12
…Дверь тихонько скрипнула, отворяясь, и мечущийся свет факела осветил комнату. Две темные тени приблизились к широкой постели. Один из налетчиков отбросил одеяло в сторону и привычно вогнал лезвие меча в живот спящему мужчине. На лежащую рядом женщину брызнула кровь. Она застонала и заворочалась во сне. Налетчик помедлил, разглядывая женщину.
– Ты чего застыл? – тихо спросил его напарник.
– Да уж больно хороша, зараза. Ну-ка подержи мой меч…
– Не надо, она проснется, – засомневался напарник. – Лучше прирезать сразу.
– Прирежем, но чуть погодя. – Налетчик принялся расстегивать штаны.
Сквозь вязкий, прилипчивый сон Анжи почувствовала, как чужие грубые руки начали мять ее грудь, а в ноздри ударил отвратительный запах немытого мужского тела пополам с приторно-острым ароматом свежей крови. Она задергалась, пытаясь вырваться из дурманящего сна как из болота, но тут какая-то тяжесть прижала ее к кровати так, что она больше не могла дышать. Ей казалось, что вонючая трясина затягивает ее с головой. И она рванулась изо всех сил из зловонной жути, мечтая о глотке воздуха как о спасении.
В какой-то мере ей повезло – ее колено случайно впечаталось аккурат в пах насильнику. Он завыл и откатился в сторону, а плохо соображающая после сна Анжи села и открыла глаза. Увидела залитую кровью постель, лежащего с распоротым животом мужа и закричала от ужаса. Ее крик далеко разнесся по округе. Налетчик прошипел сквозь зубы: «Заткнись, сука!» – и взмахнул мечом. Анжи захрипела перерезанным горлом и рухнула на тело мужа, но ее крик сделал свое дело: очнулся ото сна ближайший сосед. Он был уже стар и обычно страдал бессонницей. В эту ночь он заснул, подчиняясь зелью, но его сон был чуток и некрепок. Женский крик поднял его на ноги. Он выглянул в окно и разглядел мелькающие в ночи огоньки факелов в руках налетчиков.
– Чтоб меня водяной утащил! – охнул старик и бросился через двор в дом сына.
Вскоре округа огласилась криками – проснувшиеся дарианцы взялись за оружие. Конечно, перевес был явно на стороне нападающих, но и дарианцы не собирались покорно умирать.