Глава 5
Магия как метод воспитания

Стремительно взбегая по подъездной лестнице, сбежавшая с работы Ольга страстно мечтала об одной довольно незамысловатой вещи. Ей очень сильно, просто невыносимо хотелось подержаться за шею одного малолетнего эльфа. Минут пять подержаться. Обеими руками! Страстно стискивая ее! А потом расчленить хладное тело этой сволочи на мелкие кусочки, раздробить кости и спустить в унитаз!

Или нет. Слишком легко отделается. Никаких удушений. Еще чего! Пяток минут – и все? Не-эт… привяжет его к батарее и выскажет все, что она думает о малолетних обманщиках. Потом распилить. Начать с ног. Пилить лобзиком: для пущих мучений. Ме-эдленно! Пусть прочувствует, гад!

Зайдя домой, она первым делом кинулась к зеркалу, чтобы проверить, не превратилась ли она в блондинку. Зеркало послушно отразило симпатичную шатенку чуть выше среднего роста, с голубыми глазами, слегка курносым носом и тонковатыми губами. Убедившись, что ее самые страшные подозрения не оправдались, Ольга настороженно приподняла волосы и облегченно выдохнула. Уши тоже были нормальной, положенной от природы округлой формы.

– Уф…– с некоторым облегчением выдохнула она.– Ладно. Так и быть. Можно его и в живых оставить. Нет, ну какая сволочь, а? Я его спасла, вылечила, освоиться помогаю, а он? Ну я ему задам, как вернется! Это что ж такое? Кто этому колдуну недоделанному позволял честного врача в Сабзиро превращать! Ты мне и за это заплатишь! – вновь начиная распаляться, заявила девушка, и в это самое время раздался скрежет открываемого замка.– «Все безопасно, никаких проблем у тебя не будет…» – Она раздраженно махнула рукой. Длинная, тонкая и невероятно острая льдинка, сорвавшись с ее пальцев, распорола новую шубу.

С хищной улыбкой Ольга метнулась на кухню и выхватила из шкафа прочную дубовую скалку. Как раз в этот момент, занятый своими мыслями, Рау открыл дверь квартиры, еще не подозревая об ожидающих его неприятностях.

«А все же хорошая вещь – боевые рефлексы»,– успел подумать Рау, точным пируэтом уходя из-под очередного неумелого, но сильного удара дубовой скалки. Стоящая на секретере небольшая фарфоровая ваза сказала печальное «дзынь» и преобразовалась в груду мелких осколков.

– Ах ты ж пакость увертливая! – окончательно рассвирепев от утраты, выругалась Ольга и взмахнула рукой. От небольшого, недооформленного, но тем не менее вполне опасного айсболта эльф ушел перекатом, снеся по пути небольшую этажерку. Печально зазвенел, разбиваясь, сервиз, подаренный Ольге на день рождения, а по батарее расплылось быстро тающее снежное пятно.

– Может, поговорим? – выдохнул Рау, вставая на ноги и опасливо косясь на скалку в руках своей названой сестренки.

Вместо ответа в его сторону полетел еще один снежный заряд.

– Ну почему ты так сердишься! – выкрикнул альфар, делая очередное быстрое перемещение.– Что такого случилось-то?

– Он еще спрашивает! – разъяренно выкрикнула Ольга, взмахивая скалкой.– Нос я по твоей милости одному гаденышу отбила! И Олега Абаевича поморозила! А потом и шубу новую порвала! Предупредить не мог, что я льдом кидаться начну, а, Дед Мороз недоделанный?!! – Несколько секунд девушка колебалась между тем, чтобы разреветься или попробовать еще раз достать увертливого эльфа. Однако демонстрировать свою слабость и брызгать во все стороны слезами она не любила, ну а попытка дотянуться-таки до этого остроухого недоразумения скалкой вряд ли бы удалась. По крайней мере, за все десять минут бешеного разгрома квартиры ей это удалось только один раз, да и то удар был принят вскользь и каких-либо заметных следов на наглой морде пришельца скользнувшая по скуле деревяшка не оставила.

Она лишь глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, положила на секретер свое верное оружие и зловещим, предрекающим множество болезненных мгновений остроухому виновнику ее печалей тоном начала рассказывать о происшедших с нею сегодня неприятностях.

