Глава 8
Кристалл Истины
В лагере останавливать меня никто не посмел. С таким телохранителем можно дверь в королевскую опочивальню ногой открывать. Штатные маги посматривали на нас с опаской и удивлением, более опытные архимаги с интересом, словно присматривались и мысленно подбирали комплект заклинаний. Я шла не поднимая глаз, дабы раньше времени не выдать себя.
Для обычного мага мой возраст еще очень мал. Настоящее мастерство начинает вырабатываться где-то к пятидесяти, к сожалению, до этого возраста доживают только трое из пяти выпускников Академий, при том одна их часть — алхимики и травники. Но, но, но…
Когда вас вырастили как придворного мага и наставницей вашей была лучшая магиана могучего королевства, когда два с половиной года с вами возился знатный боевой маг, когда лето вы посвящали практике, а зиму — теории, не отвлекаясь на такую глупость, как личная жизнь, когда у вас были такие учителя, как единороги, эльфы и драконы, когда ваша жизнь давно подчинена лишь одной цели — убить и выжить, это накладывает свои отпечатки. А еще есть вмешательство асуров и феникса. Да и собственного поганого характера.
В общем, косились на меня без восторгов.
Но я не в обиде. На идущего позади Данте вообще боевыми заклинаниями щерились — он и бровью не повел. Умница моя.
Войдя в шатер, я огляделась.
— Мне нужен его величество Тито Терезский.
Народ разом прибалдел от такой наглости. А я присмотрелась к трем архимагам, стоявшим в сторонке от большой карты и других военных. Сильные, ох сильные, мне им только бороды подпалить удастся, да и то если они их вырастить соизволят. Я это понимала, они тоже. Взаимопонимание достигнуто. Они окинули Данте взглядом и решили пока не вмешиваться.
Мне дали свободу действий. И возможность понаглеть.
Подойдя к столу, я покосилась на карту, а затем передернула плечами и уселась на стол.
— Раз леди не предложили стул… Ваше величество, давайте я не буду ломать комедию и говорить лишние слова. Меня зовут Таня Лил. И я могу вам помочь выиграть войну малой кровью. Такие перспективы вас интересуют?
— Девка, слезь со стола, — рявкнул какой-то полевой командир. — И преклони колени пред королем Тереза.
Я перевела на него «нехороший» взгляд. Видимо с магами мужик дело имел часто, только побледнел и шажок назад сделал. Зато больше никому не приходило в голову мной командовать.
— Ну, вы хотите закончить войну в свою пользу?
— Что ты предлагаешь, магичка?
— Устранить разногласие.
— Разногласие? Разногласие?! — закричал Тито. — Да кто ты такая, чтобы вот так прийти и предложить нам «устранить разногласие»?
— Таня Лил, — вздохнула я, повторяя свое имя еще раз, как слабоумному. — Магиана. Родом из такой дыры, что и сама не знаю где это. Диплом показать? Или выдать полную родословную с перечислением всех деяний? Я к вам помочь пришла или на должность главного магистра наниматься?
Король уставился на меня такими глазами! Видно давно на него никто не кричал.
— Да, малышка, умеешь ты разговаривать с королями, — хмыкнул стоящий поодаль демон, о котором все благополучно забыли. Еще бы, тут такой концерт.
— Меня видите ли тоже не под кустом нашли. И если вот он, — ткнула я пальцем в камзол короля, — ждет получасовых восхвалений, находясь при этом в военном лагере, то сочувствую вашему королевству. Было приятно познакомиться. Все, пошли в Эрлию, пусть там разбираются кто и в чем виноват. Я мировым судьей не нанималась.
— Подождите, магиана, — раздался голос из-за ширмочки. К нам вышла женщина лет пятидесяти, очень благородного вида. Ее темные волосы уже посеребрила первая седина, но она оставалась довольно красивой.
Соскочив со стола, я изящно поклонилась, вмиг ощутив себя молоденькой принцессой.
— Ваше величество!
— Леди Лил, прошу вас простить моего мужа и его совет за несдержанность. Если у вас есть что предложить нам, то мы вас с вниманием выслушаем. — Она предупреждающе положила свою мягкую ладошку на руку уже готового возразить мужа. Тот мигом успокоился. Я усмехнулась — приятно встретить пару, которая после стольких лет брака продолжает любить друг друга. — Прошу любезнейше садиться, леди.
— Ну… я не леди. Можете называть меня просто Таня. — Я села в предложенное кресло и закинула ногу на ногу, демонстрируя присутствующим свои прекрасные сапожки. На подходе к лагерю я сменила цвет сапог и нитей в отделке рубашки и плаща на излюбленный красный. Волосы оставила развеваться на таком ласковом шаловливом ветерке, скрепив их только обручем. Получилась профессиональная стерва. — Позвольте представить вам моего друга Данталиона, — кивнула я на вставшего позади меня асура. Он слегка касался моих откинутых на спину волос, и это успокаивало меня. — Мы хотим предложить вам заключить с Эрлией соглашение. Если они так уверены, что их принц не совершал вменяемого ему в вину преступления, то пусть отвечают за свои слова. Вы поспешили с войной там, где можно победить лишь ловкой политикой и магией. Второе я вам предоставлю. Что вы скажете, если у вас появится возможность выяснить истину?
— Каким образом? — вмешался маг.
— Вы слышали о Кристалле Истины?
— Так ты та самая девчонка, укравшая его из Академии Магии? — догадался кто-то.
— Вы смотрите, слава быстрей нас добежала. Да, та самая.
— А не боишься, что мы заберем его и обойдемся без твоего участия?
— Вы должны знать — артефакты такого типа растворяются в теле своего носителя. Чтобы забрать его против моей воли, вам придется меня убить.
— Или пытать, пока ты не отдашь его сама, — хмыкнул другой архимаг. С таких станется.
— Не советую, — покачал рогатой головой демон. — Если вы причините этой девушке вред, не пройдет и суток, как ваше королевство превратиться в пустыню.
Если бы когтистая рука не лежала на моем плече, я бы сильно испугалась. А так лишь благодарно потерлась о нее щекой. Под обалдевшими взглядами магов.
— Асуры сильны, но не настолько, — ответил ему один из самых старых архимагов. — Не стоит угрожать нам.
— Взаимно, — хмыкнула я.
— Вы не знакомы с гневом асуров. На ваше счастье. Эта юная особа хочет вам помочь. Неужели вам так трудно сделать девушке приятно и воспользоваться ее помощью.
— И чего же нам будет это стоить? — приподняла бровки королева. Эта женщина определенно мне нравилась.
— Ничего особенного. Небольшой клочок земли, где я могла бы построить собственный дом. Хочется иметь тихую гавань. Что-нибудь свое. А то все по гостям да по гостям.
— Кхм, — возмутился асур.
— Чертенок, не надо опять начинать этот спор. Погуляю, приду.
Демону ничего не оставалось делать, как сдаться. Правителям Тереза тоже. Мы еще с полчаса обсуждали подробности и, наконец, решили отослать в Эрлию с посланием одну небезызвестную магиану. Особых восторгов у меня это не вызвало. Однако королева была права — я это дело затевала, мне его и до конца доводить.
