11
Внутри Башни и впрямь оказалось пусто. Только сложенные из больших грубо отесанных брусков стены, усеянный мелкими камушками пол, да потрескавшаяся арка входа.
– Темновато здесь. Как вы думаете, можно зажечь огонь? – спросила Огира.
– Попробуем. – Гор обошел не слишком большое помещение по периметру, время от времени прикасаясь рукой к стене. Там, где он дотрагивался, вспыхивали яркие язычки пламени, словно загорались невидимые факелы.
– И что же дальше? – Огира растерянно огляделась, задрала голову, всматриваясь вверх. Но увидела лишь покрытый трещинами свод.
– Давай попробуем сосредоточиться. Представим Керра живым и невредимым, – предложил Гор. – Возможно, Башня воспримет наши желания и… выполнит…
Огира кивнула, выбрала местечко возле стены и села, скрестив ноги. Гор собирался сделать то же самое, но тут ему на глаза попался Мюрр. Он стоял неподвижно, разглядывая стену перед собой с таким интересом, словно вчитывался в Скрижали Пророчеств.
– Люгвин, – окликнул Гор. – Ты чего, трещинки считаешь?
– А?… – Мнимый атониец обернулся. Вид у него был отрешенный и потрясенный одновременно. – Что?
– Это я спрашиваю: что? – поправил Гор. – Что ты там увидел такого?
– А ты что видишь? – вопросом на вопрос ответил тот.
Черный всадник всмотрелся. Даже провел рукой по шершавой холодной поверхности.
– Камень.
– И все?
– Да. А ты видишь что-нибудь еще?
– Э… Н-нет… – соврал Мюрр. – Просто… я подумал… может, в стенах что-то есть. Какая-нибудь надпись, которая поможет нам понять, что делать дальше…
Огира заинтересованно вкинула голову.
– Пока ничего не нашел, – поспешно сказал ей Мюрр. – Наверное, нам и впрямь стоит просто сесть, сосредоточиться и попросить Башню исполнить желание.
Вскоре три неподвижных фигуры застыли на некотором отдалении друг от друга. Брат и сестра прикрыли веки, погружаясь в медитацию, а Мюрр украдкой принялся вновь разглядывать стену.
Там, где джигли увидели лишь камень, Повелитель Холода явственно различил рисунки. Много – сотни, тысячи. Словно некий художник разрисовал все стены портретами живых существ. Но изображал не внешность, а вязь жизни – так в свое время Мюрр рисовал на стене нефритового колодца портрет ласточки. Только тогда у него не было красок, и линии получались невидимыми, а эти проступали вполне отчетливо – по крайней мере для Мюрра.
Повелитель Холода был поражен. Выходит, он такой не один! Есть и еще кто-то, способный видеть и рисовать линии жизни! Потрясение оказалось настолько сильным, что он вначале не понял главного – чем же именно нарисованы узоры. А когда до него дошло…
Мюрр едва удержался, чтобы не вскочить на ноги и не заорать – настолько невероятным показалось открытие.
«Спокойно только… Без паники… Надо взять себя в руки. Вдохнуть поглубже, досчитать до трех, выдохнуть…» Наконец сердце перестало отбивать бешеный ритм, дыхание выровнялось, и Повелитель Холода снова решился посмотреть на стены. Вот они, узоры, никуда не исчезли. Это не рисунки, а самая настоящая вязь живых… нет, теперь уже мертвых… существ, населявших Лунный мир! Похоже, когда кто-то умирает, его вязь не распадается, а притягивается Башней. Становится той самой «заплаткой», которая латает «дыры», постоянно образующиеся в мирах-осколках со времен Катастрофы.
«А ведь Гор оказался прав: Башня действительно может воссоздавать! Только совсем не так, как это нужно им с Огирой. Увы! Их желание не исполнится, даже если они просидят здесь тысячу лет! Оживить кого бы то ни было с помощью Башни невозможно. Понятно, почему все, кто сюда доходил, возвращались с пустыми руками… Хотя… Нет, не все. Был же тот император, Рунгар-ари, который узаконил Право Возврата. Он же оживил своего кунгура! Впрочем, возможно, это просто легенда… Или нет?» Мысли, догадки, предположения ринулись лавиной, тесня и мешая друг другу. Мюрр прижал руку к пылающему лбу, пытаясь унять воцарившийся в голове хаос.
