– Темьян, ты что, заснул? Ты собирался рассказать нам о себе и своей жизни, – напомнил Миссел.

Урмак вздрогнул, в первый момент не сообразив, где находится, – так затянула его в себя то ужасающе мрачная, то сладостно прекрасная бездна воспоминаний.

– Они люди, если те, кого я видел тогда, и есть Черные Чародеи, – сказал Темьян.

– Они? – переспросил Миссел.

– Ну да. Тогда их было двое. Очень похожи друг на друга. И вели себя как равные. И были в красных плащах, а не в черных. Красные Чародеи.

– Здесь явно какая-то путаница. И в цвете, и в количестве, – сказал Эрхал.

Они втроем медленной рысью скакали по лесу, удаляясь от Дзенты. Накрапывал дождик, постепенно набирая силу и переходя в ливень.

– Так что там с твоими детскими воспоминаниями, Темьян? Ты будешь нам рассказывать или нет?

– Они наняли кабаёши, разгромили нашу деревню, убив всех жителей. Они выкачали из них кровь вроде для жертвоприношения. Для промежуточных ритуалов, так они сказали.

– А ты?

– Я спасся чудом. Вернее, моя мать спасла меня. Она была сильной колдуньей и магией отвела им глаза.

Ехавший первым Эрхал изумленно оглянулся через плечо, но промолчал.

– Что еще за промежуточные ритуалы? – переспросил Миссел. – Чтобы расколоть мир, нужен один-единственный ритуал.

– Я же говорил, что не уверен, будто те события имеют к Черному Чародею какое-либо отношение, – напомнил Темьян.

– Погодите, я совсем запутался. – Эрхал нагнулся, сорвал широкий лист лопуха и попытался соорудить из него нечто вроде капюшона, чтобы просачивающаяся сквозь ветки вода не стекала по лицу и не попадала за шиворот. – Давайте разберемся. В этом мире есть некто именуемый Черным Чародеем. Это раз. Он похитил Нефелу с помощью джигли. Это два.

– Это вовсе не «два», – возразил Миссел. – Мы не знаем, кто на самом деле похитил Нефелу.

– Ты прав. – Эрхал подумал. – Тогда так: некто похитил Нефелу. Это два. И три: еще один некто подбирает себе жертв для таинственных жертвоприношений с загадочными промежуточными ритуалами и уничтожает для этого целые деревни…

– Но нечасто, – подсказал Миссел, прилаживая по примеру Эрхала лопух-капюшон.

– Хвала Богам, что нечасто, – уточнил Темьян.

Миссел нахмурился: его явно задели слова урмака.

Эрхал усмехнулся и продолжал рассуждать:

– Значит, что мы имеем? То ли на Ксантине действуют трое неизвестных, то ли двое, то ли один.

– Богатый выбор, – грустно вздохнул Темьян. – Получается, мы толком не знаем, у кого в руках Нефела.

– Ну ты хорош, Темьян! Тут решается будущее мира… Твоего, между прочим!.. А тебя заботит только судьба своей подружки, – раздраженно воскликнул Миссел. Он еще не простил Темьяну похвалу Богам.

– Она мне не подружка, – заупрямился урмак.

– Нашел чем хвастаться! – отрезал Миссел. – Если бы по твоей милости она до сих пор не оставалась девственницей, сейчас у нас было бы значительно меньше проблем.

– Я думаю, что на Ксантине действует все же кто-то один, – не обращая внимания на их перепалку, продолжал Эрхал, не отступая от выбранной темы. – Цвет – ерунда. Он может надевать разные плащи: хоть красные, хоть белые. Его прозвали «черным» вряд ли из-за цвета одежды. Вон Миссел тоже весь в черном.

– Так практичнее в дороге! Вспомни, во что превратилась твоя белая рубашка после первого же боя!

– Вот и я говорю, что цвет одежды – ерунда. Имелись в виду намерения: черный – значит, злой, хочет уничтожить мир.

– Не уничтожить, а преобразовать, – поправил Миссел.

– Но большинством людей это воспринимается как зло. И потом, его новая вера называется «Темные Небеса». Опять-таки «темные» – черные.

– Ладно, предположим, с цветом ты прав. А количество?

Эрхал подумал вслух:

– Правая рука? Близкий помощник? Брат, в конце концов?

– Возможно, – протянул Миссел. – Остается разобраться, что за промежуточные ритуалы.

– А если предположить, что они черпают волшебную силу из крови жертв?

– Слабенько, – возразил Миссел. – С таким источником не то что мир, чашку трудно расколоть.

– Ладно, все наши предположения – полная чушь. Чтобы сражаться с врагом, надо точно знать, в чем его сила, а в чем слабость.

