Часть четвертая
ПЛЯСКА ТЕНЕЙ

Храм Нес’Ариана, покровителя воинов, стоял в нескольких милях от столицы. Поблизости не было ни одного дома, ни одного вспаханного поля, только извилистая дорожка, вымощенная булыжниками, поднималась на холм. Туда, где окруженный невысокой, но мощной стеной стоял храм.

Дорожка прихотливо извивалась по крутому склону холма, так что королю пришлось оставить коня и подниматься пешком. В храм, совмещенный с монастырем, допускались все желающие помолиться, но монахи ордена сделали все от них зависящее, чтобы до этого места смогли добраться только те, кто действительно в этом нуждался.

Храм лишь ненамного возвышался над монастырскими стенами, и его купол был едва виден с тропинки, ведущей к воротам.

Аскетизм храма не просто подчеркивался, он буквально культивировался монахами. Ни одного украшения, ни одной расписанной стены. Только голые камни строения, простоявшего на этом холме несколько веков. В этих камнях не было даже креплений для факелов – факелы и свечи внутри храма были запрещены. Только восемь стрельчатых окон, расположенных по розе ветров, позволяли свету проникать внутрь, и иногда лучи солнца падали на скульптуру человека, установленную в центре круглого зала. Не человека – бога. Статуя Нес’Ариана была отлита из черного железа, железа неба. Того металла, что падает со звезд и меняется на золото по весу. Только никто уже столетия не находил камней неба, поэтому даже эта цена могла оказаться заниженной.

Король стоял перед скульптурой воина, опустившись на колено и склонив голову. Глаза Лакара были опущены так, что он едва мог видеть носки железных сапог, в которые древний скульптор облачил бога. Эта статуя, по словам монахов, была лучшей из всех созданных. Были и другие, но немногие мастера осмеливались изобразить бога, ведущего воинов на битвы, без меча и щита в руках, не закованного в латы с ног до головы. Немногие мастера настолько верили в свой талант, чтобы решиться изобразить бога Силы без атрибутов войны.

Немногие, а может быть, вообще только один. Эта статуя была единственной из известных, где Нес’Ариан изображался без единого внешнего намека на свою сущность. Бог выглядел как человек. Обычный путник, остановившийся и взглянувший навстречу восходящему солнцу, чтобы поприветствовать его. Поприветствовать как равного. Руки статуи были опущены вдоль тела, ладони слегка повернуты вперед, как будто в попытке впитать в себя тепло солнца. Или силу молитвы.

Но, несмотря на кажущуюся обыденность этого изображения бога, именно оно считалось монахами ордена лучшим. Потому что мастер, казалось, превзошел возможности человеческого искусства. Потому что бог, не имеющий ни одного явного признака своей силы, тем не менее лучился ею. Потому что любой, впервые увидевший эту статую, безошибочно сказал бы, что это – изображение Нес’Ариана, и никого больше. Не одинокого путника на дороге, не воина границы, не барона – бога, и только его. Возможно, внутренняя сила бога сквозила в чертах его лица или в осанке, выдающей опытного воина. Возможно, в чем-то, менее уловимом взглядом смертного. Возможно, боги помогали мастеру творить эту скульптуру, и в ней была частичка их магии.

Но это был бог, и не мог быть никто другой. Нес’Ариан.

Негромкий голос короля – единственное, что тревожило стены пустого храма. Король был наедине с богом. Король молился. Текст этой молитвы был почти ритуальным, именно тем, какой произносили короли задолго до Лакара перед предстоящими битвами. Тем, что выкликали воины, идя на смерть.

Молитва размеренно звучала под куполом храма. Король не торопился, но и не прерывался ни на мгновение.

Я стою перед тобой,
И мой отец стоит позади меня,
И отец моего отца,
Мой прадед и деды моих дедов,
Весь мой род встал позади меня.
Я вижу их, я помню их всех…

Гномы начали работать, как только стаял снег. Строительство приближалось к Рамангару, и они всерьез надеялись к началу лета соединить его со столицей королевства. Гномы привыкли делать свою работу на совесть и выполнять обещания.

Бодор оторвался от созерцания кучи камней, приготовленных подмастерьями-людьми, и вознамерился устроить очередной разнос по поводу качества их работы. Но другое привлекло его внимание.

Очередной участок дороги, которым он сейчас занимался, находился на небольшой возвышенности, хорошем месте для того, чтобы наблюдать за окрестностями. Гном думал даже о том, не стоит ли поставить на том пятачке, куда рабочие свалили камни, небольшую сторожевую башню. Бодор представлял себе, как скачущие вдоль дороги конные королевские разъезды будут останавливаться у этой башни, подниматься на самый ее верх и осматривать дорогу на несколько миль в обе стороны. А может быть, они даже будут останавливаться в тени башни, чтобы задать корма лошадям и перекусить самим, прежде чем двигаться дальше.

Но не это отвлекло его сейчас, а вид тысяч пехотинцев, идущих вдалеке, у самого горизонта. Армии запада выступили на войну. Бодор знал, что этот момент придет, но предполагал, что увидит воинов на марше позже, недели через две. Однако принц решил поспешить и уводил свои десять тысяч мечей сейчас, оставив в Рамангаре только несколько сотен стражников. Если падет восток, то защищать запад смысла не оставалось.

Пехота двигалась тяжело. Идущие не в первых рядах утопали в грязи, с трудом вытаскивая сапоги из болота, в которое моментально превратились проселочные дороги, разбитые сотнями ног. Телеги обоза то и дело приходилось выталкивать из ям. Лишь конница продвигалась вперед относительно свободно, скача в стороне от пехотинцев и прикрывая фланги даже здесь, рядом со столицей запада. Идущие вперед воины и их командиры слишком долго сражались у пограничных крепостей, чтобы полагаться на простое везение.

Они двигались тяжело, но все же шли вперед. Грегор вел армии запада южнее, в сторону Леса Чар.

…Я беру оружие,

И мой отец надевает на меня доспехи,

И отец моего отца подает мне щит,

И прадед подводит мне коня,

Я вижу их, я помню их всех…

Обрамленная синим сиянием камня, руна горела ровным белым светом, подтверждая, что хозяин башни жив, хотя и находится сейчас далеко от своего владения. Рунный камень продолжал наполнять башню мага энергией, понемногу, капля за каплей, собирая ее отовсюду, из любого источника, до которого могла дотянуться его сила. Камень был похож на кочевника далеких восточных пустынь, бережно выжимающего утреннюю росу из растянутой над землей на ночь материи. Энергия маленькими ручейками стекалась в башню. От сока дерева, побежавшего вверх от корней, чтобы наполнить жизнью набухающие почки. От ветра, бушующего высоко в небе и азартно гоняющего облака по темно-синему весеннему небу. От земли и скал, в которые вросла башня.

Башня, с вершины которой просматривались все укрепления девятой крепости и леса на много миль вокруг, терпеливо ждала своего хозяина, постепенно набирая силу. Девятая была достроена. Завершена в том виде, в каком представляли ее создатели. Лестница Бодора, высеченная в камне, спускалась с северных скал крепости, проходила мимо башни мага и уходила глубоко вниз, в долину. За последний год от лестницы до самой цитадели положили каменную дорожку, позволяющую быстро перемещать воинов от северных скал к южной стене.

Цитадель, поднявшаяся на южной стороне, была последним творением мастера-архитектора. Сейчас он жил где-то со своей семьей, раз за разом отказываясь от нахлынувших заказов купцов. После девятой крепости Урцил приобрел бешеную популярность и стал считаться лучшим архитектором королевства, но предпочитал уделять свое внимание детям. Только раз он согласился принять заказ, и то от самого короля, на перестройку северной крепости Дассан.

В верхнем зале цитадели девятой стоял генерал. Стоял в одиночестве, задумчиво глядя на юг, как будто пытаясь высмотреть вдалеке деревья, выращиваемые народом Леса. Мысленно же генерал был далеко на востоке, там, где этим летом должна была решаться судьба королевства. Мысленно он был там, где вскоре окажутся многие из его друзей. Но он был воином и подданным короля. А приказы короны не принято обсуждать даже легендарным генералам. Тригор знал, что принц Грегор был прав, оставляя его здесь, на западном рубеже королевства. Сейчас на западе оставалось так мало войск, как никогда. И если орки неожиданно решат нарушить перемирие, то только люди генерала в девятой крепости смогут остановить их наступление.

Только они, они и зачарованный лес на юге, быстро расширяющий свои границы.

…Я силен,
И отец отдает мне свою силу из-за Хагона,
И весь мой род,
Я вижу их, я помню их всех…

Эрл Людвиг вон Заквиэль осматривал ряды королевских воинов, идя вдоль строя вместе с их командиром. Формально он не руководил этими людьми, но он был эрлом, и командир королевского отряда во многом полагался на его мнение. Тем более что никто из дворян лучше Людвига не знал окрестности провинций Заквиэль, Гатан и Менкер. Тех мест, где небольшой, немногим более двадцати сотен мечей, отряд, должен был противостоять врагу, который мог бросить в эти районы десятки тысяч.

И опыт подсказывал эрлу, что так и будет.

…Мои вассалы сильны,
Как сильны были их отцы,
И отцы их отцов,
И все рода родов,
Мы видим, мы помним их всех…

Генерал Ракан и два его капитана смотрели на море. Они отъехали от Клевера на несколько миль и взобрались на утес, давно используемый патрулями для того, чтобы следить за приближающимися шхунами и вовремя предупреждать о них портовую стражу. Этот утес был самым высоким в округе и единственным, на который можно было взобраться, не рискуя сломать себе шею.

Теперь все трое взирали на море, храня молчание. Ни одного паруса не было видно до самого горизонта, но прибытие новых кораблей, купеческих или вражеских, их не очень интересовало. Они смотрели на само море.

– Думаете, эта погода продержится? – Генерал наконец начал говорить, и в его голосе проступали нотки плохо скрываемой надежды.– Как долго?

Один из капитанов, тот, что был постарше, кивнул:

– Продержится. Помните, то же самое было лет десять назад. Тогда ни один корабль не мог пристать вдоль всего берега. Нигде, ни в Клевере, ни в Бухте Туманов, ни в одной из мелких бухт контрабандистов. Все признаки, как тогда. Затяжной весенний шторм, северный ветер… Я проверял, течения действительно поменяли направление. Если мы выпустим хоть одну шхуну из порта, вернуться обратно она не сумеет. Похоже, боги после долгих раздумий решили нам помочь.

Капитан поднял седую голову и уставился куда-то за горизонт.

– Будем надеяться, что милость богов продлится хотя бы этот сезон,– пробормотал второй капитан, помоложе.

– Будем надеяться,– кивнул Ракан,– и если наши надежды оправдаются, то враг останется без подкреплений и продовольствия на весь сезон.

– Тем яростнее они будут сражаться,– пожал плечами седовласый.– Как только они подступят к Клеверу, нам останется только умереть за его стенами.

– Думаю, у нас есть пара недель, прежде чем придется окончательно закрыть ворота,– подытожил генерал, разворачиваясь в сторону тропинки, вьющейся вниз, туда, где они оставили лошадей.

…Мы готовы уйти за Хагон,
Как ушли наши отцы,
И отцы наших отцов,
И весь наш род,
Мы помним их, мы увидим их всех…

– Тысячи короля не будут вступать в бой здесь.

– Но почему, мой принц? – Хозяин замка нервно переминался, не решаясь спорить в открытую.

– Потому что этот замок окажется ловушкой, если мы поставим на его защиту слишком много людей. Вы и сами должны это понимать, уважаемый Алгон. Нет, замок будет защищаться тремя сотнями вассалов баронов, и это все. Как только поймете, что оборона рушится, сразу уходите.

– Да, мой принц.– Барон склонился перед Денисом.

– Не волнуйтесь, барон,– Денис ободряюще улыбнулся Алгону,– королевские мечи не будут отсиживаться за вашими щитами. Но нам противостоит армия, слишком большая, чтобы просто сделать шаг им навстречу и победить. Мы должны использовать не только мужество солдат, но и все военные хитрости, какие только сможем придумать. В конце концов, мы на своей земле.

– Мы на своей земле,– эхом отозвался барон.

…Но помоги нам,
Тем, кто стоит перед тобой,
Как стояли наши отцы,
И отцы наших отцов,
И весь наш род,
Ты видел, ты помнишь их всех…

Лагерь за спинами тысячи оставался пустым. Впервые за последние годы, после того как здесь, в закрытых королевских угодьях, появились воины со всех концов королевства.

Сержант – нет, теперь уже капитан – Ворг обернулся в последний раз, чтобы взглянуть на разом опустевшие укрепления, где он руководил подготовкой воинов весь последний год.

Тысяча, возможно, лучших мечей и луков королевства шла на восток от Леса Чар. И капитан Ворг был уверен, что им понадобятся все приобретенные ими умения, чтобы хотя бы выжить. Не победить, просто выжить. Он был уверен, что его тысяча окажется в самом пекле.

…Дай нам победу,
Тем, кто стоит перед тобой,
Как стояли наши отцы,
И отцы наших отцов,
И весь наш род,
Ты видел, ты помнишь их всех…

Король закончил молитву почти шепотом. Помолчал, давая успокоиться глухо бьющемуся сердцу, затем медленно поднялся с колена, по-стариковски отряхнув пыль со штанины. Слегка поклонился статуе бога, которая была не выше его, и напоследок взглянул прямо в железные глаза Нес’Ариана. Слегка вздохнул и повернулся к выходу. С каждым шагом в сторону полузакрытых створок, его поступь становилась тверже и жестче, а на лице проступала решимость. Снаружи короля ждали его воины, и он по-прежнему был их господином. Никто из них не должен увидеть и тени неуверенности ни на его лице, ни в его походке.

Земля подсохла. Только под жадными ветвями елей, не пропускающих ни одного прямого луча солнца к своим корням, она по-прежнему оставалась сырой и обнаженной. Трава благоразумно не росла под их кронами, предпочитая более солнечные места. Такие, как маленькие лесные холмики, которые поздним летом покроются россыпями красных ягод.

Битва за выживание началась. Деревья торопливо выбрасывали листки навстречу щедрым лучам солнца, стараясь не допустить к свету соперников. Всю зиму прикидывающиеся мертвыми вьюны воскресали, пытаясь перехватить как можно больше света и соков земли.

Высоко в небе парил черный орел, высматривая не слишком осторожную мышь, напрасно уверившуюся в своей безопасности и слишком далеко отошедшую от норы. Вот он дернулся вниз, увидев добычу, и его планирование превратилось в падение камня. Но неожиданно прекратилось, и недовольный хищник вновь начал набирать высоту, ища поток восходящего от нагревающейся земли воздуха. Подняться он не успел. Черная точка высоко в небе просто исчезла, заставляя сомневаться в том, что орел не был всего лишь наваждением.

– Тихо,– резюмировал Фантом, опуская руку с вновь налившейся красками татуировкой.– Только наши отряды, справа и слева. Мы слишком ушли вперед, так что можем переждать и отдохнуть, пока они не выровняются с нами.

– Нет,– Лашан придирчиво оглядел лезвие ножа, которым только что занимался, и вернул его в ножны,– пойдем вперед. Нет времени поджидать их каждый раз.

Они углублялись в леса к югу от Ледера, начав свой поход от крепости барона Алгона. Они и еще десяток небольших отрядов разведчиков, идущих один от другого на расстоянии не больше нескольких миль. Единственной задачей этих отрядов было войти в контакт с наступающей армией врага, если она двинется на север, и отступить, чтобы своевременно предупредить сотню кавалеристов, которую Денис выдвинул вперед. Ничего большего от них не требовалось. Увидеть врага и предупредить своих. Проблема заключалась в том, что и противник мог двинуть вперед летучие отряды, и тогда простая разведка моментально бы превратилась в череду стычек на нейтральной полосе между двумя армиями.