«Предположим, Рунгар-ари был такой же, как я – обладал способностью видеть вязь жизни, – размышлял Повелитель Холода. – Он потерял кунгура, но даифом становиться не захотел. Пришел в Башню… оставим в стороне, как именно он догадался придти сюда, может, попал случайно, убегая от тварей пробоя… Итак, пришел… Увидел стены, нашел узор своего кунгура и… Что? Пока не знаю. Ладно, для начала хорошо бы отыскать рисунок как его, Керра, коня Алира».
Мюрр принялся внимательно разглядывать стены. Узоры кунгуров попадались часто, вот только который из них Керр? «Я же ни разу не видел его. Вот незадача! Как же быть? А что если оживить любого другого кунгура? Интересно, подойдет ли он Алиру?»
Повелитель Холода бросил опасливый взгляд на сидящих неподвижно джигли, тихонько встал и подошел к стене, стараясь производить как можно меньше шума.
Все узоры были связаны друг с другом, образуя единое полотно. Мюрр затаил дыхание и протянул руку, намереваясь дотронуться до одного из узелков, но его пальцы натолкнулись на камень. «Ах, да! – спохватился он. – Я же сейчас атониец! Могу лишь видеть узоры, а для всего остального нужно стать дейвом…» Повелитель Холода покосился на Огиру. Кашлянул. Громко сказал:
– А может, сидеть надо не в Башне, а около нее? Или внутри, но по одному? Давайте попробуем так: я останусь здесь, а вы будете медитировать снаружи.
– Странная идея, – нахмурилась Огира. – Мне она не нравится.
– А возможно, Люгвин прав. Мы так и сделаем! – решительно поддержал предложение Гор. Он вопросительно взглянул на Мюрра, тот едва заметно кивнул. – Огира, пошли.
– Никуда я не пойду! – возмутилась всадница. – Что это вы затеяли?
– Огира! – повысил голос Гор. – Помнится, ты сама выбрала меня командиром. Так что сейчас изволь подчиняться моему приказу! Или мне заставить тебя силой?
Всадница зло сверкнула на брата глазами, но к выходу пошла.
– Позовешь, когда можно будет войти, – тихонько сказал Повелителю Холода Гор и поспешил вслед за сестрой.
«Вот молодчина, – невольно подумал Мюрр. – Понимает меня с полуслова так, будто мы с ним знакомы всю жизнь. Да-а, хотел бы я иметь такого друга, как он. Жаль, это невозможно. Мне нельзя оставаться в одном и том же месте надолго и уж тем более сближаться со смертными всерьез. Впрочем, до сих пор у меня такого желания и не возникало – Веста раз и навсегда отучила меня доверять смертным… Но Гор и Огира… Мне кажется, они другие… Я не уверен, но… возможно… Нет! Рисковать нельзя! Гора лучше убить. Сразу, как только мы вернемся в Тартому… Ладно, хватит о грустном. Займемся узорами…»
Он превратился в дейва и попытался аккуратно развязать узелки, соединяющие вязь одного из кунгуров с остальными рисунками. Кропотливая работа продолжалась довольно долго. А закончилась непредсказуемым результатом прежде всего для самого Мюрра…
В Башне внезапно словно ветер пролетел, гася магические факелы. Стало темно. А спустя мгновение раздалось отчаянное конское ржание. Оно эхом отразилось от стен и загрохотало под сводом подобно набату.
– Керр!!! – Огира ворвалась в Башню и бросилась к черному силуэту у стены. – Гор, Люгвин, да зажгите же огонь, Ротран вас раздери!