– Темьян, а ты точно больше ничего не помнишь?

– Вроде нет, – слукавил тот. – А кабаёши кто такие? Ни до, ни после я о них ничего не слышал.

– В одном из так называемых Несуществующих миров проживает раса минотавров – людей с бычьими головами. Их мир находится рядом с Изнанкой, и оттуда постоянно лезут всякие монстры, вампиры, оборотни… – Эрхал спохватился и оглянулся на Темьяна: – Я имею в виду не таких, как урмаки, а настоящих, диких оборотней, которыми движет лишь жажда убивать.

– Я понимаю, – спокойно отозвался Темьян. – Так что там с кабаёши?

– У минотавров существуют кланы профессиональных охотников за всякой нечистью. Их как раз и называют – кабаёши. У них выше реакция, чем у обычных минотавров, сильнее удар и есть кое-какие особые способности, которые и позволяют им побеждать. Так что прости, Темьян, но у вашей деревни не было против них ни единого шанса.

– А что за Скрижали Пророчеств такие? – спросил Темьян. Ему было больно вспоминать, но он хотел выяснить все до конца.

Эрхал так резко натянул поводья, останавливая коня, что тот едва не встал на дыбы, а шедшая следом лошадь Темьяна была вынуждена сойти с тропы, задом проломив кусты. Оба животных недовольно храпели и раздували ноздри. Миссел приблизился и вместе с Эрхалом уставился на урмака так, словно у того вдруг выросла вторая голова.

– Вы чего? – растерялся Темьян, пытаясь справиться с лошадью, которая по каким-то своим соображениям не собиралась пока выбираться из кустов.

Ученик Бога и Проклятый переглянулись.

– Скрижали Пророчеств, Темьян? Ты сказал – Скрижали Пророчеств?

– Ну да. А что это?

– Это очень мощный артефакт, – ровным голосом произнес Миссел. – Такие магические таблички, в которых содержатся записи о некоторых людях и событиях. О великих людях и грядущих событиях. Ключевых событиях. Способных повернуть ход истории и изменить существующий веками порядок вещей. Событиях, которые еще не произошли, но вскоре произойдут. И о людях, которые примут непосредственное участие в этих событиях… Под людьми я подразумеваю разумных существ всех рас, – Миссел усмехнулся. – И урмаков в том числе.

– Вот только не всем дано читать Скрижали, – добавил Эрхал, продолжая разглядывать Темьяна странным взглядом. – Они появляются сами там, где захотят, и позволяют прочитать себя только тем, кого записи касаются напрямую.

– А теперь, Темьян, скажи нам, что держал Скрижали в руках, – предложил Миссел.

– Или еще лучше – что читал их. Что там есть запись и о тебе, – с усмешкой добавил Эрхал.

Темьян сложил руки ладонями вместе и поднял их перед собой в молитвенном жесте:

– Клянусь самым почитаемым мною Всемогущим Богом Молний, что в глаза их не видел! Просто… о них упоминали при мне.

– Кто? – Взгляд Миссела стал жестким.

Темьян опустил голову:

– Я не могу сказать.

Миссел и Эрхал опять переглянулись.

– Пойми, Темьян, это может быть очень важно!

Темьян по очереди оглядел их напряженные лица:

– Я догадываюсь, что вы в состоянии прочесть мои мысли и воспоминания и без моего разрешения, но поскольку вы до сих пор этого не сделали… Кстати, почему, а?

– Я не могу, – покачал головой Эрхал. – Когда я стану Богом, у меня появится такая способность, но пока нет. Хотя Миссел, конечно, может.

– К чтению чужих мыслей прибегают лишь в самом крайнем случае, – пожал плечами Миссел. – Читать мысли без разрешения означает проявить неуважение к их владельцу.

Темьян растерянно взглянул на Проклятого. Неуважение! Вот так! Значит, ураган считается с чувствами песчинки, медведь уважает муравья, всемогущий Бог не хочет обидеть простого смертного!

Мгновение Темьян колебался, но вспомнил охваченную огнем мать и сказал:

– Я не могу рассказать вам про Скрижали, потому что тогда придется говорить и про все остальное. Но моя… с меня взяли слово молчать.

Он запнулся, подыскивая слова. Ученик Бога и Проклятый молча ждали.

– Клянусь, что расскажу все, если пойму, что это имеет отношение к нашему Чародею, – наконец сформулировал свою мысль Темьян.

Они кивнули и тронули поводья. Темьян с облегчением перевел дух и утер со лба испарину. Затем решительно вступил в борьбу с лошадью и заставил-таки ее выбраться из кустов на тропу.

