Глава 3
Стыдно не работать
Я сидел на берегу огромного озера, дул приятный легкий ветер. По небу смиренно плыли облака, а солнце играло в гребнях воды, создавая иллюзию золотой дороги, уходящий куда-то далеко к горизонту. Упав на спину, я сорвал высокую травинку и, помяв ее кончик, сунул в рот. Немного горьковато, но приятно. Прикрыв глаза, попытался насладиться мгновением абсолютного спокойствия. Но в голове что-то щелкнуло, я вспомнил, что нахожусь сейчас не у озера, а вроде как в Академии. И как только эта мысль пронзила мое сознание, трава пропала, ясно-голубое небо обернулось непроглядной тьмой, а вода превратилась в смолу. Меня куда-то потянуло, я хотел вздохнуть, но не смог. Я просто тонул.
— Ну наконец-то! — крикнул кто-то рядом. — Уже третий стакан вылили.
— Кхе-кхе! — Откашлявшись, я открыл глаза.
Прямо надо мной стояли трое. Рыжеволосый Дирг, моя старая знакомая леди Лизбет, чьи глаза пылали подобно уголькам в ночи, и неизвестная мне девушка. Если честно, это первая представительница прекрасного пола, встреченная мною на Ангадоре, которую действительно можно было назвать прекрасной. Длинные каштановые волосы лежали на плечах, собранные в некое подобие водопада. В ясных голубых глазах наверняка тонул не один кавалер. Доброе, красивое лицо с правильными чертами и аккуратный, чуть курносый носик.
— Ты как? — спросил рыжий. — Очнулся?
— Нет, демоны вас задери, — огрызнулся я. Поднявшись, стянул с себя куртку с рубашкой и тут же принялся их выжимать. У меня, если что, других-то и нет. Ну, не считая того тряпья, в котором даже босяку будет стыдно на людях показаться. — Вы на меня все Закатное море вылили, что ли?
Ответа не последовало. Обернувшись, я стал свидетелем весьма занятной картины. Дирг задумчиво тер подбородок, а девушки то краснели, то бледнели. Видимо, права была Нейла, говоря о строгости здешних понятий, и неправы наемники, убеждавшие меня в весьма свободных нравах столицы. Хотя, например, та же Сильвия из «Слепых кошек» смогла научить меня паре новых приемов в «этом деле». Поняв, что выжать одежду мне не суждено, я открыл окно и положил шмотки на подоконник, придавив на всякий случай учебниками.
— Налюбовались? — спросил я, заваливаясь на кровать. Все тело ломило, а в голове будто клан гномов руду добывал. Мысли путались. Сколько я ни силился вспомнить, что же произошло после того, как смотритель попытался проткнуть меня гусиным пером, ничего не получалось. Все подернулось мутным белесым туманом.
— Было бы чем, — фыркнула внучка мага-графа и, вдернув носик, приняла вид глубоко оскорбленной дамы.
Вторая девушка полностью проигнорировала мой выпад. И тут могут быть две причины: либо я божественно красив, либо ее статус настолько высок, что ей безразличны подобные подколки. И что-то мне подсказывает, что с первым вариантом я пролетел. Рожей не вышел, да и комплекция не соответствует местным стандартам.
— Кстати, а отчего это я, собственно, в отключке-то был? — спросил я с легким прищуром. Что-то мне не нравится данная ситуация.
— Да тут такое дело… — протянул рыжий, комично почесывая затылок. — Представь, дверь открывается…
— Дирг, может, представишь меня своему другу? — оборвала его незнакомка.
А голосок у нее красивый, поставленный. Наверняка вокалом занимается. Как минимум эта девушка — из семьи, принадлежащей к одному из знатных родов, которых в Империи пять. Хотя нет — точно из аристократии. Соблюдает этикет, даже осознавая тот факт, что я нахожусь в самом низу социальной пирамиды. Обычная дворянка в такой ситуации иначе бы сформулировала вопрос, попросив, чтобы мне представили ее, а не наоборот.