Все началось после обеда, когда ее отправили на очередной вызов. «Болящий» с острой алкогольной интоксикацией, произошедшей в связи с «подзатянувшимся» празднованием старого Нового года, оказался на редкость неприятной личностью, к тому же ее старым знакомым. Местный «ларечный король» Аслан Гогаберидзе, презрев заповеди Корана, прямо запрещающие употребление вина правоверным, хорошо отметил удачную неделю, за что и понес заслуженное наказание в виде пришедшей к нему на третий день безудержного пьянства «белочки».

Неизвестно, с чем это связано, но вместо традиционных зеленых чертиков, розовых слонов или хотя бы фиолетовых шайтанчиков в кучерявую голову «повелителя мандаринов» забрели Снегурочки. Снегурочек было много. Насмешливо хихикая, они танцевали стриптиз на горлышках пустых водочных бутылок, томно возлежали на подоконниках, загадочно подмигивая и всячески предлагая составить им компанию, а одна, наиболее привлекательная, даже парила на улице прямо напротив окна, оседлав пушистую елку. Она раздавала воздушные поцелуи и словно невзначай показывала взопревшему Гогаберидзе упругие бедра и потрясающих размеров грудь, но, что самое обидное, никак не давалась в руки.

Расстроенный Аслан попытался подманить прекрасную блондинку поближе, демонстрируя самое дорогое, но на расстегнутую ширинку и даже (крайнее средство!!!) на вывешенный в форточку прицепленный к удочке бумажник прекрасная незнакомка клевать отказывалась.

Она летала вокруг полураскрытого бумажника, с сомнением поглядывала на удочку и «рыбака», однако брать приманку не рисковала.

В расстройстве Аслан решил попробовать «подкормить» добычу, для чего использовал сторублевые купюры, выкидывая их за окно. Это вроде бы помогло, по крайней мере, все так же недоверчиво поглядывающая Снегурка начала со смехом ловить падающие деньги и постепенно приближалась к наживке. Но…Тут уже вмешались сотоварищи «короля».

До того на его действия они особо не реагировали. Ну подумаешь, «хозяйством» в окно трясет… может, ему какая девушка из дома напротив нравится? Рыбачить на бумажник вздумалось… А что, может, кто и клюнет? Ну и что, что пятый этаж и мороз тридцать градусов… А вот захотелось человеку порыбачить! Однако же когда Аслан стал бросать в окно деньги, «консилиум» постановил, что ему и впрямь нехорошо, и было решено вызвать врача.

На беду, этим врачом и оказалась Ольга. Стоило только ей в белом медицинском халате появиться в поле зрения далеко не ясных очей Гогаберидзе, вечер перестал быть томным.

Нет, поначалу Ольга честно терпела и старательно игнорировала обращенные к ней призывы «станцуй, моя Снегурочка» и «рыбка, почему ты до сих пор одета?». Ценой немалого количества нервов и при помощи аутотренинга (он больной, больной… нельзя на больных обижаться… и рукоприкладством по отношению к больным заниматься нельзя… ногами бить их нельзя тоже) и дюжего шофера «скорой помощи» Ольге все же удалось доставить его на пункт «Скорой».

Казалось, все могло бы обойтись… Увы. Когда Ольга уже практически сдала беспокойного больного дежурному терапевту Коле Пахомову и, собственно, все, что оставалось,– это дождаться срочно вызванной психбригады, бывшей уже на подходе, «ларечному королю» удалось ненадолго вырваться из неласковых объятий водителя. С воплем «Снегурочка моя, иди же к своему снеговичку» он облапил Ольгу, что и переполнило чашу терпения девушки.

Нет, уважаемые читатели, вы не подумайте ничего такого… Все же Ольга была современной, цивилизованной девушкой, и потому никаких ударов скрытым в рукаве скальпелем, распоротых животов и вырванных сердец не было и быть не могло. Более того, знай Ольга о благоприобретенных с некоторых пор своих свойствах, она, несомненно, постаралась бы сдержаться… Но проблема в том и заключалась, что ни о чем подобном она даже и не подозревала!