— Вы конечно будете сопровождать свою Алл'Эвен? — престарелый маг посмотрел на молчавшего до этого времени асура.
— Вам стоит быть осторожней в словах, почтенный, — отозвался Данте, рассматривая старичка, словно примеряя гроб. Тот понял взгляд демона и удивленно поднял кустистые брови. — Если я правильно знаю этого котенка, — кивнул он в мою сторону, — сейчас здесь будет средних разрушений скандал.
— Да уж не средних, — прорычала я вставая. — Сейчас здесь кого-то будут бить, не взирая на возраст и заслуги. Старый сводник, прелюбодей маразматический, престарелый инсинуатор! — Я со злости рубанула стол тут же выросшим клинком. Он развалился ровно на две части.
Тут меня нежно обняли за плечи, и чарующий голос моего возлюбленного произнес:
— Ты так хороша, когда злишься, малышка.
Ну что я могла еще сделать после таких слов, разве что растаять.
— Будьте осторожней, называя девушку чьей-либо любовницей, — посмотрел Данте на перепуганных магов. — Некоторые из них слишком болезненно относятся и к своей свободе, и девичьей чести. Она ведь представила меня как друга, тогда зачем домысливать.
— Да уж, — согласилась я. — Если записывать в любовники всех моих друзей мужского пола, то такому цветнику сама Элениэль позавидует. Зак рассказывал, как мы эту гулящую кошку под замок сажали? — посмотрела я на Данте.
— В лицах. Отец был в восторге.
— У-у! И как он отнесся к моей попытке отбить у вас любовницу?
Демон похлопал глазами и начал краснеть.
Но долго наслаждаться этим видом мне не дали.
В шатер ворвался какой-то человек, споткнулся об обломки стола и хорошенько приложился лицом о землю.
— Орлийский, что вы себе позволяете, — закричал один из магов.
А я подскочила на месте и, вырвавшись из рук асура, с радостным визгом бросилась к единственной жертве моего гнева.
— Вадик! Солнце мое!
— Ты меня задушишь, — прохрипел тот. Но стоило мне чуть ослабить объятья, задушенной была уже я. — Лил, сестричка, как же я рад тебя видеть! Ты мне нос посмотришь, я кажется опять его разбил.
Мы еще немного пообнимались, я привычно залечила кровоточащий нос старого дружка, он рассказал, как узнал в описании прибывшей к королю наглой магички свою непутевую подругу.
— Вы знакомы? — удивился один из магов, самый молодой.
— Разумеется, — пожал плечами Вадик. Каким же красивым мужчиной он стал, просто диву даюсь. — Помните, мэтр, я рассказывал вам о своей неистовой подружке? Так это и есть моя Лил. Самая перспективная и в скором будущем великая магиана королевств. Если это сокровище некоторые к рукам не приберут, — нахмурился он, заметив демона. Данте и Вадик всегда тихо враждовали, при том я даже не помню почему.
— Вадик, радость моя, ты дифирамбы-то прекращай петь, а то я смущаюсь.
— Да тебя баней в мужской день не смутить. Это уж скорей ты мужиков до заикания доведешь.
Рано утром меня растолкали, сунули в руки миску с горячей кашей и ложку, дождались окончания завтрака и усадили на незнакомую лошадку. Я начала просыпаться.
Вчера поболтать с дружком мне так и не дали. Данте настоял на здоровом сне, что после наших с ним приключений было совсем не лишнем. Я пыталась возражать, но спорить с ним, все равно что спорить с ветром. Заявив: — Тебя забыли спросить! — демон усыпил меня. Такой подлости я ему простить не могла и поэтому сейчас обиженно дулась.
— Еще минутку, — уверял Вадик, в который раз высматривая что-то в утренней лагерной толчее. Его отправили с нами как полномочного представителя, вручив условия соглашения и все подготовленные за ночь бумаги.
— Кого мы ждем? — удивилась я.
— Так опаздывать может только женщина, — хмыкнул демон. Я его проигнорировала, но с догадкой согласилась.
— А я думаю, какой упырь тебя дернул ввязаться в войну.
— Тот же, который заставляет тебя носиться по всем королевствам, аки бешеная валькирия.
— Вот тут поподробней. Меня саму этот вопрос давно интересует.
— Ох, Лил, я же не виноват, что заразился этим авантюризмом. В патруле мне было скучно, вот и подался в наемники. Ее я встретил уже здесь. Все в руках человека, а человек в руках женщины. Ах, вот она. Позвольте вам представить магиану Амели.
Это была без сомнения очень красивая женщина, но для меня все грани ее очарования терялись где-то в отсветах стервозности, которые она излучала. Черный водопад волос опускался ниже талии, большие темные глаза с поволокой, очаровательный красный ротик, белая кожа. Фигурка тоже мечта художника, точеная, с пышным бюстом и бедрами, но узкой, в рюмочку талией. Я конечно тоже ничего, но на фоне этой особы как-то терялась.
Что к лучшему: пока мужики будут на нее пялиться, я проверну свои дела.
Познакомившись, мы двинули в сторону границы. Еще с вечера принимающую сторону предупредили о нашем прибытии. Было засвидетельствовано, что мы едем малым отрядом с самыми дружественными намерениями. За исключением проявления бурного характера одной нервной ведьмы, конечно. Так что дорога предполагала быть скатертью, чему я очень радовалась.
Есть время поговорить.
— Вадик, а ты меня любишь? — решила начать издалека.
Взгляды обоих мужчин застыли на мне с настороженностью.
— Как друга.
— Лил, — вздохнул маг, — даже больше. Я люблю тебя как сестру. Ты самый родной мне человек. Откуда такие вопросы? — опять насторожился мой белобрысый друг.
— Ну, понимаешь, тогда ты не будешь злиться.
— На что?
— Помнишь, мы с тобой мечтали, как будем путешествовать по королевствам. Мы хотели увидеть единорогов.
— Помню.
— Так вот, я их видела.
— Ну и что, я тоже видел единорога.
— Но я на нем каталась.
— На ком? Как?
— На спине единорога.
— Это невозможно, — авторитетно заявила попутчица. — Единороги не лошади.
— О чем это ты, когда имеешь дело с этой магичкой, слово «невозможно» должно просто выпасть из лексикона.
— Ты не злишься?
— На что? Было, значит было.
— Вадик, — подергала я его за рукав. — А помнишь, мы еще к эльфам хотели съездить. И добиться пропуска в их Библиотеку?
— Ты была в Светлом Лесу? — дернула бровкой Амели. Не без зависти, надо признать.
— Вадик, — проигнорировала я ее, — библиотечные хранители эльфов при упоминании моего скромного имени заикаться начинают. Нервные они у эльфов. Ну уронила я там пару стеллажей, чего сразу к Верховному бежать.
— Ох, — вздохнул друг. — Помнится, ты там намечала себе эльфийского принца найти, — подленько улыбнулся Вадик с закосом в сторону асура.
— Тебя который интересует, старший или младший? — осведомилась я. — А еще мы хотели хоть одним глазком на эльфийский бал посмотреть, помнишь? Так его в честь моего дня рождения устраивали.