Осознав всю ответственность момента, я поднялся с кровати и принял благочестивый вид. Ну, насколько возможно было это сделать, стоя в одних штанах, на которых заплаток больше, чем кожи, и носках с дырками на пятках (вернее, пяток там не было в принципе, но не суть).
Дирг принял правила игры, прокашлялся и стал вещать гоном заправского дворецкого:
— Тим Ройс, позволь представить тебе мою несравненную сестру — герцогиню Рейлу эл Гийом!
Темные боги знают, каких усилий мне стоило сохранять спокойствие и ничем не выдать свое волнение. А это самое волнение не то что присутствовало — на какой-то момент сердце взяло отпуск, покидало вещички в чемодан и совершило турне по самым дальним закоулком моего организма. И, судя по всему, пару раз по дороге у него спускало шину и алый моторчик начинал вспоминать все матерные слова на всех известных языках. Девушка, стоявшая предо мной, могла поспорить титулом с самой принцессой. И если бы в этот спор вступил глава аристократического рода, не могу сказать точно, кто бы победил. М-да, хорошие у меня завязываются знакомства. Прямо как паста с огненным чили. С одной стороны — безумно вкусно, а с другой — жгуче опасно.
Когда прошли положенные пять секунд после представления, я, согласно всем правилам, завел левую руку за спину, совершил правой несколько круговых движений и, вытянув правую ногу вперед, галантно поклонился. Спасибо Ушастому — научил.
— Рейла! — Парень повернулся к своей сестре. Интересно, как так получилось, что он приходится ей братом, но при этом его фамилия имеет приставку «ним»? Или они сводные? — Позволь представить тебе моего товарища Тима Ройса!
Обладательница не самого сладкозвучного имени скосила взгляд в сторону брата, но так и не дождалась какого-либо продолжения. Я уж было понадеялся, что на этом все и закончится, что девушка подернет плечиками и кивнет, но она проявила истинно аристократическое воспитание. Схватив двумя пальчиками тонкую ткань платья, Рейла присела в изящном реверансе. Хорошо хоть руку не протянула. Нет, я бы ее, конечно, поцеловал из чувства приличия, но все-таки это жест высшего света. Целовать ручку даме может лишь равный по статусу либо приглашенный, если это бал или светская вечеринка.
— Весьма поражен вашей красотой и грацией. — Я действительно был поражен, но эта реплика была частью церемонии.
— Благодарю вас, — кивнула девушка и тут же рассмеялась. Смеялась она громко и заливисто.
Мы с Диргом переглянулись, но тот лишь пожал плечами. Лизбет по-прежнему дулась на меня. Отсмеявшись, раскрасневшаяся Рейла уселась на кровать братца и скрестила ножки.
— Может, обойдемся без всех этих дворцовых заморочек? — подмигнула она, чем очень сильно напомнила моего рыжего соседа.
— Да без проблем, — хмыкнул я и снова плюхнулся на матрас.
— Ну что за хам! — возмутилась Лизбет. — Ладно этикет опустили, но так вести себя перед дамами…
Взглянув на это взлохмаченное, но бесспорно милое недоразумение, я сложил ладони «колодцем» и дунул в них.
— Ау-у-у! — раздался протяжный звук, почти идентичный волчьей песне.
Графиня Норман вздрогнула и побледнела.
— Да ты не боись, — махнул я рукой. — Если что, я, как всегда, к твоим услугам.
Эх, надо было мне провокатором на митингах работать. Вон как ее затрясло. Нет, вы не подумайте, я не садист, но некое удовольствие от таких приколов получаю. Сказывается целый год, проведенный в обществе самых безбашенных представителей этой части центрального материка.
— А вы уже знакомы? — Рейла сейчас нисколько не походила на аристократку, а тем более — на герцогиню. Обычная девушка лет восемнадцати. Может, чуть меньше, хотя вряд ли. Четкие линии сформировавшейся фигурки не позволят ошибиться в этом вопросе.