Вокруг замершей в ярости стройной фигуры на мгновение взметнулся снежный вихрь. Взметнулся и опал. И мощная пощечина, отвешенная с отнюдь не женской силой, пришлась не по лицу, а по тонкой корочке льда, покрывшей все тело Аслана. С тихим хрустом разбиваемого льда корка раскололась, обнажая побелевшую кожу щек и безумные от страха глаза разом протрезвевшего «короля». Сбитая ударом сосулька, невесть с чего и как намерзшая на носу, устремилась к полу, увлекая за собой и немалый кусок собственно носа.

– М-м-м-м-м-ам-м-м-ма-а-а-а,– дрожащим голосом протянул страдалец, хватаясь за то место на лице, где еще недавно красовался гордый орлиный нос, а сейчас виднелись лишь жалкие остатки «былой роскоши».– Ч-ч-ч-что это со мной?

– Надо же, не соврал…– в шоке протянул наблюдавший за этой сценой терапевт.– И впрямь снеговик.

Осевшая на одежде и лице Аслана ледяная корка встопорщилась от движений, и немного полноватый «ларечный король» сейчас и в самом деле здорово напоминал неаккуратно слепленного снеговика.

И в этот самый момент, в довершение ко всем неприятностям, в кабинет вошел Олег Абаевич, непосредственный Ольгин начальник.

– В общем, Аслан сейчас в больнице с сильным обморожением и травматической ампутацией кончика носа, у Олега Абаевича вывихнута нога (поскользнулся на льду) и обморожены пальцы (схватил меня за руку).– Ольга вздохнула поглубже и продолжила свою обвинительную речь: – А я, наверно, уже уволена, и в довершение всего, пока ждала тебя, порвала свою новую шубу! – Она обвиняющее ткнула в сторону вешалки.– И все почему? А потому что какой-то наглый малолетний остроухий колдун навесил на меня свои заклинания, мало того что не спрашивая разрешения, так еще даже и не предупреждая об этом!!! – На пальцах у вновь начавшей впадать в раж девушки с угрожающим потрескиванием стали нарастать длинные голубовато-прозрачные когти.

– Но я ничего на тебя не накладывал! – взмолился Рау, с опаской поглядывая на ее «маникюр».

– Да? А это что? – Ольга демонстративно поводила рукой с наросшими когтями.– Подарок от Фредди Крюгера? – Она всплеснула руками, и десяток ледяных снарядов с невероятной скоростью сорвался с ее пальцев и глубоко вонзился в пол, лишь каким-то чудом не задев ног эльфа.

Уважительно посмотрев на заглубившиеся почти на три сантиметра сосульки, Рау ответил:

– Нет. Я не знаю, кто такой Фредди Крюгер, но это вовсе не его подарок. Это боевое заклинание когти вьюги, и я очень тебя прошу, не надо его повторять. А если захочешь, то, пожалуйста, не направляй движения сброса в мою сторону. Они летят слишком быстро, и увернуться от них не получится, а использовать магическую защиту я не могу. Пассивные щиты, которые могли бы удержать когти, мне неизвестны, а в случае активных… Не хочу случайно причинить тебе вред. Лучше возьми снова скалку. Я не буду уворачиваться.

– Да можешь ты или нет объяснить, что происходит??! – Ольгина душа при виде печально поникшего эльфа немного растаяла, так что скалка пока осталась на своем месте.– Если не ты, то кто в этом виноват? Какого черта я разбрасываюсь льдом, как взбесившийся холодильник?!

– Ну-у-у-у…– протянул Рау, настороженно поглядывая на лежащую в непосредственной близости от Ольгиной руки скалку.

– Да говори уже,– разрешающе махнула рукой девушка.– Не буду я тебя бить. Кто меня заколдовал?

– Никто,– пожал плечами эльф.– В данный момент на тебе нет никаких заклинаний.

Ольга угрожающе подняла руку. От пальцев донеслось знакомое потрескивание.

– А теперь – есть! – Рау нырнул в сторону, укрываясь за диваном, и уже оттуда продолжил: – Я же просил тебя не применять это заклятие!

– Так кто виноват? – осторожно любуясь вновь возникшим на руках «маникюром», опять переспросила девушка.– Что вообще произошло?

– Ты...– раздался из-за дивана трагический шепот.

– Что – я? – От удивления у Ольги пропал весь боевой запал, сияющие когти на ее руках потускнели, превращаясь в простые сосульки, и с печальным звоном опали с пальцев. Из-за дивана донесся облегченный вздох, и показалась взлохмаченная голова эльфийского полководца:

– Тебя никто не заколдовывал… Просто… Ну…

– Да что ты мнешься! – не выдержала девушка.– Говори как есть!

