— Александрит, а нас приглашают прокатиться.

Я чуть со смеху не упала, заслышав такое. В голосе Леониды звенело откровенное ехидство. Девочка явно получала массу удовольствия от происходящего.

И я даже не буду злиться на нее за такую подставу. Лучше приму участие в спектакле.

— Это на редкость удачное предложение.

Лица пригласивших (на свою голову) перекосило. Ну да, наверняка хитрая сестренка не уточнила какая из сестер с ней. Графиня с дочкой попали впросак.

Пока я заходила в магазин, к Леониде, подъехала шикарная колесница графини с ней самой и ее обожаемой дочерью. Сестричка их не очень-то любит, а вот аристократочки решили навести мосты с будущим семейством. И нарвались… на меня.

Без лишних разговоров я дала Леониде пинок, заставляя поторапливаться. Та приподняла брови, но в колесницу залезла. Я же запрыгнула следом.

— К ювелирной лавке Бирема, пожалуйста, — попросила я возницу.

Устроившись на мягких сиденьях, я обратила свой взгляд к аристократочкам.

— О, у вас кажется макияж потек. Или это так лица корежит? Неужели солнечный удар случился?

Леонида, едва ли не застонала от удовольствия. Видать сильно ее допекли.

На данный момент я была одета более чем нескромно для других городов, но так как мы находились на эльфийской границе, мне вполне могли спустить такую вольность. Ко всему прочему я же магичка.

Итак, для похода по городу был выбран эльфийский наряд. Удобные шаровары, тонкая рубашка, все из льняной ткани нежно-голубого цвета. А вот полупрозрачная, летящая туника с разрезами по бокам, скрепленная чуть ниже груди брошью, была ярко бирюзовый. В общем, по уверению сестры и продавцов (вот им-то точно веры нет) я походила на эльфийку. Издалека. Ага. Очень издалека. Хотя при моем росте и природной худощавости, которую вроде бы начали побеждать регулярные кормежки, образ получался более чем привлекательный. Пока мы по городу ходили, не один парнокопытный (козел, то бишь) свернул шею.

Сейчас же на фоне закованных в пышные платья аристократок выглядела я очень свежо.

— Как дела у наших будущих родственников? — решила задать вопрос. А то все молча и молча. Как не родные, право.

— До недавнего времени все было хорошо.

— А что случилось недавно, чем-то отравились? — какой у меня участливый голос. Может они собственным ядом подавились?

— Нет. В наш город заявилась одна безвкусная особа.

— А вы ее жевали? Зачем же так сразу с гостями.

— Ты позоришь нашу… э-э, свою семью, — фыркнула Мелисабелль.

— Я? Чем?

— Своим развратным поведением. Не успела в городе объявиться, уже по казармам подолом метешь. Могла бы ради брата и попридержать свои похотливые планы.

— Мелиса, извини, но у меня нет подола. Это во-первых. Во-вторых, я ходила к отчиму, а в дочернем долге нет ничего позорного. В-третьих, попридержи свой язык. И без того все платье ядом закапала.

Вот не понимаю я, чего это раньше так сильно их боялась. Ну, сидят две жабы, пыжатся чего-то. Случись это больше года назад — молчала бы и краснела под злобными шпильками обеих аристократок. А сейчас мне на них уже как-то чихать. По сравнению с парочкой драконов — эти бледная моль. Не нужна им такая родственница как я, ну а они мне подавно. Все равно весь город знает, чья я дочка, а не признали, так и не надо. Я им не родственница, а просто чужая магичка. И пусть не забывают об этом.

Спектр зрения поменялся, а зрачки сузились. На руке, демонстративно лежащей на сидении, выросли когти.

Более привычная к такому зрелищу Леонида ухмыльнулась, девочка молодец — быстро сообразила все преимущества сестры-магианы. А вот аристократкам пришлось худо — побледнели бедняжки.

К их счастью мы уже подъезжали к нужной лавке.

— Я передам матушке послание, — во все зубы злорадно так улыбнулась Леонида после того, как оказалась на земле. — Думаю, Александрит тоже не откажется «поближе» познакомиться с нашими будущими родственниками.

Эх, кажется наши раскрасавицы попали. И крупно так. В беду, которая называется раздраконенная Александрит Андин. Будет на ком сорвать злость.

По моему счастливому лицу они это поняли.

— Я вам успокаивающего приготовлю, — обрадовала я их на прощание.

Графиня совершенно явственно икнула.

Весь следующий день я занималась амулетом для мамы. Небольшая брошка с многогранным камнем посредине не должна была привлекать лишнего внимания. И в то же время являлась сильным защитником. Купленную уже очень давно вещицу и тут приспособили в дело.

Повезло ведь в свое время приобрести эту милую брошку с александритом. Вот теперь маме не только подарок, но и хранитель будет.

— Ну как тебе? — спросила у Кешки, наблюдающего за всем с моего плеча.

Нахальная татуировка только хмыкнула. Ну да, знаю, артефактор из меня никакой. Если я даже в свое время не смогла понять, кто там поселился на моем плече, то сейчас и думать не о чем.

Во фруктовом саду матушки относительно прохладно и всегда можно спрятаться от летней жары. Да и небольшой фонтанчик нес свежесть в этот душный день. Рядом играли младшие, осчастливленные новым любимцем. Кролокрыл как и говорил продавец оказался зверем неглупым, с хитринкой, ластился к рукам, позволял в меру себя тискать, зная, что за это его вкусно накормят и позаботятся.

Я же развалилась на лежанке и грызла первые, еще незрелые яблоки. Главное после этого не забыть выпить один отварчик, а то поездку на прием к графине пропущу… по причине сильной занятости в уединенной комнате.

В груди уже с полчаса как-то странно тянуло. Словно на внутренних струнах кто-то играет протяжную, тоскливую мелодию. От этой музыки все сердце сжималось, а губы подрагивали. Не буду врать себе — от этого чувства не было плохо или больно. Скорей уж наоборот… напоминало варенье из лепестков розы, где привкус самих лепестков едва ощущается, но он так манящ и свеж. Легкая томность легла на плечи.

