всадников.

– Держать строй! – рявкнул капитан, и над шеренгами заметались голоса повторяющих приказ лейтенантов и сержантов.

К’ирсан не был в стороне от этих приготовлений к грядущей битве. В его взводе не осталось капралов, и приходилось надеяться только на знакомых опытных ветеранов.

– Старайтесь бить лошадей! Морда, ноги, брюхо – главное даже не убить, а просто ранить. Они ж не люди, чтобы боль терпеть! Да и не всякие люди ее выдерживают! – спешно напоминал солдатам К’ирсан.

Ну почему так мало ветеранов?! Многие новички бледнели лицом, в их руках ощутимо подрагивали ставшие неподъемными щиты. Стремительно приближающаяся лавина оскаленных морд, сотен дружно врезающихся в землю копыт и гикающих всадников, пригнувшихся к гривам коней и выставивших вперед копья, могла напугать кого угодно. Это не строй пехоты, пусть и опасный, но все же не настолько ужасающий. Оставалось благодарить всех богов за то, что здесь не было тяжеловооруженной конницы с той стороны гор.

Многие конники на скаку стреляли из луков, и в рядах легионеров тут же появились первые бреши.

– Щиты! Да не забывайте же про эти хфурговы щиты! – К’ирсан кричал уже не только на своих легионеров.

Со стороны обороняющихся полетели редкие стрелы, но остановить неудержимый вал вражеской конницы они не могли. А потом началась рукопашная. Удар сотен копий не мог сравниться со стальным тараном тяжелой конницы – элиты баронских войск, но для замерших в тщетной попытке защититься людей и этого было достаточно. Первая шеренга оказалась опрокинута и буквально втоптана в землю. Среди легионеров не было копейщиков, способных выстроить колючую стену, непреодолимую для кавалерии, и потому не надо было быть пророком, чтобы предсказать грядущую резню. Капитан ошибся в самом построении солдат: следовало отказаться от плотной шеренги, оставив больше пространства для маневра каждого бойца.

Эти мысли крутились в голове К’ирсана, когда он тенью смерти поднырнул под атакующее копье и тут же возник сбоку от всадника. Совершая этот маневр, он успел полоснуть по горлу бедного животного и разрубить до кости ногу его наездника. Не обращая внимания на забившуюся в агонии лошадь, подмявшую под себя раненого врага, Кайфат принял на щит удар другого визжащего в ярости всадника и распорол брюхо его кобылы. Ее наездник оказался довольно удачлив и вовремя успел соскочить с падающего и заливающего все вокруг кровью коня. Правда, он решил проявить благоразумие и быстро ретировался.

Рядом вражеский кавалерист вонзил копье прямо в лицо молодого легионера, но сам рухнул под ударом меча его соседа. Какой-то Скорпион, безумно ревя, пытался встать с земли, куда его бросила сила копейного удара. Вокруг тяжело бухали копыта, так и норовя раздавить человека, но легионер все еще был цел и, принимая на щит удары, старался подняться с колен. Не глядя бросив меч в ножны, К’ирсан прыжком взлетел на круп коня одного из противников и вонзил кинжал под ребра увлекшегося кавалериста. Узкий клинок легко пробил тонкую кольчугу, и враг умер почти мгновенно. Кайфат же соскользнул обратно на землю: к сожалению, его никто не учил сражаться верхом. Щит, отброшенный в сторону перед прыжком, теперь было не найти, и воин уже привычно переложил кинжал в левую руку. Похоже, двурукий бой становился для него необходимостью.

Конная атака наконец увязла в людской массе, и битва распалась на множество поединков между всадником и одним или несколькими пехотинцами, что было губительно для слабо защищенного доспехами верхового и просто смертельно для лошади. Обученные боевые кони лягались, свирепо скалили зубы, пытались толкаться и давить грудью, но очень часто этого не хватало для победы над легионерами. Поэтому вскоре поредевшая лавина баронской кавалерии отхлынула назад.

– Назад, тупицы! Назад, полюби вас все демоны Бездны разом!!! – заорал К’ирсан, увидев, как некоторые солдаты решили бегом преследовать отступающего врага. – Куда прешь, скотина?! – обращаясь к тяжело топающему Скорпиону, зло крикнул капрал.

Услышав в ответ фразу о любовных пристрастиях предков всех Львов, он без дальнейших разговоров издал рев, от которого содрогнулся воздух, и ударом руки в грудь отправил строптивого легионера в полет. Малая толика клокочущей Силы нашла выход, и боец в тяжелых доспехах отлетел почти на три сажени.