Рау вздохнул:

– Помнишь, ты как-то сказала, что будешь мне старшей сестрой? – издалека начал он свое объяснение.– Ты сказала, а я согласился. Ты спасла меня от смерти, заботилась, помогала устроиться в этом мире… Я не мог отказаться!

– Помню,– пожала плечами Ольга.– И что?

– Я – последний потомок последнего императора Хладоземья,– тихо выдохнул альфар.– А слова эльфа, в чьих жилах течет кровь повелителей, тем более сказанные им человеку, перед которым у него имеется кровный долг… Иногда они бывают не просто словами. Власть над холодом – наш наследственный дар. Так что… Поздравляю тебя, сестренка! – быстро произнес Рау, на всякий случай вновь укрываясь за диваном.

Однако, вопреки его ожиданиям, никаких агрессивных действий со стороны Ольги не последовало. Девушка все так же смирно стояла около секретера, переваривая неожиданно обрушившуюся на нее новость.

– Надо же… и правда принц…– тихо пробормотала Ольга себе под нос, встряхнулась, печальным взглядом обвела разгромленную квартиру и села на диван, после чего неожиданно мирным тоном позвала его к себе: – Так. Садись рядом и расскажи мне все то же самое, только по порядку и с подробностями… Братик! – ехидно добавила она в конце.

Рау облегченно вздохнул и пересел на диван. Буря миновала!

– И что мне теперь делать? – выслушав подробный рассказ своего названого брата об ее новых способностях, Ольга несколько воспряла духом. В конце концов, возможная перспектива будущей блондинистости и удлинения ушей – не такая уж и большая плата за существенное увеличение срока жизни и молодости. Ну а что касается ее проявившихся морозильных способностей, то, как говорится: «У носорога плохое зрение. Но при его весе это не его проблемы!»

В конце концов, она молодая, симпатичная женщина, а как гласит кодекс джентльменов, женщин обижать нельзя. Если же на ее пути попадется какой-нибудь неджентльмен, то кто ж ему виноват?

– Не нервничать по пустякам,– пожал плечами Рау.– Если хочешь, я могу тебя немного подучить магии, раз уж так случилось. Хоть меньше за тебя опасаться буду, когда ты куда-нибудь уходишь.

– Да я не об этом…– протянула Ольга.– Меня ж с работы наверняка уволят. Да и случай с Гогаберидзе может милицию, а то и ФСБ заинтересовать. Мало ли что…

– Ну насколько я успел изучить твой мир, ты зря беспокоишься,– улыбнулся Рау.– Во-первых, я посмотрел ваши газеты… то, что ты называешь желтой прессой. Так если им верить, у вас постоянно что-нибудь аномальное происходит. Вон с полгода назад вообще, если им верить, целая эпидемия самовоспламенений была… И ничего. Так что на какого-то кавказца, спьяну обморозившего себе нос, внимания и вовсе не обратят. Что же касается твоей работы… Знаешь, даже если тебя и выгонят с нее – ничего страшного. Денег у нас еще много…– Он со значением покосился на коридорную тумбочку, временно исполняющую обязанности сейфа, в которой находился так до конца и не разобранный пакет с долларами.– А если и не хватит, так у меня запас Зимних слез есть. Кроме того, ты ведь сама не так давно жаловалась, что у вас людей на работе сильно не хватает. Думаю, при такой нехватке никто тебя выгонять не будет. Ну может, пожурят малость… выговор дадут… И то необязательно. Какое-то аномальное явление… ты-то тут при чем?

– Хорошо бы…– улыбнулась Ольга.– А если расспрашивать начнут?

– Начнут, наверно,– предположил Рау.– Ну и что? Ты ничего не знаешь, ничего не понимаешь, была в истерике и убежала. А что там было – от расстройства не обратила внимания и вообще ничего не понимаешь… Так что держись этой версии, и все будет в порядке…

– Эх…– вздохнула Ольга.– Твоими бы устами да мед пить… А вдруг мной органы заинтересуются?