— Все, сдаюсь. Нельзя тебя никуда в одиночку отпускать.
— Так ты не злишься?
— Ну… расстроен, но не злюсь.
— Хорошо. Тогда вторую часть моих подвигов примешь легче.
— Выкладывай, — махнул Вадик.
— Мы с тобой мечтали устроиться служками в драконью крепость. У меня официальное приглашение там поработать.
— Где именно?
— Тарин Дастан.
— О!
— А еще я на драконе летала.
— Стоило ожидать.
— На Алауэн Ту.
— Из того знаменитого рода Алауэн?
— Да. А еще мы вместе разгромили целый магический замок. И я опять дралась с Шалаской. Дважды. И еще снова чуть не умерла.
— Что еще ты делала? — с какой-то обреченностью вздохнул он, понимая — это еще не все.
— Ну… Меня пытались утопить, сжечь, казнить. А еще, Данте подтвердит, мы взорвали башню Академии Магии. Вот. Ну и по мелочи, так — шалости. Упыри, вурдалаки там разные.
— Лилит, ты страшная женщина. Твой девиз «невозможное возможно» срабатывает в твою сторону с такими оглушительными результатами, что я удивляюсь, как королевства выжили после пяти лет твоей свободной жизни.
— Они старались, — захихикал демон. — Но не всегда удачно.
Я глухо зарычала и оскалилась.
Лошади понесли разом все. Это Бинки привыкла ко всем моим шуточкам, она уже на живых вурдалаков реагирует копытом в лоб, а ведь домашние животные очень чувствительны к нежити и боятся их хуже кнута и пожара. А уж в Нагосе души не чает. Эх, где ты моя гидра?
Но пока нам было не до этого, еле коней успокоили. Даже пришлось заклинание специальное читать. Хорошо мы с Вадиком и не такому научены. Данте же хватило просто посильней сжать ногами бока жеребчика. А вот Амели не повезло, она все же свалилась, правда, довольно грациозно слевитировала.
— Лил, что ты вытворяешь? — разозлился Вадик, помогая своей женщине встать.
А она банально запустила в меня файерболом. Я даже отводить его не стала, огненный шар благополучно срезал один из щитов, на мгновенье блеснув в воздухе золотом. Если я не ошибаюсь, такое у меня вытворяет браслет, подаренный женихом, а он очень мощный, значит, и силы было вложено не мало. Я приподняла бровь.
— Она ведь аристократка?
— Я кузина короля Тито Терезского, — с вызовом бросила девица.
Вадик закатил глаза. Правильно, нашла чем похвастаться.
— Амели, тебе лучше извиниться.
— И лучше на коленях, — хмыкнул демон, рассматривающий все это безобразие как забавную шутку. Маг резанул его взглядом, но спорить не стал.
— Не надо извинений, — пожала я плечами. — Не хватало мне только на аристократок злиться. Я слабоумных и убогих не обижаю. А ты запомни, не стоит нарываться на того, кто заведомо сильнее тебя.
— Если ты только не магиана Лилит, — хмыкнул демон.
— А чего я? Обычно я сначала нарываюсь, а потом уже проверяю, на сколько противник был сильнее.
— Ох, Лил, когда ты повзрослеешь? — взял мою руку в свою Вадик.
— И не надейтесь.
Мы подъезжали к границе, когда Вадик начал давать нам инструктаж. А то, по его словам, я повторила бы ход с Тито.
— Только здесь это не пройдет. Понимаете, Фридрих Эрлийский очень скептически относится к женщинам-магам. Поэтому мы и решили взять Амели, она послужит в своем роде балансом демону. А то представим ему эту рогато-хвостатую нечисть, его же кондрашка хватит.
— Сам ты нечисть, — обиделся асур.
— А кто, белый и пушистый зайчик?
Если бы столкновение взглядов могло производить звук, здесь бы заскрежетала сталь.
— Вадик, Данте, когда вы прекратите ссориться.
— Да уж, — хмыкнула эта крашенная стерва, — было бы кого делить.
Мужчины посмотрели на нее более чем неласково.
— А вообще-то он прав. Ты, чертенок, производишь не самое мирное впечатление. Что ж, в таком случае поиграем, — блеснул очами феникс.
— Ты пугаешь меня, сестричка. Что опять задумала?
— Проучить этого женоненавистника. Заодно позаботимся о безопасности своих тайн.
С помощью колдовства я сделала свои волосы белее льна, глаза небесно голубыми, а губы ярко красными, над губой пристроила кокетливую родинку. Снова перекинула одежду в красную гамму и до предела расстегнула ворот рубашки. Плащ скинула. Получилась девица не хуже Амели. А если добавить в глаза дури и томности…
Вот такими нас и увидел стан моего свояка Фридриха Эрлийского. Посоветовав своему «эскорту» не лезть, я принялась развлекаться.
Посмотрев на то, какая толчея образовалась из желающих помочь мне сойти с лошади, я выбрала самого красивого воина и скользнула в его руки. Улыбнувшись и поблагодарив «отважного рыцаря», я попросила проводить нас к королю.
Фридрих принял переговорщиков неохотно, прямо посреди своего стана.
Низко присев в самом официальном реверансе, изобретенном наверное для дам, которым есть что продемонстрировать, я подняла на дядюшку Фреди полный девичьей дури глаза и слегка покраснела, выражая крайнюю степень влюбленности. Вадик начал толкать королю речь, но того она не очень-то интересовала — когда ведьма начинает целенаправленно соблазнять кого-то, устоять почти невозможно. А я геройски улыбалась во все тридцать два зуба, хотя жутко хотелось оскалиться не хуже Данте.
Сам демон осматривался вокруг с таким скучающим видом, что даже король соизволил нахмуриться. А я так вообще от злости чуть не задохнулась. Надо же, я тут чуть ли не подушки этому старому ловеласу взбиваю, а этому бесу рогатому все по боку. Зак и Бали куда внимательней относились ко мне.
Ну ладно, это мы еще посмотрим!
Фридрих наконец сдался и проводил нас в большую палатку, уступив мне самое удобное кресло. Я поблагодарила его и принялась изливать такой мед благодарностей, восхищения и прочей лапши на его уши, что король слегка раскраснелся от удовольствия. Основная тема была забыта, советники и послы заметно заскучали, а я развлекалась по полной программе. А накормив мужчинку пряниками до отвала, решила перейти к кнуту.
— О, ваше величество, вы так увлекли меня… хм, своим рассказом, что я совсем забыла о времени. К сожалению, нам уже надо возвращаться, иначе мы не доберемся до королевского стана дотемна. А ночами здесь так страшно.
— Но куда вы собрались? Вы вполне можете остаться на ночь здесь.
— Вы желаете мне зла, господин? Это так жестоко с вашей стороны. Кому, как не вам, столь блестящему правителю, знать, чем карается предательство, а что еще могут подумать в Терезе, когда мы не вернемся в оговоренный срок? Не думаю, что кто-то поверит в нашу задержку по уважительному причине. — Я издала страдальческий вздох, колыхнув грудью. Сидящий неподалеку Вадик закатил глаза. Зато Амели следила за мной с чисто женским интересом.