Застигнутый врасплох Мюрр не успел нарисовать на себе узор лючина, пришлось торопливо воспользоваться способностью дейва изменять внешность. Оставалось надеяться, что Огира не станет сейчас пристально смотреть на него. Иначе она тотчас увидит, что атониец Люгвин имеет ауру Высшего…
Магическое пламя, зажженное Гором, вспыхнуло слишком ярко. Опасно ярко. Стало чересчур светло. Теперь одного-единственного взгляда Огиры хватило бы, чтобы подписать ей смертный приговор. Но к счастью, она даже не смотрела на Люгвина. Зато Гор посмотрел… и тотчас уменьшил огонь.
Огира ничего не заметила. Она была целиком поглощена ожившим конем. Черный жеребец прижимался мордой к ее плечу, а всадница молча плакала и гладила его бархатистую шкуру.
– Это не Керр. Другой. – Гор тоже подошел к кунгуру.
– Да, – откликнулась сестра. – И он умирает.
– С чего ты взяла? – начал было Мюрр, но осекся. Вязь жизни жеребца распадалась, рвалась, исчезала прямо на глазах. Ноги коня подогнулись, он опустился на пол и испустил дух.
– Видно, его хозяин мертв, а кунгуры не живут без своих всадников, – сказал Гор.
– Да… – Огира утерла слезы. Заговорила радостно, возбужденно: – Вы хоть понимаете, что произошло? Получилось! Башня ОЖИВИЛА кунгура! И пусть это был не Керр, но все равно, у нас появляется шанс! Надо просить снова и снова… – Она попыталась подойти к Мюрру, но брат преградил путь, обнял ее за плечи, уводя в сторону. Огира машинально переключилась на него: – Гор, надо продолжать! Не останавливаться!
– Конечно-конечно. Повторим все еще раз. Пошли, сядем опять снаружи…
– Погоди, – остановил его Мюрр. – Я не представляю, как выглядит Керр. Чем отличается от остальных кунгуров и все такое…
– Вот, смотри. – Гор сделал движение рукой, и перед Мюрром появилось небольшое объемное изображение коня. Повелитель Холода буквально впился в него взглядом, жадно рассматривая вязь жизни, стараясь запомнить все линии и изгибы.
– Насмотрелся?
– Да…
…Узоров разных кунгуров – жеребцов и кобылиц – оказалось великое множество. Мюрр тщательно рассматривал их, но нужной вязи пока не находил. Снаружи давным-давно закончился сумрак, прошло сияние, наступила ночь, а он все ходил кругами вдоль стен.
В Башню осторожно заглянул Гор.
– Люгвин, ну как?
– Пока никак. Слишком много кунгуров, – устало ответил тот. – Надо прерваться. Продолжим завтра. А сейчас я быстренько нарисую на себе узор Люгвина, и ты можешь звать сюда Огиру. Хорошо бы нам всем поесть, да лечь спать.
– Про ужин придется забыть. Припасы остались в седельных сумках, – ответил Гор. – Но у меня при себе есть фляга с водой. Оставляю ее тебе… Скажешь, когда мы с Огирой сможем входить.
Мюрр рассеянно отхлебнул из фляги, продолжая машинально разглядывать стены. Узоры не просто соединялись между собой, они образовывали несколько полотен, которые располагались слоями друг за другом. По сути, именно они и составляли стену, которая внешне выглядела обычным камнем.
Через некоторое время все трое собрались в Башне.
Гор устроил для сестры вполне приличную постель: расстелил на полу свой плащ, а ее собственный скатал валиком, используя как подушку.
– Огира, ты можешь ложиться… Люгвин, а ты сам устроишься или тебе помочь? Плащей у нас, правда, больше нет, но из твоей стеганки можно соорудить лежанку.
– Я сам, не беспокойся… – Мюрр мазнул рассеянным взглядом по стене… Застыл, отказываясь верить глазам. Протянул руку, тыча в стену. – А-а-а! Что это?!
– Где?! – Гор в мгновение ока оказался рядом. Его живой бич серебристой змеей крутился из стороны в сторону, готовый отразить внезапную опасность.
