Пролог

Этим вечером на улицах Сантоса, столицы Империи, было на удивление спокойно. Понятное дело, в центральных районах, где обитали богатейшие люди страны, спокойно всегда, но вот на окраине… Здесь все сложнее. Если одинокий гуляка, заплутав или по незнанию заходил в эти места, то рисковал оставить там все, даже подштанники. В случае если заходила дама, то она оставляла свою честь или оставалась сама. Вернее будет сказать, что ее «оставляли», но это уже детали.

Сегодня же все было по-другому. Свет магических фонарей лениво разгонял наползающую тьму. По тонким переулкам не шатались группки Ночников. Не слышно было и Воров. Сегодня семнадцатый день второго сезона, и этот день был праздником для всех, чья жизнь связана с богиней Хартой – покровительницей убийц, воров, пиратов и прочей криминальной шушеры. Один день в году все города, тракты и моря свободны от разбоя. Ни один вор не рисковал подрезать кошелек, ни один убийца не обнажал клинок. Даже самые отъявленные беспредельщики предпочитали привычным развлечениям посиделки в кабаках.

Так происходило и на этот раз. Среди двухэтажных домов, редко разбавляемых более массивными сородичами, не видно ни одного подопечного кровавой богини. Лишь иногда можно заметить любителей приключений. Молодым людям и девушкам казалось очень веселым занятием разодеться как можно богаче и пройтись по самому опасному месту Сантоса – улице Пяти Ям. В любой другой вечер парни остались бы в лучшем случае без одежды и денег, а девушки скрасили бы вечерок лихих людей, в худшем – прогулка закончилась бы перерезанным горлом для первых и продажей в бордель – для вторых.

Сейчас же из каждой таверны, из каждого кабака на таких вот авантюристов смотрели десятки алчно горящих глаз. Но ни один не рискнул оскорбить свою покровительницу.

По преданиям, после такого проступка Харта отворачивалась от глупца, а вместе с ней уходила и воровская удача. Сорвав большой куш во время праздника, лишь единицы доживали до конца декады. Кого резали свои, другие попадались в руки гвардейцам, а третьи погибали на деле. Короче, дураки находятся всегда и везде, но за последние пять лет ни один не рискнул поднять пики в праздник.

Так что хозяин трактира «Синий змей» был спокоен, протирая освободившийся стол. Закончив нехитрое занятие, полноватый старик еще раз осмотрел свои владения. В небольшом зале сидели около сорока разумных. И на лице каждого было буквально черным по белому написано: «вор», «убийца», «насильник» или, что еще хуже, – «маг». Маги, служащие Харте, – это отдельный разговор. Гизмо, на старости лет, когда уже не осталось сил носиться по крышам и выслеживать добычу, заделавшийся хозяином питейного заведения, просто на дух не переносил парней с умным и пронзительным взглядом, какой обычно бывал у чародеев.

Некроманты, малефики, демонологи, отравители, черные алхимики – все они смотрели на обычных работников плаща и кинжала с легким презрением. И не сказать, что это незаслуженно. Авторитет и в обществе Ночников, и в обществе Воров завоевывается весьма просто – у кого оклад больше, тот выше по иерархической лестнице. Маги же получали за заказ от сотни до тысячи золотых. Для сравнения – на двадцать золотых крупная крестьянская семья могла прожить год. В городе на двадцать золотых жили студиозусы и при этом позволяли себе развлечения и девок. В итоге посоревноваться с такими окладами могли лишь Тени, элита Ночников. Лучшие из лучших. Эти могли получать даже больше, но вот в чем загвоздка – работали Тени тройками. Состав, как правило, был таким: два мага и воин. В общем, Гизмо, сидевший пару лет на стуле главы Воров, всегда с завистью смотрел на магов.