— Что я могу сделать для вас, леди Лил?
— На данный момент ничего. Моей страной это будет принято как подкуп. Разве только рассмотреть наше предложение, — передернула я плечами.
— И в чем же оно заключается?
Я перевела взгляд на Вадика. Тот понял, что пришла его очередь морочить мозги королю, и принялся излагать:
— Власти Тереза предлагает вам, Фридриху Эрлийскому, удостовериться в правомерности обвинений, выдвинутых против вашего сына. Это можно сделать благодаря такому беспристрастному артефакту, как Кристалл Истины, и независимому контролю. Если вы так уверенны в непогрешимости принца, то эта процедура позволит вам не только снять с принца все клеветнические обвинения, но и выдвинуть ответный иск. В качестве извинения от Тереза, в случае невиновности принца, вы получите не только посыпанную пеплом голову Тито Терезского, но и одну треть его земель. При том вы должны подписать соглашение на тех же условиях. Как жест доброй воли и уверенности в собственном сыне. Подобная проверка поможет вам выиграть войну или избежать ее. Думайте, ваше величество. Мы оставляем вам нужные бумаги с предложением, а нам пора возвращаться.
Я вслед за всеми встала и поклонилась.
— Мы очень надеемся на мирное разрешение этого дела в ближайшее время. Я… я буду рада снова увидеть вас, господин, — потупила я взгляд, все же бросая голубые искры из-под ресниц.
— И как это все называется?
— Развлеклась.
— Слушай, Лил, у всех мужиков такой глупый вид, когда их нагло соблазняют.
— Ох, Вадик, что тебе сказать. Вон, Амели подтвердит, в этом вопросе мужчины не так глупы, как принято думать, они еще глупее. А Фридрих всегда предпочитал молоденьких блондинистых дурочек. Это мне призрак его прадеда доложил, — пояснила я.
— И где ты встречала этот призрак?
— В их дворце, разумеется. Они же без вызова не перемещаются. Меня призраки до сих пор шугаются, как черт ладана. Кстати, чертенок, ты чего замолк?
— Вот думаю, где ты такому научиться могла.
— А где я научилась большинству своих дурных привычек — дома конечно. Ты мою дикую семейку припомни, они и не такому научат. Вадик каким скромником был, а тут смотри как языком молол, не хуже королевского советника. Ну ты брат даешь, я при всем желании так язык не заплету.
— Что с тебя, женщины взять. И зачем тебе водить этого старого дурака за… ну не за руку, короче?
— А я ему потом такое устрою. Вот жена его порадуется, поймав с поличным. Она давно об этом мечтает. Два сапога пара, любят налево ходить.
— Все-таки тебя неправильно воспитали, Лил. Ты ненормальная!
— Ой, а нормальные в моих условиях, думаешь, выжили бы?
Демон усмехнулся и посмотрел на меня своими синими глазами, от которых медленно съезжала крыша.
— Знаешь, малышка, ты будешь великой королевой.
Да-а, комплимента сомнительней он сказать не мог.
Посыльный сокол прилетел в стан Тито даже раньше нашего отряда. Так что нас ждал приятный сюрприз — Фридрих согласился с условиями соглашения. Я вздохнула с облегчением и в тоже время с горечью.
Ну, вот и все.
Переодевшись в удобную простую одежду и снова перекинувшись в себя настоящую, я вечером вышла в люди. Посреди лагеря горели костры простых солдат, военачальников, лекарей, магов и другой разной братии. У одного из них и расположились мои друзья, их друзья и просто любопытствующие. Я тенью скользнула в их ряды и устроилась где-то между своим возлюбленным и Вадиком, сидели они далеко друг от друга.
В руки мне тут же сунули глиняную тарелку с жареной картошкой. Из костра на мои колени шмыгнула саламандра, с некоторых пор переставшая помещаться на плече. Маги заворожено смотрели на это волшебнорожденное чудо, понимая, что приручить саламандру не легче, чем приручить огонь — можно держать в рамках, но не в руках.
Сидевший рядом вояка, украшенный шрамом поперек щеки, глянул на меня с хитрым прищуром:
— И не страшно девке-то на войне?
— А чего боятся? Война не моя.
— Тыг смертушки.
— Эх, дяденька, я с Аидом за ручку здоровкаюсь. Он меня сколько зовет в гости, чайку попить, а я все никак не загляну.
Потеснив воина, на бревнышко, придвинутое к костру, опустился молодой архимаг, лет так под сто пятьдесят. Кажется Вадик назвал его своим мэтром. С Олеандром конечно не сравнишь, но все же учитель ему достался вполне приличный.
— Магаина Лил, — посмотрел он на меня умными карими глазами, — я много слышал о вас от Орлийского. При том весьма занятного.
— О, Вадик много чего может рассказать. И за половину мне приходится краснеть.
— Это конечно лишняя скромность. Вы весьма талантливы, и я считаю глупым растрачивать такие возможности по мелочам. Позвольте просить вас остаться в Терезе. Думаю, король и Академия вполне могут предложить вам кафедру и место придворной магианы.
— И променять практику на теорию? Пока я гоняюсь за упырями и вурдалаками, пока я катаюсь на единорогах и драконах, пока я спасаю жизни, вы изучаете возможность этого. Видите это чудо? Ее зовут Уголек. Какова вероятность удержать саламандру в голых руках без заклинания?
— Я понял. Просто жаль терять такие кадры.
— Не вам одному, мэтр Хавье, — усмехнулся подошедший сзади Вадик. — Уж сколько клыков и когтей поломалось на этом деле. И пусть демон перестанет дырявить меня взглядом. — Он крепко обнял меня и вздохнул. — Я так соскучился по тебе. Ты больше не сбегай, ладно?
— Хорошо. Я постараюсь.
— Может сыграешь для нас? А то этот косорукий менестрель всех уже вторую неделю достает.
Вздохнув, я отправилась к другому костру, где перебирал струны плохонький менестрель, только инструмент мучил. Сначала я вежливо попросила одолжить лютню, но маэстро отказался, зыркнув на меня злобным взглядом, и послал «наглую девку» по понятному всем адресу. Грянул непристойный смех. А затем последовала пара зарядов маленьких молний. Вынув инструмент из скрюченных рук поджаренного менестреля, я вернулась.
Конечно, пришлось настраивать струны, но лютня оказалась очень недурно сделанной и буквально через несколько минут полились первые еще расплывчатые звуки. Немного побренчав для разминки, я заиграла куда уверенней и четче. И по привычке отключилась от реальности.
Сознанием завладел дух, и сквозь прикрытые веки я видела лишь игру красок переливчатых аур и тонких душ. Феникс заблудился в собственных мыслях, продолжая подчинять им ритм пальцев перебирающих струны. Мы вместе переносились по местам нашей боевой славы, путешествовали по закоулкам памяти, оказываясь то в предместьях Вольска, то уходя в Светлый Лес, то в лесок у Ринии, то возвышаясь над долиной единорогов, то паря в облаках у Тарин Дастана. Несколько мест я так и не узнала, одно из них — величественный город, от красоты которого захватывало дух, он стоял на летающем острове; другое — поражающее своими просторами выжженное поле, там грудь мою стала раздирать невероятная тоска.