– Ну интересоваться они могут сколько влезет,– мягко улыбнулся эльф.– А вот если с тобой какая-нибудь беда приключится… От их внимания или не от их… То просто вспомни меня и мысленно позови. Я услышу. Обязательно услышу. И приду за тобой. И Тьма насытится душами тех, кто посмеет встать на моем пути, а вечные снега впитают их кровь.– Рау произнес это просто, без какой либо аффектации, но в тот момент, когда он это говорил, его лицо неуловимо изменилось. И Ольга неожиданно остро ощутила, что сидящий рядом с нею невысокий паренек – не только ее названый младший брат, но и опытный воин и убийца, лучший полководец народа снежных эльфов, невесть сколько лет стоящих на страже интересов Тьмы в молодом, жестоком и загадочном мире. Мире, где никогда не было ни Гаагских, ни Женевских конвенций, мире, где уже много лет бушевала страшная война на уничтожение, где геноцид был обыденностью, а массовые убийства – не стоящим упоминания в летописях пустяком. Древним, смертоносным холодом вечных снегов Хладоземья тянуло от этих слов.

Но вот Рау вновь весело улыбнулся, и наваждение схлынуло, как не бывало.

– Впрочем, я практически уверен, что ничего подобного не потребуется. Ты можешь не беспокоиться, сестренка. Поверь мне.

– Хорошо,– кивнула девушка.– Я верю. А эти слова… Про Тьму и снег – откуда они? Ты как будто ритуал какой говорил.

Рау молча кивнул:

– Это и есть отрывок из одной старой клятвы… Старой, но не потерявшей своей силы. Это клятва отряда, которым я командовал. Лучшего рейдерского отряда во всем Хладоземье.– Лицо его затуманилось от воспоминаний, и Ольга поняла, что ей не стоит продолжать расспросы.

– Ладно, волчонок.– Она слегка потрепала его по голове.– Хватит кукситься. Вернешься еще ты к своему отряду. А сейчас помоги мне с уборкой. Бардак мы тут развели первостатейный. А завтра – тебе в школу, а мне на работу. Если, конечно, меня и впрямь не выгнали.– Она широко улыбнулась, стараясь подбодрить названого брата.

– Как скажешь.– Усилием воли прогнав от себя не вовремя нагрянувшие воспоминания, Рау поднялся с дивана и обвел взглядом изрядно разгромленную квартиру…– Ой-е-о-о...– выразил он свое мнение по поводу представшего перед ним беспорядка.

– М-м-да-а-а,– согласилась с ним Ольга.– Ничего, надеюсь, до утра убраться успеем!

– Я тоже… очень надеюсь! – еще раз обведя взглядом поле деятельности, с тяжким вздохом откликнулся Рау.

– Есть!!! – В кабинет Квашенникова ворвался возбужденный Серпенцев.– Нашли мы эту Снегурочку!!!

– Как? – только и выдохнул тот.

– Тридцать третья городская больница. У меня там знакомый работает. Коля Пахомов. Помнишь, он еще по делу Давыдовых свидетелем был. Так вот, сейчас он мне позвонил. Его коллега при нем отбила кончик носа у вздумавшего приставать к ней какого-то пьяного грузина. Он сразу, как она вышла, мне звонить бросился.

– А при чем тут мы? – не понял Петр Иванович.– Бытовуха какая-то…

– А при том, что она в прямом смысле отбила… вначале заморозила, а потом по морде – РАЗ!!! И нос – тю-тю…– Для иллюстрации Сергей Аркадьевич схватил карандаш и сломал его одним быстрым движением.

– Так!!! – немедленно выскочил из-за стола Квашенников.– Сейчас же звони в милицию, чтоб не вздумали ничего предпринимать по поводу этого убийства. Дело забираем себе. Пусть они к ней и близко не подходят!

– Какое убийство? – не понял Серпенцев.

– Этого… кавказца. Как его звали-то хоть?

– Аслан Рустамович Гогаберидзе. А нашу клиентку – Ольга Алексеевна Ястребова. Только никакого убийства не было. Этот Гогаберидзе сейчас лежит в «травме» с перебинтованным носом и довольно-таки занудно матерится, совмещая это с угрозами по Ольгиному адресу. Похоже, что нос ему был дорог как память о прожитых годах, и эта утрата его несколько расстроила.

– Ты хочешь сказать, он жив? – недоумевающее переспросил Квашенников.