Трактирщик посверлил глазами спину некроманта, этих узнать несложно. Если видишь молодого человека с сальными волосами, грязными ногтями и худощавой конституцией, знай – перед тобой любитель трупов и всякой нечисти. Оставив глупое занятие, Гизмо закинул на плечо обтрепанное полотенце и вернулся за стойку. Как раз вовремя – в «Змея» забрел новый посетитель. Своим внезапным появлением он заставил всех присутствующих обратить взоры на входную дверь. Но разглядывать там было ровным счетом нечего. Средний рост, неприметное лицо, недорогая одежда, аккуратная стрижка и добродушное лицо. Так что через пару секунд посетители вернулись к своим делам: громко спорить, пить и щупать служанок. И только один Гизмо продолжал внимательно следить за посетителем. Уж он-то знал, что это за человек. Уверенным шагом обладатель чуть глуповатой физиономии и на удивление добрых глаз подошел к стойке. Единственное, что дисгармонировало с его внешностью, – гарда кинжала, на мгновение показавшаяся из-под плаща.

– Нальешь? – Голос у него оказался под стать внешности, бархатистый, почти елейный.

– Тебе как обычно? – проскрипел Гизмо.

– Да, и желательно покрепче, а то в последнее время совсем скучно.

Бывший вор, а теперь авторитетный посредник на некоторое время задумался. Подобрать такой заказ, даже для старинного знакомого, будет непросто.

– Есть на примете у меня одна «бутылочка», – протянул трактирщик. – Говорят, из графских.

– А что поставщик? – осведомился посетитель.

– Поставщик? – прищурился Гизмо. Раньше этот одиночка никогда не интересовался подобными вещами, вопрос звучал довольно подозрительно. – С ним все просто. Сам забрался повыше, чем хозяин «бутылочки», но выпивает редко, лишь когда другие средства устранить головную боль не работают.

– А как по кругляшам?

– Три.

– Что-то дешевенькая «бутылочка», а ведь из графских.

– Три тысячи.

Добряк, кстати, именно такую кличку он носил, хоть знали ее единицы, присвистнул. С такими деньгами можно и на покой уйти, а там, глядишь, свои задумки удастся в жизнь воплотить. Вот только Добряк не привык действовать нахрапом и к делу всегда подходил с особой осторожностью. Раз предлагают такую сумму, значит, чтобы откупорить такую «бутылку», придется приложить немало усилий, а уж про риск и говорить нечего.

– И на какое время рассчитана одна такая «бутыль»? – уточнил одиночка.

– Три декады у тебя есть.

– Хорошо, – кивнул посетитель и положил на стол туго набитый мешочек.

Неуловимым движением Гизмо сгреб кулек и по старой привычке повертел головой, будто опасаясь, что в любой момент руки заломит гвардеец.

– Передай поставщику – я берусь, но со стоимостью не согласен. Придется попотеть. Возможно, потребуется особое снаряжение. Пусть дня через два выдаст аванс, скажем… две сотни.

– Разумно, – согласился трактирщик. – Что ж, тогда выпьем за встречу?

– Давай, – улыбнулся Добряк.

За стойкой продолжали общаться два старых знакомых, а по улице Пяти Ям по-прежнему сновали парочки и небольшие компании. Еще один праздник Харты удался на славу. В кабаках хозяева подсчитывали барыши от проданных вина, пива, браги, медовухи и гномьей настойки. В борделях натужно скрипели кровати, а Дамы, хозяйки увеселительных заведений, организованно сплавляли клиентов к своим конкуренткам – шлюх на всех не хватало, что, если подумать, звучит довольно глупо. Но чем заняться бандиту, если нельзя «работать»?

И не только у преступников сегодня был праздник. Стражники тоже развлекались как могли, и, надо заметить, в том же самом районе, иногда даже деля этаж борделя с теми, кого они ловили вчера и будут ловить завтра.

Город спокойно готовился ко сну, еще не зная, какая тьма надвигается на позолоченные крыши дворцов.

– Козел! Кобель! – Лена окончательно вышла из себя и сейчас продолжала осыпать меня самыми нелестными эпитетами и сравнениями. Эти два слова были первыми цензурными из всей речи. Лишь спустя пять минут изливания самой отборной брани она выплюнула банальное: – Чтоб ты сдох!