Фантом пожал плечами и молча двинулся вперед, занимая место во главе отряда. Битва за выживание началась.

– Мы должны выбить эту сволочь из его владений, не дать ему дождаться подкрепления с юга.– Людвиг продолжал убеждать капитана, командующего двумя тысячами королевских пехотинцев.

– Мы можем не успеть,– с сомнением покачал головой командир,– и тогда окажемся в ловушке. Нам ни за что не удастся отступить обратно к вашим владениям, ваше высочество. Нас свяжут стычками в лесах Менкера и разобьют.

– Мы успеем,– убежденно сказал эрл,– успеем. С ходу снесем тысячу моего поганого родственничка, сожжем весь провиант, до которого у нас дотянутся руки, и заставим крестьян уходить на север. Когда оголодавшие после зимы и недостатка продовольствия армии Хутвара подойдут к замку Сладжа, надеясь на отдых и хорошую еду, им придется поискать этих удовольствий где-нибудь в другом месте. Решайтесь, капитан.

– Не знаю.– Капитан продолжал колебаться.– Я вижу вашу правоту, но без прямого приказа я не могу выдвинуть своих солдат. Вы должны меня понять, уважаемый эрл.

– Вы же понимаете, капитан, что, пока приказ от короля придет, будет уже слишком поздно. Если действовать, то действовать сейчас.

Капитан хотел сказать что-то еще, но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату ввалился один из стражников эрла.

– Передовые отряды Сладжа жгут наши южные деревни! – с ходу воскликнул он.– Крестьянин добрался до нас на лошади. Загнал скотину, но доскакал. Несколько деревень сожжены, люди бегут. Вассалы Сладжа требуют от крестьян приносить присягу эрлу Сладжу как новому королю и вешают каждого, кто задумывается! Они…

– Спокойно, воин, спокойно.– Людвиг неторопливо подошел к стражнику и поправил сбившуюся во время бега перевязь меча.– Ты же все-таки служишь у меня, поэтому веди себя достойно. А сейчас приведи нам этого крестьянина. Мы бы очень хотели побеседовать с ним.

Конь был выдрессирован на славу. Несмотря на мечущихся вокруг людей, он стоял как вкопанный и только иногда тихо всхрапывал, с тоской наблюдая, как его сородичи жадно поглощают налитую для них воду.

– Моему родственничку не терпится объявить себя новым королем,– задумчиво говорил эрл, глядя, как его воины и солдаты королевской армии подгоняют сваливающих на телеги свой скудный скарб крестьян.– Это хорошо.

– Что ж хорошего-то?! – Капитан явно не разделял оптимизма собеседника.– Они жгут ваши деревни, убивают ваших подданных.

– Я понимаю,– кивнул Людвиг,– и не говорю, что смерть моих крестьян радует меня. Но нетерпеливостью Сладжа можно воспользоваться. Похоже, он до сих пор не догадывается, насколько близко от него королевские пехотинцы. Иначе он не стал бы выдвигаться вперед, не дождавшись подкрепления из Бухты Туманов. А это подкрепление в лучшем случае подойдет только через несколько недель.

– Самого Сладжа нет в Заквиэле,– вновь возразил капитан.– Он послал несколько сотен своих псов, чтобы грабить и убивать. А сам сидит в безопасности своего замка. Он не будет рисковать своей шкурой и не пойдет вперед, не имея за спиной действительно мощной силы.

– Правильно,– кивнул Людвиг,– и не надо. Это хорошо. Завтра мы столкнемся с его бандитами, и их надо уничтожить, всех до одного. После этого нам останется только сделать бросок в Менкер и добить эту змею в ее логове. Он отослал около трети своих солдат в Заквиэль. Возможно, он отослал часть в другие провинции. Мы возьмем его в замке тепленьким и оставим армию врага без базы, без провианта, без местных проводников. Теперь вы должны согласиться со мной, капитан,– план идеален. Даже король, если бы он был здесь, одобрил бы его не задумываясь.

– Но короля здесь нет,– обреченно, уже сдаваясь, пробормотал капитан. Затем он добавил себе под нос, так, чтобы не услышал эрл: – Кто бы мне сказал, о чем вы думаете сейчас больше, эрл Людвиг, о благе короны или о личной мести?..

Эрл действительно его не услышал. Забыв о манерах дворянина, он начал орать на трех дюжих крестьян – по всей видимости, отца и двух его взрослых сыновей:

– Да забудьте вы о вашем плуге! – Людвиг соскочил со своего коня и бросился к своим подданным, пытающимся взгромоздить на телегу тяжеленные железные части инвентаря.– Ничего с ним не случится. Вычищайте закрома. Не оставляйте ни зернышка, ничего! Мы засеем поля заново, когда придет время. Но сейчас нельзя оставлять врагу ни крошки. Вы должны забрать весь провиант. Все, что оставите, я прикажу сжечь!

Оставшийся без присмотра конь тоже решил пренебречь манерами и осторожно двинулся в сторону поилки.

Они увидели дым издалека, и полсотни конников подхлестнули лошадей, стараясь не отстать от капитана и эрла.

– Дневной переход от границы провинций,– крикнул эрл, оборачиваясь.– Далеко забрались мародеры Сладжа.

– Нам стоит дождаться пехоты, эрл.– Капитан по-прежнему осторожничал, не желая подвергать опасности вассала короля.

– Нет времени,– откликнулся Людвиг,– их все равно не может быть много. Небольшая банда, возьмем их с ходу.

Через полчаса они столкнулись с небольшой группой крестьян, спешащих на север. Было видно, что крестьяне торопливо закидали на пару телег все, что успели, и ушли из деревни в спешке.

– Сколько их? – крикнул эрл, как только добрался до остановившихся телег.

– Три десятка, мой эрл,– ответил старший.– Разбойники требуют присягнуть новому повелителю. Мы ушли у них из-под носа, но в деревне осталось полсотни душ. Поспешите, мой эрл, эти бандиты как звери. Убивают даже за косой взгляд.

Людвиг молча кивнул и пришпорил коня.

Полсотни «пешей» кавалерии короля и дюжина воинов эрла ворвались в полыхающую деревню. Их не ждали. Солдаты Сладжа разбрелись по всему поселению. Большинство шныряло в поисках провизии и спрятавшихся крестьян.

Первый увиденный кавалерией мародер пытался поджечь опустевший дом на окраине деревни. Хороший дом – тяжелый бревенчатый сруб, крыша покрыта новенькой черепицей, какую пока даже у столицы нечасто можно было встретить на домах простолюдинов. Бревна для постройки готовили по всем правилам, несколько месяцев регулярно пропитывая специальным составом, не позволяющим дереву растрескаться и делающим его плохо поддающимся огню. Очевидно, первые попытки поджигателя не увенчались успехом, и теперь он развел в дверях костер и стаскивал к нему все, что попадалось под руку. Костер медленно разгорался, предрешая судьбу совсем нового строения.

Разбойник так увлекся своим занятием, что обернулся в сторону приближающихся кавалеристов только тогда, когда они были менее чем в сотне шагов.

Людвиг пустил коня в галоп, выхватывая меч. Вслед за ним ринулась его охрана, но они не успели. Так же, как не успел ничего сделать и мародер, только распрямившийся навстречу приближающейся смерти.

С невероятным для его возраста проворством эрл бросил коня чуть левее, а сам отклонился в седле вправо, почти сравнявшись глазами с мародером, с ужасом глядящим на приближающуюся волну всадников. Удар меча был коротким и экономным, но меч застрял так глубоко в разрубленном плече врага, что эрла едва не выдернуло из седла, когда конь понес его дальше.

Людвиг не оглядывался. Не оценивал результаты своего удара. Не проверял, успевают ли за ним остальные. Он мчался вперед.

У ярости есть странное, опасное свойство влиять на зрение. Как будто боги дают воину другие глаза, позволяя ему видеть только частички общей картины, забывая об остальном. Но видеть эти частички в мельчайших деталях, недоступных обычному смертному. Поле боя исчезает, как будто покрываясь дымкой, зато на фоне этой дымки он видит дрожание жилы на шее у стоящего против него, малейшие движения мускулов на лице, видит глаза своего врага. Видит выражение этих глаз: ужас или боль, страх и неуверенность или ответную решимость и ненависть.

В этом состоянии можно увидеть даже капельки пота, выступающие на висках противника, увидеть, как каждая капля набухает, короткие мгновения удерживаемая на месте только шероховатостью кожи и углублениями пор, а затем наконец срывается вниз, оставляя мокрые полоски на щеках и скулах.

Неопытный воин может в ярости не заметить смертельного удара. Он не сумеет его остановить, но не заметит и его результатов. Или, что тоже не редкость, не захочет останавливать убийственное движение меча, предпочтя защите еще одну атаку, смерть еще одного врага.

За свою долгую жизнь Людвигу приходилось видеть, как воины, охваченные этим чувством, продолжали сражаться несмотря на смертельные раны. Минуты, иногда больше – пока из жил не уходила последняя кровь. Людвиг видел воинов, сражавшихся уже мертвыми. Воинов, которые падали только тогда, когда даже кровь уже не шла из их ран, и, казалось, тело можно было сжечь без дров погребального костра, настолько сухим и ломким оно становилось. Как будто воин закладывал свою душу, свою уже мертвую плоть в обмен на возможность уничтожить врага.

Слева, из-за домов, послышался полный муки женский крик. Эрл не раздумывая бросил коня на звук, в то время как основной отряд, набравший скорость, промчался мимо, к центру деревни.

Вокруг валявшейся на земле девушки столпились трое гогочущих и подзадоривающих друг друга мародеров, еще один взгромоздился на нее сверху. Их забава началась давно, и молоденькая крестьянка могла кричать только тогда, когда сверху на нее наваливалось новое тело. Остальное время она только глухо стонала, но в своем состоянии эрл слышал и этот хрип.

Как ни странно, первой всадника увидела именно девушка, а не бандиты. Отчаяние в ее глазах на мгновение сменилось надеждой, но затем глаза снова потускнели. Она была истерзана настолько, что сил на надежду у нее не оставалось.

Коню как будто передалось настроение хозяина. Ближайшего разбойника он сшиб и растоптал до того, как остальные начали оборачиваться. Второму эрл с ходу раскроил череп, после чего спрыгнул с коня и двинулся к единственному оставшемуся на ногах противнику.

Стоявший с расширенными от ужаса глазами мародер застыл, как изваяние. Страх сковал его, насильник хотел что-то сказать, шевельнуть рукой, но не мог. Страх тек в его теле вместе с кровью, превращая человека в ящерицу, неподвижно застывающую на месте в надежде, что взгляд хищника скользнет мимо.

– Возьми меч, ублюдок,– тихо бросил Людвиг,– возьми меч и постарайся умереть как мужчина, если не смог как мужчина жить.

Слова эрла сыграли роль сигнала для его врага. Словно именно они заставили его окаменевшие мышцы работать и отодвинули страх куда-то назад. Но не слишком далеко, недостаточно глубоко, чтобы что-то поменять.

Наемник судорожно схватился за меч и отступил на шаг, вытягивая его перед собой.

Эрл сделал еще шаг вперед. На этот раз он не медлил и косым ударом снес меч мародера, перерубив ему руку. После чего обернулся к последнему бандиту, только встающему на ноги, с болтающимися на щиколотках штанами, но держащему в руках нож.

Внезапно бандит схватил находящуюся в полубессознательном состоянии крестьянку за волосы и резко дернул, выставляя ее перед собой в качестве живого щита.

– Не подходи, а то я прикончу эту стерву,– прохрипел разбойник, приставляя острие ножа к горлу девушки,– все равно она уже попробовала лучшего мужчину в своей жизни. Мне будет ее не жаль.

В глазах девушки полыхнуло отчаяние и, неожиданно для противников, она резко дернула головой, разом вонзая приставленный к ее шее нож себе в горло. Людвиг прыгнул в сторону врага, все еще держащего обмякшее тело, и насквозь пробил живот умирающей, глубоко, до рукояти, вонзая свой меч. Юное тело оказалось плохим щитом. Людвигу пришлось отпустить рукоять меча, объединившего насильника и его жертву в момент их последнего вздоха.

– За один день эта девушка узнала слишком много,– пробормотал кто-то из подошедших сзади солдат.– И мужчину, и смерть. Слишком много. Пусть хотя бы Лодочник будет к ней снисходителен и быстро переправит ее на тот берег.

– Да будет так,– согласился эрл.

– Мы выловили девять банд,– капитан неотрывно смотрел на просвет дороги впереди, ожидая возвращения разведчиков,– чуть меньше трех сотен мечей. Если вы правы, уважаемый эрл, то сейчас в замке предателя не больше семи сотен. То же говорят и захваченные пленные.

– Но если они успеют занять оборону, то и этого будет достаточно, чтобы удержать нас под стенами до подхода войск от долины Туманов.– Людвиг размышлял вслух.– Сколько им идти? Даже пешими, по южным лесам, даже без проводников – они все равно будут здесь не позже чем через месяц. Думаю, что даже раньше. Передовые отряды врага можно ожидать уже недели через две.

– Поэтому, так или иначе, нас здесь через две недели быть не должно.

– Да, не должно,– рассеянно отозвался эрл.– Крестьяне уходят?

– Да, эрл, мы рассылаем гонцов в ближайшие деревни по нашему пути. Приказ для всех один – уходить за Лес Чар, ближе к столице.

– Но все не уйдут.– Эрл даже не спрашивал, а скорее утверждал.

– Не уйдут,– кивнул капитан,– скоро засевать поля. Многие спрячутся, но не уйдут. Если поля не засеять вовремя, им нечем будет кормить свои семьи уже осенью.

Людвиг вновь рассеянно кивнул.

– Все равно,– произнес он после паузы.– Мертвые не соберут урожай.

– Дозор возвращается,– облегченно выдохнул капитан.

Ворота замка мятежного эрла так и остались открытыми, когда всадники короля с ходу прорвались через мост. Стражники на воротах были изрублены на куски раньше, чем начали закрывать створки.

Однако это была лишь временная победа. Несколько слишком увлекшихся конников были встречены в глубине замка группами охранников и завязли, погибая один за другим на глазах своих товарищей.

Кавалеристы спешились прямо у ворот, сомкнули ряды во внутреннем дворе и сейчас готовились встретить сбегающихся со всех сторон людей Сладжа. Шесть десятков мечников против нескольких сотен, которые оправились от первоначального шока и сейчас спешно готовились выбить дерзких нападавших обратно.

Им надо было выстоять совсем немного – до того момента, когда подоспеют основные силы. Две тысячи пехотинцев уже вливались в городок и бежали к замку. Но эти минуты могли оказаться для них самыми долгими в жизни, а может быть, и последними.

Обитатели замка стояли, не решаясь атаковать. Каждое мгновение их промедления давало людям, которых Людвиг повел в отчаянный прорыв, дополнительный шанс выжить и выстоять.

Со стен полетели первые стрелы. Толку от них в возникшей суете было мало, но мечники короля начали падать один за другим, плохо прикрытые маленькими круглыми щитами. Если бы люди Сладжа решили расстрелять их с безопасного расстояния, то весь отряд так и лег бы у ворот, не убив больше ни одного врага. Но это также потребовало бы времени, и, скорее всего, этой задержки оказалось бы достаточно, чтобы дать пехотинцам возможность добраться до пока еще открытых ворот.