– Жив и даже относительно здоров. Если, конечно, не считать многочисленных обморожений, отбитого носа и делириум тременс, из которого его сейчас пытаются вывести.

– Странно…– вновь усаживаясь на свое место, заметил Квашенников.– До сих пор никто из подвергшихся магическому воздействию, по нашим сведениям, не выживал.

– Может, у этой Ольги настроение было хорошее… Или маг, который ее защищает, послабее Давыдова будет… Мало ли…– откликнулся Серпенцев.

– А как же бригада Оценщика? – напомнил подполковник.– Кстати о бригаде. У тебя фотографии этой Ястребовой есть? Похожа она на четырнадцатилетнюю девочку-блондинку?

– Фото пока нет… он же мне только-только позвонил… Но к утру – будут. Впрочем, я понял, о чем ты. Я его об этом в первую очередь спросил. Нашей Снегурочкой она однозначно быть не может. Как сказал Пахомов, «такую фигурку с детской не спутаешь!». Да и волосы у Ястребовой не белые, а русые. Так что не то. Но связь – однозначно есть!

– Отлично,– подвел итог под беседой Квашенников.– Тогда ты займись этим Пахомовым, сделай фото Ястребовой, пройдись по соседям… Рома с Пашей пускай за ней походят, а Коля – проверит по базам, есть ли у нас на нее что-нибудь. И еще. Говоришь, кавказец этот отомстить грозился?

– Ну да…– Серпенцев кивнул, не понимая замысла начальства.

– Отлично. Предупреди милицию, чтобы не вздумали к ней лезть. И коллег – чтобы относились так же, как и раньше. Главное – не напугать. А если этот… как его… Гогаберидзе вздумает что-либо предпринять… пусть предпринимает. А мы посмотрим. Понятно? – Квашенников преобразился. Известие, принесенное ему Серпенцевым, давало нить. Да какую нить – целый канат, и упускать этого шанса он не намеревался.

– Так точно! – немного шутливо откликнулся его зам, выходя из кабинета.

«...Ай-ай-ай, убили негра, убили… За-мо-чили…» – где-то в отдалении надрывался магнитофон.

Рау оторвал взгляд от книги и, печально обведя взглядом пустынный интерьер школьного читального зала, поморщился. Он прекрасно понимал неведомого убийцу. В данный момент ему тоже нестерпимо хотелось кого-нибудь убить. Если не негра, то хотя бы певца. Или, на худой конец, стоящего перед ним одноклассника с «группой поддержки», отвлекших его на одном из наиболее интересных рассуждений автора.

К сожалению, убить их было нельзя… но вот наказать, заодно проверив одно из положений книги на практике… Рау мечтательно улыбнулся.

– Ну так что молчишь? Что лыбишся, говорю? – угрожающе надвинулся Колька.– Я к тебе обращаюсь, остроухий! – Николай Савченков был преисполнен решимости любым путем вернуть себе Татьяну, последнее время буквально не отлипавшую от наглого новичка, и сейчас старательно подражал крутым киногероям из популярных фильмов.

Вообще «наезд на бледную поганку» был спланирован уже давно. Однако подстеречь его по выходе из школы или на переменах, в достаточном для реализации планов числе – дураком Николай отнюдь не был и вполне оценил быстроту, с которой новичок отразил прошлое нападение,– никак не удавалось.

Уроки у параллельных классов редко заканчивались в то же время, что и у них, а ждать кого-то после уроков приятели не соглашались. С этой точки зрения большая перемена, которую этот ненормальный ролевик предпочитал проводить в читальном зале, для осуществления его планов подходила практически идеально. Проблема была только в библиотекарше – Наталья Степановна практически никогда не покидала своего рабочего места, особенно надолго, и потому библиотека была малодоступна для выяснения отношений.

Но вот сейчас им наконец-то повезло. Возвращавшийся из столовой Вовчик услышал, что Наталью Степановну срочно вызвали к директору, и, как знал любой из учеников, быстро ей от любившей поговорить Людмилы Семеновны было не выйти. Потому-то сейчас Николай в компании пятерых своих друзей и стоял перед столом, за которым вольготно расселся его соперник.

– Да нет…– внезапно улыбнулся Рау.– Просто я вот думаю, почему большая часть людей, обитающих в мире, где были рождены великие гении, подобные автору этой книги…– Он кивнул в сторону аккуратно отложенного на стол внушительного тома и сделал длинную паузу.