Очнулась я только когда лопнула струна, со мной такое иногда случается. Виновато улыбнувшись, посмотрела на притихших магов и колдунов. И только теперь отметила какую-то невероятную тишину, ударившую по ушам после музыки. На меня смотрели сотни пораженных лиц, словно я не играла, а танцевала здесь голой.
— Что случилось, Вадик?
— Я и не знал, что ты умеешь так! Это же невероятно!
— Как я умею?
— Создавать видения. Ты разве не этого хотела? Они словно приходили с музыкой, звук и образ вместо слова. Потрясающе!
— Я случайно. Это наверняка сродни эманации. Извините.
— Не стоит, — посмотрел на меня здоровенный детина, кажется боевой маг. — Это было прекрасно. Спасибо, девочка.
У меня от сердца отлегло.
И я заиграла дальше, только теперь уже никуда не отпускала свой разум, а просто перебирала известные мне песни. Потом я вдруг поняла, что хочу спеть и какие слова першат в моем горле.
Поменяв ритм, я запела с легким задором и чуть слышной хрипотцой:
Мое сердце нервно сжималось,
Мои руки мелко тряслись,
Мое тело вперед подалось,
И тебе от меня не спастись.
Я из уст твоих, как из бокала,
Поцелуи черпала легко.
А ведь раньше даже не знала,
Что бывает так глубоко.
Подняв голову, я нашла взглядом демона. В этот раз мне не хотелось пропустить его реакцию. Ну, а еще я надеялась подразнить и оживить совсем провалившегося в свою меланхолию асура. Конечно, подчас это всего лишь маска, но сейчас мне хотелось его улыбки и блеска в синих глазах-сапфирах.
И теперь, растворяясь в нем, я чувствовала каждой клеточкой своего тела все-то пространство, что разделяло нас, слышала стук его сердца рядом со своим. Я заблудилась в неясном тумане этой души, продолжая пить чуточку растерянный, но такой нежный… и влюбленный взгляд.
Ну же, пойми. Ты же можешь. Ты всегда все знаешь.
Мою кожу огнем опалило,
Тело тела коснулось слегка.
Все на свете сразу забыла,
Ведь в ту ночь я любила тебя.
Стоило доиграть последний аккорд, лютню из рук изъяли и сунули кружку, доверху полную крепкого грога. Я без раздумий глотнула и сильно об этом пожалела — внутренности обожгло.
— Зажуй, — сунул мне в рот кусочек копченой колбасы Вадик. — Когда ты пить научишься?
— Никогда. — Я оглянулась, асура нигде не было видно.
Вадька сел рядом и приобнял меня за плечи.
— Теперь рассказывай, что происходит.
— Где?
— Какого упыря здесь делает это клыкастое чудо?
— Стережет, как бы мне кто по шее не вломил. Желающие, знаешь ли, в очередь выстраиваются.
— А то, что ты влюблена до одури, как в это вписывается? Только мне хотя бы не ври, ты же светишься вся, как дыхание ледяного дракона.
— Никак не вписывается. Давно стоит привыкнуть, заклинанием бросить у меня всегда пожалуйста, а с собой договориться не могу. — Уткнувшись носом в теплую куртку такого родного Вадика, я едва сдержалась, чтобы по глупости не расплакаться.
— Ох, малышка, влипла ты по самое небалуй.
— Как всегда. Похоже, в этом мире я всегда буду крайней. Все, пойду спать. У меня глаза слипаются. Ничего если я опять займу твою палатку? Думаю, Амели не будет против компании. — Вадик кивнул. Встав, я поцеловала его в белобрысую макушку и улыбнулась: — Я тебя люблю, Вадик. Просто всегда помни об этом.
Мне хотелось побыть одной, так больно щемило сердце. Казалось — во всем мире нет никого, кто может помочь мне выжечь из сердца это чувство. Куда было бы проще никогда и никого не любить. Не мучиться с этим выбором. Я люблю одного. И другого. Смотрю в его синие глаза и понимаю — люблю.
Мне же по идее и смотреть на него нельзя. Только сердце шепчет «льзя, льзя». Или это феникс, я иногда путаю голос своего сердца и души.
В ближайшем лесу было спокойно и ветрено. Пахло осенью.
— Что ты здесь делаешь одна?
— Решила отдохнуть. Но мне явно этого не суждено. — Я посмотрела на спланировавшего сверху красавца асура. — А ты чего тут разлетался, как нетопырь кровососущий?
Данте улыбнулся и задрал кверху огромные кожистые крылья темнее самой ночи. Ох, как он был хорош! Я закрыла рот и посоветовала себе подобрать чуть ли не капающие слюни.
— Опасаюсь, как бы ты в очередную историю не вляпалась.
— Опять следишь? — усмехнулась я.
— Слежу. Тебя же нельзя одну отпускать. Иди сюда, — протянул он руку.
А я судорожно сглотнула и опасливо посмотрела на демона.
— Зачем?
— Я не собираюсь тебя кусать. Ты же знаешь — я не сделаю тебе больно.
— Ага! Поэтому постоянно грозишься меня отшлепать?
— Ну, это другое дело. К тому же я аккуратно.
— Извращенец! Я всегда это подозревала.
Улыбнувшись, он поймал меня хвостом и притянул к себе, заключая в объятья не хуже паутины — вроде мягкие и тонкие, но не вырваться. Все разумные мысли типа «нельзя» ушли в неизвестном направлении, оставив меня упиваться близостью этого мужчины. И что самое интересное — он ведь не может не видеть, что со мной происходит. А я больше не могу обманывать себя, уверяя: — Мне не нужна его любовь. Может разумом я это и понимаю, но пойди, убеди сердце, было бы все так просто, давно договорилась бы по ряду вопросов.
Придушите меня, что бы ни мучилась, а?
Крылья спеленали слегка дрожащую меня наподобие плаща, окружив атмосферой защищенности и тепла. Когтистые пальцы легко коснулись моего лица. А я все никак не могла оторваться от синих как вечернее небо глаз, силясь понять — что же он чувствует, к чему все это. Только проще поймать ветер.
— Ну же, перестань дрожать, — прошептал он шелестом осенней листвы.
Какое перестать, у меня уже зуб на зуб не попадал от нервной дрожи. Нет, лечиться надо. Куда я с такими нервами лезу-то? Мне бы поле валерьянки сжевать не помешало.
— Лилит, девочка моя. Что же нам с тобой делать?
— Не знаю. — Как же холодно и больно! Как жарко и сладостно!
Я спрятала лицо на его груди, лишь бы он не видел в нем страха.
— Тогда запрети мне. — Данте ласково провел рукой по моей мокрой щеке. Плачу? Отчего? От того, что теряю любимого, или от того, что вопреки всему не могу предать? — Я не в силах остановиться сам. Запрети, прошу тебя, родная. И я буду целовать лишь ветер, сорвавшийся с твоих губ. Просто скажи мне нет, и я буду послушен твоей воле, моя госпожа.