Даже задумываться не пришлось. Кто еще мог сделать так… и больно, и сладко.

Поэтому я и не удивилась…

Скрипнула дверь калитки. Своим великолепным слухом я могла услышать легкие едва уловимые шаги. Из дома вышла мама.

— Я могу вам чем-то помочь, господин?

— Вы госпожа Амалита Илуш? — Скорей не вопрос — констатация факта. Как я ни готовилась, сердце все равно предательски дрогнуло и отозвалось болью. — У вас с дочерью очень похожи глаза.

— Вы Ксану разыскиваете? — догадалась мама.

— Простите… — кажется, не понял наш гость. — Александрит.

Рассмеявшись, хозяйка дома сказала:

— Верно. Она говорила, что к нам скоро приедут гости. Проходите. Я позову ее.

— Забыл представиться — Сериандрэй.

Сери!..

Сердце рухнуло в пятки, а потом взлетело и застучало в ушах. Явился. Быстро же они нашли меня. Или только он? Судя по ощущениям, желтоглазый один.

— И что же нужно господину Сериандрэю в нашем скромном доме? — спросила я, заходя в открытую всем ветрам гостиную. Все равно этот змееныш чувствует меня рядом. Как и я его.

Странное ощущение. Чем-то напоминает покалывание от отсиженной части тела… метрах так в пяти от тебя. Н-да, невнятное объяснение, но яснее не скажу, уж слишком непривычными были ощущения. Странное потягивание в сторону. Раньше этого точно не было.

На спине завозился Кешка, настороженно выглядывая из-за плеча.

Пробежав глазами по моей фигуре и остановив взгляд на лице, Сери заметно расслабился.

— Я пришел за тобой, Алекс.

— А мне и здесь хорошо.

Опять я его мысли словила. Что же это такое?

— Кхм! — напомнила о себе мама. — Молодежь, может быть вы пока в другом месте попереглядываетесь. А то встали посреди комнаты как две статуи. Александрит, проводи гостя в сад.

— Его не звали и не ждали, — фыркнула я, разворачиваясь и направляясь в сад.

— Не верю, — скептично заметил Сери и побрел за мной. — Ты знала, мы тебя найдем. Иначе спряталась бы подальше.

— А был ли смысл прятаться? — Впрочем, на ответ я и не надеялась, слишком очевиден он был. Вместо этого спросила: — Где Колин с… вашей сестрой.

— Все там же. Разбираются с разгневанным Олеандром. Зря ты обиделась на Иаллин. Она действительно считает тебя своей младшей сестренкой. И сейчас очень переживает.

— Мне нет до нее никакого дела.

— Снова ложь.

Опустившись на одну из кушеток, я вытянула ноги, которые тут же покрылись капельками брызг из фонтана. Поправлять чуть задравшийся подол не стала, стесняться этого гада поздно, а ногам прохлада. Сейчас на мне была простая домашняя, лимонного цвета туника со множеством складок. Тонкий поясок несколько раз обвивал завышенную линию талии, точно такой же поддерживал забранные в несколько кос волосы. Вообще-то гостей я не ждала… но подготовилась. Не все же мне с вечно драным рукавом и в запачканных штанах щеголять.

— Думай, как хочешь. Но сестер не продают, как на базаре.

— Она тебя не продавала. — Сколько праведного гнева в одном драконе! Святая невинность прямо.

Сев на бортик фонтана, Сери снова занялся рассматриванием моей особы. Я же отрешенно наблюдала за струйками падающей воды. Так хотя бы немного притупляется желание броситься и порвать желтоглазого на клочки.

— Ах, да! Бесплатно отдала. В подарок. Вместе с лапой, крылом и сердцем. А что, правильно, раз решила у тебя братца забрать, надо хоть как-то компенсировать потерю. Чтобы ни скучал. Полезной в быту вещью. И шипит, и кусает, и постель согревает.

— Расслабься, — с усмешкой посоветовал Змей. — У меня такое ощущение, будто ты сейчас на меня кинешься и покусаешь. А так как ты у нас змея ядовитая… Неужели не успокоилась еще? Я думал, ты уже готова говорить разумно.

— О чем?

— Обо всем, Александрит. Ты посчитала лишним выслушать меня. И это было очень глупо с твоей стороны. Узнала бы много полезного о своей печати.

— Что например?

Встав, он нарочито медленно подошел ко мне. Попытка дотронуться была немедленно пресечена раскрывшимся щитом, от соприкосновения с которым пролетели искры.

— Печать дает тебе мое покровительство. Но ни к чему не обязывает. Насиловать тебя никто не собирается. Однако и отступать я не привык. Так или иначе, но мою кровь не вытравить из твоих вен.

— То есть — хочешь, не хочешь, а хотеть придется, — усмехнулась я, скосив глаза на рыжего дракона.

— Хочеш-шь, — насмешливо протянул Сери. По губам скользнул раздвоенный язык. — Если не хотела, так не целовала бы.

Ах ты зараза хитрая! Знает чем задеть. Краска помимо моей воли разлилась на щеках. Нашел что вспомнить. Он бы мне еще ночь обращения припомнил. Вот ведь тогда повеселились! Как вспомню, так вздрогну. Хорошо не сильно увлеклись.

Меж тем, воспользовавшись растерянностью, Змей зажал в пальцах мой подбородок и заставил посмотреть в свои желтые, как расплавленные золото, глаза.

— Андин, я не желаю тебе зла.

— Незаметно.

— Не сопротивляйся. И я перестану делать тебе больно. — Выпустив мой подбородок, его пальцы заскользили по щеке. — Ты ведь меня хочешь, но почему-то упрямишься.

— Я тебя ненавижу. И ты это знаешь, не так ли, дракон? — ухмыльнулась я, отводя его руку от своего лица.

Драконы как никто чувствуют правду и ложь. Так что Сери чуть заметно поморщился.

Что происходит? Мы, кажется, начали новый танец, игру, где цели не ясны, но так желанны, так осязаемы.