В окне наверху цитадели появилась фигура Сладжа. Мгновенно оценив опасность, он выкрикнул приказ. Сгрудившиеся в отдалении защитники замка двинулись вперед, на нестройный ряд ощетинившегося мечами передового отряда.

Людвиг разом забыл все планы, которые они обсуждали с капитаном. Он увидел своего врага, человека, навсегда прервавшего его род. Сейчас между ними находились сотни вражеских мечей, и со всех концов замка к ним присоединялись все новые. Но, казалось, если бы Людвиг не был зажат плечами его вассалов и стоящими перед ним солдатами короля, он бы двинулся вперед, в атаку, и прорвался бы через любое количество врагов, только чтобы добраться до своего родственника.

Ни о каком искусстве владения мечом не было и речи. Их просто задавили, задавили тяжестью нескольких сотен навалившихся на них тел. В достаточно узком проходе, открывающемся сразу за воротами, противники в один миг оказались прижатыми друг к другу так плотно, что многие из воинов бросили мечи и схватились за ножи. Задним рядам отряда Людвига оставалось только плечами толкать впереди стоящих, не давая выдавить себя обратно на мост, и дожидаться своей очереди умереть.

Этот момент настал значительно быстрее, чем они надеялись. Два десятка людей Людвига остались лежать в воротах замка вместе с примерно таким же количеством трупов врагов. Оставшихся в живых медленно, но верно выжимали назад. Через несколько коротких минут их осталось не больше двух дюжин, стоящих на мосту и отбивающих яростные атаки. В давке главным оружием стали ножи и локти. Люди пинались, толкали друг друга, падающие оказывались мгновенно затоптанными. Положение усугублялось брошенными лошадьми, которые обезумели от запаха крови и становились на дыбы, спрыгивали с моста в неглубокий ров, ломая ноги.

Когда Людвиг оказался в первом ряду, в его отряде оставалось меньше двух десятков воинов. Их оттеснили слишком далеко, чтобы они смогли не допустить закрытия створок, но этому помешало другое – возникшая в проеме груда из полусотни мертвых тел.

Людвиг знал, что свое дело они сделали. Что бы то ни было, но быстро растащить такое количество мертвецов защитники замка не успевали. Тем более что почти никто даже не начал этим заниматься. Пока что только десяток людей пытались судорожно закрыть ворота, бездумно толкая створки, которые все больше заклинивались грудой трупов. А позади уже были слышны рожки бегущих на выручку пехотинцев. Слышны достаточно близко, давая надежду на успех их отчаянной вылазки.

Рядом с Людвигом упал один из его людей, до этого все время прикрывавший его, и через мгновение в бок эрла, в стык между пластинами легкой брони, вонзился нож. В том состоянии, в котором сейчас находился, он едва заметил этот удар, перерезая горло следующему нападавшему. Бросив мимолетный взгляд на торчащую из щели доспехов рукоять ножа, эрл шагнул вперед.

Как будто испугавшись его неожиданной атаки, враги начали отступать. На другой стороне моста появились первые пехотинцы, на ходу выхватывающие мечи и устремляющиеся к полуоткрытым створкам ворот. Из группы кавалеристов, которых Людвиг повел на удержание моста, в живых осталось не больше десятка. Они посторонились, пропуская вперед волну пехотинцев, и эрл оказался единственным на острие удара. Единственным из оставшихся, чья битва еще не была завершена.

Безжалостно ударив в спину отступающему, слишком опрометчиво отвернувшемуся от него, он двинулся в сторону ворот. Люди Сладжа пытались организовать оборону прямо за ними, во внутреннем дворе, но встречная атака застала их врасплох. До последнего момента защитники замка надеялись, что им удастся закрыть ворота. Многие до сих пор находились на стенах, многие только отступали с моста, затягивая в сети паники находившихся во внутреннем дворе.

Позади, из-за домов, вышла еще одна колонна королевских пехотинцев, отстающая от тех, кто вбежал на мост, не более чем на минуту. Так и не организованная до конца защита у ворот дрогнула. Первым в гущу схватки ворвался Людвиг, снес щит ближайшего противника и прыгнул на него, ударив ножом в шею.

В тот же момент он получил еще один страшный удар сбоку, от которого его спасла только пластина брони на плече. Молча развернувшись в сторону атаковавшего, он ударил в ответ, достав незащищенное место под слишком высоко поднятой для замаха рукой врага.

На короткие мгновения эрл остался один в гуще врагов. Второй нож вонзился сзади, под лопатку, совсем немного ниже сердца, но даже это не остановила эрла. Покачнувшись, он повернулся, увидев побелевшие от ужаса глаза нападавшего. Людвиг замахнулся, чтобы нанести еще один удар, но в это мгновение первая волна королевских пехотинцев достигла ворот, моментально снеся всех оборонявшихся и выдавливая их во внутренний двор замка.

Большинство врагов побежало. Однако Людвиг оказался быстрее отступающих и одним из первых ворвался в так и не закрытые двери цитадели.

Зал цитадели был роскошен. Сладж, втайне ото всех водрузивший на себя корону Акренора, перестроил его наподобие тронного зала, переплюнув по богатству убранства даже настоящий тронный зал в столице. Вдоль тяжелых каменных колонн, задрапированных синим шелком, до самого трона был растянут ковер с длинным ворсом, глушащий звук шагов.

Как только Людвиг вступил на коричневый ворс ковра и двинулся в сторону пустого трона, из-за колонн выступили трое охранников самозваного короля.

К лязгу мечей, доносящемуся со двора, добавились топот и крики на лестнице. Пехота сражалась уже внутри цитадели, лишь ненамного отставая от эрла. Людвиг на короткий миг задержался, как будто решая, вступать ли в поединок с тремя телохранителями в одиночку или дождаться подкрепления. Но в этот момент из-за колонны выступил его враг, эрл Сладж Лотан вон Менкер.

У ярости есть странное свойство влиять на зрение. Воин смотрит на своего врага как на любовницу после сладострастных утех в постели. Окружающий мир для него исчезает, все мироздание сужается до партнера, его лица, его шеи, его рук. Он видит легкое дрожание губ, таящих невысказанные слова. Видит биение жилки, вырывающейся из плена кожи на шее в такт с ударами сердца. Видит, как сужаются зрачки, когда на них попадает поток света, льющийся из окна.

Воин влюблен в своего врага – ведь чем это отличается от влюбленности, когда не думаешь больше ни о ком, кроме единственного человека на свете? Его глаза видят только стоящего перед ним, улавливают малейшие изменения в чертах лица, неясные, несформировавшиеся жесты, которые никогда не будут сделаны. Но каждый такой зарождающийся жест говорит воину о многом.

Сердце бьется с силой, наполняющей мышцы невиданной мощью от прилива крови. Кровь начинает литься из ран, подталкиваемая сходящим с ума пульсом. Она начинает сочиться даже из старых, плохо заживших шрамов. Но ничего этого воин не замечает, сосредоточенный на своем враге, на своей ярости, на своей мести.

В таком состоянии он на миг уподобляется богу. Становится бессмертным, несокрушимым, всесильным символом ярости. Таким, остановить которого невозможно. Таким, остановить которого может только смерть врага.

Движения, краски и звуки внешнего мира исчезают, становятся ненужными декорациями в завершающейся драме. Только лицо врага, только меч в руке, только несколько шагов, которые нужно успеть пройти до последней цели.

Чтобы добраться до Сладжа, Людвигу понадобилось сделать десять шагов и три удара. Телохранители предателя были неплохими мечниками, но они рассчитывали на противника, ведущего бой по правилам. Правилам, предполагающим, что противник хочет выжить. Последний представитель рода выжить не хотел – он хотел только победить.

Людвиг пропустил ровно три удара, по одному смертельному удару от каждого охранника. Он не собирался защищаться, он и не думал выживать, единственной его целью в сузившемся до крохотного пространства мире была месть. И у него было преимущество – в этот миг и в этом маленьком мире он сравнялся с богами.

Людвиг нанес ровно три удара, по одному смертельному взмаху меча на каждого, кто стоял между ним и его врагом. Когда он подошел к Сладжу, за Людвигом падали на пол три мертвых тела, из его шеи хлестала кровь, орошая все вокруг, а один из мечей, пронзивших его, так и застрял глубоко в его животе, пробив легкие доспехи.

Сладж не успел ничего. Не успел сказать последних слов, не успел уклониться от удара. На последнем шаге Людвиг занес меч и наискосок разрубил плечо убийцы своей дочери. Не дожидаясь, когда умирающий Сладж упадет, эрл вон Заквиэль толкнул его плечом и рухнул на колено рядом с безвольно повалившимся телом. Кровь двух эрлов смешалась, быстро превращаясь в небольшое красное озеро вокруг них.

Последним движением Людвиг занес свой клинок в ритуальном жесте и вонзил острие в сердце врага, по всем правилам развернув лезвие так, чтобы оно беспрепятственно прошло между ребер. Затем одной рукой перехватил меч прямо за лезвие, безучастный к глубоким порезам на пальцах и ладони, и провернул меч, раздвигая ребра и превращая в месиво остатки сердца.

После чего умер, так и не упав на каменный пол, стоя на колене и навалившись на рукоять фамильного меча.

– Найдите лошадей под седло. Десять патрулей по всем окрестным деревням с приказом уходить на север. Уходить всем, не оставлять ничего из провианта. Будем сжигать все, что останется.– Капитан раздавал приказы быстрее, чем посыльные успевали подбегать к нему, но, казалось, не замечал этого.– Собрать в городе все телеги, найти возчиков, вывезти из закромов замка все зерно, весь фураж, который успеем. Остальное будем сжигать. Послезавтра в городе не должно остаться никакой еды для захватчиков. И нас к тому времени здесь тоже не должно быть.

– Погребальный костер готов, мой капитан,– донесся голос очередного посыльного.

Воин тяжело кивнул и посмотрел на закатывающееся солнце. Две сотни его воинов и эрл готовились к встрече с Лодочником. И капитан знал, что этим летом ему придется поджечь еще много погребальных костров.

– Что говорит А’Натрэт? – Ракан жевал давно приевшуюся ему рыбу, почти не обращая внимания на вкус.

– Как обычно, мой генерал.– Один из капитанов немного приподнялся и, взмахнув рукой с зажатым в ней куском хлеба, процитировал: – «Спасибо, что сообщаете мне новости, а теперь больше мне не мешайте… Нет, я не собираюсь присоединиться к военному совету этим вечером, не хватало мне еще тратить время…– капитан помялся,– на общение с вояками… Можете не волноваться, магическая защита Клевера неуязвима…» И дальше в том же духе,– закончил капитан и засунул недоеденный кусок себе в рот.

– Хорошо,– кивнул генерал,– позже я сам поднимусь в башню. Несколько лет не видел нашего волшебника. Надо хотя бы разок лично убедиться, что он в здравом уме. Донесения от патрулей?

– От сотни у Приюта сообщение пришло утром. Ничего нового, тишь да гладь, как в полный штиль. Никого на дороге. Но посыльный потратил шесть дней, чтобы добраться до гарнизона. Что там сейчас, никто не знает. Он сменил лошадь на нашем посту у Клыка Нэла. Говорит, что ребята там скучают. Может, вернуть их в гарнизон?

– Пусть скучают,– мотнул головой генерал, разливая по кружкам светлое вино из пузатой глиняной бутыли.– Когда придет время, парням придется отходить от Приюта очень быстро. Промежуточный пост со свежими лошадьми и провиантом позволит им двигаться шустрее. И нельзя исключать, что хуты пошлют передовые отряды в обход поста у Приюта.

«Хуты» – это было новое слово в лексиконе солдат гарнизона. Малоизвестное южное королевство, решившееся послать армию через море, чтобы захватить себе кусок жирной земли на незнакомом для них севере. Королевство Хутвар, королевство хутов. Видимо, по традиции король брал себе имя государства. Это было практически все, что знали солдаты, и генерал знал ненамного больше этого. Он мог только сказать, что в Клевер никогда не заходили купцы родом из тех земель, хотя в тавернах моряки иногда и хвастались, что бывали в портах Хутвара.

– Что со стрелами? С болтами? – Ракан отодвинул от себя тарелку.

– Хватит, чтобы держать оборону хоть десятилетие,– отозвался другой капитан.– Во всех самых важных точках на стенах, на крышах домов и в цитадели я приказал разместить запасные колчаны. Даже если ополчению придется отступать, они смогут выпустить стрелу-другую.

– Кстати, об ополчении. Сколько записалось?

– Не так чтобы много,– качнул головой капитан.– Несколько сотен, но я не рассчитывал и на это. Многие записались только потому, что в городе сейчас все равно нечем заняться.

– Рыбаки?

– Предупреждены,– кивнул головой первый, столь красочно описавший свой разговор с магом.– Все припасы из деревень переправлены внутрь Клевера. Они снимутся с места и уйдут в город сразу же, как только мы кинем весть.

– Хорошо.– Генерал поднялся из-за стола, махнув рукой остальным, чтобы не вставали.– Теперь просто подождем. Эти стены не самые высокие и не самые крепкие, но это наши стены. Хутам придется попотеть, чтобы взять город.

– Мы ушли достаточно далеко. До крепости Алгона возвращаться не меньше недели.– Командир соседнего отряда, с которым они пересеклись перед закатом, сидел у костра и сосредоточенно смотрел на огонь.– Думаю, что пора остановиться и походить по окрестностям, прикинуть, что мы можем тут сделать.

– Да, так вам и стоит поступить,– кивнул Фантом.

– Нам? Вы не останетесь?

– Нет.– Фантом качнул головой и отложил в сторону древко очередной стрелы.– Мы прогуляемся чуть дальше.

– А вы,– в разговор вступил Рем,– пошныряйте здесь. Сколько бы их ни пошло в сторону Ледера, у них не будет другого пути. На западе и востоке болота, хоть и небольшие, но армию через них провести сложно. Если они решат забрать дальше на восток, то попадут на территории кочевников, да и путь будет неблизким. Если пойдут западнее, то это будут уже не наши заботы. Думаю, там будет, кому их встретить.

– Поэтому крутитесь здесь,– продолжил Фантом.– В дневном переходе на запад и на восток. Ищите все дороги, все тропинки в лесу. Валите деревья, ставьте ловушки. Делайте все, что поможет их задержать хоть ненадолго.

– Хуты должны появиться здесь через неделю максимум,– подхватил Рем.– Если, конечно, они вообще пойдут на Ледер. Мы еще несколько дней будем идти на юг, до встречи с их скаутами. Оценим, что да как, и вернемся к вам. Будьте готовы и не расслабляйтесь.

– Чего мы добьемся, даже если и задержим их на несколько дней? – Разведчик наконец отвернулся от огня и посмотрел на Рема.

– У них должны начаться проблемы с припасами. В таких условиях каждый лишний день нам на руку.

Огонек на ладони Мугры дрожал, но не мерк. Мугра улыбался, и Виктор улыбался вместе с ним. Волк слегка поводил рукой, освещая разные части поляны, и поднял ладонь с маленьким шариком света высоко над головой.

– А теперь потуши,– скомандовал Виктор.– Потуши сам, научись управлять и этой стороной магии. Нельзя, чтобы он гас у тебя все время сам по себе.

Мугра с сожалением вздохнул и опустил руку. Потушить огонь на ладони оказалось не так легко. Сам он гас по малейшей причине, но не по приказу его создателя. Огонек мерцал, то почти исчезая, то появляясь вновь, пока наконец не исчез окончательно.

– Хорошо вышло,– заключил Мугра.

– Да, хорошо,– подтвердил Виктор.– Твой тотем волка помогает тебе и в этом. Твои навыки улучшаются. Теперь можешь заниматься и сам. Пробуй. Пробуй держать его дольше, пробуй делать огонь ярче или, наоборот, почти незаметным. Никогда не знаешь, что конкретно может пригодиться.