Стиснув зубы и загнав в свое сердце кинжал, я выдохнула:
— Нет! Не надо.
Объятия тут же разжались, крылья опали, а милое лицо стало суровым и непроницаемым.
Ну и что ты наделала, чурка бездушная? Он-то в чем виноват? Нет, ты человек, кто бы там что не говорил. Только человек может так поступать с любимым. Оттолкнуть, растоптать, обидеть, да так, чтобы по больнее. Ты женщина и ты чудовище!
Я осторожно обняла его за шею и провела губами по щеке.
— Прости меня, Данте. Видно я родилась для того, чтобы приносить боль тем, кто меня любит. Прости. И просто забудь.
Как же подло было с моей стороны сбежать, но я уже привыкла к этому жизнеспасительному приему. Продиралась сквозь кусты и ругала себя, как только могла. Такие слова вспомнила, попадающиеся на пути старые вояки шарахались в сторону.
Прости меня, мне очень жаль. Какие глупые пустые слова.
На утро болела голова. Оценив все прелести похмелья, пришла к выводу — пить мне не только вредно, но и в ближайшее время противно. Завернувшись в плащ, я побрела ближе к костру. Все же ночи холодные, и демона под боком сильно не хватало. Кстати, где его носит?
Потерев виски, я вгляделась в огонь. Он смотрел на меня о-очень осуждающе.
— Ребята, а что здесь вчера было?
Сидевшие на противоположной стороне кострища и без того притихшие воины нервно дернулись. Особо впечатлительный попытался бежать, но запутался в ногах своих сослуживцев и едва не бухнулся.
Я подозрительно оглянулась. Да, погуляли вчера на славу!
— Магиана Таня Лил соизволила пить, гулять и злиться, — усмехнулась Амели, подходя сзади. Это хорошо, что у меня после вчерашнего реакция замедленная, а то шариком в лоб угостила бы.
— Где Вадик? — заверещала я, подозревая, что терезские маги разом передумали брать меня в штат. И вообще предпочитают отсиживаться за кустами и предметами пообъемней.
Проверенный друг нашелся в палатке магички в состоянии нестояния. То есть даже проснувшись перемещаться он никуда не хотел. И я его понимала, с такими-то фонарями.
— Кто тебя так?
— А то ты не знаешь? — завелся Вадик.
— Я на такое не способна.
— Ты? Нет, Лилит, ты и не на такое способна. Только это не твоих рук дело, а одного очень мерзопакостного демона.
— Все-таки сцепились с Данте? Поздравляю. И я не видела? Как вы могли?
— Ничего себе не видела! Из-за тебя все и произошло.
— Извини, Вадик. Но последнее, что я помню, как вернулась в круг, начала пить и… кажется что-то пела.
— Ты пела «Прощание». И пила, утверждая, что тебе холодно. А потом устроила форменный дебош с применением магической силы. Сцепилась с каким-то архимагом, настаивая на том, что он «моль кабинетная». И вообще… вела себя не лучшим образом.
— Ха, не лучшим образом, — хмыкнула Амели. — Да она пол-лагеря разнесла. Долго еще будут припоминать придворным архимагам, как они от девчонки на деревьях прятались. А его величество вообще еле откачали. Ты ему как загнула о бурной жизни его славных предков, об их сексуальных пристрастиях и об истинных отцах некоторых наследников, тот аж икать начал. А когда вмешались придворные, ты заставила их встать на колени и обращаться к тебе не иначе как ваше высочество.
— О! — только простонала я, привалившись под бок к Вадику. — Что еще я соизволила выдать?
— По мелочи. Что-то раздолбала, что-то подожгла. Потом явился твой демон и наконец вырубил тебя. Мы искренне полюбили его за самоотверженность, потому как подходить к тебе на тот момент было опасно для жизни. Он уложил тебя спать, а уже потом они с Вадькой сцепились. Орлийский почему-то решил, что это асур виноват в твоем расстроенном состоянии.
— Почему?
— А нечего было орать — мол, пошли они все со своим Владыкой, Царством и повернутым Наследником в аидову пустошь навестить его по старой памяти. Еще кого-то из них отправила… хм, в увеселительный дом на подработку. И обещала Царство по камушку разобрать. О, а еще посулила уже кому-то другому воткнуть хвост туда, откуда он растет, и достать через рот вместо языка.
— Это все я?
— Да. Кто еще отважиться асурам пообещать настучать в рогатый бубен, обрить наголо и оттаскать по всем королевствам за хвост.
— М-м! — Я уткнулась в циновку, пытаясь хоть как-то спрятаться от стыда. — И Данте все это слышал? Теперь я точно в Царство и под пытками не пойду. В гробу они видели такую повелительницу. Меня же собственный свекор придушит. Вадик, ты чего молчишь?
— Никто тебя и пальцем не тронет, — отмахнулся друг, пытаясь встать. — Данте небось не трепло, лишнего не расскажет. Лилит, прекращай истерику, лучше помоги встать, мне в кустики надо. Э-э, Амели? — понял, что проболтался мой любезный дружок.
— Я уже и так поняла, что это та самая принцесса Лилит Вольская, о которой поется в той балладе, — отмахнулась магичка.
— В какой балладе?
— Разве ты не слышала? — удивился Вадик. — Она же по всем королевствам ходит. Я думал, это ты ее сложила, больно похожа на твой слог.
— Про Звезды Принцессы?
— Ну да, вроде бы. Только там в конце поется, что душа принцессы с тех пор бродит по свету в поисках своего возлюбленного и попутно совершает добрые дела. Правда, взорванные башни там тоже к добрым делам относятся. Тебя даже к лику святых хотят причислить.
— Чего? Тот, кому пришла в голову эта идея, просто плохо меня знал. Святая!.. Невеста демона. Кстати, где это рогатое успокоительное?
На церемонии дознания правды с помощью Кристалла Истины воины и маги Тито Терезского так шугались от блондинистой особы с милой улыбочкой, что Фридрих заподозрил неладное. А уж когда его оппонент вежливо поклонился мне, опасливо косясь одним глазом, начал рассматривать вышеуказанную девицу с возрастающим интересом. Затем я протянула руку между двух королей и материализовала Кристалл, и он начал подозревать меня во всех грехах. Я подмигнула и спросила о самочувствии ее величества. А затем с помощью краснеющего короля Эрлии и зажатой в его руке части Кристалла, известила всех собравшихся о самочувствии ее нового любовника.
Да, я злобная пакостная дрянь, не знающая жалости, знаю.
Только что делать, если едва ли не выворачивает от боли?
За эти несколько дней, что длилась подготовка к церемонии дознания истины, бродившая словно призрак я перепугала весь отряд. Отпивалась успокоительными настоями из Вадькиных запасов и почти ничего не ела. Только вчера к вечеру меня удалось насильно выпихнуть из этой апатии. И кажется некоторые об этом уже пожалели. Еще бы, помахав с подвернувшимся мастером на шестах, подобных тьелхам асуров, я разбудила в себе азарт и злую насмешку. К утру отряд постанывал от моих ядовитых шуточек.