Движение навстречу. Движение в сторону. Перебор мелкими шажками прочь. Рывок. Падение в объятья. Прикосновение-ласка. Прикосновение-боль. Грубый, безжалостный толчок, звучит словом «прочь». И в то же время короткий взгляд из-под ресниц, обжигающий кожу.

Куда ты манишь меня? Какие еще пропасти приготовило твое ретивое сердце? Я на многое пойду, чтобы заполучить его. Даже на этот танец по раскаленным углям, по битому стеклу. И если в конце ты упадешь в мои объятья, изможденная долгой гонкой, покорная, трепещущая от ритма, который выбивают два сердца, если ты станешь моей, это оправдает любую кровь, любую боль.

А сейчас танцуй, играй с огнем. Играй с драконом, которому цена выигрыша — жизнь.

Ну же, танцуй… Только не забывай, что музыку нашего танца пою я.

— До сих пор не могу поверить, что ты поехала с нами, — надменно глянула на меня Петра. — Сколько же наглости надо иметь.

— Не много. Хотя бы треть у тебя занять, сестричка.

Наконец колесница остановилась. По правилам, принятым у этих аристократочек, нас должен выковырять из сей пыточной коробки, любезно подав руку, мужчина. Отвыкшая от такого способа передвижения — все больше верхом как-то, я нетерпеливо заерзала на сиденьи.

— Божество!

— Что?

— С родителями ехало божество.

— У этого божества очень мерзкий характер и острый язык, — фыркнула я, бросив взгляд на вышедшего из колесницы родителей Сери. И кто только дернул мою дорогую мамочку предложить этому беспринципному типу поехать с нами на прием к графине.

Одно радовало — отчим настоял на поездке гостя в одной колеснице с ними. Так что дракон провел не самое приятное время под настойчивыми расспросами. Бальзам на мои раны.

— Что ты, сокровище, мой язык очень нежен, — промурлыкал подошедший Сери. — Леди, позвольте вам помочь.

Петра завистливо засопела, ведь к ней бросился собственный муж, а вот Леонида смотрела на дракона с откровенным обожанием. Правда, она ему в пупок дышала, но таких милых невеличек обычно и притягивает к высоким мужчинам.

Глядя на нас с Леонидой, вообще не верилось, что мы сестры. Она вся в мать, чуть ниже среднего роста, аппетитно полноватая, с гривой волнистых волос цвета корицы. Зато глаза отцовские — зелено-карие.

Эх, не зря говорят, что кровь — не вода. Тем более аристократа. Мама права, я похожу на своего отца — высокая, худая, с симпатичными чертами лица. Но голубыми глазами матери.

Игнорируя руку Сери, я осторожно вышла из колесницы и осмотрелась. Сам Змей в это время обиженно сопел над ухом.

«Так, спокойно! — уговаривал он себя. — Пусть немного посвоевольничает. О, пресветлые боги, дайте мне терпения!»

Ума бы попросил, вот чего не хватает.

Хорошо хоть в загородном поместье графини оказалось не так много народу, как я боялась, всего человек сто. Аристократы и просто богачи, как и наша семейка.

Когда подошла моя очередь здороваться с хозяйками приема, я подхватила дракона под руку и ринулась к ним.

— Добрый день, родственнички. Хочу представить вам нашего гостя, господина Сериандрэя. — Затем махнула в сторону застывших с приоткрытыми ртами дамочек. — А две эти мегеры, хозяйка дома графиня Селиван и ее дочь Мелисабель.

Похоже, обе так увлеклись разглядыванием красавца-дракона, что пропустили дерзкий эпитет. Сери еще и улыбнулся, так… обаятельно-развратно, даже меня жаром обдало.

Все же не зря с моей мамочкой в городе никто не рискует связываться. Быстро на место поставит. За глаза, конечно, говорили много гадостей, но в лицо даже вякнуть боялись. Мстительная она у меня. Вот и для графини приготовила подарок.

— А что? — посмотрела она, приглашая Сери сопроводить меня на этот прием. — Пусть слюнями захлебнутся, когда мы представим им такого красавца.

Вот сейчас и хотелось посоветовать им надеть слюнявчик.

Сери выглядел так… не знай я его лучше, точно бы голову потеряла. Очень высокий, с крепкой сильной фигурой, гранатовой шевелюрой, сейчас забранной в сложноплетеную косу, таинственно желтоглазый, с привлекательными, отдающими пороком чертами лица. Да еще и одет как избалованный богатый аристократ. Узкие брюки, тонкая полупрозрачная рубашка, длинный, доходивший до середины бедра камзол с разрезанными от запястий до плеч рукавами. Затейливая вышивка, щедро украшавшая его, складывалась в переплетение драконов, самый большой из которых занимал всю спину и был насыщенно-красным. Глаза горели янтарем.

В общем, сказка… для взрослых.

— Очень рад знакомству с такими милыми особами, — меж тем ворковал Сери. — Но мне в высшей степени удивительны слова драгоценной Александрит. Никогда бы не поверил, что вы мать и дочь. Скорее сестры. К тому же так похожи.

— А вы льстец, господин Сериандрэй, — благосклонно улыбнулась графиня, взяв себя в руки. Мелиса все так же восторженно таращилась на дракона, поминутно облизывая пухлые губки. — Рада приветствовать гостя семейства Илуш. Будем счастливы считать вас и своим гостем. Я раньше не замечала столь видного господина в нашем городе.

— Вы правы, я здесь впервые. Приехал, чтобы забрать эту очаровательную особу. — Нахально пользуясь моментом, этот рыжий гад ухватил меня за руку и поцеловал пальцы. При том как-то умудрился лизнуть их своим раздвоенным языком.

— И на долго вы решили задержаться?

— Нет. Думаю еще пару дней. Не так ли, Александрит?

— Откуда вы родом? — не унималась графиня. Верно почувствовала что-то.

— С севера. Во всяком случае там королевство моего клана. Хотя отец южных кровей.

— Клана?

— Да. Наш род довольно велик и насчитывает уже более двух тысяч лет.