Захлопнулась дверь такси, и машина, сверкая мигающими шашечками, унеслась, исчезнув в ночной мгле. И чего она так взъелась? Я ей ничего не обещал, она ни о чем не спрашивала. Фактически это был просто секс без обязательств. Ну да, иногда она оставалась у меня или я у нее на несколько дней. А после этой сессии мы вообще зависали целую неделю. Но я даже представить не мог, что она вобьет себе в голову, будто нас связывает что-то большее, чем постель. И сегодня, когда я оказался застукан с девушкой, учившейся на курс младше, мне устроили грандиозный скандал. Были разбиты несколько кружек, запачканы обои, оказалось поцарапано лицо, причем мое, и много чего еще. Как во время этой бури Ирочка умудрилась незаметно исчезнуть, я даже не представляю, хотя с ее-то фигуркой она могла спокойно вылететь в форточку. Стоп, этот вариант можно смело отмести – в стеклопакетах форточки не предусмотрены, во всяком случае в тех, что стоят в моей двушке.

Квартира мне досталась от родителей. Решив, что в России, в частности в Питере, делать больше нечего, они укатили в Болгарию. Открыли там небольшую гостиницу и теперь раз в месяц переводят на мой счет некоторую сумму. Общаюсь я с ними каждую неделю по скайпу и благодаря современным технологиям могу завидовать бронзовому загару.

Я смахнул со лба выступивший пот и вздохнул. Белые ночи – это, пожалуй, единственное, что удерживало меня в Северной столице. Эти несколько месяцев в году, когда мы приближались к состоянию полярного дня, завораживали и приносили с собой ощущение некоего волшебства. В первые недели лета город преображался, мощеные улочки приобретали мистический оттенок. Единственное «но», которое портило чудесное природное явление, – это грандиозное скопление парочек повсюду. Эти паразиты моего любимого сезона просто гадили в душу. Вот иду я по набережной, а навстречу – жмущиеся голубки. И все бы ничего, но от одного взгляда на их лица меня передергивало. На физиономиях молодых людей просто сияли нелепым светом абсолютно дебильные улыбки. Казалось, разум, забившись в угол, решил взять отпуск и оставил гомо сапиенсов, превратив их в гомо-хрен-знает-кого.

Сам я такое явление, как любовь и все с ней связанное, просто не понимал. Пытался понять, но каждый раз натыкался на подобие стены, сложенной из кирпичиков логики и знаний. Вот и сейчас я смотрел вслед уже исчезнувшей за поворотом машине и думал, в чем же я провинился. Мне нравилось проводить время с Леной, общаться с ней, спать, но больших чувств не было, и я открыто предупреждал об этом. Но кто разберет, что творится в голове у слабого пола. Лично я точно не мог. В итоге полный облом. За это время у нас появились общие знакомые, и теперь им придется выбирать одну из сторон: либо они сочувствуют Лене, либо офигевают вместе со мной. В своих друзьях я уверен. Уж они, хоть и вечно критикуют мое отношение к «высокому чувству», всегда поддержат. В конечном счете я все равно получаю свою выгоду из такого финала: сразу станет понятно, кому можно доверять, а с кем лучше свести общение к минимуму.

Уверившись в том, что облома все-таки нет, я хлопнул себя по лбу. Облом был, и заключался он в Ире. Теперь на этом фронте мне точно ничего не светит. М-да. Фигово вышло. Конечно, таким способом я смогу прощупать свой ближний круг, но ведь придется привыкать к воздержанию. Как минимум до следующей вечеринки, когда можно будет завязать нужное знакомство.

Заиграла приятная музыка, и я не сразу понял, что это мобильник.

– Чего? – раздраженно буркнул я в микрофон.

– Нормально так… Тим, что с тобой? – не на шутку обеспокоился Артем, или Том.