— Да, — сказал я.
— Нет! — крикнула Лизбет.
— Ой! — восторженно ахнула красавица. — Я чувствую, за этим кроется очень интересная история.
Дирг закатил глаза и, встав около шкафа, показательно поводил ладонью перед горлом, давая понять, чтобы я не начинал этот диалог.
— Ничего не было! — замахала руками графиня Норман.
— Было, не было. Кого это волнует? — Я пожал плечами.
Лизбет покраснела и уже приготовилась броситься на меня с голыми руками, дабы вырвать мне сердце и полюбоваться агонизирующим хамом.
— А вообще, давай баш на баш? — предложил я. Герцогиня Гийом дернула бровью, и пришлось пояснить: — Ты рассказываешь, как познакомились вы и почему я был без сознания. Ну а я расскажу свою историю.
— Хорошо, — кивнула девушка и улыбнулась.
Что я там говорил насчет кавалеров, тонувших в глазах? Да этой улыбочкой можно целые страны завоевывать! Эх и повезет же кому-то! И ничуть не жаль, что это буду не я. Мне никогда не нравились красотки. Вернее, нравились в определенном смысле этого слова, но я их никогда не рассматривал как объект для длительных отношений. А если выражаться еще точнее — я никого не рассматривал как объект для длительных отношений. Демоны, что-то со мной однозначно произошло за эти десять минут! Мысли напоминают рой встревоженных муравьев, никак не могу разобраться в этом бардаке.
— С Лизбет мы познакомились две декады назад. Нас поселили в одну комнату. А без сознания ты был… — Красавица чуть замялась, а потом решительно выпалила: — Потому что поскользнулся на полу и неудачно упал.
— То есть ты хочешь сказать, что вы перед дверью разлили лужу, из-за чего я имел честь поприветствовать пол лбом? Но вам этого показалось мало и вы решили утопить меня. Я правильно все понял?
— Почти, — ехидно оскалилась графиня Норман. — Мы тебя не топили, а мыли. От кого-то так разило дешевой брагой, что у меня чуть глаза не вытекли. Так что ты еще спасибо должен нам сказать!
Спасибо сказать? Да я скорее поверю в существование богов, чем в эту на ходу придуманную историю! Но докапываться до истины мне лень, да и голова как ватная, того и гляди засну. Да и кто знает — может, я действительно перепил у Нейлы с Молчуном. Хотя не помню, чтобы меня когда-либо мутило от одной бутылки крепленого, пусть и под плохое настроение.
— Подумаешь, — продолжала улыбаться Рейла. — Шишкой больше, шрамом меньше.
Посмотрев на нее, я тут же ощутил разницу между этой прелестной девушкой и наивным принцем Константином. Вроде из одного теста сделаны, но один прост, словно доска, так как почти не крутился в гадючнике под названием «светское общество», а вот милая леди разве что не шипит. Нет, это не стройная роза с острыми шипами — это кобра, смертельно опасная, но столь же красивая.
— Появились другие вопросы? — спросил я.
Некоторое время мы сверлили друг друга взглядами, но вскоре Рейла подняла руки в примирительном жесте.
— Просто Ройс, да? — сказала она куда-то в пустоту, а потом обратилась ко мне: — Если честно, я еще никогда не видела такого количества шрамов на теле мужчины.
— А ты много голых мужчин видела? — попытался я ее подколоть.
— Достаточно, — ответила она, вновь не обратив внимания на шпильку.
— Тогда могу сказать, что я шибко невезучий.
— Это уж точно. — К беседе подключился Дирг, все это время стоявший в сторонке. — В первый же день попал в лазарет, а как выздоровел, так чуть голову себе не разбил.
— Видимо, боги тебя не любят, — поддакнула Лизбет.