— И как же вы с такими корнями позволяете себе общаться с девицей, у которой даже имени рода нет, — зыркнула на меня Мелиса. Эко ее пробрало. Жених-то вон, рядом стоит, глазами выпученными хлопает. И заметно проигрывает во внешности моему спутнику.

Неудивительно, братец весь в отца своего пошел. Разве что вместо военной выправки — результат пристрастия к сдобам и хмельному меду на его животе и боках.

Дракон меж тем словно и не заметил яда, пропитавшего оскорбление. Белозубо… э-нет, белоклыко улыбнувшись, он с такой деланной легкостью весьма громко заявил:

— Думаю, ваши сведения устарели. Александрит принята в наш род.

— На каком основании? — округлила глаза графиня, впрочем, как и все слышавшие рыжего красавца. В том числе и моя семейка, толкущаяся рядом.

— Как наша сестра и …моя невеста.

— Какого волкодлака, Сери? — разгневанной фурией носилась я по широкой террасе.

— Ты же хотела подразнить свою тетку, — флегматично отозвался стоявший у перил Змей. Золотисто-желтые глаза сияли в полутьме. Гранатово-красные волосы тоже слегка светились. А в общем выглядел он просто демонически.

Сволочь такая!

— Подразнить! А не довести до заикания добрую половину городской аристократии. И всю мою семью! — Желание побиться головой о стену становилось все нестерпимей. А еще лучше схватить наглого дракона за шевелюру и поколотить об стенку. Хотя… его точно кто-то в детстве так побил — слабоумный он больно.

— Что здесь такого? Твой же братец собрался жениться на этой курице щипанной.

— И что мне теперь говорить маме? Извини, но у драконов шуточки такие дурацкие.

— Почему шуточки? — обиделся Сери. — Я вполне серьезно.

— Ты совсем дурак или прикидываешься? Я же теперь в родной город еще лет сто вернуться не смогу. Мне это до погребального костра будут припоминать. Хотя лица у гостей повытягивались, — усмехнулась я.

Да уж, это было нечто! Мелиса чуть на месте не поджарила взглядом. А ее маман вообще еле от обморока уберегли.

Она кряхтит: — Воды! — а я ей персональный ливень. Она сипит: — Воздуха! — а ей локальный ураганчик. А что? По-моему эта знатная леди особо гармонично (внутреннее содержание, наконец, нашло отражение во внешности) смотрелась с отклеившимися ресницами, потекшим макияжем и исподним, которое успели рассмотреть все желающие. Кто же знал, что сюда докатилась мода на эльфийское бельишко, которое как-то терялось в нескромных размерах этой мадам. Бр-р, надеюсь после такого мне кошмар не приснится.

Когда графиня наконец подняла шум по поводу своего непрезентабельного вида, я невинно похлопала глазами, уютно устроившись в руках «жениха».

— Я просто была обязана вам помочь. Это долг каждого мага. Можете не благодарить.

К тому моменту я начала жалеть о трех вещах.

Во-первых, не стоило надевать платье с открытой спиной. Конечно шокировать общественность своей вполне живой татуировкой и откровенностью наряда мне удалось в полной мере. А вот план подразнить дракона провалился. Я была как-то не намерена позволять ему себя лапать. Но когда имеешь дело с этой драконьей особью мужского пола, стоит десять раз подумать… а потом, одев броню, бежать без оглядки. Так что мне «посчастливилось» получить внеплановый массаж спины. Правда, когда назойливая рука проскользила ниже, пришлось принимать меры и выворачивать самостоятельную конечность (судя по невинной физиономии дракона, он был не в курсе).

Во-вторых, что в свое время совсем не откусила язык этому треплу, хотя стоило бы. Уж слишком активно нас начали поздравлять. На мои реплики типа: — Да не с чем! — Куда такой толпой на эшафот провожать! — никто не реагировал.

Ну, а третье — то, что я не могла прибить Змея немедленно.

Так что пришлось терпеть еще целый час, придумывая изощренные наказания и подумывая о карьере пыточного мастера. Но вот когда мой «женишок» на правах собственника начал целовать меня за ушком… с применением длинного раздвоенного языка, терпению пришел конец. Намотав вышеуказанный на палец, я жестоко его сжала и потянула. Некоторые используют для таких целей поводок — мне хватило и языка, чтобы утянуть желтоглазого Змея из залы на пустынную террасу.

Зато теперь рыжий дракон пытался держаться подальше от взбешенной меня. Да и говорил с заметными затруднениями, видно, язык все же опух. Приятная мелочь!

— Но это все равно не повод устраивать такой концерт. Ты вообще подумал, как мне из этого выпутываться? Ты вообще думать умеешь? Только этого мне не хватало. Сначала эта твоя печать, потом родственнички мои дорогие, болезнь мамы. А теперь еще и ты со своим дурацким заявлением.

— Почему дурацким? Вполне официальное заявление. Я от своих слов не отказываюсь.

— Да запихай эти свои слова знаешь куда?

— Когда ты злишься, то просто неотразима, — улыбнулся Сери.

— Извращенец! — Когда я злюсь, у меня появляется чешуя и прочие неприятности.

— Сама не лучше, — усмехнулся он. И пока я пребывала в растерянности (или делала вид), меня наголо обняли. — Я очень скучал без тебя, мое сокровище.

На этом у него слова закончились. Зато начались поцелуи.

Что бы я ни говорила, какие претензии не имела, но целуется он великолепно. Мне стоило больших усилий сохранить свежую, незамутненную голову. Хотя надо признаться, перед глазами все поплыло, а колени подгибались.

Кажется, кто-то решил проверить, не прибили ли еще здесь гранатоволосого сумасшедшего, назвавшегося женихом незаконнорожденной магички, но едва сунули на террасу свой любопытный нос, как его тут же опалила одна из охранок Сери. Надо же, какой предусмотрительный!

Меж тем поцелуи, которыми он покрывал мое лицо и шею, становились все более горячими, а руки, скользящие по телу, все настойчивей. Так что в какой-то момент я поняла — еще немного и будет поздно.