– Кретины!! Вы решили, что догоните лошадей?! – обратился капрал к замедлившим бег другим бойцам. Многие из них были Скорпионами, и на лицах солдат отразилось отношение к побившему их товарища Льву. Накал страстей был таков, что они вполне могли напасть и на своего. Но не напали! Может, этому помешали возникшие рядом с К’ирсаном пятеро бойцов его десятка, может, мрачноватая слава самого капрала, а может, и проснувшийся разум, но, как бы там ни было, глухо ворча, легионеры вернулись назад.

Судьба некоторых слишком кровожадных и тупых вояк была предрешена. В какой-то момент несколько всадников остановили коней и пустили в ход арканы. Смерть их преследователей не была такой уж легкой.

Когда окончательно стемнело, офицеры устроили совет, решая, как быть дальше. Оставаться на месте, ожидая утра, или двигаться под покровом тьмы в сторону гор? Все усложняла очень щекотливая ситуация с главенством: капитан погиб, а заменить его было некем. Третья рота Скорпионов отошла под командование какого-то сержанта, а седьмая была под началом молоденького лейтенанта, поставленного на это место по протекции сановника из столицы. Пусть в армейской иерархии Зелода этот лейтенант был выше лейтенанта Свиранга, но перспектива довериться полководческому таланту дрожащего от страха юнца совершенно не радовала единственного выжившего после отбитой атаки офицера Львов. Решение командира Скорпионов остаться и ждать рассвета Свиранг вообще назвал безумным, что раскололо немногочисленный отряд Зелода на две части…

На ночной прорыв из окружения пошли только Львы. Со стороны остающихся Скорпионов не было оскорблений или обвинений – все понимали, что любое решение командиров смертельно опасно и только боги могут знать о грядущей судьбе легионеров.

По замыслу Свиранга следовало не идти, а красться в темноте, уподобляясь вороватым хаффам во время набега на курятник. Если повезет, то уйти без боя, если же боги отвернутся от солдат Зелода, то прорываться со всей возможной яростью и силой. Слыша это, К’ирсан лишь с мрачноватым юмором ухмылялся про себя: толпа ни черта не видящих мужиков, увешанных железом, по густой траве на цыпочках крадется мимо бдительных часовых. Это ж надо быть мертвецки пьяным, чтобы не заметить такое!

Разумеется, солдаты баронов их заметили. Дав Львам отойти подальше от основного лагеря, на них со всех сторон посыпались размахивающие клинками бойцы. В такой сутолоке, да еще в темноте, лошади были бы только помехой, вот и закипело вокруг пешее сражение. Пусть кавалеристы уступали легионерам в навыках наземного боя, особенно привыкшим к схваткам всех против всех Львам, но ведь среди врагов было немало видящих в темноте орков! В свете Ярдиги люди различали только темные силуэты противников, и это делало схватку похожей на драку слепцов со зрячими убийцами.

Легионеров, понимающих, что их попросту убивают, охватил дикий страх, и он-то стал спасением для некоторых из них. Позабыв обо всем, они рванули вперед, просто смяв противника. Многие погибли, но кто-то прорвался из окружения.

Видящий в темноте К’ирсан вел своих бойцов в атаку с уверенностью опытного полководца. Он успевал рубить самых прытких баронских солдат и умело манипулировал легионерами, которым приказал построиться в плотный кулак, ощетинившийся клинками. Именно его бойцы и стали ядром прорыва сквозь строй противника подобно острию копья, пронзившего плоть врага.

Баронских солдат подвели их слишком уж амбициозные планы разом раздавить выходящих из окружения воинов Зелода. Боясь спугнуть неприятеля, они до последнего не зажигали факелы, а потом стало слишком поздно – перед воинами открылся путь к свободе.

Понукаемые К’ирсаном солдаты бежали весь остаток ночи, то и дело переходя на шаг, а затем вновь начиная бег. Вместе с ним уходили пять-шесть десятков человек – почти два взвода, а вот куда направились остальные, капрал не знал. Он лишь видел, как метались позади искорки факелов в руках врагов. Звучали крики и проклятия.

– Ха, у баронских ублюдков не хватает денег на нормальные светильники! – срывающимся голосом прорычал кто рядом.

– Зато у них хватает мечей, чтобы покрошить нас в ралайятский григ! – ответил другой голос, и в отступающем отряде ощутимо изменилась атмосфера. Разом улетучилась эйфория от мелкой победы, на плечи словно бы навалилась тяжесть.