– Сделаем,– кивнул Мугра.

– Хорошо.– Виктор откинулся на камень, вросший в землю за его спиной, и открыл свой дневник.

– Мы можем остановить их тихо,– шепнул Мугра.

Они были в трех днях пути южнее тех мест, где оставили разведчиков. Сейчас по берегу лесного ручья шел небольшой отряд вражеских скаутов. Девять человек длинной цепочкой растянулись около воды, неторопливо вышагивая вперед.

– Идут правильно, держатся настороже, оружие наготове,– одними губами произнес Фантом.– Это может оказаться не так уж и легко. Одно хорошо – судя по всему, это дальняя разведка. Идут далеко впереди от основных сил. Но в этом надо убедиться. Идите за ними около часа. Сам останусь здесь, посмотрю, не крадется ли кто следом. Если я вас не нагоню к тому времени, когда они остановятся на привал, то берите их. Только тихо, очень тихо. Если идут они, то идет и кто-то за ними следом. Не оставляйте следов, пусть этот отряд исчезнет.

Мугра молча кивнул и махнул рукой остальным, показывая направление.

Фантом ошибся – скауты остановились на отдых уже через полчаса. Отошли от ручья, вдоль берега которого так и шагали все это время, и начали разжигать костер в небольшом овражке, прикрытом со всех сторон тяжелыми ветвями елей.

Мугра шевельнулся, сделал несколько быстрых стелющихся шагов и укрылся за следующим деревом, готовя свой короткий лук. Рем, уже выбравший себе место, смотрел на усевшихся около костра врагов. Они только обустраивались, и ни один до сих пор не поднялся, чтобы встать в дозор. Чем друзья и собирались воспользоваться. Напасть в тот короткий промежуток времени, когда их противники уже начали отдыхать, но еще не позаботились о безопасности этого отдыха.

Один из скаутов непринужденно произнес короткую фразу на незнакомом языке и рассмеялся. Сбросив с плеча колчан, он достал лук и, как будто играясь, наложил на него одну из стрел.

Заметив, как сидящий на противоположной стороне от костра воин начал повторять тот же самый маневр, Рем больше не ждал. Его стрела пронзила шею противника с натянутым луком в руках.

С небольшой задержкой, не позволившей сидящим у костра хотя бы дернуться на месте, с разных сторон полетели стрелы и болты его товарищей. Нападение теперь все же нельзя было считать внезапным, и трое хутов сумели увернуться от стрел.

Рем выхватил меч и молча рванулся вперед. Надо было завершить начатое как можно быстрее и как можно тише. Он разделял опасения Фантома, что это может быть не единственный передовой отряд наступающей армии. Поблизости могли быть и другие, и Рему совершенно не хотелось собирать их всех в одном месте.

Отклонив встречный выпад первого скаута, он упал на колени у самого костра, приземлившись между двумя воинами, вставшими неподалеку друг от друга. Это был опасный ход, но Рем надеялся на свою выучку и скорость. Рубанув мечом по ногам правого, он едва успел закрыться от удара слева, отклонившись немного в сторону, втянув голову в плечи и подставив под меч гербовый щиток. На щитке появилась первая вмятина с того момента, как его выковали в долине мастеров, а левое плечо заныло, и рука почти онемела.

Стрела пронзила третьего скаута, разворачивающегося на другой стороне костерка по направлению к Рему.

Мечник откинулся назад, упав на спину, и подсек ноги последнего врага, заносящего оружие для нового удара. Голова Рема угодила под струю крови, хлещущей из перерубленной ноги его первой жертвы, и он на мгновение ослеп. Противник пошатнулся от удара, но устоял, снова занося меч.

Рык Брентона, скатившегося с пригорка, на этот раз прозвучал глухо. Он тоже осторожничал, стараясь не шуметь, но все же не сумел сдержать свой боевой клич. В сторону Гнома последний скаут развернуться не успел.

– Чего ты дернулся раньше времени? – хмуро спросил Брентон, помогая Рему подняться.

– Они нас услышали.– Рем оторвал кусок ткани от рубахи одного из мертвецов, валявшихся вокруг костра, и теперь пытался протереть глаза.– Еще бы немного, и нам бы пришлось идти на открытое столкновение. Много шума, мало толку.

– Услышали? – удивленно переспросил Брентон.– Хотя да, похоже, что так. Хорошие воины. Сориентировались в миг. Нам повезло, могло бы сложиться и хуже. Идем, надо прикопать трупы, чтобы их даже крысы не нашли.

– Видели когда-нибудь ссузгунок? – спросил Фантом, когда отряд вернулся к тому месту, где они впервые столкнулись со скаутами хутов. Даниэль так и сидел все за тем же деревом, как будто не сходил с места полдня. Начинало смеркаться, но окружающий лес по-прежнему был пустынен и тих. Кто бы ни шел вслед за передовыми скаутами, они отставали больше, чем можно было предположить.

– Ссузгунки? Магические змеи, плюющиеся ядом и умеющие взглядом завораживать свою жертву? – уточнил Виктор, присаживаясь рядом.– Пора останавливаться где-нибудь на ночлег, а то еще и не то может почудиться в темноте.

– Уйдем чуть южнее и остановимся там. Тут их целый выводок, в получасе на восток. Здоровые такие, локтя в три длиной. Не знаю насчет магического взгляда, но ядом они плюются, это точно. Шагов на двадцать плюются. Я по молодости нарвался на одну в западных лесах. Яд был на излете и попал на кожаный доспех, прожег его насквозь, едва успел скинуть. Страшные твари, я насчитал полдюжины, но уточнять не стал. Одному Крухту известно, как с ними справиться. С одной-то встречаться опасно, а тут целый выводок. Сонные, грелись на солнце.

– Надо будет сходить посмотреть,– заинтересованно откликнулся маг.

– Может, и посмотрим, если сложится.

– Чего только не заведется в лесах, если из них уходят люди,– хмуро вступил в беседу Брентон,– так и драконов скоро увидим.

Фантом не отозвался, о чем-то задумавшись, и разговор сошел на нет.

Единственную дорогу, ведущую от северных провинций к Бухте Туманов, назвать дорогой можно было только в пьяном бреду. Она петляла, временами совсем исчезая из виду. Стоя прямо на ней, незнающий путник не смог бы сказать, что стоит на дороге. Запущенный тракт густо зарос подлеском, был завален упавшими деревьями, заболочен. Однако эта дорога была одна, и если небольшому отряду значительно проще было передвигаться по лесу, то для передвижения армии был доступен только этот путь.

И тем, кого когда-то в лесах Вайю прозвали тенями запада, приходилось сейчас скользить вдоль дороги, наличие которой выдавали только слегка раздавшиеся в стороны деревья. Передовые скауты, с которыми они столкнулись накануне, слишком сильно оторвались от основных сил. Фантом вел отряд на юг все утро, но они до сих пор не замечали никаких следов надвигающейся армии. Друзья начинали задумываться, а не были ли вчерашние хуты единственными, кто шел на север. Не отправилась ли вражеская армия на запад, в сторону Клевера, или не двинулась ли она прямиком в центр королевства, что было значительно вероятней.

Фантом поднял руку, и все замерли на месте. Рем, идущий вслед за Даниэлем, сделал несколько шагов в его сторону, прислушиваясь к звукам окружающего леса. Но не услышал ничего необычного, в очередной раз убеждаясь, что до искусства рейнджера ему пока далеко.

– Что? – шепотом спросил юноша.

– Три отряда, небольших. Один на дороге, будет здесь через четверть часа. Два по обе стороны, идут густо.

– Обойдем стороной?

– Не получится, времени мало. Да и неизвестно, как далеко они растянули дозоры. Думаю, что это ближнее охранение. А значит, за ним идет армия.

– Будем возвращаться?

Ответ на этот вопрос потребовал у Фантома больше времени на обдумывание. Наконец он опять мотнул головой и шепнул:

– Нам надо знать, сколько идет в сторону Ледера. Только после этого мы сможем вернуться.

Сзади подобрался маг.

– У меня плохие новости,– буркнул он.– Не знаю, что ты услышал, но могу сказать, что с юга движется маг. Не самый сильный, но все же. И если он не идиот, то это означает, что он идет в центре армии.

– Посмотрим,– ответил Фантом и двинулся вперед, разыскивая место для удобной засады.

– Как низко ты себя ценишь,– шепнул Рем магу и улыбнулся одними губами.

– Опасно,– пробормотал Виктор, устраиваясь рядом с Ремом.

– О чем ты? – Рем смотрел на Фантома, тихо пробирающегося вперед. Фантом никак не мог выбрать место, в котором они могли бы остаться незамеченными и просочиться сквозь передовое охранение.

– Маг,– пояснил Виктор. Мои запасы энергии по-прежнему невелики, но все же они побольше, чем были раньше. Если их маг держится настороже, он может меня почуять.

– Чем сильнее маг, тем больше он на виду,– пожал плечами Рем,– тебе придется с этим мириться. Что касается мага, то не думаю, что он что-нибудь заметит. Вокруг него идет целая армия, у каждого есть хоть сколько-то магии внутри. Ты же сам объяснял. Они тебя скроют. Твоего учителя не скрыли бы, а тебя скроют.

– З’Вентус…– Лицо Виктора прояснилось.– Мне его не хватает. Не с кем обсудить мои находки, посоветоваться. Приходится до всего доходить самому.

– Королевство на грани гибели, ваше величество.– Придворный маг, властелин башни столицы и учитель Виктора чувствовал себя слегка неуютно в седле, и это сказывалось на его настроении.

– Можете мне об этом не напоминать,– хмыкнул король.– Когда против нас выступает армия в сорок с лишним тысяч мечей, мне совершенно не нужны способности к магии, чтобы сказать, что наши дела хуже некуда.

– Вы абсолютно правы, ваше величество,– вежливо откликнулся З’Вентус,– но я сейчас говорил немного не о том. Я все же надеюсь, что вы придумаете, как победить в этой войне, какой бы безнадежной сейчас ни казалась ситуация. Но что дальше?

– Дальше…– Лакар думал недолго.– Я скажу вам, что будет дальше. Голод в юго-восточных провинциях, который дойдет до Ледера и Гатана. Обескровленная армия, неспособная защитить королевство даже от слабого врага. Дворянские рода, оставшиеся без наследников, погибших на войне. Вы ведь об этом, высокочтимый? Я знаю, о чем вы беспокоитесь, но только позвольте мне сказать вам вот что…

Король придержал коня и повернулся к магу лицом.

– Сейчас, этим летом, все неважно. Неважно, что будет зимой и что нас ждет через несколько лет. Этим летом нам важно только одно – победить. Только тогда мы сможем думать о проблемах, которые наступят потом. Решать их, исправлять ситуацию. Сейчас же, хотим мы этого или нет, у нас есть заботы поважнее. И если мы не справимся с этой трудностью, то все остальное будет совершенно несущественно.

– Но король должен думать о завтрашнем дне,– задумчиво произнес маг.

– Но не в ущерб дню сегодняшнему,– откликнулся король, пришпоривая коня.

Фантом вернулся быстро.

– Отступаем,– кинул рейнджер,– отступаем быстро. Нам не проскользнуть, через пять минут они будут здесь.

Уже на бегу он продолжил:

– Цепь передовых дозоров шире и гуще. В первой волне идут дюжинами, отряд на дороге, и по два отряда с каждой стороны. Или больше, это только то, что можно сказать наверняка. За ними вторая волна. Не проскользнуть. Придется что-то выдумать. Быстрее, тот луг впереди, который мы недавно пересекли… Надо успеть проскочить его, прежде чем на него выйдут скауты. И следите за тем, куда ставите ноги. Не хватало еще в спешке наследить.

Замыкающий отряд Лашан скрылся с опушки за несколько минут до того, как на нее вышли первые скауты хутов. Фантом погнал отряд дальше, оставшись у первых деревьев, чтобы посмотреть на передовых дозорных.

Дюжина разведчиков вскоре вышла на окраину луга и замялась, решая, что делать дальше. Луки, у некоторых были короткие мечи, но большинство было вооружено катанами. Легкая кожаная броня.

Наконец, посовещавшись, дозор двинулся вперед, пересекая луг почти в том месте, где только что прошел королевский отряд. Их разделяла лишь пара сотен шагов, и Фантом с трудом сдерживал желание взяться за лук. На открытом пространстве никто из дюжины не сумел бы скрыться, но, к сожалению рейнджера, это никак не помогало их цели. Завершив осмотр, рейнджер отступил глубже в лес и бесшумно побежал, нагоняя своих друзей.

На коротком привале они пытались подвести итоги. Хотя результатов было слишком мало и говорил один Фантом:

– С луга было видно немного лучше. Основные силы идут в получасе от передовых дозоров. Идут достаточно широко, судя по вспугнутым птицам. Пока могу сказать, что не меньше тысячи.

– Больше, значительно больше,– хмуро добавил Лашан,– если у них только в головных дозорах сотня воинов… Тысячи три, а то и все пять.– Он заколебался, как будто вспоминая старые армейские уроки, затем кивнул. – Да, где-то так. От трех до шести тысяч.

– И что будем делать? – Мугра лежал прямо на земле, прикрыв глаза и сквозь ресницы рассматривая облака, медленно плывущие в небе.

– Пока отступаем. Через несколько часов мы опять пройдем рядом со змеями. Думаю, можно кинуть одному из передовых отрядов ложный след. Пусть повоюют с ссузгунками. Нам это не поможет, но лишним тоже не будет. И никто не догадается, что не только змеи помогли их смерти.

– Ссузгунками армию не остановить,– угрюмо заметил Брентон.

– Да,– лениво поддержал его Мугра.– Тролли плохо видят, но при их весе это становится несущественным.

Они беззвучно смеялись, даже когда вновь исчезли между деревьями.

Отряд обошел лежбище ссузгунок по широкому полукругу и замер, наблюдая за редкими и опасными существами холодной крови. Змеи согрелись на солнце и переползали с места на место, иногда шипя друг на друга. Одна из них только что сбила ядовитым плевком крупную птицу прямо на лету и теперь валялась раздувшаяся, глубоко погрузившись в многодневный процесс переваривания добычи. Однако остальные были голодны и очень опасны.

Виктор знал о повадках ссузгунок только по книгам. Но даже его книжный опыт был значительно больше, чем у остальных. Маг отвел отряд глубоко в лес, на пару сотен шагов от поляны, облюбованной магическими змеями. Не самая удобная точка для наблюдения, зато безопасная.

Фантом появился тихо и так же бесшумно примостился за деревом, не глядя на поляну.

– Идут. Скоро будут. Они бы прошли чуть левее, так что пришлось их чуть-чуть направить. Сломал ветку на видном месте, оставил след в эту сторону. Если они хоть немного понимают в чтении следов, то выйдут прямо на поляну.

Никто не ответил. Отряд молчал, дожидаясь развязки.

Дюжина скаутов вышла на поляну через несколько минут. Они шли торопливо, почти бежали, пытаясь не упустить человека, оставившего свежий след. Именно это их и погубило. Хуты, увлеченные погоней и высматривающие преследуемого среди деревьев, заметили змей слишком поздно. Шипение на поляне заметно усилилось, и вскоре к нему прибавились крики людей.

Передовой скаут упал и задергался на земле, получив отравленный плевок прямо в глаза. Возможно, ссузгунки и не были разумными, но их инстинктов с лихвой хватало для борьбы даже с крупными хищниками. Они не отступали, не пытались уползти от крупных «животных», вместо этого сразу перейдя в яростную атаку на людей, посмевших ступить на их территорию.