Поэтому, прошептав заключительное слово заклинания, заготовленного еще по пути в резиденцию графини, я поймала холодными губами его горячие губы…

Сери замер. Точнее замерз.

— Ледяное прикосновение, — подсказала я на недоумевающий взгляд желтых глаз.

Конечно, я не была до конца уверенна, что оно сработает как нужно. Все Алауэн очень чувствительны к ледяным и холодным заклинаниям — особенность у них такая, вот мне и пришло в голову попробовать остудить пыл этого разгоряченного дракона. Сейчас он все чувствует, осознает, но двигаться не может. Ну и температура слегка понижена.

— Что же ты думал, я так легко сдамся? Не дождешься, — улыбнулась я, обнимая его за шею. — А знаешь, ты мне так даже нравишься. Молчишь, руки не распускаешь. Очень милая вешалка получается. — Мои пальцы скользнули по приоткрытым губам. — С тобой даже можно спокойно разговаривать. И, пользуясь моментом, заявляю — я не твоя собственность, чтобы мной распоряжаться. Прошу это запомнить и больше подобного не делать. Хм, ты такой милый, когда молчишь и не двигаешься, — ухмыльнулась я, пробегая пальцами по его лицу. — Прям и не знаю, что мне с тобой таким делать, — наигранно задумалась, почесывая его за ухом, как большого кота. Желтые глаза начали сладострастно разгораться.

Мне не жалко. Тонкая ткань рубашки оказалась слабой преградой моим рукам, которые свободно гуляли по спине, груди и животу обездвиженного мужчины. Едва касаясь губами, скользнула своим языком в его рот. Оставила пару отметин от ногтей на спине. Пожалуй, это было даже интересно, вот так безнаказанно касаться его, прикрываясь перед самой собой желанием подразнить желтоглазого.

Кто мог подумать, что Змей столь податлив ласкам. Когда я расстегнула верхние пуговицы рубашки и поцеловала ключицу, Сери уже откровенно дрожал от возбуждения. Золотые глаза подернулись пеленой, а дыхание стало тяжелым и очень жарким.

Тут главное самой не увлечься. А это очень трудно, когда в руки на растерзание попадает существо, причинившее тебе столько неприятностей, но меж тем столь… родное, желанное? Я еще сама не разобралась в своих чувствах, чтобы заявлять однозначно.

Резко отступив назад, восстановила собственное дыхание и только тогда посмотрела на растерянного дракона. Привычные ментальные щиты, скрывавшие мои чувства от восприимчивых драконов, опали к ногам.

— Ну и как ощущения? — с издевкой поинтересовалась я. — Можешь не рассказывать, я себя так чувствую ежедневно. С той лишь разницей, что ты причиняешь только боль. Знаешь, даже не тешу себя надеждой, что ты можешь понять. Понять каково это, сгорать изнутри от безысходности. Заклинания крови невозможно отменить. И я это знаю. Но смириться… никогда. Я не вещь, чтобы мною владеть. Я не раба, чтобы за меня решать. Вы втроем разрушили практически все, что было в моей жизни. И после этого ты на что-то надеешься? — Тыльной стороной ладони вытерла отчего-то мокрые щеки. В своих мечтах я произносила эти слова с гордостью, высоко задрав нос и получая удовольствие от боли в желтых глазах. Вот только действительность жестока — больно стало мне. А еще противно от самой себя. Совсем одраконилась! Нашла слабое место Сери и ударила. Ведь это настойчивое желание, каким бы похотливым и требовательным оно ни было, оставалось единственным чувством этого мужчины ко мне. Ни жалости, ни сочувствия. Только страсть и собственнические замашки.

Наверное, я еще многое бы ему наговорила из того, что клокотало и кипело в моем сердце. И возможно, сделала бы этим только хуже.

Но грудь обожгло, и я, не веря своим глазам, уставилась на маленькую капельку подвески, когда-то снятую с подаренной маме брошки. Она раскалилась и сверкала! Недобрый знак.

— Только не это! — охнула я и, поставив охранный контур, кинулась в залу.

Народу… не протолкнуться. Особенно в одно месте — у западной стены, между двумя большими колоннами. Приподнявшаяся висюлька тянула именно туда. Расталкивая всех попадавшихся на пути локтями, когтями… ну и прочим антуражем взбешенной драконицы, я пробилась к небольшой площадке.

Там, прямо на полу, сдерживаемая отчимом, билась в конвульсиях моя мама.

Бледные бескровные губы, серое лицо, закатанные глаза и сведенные клюками руки, и струйка крови изо рта. Но главное… благодаря особому тепловому зрению я могла видеть темное, холодное облако над ее грудью.

Что это? Хм… как занятно, последнее время мне слишком часто приходится встречаться с этим видом нечисти. И я не стану выказывать восторг от подобной регулярности.

Албаста. Вернее — черная албаста. Смерть, выпивающая тебя по капле. Вытягивающее жизнь черное проклятье. Могильный холод на твоей груди.

Как же я раньше не подумала об этом. Ведь много лет назад так же мучалась и я сама, тогда еще шестилетней малышкой. Боль в груди, такая, словно ты выдыхаешь смертельный холод, в то время как легкие словно горят в огне, кошмары, обмороки, постоянный страх. Все это лишь внешнее проявление черной албасты.

— Отойдите от нее.

— Ксана, твоей матери плохо! — Глаза отчима стали как никогда испуганными.

— Я знаю. Поэтому и прошу. Эта черная тварь взялась за матушку серьезно. Или мне удастся ее сейчас спасти, или сегодня последняя ночь.

— Ты можешь? — проскользнула надежда в его голосе.

— Надеюсь. Избавиться от албасты можно только двумя способами. Один выманить ее новой жертвой. Например, переключив внимание с ребенка, на достаточно крупное животное, как было со мной. А потом убить, разумеется. Но это только в том случае если жертва не выбрана преднамеренно и албасту не направляли. Что-то мне не вериться в подобное. Слишком много зависти, слишком много черноты вылито на матушку этими стервозными дурами и старыми кобелями, до сих пор домогавшимися ее. И не надо так смотреть, господин Илуш. Я знаю, как вы ее защищаете от разных подонков.

