Айват полдня промотался по лесу – искал хоть какую-нибудь дичь. Ночные превращения в Барса не прошли для него бесследно – ему был необходим глоток свежей крови. Но морозы разогнали дичь по норам, а волки подались ближе к человеческому жилью в поисках еды. Все, что Айвату удалось раздобыть, – это полудохлая от голода лисица. Ее кровь на некоторое время успокоила бушующего в нем Зверя, но Айват отчетливо понимал, что еще несколько превращений – и без человеческой крови ему уже будет не обойтись.

Он возвращался домой в надежде, что Мьюла уже немного очухалась, что бред у нее прошел, она не станет больше гасить очаг и тогда ему не придется оборачиваться Барсом, чтобы по ночам греть и себя и ее. Он внезапно вспомнил, как прижималось к нему ее сонное, горячее тело, и остановился, пытаясь унять волнение. Зачерпнул пригоршню снега, протер лицо. «Спокойно, – сказал он себе. – Она выздоровеет и уйдет, а ты останешься. Так что не смей даже мечтать». Он постоял, успокаиваясь, и побежал дальше, привычно скользя широкими короткими лыжами по свежему насту.

Уже подбегая к дому, Айват вдруг заметил следы. Он сразу понял, чьи они, и громко, в голос, выругался. Вот негодница! Он только-только сумел унять ее лихорадку, а она сразу побежала искать приключений! Почти босиком! Без одежды!

– Найду негодницу, притащу домой и привяжу к кровати! – ругался Айват, споро двигаясь по следу Мьюлы.

Он нашел ее без сил лежащей в сугробе, подхватил на руки. Она посмотрела, не узнавая. Пробормотала:

– Талат, он разыщет меня.

Айват вздохнул, подумав: «Талат – это, наверное, жених или муж», а вслух успокаивающе сказал:

– Конечно, разыщет, не волнуйся.

К его удивлению, лицо Мьюлы исказила гримаса дикой ярости, она прорычала:

– Пусть только попробует! – и потеряла сознание.

Следующие несколько дней Мьюла металась в бреду. Айват не мог оставить ее ни на минуту – в бреду она сражалась с невидимым врагом, гасила очаг, била молниями в стены. Одна из молний разбила этажерку с фигурками Богов, другая переколотила все глиняные горшочки с приправами и лечебными травами, а в столе появилась широкая трещина. Успокаивалась Мьюла только тогда, когда Айват приходил к ней в облике Барса и ложился рядом на кровать. Мьюла радостно прижималась к теплому звериному боку и спокойно засыпала, а он осторожно вставал, оборачивался человеком, разжигал очаг и торопливо готовил для нее очередной лечебный настой или бульон.

На пятый день Айват не выдержал и послал птицу-вестницу в селение к младшей сестре Юлисе с просьбой о помощи. Юлиса пришла ближе к вечеру. Потопталась в сенях, отряхивая с лыж снег, и зашла в комнату.

Выслушав Айвата, Юлиса озабоченно нахмурила брови.

– Да, ты крепко влип, братец. Сколько, говоришь, у тебя за последнее время было превращений?

– После лисьей крови уже шесть. Конечно, стоило все это время провести в облике Барса, не оборачиваясь человеком. Тогда я протянул бы дольше, но… Готовить-то как? Ее нужно постоянно поить горячим бульоном, разными настоями. Вот я и скачу: из человека в Барса и обратно.

– Понятно. – Юлиса сочувственно кивнула. – Я помогу тебе. Говори, что надо делать?

– Посиди с ней пару дней, ладно? А я слетаю кое-куда.

– Кое-куда – это в Лорси? – подозрительно поинтересовалась девушка.

– Юлиса, не начинай! – взмолился Айват.

– Я не пущу тебя в Лорси! – отрезала девушка.

– Мне нужна кровь, – после паузы сказал Айват. – Человеческая. Много. Ты же сама все понимаешь…

Юлиса молчала, насупившись. Айват положил руки ей на плечи, заглянул в глаза:

– Сестренка, ну не куксись. Я вернусь живым, обещаю.

Юлиса шмыгнула носом и посмотрела на спящую Мьюлу:

– А если она начнет стрелять в меня молниями?

– Не должна, – ответил Айват. – Бред у нее почти прошел. Она сейчас тихая. Старайся просто пореже зажигать очаг. Я приспособил в сарае жаровню, готовь еду там, а избу топи два раза в день – утром и вечером, пока она спит.

– А если закрывать очаг заслонкой? Будет темновато, но тепло.

– Бесполезно, – перебил Айват. – Я пробовал, но она просто чует огонь. И сквозь заслонку чует, и сквозь занавеску.

– Ладно, братец, попробую присмотреть за ней. Но учти, если она станет швырять в меня молниями, я обернусь Рысью и загрызу ее!

Айват улыбнулся шутке, поцеловал сестру в щеку и вышел во двор. Там он разделся, запихнул одежду в приготовленную заранее сумку, обернулся Драконом и взлетел.