Остальные скауты затормозили, громко перекрикиваясь. Выхватив оружие, большинство замерло в нерешительности, и лишь несколько бросилось вперед, намереваясь расправиться с тварями, только что убившими их товарища. Только одному из них удалось подбежать настолько близко, чтобы замахнуться и попытаться атаковать. Однако и ссузгунка не дожидалась удара. Молниеносный бросок, и ее отравленные зубы впились в горло нападавшего. Быстро слабеющей рукой скаут отрубил большую часть тела змеи и начал падать вместе с обрубком ее тела, судорожно стегающим по его груди, но так и не разжавшим зубы.

Остальные побежали, оставив валяться на поляне пятерых умирающих. Ссузгунки их не преследовали, с шипением ползая по краю поляны.

– Быстро очухались. Ладно, хватит, повеселились.– Фантом поднялся и шагнул от поляны.– Пора уходить, скоро здесь будет столпотворение. Если повезет, то еще несколько неосторожных попадет под плевки, прежде чем им удастся успокоить змей.

– А след? – спросил Мугра.– Ты же оставил след. Теперь они расскажут, что в лесу кто-то есть.

– Один след, ведущий в логово смертоносных змей, и затем таинственный путник исчезает. Много мистики и мало фактов. Пусть рассказывают страшные истории у ночных костров. Пусть боятся этого леса. Это нам только на руку.

– Плотно прикрывают,– устало пробормотал Фантом.– Очень плотно. С флангов тоже идут скауты. Не так густо, но все равно ближе не пробраться. Все, что увидел, только подтверждает, что мы и так знаем. Их больше трех тысяч, но вряд ли больше шести. Одна армия. Если вторая и идет следом, то с сильным отставанием, не меньше чем на день. Дня у нас сейчас нет, чтобы проверить. Надо быстро возвращаться к нашим у перешейка. Хорошо хотя бы то, что больше дальних дозоров хуты не высылают.

– Или плохо,– заметил Рем, бросая рейнджеру кусок вяленого мяса,– так бы могли взять пленного, хоть что-нибудь узнать.

Отряды разведчиков впервые за последние дни собрались в одном месте. Шесть десятков воинов, большая часть групп формировалась из легких королевских пехотинцев, хоть немного соображающих, как надо вести себя в лесу. Хотя два отряда целиком состояли из степных рейнджеров востока, переброшенных от пограничных крепостей, но даже они чувствовали себя не так уж и уверенно в глухом лесу, окруженном болотами.

– Мы обогнали их на полдня,– продолжал свой рассказ Фантом,– поэтому время не терпит. Один отряд, самые быстрые ноги, должен сейчас же уйти на север. Дойдете до кавалеристов, расскажете все, что мы знаем. Думаю, что кавалерия может изрядно потрепать их после тяжелого перехода.

– Мы пойдем,– махнул рукой один из сержантов.– Но кавалеристов всего несколько сотен. Не думаю, что они сумеют их задержать.

– Пусть пробуют.– Фантом, как всегда, говорил абсолютно спокойно.– Хотя это решать их командиру. По крайней мере, они смогут отослать гонцов в южную крепость и Ледер. Принц сможет еще раз подумать о своих планах.

– Мы остаемся? – вопросительно поднял брови другой сержант.

– Мы остаемся,– кивнул Фантом.– Вы тут изрядно повозились, будет неправильно, если этим не воспользоваться. Выбьем их скаутов, приостановим армию, пока они будут разбираться с завалами и ловушками. В общем, повеселимся. Пусть нервничают, а кавалеристы потом им добавят. Затем уйдем, держась вплотную перед ними. Если начнут слишком торопиться, то повторим. Готовьтесь, полдня у нас есть, а потом начнется.

– Парни раскиданы зигзагом,– торопливо говорил Мугра, неотрывно наблюдая за дорогой.– Один отряд чуть впереди, второй на пару сотен шагов позади и сбоку. Передние отряды стоят у тех мест, где скауты хутов выйдут на нас скорее всего.

Фантом кивнул.

– Скауты или попадут в ловушки, или заметят их…

– Получат шесть стрел,– подхватил Мугра,– и если они достаточно глупы, то начнут преследовать передовой отряд, улепетывающий назад. Углубятся между двумя тыловыми отрядами и попадут в клещи.

– Эта игра одноразовая.– Гедон потрогал пальцем тетиву взведенного арбалета и наложил на него болт.– Если они пустят по следам разведчиков побольше народу, то нашим парням придется туго.

– Эта игра все равно только до заката,– уточнил Фантом,– в миле на север болотца заканчиваются, и нас легко будет обойти с флангов. Повеселимся до вечера, может, устроим какую пакость ночью. Потом надо будет держаться от них подальше и сдерживать только слишком торопливых.

– Как ловушки? Сработают? – Брентон положил секиру на землю и прислонился спиной к стволу дерева, оставшись единственным, кто не наблюдал за дорогой.

– Где-то да,– ответил рейнджер,– где-то они могут их заметить. Это зависит от того, насколько опытны их скауты. Нельзя сказать, я еще не видел их в деле. Чтобы они заметили ловушки на дороге, понадобится чудо. Сработано на совесть.

– Что мы будем…– начал было Брентон, но в этот момент Фантом поднял руку, призывая к тишине.

– Идут.

Мгновением позже группу увидели и остальные. По дороге шли только двое из скаутов, остальные развернулись поперек дороги и передвигались рядом, то и дело исчезая из виду. Друзья прятались в пятидесяти шагах от ловушек, заготовленных за это время разведчиками, и это давало им шанс быстро расправиться с дозором. Но при условии, что наступающие втянутся глубже в приготовленный им капкан.

Где-то неподалеку запела трещотка, предупреждая окружающий лес о приближении крупных хищников. Та самая трещотка, которая никак не отреагировала на спрятавшийся в лесу отряд. Это было хорошим знаком, показывающим, что в этом лесу хуты были слабее, видели меньше и шумели сильнее.

Волчья яма оказалась замаскирована великолепно. Первый скаут на дороге так и не понял, что стало причиной его смерти, закончив свой поход по чужому королевству. Из ямы донесся только тихий всхлип, когда он, провалившись, напоролся на тонкие колья, врытые в глубокое дно.

Его товарищ, идущий следом, резко остановился, не дойдя до сработавшей ловушки буквально пары шагов, и начал озираться. Щелкнул арбалет Кима, и болт отбросил второго врага назад с пробитой грудью.

Десяток идущих по обе стороны от дороги сначала замер, выхватывая луки и озираясь в поисках неизвестных нападавших, а затем осторожно двинулся вперед, выискивая врага.

Может быть, эти люди и не чувствовали себя уверенно в чужом лесу, но в выучке им отказать было нельзя. В то время как большинство двигалось вперед, один из скаутов развернулся и побежал в обратную сторону, выкрикивая предупреждения соседним отрядам. Он не успел сделать и десятка шагов, когда его достала стрела Фантома. Расстояния были слишком невелики, чтобы промахнуться.

Выстрел рейнджера выдал его положение, и противники побежали, стараясь как можно быстрее обезвредить лесного лучника. Это стало второй ошибкой. Ловушки были не только на дороге, но и повсюду между деревьями. Но чтобы понять это, скаутам пришлось заплатить дорогую цену. Один зацепился за натянутую веревку и попал под выстрел самострела. Через мгновение на второго, не заметившего приготовленного капкана, тяжелым молотом рухнуло бревно, подвешенное высоко в густых ветвях ясеня.

Семеро еще живых остановились, боясь сделать хоть один лишний шаг, чтобы не повторить участь своих товарищей. Один из них вслепую выпустил стрелу, пролетевшую далеко в стороне от рейнджера, а затем они начали медленно пятиться назад, не решаясь продолжать атаку. В это время вдогонку им полетели стрелы всего отряда.

Лишь одному удалось вовремя спрятаться за деревом, и он, петляя и укрываясь за стволами деревьев, понесся назад. Расстояние стремительно увеличивалось, и несколько стрел, полетевших ему вслед, не достигли цели. С каждым мгновением между последним скаутом и стрелами отряда становилось все больше препятствий.

– Уйдет,– буркнул Брентон, хмуро наблюдавший за происходящим, когда скаут отбежал уже на сотню шагов.

– Не уйдет,– уверенно ответил Фантом, не глядя выдергивая из колчана стрелу с темно-красным оперением. Дальнюю стрелу, сестры которой впервые были опробованы среди холмов на западных рубежах. Стрелу, которая чувствовала тепло врага.

Брентон зачарованно проследил, как красная «птица» улетела вдаль, вильнула перед преградой, в последний момент дернулась в сторону, как будто от внезапного порыва ветра, и сбила убегающего скаута с ног.

– Все, теперь поспешим,– бросил Фантом, разворачиваясь на север. Скоро здесь будет слишком тесно от хутов.

На юге, совсем невдалеке, захлебывалась криком стая трещоток, ополоумевшая от нашествия слишком большого, по их мнению, количества опасных хищников.

– Мы разделались еще с двумя отрядами, прежде чем нас накрыли,– торопливо говорил командир одной из групп разведчиков.– Двоих ребят все же достали, когда мы уже уходили. Хорошие были парни, достойные погребального костра. Достойны больше, чем многие. Но кто же мог предположить, что у них все еще остались лошади…

– Знаю.– Лашан кивнул и похлопал воина по плечу.– Поверь, мне жаль их не меньше, чем тебе. Но это только начало. Немногие доживут до конца лета, как бы ни распорядились боги.

В лесу было темно и тихо. Отряды разведчиков расположились на холодную ночевку недалеко друг от друга. Хотя никто и не верил, что за ними пошлют серьезную погоню, костров не разводили, и четверть воинов постоянно стояла в караулах.

– Они идут медленнее нас,– помолчав, вернулся к насущным проблемам Лашан.– Думаю, что они сейчас идут даже медленнее, чем раньше, после того как мы показали, что в этом лесу они теперь не одни.

– Все равно они отстают на несколько часов, не больше. И сейчас уже греются у огня, в отличие от нас. До южной крепости еще дней шесть пути, скоро люди начнут уставать…

– Правильно,– неожиданно прервал его Лашан,– греются у огня. Недалеко, на юге. Надо пересчитать костры, это позволит нам поточнее прикинуть, что надвигается. Сиди, я разбужу Фантома.

– С утра расходимся и идем впереди них.– Фантом укладывался обратно на развернутую прямо на земле тонкую ткань своей походной постели.– До нашей кавалерии осталось еще несколько дней пути, и следить за ними дальше станет проще.

– Сколько их? Теперь-то вы знаете? – спросил командир одного из отрядов.

Фантом лишь пожал плечами.

– Могу только сказать, что их скорее шесть тысяч, чем три. Слишком много костров, и я не думаю, что они сильно мерзли этой ночью. Пять, шесть, может, даже семь тысяч. Точнее не скажешь.

– Не вступайте в драку без необходимости,– добавил Лашан,– дальше много крестьянских полей, лугов, и уйти будет тяжелее, чем раньше. Держитесь всегда впереди и уходите после первой стрелы.

– Думаю, с этим мы справимся,– кивнул разведчик.– Вечером снова встретимся?

– Нет,– пробормотал Даниэль, засыпая.– Это становится опасным. Не надо нам больше собираться в одном месте, слишком легко нас будет накрыть. Не расслабляйтесь, они все еще могут пустить по нашим следам группу побольше.

– Скачите как можно быстрее. Не останавливайтесь, даже если на вас нападут. Не останавливайтесь, даже если кто-то из вас окажется ранен или убит. Как доберетесь до Клыка, пусть они сразу же отправляют гонцов в Клевер.

Сержант Арук инструктировал трех воинов, все время оглядываясь на восток. Но ничего не видел на темной лесной дороге.

На них напали пару часов назад. Напали со всех сторон, перед самым закатом, когда дальние посты уже были подтянуты ближе к их временной стоянке и охрану несли только ночные караульные. Кто-то в лагере укладывался спать, кто-то ужинал, лошади были стреножены и пущены щипать свежую весеннюю траву на окраине леса.

В первые же минуты, пока сержант не сумел организовать оборону и приказать отступать, почти половина его солдат погибла. Пока они прорубали себе дорогу к лошадям, пока торопливо их седлали, непрерывно отбиваясь от атакующих, Аруку пришлось увидеть, как его воины падают один за другим. Его успокаивало только одно – каждый из оставшихся лежать у Приюта дорого продал свою жизнь. Несмотря на неожиданность атаки, они положили около сотни нападавших.

Это не была регулярная армия. Повадки и одежда выдавали в атаковавших разбойников. Тех самых, что грабили побережье последние годы. Только на этот раз их было значительно больше. По предположениям сержанта, на лагерь напало не менее пяти сотен.

Из окружения вырвалось не меньше трех десятков всадников, но сейчас с ним было только чуть больше двадцати. Поэтому Арук после двух часов скачки остановился и теперь с надеждой смотрел на восток, мечтая увидеть еще хотя бы одну тень всадника, скачущего за друзьями.

Дорога по-прежнему была пуста.

Тихо, про себя вздохнув, Арук приказал:

– Скачите. Пусть нас ждут у Клыка. Мы пойдем медленнее и будем сдерживать излишне зарвавшихся. Пока мы видели только четыре сотни разбойников, но за ними должна идти армия. Через полторы-две недели они будут под стенами Клевера. Пусть готовятся.

Рем покачнулся, зацепившись за незаметный под травой корень дерева, и торопливо сделал следующий шаг, неловко наступив на сухую ветку. Треск дерева показался ему оглушительным. Поймав недовольный взгляд идущего неподалеку Лашана, он виновато пожал плечами и постарался сосредоточиться.

Несколько дней тихой войны со скаутами давали себя знать. Все устали. И, хотя пока им удавалось вовремя уходить от преследователей, устраивая чехарду из перебежек по лесу, моментально организуемых засад, неожиданных ловушек и одиночных стрел, достающих то одного, то другого хута, каждый день давался им все тяжелее. Хуты могли меняться, высылать вперед свежие отряды, рыскать по окружающему армию лесу днем и ночью. Разведчиков же заменить было некому, и недостаток сна быстро начинал сказываться.

Рем сделал еще несколько рассчитанных до дюйма шагов, и в этот момент слева раздался звук королевского рожка.

– Тысяча шагов.– Фантом, идущий впереди, остановился и прислушался.– Нарвались все-таки. Быстрее!

Они услышали звон мечей, когда были в паре сотен шагов от места, к которому спешили. А вскоре увидели место событий. Отряд разведчиков не сумел вовремя отойти, и их тут же втянули в бой между деревьями.

Надвигающаяся с юга лавина не позволяла медлить, и Рем выпустил всего одну стрелу, сбив с ног ближайшего хута, обходившего нескольких еще оставшихся в живых разведчиков с фланга. Выхватив меч, Рем помчался навстречу разворачивающимся к нему врагам.

Три десятка хутов против трех разведчиков. Без помощи они не продержались бы и минуты. Но помощь все же подошла, пусть и поздно. Рем увидел, как с другой стороны к месту схватки спешат шестеро разведчиков соседнего отряда. Хуты, которые только что готовились праздновать победу, неожиданно для самих себя оказались в клещах.

В сторону Рема бежало трое, с уже занесенными мечами. В последний момент он уклонился от столкновения. Схватившись левой рукой за ствол дерева, он крутанулся вокруг него, пропуская мимо не успевших остановиться врагов. И ударил последнего, неожиданно оказавшись за его спиной.

Поднырнув под полуслепой удар следующего хута, еще не успевшего как следует развернуться в его сторону, Рем не глядя полоснул его по бедру и скрестил меч, отражая удар сверху. После чего отскочил обратно, выхватил нож и вбил его в затылок упавшего на колено врага с раненой ногой.