— Ну меня-то хоть боги не любят! — рассмеялся я. — А вот кого-то невзлюбит смотрительница. И это будет куда страшнее.
И вновь лица девушек меняли выражения с немыслимой скоростью. Наконец остановившись на варианте широко распахнутых глаз, приятельницы одновременно вскочили и побежали к выходу. Лизбет выскочила первой. А вот Рейла, затормозив, обернулась и уставилась на меня.
— Ты обещал интересные истории, — безапелляционным тоном заявила она и также скрылась в коридоре.
Вытерев несуществующий пот со лба, Дирг закрыл за ними дверь и с разбегу плюхнулся на кровать.
— Могёшь, — хмыкнул я.
— А то! Ты бы знал, какие у нас кровати в летнем поместье. М-м-м! Закачаешься. А уж как на них можно…
— Не сыпь мне сахар в пиво, — скривился я.
— Так в чем проблема? Я тут одно заведеньице знаю, там такие феечки работают!
В качестве ответа я продемонстрировал дырявые носки и прореху на рубахе, обычно прикрытую курткой.
— Дальнейшие объяснения требуются или тебе понятны мои приоритеты?
— М-да, — нахмурился сосед. — Некрасиво получилось.
— Проехали. Ты мне лучше скажи, здесь подработать-то можно?
Рыжий задумался. Положив руки под голову, он уставился в потолок и даже начал что-то напевать.
— Боги не дадут солгать — не знаю, — вздохнул аристократ. — Да и, если подумать, нас же демон кто отсюда выпустит. Так что работа в городе — не вариант, ну а на территории… Попробуй поговорить со своим заведующим кафедрой на эту тему.
— Попробую, конечно. Только вряд ли он что-то дельное посоветует. Ладно, я спать, а то меня мутит.
Удивительно, но свет в помещении выключался по хлопку. Так что, сведя ладони вместе, Дирг погрузил нашу обитель в самую настоящую мглу. Все же ночи здесь, на севере, намного темнее. А я уже в Нимии как-то попривык к вечному сиянию Луны.
— Кстати, лужа-то высохла уже.
— Так ты ее рубашкой на «отлично» протер.
— Ага. Видать, так оно и было.
Утро встретило меня ударом солнечного луча в глаз. Стойко выдержав атаку, я поднялся с кровати, нацепил просушенную одежду и уставился на стол. Там каким-то неведомым образом появилось несколько листов пергамента в количестве четырех штук. Один, обладавший кучей подписей, печатей и сильным магическим фоном, служил пропуском в самые дальние закутки библиотеки. Два других мне надлежало передать в деканат. Ну а последний маленький клочок содержал приглашение на завтрак в дом самого заведующего кафедрой.
— Дирг! — окликнул я лежебоку.
Тот, высунувшись из-под одеяла, окинул мир тусклым взглядом и снова вернулся в свое убежище. Не стерпев факта игнорирования себя любимого, я подошел к небольшому столику, налил в стакан воды из графина, но, сравнив две емкости, опрокинул на рыжего сам графин.
— А-а-а! — заорал сосед и, неудачно вскочив, рухнул на пол. — Ты что творишь?!
— Да мне вот показалось, что ты сознание потерял.
— Ха-ха-ха, — передразнил приятель, отряхиваясь. — Все. Уел. Квиты?
— Если расскажешь, видел ли ты кого ночью.
— Конечно, видел. Эх, ты бы знал, что у нее за фигурка!..
— Да мне побоку твои розовые грезы! Ты мне лучше скажи, к нам кто-нибудь заходил?
— Вроде нет. Я бы точно проснулся, если бы кто-то дверь открыл.
— Вот и я о том же.
Оставив соседа вытираться, я вернулся к столу и, закинув бумаги в сумку, побрел к двери.