В общем, веду себя как последняя брошенная мужиком стерва. Это определение Амели. Отнекиваться я не стала, запустила огненным мячиком и забыла.
Вернемся к нашим баранам-королям. Стоят, сжавши в руках Кристалл, и задают друг другу провокационные вопросы. Лица красные, глаза навыкате, волосы дыбом от электрозарядов, которыми их бьет артефакт при искажении истины и лживых ответах. Тут о судьбе новобрачной пары, жмущейся друг к другу, уже давно забыли, вспоминают кто у кого девушку на турнире отбил. Вот ведь… мужчины! Дети, заигравшиеся во взрослые игры.
Махнув на них рукой, я подошла к их отпрыскам и щелчком пальцев разомкнула сложные магические браслеты. И так давно было понятно, что принц не причастен к смерти брата своей жены. Только в свете разворачивающейся здесь комедии положений про них как-то забыли.
— Вы свободны. Но только не друг от друга. — Я улыбнулась и соединила их руки, прошептав заклинание. — Будьте счастливы.
Но уйти мне не дали. Изловили и отправили праздновать.
Праздничные столы расставили тут же. Пир горой, вино рекой, пиво озерами, закуси хоть лопни. Я вяло ковырялась вилкой в осетрине, морщилась от предложений: — Давай выпьем, красавица, — на которые присутствующие на прошлой попойке дружно кричали: — Только не это! — время от времени издевалась над королями, рассказывая всему обществу байки из жизни их благородных предков и самих венценосных особ. При том об источнике сведений еще никто не догадался, считая меня в своем роде прорицательницей.
Место под угодья мне все же выделили, полчаса пришлось ругаться над картой, выбирая самое лучшее из предложенного. Я пообещала заняться возведением своего нового дома где-то по весне, как только, так сразу. Задерживаться здесь мне не хотелось.
Вадик уговорил взять его с собой. А куда — решим позже. Только мне и решать нечего, в Тарин Дастан я опоздала: чем соваться туда в это время года, легче сразу могилку откопать и лечь туда. А вот целители Светлого Леса меня на ноги поставят даже после и не такой поездочки. К тому же там Элестс, еще не совсем седой Верховный и старший принц Олеандриэль. А теперь у меня есть еще и Вадик, который остался в восторге от моего предложения. Амели недовольно морщила нос, Орлийский наконец убедился в том, что она ему не пара, и, фыркнув, предпочел компанию старого друга новой любовнице.
Я сидела за праздничным столом, тяжело опустив голову на сложенные руки.
— Лилька, ну хватит хмуриться, чего ты?
— Знаешь, Вадик, попадись мне сейчас сталемордый, порвала бы, как Нагос тряпку.
— Да-а, я ему сочувствую. Такого как ты врага иметь, надо забиться в погреб и дрожать.
— Ему об этом, к сожалению, неизвестно. Вот и мутит воду, поганец железнолапый.
Тут сверху спикировал ястреб и встал передо мной.
— Привет, Ясноок, — улыбнулась я.
— Ты его знаешь?
— Конечно, нас учитель познакомил. Он сказал, что Ясноок найдет любого, с кем знаком. И вот, нашел. — Я погладила мягкую шейку птицы и осторожно сняла талисман с его правой лапки.
Стоило мне его коснуться, как я сразу услышала голос эльфа:
«Я беспокоюсь, девочка. Думаю, это будет тебе интересно. По подтвержденным сведениям в королевствах происходит что-то неладное, повсюду ссоры и междоусобицы. Но не это обеспокоило нас. Почти везде был замечен хвост с кисточкой. В свете этих событий прошу тебя вернуться в Светлый Лес. Уже выслан отряд во главе с твоим другом и моим племянником, который перехватит тебя по дороге и отвезет в безопасное место. Очень надеюсь на твое благоразумие, каким бы мифическим оно ни казалось».
Мы с Вадиком похлопали глазами и дружно вздохнули.
М-да! Великолепно!
— Значит, не суждено мне побывать в стране эльфов, — тяжко вздохнул мой друг.
— Почему? Ты же хотел ехать со мной.
— А кто за королевствами присмотрит? — На мое громкое хмыканье, Вадька нахмурился. — Надо выяснить, что там происходит.
— Олеандр наверняка уже все выяснил. Или ты хочешь поспорить с сетью шпионов Светлого Леса? Они не то что призрака, дерево разговорят. Хотя в одном ты прав, не повидать тебе эльфов. Потому как ты вернешься в Вольск. Проконтролируй, чтобы там ничего не случилось. Ты стоящий маг, разберешься что к чему. А мне надо как-то передать сведения Веельзевулу и теням.
— Так пошли им талисман.
Я покрутила пальцем у виска.
— Совсем сдурел. Меня Бали едва не съел, допытываясь, что у меня с этими эльфийскими принцами. И что, повторять все по новой? Нет уж. Эх, — вздохнула я, гоняя по кубку остатки вина, — рано Данте хвост унес. А мне тут сиди, голову ломай. Поймаю…
— И что будет?
— Обрею и шарфик свяжу.
И тут-то до меня как до змеевидного дракона дошло. Лицо Вадика перекосило от сдерживаемого смеха, и он сполз под лавку, чтобы уже там поднять ржач.
Но мне было как-то плевать. Вскочив с лавки, я повисла на шее обожаемого демона. А этот нахал только ухмыльнулся:
— Поймала. Ну что, лезвие для бритья одолжить?
— Э-э… А я вязать не умею, — счастливо поделилась я. — Но если ты так настаиваешь…
Улыбнувшись во все клыки, Данте согнал с места сидевшего рядом мага и устроился сам переместив меня к себе на колени.
— Повиснет на шее женщина, и становится легче.
— Ага, — подленько улыбнулся Вадик. — От осознания того, что руки у нее заняты.
— Зато язык свободен, — плюнулась я мелкой молнией. Потом перевела далеко не добрый взгляд на асура. — Ну и где ты болтался, ветряк рогатый?
— К Марфе смотался. Забрал лошадей и вещи. Она тебе привет передавала и вот — пирожков. Да еще велела в пояс кланяться за то, что такое веселье в деревне устроила. Там теперь куда ни глянь, змеи кишат.
— Всегда пожалуйста. Делать пакости — мое любимое занятие. А чего не предупредил? Я конечно привыкла, что вы ко мне в гости как на рыночный балаган, но совесть-то иметь надо.
— Зачем? Моя совесть чиста, я ею не пользуюсь.
— Ну наглец! — Я шутливо ударила его в живот. — Вернемся к нашим волкодлакам. Ты послание слышал?
— Да. И оно меня ни сколько не удивило. Зная политику Хананеля, этого стоило ожидать. Разделяй и властвуй. Ослабленные королевства окажут меньшее сопротивление. В случае, если ему будет мало Царства Варуны.
— Значит мало, — подвела я итог и привалилась плечом к груди асура. — И ваша гражданская война медленно выходит за рамки одного государства.