Третий хут, никак не ожидавший такого резкого изменения в соотношении сил, заколебался и сделал шаг назад. Затем вздрогнул, услышав невдалеке боевой рев Брентона, наконец сумевшего добраться до рукопашной.

Рем шагнул навстречу окончательно растерявшемуся врагу. Ему противостоял неплохой мечник. Сильный и быстрый. Но недостаточно. Противник успел подставить меч под удар, нанесенный сверху, отбить мгновенное продолжение справа, перебросить лезвие меча налево и встретить оружие Рема еще раз. Но после этого Рем, нарушая логику поединка, сделал повтор последнего удара. Такой удар, наносимый без замаха и без подготовки, не мог быть сильным. У большинства воинов такой удар не вызвал бы ничего, кроме улыбки, так как походил на манеру крестьянина, тупо долбящего мотыгой в одно и то же место. Однако удар Рема снес защиту хута и меч оставил глубокую рану в плече противника.

Хут попытался отступить, держа свой меч в обеих руках. Рем не стал медлить – шагнув вплотную к врагу, он ударил его рукоятью в лоб, отступил и тут же нанес последний удар сверху вниз, разбивая голову теряющего сознание противника.

– Ко мне! – Крик мага раздался неожиданно, но отряду пришлось пройти вместе слишком много, чтобы хоть кто-то из них начал колебаться. Рем обернулся и помчался в сторону Виктора, выпрямившегося во весь рост с поднятыми высоко над головой посохом и мечом.

Он успел, как успели и все его друзья, а вместе с ними еще пара разведчиков из отряда, спешившего на помощь с другой стороны. С неба на весь участок, где только что происходила стычка, посыпались крупные капли воды. Еще не долетая до земли, они превращались в огромные острые сосульки, с неестественно высокой скоростью летящие вниз. Сосульки рвали листья, ломали ветви деревьев, вонзались в поверхность, почти полностью исчезая под землей.

Несколько не успевших добежать до мага разведчиков, которые так и не поняли, что происходит и зачем куда-то бежать, были иссечены насмерть в короткие мгновения. Вместе с ними погибли и все еще остававшиеся в живых хуты.

Лишь над Виктором воздух как будто сгустился, образуя голубоватый купол. Воины сгрудились у ног мага, следя за тем, как сосульки, ударяясь о защиту, вязнут прямо в воздухе и бессильно тают. Это могло бы быть даже красивым, если бы не было смертоносным. Непрерывный поток льда, появляющегося прямо над лесом и падающего на молодую светло-зеленую растительность. И голубая сфера, встречающая льдинки своими объятиями.

Град из сосулек закончился так же неожиданно, как и начался. И только быстро тающий лед обозначал круг, который подвергся магическому удару.

– Уходим, быстро,– крикнул маг, опуская руки.

– Опасный маг, очень.– Виктор осматривал неглубокую рану на руке одного из разведчиков, одновременно разговаривая с Мугрой.

– Ты же сказал, что он не очень сильный,– удивленно воззрился на него Волк.

– Силы у меня тоже мало,– возразил Виктор,– ну и что. Очень быстрый. Я не знаю, как он определил место схватки. Возможно, какой-то амулет у одного из хутов. Но он очень быстро сумел сплести заклинание. До сих пор я не видел ни одного волшебника, который мог бы действовать столь молниеносно.

– Кроме тебя самого,– поправил его Волк.

– Кроме меня самого,– согласился Виктор.– Я, надеюсь, все же быстрее. Но и силы у меня значительно меньше. Магам пограничных крепостей придется трудно. Среди них нет ни одного действительно сильного, никого, кто бы смог сравнится по скорости заклинаний с этим. Надеюсь, что он хотя бы использовал заранее приготовленное волшебство. Потому что если это не так, то его скорость даже выше моей.

– Завтра мы дойдем до королевских всадников. Можно будет послать весточку.– Мугра пожал плечами, считая, что разговор закончен.– Большего не придумаешь.

– Да, это так.– Виктор закрепил повязку и похлопал раненого воина по плечу, показывая, что лечение закончено.– Но как он точно накрыл место схватки! Ты заметил? Эти сосульки падали точно там, где мы были. Даже если он наводился по амулету, такая точность может только поражать…

Кавалеристы ждали их именно там, где и было оговорено. Густой запущенный лес постепенно сменялся более обжитыми районами. В провинции Ледер, славящейся своей плодородной землей, жило много крестьян.

Вокруг лагеря кавалерии, разбитого в небольшой роще у подножия холма, раскинулись луга и крестьянские поля. Выход вражеской армии из леса, видневшегося на юге, должен был одновременно означать то, что она пересекла незримую границу провинции.

– Мы уходим,– сказал Лашан капитану кавалеристов, стоявшему вместе с ним на вершине холма и оглядывавшему окрестности.– Они появятся здесь самое позднее к вечеру. Хотим до этого времени углубиться обратно в лес.

– Куда направитесь?

– Пока не знаем точно,– качнул головой Лашан,– ближе к центральным провинциям. Может, пойдем в Менкер. Туда, где мы сможем принести больше пользы. Не приближайтесь к ним слишком близко, держитесь поодаль. Их маг может быть опасен. Лучше с ним не связываться, пока ваши спины не прикроют маги пограничных крепостей.

Кавалерист молча кивнул, и Лашан начал спуск с холма, шагая к своему отряду.

Они редко спорили. За все эти годы у них не было ни поводов, ни желания спорить между собой. Решения принимались быстро, и пусть не всегда они оказывались самыми удачными, самыми безопасными, но зато они были действенными за счет скорости их принятия. Как-то раз Мугра бросил фразу, которая в отряде негласно была принята за правило, которому следовали все, даже не размышляя.

«В нашем деле лучше принять десять решений быстро – и пусть потом одно или два из них окажутся неверными,– чем долго думать и принять только одно, но тогда, когда пользы от этого замечательно продуманного решения не будет никакой».

Они не спорили и сейчас. Но все же Брентон был недоволен и продолжал ворчать:

– Сколько можно мотаться по лесам? Скоро моя секира совсем забудет, что такое битва! Не успеешь как следует замахнуться, а мы уже опять исчезаем в лесу и бежим куда-то сломя голову. Пошли бы в крепость, скидывали бы врагов со стен… У меня мышцы затекли. Скоро забуду, как правильно держать оружие…

Фантом поднял руку, и Гном разом замолчал.

– Идут,– произнес рейнджер, глазами указывая на окраину леса.

Отряд успел отойти в сторону и теперь прятался среди крайних деревьев в тысяче шагов от того места, где, как ожидалось, должна была выйти вражеская армия. Сейчас, в неверном свете закатывающегося солнца, они видели, как первые воины вражеской армии вышли из леса и остановились, оглядывая окрестности.

Вскоре выходящие из леса колонны запрудили все пространство на краю луга. Наступающая армия не решилась двигаться дальше в темноте, и отряд увидел, как противник начал разбивать лагерь, готовясь к ночлегу.

– Считаешь? – тихо спросил Брентон у Фантома.

Фантом кивнул.

– Ты тоже считай. Но из леса вышли не все. Большинство разжигают костры между деревьями. Грамотно действуют, разослали дозоры по окрестностям, без шума не подберешься.

– Маг дальше,– неожиданно сказал Виктор.– Глубже в лесу, не меньше полумили.

– Почему не с армией? – обернулся к нему Фантом.

– А кто его знает.– Виктор прикрыл глаза и водил посохом, как будто искал воду в земле, как делают это степные кочевники.

Брентон посмотрел на Фантома и спросил:

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Нам его не взять,– шепнул Фантом, вернувшись к остальным.– Я не знаю, что заставило мага отделиться от остальной части армии. Может, просто решил, что слишком устал, и расположился отдохнуть раньше остальных. Но их командир не дурак. Мага охраняют несколько сотен. И такое ощущение, что они оставлены только для этого. Половина спит, вторая половина – сплошные караулы. Караулы у шатра мага – глухое кольцо из воинов. Караулы по краю стоянки. Дозоры по всему лесу. Тихо не пройти. Если начнем шуметь, то против нас разом окажется сотни три мечей.

– Мага можно обезвредить и другими способами,– задумчиво проговорил Виктор, глядя на отсветы костров, едва заметные среди деревьев.

– Как? – Мугра, до этого дремавший, приоткрыл один глаз и уставился на товарища.

– Можно лишить его силы, к примеру. Если этот маг не какой-то особенный, то, чтобы восстановить накопленную энергию, ему понадобится несколько месяцев. Если мы сумеем сделать так, что он потратит волшебство на бесполезные заклинания, то он ничем не сможет помочь своей армии до конца сезона. К тому времени его помощь не будет никому нужна.

– Да, хорошо.– Мугра опять прикрыл глаза и лениво произнес: – Сейчас чуть-чуть посплю и пойду попрошу его сотворить пару-другую заклинаний и истратить всю энергию.

– Сколько отсюда до их армии? – неожиданно спросил Рем.– Если в этом лагере поднимется тревога, то сколько солдаты от края леса будут сюда добираться? Десять, двадцать минут?

– Что-то около того,– кивнул Фантом,– может, даже чуть больше. В темноте по лесу сильно не побегаешь. А что?

– Есть план.

Аль’Шаур был слегка озадачен. Трое стоявших в сотне шагов от лагеря охранников были убиты его стрелами, но никто так до сих пор и не поднял тревоги. Многорукий начал жалеть, что слишком поторопился выпустить все три стрелы. Даже третий из дозора так и не заметил опасности, когда в него вонзилась последняя стрела.

«Сначала,– некоторое время назад торопливо излагал свою идею Рем,– надо пошуметь. Снять один из дальних дозоров, чтобы они отправили кого-нибудь разбираться, и хоть немного отвлечь их внимание. Они не погонятся за нами по лесу, ведь охраняют мага. Но хотя и будут настороже, их внимание отодвинется в ту часть леса, где нас к тому времени уже не будет».

Аль’Шаур вопросительно посмотрел на расположившегося рядом Брентона. Но Гном лишь пожал плечами.

– Переберемся к следующим. Кто-то из них, надеюсь, окажется более расторопен. А если нет, то нам же лучше.

Со второй группой охранников им повезло больше. Или меньше – с какой стороны посмотреть. Аль’Шаур, за которым по пятам следовал Брентон, подбирался на расстояние уверенного выстрела больше получаса, но сама его атака длилась мгновения. Когда стрела пронзила горло второго из группы, оставшийся в одиночестве патрульный наконец поднял тревогу. Многорукий промедлил мгновение, позволив охраннику закончить орать, после чего выпустил третью стрелу.

– Пять десятков шагов вглубь, и подождем.– Аль’Шаур тут же последовал за Брентоном. Пляска началась.

Фантом высоко поднял лук, нацеливаясь в заранее выбранный просвет между ветвями деревьев. Из лагеря хутов на севере уже слышался шум, однако Ким, пробравшийся ближе к передовому охранению, показал, что основные силы остались на месте. Как они и предполагали, хуты решили, что охрана мага важнее, чем поиски диверсантов в темном ночном лесу.

– Давай,– шепнул Виктор, и рейнджер выпустил стрелу. Триста пятьдесят шагов, почти максимальное расстояние для лука Даниэля.

Только Ким, подобравшийся к лагерю ближе всех остальных, видел, как стрела разорвала материю палатки, в которой должен был находиться маг. До сих пор он так и не оставил своего убежища, но эта стрела должна была побудить его к более активным действиям.

Палатка мгновенно вспыхнула, сначала огонь загорелся где-то внутри, но быстро перекинулся на материю. Магическая стрела в момент удара воспламенилась, и сейчас внутри лагеря разгорался еще один костер. Сначала кто-то предложил использовать стрелу поиска, реагирующую на тепло живого тела. Но Виктор заявил, что в таком скоплении людей подобная магия приведет стрелу куда угодно, только не в нужное место.

Ким увидел, как из палатки выскочила высокая фигура человека в черном плаще. Слишком далеко даже для его арбалета. Тем более что мага со всех сторон тут же окружили охранники с высокими ростовыми щитами, укрыв его от возможной атаки.

Молния взглянул на находящихся шагах в пятидесяти охранников. Несмотря на шум, они не двинулись с места. Только один время от времени оглядывался, следя за происходящим в лагере. Двое других шарили глазами по темному лесу, выискивая малейшие признаки движения.

– Не реагирует,– пробормотал Виктор, прислушиваясь к происходящему в лагере.– Давай еще.

«Потом,– объяснял свою идею Рем,– надо расшевелить мага. Заставить его принять нас всерьез. Заставить его нервничать. Заставить его сорваться и творить заклинания. Пусть кидается ими вслепую. Пусть тратит свою энергию, а мы поиграем с ним в прятки».

Фантом вытащил стрелу, на этот раз обычную, и выпустил ее во все тот же разрыв между ветками. Затем посмотрел в сторону Кима. В темноте бывшего вора было практически не видно, но все же он сумел уловить слабое движение рукой. Судя по знакам, которые подавал Ким, стрела ушла слишком далеко. Рейнджер достал следующую.

В лагере отреагировали только на четвертую стрелу, вонзившуюся прямо в ростовой щит из кольца, прикрывающего мага. Послышались новые команды на незнакомом языке, и в сторону спрятавшихся в лесу Даниэля, Виктора и Кима побежали несколько дюжин воинов.

Ким удовлетворенно кивнул и принялся отползать подальше. Он почти достиг того места, где располагались рейнджер с Виктором, когда волшебник неприятеля, укрывшийся в центре лагеря, наконец не выдержал. Из кольца щитов вырвался огненный шар и по кривой дуге, почти повторяющей недавний полет стрел, полетел в сторону леса.

– Отходите,– уже не скрываясь, крикнул Виктор. Сам он, вместо того чтобы последовать за товарищами, сделал шаг из-за дерева. Первые отправленные в лес хуты были в сотне шагов, и через несколько мгновений почти в то место, где находился маг, должен был удариться огромный огненный шар. Не раздумывая, Виктор сделал еще несколько быстрых шагов вперед, встав прямо под место падения фаербола, и выставил вперед посох.

Ударившись о невидимую защиту, огненный шар, вместо того чтобы взорваться, отскочил в обратном направлении, врезавшись в первые ряды набегающих хутов. И только тогда взорвался, разметав в стороны с десяток врагов и попутно свернув несколько молодых дубков.

Все пространство вокруг на миг осветилось, открывая взору десятки бегущих вперед хутов и одинокую фигуру противостоящего им мага. В следующий момент Виктор отступил в тень дерева. И исчез, оставляя видевших его только догадываться, не померещилось ли им.

Наискосок от центра лагеря, восточнее, в глубине леса Аль’Шаур и Брентон остановились. Где-то рядом, невидимые среди деревьев, должны были стоять Гедон и Лашан. Но где именно, им оставалось только догадываться. И надеяться, что они правильно вышли на нужное место.

Позади них, шагах в пятидесяти, слышался топот десятка хутов, отправленных в погоню. Преследователи не торопились, не желая слишком далеко уходить в темноту леса, где стрела могла вылететь из-за каждого дерева. Освещая дорогу наспех зажженными факелами, они тихо переговаривались и шли почти рядом друг с другом. Возможно, это были неплохие воины. Но даже хороший воин чего-нибудь боится. А большинство людей очень сильно боятся темноты, в которой могут прятаться воображаемые чудовища. Тем более что пусть и не чудовища, но где-то в этом лесу находились отнюдь не воображаемые противники, возможно, именно в этот момент натягивающие тетиву.