В коридоре было пустынно, как на главной площади после празднования Смены Цикла, то есть местного Нового года. Все же сегодня первый день выходных, и большинство студиозусов, живущих в общежитии, отсыпаются после вчерашних гуляний. Дойдя до душевой, я повесил одежду с сумкой на крючок и быстренько ополоснулся. Холодная, даже ледяная вода привела меня в чувство и прояснила заспанный разум. На скорую руку я почистил зубы, непрерывно сплевывая вяжущий порошок (надо бы съездить за город и собрать нужной травы). Закончив с утренним туалетом, я направился к воротам.
И все же маги меня иногда потрясают. Вот хочешь ломай голову, хочешь считай это совпадением, но как так получилось, что заведующий оставил мне приглашение на завтрак именно тогда, когда по случайному стечению обстоятельств в моем кармане оказался неиспользованный пропуск за пределы территории Академии? Хотя глупо полагать, будто эти самые пропуска не снабжены каким-нибудь особым контролирующим заклинанием. Но в то же время, может, сумасшедшему чертильщику просто взбрело в голову позавтракать в компании студента. Впрочем, эта версия выглядит слишком уж притянутой за уши.
Погода необратимо испортилась. Дул северный ветер, грозящий со временем принести с собой промозглый холод и дожди. На небе прибавилось облаков. Не тех пушистых, белых, аморфных скоплений влаги, а серых и тусклых тучек, уныло бороздящих небесный океан. Листья дрожали на деревьях, дожидаясь того часа, когда силы окончательно их покинут. Сменив зеленый окрас на закатный, оранжево-золотистый, они слетят на землю, чтобы пропасть под ногами вечно спешащих студиозусов.
У ворот в этот раз стояли двое парней, совершенно мне незнакомых. У одного на лице крупными буквами написано — «боевик», другой же был какой-то странноватый, с бегающими глазками. Предъявив им бумагу, я вышел в город и тут же поймал извозчика. За десяток медных монет он довез меня по указанному адресу и, пожелав приятного дня, укатил вниз по улице.
А неплохо маги устраиваются. У той же Нейлы домик — закачаешься, а здесь — натурально хоромы. Это даже не дом, а целая усадьба. Высокий забор из белокаменной кладки, искусно выкованные ворота с позолоченными элементами. Оглядев себя, я немного устыдился, но, собравшись с духом, несколько раз ударил молоточком по колоколу, подвешенному рядом с входом.
Спустя пару минут вышел крепкий старичок с уверенными движениями и стальными глазами. По походке в нем сразу определился боевой кавалерист. Их я видел не так уж много за свою жизнь, но выводы сделать смог.
— С кем имею честь? — спросил он.
— Тим Ройс, — отчеканил я, привычно вытягиваясь в струнку. Уж не знаю, отвяжется ли от меня когда-нибудь эта привычка. — Прибыл согласно данному распоряжению.
Офицер в отставке, поправив монокль (зуб даю — артефакт), внимательно изучил приглашение на завтрак. Затем он еще раз взглянул на меня, но все же открыл створки ворот.
— Проходите, — сказал он, освобождая дорогу. — Вас уже ждут.
Правая рука машинально дернулась к сердцу, но я вовремя остановил этот порыв. Впрочем, и это не ускользнуло от внимания въедливого дворецкого. На мгновение вокруг уголков его губ появилась тонкая сеточка, но тут же лицо подернулось холодной маской.
Затворив ворота, старик повел меня через сад. Если садик Колдуньи источал тепло и уют, то здесь присутствовала некая вычурность. Все выглядело слишком представительно. Фигурные кусты изображали различных животных, строгие клумбы с разными цветами выдержаны в одной цветовой гамме. Да и мощеная дорожка, ведущая к крыльцу (если можно так назвать богато украшенную колоннаду), буквально по линейке вымерена так, что линии стыков не отходят друг от друга даже на миллиметр. В этом месте царила сплошная искусственность, хоть и не лишенная своей, строгой, красоты.