– Разговоры прекратить! Тот, кто цел, помогает раненым братьям-легионерам. Шаг не сбавляем, иначе кавалеристы этого клыкастого мерзавца достанут нас на марше, как только рассветет. – Голос отдающего распоряжения капрала заставил людей отвлечься от тягостных раздумий, обозначив им цель…

Все-таки Светлый Оррис не забыл о жаждущих его помощи людях и явил им свой лик! К’ирсан обратил внимание на густой кустарник у подножия одной из скал, которой легионеры достигли уже на исходе ночи, и, следуя наитию, послал солдат проверить, что же он скрывает. За ним оказалась узкая короткая расселина, ведущая в глухое ущелье шириной саженей в десять.

Кайфат отдал бойцам приказ укрыться в посланном богами убежище среди скал и последним вошел внутрь, уничтожая за собой все следы. Обессиленным людям требовалась передышка, и укромное ущелье подходило для этого как нельзя лучше. Бьющий же там небольшой родник, вода которого уходила под одну из скал, позволял утолить жажду и промыть раны. Хорошее место, разве что второго выхода у него не было. В другом конце ущелья располагалась лишь невысокая насыпь из мелкого щебня, а вот проход не наблюдался. Но оставалось надеяться, что их убежище никто не найдет.

К’ирсан оставил среди кустов одного бойца с наказом следить за окрестностями, и теперь каждый час солдаты менялись – все слишком устали, и отдых требовался каждому. Не было роздыха лишь ему самому, вот он и шагал между развалившимися на камнях легионерами, где подбадривая словами, а где помогая раненым. Последних оказалось очень много. Кому-то досталось еще в основном сражении, а кто-то пострадал в схватке с вражеской конницей. Но никто не жаловался, наслаждаясь блаженным отдыхом. Некоторые же бросали на капрала Кайфата восторженные взгляды, понимая, что именно он спас их от неминуемого уничтожения, а его владение мечом заставляло верить в остальные высокие воинские качества и не противиться безоговорочной власти.

– Кап… сотник, – решил воспользоваться устаревшим обращением к командиру подбежавший солдат. – Меня Яким послал… Из щели вылез и вас попросил позвать. Там эти баронские ублюдки появились!!

Уже не слушая сбивчивой речи легионера, К’ирсан стремительно зашагал к выходу. Минута, и он уже бесшумно потеснил распластанного на животе бойца. Тот молча показал рукой, но Кайфат в этом не нуждался: он и сам увидел несколько десятков верховых, кружащихся вокруг. Они искали следы! Пусть на полверсты простиралась каменистая земля, но для опытного следопыта это все равно что струли для шаманов ургов. Вроде пронесло! Покрутившись вокруг, всадники ускакали прочь, не заметив сотворенного природой потаенного схрона. Внезапно ставший сотником, К’ирсан вернулся назад, чтобы успокоить бойцов. Человек может жить без еды и сохранять силы для борьбы на одной только воде до восьми суток. Им же требовалось переждать хотя бы пару дней…

Этим надеждам так и не суждено было сбыться. Ближе к полудню все же задремавшего было К’ирсана растолкал прибежавший легионер и испуганным голосом сообщил о появившихся почти двух сотнях всадников врага. И это не обычные баронские солдаты, с ними штандарт с кольцом из трех рыб. Ко входу в ущелье прибыли воины Союза городов.

«Да что же им от нас надо-то?!» – про себя застонал К’ирсан, но вслух приказал:

– Буди всех. Пусть готовятся к бою.

Сам же Кайфат направился к выходу, решив самостоятельно изучить противника. Вновь бесшумно возникнув в горловине расщелины, он принялся напряженно рассматривать прибывшего противника. Закованные в сталь бойцы в глухих шлемах с отблескивающей золотом аурой, буквально кричащей о наложенных на латы заклятиях, производили сильное впечатление. Это были настоящие воины, подлинные жрецы бога войны. Сопровождали же они шесть фигур, источающих Силу – маги, и далеко не из худших. Чуточку напрягшись, К’ирсан узнал в них тех самых чародеев, которые спустили на центр легиона призрачных демонов, что и решило исход битвы. Здесь затевалось нечто более серьезное, чем поиск и преследование отступающих солдат.

В этот момент один из магов махнул рукой в сторону кустов, и туда направилось с десяток воинов в броне попроще. У многих из них в руках были секиры, которые они, похоже, собирались применить не по назначению.

– Живо назад, – шепнул часовому Кайфат и сам подал пример, скрывшись в расщелине.

Вернувшись в ущелье, К’ирсан застыл у входа, ожидая первых разведчиков врага. Рядом замерли посерьезневшие легионеры, готовые убивать всякого чужака. Потекли томительные мгновения. С той стороны доносились голоса работающих людей, звучали невнятные команды. Среди легионеров росло напряжение. Многие уже смахивали градины пота со лба, вытирали о штаны запотевшие ладони.