Аль’Шаур взглянул на Брентона, поудобнее перехватившего секиру и устроившегося за соседним деревом. И натянул тетиву. Брентон беззвучно выругался и прислонил секиру к дереву, приготовив ненавистный ему арбалет. Гном был почти единственным в отряде, кто не любил и принципиально почти не пользовался стрелами и болтами. Доверял только холодному железу секиры. Но на этот раз Аль’Шаур не оставил ему выбора. Осторожно наложив болт на ложе, Брентон проверил, насколько быстро он сможет закрепить оружие обратно на поясе. Одновременно он подумал о том, что, может быть, и не стоит его закреплять. А стоит случайно обронить оружие посреди боя, чтобы больше никто к нему не привязывался. Но арбалет был сработан в долине мастеров, и отдавать подобное оружие врагам было по меньшей мере жалко.

Аль’Шаур стоял, прижавшись спиной к толстому стволу пихты, полностью скрывающей его от приближающихся врагов. Тетива его лука была натянута, но сам лук опущен, и острие стрелы смотрело в сторону, противоположную хутам. Немногие могли бы удерживать длинный лук во взведенном состоянии так долго. Многорукий немного повернул голову и кивнул Брентону.

Они выскочили из-за деревьев одновременно, в тот момент, когда ближайшие хуты были не больше чем в десятке шагов. Стрела и болт, выпущенные почти не глядя, тем не менее достигли цели. Им не повезло только в одном – оба выбрали одного и того же хута в качестве мишени. Стрела пробила ему горло, а тяжелый арбалетный болт вошел в грудь неудачливого воина, пробив кожаный доспех и отбросив его назад, на идущих за ним.

Брентон спокойно смотрел в глаза остановившихся хутов, на ощупь закрепляя арбалет на поясе. В тот момент, когда первый из них двинулся вперед, Гном закончил с арбалетом и протянул руку за дерево, все так же, на ощупь, схватив свое более привычное оружие.

Сбоку, совершенно неожиданно для девяти ошарашенных врагов, из-за дерева метнулась еще одна тень, с ходу врезаясь в группу и двумя короткими ударами выводя из игры ближайших. Лашан появился как никогда вовремя.

С небольшим запозданием сверху, с дерева, свалился Гедон. Извернувшись в воздухе, он выставил вперед шест, и именно его лезвия первыми врезались в плечи двух хутов.

Аль’Шаур ступил навстречу врагам, блеснув двумя полосками смертоносной стали.

– Ну уж нет. На этот раз вам не удастся лишить мою секиру законной добычи,– пробормотал Брентон и бросился вперед, на этот раз не пытаясь выкрикнуть свое приветствие врагам.

Через минуту между деревьями остались только десять трупов. И гаснущие факелы, затоптанные в короткой схватке.

– Что-то не торопится твой маг,– тихо бросил Фантом.

– Погоди, время еще есть,– успокоил его Виктор.

Только что мимо них прошла еще одна группа хутов, тщетно пытающихся разглядеть неизвестных нападавших между деревьями. Лес, окружавший лагерь, постепенно наводнили наспех организованные патрули. Около сотни хутов бродили вокруг, тыкая факелами в каждую тень и тщетно пытаясь обнаружить скрывающихся врагов.

«Для этого надо создать хаос среди его охранников. Заставить мага поверить, что в лесу прячутся серьезные силы. Заставить его подумать, что использование магии оправданно и принесет пользу. Или заставить его защищать себя из опасения быть убитым».

Теперь шум раздался в паре сотен шагов на западе. Там начала свой танец оставшаяся троица.

Молот появился как будто из ниоткуда. Хуты держались кучно, стараясь не отходить друг от друга и ощетинившись во все стороны сталью и огнем факелов. Молот Грега вылетел из-за дерева и, описав короткую дугу, проломил грудь идущего впереди патрульного. Только вслед за этим остальные увидели руки, только что державшие это страшное оружие, и наконец из-за дерева выскользнул сам его хозяин. Не дожидаясь, пока патруль опомнится, Грег оттянул молот назад, повернулся вокруг себя и ударил с другой стороны, разбивая скулу второго хута. Все развивалось намного быстрее, чем патруль, считавший, что основные события происходят с другой стороны лагеря, мог предположить.

Как только мечники сумели перестроиться и двинуться в сторону незнакомца с молотом, на них напали с флангов. Юркая катана и длинный меч, ненамного отстающий от нее по скорости, разом довершили начатое молотом. Еще шестеро излишне далеко отошедших от лагеря остались безмолвно лежать в темноте.

– Теперь подойдем ближе.– Рем затоптал последний факел и двинулся вперед.– Готовьтесь.

Они подобрались к лагерю еще на полсотни шагов и замерли, слушая перекликавшихся солдат, бродивших вокруг.

– Вот-вот найдут трупы,– шепнул Мугра,– надо начинать.

Рем кивнул и приготовил лук. По краю поляны, через равные промежутки, стояли часовые с факелами. За каждым факельщиком, чуть позади, расположились еще по два воина – один с луком и один с катаной. Усиленная защита лагеря была практически идеальной. В любой момент они были готовы отразить прорыв к магу, укрытому за сотнями мечей.

– Сначала лучников,– снова шепнул Мугра. В ответ Рем кивнул, а Грег лишь равнодушно пожал плечами, как будто показывая, что болтам его арбалета совершенно все равно, куда лететь.

Когда трое лучников в заграждении начали валиться на землю, остальные стоявшие на краю поляны не сразу поверили, что атакованы. Мугра и Рем успели воспользоваться их замешательством. Волк достал четвертого лучника. Рем решил рискнуть и выпустил вторую стрелу вслепую, в центр лагеря, туда, где за сплошной стеной щитов прятался маг.

После этого они оба отступили обратно, догоняя отходящего назад Грега, даже не пытавшегося заново взвести арбалет за слишком малое время, что у них оставалось. Позади них в стволы деревьев вонзилось несколько вслепую выпущенных из лагеря стрел. Но в лесу было слишком темно, и даже свет факелов не рассеивал мглу вдали от поляны, там, где бесшумно двигались друзья.

Они отошли от поляны немного дальше и резко свернули на север, обходя ее по широкой дуге. Таким образом троица надеялась сбить со следа посланных вдогонку охранников, а заодно избежать возможного удара мага.

Однако было похоже, что у мага закончились заранее заготовленные заклинания. Ответного удара не последовало, лишь мечники перекрикивались где-то позади, безуспешно пытаясь найти хоть какие-то следы призраков, убивающих их со всех сторон.

Трое друзей были почти на севере от поляны, когда высоко над ней взметнулся светло-голубой шар. Поднялся и завис, освещая окрестности. Маг пытался хоть как-то облегчить работу своей охраны, бездарно мечущейся вокруг.

На юге от поляны Виктор качнул головой.

– Слишком мало. У нас осталось не больше четверти часа, а он не истратил и десятой части своей энергии.

«Если этого окажется недостаточно, тогда придется показать ему, что против него выступает маг. Маг не менее сильный, чем он. Тут придется поработать Вику. Не знаю как, но надо заставить его тратить энергию не раздумывая».

Виктор шагнул вперед.

– Держитесь позади,– шепнул он,– и сделайте так, чтобы мне не мешали.

Он не услышал ответа, да и не рассчитывал на ответ. Короткими шажками ученик мага приближался к поляне. Два-три шага, замереть, прислушаться к шорохам вокруг, затем снова несколько шагов до тени следующего дерева. Передвигаться в лесу, освещаемом магическим шаром, стало сложнее, но патрули проходили по этому месту за последние минуты уже несколько раз, и никто из них не предполагал, что все это время их противники прятались прямо у них под носом.

Наконец Виктор достиг той точки, с которой видел большую часть поляны в просветы между деревьями. Этого ему было достаточно.

Он взглянул на шар, по-прежнему висящий над поляной. Медленно, как будто запоминая, оглядел горящие костры, палатки, стражников по краю поляны. Построенные в разных местах лагеря ряды стоящих наготове воинов. Тени, отбрасываемые деревьями на краю поляны, тени от палаток и от людей.

Тени перемешивались, пересекались, путались. Магический шар давал слишком слабый свет и висел почти над головами врагов, поэтому каждый предмет или человек на поляне все равно отбрасывал множество теней, только слегка приглушенных голубоватым светом шара. Тени от костров и от факелов – они двигались, сплетая и расплетая сложнейшие узоры, каждый из которых пытался запомнить маг.

То, что было неподвластно зрению и памяти обычного человека, Виктору было доступно. Но даже для него это было очень тяжело. В этом и проявлялось мастерство мага, не его данная от природы сила, но то, что он сумел заработать сам, долгими годами тренировок.

Наконец Виктор прикрыл глаза, но через секунду открыл их вновь, как будто сверяя движущуюся в его голове картину с тем, что реально происходило на поляне.

Удовлетворенно кивнув, он вытянул вперед руку.

Слишком самоуверенный хут, решивший самостоятельно вернуться на поляну, а заодно еще раз пройтись по тому месту, где чуть раньше ему послышался шорох, заметил фигуру мага за мгновение до своей смерти. Своего убийцу он даже не увидел.

Ким подскочил к неожиданному гостю сбоку, вонзив кинжал между ребер и мгновенно выдернув его обратно, лишая врага возможности поднять тревогу. Хут перестал дышать от боли, поэтому не издал ни звука, когда пляшущий вокруг него вор полоснул вторым кинжалом по его горлу и нанес последний удар в сердце. По всем правилам, которые ему пришлось довести до уровня инстинктов.

Боковым зрением заметив подходящего поближе Фантома, он сделал движение кинжалом, будто соскребая грязь со стола, и исчез за деревьями. Даниэль запоздало кивнул. Оглядевшись и выбрав место поукромнее, он принялся оттаскивать туда труп – так, чтобы его нашли не сразу.

Виктор слегка неуверенно пробормотал слова. Этим словам его никто не учил, для подобной магии он долгими вечерами выдумывал свои собственные. И хотя знал, что слова абсолютно не важны для мага, важно только, какие силы выбрасываются в тот момент, когда они произносятся, он немного колебался.

На поляне, где только что находились две сотни воинов, неожиданно, из ниоткуда, появились силуэты еще полусотни. Высоких, мощных воинов в темной броне, вооруженных темными, дымчатыми клинками. Рядом с хутами, позади них, между ними. Каждый из этих воинов замахивался для удара, готовясь сразить врага.

Все живое в лагере замерло. Затем, через мгновение, свистнуло несколько стрел, и в рядах хутов начался хаос. Воины отмахивались от привидений, задевая друг друга. Стрелы выпускались практически вслепую, не принося никакого вреда таинственным врагам, зато то и дело заставляя падать то одного, то другого хута с пробитой грудью.

С небольшим запозданием на поляне поднялся крик. Казалось, кричали все, в ужасе мечась между сумрачными воинами. Кто-то пытался убежать в лес, другие продолжали сражаться с фантомами, равнодушно пропускающими сквозь себя любые удары. Только движения воинства теней стали резче и рваней. Их мечи мелькали в воздухе еще быстрее, чем клинки хутов.

Виктор внимательно следил за тем, что происходило по воле его мысли. Вот один факел погас, затоптанный ногами мечущихся врагов, и тут же несколько фантомов исчезло, для того чтобы неожиданно появиться в другом месте.

Только центральный частокол из щитов так и остался неподвижен, наглухо скрывая вражеского мага от нападения. Но наконец и маг не выдержал. Одна за другой в фантомов начали бить голубые молнии. Некоторые из них от таких ударов просто исчезали, другие на миг рассеивались, чтобы тут же появиться вновь. Продолжая сыпаться с неба все чаще и чаще, молнии вместо фантомов нередко попадали в охранников, только добавляя паники.

– Сейчас мы можем взять их тепленькими. Всех.– Брентон встал за спиной Виктора и с детским восхищением принялся наблюдать за происходящим в лагере.– Если только они раньше сами себя не перебьют.

– Нет, надо уходить,– послышался голос Лашана, и мечник встал рядом с Брентоном.– Слышите звуки рога? Подмога из основного лагеря примчалась даже раньше, чем мы рассчитывали. Закругляйся, Вик.

Виктор глубоко вздохнул и опустил руку с посохом. Тени воинов на поляне начали медленно рассеиваться, но паника продолжалась, теперь самостоятельно подогреваемая находящимися на поляне. Продолжали бить молнии, продолжали падать убитые своими товарищами или магом хуты.

– Лихо,– заметил Мугра через десять минут бега по лесу. Одним заклинанием ты уложил больше сотни. Скоро я начну бояться говорить тебе что-нибудь под руку.

– Я сам не ожидал,– признался Виктор,– думал, что они немного засуетятся, вот и все.

– У каждого народа свои легенды,– глубокомысленно заметил Фантом.– У этого, похоже, есть очень страшные легенды про воинов-призраков. На поляне их убивал собственный страх.

– Пойдем в Менкер, прямо к замку Сладжа,– обрисовывал свой план Фантом.– Основные силы хутов не здесь. Бoльшая часть армии движется куда-то еще. И нетрудно догадаться, что если они не пошли на север, то им только одна дорога – к центру королевства. Осаждать Клевер десятками тысяч воинов бессмысленно – они только потеряют время, потеряют весь сезон, а что получат взамен? Хороший порт да средней руки крепость. И останутся еще на одну зимовку в королевстве, давая нам шанс собрать все силы. Нет, они идут к центру, к столице, чтобы разом решить все свои проблемы. Разгромить королевскую армию, пока их солдаты еще боеспособны, найти провиант для такой кучи людей.

– Но чтобы дойти до столицы, им придется проделать длинный путь,– продолжил за Фантома Лашан, одновременно вручая ему кусок мяса, только что снятый с вертела.– Им придется пройти через Менкер, где их ожидает эта свинья Сладж с ренегатами и продовольствием. А затем двинуться к столице, видимо, восточнее Леса Чар. Через заколдованный лес они не пройдут. Значит, битва будет севернее Заквиэля, у восточной границы леса. Там их будет встречать король со всем гарнизоном Прокриона.

– Столичный гарнизон силен,– пробормотал Брентон,– но их все равно слишком мало, чтобы остановить хутов. Сколько их идет? Тридцать тысяч, может, и больше. И это против десятка тысяч королевских мечников? Их просто снесут.

– Если Грегор с армиями запада не успеет на помощь,– добавил Мугра.

– Даже если успеет,– раскипятился Брентон,– и что? Еще десять тысяч, больше ему не собрать.

– Рано загадывать.– Фантом проглотил кусок, чтобы высказаться.– Нам приходилось попадать и не в такие переделки. Если хуты не получат подкрепления этим летом, то королевские армии смогут их разбить, я уверен.

– Если только против них действительно будут выступать только тридцать тысяч,– заупрямился Брентон.– А если больше? Кто знает, сколько их прибыло еще после нашего посещения Бухты Туманов.

Фантом закашлялся, и Брентон ласково похлопал его по спине. После этого дружеского жеста рейнджер закашлялся еще больше и в дополнение чуть было не грохнулся лицом прямо в костер. От паленых бровей его спас все тот же Гном, вовремя ухвативший Даниэля за воротник куртки.

– Идем в Менкер. Встаем на след армии. Пересчитываем, сколько их идет и куда. После этого, если повезет, обойдем ее с востока и сообщим королю точные сведения. Это сейчас самое важное.– Лашан отодвинулся от костра и принялся укладываться спать, показывая, что споры закончены.

Брентон был не прочь поговорить еще, тем более что его караул был первым. Но все его собеседники быстро улеглись спать, и Гному вскоре пришлось замолчать.

– Деревня пустая. Совсем.– В голосе Фантома слышалось удивление. Они устроились на окраине леса и сейчас искали хоть какие-то признаки движения.