Внутреннее убранство дома я рассмотреть не смог. Меня буквально под ручку довели до обеденной залы, где во главе длинного стола уже восседал господин Сонмар.
— Профессор… — Я хотел было задать волнующий меня вопрос, но старый пройдоха поднял руку и указал на стул, стоявший на противоположном конце абсурдно длинного стола.
Не став спорить, я принял прощальный поклон дворецкого и сел на предложенное место. Вскоре в зал зашла молодая служанка, чью внешность было довольно сложно оценить из-за белого фартука, повязки и прочих атрибутов представительниц данной профессии. Передо мной поставили ароматную кашу, поднос с хлебом и кувшинчик, полный ароматного напитка (если не ошибаюсь — дальний сородич земного киселя).
Сонмар взял серебряную ложку и попробовал кашу.
— Речь бывает сладка, как мед, — сказал он, запивая кушанье киселем. — Но все же если одновременно есть мед и говорить, то вкус притупится и человек его вряд ли запомнит.
Больше за столом мы не проронили ни слова. Возможно, к концу обучения я тоже сойду с ума и буду изъясняться полунамеками, разбавленными добротными загадками с двойным, а то и тройным дном, но боги — эта каша просто великолепна! И если бы мне прямо сейчас сказали «женись — или смерть», я бы не раздумывая побежал с предложением к местной поварихе. В случае же если автором шедевра окажется мужчина, я буду не прочь выпить с ним чарку-другую и умыкнуть рецептик. Когда трапеза закончилась, Сонмар пригласил меня в свой кабинет.
Небольшое помещение было обставлено в рамках функциональности. Стол из не самой дорогой породы дерева обладал доброй сотней всяких ящичков. На окнах не наблюдалось золотых или иных орнаментов, столь популярных в столице. На полках стояли книги с давно истрепавшимися обложками. Это говорит о том, что стоят они здесь не ради украшения, а ими действительно пользуются, причем часто. Единственное, что выбивалось из общей картины аскетизма, — шикарные кресла, в одном из которых я сейчас сидел. Такое чувство, будто припарковал пятую точку на пушистом облаке.
— Спрашивайте, — кивнул Сонмар.
Вздохнув, я собрался с духом, решив, что отступать уже поздно.
— Я благодарен за очень вкусную кашу, но зачем вам понадобилось вызывать меня к себе?
— Я ценю свое время, да и ваше тоже, так что обойдемся без глупых вопросов, на которые вы уже знаете ответ. Лучше спросите то, что вас действительно интересует.
— Как эти бумаги появились в запертой комнате? — спросил я, выкладывая на стол листы пергамента.
— Правильный вопрос, — не меняясь в лице, кивнул наставник и развернулся к окну. У него привычка такая, что ли? Разговаривать и одновременно смотреть куда-то в совершенно другую сторону? — Это и станет вашим первым заданием. Разберешься в ситуации, а к следующим выходным представишь мне ответ.
Я не очень удивился тому, что Сонмар обратился ко мне на «ты». Все же он сам вызвался стать моим учителем.
— Теперь о главном, — продолжал он. — Я поговорил с нужными людьми, чинить препоны тебе никто не будет. В библиотеке сможешь хоть ночевать, разве что еду туда приносить не советую. Заведующая явно будет недовольна. Она и так чуть не отправила меня на круг перерождений с подобными просьбами.
— Спасибо.
— О, не стоит, молодой человек, не стоит. Вы еще не знаете, на что подписались. Впрочем, это уже неважно. Кстати… — Он выудил из стола тугой кожаный мешочек и положил на стол. — Вот, этого хватит на пару сезонов.
— Учитель! — обратился я к Сонмару, думая, что он меня одернет. Но старик все продолжал смотреть в окно. — Насколько мне известно, первая стипендия выплачивается по итогам первых экзаменов в конце первого семестра.
— Я не настолько влиятелен, чтобы позволить себе ученика, одетого хуже рыночного попрошайки.