– Миссел, Эрхал, но я по-прежнему могу задавать вам вопросы? – неуверенно спросил Темьян, рысью догнав своих спутников. – Мой отказ рассказывать не вызовет…

– Ответной реакции? Конечно нет, Темьян. Ты смело можешь спрашивать нас о чем угодно, – поспешно откликнулся ехавший в середине Миссел.

– Только знай, что по задаваемым тобой вопросам мы сможем сделать некоторые выводы и, возможно, понять то, что ты пытаешься скрыть от нас, – честно предупредил Эрхал и послал коня вперед.

Миссел укоризненно покачал головой, но промолчал, а Темьян раскрыл рот от удивления: ему и в голову не приходило, что можно что-то узнать из вопросов!

Дальше они ехали молча, переведя коней в галоп и стремясь побыстрее выбраться из неприветливого дождливого леса.

Дождь все усиливался, и вскоре ОН совершенно вымок. Длинные светлые волосы неопрятными, мокрыми прядями падали на лицо и лезли в рот. Одежда противно липла к телу. ЕГО лошадь внезапно на скаку помотала головой, и капельки дождя с ее гривы водопадом рухнули на седока, попадая в глаза. ОН поморщился и покосился на своих спутников. Скачут, мерзавцы, как ни в чем не бывало. Один впереди, другой чуть отстает. И даже не думают проявить почтение к ЕГО сану – ублюдки! – и пропустить вперед, чтобы грязь из-под копыт того, который впереди, не летела жирными комьями оседая пористыми кляксами на ЕГО некогда роскошных штанах и ботфортах.

Как же ОН ненавидел и презирал своих спутников – тех, с кем вынужденно столкнул ЕГО рок в этом тусклом и неинтересном мирке. Мирке, в котором сошлись несколько очень важных нитей Судьбы. И теперь эти двое нужны ЕМУ. Нужны как воздух. Нужны, чтобы добиться поставленной, чрезвычайно важной Цели. А когда Цель будет достигнута, ОН станет полновластным Хозяином Вселенной. ОН! А не Проклятые, и уж конечно не Боги, которым давным-давно пора на покой. Эти выродки – амечи и дейвы – даже не понимают, чем владеют. Они наслаждаются властью над смертными и считают, что именно это главное предназначение Бога. Глупцы, растерявшие свою силу и истинное могущество на цели, недостойные Изначальных!

ЕГО же Цель поистине прекрасна. ЕМУ дела нет до смертных, населяющих миры. ОН не опустится до жалкого правления ими. ЕГО не интересует их ничтожная судьба. ОН создатель, а не пастух, как нынешние амечи и дейвы. ОН Творец, и ЕГО Цель – само мироздание.

Но пока о ЕГО истинных планах не знает никто.

Всему свое время.

Сейчас время лжи. Постоянного изощренного вранья всем окружающим, своим спутникам и даже себе самому. Лгать себе необходимо, чтобы самому поверить в ложь, и тогда один из ЕГО спутников – очень сильный волшебник – примет вранье за чистую монету и не сможет раньше времени догадаться о ЕГО истинных намерениях.

Но скоро, скоро придет время Созидания, и тогда вся вселенная содрогнется перед Силой Творца!

ОН усмехнулся и снова посмотрел в спину скачущему впереди спутнику. Прислушался к дыханию того, кто чуть отставал.

Пешки. Простые пешки в ЕГО игре, они думают, что от них что-то зависит.

Две пешки думают, что едут спасать мир, а две других… Ну хорошо, хорошо. Они, пожалуй, не пешки, а, скажем, ладьи… думают, что собираются разрушить мир, чтобы создать свою собственную вселенную.

«Власть над смертными»! «Спасение мира»! Все живые существа любят придумывать себе сказочки, которые больше похожи на бред! Но неважно, во что верят ЕГО пешки и ладьи. Важно лишь, что они ни на шаг не отходят от намеченного ИМ плана.

Правда, чтобы контролировать ситуацию, ЕМУ пришлось лично присутствовать на Ксантине и даже стать постоянным, бессменным спутником некоторых из своих фигур.

Но ЕГО Цель близка. А потом…

С каким наслаждением ОН расправится с некоторыми из своих нынешних помощников! Каким изощренным пыткам ОН их подвергнет! Как будет наслаждаться их криками и мольбами о помощи!

ОН хищно усмехнулся, благо из-за дождя невозможно разглядеть выражения лиц. Спасибо дождю, что можно хоть на миг сбросить носимую ежедневно маску вежливости, прикидываясь, будто ЕГО спутники действительно ровня ЕМУ. ЕМУ – будущему Творцу Мироздания!

…А дождь все шел и шел. Три закутанные в сети дождя всадника погоняли коней, спеша поскорее выбраться из мокрого, неприютного леса…