– Что «почему»? – не утерпел один из «сопровождающих» Кольки, невысокий коренастый паренек со сбитыми костяшками пальцев.

– Почему большинство людей – особенно тех, с которыми мне сейчас приходится общаться,– такие придурки? – закончил свою мысль Рау, легким движением уклоняясь от направленного в лицо удара и выскальзывая из-за стола.

– Ах ты…– бросаясь в атаку, проревел Колька, но споткнулся о вовремя подставленную ногу и рухнул на стол. Древняя мебель, через которую прошло уже не одно поколение школьников, подобного обращения не выдержала. Ножки подломились, и с ужасающим грохотом стол вместе с лежащим на нем телом Савченкова и выложенными на краю многочисленными книгами рухнул на пол.

«Команда поддержки», мгновенно позабыв о своих намерениях, кинулась поднимать глухо стонущего и зажимающего разбитый в падении нос Николая.

И как раз в этот момент, привлеченная совершенно нетипичными для библиотеки звуками, в зал вбежала запыхавшаяся Наталья Степановна. Вызов оказался ложным: как ей сказали в директорской, Людмила Семеновна еще полчаса назад уехала в гороно и, разумеется, никого к ней с просьбой зайти не присылала.

– Что здесь происходит? – закричала она, близоруко всматриваясь в рухнувший стол, зажимающего нос Кольку, забрызганные кровью книги и окружающую весь этот разгром пятерку наиболее отъявленных хулиганов из девятых-десятых классов.

– Да вот, Наталья Степановна… Они мебель ломают и книги портят…

– Я же просила тебя, Найденов...– библиотекарша всем корпусом развернулась к Рау,– присмотреть за библиотекой, пока меня нет! Что же ты, Марк?

Рау вздохнул. От этого печального тона ему на какое-то мгновение даже стало немного стыдно. Быстро отогнав столь неподобающее урожденному альфару чувство, он с максимальной искренностью развел руками:

– Наталь Степанна, так ведь их шестеро же…– Добавлять так и просящееся на язык продолжение «что я могу сделать» он не стал, поскольку мог он как раз многое, а лишней лжи старался избегать. Впрочем, сказанного им было вполне достаточно. Гневный взгляд обернулся в сторону его оппонентов.

– Так…– не предвещающим ничего хорошего тоном протянула все так же стоящая в дверях библиотекарь.– Никитов, Земчук и Антонов… как всегда. Ну это понятно… милиция по вас давно горючими слезами плачет… Интересно, вы в тюрьму намерены сесть сразу после девятого класса или же для приличия хоть годик в каком-нибудь ПТУ поучитесь? А вот Смирнов и Костюк… вы-то что здесь делаете? Вы ж в институт поступать хотели! И вместо того чтобы учиться, школьную мебель громите? А кто это там за носовым платком лицо прячет? Савченков? – Ну от тебя-то такого я никак не ожидала! Что ж, господа,– окинула она взглядом понурившихся школьников.– Прошу к завучу!

– Наталья Степановна,– подал голос Рау.

– Чего тебе, Марк? – усталым голосом откликнулась женщина.

– Можно я пока эту книгу с собой возьму? А то мне сейчас на урок бежать надо, а потом вы уже уйдете…

– Что за книга?

– Никколо Макиавелли. Государь,– протянул ей свою драгоценность Рау.

– Ладно, бери. Я на тебя запишу,– кивнула библиотекарь, освобождая проход. Радостно улыбнувшись, эльф быстрым шагом вышел из читального зала и начал спускаться по лестнице. За ним, подгоняя перед собой потупившихся «мстителей», шествовала Наталья Степановна. Впрочем, вскоре понурая процессия скрылась за дверью с грозной надписью «Учительская».

Весело улыбнувшись, тот, кого здесь знали под именем Марк Найденов, тихонько произнес:

– Да… этот Макиавелли – действительно гений. Как жаль, что эту книгу я не прочел лет тридцать назад. Ведь все могло быть совершенно по-другому. Интересно, если такова в этом мире школа, то чему я смогу обучиться в академии? – после чего аккуратно выбросил в урну у лестницы несколько гаек, еще совсем недавно крепивших ножки библиотечного стола, и поспешил на очередной урок.