Мне удалось не вспылить лишь потому, что я не чувствовал в собеседнике ни злобы, ни попытки унизить, — скорее это была простая констатация факта.
— И все же мне придется отказаться, — покачал я головой, отодвигая от себя заманчиво позвякивающий кошелек. — Я сейчас как раз ищу работу и в скором времени смогу сменить так волнующий вас гардероб.
Сонмар повернулся, смерил меня взглядом и снова отвернулся к окну.
— Сегодня вечером к тебе зайдет человек по этому вопросу. Поговоришь с ним. И это не обсуждается. — Последние слова учитель произнес с таким нажимом, что я невольно заерзал. — Теперь же самое главное. Как ты считаешь, что полезнее в смертельном бою — одно копье или тысяча стрел?
Если честно — ни то, ни другое. Копье — слишком своенравное оружие и предназначено только для сшибки в открытом пространстве. Например, в коридоре человек с копьем в руках будет обречен на скорую гибель. Со стрелами ситуация диаметрально противоположная: на улице ты с ними ничего не сделаешь, разве что метнешь парочку из-за угла, но вот в помещении… Пришлось отвечать как есть:
— Не знаю.
— Правильный ответ. — Главный чертильщик Империи посмотрел в мою сторону, и мы встретились взглядами. В его безумно старых глазах плескалось нечто такое, чему я до сих пор не мог найти определения. — Дай мне свою руку, Тим.
Немного помедлив, я все же протянул длань, и Сонмар необычайно ловко для своего возраста стиснул ее в крепком рукопожатии. Секунда — и меня будто пронзила та самая тысяча стрел. Отдернув руку, я уставился на сложный магический круг у себя на ладони. Количество символов было столь велико, что они у меня просто сливались в одно пятно. Не стоит забывать про различные геометрические фигуры и прочие атрибуты чертильного искусства.
— Что за…
— Чтобы научиться управлять силой, нужны тяжкие испытания и упражнения, но чтобы обучиться слабости, нужно стать еще слабее. Эта метка ограничит твой и без того скудный резерв примерно в пять раз.
— Да я даже круг активировать не смогу!
— Магия — это не клинок, мой новый ученик, магия — это река, вечно текущая и извивающаяся под влиянием земли. Земля — это твердь, меняющаяся под влиянием воздушных потоков. Ветра — это жизнь, которой управляет вода и огонь. А жизнь — это все и ничего вкупе со смертью. Пока ты это не поймешь и не сможешь применять данное знание, тебе и активация не понадобится.
— Но как же я сумею применить знание, если не могу магичить? — все не сдавался я.
Сонмар посмотрел на меня с жалостью. Обычно так человек смотрит на несмышленого ребенка, который что-то отчаянно пытается ему доказать.
— Вот я и говорю — ты еще ничего не понял.
На этом наш разговор был закончен. Мне выдали пропуск, и внезапно появившийся дворецкий сопроводил меня на улицу. Захлопнулись стальные ворота. Я остался в полном одиночестве, кутаясь в обноски и спасаясь от поднявшегося ветра. В кармане еще лежало несколько медных монеток. Я решил, что не стану студить свои кости на этой погодке, а лучше найму кеб.
Снова деньги перекочевали в лапу извозчика, и мы покатили в сторону Академии. За окном мелькали люди, обгоняемые одинокими всадниками или богато крашенными каретами. М-да… Называется, поступил в Академию. Взрывы какие-то, больницы, сумасшедшие наставники, Колдунья, чудной сосед с ненормальной семейкой и леди, всем сердцем желающая мне самых страшных пыток. Что-то мне подсказывает, что на войне было спокойнее. Там я хотя бы знал, кто враг, а кто свой. Здесь же сам демон рога сломит. Ничего не разбирая, я просто бреду, гонимый непреодолимой силой обстоятельств. И видят боги, мне такая ситуация не по душе, ведь спину все еще тяготит невыплаченный долг.