Неожиданно зашуршали камни в проходе, и вперед шагнул вражеский солдат. Не успел он в ужасе раскрыть глаза и набрать воздуха в легкие для крика, как Кайфат сжал его горло и с нечеловеческой силой швырнул тело к стене.

– Остальных убивайте! – бросил через плечо капрал и подошел к распластанному на земле человеку.

Рядом возник неугомонный Терн. Покосившись на друга, К’ирсан выхватил кинжал и, срезав с брюк наемника Союза городов клок ткани, заткнул ему рот. Сам Кайфат возился с застежками, снимая латы.

– Держите руки! – зло скомандовал он двум легионерам.

– Ну что, говорить будешь? Зачем вам нужно это ущелье? – прямо в ухо шепнул чужаку капрал. Дождавшись мычания и презрительного взгляда, сокрушенно покачал головой: – Я так и думал, что ты так ответишь! Так что сам виноват…

И молниеносно нанес самым кончиком кинжала удары по распластанному телу врага, следуя какой-то системе. Поначалу показалось, что от навалившейся боли человек либо раскидает державших его воинов, либо сломает себе позвоночник… Не случилось ни того, ни другого, только в глазах солдата поселились ужас и смертельная тоска, да капрал с холодной отчужденностью повторил вопрос:

– Что вам надо в этом ущелье?

Сзади раздалось сдавленное проклятие, и мимо протащили оставляющее кровавый след тело человека. В ущелье прошел еще один воин баронов, где и нашел проводников в царство мертвых. Окончательно сломленный солдат замычал и затряс головой и, когда К’ирсан выдернул у него изо рта кляп, прохрипел:

– Проход! Господа маги ищут проход.

– Что?! – Брови Кайфата взлетели вверх.

– В этом ущелье должен быть еще один проход в пещеры, а там какое-то сокровище, – запинаясь и вращая глазами, бормотал пленник.

– Про сокровище они сами сказали или солдатня додумалась? – скептически поинтересовался Кайфат и, услышав, что это размышления простого ратника, кивнул: – Я так и думал!

И сразу же, безо всяких слов ударил сжатыми в щепоть пальцами по горлу солдата, подарив ему легкую смерть.

– Двадцать человек к насыпи, и чтобы через десять минут отрыли мне вход в пещеры! – Затем, коротко кашлянув, К’ирсан продолжил: – Если вы, конечно, жить хотите!

Два десятка легионеров молча бросились к дальнему концу ущелья, на ходу срывая шлемы и переворачивая щиты – детали вооружения должны были заменить инструменты землекопов. Захрустели камни, зашелестел, осыпаясь, щебень… В этот момент К’ирсан ощутил чье-то пристальное внимание, словно бы кто-то пытался разглядеть его в подзорную трубу. Маги решили узнать судьбу пропавших воинов.

– Все к центру ущелья! Живей! – закричал Кайфат и подавая пример бойцам, рысью отбежал от входа.

И тут же раздался сильнейший треск, по камням побежали трещины. Поток Силы обильно вливался в наложенное заклятие, заставляя древние камни колебаться, дрожать, с грохотом лопаться и выстреливать мелкими осколками. Затем повеяло сильным жаром и скалы начали краснеть. Люди же отходили все дальше и дальше, испытывая животный страх перед запредельным могуществом враждебной магии. Полетели первые расплавленные капли, быстро образующие лужи, а затем и ручейки сжигающей плоть лавы. Вскоре на месте входа светилось огромное, почти в четыре сажени диаметром пятно, беспрестанно колеблющееся и словно бы дрожащее под порывами чужой Силы. А затем грянул чудовищный удар, вздыбивший пленку пятна пузырем, тут же прорвавшуюся с глухим всхлипом. Жидкий огонь плеснул в сторону сгрудившихся испуганным стадом людей, и многим не повезло. Стоящие в первых рядах легионеры разом рухнули на камни обугленными головешками, не успев даже осознать собственную гибель.

Бывший вместе с ними в первых рядах К’ирсан уцелел только благодаря сотворенному щиту, отбросившему жидкую смерть назад. Это же спасло и многих других, соляными истуканами замерших рядом. Не обращая внимания на стянувший кожу жар и вопли перепуганных людей, Кайфат, прищурив глаза, смотрел в открывшийся неровный проход с еще пышущими жаром краями, с той стороны которого замерли фигуры магов с величественно воздетыми к небесам руками.