— А какой же второй способ? — с любопытством и без грамма раскаяния посмотрела на меня одна из тех распроклятых стерв.

В ответ я улыбнулась. Меж губ с давно смазанной помадой скользнул раздвоенный язычок.

— Сражаться.

Выхватив у одного из благородных господ, занятого поддержкой нервной особы, длинную богато украшенную саблю, я уже более откровенно нахмурилась:

— Все прочь!

На кончиках пальцев засветились колдовские огни. Средним пальцем обведя в воздухе круг, чуть толкнула его в направления матери, и он покорно лег на пол, расширившись до нужных размеров. Взмах пятерней, и сразу несколько охранных кругов ложатся по большему периметру вокруг нас, отделяя просторную площадку. Еще несколько пассов, и на пол падают пентакли вызова.

— Улшансуна, улшансуна албасте. Мишь фасана!

Темное облако начало приподниматься над грудью мамы. Повеяло холодом и в то же время жаром преисподнии. Она встала передо мной как самый страшный детский кошмар — обнаженная, иссохшая женщина, с черными, свисающими до самых колен волосами, единственным красным глазом, горящим в вечной ненависти ко всему сущему. Да уж, если желтая албаста безобразна, то эта просто ужасающа. То ли застарелая грязь, то ли корка крови, то ли угли из самого Тантраса покрывали ее уродливое костлявое тело. Обвислые груди закинуты за спину. На руках закрученные как улитки ногти.

Со стороны публики послышались крики, кажется, несколько непредусмотрительных дам упали в обморок, остальным любопытство оказалось важнее.

— Фет» ма!

— Нет, ангел небесный. Что, похожа? — развела я руками.

Нечисть даже не думала смущаться подобным предположением.

— Нэтш. Дшакон! — длинный, больше похожий на жало язык облизал черные губы, а заодно и глаз, видать, чтобы лучше рассмотреть лакомый кусочек.

— Угадала. У меня есть к тебе предложение, черная. Моя жизнь в обмен на ее.

— Тши оманишь!

— Выиграешь меня, получишь. Нет. Значит нет.

— Нэтш!

— Подумай. Я предлагаю тебе возможность выпить меня. На сколько тебе хватит моих сил?

Албаста снова облизнулась — это предложение, которое так просто не отвергают. Резерв у меня, мага, в несколько раз больше, чем у матери, да и драконья кровь ох как сказывается. Аппетитный кусочек свежего мяса, приправленного остреньким.

…Но не опасным. Ее возьмет только серебро — благородный метал, а не простая, плохо уравновешенная игрушка аристократа. Да и пользоваться магией, пока она связана с близким мне человеком, я поостерегусь.

— Ша!!! — закричала наконец-таки решившаяся албаста, прыгая на меня.

Улитки ногтей в миг распрямились, став опаснейшими лезвиями, из пасти выперли многочисленные клыки. И сразу стало понятно, с чего она такая черная — кто ж такую красотку приголубит.

Ответ прост — я! Тяжеленной гардой, увешанной разной там инкрустацией, по кумполу. А нечего лезть раньше времени. Я еще не готова.

Скинула туфли, украсила длинную юбку малохудожественным разрезом по самый небалуй. Отрастила себе кое-что, очешуилась местами. В общем предстала перед публикой во всей красе неполноценной Алауэн.

На одних инстинктах уклонилась вправо, чтобы почти рядом с носом рассекли воздух когти агрессивной нечисти. Следующий замах албасты пошел снизу вверх — она пыталась поддеть меня под ребра. Тут моя привычка ловить все острое на покрытую плотной чешуей руку обошлась мне боком — воздушные, широкие рукава, скрепленные на запястье серебряными браслетами, украсили три разреза. По белой ткани платья разошлось алое пятно.

Прыжок назад, в иллюзию безопасности от озверевшей нечисти.

Это будет труднее, чем я думала!

Почти сразу по телу прошла волна жара, локализовавшись где-то в позвоночнике. Мгновенье боли. Меня чуть потянуло назад, но тело буквально через секунду приноровилось к новому балансу.

И вовремя, албаста пошла в новое наступление, размахивая своими шпагами-когтями. Мне едва удавалось отпрыгивать. Да и то не всегда удачно. Через несколько минут я покрылась порезами и лишилась части платья, слава всем богам, не стратегически важной.

Но и эта ночная тварь получила на орехи. А не фига волосами своими грязными меня по лицу стегать! Ухватив за скользкие патлы, я намотала их на руку и, раскрутив за них албасту, отбросила ее прочь. Та налетела на мой охранный контур и взвизгнула.

— Не нарывайс-ся на с-слобную меня! Я почти белая, а с-сейчас-с и пуш-шис-стая. Но это ничефо не с-сначит.

Албаста взвыла, видно обиделась на что-то, и снова ринулась на меня. Благо змеиная гибкость позволила увернуться и догнать чернявую локтем, придавая ей дополнительное ускорение. А так же оставляя новую дырку для вставки глаза. На спине! Потому как локти у меня острые не в переносном смысле — шипы на них.

Правда в отместку зараза прошлась всей пятерней мне по спине, оставив длинные бороздки порезов.

Но с другой стороны, во время такого недальновидного членовредительства, проклятая тварь напоролась на ощерено стоящий гребень… порвав его тонкую ткань и обломав пару когтей о костяные наросты.

— Ногти накладные что ли?

Албаста окончательно взбесилась и кинулась на меня.

Одну крючковатую руку мне удалось перехватить. Захват довершил вцепившийся в запястье монстра Кешка, от клыков которого албаста взвыла. Коготь на мизинце ее второй руки вошел мне в мягкую ткань над многострадальной ключицей. Остальные же пальцы сжали шею в тиски.

Легкие обожгло холодом…

И в следующее мгновенье зловредная тварь сидела на полу, что-то вереща.

В свободной руке я сжимала гребень, обрекая черную албасту на служение.