С этим вечно спешащим куда-то парнем я знаком еще со школы. Как это часто бывает, мы подрались в первом классе, а после стали друзьями. Со временем нас стали называть «Тим и Том». Мы не обижались. Потом на подготовительных курсах в одиннадцатом классе к нам присоединился Никита, ставший Ником. В отличие от Артема он был спокоен и рассудителен, а очки добавляли парню солидности. Из-за этого некоторые звали его Профессором, но исключительно за глаза. Никита очень огорчался, когда ему пытались прикрепить кличку, а его обиды вкупе с разрядом по какому-то ногопашному спорту слишком дорого обходились обидчикам.

В итоге наша компания поступила в один универ, но на разные факультеты, что, впрочем, не мешало молодым студентам отрываться. Хотя в текущем году тусовок стало значительно меньше. В основном это было связано с приближением защиты бакалаврской работы. И вот буквально пару недель назад все мы получили заветную степень. Я – по филологии, Темка стал программистом (там такое длинное наименование, что проще свести до простого и понятного «прогер»), Ник же теперь юрист. Хотя все это не так важно, все равно еще два года учиться. А потом, если не найду работу, пойду в аспирантуру.

– Длинная история.

– Понятно, – протянул старый друг и уже веселее добавил: – Ты сейчас где?

– У метро.

– Дома, что ли?

Я огляделся по сторонам. Вместо привычных пятиэтажек меня окружали деревья, а сам я стоял на утоптанной тропинке. Нормально! Это же без малого почти Обводный канал. Вот что значит «задуматься».

– Ну практически, – уклончиво ответил я.

– Не суть, – сказал Том. Он, как всегда, торопился и не мог тратить драгоценное время на разговоры. – Лови попутку и мчи в бар «DH». Мы там.

Не дослушав моих возражений, Артем обрубил связь. Немного постояв и полюбовавшись на причудливую игру сумеречного света с тенями, отбрасываемыми густыми кронами деревьев, я достал кошелек и вытащил оттуда пятак. Настроения идти на посиделки не было, но и домой возвращаться тоже не хотелось. Так что поступил я весьма просто: один бросок монетки – и судьба решится. Эх, знал бы я, сколько всего определит это движение пальцем, развернулся бы и все-таки пошел домой. Но вот монетка взлетела в воздух, на миг застыла, заслонив собой полную луну, и упала на ладонь. Орел. Придется ехать.

Нацепив наушники, я поплелся в сторону дороги. Вообще судьба – очень хитрая штука. Неделю назад у меня порвались старые «уши», я купил другие, со звукоизоляцией, и теперь не слышал ничего, кроме музыки. А стоило бы прислушаться к происходящему вокруг. Встав на обочине, я выставил вперед правую руку с поднятым большим пальцем и принялся ждать. Если через десять минут не найдется машина, придется звонить в такси. И опять в игру вступила судьба: задул шквальный встречный ветер, и, чтобы избавиться от рези в глазах, пришлось повернуться спиной. Так я и стоял на той набережной. Сейчас мне кажется, что прошла целая вечность, но на самом деле минуло всего несколько минут. Дальнейшие воспоминания не очень-то приятны, но не упомянуть о них нельзя.

В спину что-то врезалось с невероятной силой. Я ощутил, как ломаются ноги, а потом перед глазами завертелся калейдоскоп из картинок. Вот я взлетел на добрый метр и мельком заметил модную иномарку, почти вылетевшую в воду… Вот сознание зацепилось за очертание фигуры водителя…

«Как банально», – пронеслось в голове.

Меня сбила блондинка. Время замедлилось, и я успел увидеть в ее правой руке мобильник. Еще банальнее. Потом мозг просто взорвался от боли, но все ощущения тут же отсекло. Со временем я пойму, что мне переломало позвоночник и ноги и что жить мне оставалось всего несколько секунд. Сейчас же я уставился в небо. Луна сегодня была удивительно большой и какой-то не такой. На миг мне показалось, что она живая и… подмигивает мне? Последняя картинка – черная вода, жадно распахнувшая свою пасть.