– На публику играют, твари! – забормотал под нос капрал и тут же рявкнул на стонущих в ужасе солдат: – А ну все прекратили вой и построились в две шеренги! Второй взвод в первую линию!!

– Но маги? – пролепетал испуганный паренек без Льва на нагруднике.

– Маги, говоришь?! – едко передразнил К’ирсан. – Вы решили, что маги будут тратить на вас Силу? А зачем тогда у входа стоят готовые к бою латники?!

Подавленные масштабностью магии, люди не обращали внимания ни на что другое, забыв о цели чародеев. Ведь шестеро этих далеко не последних колдунов прибыли совсем не по их души, и, значит, могущество их Дара потребуется для более серьезных дел.

В этот момент резко начала спадать жара, стремительно остывала лава, превращаясь в пористый камень, повеяло прохладой. Через считаные минуты проход стал доступен для людей. Тут же по ту сторону скал зазвучали слаженные крики, ударили барабаны. Неожиданно раздался близкий разрыв, и дрогнули скалы, потревожив мелкие камешки, теперь ручейками побежавшие вниз.

– Это еще что?! – Голос Терна, стоявшего позади Кайфата, чуточку дрогнул.

– Чтобы остудить камень, надо забрать у него тепло. С таким количеством энергии не всякий маг справится, вот они и трансформировали ее в какое-нибудь заклинание попроще!

– А что же сюда его не швырнули? – Согнар справился с волнением, и его голос теперь звучал твердо. – Тогда бы и жизни воинов сохранили!

– Все верно, да вот только кто поручится, что ущелье не засыплет? И что им тогда делать?! – отстраненно произнес К’ирсан, не отрывая взгляда от прохода. – Ну, кажется, началось! Да пребудут с нами боги!! Легион и король! – закричал капрал и выхватил меч, а в проход уже бежали закованные в броню латники.

Этот бой был страшен своей безысходностью и яростью обреченных. Легионеры, чувствовавшие себя загнанными крысами, собирались дорого продать свои жизни, и плевать, что клинки скользят по доспехам врагов, высекая искры, а собственный щит содрогается под ударами тяжелых мечей. Стыки доспехов, смотровые щели в шлемах – да мало ли уязвимых мест в защите врага! Солдаты Зелода гибли один за другим, но и воины Союза орошали камень собственной кровью. Часто тяжеловооруженных ратников губила их неповоротливость и неуклюжесть, когда ноги не чувствовали неровностей от потеков камня и острых осколков, и они падали на землю, становясь уязвимыми для привыкших к таким боям Львов.

Несмотря на опасность гибели, К’ирсан не использовал магии, и причиной тому была уже не тяга к маскировке. Соседство с могущественными чародеями заставляло таиться еще сильней, ведь стоило им ощутить использование противником магии, как дружный удар забывших о собственных опасениях опытных колдунов испепелил бы наглеца на месте. Вот и приходилось вновь полагаться только на меч да на древнее искусство Сат’тор, близкое к магии, но ею не являющееся. В эти мгновения схватки К’ирсан ничуть не уступал в скорости если и не Мастеру Меча, то уж Мечнику точно. И лишь численность врагов заставляла его отступать.

– Мы нашли проход! – проорал Кайфату один из отряженных в землекопы солдат. – Сотник, проход есть!

Голос легионера донесся до капрала словно сквозь вату, но, поняв смысл слов, он ударом отбросил своего противника и приказал солдатам отступать:

– Назад! Все к пещере!!

Те, кто его слышал, повторяли другим, и вот уже люди начали медленно пятиться назад. Солдаты Союза понимали, что их противники вот-вот уйдут от неминуемой гибели, и старались не отставать, не давать ни мгновения передышки. К’ирсан удвоил усилия, пытаясь отвлечь внимание на себя и дать легионерам шанс спастись.

Вот то один, то другой боец успели нырнуть в темный зев прохода, и озверевшие латники усилили нажим. Наконец, оглядевшись, Кайфат увидел рядом только Рвача и Терна, другие же либо благополучно укрылись в пещере, либо лежали на мокрых от крови камнях.

– Живо за остальными! – бешено проревел капрал на солдат своего десятка. – Скорей, а то не успею!

Что именно он не успеет, К’ирсан не сказал, но бойцы как-то разом поверили и стремительно нырнули в проход. Оставшись один, Кайфат яростно сверкнул глазами и сотворил ядовито-зеленый магический шар, который швырнул прямо перед собой. Теперь можно было и магию применить, главное – успеть до взрыва скрыться во тьме пещер, но это уже вопрос скорости. И волна сжатого воздуха от близкого разрыва ударила воина в спину, когда он юркнул в узкий проход.