– И что? – отозвался Брентон.– Жители сбежали перед наступающей армией. Что тут странного? Топают сейчас куда-нибудь поближе к столице или прячутся в укромном месте в лесу.

– Я бы не удивился, если бы это была деревня в глуши,– ответил Даниэль.– Но это поселение всего в нескольких милях от резиденции Сладжа. Не думаю, что он позволил бы крестьянам уйти. Они ему нужны, а припасы крестьян необходимы армии хутов. Вы же видели, сколько их прошло в эту сторону? Такую ораву не так просто прокормить. А здесь нет ничего – ни людей, ни скотины. Забрали все, и это не похоже на солдатский грабеж. Хуты прошли западнее, здесь их не было.

– Нечего гадать.– Брентон поднялся и начал отходить в глубину леса.– До города недалеко. Подберемся поближе, посмотрим на крепость, и все станет ясно.

Но ситуация не прояснилась и тогда, когда они добрались до Менкера. Город был пуст – судя по всему, наступающие оставили в столице провинции только небольшой гарнизон.

Взобравшись на холм, возвышающийся в полумиле от городка, отряд с удивлением воззрился на открывшийся вид.

– Крепость разрушена,– вслух отмечал Фантом.– Сожжено все, что можно было сжечь, башни разбиты. Только голые стены, ни ворот, ни ограждения на стенах. Разрушали старательно, но второпях. Чтобы эта крепость снова стала серьезным укреплением, понадобится с месяц работы минимум.

– Хуты шныряют по городу, от дома к дому,– продолжил за него Мугра,– похоже, что ищут провизию или ценности. Нет, все же провизию, телеги стоят наготове. Только, похоже, им мало что перепадет. Жителей не видно.

– Армия ушла отсюда не больше двух суток назад,– добавил рейнджер,– они бы не успели обчистить город до конца. Кто-то постарался до них. А если прибавить сюда разрушенную крепость, то получается…

– Что король добрался до Сладжа ранней весной и пообрывал уши этому ублюдку! – восторженно воскликнул Брентон, приподнимаясь на локтях. Но тут же наткнулся на взгляд Фантома и прижался обратно к земле.

– Король бы не успел.– Взгляд Лашана перебегал от одной улицы к другой, пересчитывая снующих между домами солдат.– Это Людвиг. Он все же достал убийцу своей дочери. Месть свершилась.

– И очень вовремя.– Фантом на одних локтях начал отползать обратно с вершины холма.– Наступающие остались без запасов провианта. И они нигде теперь не смогут их пополнить, пока не разобьют королевские армии. Заканчивайте, нам надо идти дальше.

– Это не тридцать тысяч.– Фантом сел прямо на землю, отказываясь идти дальше. Только что он закончил осматривать следы прошедшей армии. Они занимались этим третий день, постепенно забирая на северо-запад.– Думаю, это была крайняя колонна. Но даже в ней шло не меньше пяти тысяч. Итого получается… Получается очень много, не тридцать и даже не сорок тысяч. Скорее уж ближе к пятидесяти.

– Пятьдесят против двух десятков.– Брентон присел рядом, привалившись спиной к спине Фантома.– Худо. Совсем худо.

– Они должны быть очень голодны,– попытался успокоить друзей Рем.– Такая орава, без запасов провизии, без подмоги. Им придется вступать в сражение с марша, голодными и прошедшими до этого половину королевства.

– Но пятьдесят тысяч…– тихо повторил Фантом.– Такой армии Акренор еще не видел.

– Что? – Капитан сотни кавалеристов давно ожидал возвращения своих всадников, отправленных в дозор. Все остальные вернулись еще час назад, и только этот, последний патруль запаздывал. Но вместо десятка кавалеристов к нему подскакали только двое.

– Пришлось столкнуться с их передовым охранением,– хмуро доложил сержант.– Не успели уйти. Кавалеристы, два десятка. Столкнулись лоб в лоб, поздно заметили друг друга. Мы положили половину, но и сами… Только мы ушли, остальные полегли.

– Они идут?

– Да, это мы успели заметить. С той стороны около тысячи, но скоро они вновь сольются с основной колонной. Надо уходить, не думаю, что осталось больше часа.

Капитан кивнул и крикнул, приказывая уставшим и валявшимся вповалку прямо рядом с лошадьми кавалеристам подниматься.

Сотня постепенно отступала перед надвигающейся армией, не единожды завязывая короткие стычки с вражескими дозорами. Хотя от былой сотни за неделю осталось едва больше половины.

– Обоз,– подытожил свой осмотр Брентон. Несколько минут назад Фантом остановил отряд неподалеку от дороги. Теперь они наблюдали, как мимо них, трясясь на ухабах и скрипя, проезжали телеги.

– Наверное, все, что они сумели собрать в Менкере. Охраняет шесть дюжин.– Фантом посмотрел в конец колонны.– Семь. Семь дюжин, еще одна идет в тыловом охранении.

– Придется их брать,– заявил Брентон.– Не надо позволять подкармливать вражескую армию.

– Не надо,– согласился Виктор.– Но семь десятков… Как?

Впереди обоза, в сотне шагов, по дороге шагала дюжина пехотинцев, возглавляемая одним-единственным всадником. Всадник умер первым, грузно повалившись с лошади.

После первого залпа в живых осталось только трое. Лашан оставался единственным в отряде, кто не использовал ни лука, ни арбалета. Именно он и выступил из-за укрытия, довершая начатое стрелами. Ближайший хут был повержен раньше, чем успел выхватить оружие, второй и третий оружие достать успели, но помогло им это мало.

Лашан постоял, покачиваясь с пятки на носок, пока не увидел первую телегу. Перед ней шла вторая дюжина охранников, уже услышавших шум впереди и пытавшихся разглядеть, что происходит.

Как только мечник понял, что его заметили, он спокойно повернулся и пошел прочь от обоза, держась рядом с дорогой. Периодически он делал шаг чуть в сторону, то скрываясь, то вновь появляясь из-за стволов деревьев.

Стражники остановились в полусотне шагов от своих мертвых сослуживцев, почувствовав себя неуверенно от спокойствия незнакомца. А незнакомец тем временем все так же неторопливо удалялся.

Телеги остановились. Лашан вновь вышел на дорогу вдалеке и остановился, развернувшись к обозу и отсалютовав мечом. Хуты не спешили бежать к нему, опасаясь подвоха. Наконец, когда у первой телеги собралось почти три десятка, они медленно двинулись вперед, оглядываясь во все стороны в поисках засады.

Когда до Лашана им оставалось шагов пятьдесят, некоторые начали натягивать луки, опасаясь вступать в рукопашный бой с незнакомцем, только что уничтожившим передовой дозор. По крайней мере других они не видели.

Они заметили второго неизвестного только тогда, когда в Лашана были готовы полететь первые стрелы. За спиной мечника встал Виктор. Хуты заколебались, не зная, чего ожидать от неизвестного, даже не вытащившего меч. Достаточно молодого, но опирающегося на посох. Не простую палку для помощи старику при ходьбе, но искусно вырезанный из дерева посох, украшенный камнем у самого верха. Им нечасто приходилось видеть магов, и этот юноша мало на него походил – был слишком молод и одет скорее как лесной разведчик, чем как маг. Но от него веяло спокойной уверенностью, и посох был слишком необычным для лесного жителя.

– Ветер,– тихо, но твердо промолвил Виктор, еще плотнее подходя к Лашану.

Хуты услышали, как незнакомец что-то произнес, и увидели, как он шагнул вперед. Нервы лучников не выдержали, и полдюжины стрел полетели в сторону неизвестных врагов. Но ни одна из них, выпущенных практически в упор, не попала в спокойно стоявших на дороге противников. Стрелы таинственным образом разошлись в стороны, вонзаясь в деревья на обочинах дороги, улетая в лес.

Одновременно с этим хуты услышали шум и крики позади, где-то за последними телегами обоза. Это оказалось последней каплей. Большая часть из них ринулась в лес, думая только о том, чтобы побыстрее исчезнуть с глаз долой, желая, чтобы мистика, только что убившая передовое охранение, побыстрее закончилась.

Лишь несколько хутов осталось стоять на месте. Но и они побежали, как только Лашан и Виктор синхронно сделали первый шаг вперед.

– Как ты догадался, что они испугаются? – тихо спросил Виктор, следуя за Лашаном и поддерживая заклинание ветра, столь эффектно отклонившее от них стрелы. Кто-нибудь из хутов мог все же затаиться за ближайшими деревьями с луком, и Виктор не собирался рисковать.

– Ни в одной армии в обозах не оставляют настоящих воинов. В них всегда попадают те, кто предпочтет избежать схватки, если будет возможность. Мы всего лишь дали им эту возможность. Что-то я начал уставать от этой резни. Одно дело воевать с орками, совсем другое – убивать тех, с кем в другой ситуации мог бы пить в трактире.

– Сами пришли,– рассеянно отозвался маг.– А что тебе мешает пить в трактире с орками?

– Они не знают, что такое трактир,– буркнул в ответ Лашан.

Остаток отряда, только что уничтоживший тыловое охранение и сейчас двигавшийся им навстречу с конца обоза, долго пытался понять, над чем смеются двое их товарищей.

– Виктор!

– Учитель!

З’Вентус и его ученик наконец-то встретились. Судьба не сводила их вместе уже несколько лет. И даже обстоятельства их встречи не могли омрачить радость обоих.

– Смотрю, ты возмужал за эти годы.– Старик приобнял юношу и только после этого сел обратно на грубо сколоченный стул, стоящий в центре его шатра.

– К вам трудно пробраться, высокочтимый,– улыбнулся его ученик.

З’Вентус поморщился:

– Да, это все король. Сказал, что я главное достояние этой армии. И что он не хочет, чтобы какая-нибудь случайная стрела лишила армию этого достояния.

– Он в чем-то прав,– кивнул Виктор,– могу подтвердить это собственным опытом. Мы тут недавно встретились с одним магом хутов…

– Потом расскажешь,– перебил его З’Вентус.– Сейчас у меня к тебе есть дело поважнее. А то опять исчезнешь, и его придется отложить еще на несколько лет.

– Я заинтригован, высокочтимый,– вновь улыбнулся Виктор.

– На колени, юноша.– С этими словами маг слегка ударил ученика посохом по плечу.

Недоумевающий Виктор опустился на колени перед сидящим З’Вентусом.

– Итак, юноша, пора ученичества для тебя закончилась. Все равно как учитель я тебе больше ничего не дам. Если тебе когда-нибудь понадобится совет, я всегда к твоим услугам. Но для всех ты перестаешь быть учеником и становишься магом. Со всеми полагающимися к этому званию почестями, правами и обязанностями тоже. Допустим, теперь тебе придется присутствовать на советах магов, и у тебя должны быть достаточно веские причины, чтобы их пропустить.

З’Вентус нахмурился, но затем его лицо вновь прояснилось.

– Благо, что событие это нечастое. Как маг, принадлежащий короне, ты вправе требовать у любого вассала короля все, что тебе потребуется. Хотя волшебники редко пользуются этой привилегией. Может быть, именно поэтому она до сих пор и существует.– Маг хитро улыбнулся.– Помнишь, чему я тебя учил? Баланс важен везде, не только в магии. Становясь признанным короной магом, ты одновременно вступаешь и в политические игры и интриги, с этим связанные. Но это ты еще успеешь понять. У тебя появится приставка перед именем…

– З’Виктор? – с радостью спросил Виктор, наконец начавший приходить в себя от неожиданной новости.

З’Вентус пошевелил губами, как будто пробуя это имя на языке. Потом заявил:

– К моему сожалению, нет, юноша. Для меня была бы огромная честь, если бы ты носил в имени приставку моей ветви магов. Но твоя магия кардинально отличается и от моей, и от любой мне известной. Поэтому я тут посоветовался с теми, с кем удалось… В общем, мы решили дать тебе право основать новую ветвь. Поэтому, мой дорогой ученик… бывший ученик, тебе дано право самому выбрать приставку к твоему имени. В древних свитках говорится, что в таких случая принято добавлять – «и пусть у тебя будет много учеников, и твои знания пройдут сквозь века». Это все, можешь встать.

Виктор поднялся с колен и обнял мага.

– Спасибо вам, учитель. Спасибо за все.

– Значит, вы и есть те, кто прошумел на западе так, что о вас при жизни слагают легенды? Мы рады наконец увидеть вас лично.– Король смотрел на десяток склонившихся перед ним воинов, сидя за походным столом. Стол был завален свернутыми и наполовину раскрытыми картами местности. Но даже в походной обстановке король продолжал оставаться королем.– Однако боюсь, что время отдавать вам почести наступит чуть позднее. У короны есть новое задание для вас.

– Мы готовы, ваше величество.– Лашан лишь слегка поднял голову, чтобы ответить королю.

– Не сомневаюсь, воин. Так вот. Нам здесь предстоит нелегкая битва, но все, что мы знаем о вашем отряде, говорит нам, что вы будете полезней в другом месте. Вам предстоит вновь вернуться в Бухту Туманов.

– Наша цель? – Лашан позволил себе поднять голову и посмотреть на короля.

– От вас требуется, чтобы ни один вражеский корабль больше не смог пристать у того берега. Какой бы гарнизон ни оставил враг в бухте. Как бы тяжело вам ни пришлось и как бы опасно это ни было. Если мы разобьем врага здесь, то мы не хотим, чтобы следующей весной все повторилось вновь. Выходите, как только отдохнете и разберетесь с припасами.

Посыльный вбежал в шатер короля в тот момент, когда отряд выходил.

– Они на подходе, ваше величество. Дозоры сообщают, что к утру их передовые отряды выйдут на позиции.

Барон Алгон с ужасом смотрел на армию, появляющуюся на горизонте. Тысячи пехотинцев наступали на его фамильное гнездо, которое готовились защищать несколько сотен воинов.

– Сегодня они окружат нас. Первого штурма стен следует ждать завтра, прямо на рассвете.– Стоявший рядом с ним капитан щурился, чтобы успеть разглядеть побольше до того, как зайдет солнце.

– Они все-таки решились разделить силы и направить часть в обход.– Грегор, расположившийся на временной вышке вместе со своими офицерами, смотрел на вываливающиеся из леса вражеские сотни на другом берегу Страты.

– Это неудивительно, ваше высочество,– заявил генерал, стоявший рядом.– Если у них проблемы с продовольствием, то с их стороны разумно распределить свои армии по возможно большей территории.

Грегор молча кивнул.

– Однако,– продолжил генерал,– разведка докладывает, что к нам приближается только несколько тысяч врагов.

Грегор вновь промолчал, хотя у него и вертелось на языке несколько язвительных высказываний по поводу слова «только».

– Идут, мой генерал,– крикнул стражник на стене, привлекая внимание Ракана к тому, что он видел и сам. По восточной дороге вдоль побережья медленно надвигалась колонна вражеских пехотинцев, сопровождаемая немногочисленными всадниками.

Рем шагал по лесу, скорее чувствуя, чем видя, как по сторонам идут его товарищи. Им пришлось сделать огромный крюк, но сейчас их путь вновь лежал по безлюдному лесу. Они шли молча, широким лесным клином, обшаривая взглядом каждый подозрительный участок и прислушиваясь к звукам леса. Путь предстоял долгий, и их шаги были легки и стремительны.

Назад: Часть третья ИЛЛЮЗИОНИСТЫ

Дальше: Часть пятая ЗАДАНИЕ КОРОНЫ

Часть четвертая ПЛЯСКА ТЕНЕЙ

Часть четвертая
ПЛЯСКА ТЕНЕЙ