– Вот… Как же так?… Почему?!
– Что, почему? – Черный всадник переводил недоуменный взгляд со стены на Мюрра.
Повелитель Холода не ответил. Он с силой потер ладонями лицо и в волнении забегал вдоль стены, разговаривая сам с собой:
– Так-так-так… Видимо, когда Огиру переварила та тварь, и она умерла, погиб и ее кунгур. Но потом-то Огира воскресла! А Ралона, выходит, нет… Но Гора же еще ни разу не убивали! Тогда почему погиб его конь?!
– Ты чего несешь?! – Черный всадник резко схватил его за плечи и развернул лицом к себе. – Что ты сказал о моем кунгуре?!
– Погоди, дай сосредоточиться! – взмолился Мюрр. – Вот здесь, на стене, вязи жизни ваших лошадей. Значит, они мертвы. Или в Башне узоры всех: и живых, и мертвых…
– Что с моей Ралоной? – закричала Огира.
– Заткнитесь оба! – вспылил Мюрр. – Я пытаюсь разобраться! – Он повернулся к стене и опять принялся бормотать себе под нос: – Попробую найти узор того, кто точно жив. Например, Гора или Огиры…
Он заметался вдоль стен. Брат с сестрой напряженно следили за ним.
– Вас здесь нет, а кунгуры есть, – наконец вынес вердикт Мюрр. – А это значит, они мертвы. Оба. Возможно, Фейр приказал убить их…
– Люгвин, что происходит? Объясни! – взмолилась Огира.
Мюрр растерялся. Объясни! Легко сказать. А как это сделать, не рассказывая лишнего о себе?
И опять на помощь пришел Гор.
– Я слышал, что у… хм… атонийцев… есть такая магия, – осторожно начал он. – Будто они видят умерших…
– Точно, – подхватил Мюрр. – Некоторые из нас способны…
– Никогда не слышала о таком. – Огира недоверчиво уставилась на Люгвина.
– Мы не афишируем свои способности.
– Ну, предположим… И что? – спросила всадница.
– А то, что я точно знаю: ваши с Гором кони мертвы.
– Вот сволочь, Фейр! Неужто посмел покуситься на кунгуров, хотя те были под защитой императора? – воскликнула Огира.
– Выходит, посмел.
– И что нам теперь делать?!
– Попросим у Башни не одного, а трех кунгуров, – предложил Мюрр.
– Думаешь, получится? – с надеждой спросил Гор.
– Уверен, – твердо ответил Повелитель Холода. – Только для этого мне нужно будет остаться в Башне одному.
…Ему потребовалась вся ночь и половина сумрака, чтобы разыскать и аккуратно выдернуть из общего полотна узоры Керра, Ралоны и Варра – кунгура Гора. Наконец он позвал джигли в Башню. Огира, как ни странно, выглядела поникшей и задумчивой. При виде ожившего Керра и своей Ралоны радость выказала, но как-то вяло.
– Ты чего такая? – удивился Мюрр.
– Понимаешь, я все думаю…
– О чем? – спросил Гор.
– Да вот… То, что наши кунгуры были мертвы, наверняка знают все: и Фейр, и император, и остальные. А то, что они воскресли, только мы… Но тогда во дворце уверены, будто мы погибли и уже не вернемся…
– Тогда Алира, скорее всего, подвергнут урудии, – договорил Гор.
– Если уже не подвергли, – проворчал Мюрр. – Фейр вполне мог поторопить события.
– Вот именно, – грустно кивнула Огира.
– Мы вернемся с Керром и потребуем восстановить Алира в правах! – воскликнул Гор.
– Потребуем… – без энтузиазма отозвалась всадница.
Мюрр словно прочитал ее мысли: «Мы, конечно добьемся, чтобы его восстановили в правах. Вот только если Алиру уже пришлось пройти урудию со всеми ее мерзкими подробностями до конца, он вряд ли скоро забудет об этом. Если забудет вообще… Боюсь, ему уже никогда не стать прежним…»