— Уже вышла. — Вадик осмотрелся. — Чует мое сердце, здесь тоже без чертовщины не обошлось. Ведь истинного убийцу так и не нашли. Слушай, Лил, а ты можешь договориться с эльфами, пусть они пока за королевствами присмотрят.
— Что значит, присмотрят? — приподнял брови Данте. — Эльфы ни будут вмешиваться в наши дрязги.
— Будут, Данте. Будут. Поверь мне, Верховный дельный эльф: если объяснить ситуацию и попросить помощи, он не откажет. К тому же, как я поняла, они уже этим занимаются. Итак, Ясноока я отправляю к Олеандру с благодарностью и обещанием вернуться. Вадик едет в Вольск присмотреть за родными пенатами, думаю, у Хананеля на него клык. И даже не один, а целая челюсть, — невесело усмехнулась я. Когтистая лапка нежно провела по спине, призывая успокоиться. Только где там, я вздрогнула и покосилась на демона. Нет, ну есть у него совесть? У меня и без того нервы на честном слове держатся. Если он сейчас руку не уберет, тут начнется то, что Вадик назвал «дебош с применением магической силы» — от файербола в лоб теперь точно не увернуться. Молодец, понял, убрал. Продолжим. — Данте возвращается к себе и говорит с Веельзевулом и братьями. Отправьте в Светлый Лес посла посообразительней, я, конечно, с Верховным на ты, но то по-дружески, а политика — дело слишком серьезное. Всем все понятно?
— Есть одно но, Лилит, — строго посмотрел на меня Данте. Душа ушла в пятки, что там феникс делал, я не знаю, но заставлять мой организм дышать точно забыл. — Ты никуда не поедешь одна. Я провожу тебя, пока мы не встретим эльфийский отряд. Раз Хананель так развернулся, то с него станется вновь попытаться убить тебя. Он уже много раз угрожал нам этим. Против эльфов он пока не пойдет, клыки коротки, так что тебе будет куда лучше под их защитой, нежели в самом Царстве.
— Что, так плохо?
— Хуже некуда. Хотя нет — есть. Если что-то произойдет с тобой.
Только утром выехать мы не смогли.
Какое там, до полудня я ходила как зомби недоделанный, а Вадик вообще встать не смог. И только демон, аки ангел, носился то попить нам принести, то мокрую тряпочку на Вадькином лбу поменять, то бульона одной капризной магичке найти. И ведь нашел, в соседней деревне, правда, но нашел. Что поделать, похмелье, как и насморк, просто так не лечится. Можно сделать наговор, но это не значит, что тебя перестанет тошнить и качать, как листик на ветру, а уж от головной боли радикально помогает только топор. Вот мы и мучаемся.
Надо признать, я мучилась за компанию. Мы лежали в большой палатке, я отвлекала друга от самоистязания по поводу «сколько раз зарекался», да и когда за мной так поухаживают. Вон, красавец мой бульон в котелке несет и не жалуется, знает как я его люблю. В смысле бульон. И его самого тоже люблю, но не о том речь.
Осилила я только полкотелка, ребята только диву давались — куда в меня столько жидкости влезло. И вздохнув, пошла избавиться от ненужного в кустики. И там-то, наедине с природой, пришла занятная мысль. Знала бы чем все это закончится, меня бы не то что в кустики, из палатки пинками не выгнали.
— Поедем смотреть мои новые владения? — предложила я.
Вадик застонал и тяжело откинулся на подушки. А в синих глазах Данте зажглись озорные огоньки. Да уж, этому только предложи.
Ну, так собрались. Мне даже открытую карету выделили.
Едва мы отъехали, как я стряхнула с себя ошметки колдовства.
— Ненавижу быть блондинкой.
— А тебе и не идет, — «обрадовал» меня асур. — Не люблю блондинок. Мне нравится этот цвет, — улыбнулся синеокий подхалим, перебирая в пальцах мои волосы. — У нас такого нет. Это что-то на грани огня и земли. Страсти и рассудка, вспыльчивости и степенности. Как ты сама.
Я настороженно скосила на него глаза. Мышцы не то, чтобы напряглись — одеревенели.
— Не пугайся так, родная. Я все понимаю. Мне просто хочется подольше побыть рядом с тобой. Неужели ты откажешь мне в такой невинной мелочи?
— Ага, откажешь тебе, пожалуй, — пробурчала я. — Мне дорого здоровье.
Меж тем мы доехали до живописного даже в этот пасмурный час берега небольшого озерца. Лес здесь был смешанный, у самой воды плакали ивы, чуть дальше приткнулись ольха и стройные березки вперемешку с мелкими сосенками. Вода на первый взгляд казалась чистой, хотя мелкая рябь и несла с собой опавшую листву. Да, мне здесь, пожалуй, нравилось. Спокойно очень. Жить хочется.
— А тут будет стоять дом, — вышла я на самое высокое место.
— Какой?
— Всего в пару этажей, но с большим полукруглым чердаком. И большая веранда, она же зимний сад. На первом этаже будет хозяйственный блок и гостиная, на втором три-четыре спальни. А на чердаке моя лаборатория. И чтобы окна выходили на озеро.
— Деревянный или каменный?
— Каменный.
— Хорошо. На, тебе велели передать.
Данте вложил мне в руку крупную, с пол-ладони семечку, казавшуюся смутно знакомой.
— Посади ее там, где захочешь иметь свой дом. Она прорастет весной, как только сойдет снег. Через неделю ты сможешь войти в собственный дом. И он будет послушен тебе, изменится так, как ты того захочешь. — Асур бесподобно улыбнулся. — Нравится?
Радостно взвизгнув, я поцеловала его в щеку и побежала закапывать свое сокровище.
Зарыв семечку моего будущего дома (кому расскажешь — не поверит), мы побродили еще немного и собрались в обратный путь. Все же темнеет с каждым днем все раньше и раньше. По странной полудреме природы, готовой усыпить дневных, и разбудить ночных своих детей, я уже предчувствовала сумерки. От разогретой за день земли шел пар, но холодный ветер уже нес в небольшую рощицу свежесть с полей. Тихо, спокойно. Так редко доводится мне остановиться и просто вздохнуть, осмотреться вокруг, а не бежать сломя голову в новую бучу.
Ну, а что ждало нас на пути в приграничный лагерь…
…Смешались кони, люди…
Хм, не то. Из людей здесь были только возничий да я, при том оказалось, что последнее весьма сомнительно. Да и коней всего та залихватская тройка, которую выделил нам король Тито на радостях. А вот то, что смешались, это верно. Я и моргнуть не успела, как мы оказались в плотном кольце. Лошади, увидав такое, взбесились, и им весьма оперативно перерезали горло. Три трупа. Вру — четыре, возницу убрали за ненадобностью. Прикинув, я поняла, что тоже могу не оказаться этой надобностью, и, дав себе затрещину, выпала из ступора.
Лучше бы не выпадала, сидела бы тихо, глазами хлопала. Недолго, правда, но в спокойствии. А то одни нервы.
И как можно не нервничать когда видишь до боли знакомую картину — карета, асуры, Хананель.
Хананель? У-у, сволочь, вот и встретились.