Выхватить костяной трехзуб из волос албасты не так-то просто, надо чтобы она достаточно отвлеклась, позволив противнику покопаться в своей давно нечесаной гриве. К сожалению, во время драки я заметила только его, так что пришлось лезть в это отвратительное месиво волос, грязи и перьев.

— Ты оставишь мою мать в покое. Все поняла? — Черная кивнула. — И покажешь мне владельца второго атрибута. — Теперь показала гнилые зубы. — Обещаю отдать вещицу тебе.

Довольно оскалившись, албаста ткнула корявым, узловатым пальцем в толпу наблюдающих.

— Она? Это она приказала тебе забрать мою мать?

Албаста довольно оскалилась, явно предвкушая расправу над врагом.

Цвета перед глазами расплылись, покачнувшись, я едва нашла силы устоять. По телу вновь прокатился уже знакомый жар трансформации. Дальше, только ярость…

Взбешенная Александрит — действо, которое стоит посмотреть. Правда, если она зла не на тебя, да и смотреть лучше откуда-нибудь с галерки.

А вот албасте не позавидуешь — не учла та особенностей этой дикой кошки: даже очень злая, девица всегда оставляет при себе про запас хоть каплю здравого смысла. Ну и довольно экстравагантную ипостась — и не дракон, и не человек, а что-то между.

Очаровательна!

В изгибах почти танцующего женского тела было нечто, разливающее пламя по его венам. Стройное, изящное, покрытое темными чешуйками, изменяющими свой цвет — то изумрудно-зеленые, то пурпурно-красные. Широкий, с ладонь Сери гребень на спине, дополняли странные отростки между лопаток — два костяных шипа под острым углом торчали куда-то вверх. Только приглядевшись, гранатово-красный дракон понял, что это не цельные отростки — они состоят из сочленений!

Что-то новенькое!

Скользнувшего в залу дракона никто так и не заметил, прямо как в известной отговорке. Скромно сев в уголке (ха, скромный дракон!), он приготовился к продолжению концерта под названием «Злая Александрит».

Почти с первого взгляда стало понятно — она не случайно медлит, играя с черной тварью. Самое лучшее оружие хранилось в ее теле, и татуировка без проблем отдала бы кинжал, заговоренный покрепче некоторых артефактов древности. Алла знала свое дело, не первый год артефактами баловалась. Мелкая допустила только одну ошибку — сделала слишком сильную привязку. И как результат непокорный, своевольный Кешка, признающий его хозяином… но плюющим на это с высоты драконьего полета. С-сарас-са!

Выиграв схватку, эта змея еще и хозяйку проклятья вычислила. Хм, теперь понятно, чего она добивалась этими хождениями вокруг да около.

В небесно-голубых глазах полыхнуло пламя, гребень настороженно поднялся, а на руках выросли длинные когти. Помнится, так она выглядела только однажды… перед тем как порвать некроманта. И это явно грозит чем-то нехорошим.

Все это время Сери осторожно касался ее сознания, пытаясь хоть как-то разобраться в кутерьме чувств и образов, царящих в голове девушки. Несколько минут назад, когда Александрит занималась промывкой его мозгов там, на балконе, кроме ментальных ударов из-под опущенных щитов, его били и ощущения жгучей ненависти и невыносимой боли через особую связь, созданную с помощью печати. Зловредный Кеша щедро делился чувствами своей носительницы, в то время как обычно запирался на все замки.

Теперь же Змей ощутил нечто весьма напоминающее помешательство… если бы она не была отчасти драконом. У драконов подобное состояние могло означать только одно — крайнюю степень бешенства, где нет ни рамок, ни приличий. Только безумная жажда крови.

Поняв на кого нарвалась, дочь хозяйки дома попыталась спрятаться за спины охранников, которые почти сразу с начала представления оцепили площадку по периметру. Но только девица не учла одного — связываться с голубоглазой драконицей себе дороже.

Он уже проверил — подразнили его конечно серьезно, как будто кинули голодающему крошки от пирога, поставив выпечку перед самым носом. И ведь не возьмешь! Эта зараза его теперь к себе точно не подпустит. Ходи — облизывайся. Невеста называется. Обидно!

Не теряя времени, девочка раскидала несколько подоспевших стражников, отправив глупцов на временный больничный.

— Иди сюда, с-стерва краш-шенная! Доберус-с, хуш-ше будет, — оскалилась Алекс, наблюдая за девицей жмущейся к очередному претенденту на койку у лекаря. Не зря же дракониц, тем более столь юных, не рекомендуют злить. Самоконтроля ноль, да и силы соизмерять не умеют. Мальчикам и одного удара хватит, чтобы запустить их в непродолжительный полет.

Меж губ скользил розовый раздвоенный язычок, одно наличие которого сводило его с ума.

— Ксана! Прекрати! Она ничего не делала. — Бросившийся к ним брат и жених в одном флаконе, выбрал неправильную тактику. — Полоумная бесовка, как ты смеешь!

Хм… надо же думать, что говоришь женщине на взводе. Не летал бы ласточкой от одного удара, не тормозил бы мордой о пол.

Еще одного такого защитничка перехватил полностью вылезший Кешка. Сери мстительно наблюдал за дураком, собравшимся обидеть его девочку. Хороший охранник получился из маленького дракончика!

Наконец жертва драконицы попалась и безвольно затрепыхалась в сжатой на ее горле руке.

Тут-то толпа и отошла от первого шока. А вот подвешенная начала синеть лицом. Надо вмешаться, пока Андин совсем без родственников не осталась. Жена сирота это конечно великое благо… но Сери как-то уже смирился с тещей и даже нашел в этом свои плюсы — удалось же напроситься на этот вечер. И не пожалеть — весело в этом захолустье. Или это только с появлением драконов?

На помощь Мелисе кинулись новые охранники, но почти тут же застыли.

Красный дракон соизволил скинуть маскировку.

Оторвав свой хвост от пола, он медленно прошел по залу, благо резиденция у графини была построена с шиком и блеском, а еще очень качественно. По полу стучали демонстративно выпущенные когти, и это был единственный звук, кроме охов особо впечатлительных. Подойдя к Андин и синеющей жертве драконьего правосудия, он громко фыркнул, выпустив несколько облачков пара.

— Уйди! Фс-се рафно придуш-шу мерс-сафку.

— Успокойся, мое сокровище. — Чуть потерся об ее плечо лбом. — Быстрая смерть не самое жестокое наказание.

— Но дейс-стфенное, — оттолкнули его.

Мелисабелль закатила глаза и обмякла. А в лице Алекс не было и капли эмоций. Плохо.

Уже через несколько секунд рядом с Александрит стоял высокий красноволосый мужчина. Его рука сжала запястье, покрытое чешуйками, заставляя драконицу расстаться со своей добычей. Андин тут же отреагировала, замахнувшись для тяжелого удара. Но справиться с полноценным взрослым драконом Алауэн ей не по силам.

Сери улыбнулся уголками губ — прежде такая сильная драконица рядом с ним становилась очень хрупкой и нежной. И все же дракон имел перед ней слабость.

Посиневшая, жадно глотающая воздух девица упала на пол. А вот молоденькая драконица забилась в его руках.

— Отпус-сти меня, гад шелтохлас-сый! Я фс-се рафно убью ее. Шадная с-серфа!

Держать разозленную девчонку оказалось ох как нелегко. Мало того, что вырывается очень уж активно, так еще и на шипы очень не хочется напороться. Она ему уже один раз локтем в живот попала, едва не выпустил. Хорошо хоть его на такие фокусы не так легко взять — все же даже в человеческой ипостаси кожа у драконов очень крепкая. Это Алекс почему-то ни ее, ни приличной регенерации не досталось.

— Отпус-сти ше меня! — уже не так активно отбивалась девушка в его руках. Два странных отростка забавно двигались. Посмотрев на них, Сери улыбнулся — взрослеет девочка. Еще бы скандалы перестала закатывать, вообще было бы хорошо. — Все равно до нее доберусь.

Вместе с помрачнением из Александрит уходили и силы. Очень скоро она почти обвисла в его руках. Посмотрев на вылезшего Кешу, Сери мысленно отдал приказ. Желтые глаза живой татуировки блеснули, и бедняжка начала возвращаться в нормальное состояние — без драконьего приложения. Просто высокая, стройная девушка в белом едва держащемся на ней платье, с запекшийся кровью на многочисленных царапинах, растрепанная, растерянная. Ее заметно знобило, и Сери, все так же осторожно поддерживая возлюбленную, снял свой длинный камзол и накинул на ее дрожащие плечи.

На пять минут оставить нельзя! Вечно вляпается в историю. Не будь он драконом вперемешку с огненным демоном, до сих пор стоял бы ледяным изваянием, а эта неразумная девчонка точно кого-то убила бы.

Подняв ее на руки, Сери огляделся вокруг.

— Все! Представление закончено. Черная, — посмотрел он на албасту, все так же сидевшую прямо на полу, — брысь отсюда.

— Обшала!

Дракон выразительно приподнял бровь, и нечисть сжалась в комок… но не ушла. Видать сильно ее достала прежняя хозяйка.

— Обыщите эту, — кивнул он на Мелису. — Где-то должна быть книга. Верно?

Албаста кивнула.

— Как вы смеете распоряжаться! — влезла графиня, обнимающая свою дурную дочь за плечи. — Моя девочка ни в чем не виновата.

— Вот и посмотрим. Найдете книгу — вызывала нечисть и натравливала на честную женщину именно она. Не найдете… посмотрим в каком настроении я буду. Может быть компенсирую ущерб. А может… и разнесу здесь все. Чтобы неповадно было. — Люди еще слишком хорошо помнили, как он появился. А с драконами не спорят даже короли. — Но могу поклясться своей сокровищницей — это она. — Посмотрев на Мелису, Сери на мгновенье залез в ее сознанье. Усмехнулся. — Ведь ваша дочь слабый маг, не так ли? Да еще и в девках пересидела, с таким-то характером и без приличного приданного. Сколько вы задолжали, госпожа графиня? Едва ли не больше, чем у вас есть. Вот поэтому и обрадовались предложению сына старого врага. Ведь госпожа Илуш очень богата. Многие даже не представляют насколько. Правда, сокровище? — посмотрел он в уставшее лицо Александрит. Та приоткрыла один глаз и взглядом послала его куда подальше. — А накануне Мелиса узнала, что вновь объявившаяся в городе Александрит отказалась от своей части наследства — следовательно, оно увеличилось в размере для других членов семьи. И решила поторопиться с устранением помехи в столь желанном состоянии своей будущей свекрови. Но сделать это так, чтобы и другие не заподозрили убийцу, и ненавистная магичка не успела помочь. Думала, что пока мы с Алекс будем заняты друг другом, госпожой Илуш займется черная албаста, исчерпав ту за несколько минут. Одного только Мелиса не учла — моя невеста маг и, каким-то образом узнав о болезни матери, подготовила ей оберег, который не дал албасте проникнуть в несчастную так же легко, как и раньше. Конечно, умно было придумано — наслать на жертву долгую болезнь, прежде чем устранить ее окончательно. Или же это было сделано из желания помучить ее? — Дракон приподнял бровь, разглядывая Мелису. Дочь графини была стройной брюнеткой с карими глазами. Родство с Алекс в ней, конечно, просматривалось, но не столь явное, скорее всего отец этой мегеры не муж графини. — Вот и результат. Могла бы дождаться, когда Александрит снова уедет.

— Слушай, ты, ужасный и занудный дракон, хватит играть в дознавателя. Домой хочу, — закапризничала Андин, пристроив голову на его плече.

Дракон переглянулся с отчимом невесты, точно так же державшим на руках свою жену, и они вместе пошли к выходу.

Еще по дороге в усадьбу графини этот цепкий человек заставил Сери признаться в том, что тот является оборотнем, правда, они так и не уточнили каким именно. Убивать на месте дракона не стали. Начальник городской стражи почему-то решил, что существо, которое могла привести в родной дом его дочь, не может быть дурным.

Алекс нашла бы здесь над чем поиронизировать!

Женщины…