Глава 5
Суд

Продрав наутро глаза и кинув взгляд на часы, Олег заподозрил, что богатая происшествиями ночь плохо отозвалась на его молодом, неокрепшем разуме, в результате чего у него начались галлюцинации. Затем он перевел взгляд в небо, где отвратительно бодрое солнце счастливо карабкалось по небосводу, вплотную подбираясь к зениту, и с печалью констатировал, что ни хронометр, ни зрение ему не отказывают и время действительно приближается к одиннадцати часам.

Вслед за этим последовал долгий, переливчатый вопль, плавно перешедший в длительное и запутанное описание интимных взаимоотношений Орхиса светоносного с самыми непривлекательными видами нечисти, которые Олег встречал во время своих странствий в качестве охотника. Судя по этому описанию, верховное божество фенрианцев вполне могло дать приличную фору целому клубу ярчайших представителей сексуальных меньшинств с планеты Земля.

Выплеснув таким образом эмоции, Олег стремглав бросился умываться, после чего поспешил на кухню. Нацепив сиротливо лежащий на столе перстень, он оглядел оставшийся после ночного пиршества разор и перешел на «великий и могучий», как куда более подходящий для выражения отрицательных эмоций. Окрестности потрясенно внимали замысловатым конструкциям, порожденным разумом голодного студента, чьи надежды на небольшой перекус были безжалостно обломаны.

Затем, голодный и злой, Олег быстро нацепил на себя парадный мундир, набросил на плечи ученический плащ, скрепив у шеи фибулой в форме оскаленного черепа, означающей обучение на кафедре некромантии, немного подумав, прицепил к поясу меч духа и надел цепочку с крохотным сапфиром-накопителем, после чего поспешил на конюшню.

Взнуздывание Звездочки заняло целых десять минут, но наконец Олег, кое-как затянув подпругу, последний раз помянул «тихим и ласковым» мешающийся перстень и ленивую скотину, вздумавшую надувать живот, галопом направился в Академию. Опаздывать на заседание суда он опасался.

У ворот Академии он встретился с Трианом. Бросив поводья лошадей мальчишке-конюху, они поспешили на третий этаж, где располагался Зал Истины.

У дверей Зала толпился народ. Похоже, сюда сбежались все первокурсники Темного и Огненного факультетов, пришедшие «поболеть» за Олега. Впрочем, не только они. Вот троица бакалавров Огня (все боевые маги. Других Огненный факультет попросту не выпускал), встав посередине прохода, «беседует о высоком», как бы невзначай сопровождая разговор демонстрацией боевых приемов и бросая оч-чень выразительные взгляды на столпившихся в другом конце коридора нервно вздрагивающих воздушников.

Вот смутно знакомая девушка-химеролог с четвертого курса в сопровождении высокого парня, расцветка плаща которого говорила о принадлежности к кафедре общей магии, чем-то сильно озабоченная, пробивается к входу для добровольных свидетелей.

«Она-то чего нервничает? – Мельком подумал Олег, провожая взглядом двинувшегося в ту же сторону Триана. – Не ее же судить собираются».

Впрочем, мысль сия исчезла, едва появившись, и он продолжал пробиваться к дверям зала. Как выяснилось, дело это было подвигом, сродни Геракловым. Олег никак не предполагал, что в магической Академии имеется столько людей, желающих выказать ему полную поддержку, познакомиться, похлопать по плечу, предложить вместе выпить, чмокнуть его в щеку (нос, губы, подбородок, лоб, шею и ухо. В толкотне девушки нередко мазали, причем иногда – явно намеренно. По крайней мере, за тройку случаев Олег был готов поручиться. Такие страстные поцелуи в губы случайными не бывают. Да и звонкий чмок в ухо, после которого он наполовину оглох, был подозрительно прицельным). Ну хотелось девушкам сунуть ему в карман записку, повисеть у него на шее да и просто пожелать удачи.

Внезапно мукам Олега пришел конец. Двери Зала Истины распахнулись, и на пороге возник секретарь суда, благородный лэр Матиас Романи. Несколько секунд маг просто улыбался, наблюдая борьбу Олега с почитателями, после чего громко скомандовал:

– Р-Разойтись! – И когда пораженные его словами студенты замерли, более спокойным тоном добавил: – Иначе ответчик рискует не дожить до оправдательного приговора. – Ехидно прищурясь, он посмотрел на Олега. – А вам, уважаемый лэр, до появления перед лицом суда я рекомендовал бы хорошенько умыться и стереть с лица следы губной помады. Также было бы полезно привести в порядок ваше одеяние. Пойдемте, я провожу вас во избежание подобных инцидентов.

Олег поспешил следом за ним, на ходу пытаясь оттереть лицо и пораженно наблюдая, с какой скоростью рассеивается толпа. Похоже, господин секретарь пользовался большим уважением.

Подойдя к повороту коридора, он толкнул небольшую дверцу, пробормотав короткий наговор. Та легко подалась, открывая небольшую туалетную комнату, куда лэр Романи и впихнул замешкавшегося Олега.

– Скорее, – прошипел секретарь суда, разом теряя весь свой лоск. – Заседание начнется через десять минут, а тебя все нет! Это производит плохое впечатление! Хорошо, твой приятель сказал, что ты не можешь пройти в зал. Но опаздывать я тебе очень не рекомендую!

Обеспокоенный его словами, Олег в стремительном темпе оправил мундир, встряхнул плащ, кое-как умыл лицо. Оттершись висевшим рядом с умывальником жестким полотенцем, он взглянул в зеркало и поспешно стер еще два отпечатка девичьих губ.

Полюбовавшись несколько секунд на получившийся в результате интенсивной чистки багровый цвет физиономии, Олег, припомнив уроки ведуньи, быстро наложил так часто выручавший его морок, придав своему лицу более подобающий оттенок, после чего повернулся к посланнику.

– Неплохо, – прокомментировал тот. – Вот только иллюзию лучше бы снять. В Зале Истины они невозможны и при входе все равно спадут.

После того как Олег последовал его совету, маг хмыкнул, взглянув на его полыхающую физиономию, после чего небрежно провел засветившейся синим светом рукой перед пострадавшей от интенсивного мытья частью тела. Словно легкий прохладный ветер подул в разгоряченное лицо Олегу. Бросив взгляд в зеркало, он убедился, что все последствия скоростного отмывания с его лица исчезли.

– Теперь пошли, – продолжал торопить посланник.

Согласно кивнув, Олег двинулся за ним.

Зал суда представлял собой большое прямоугольное помещение, отделанное белым мрамором. На одном конце находилось полукруглое возвышение, на котором стояли три роскошных кресла. Над центральным был изображен герб Академии: схематичное изображение человека в мантии, держащего над головой золотой круг с символами четырех стихий. Это было место председательствующего судьи. По бокам от него стояли два менее шикарно отделанных кресла, предназначенных для других судей.

Слева и справа от возвышения находились обнесенные перилами площадки, выгороженные для истца и ответчика. На одной из них сейчас переминалась троица воздушников, а к другой с достоинством прошествовал Олег.

Дальше располагались ряды кресел, предназначенных для свидетелей и всех, кто считал себя причастным к рассматриваемому делу.

Едва Олег успел пройти на свое место и обменяться с сидящими на первых креслах как важные свидетели друзьями парой сообщнических взглядов (беседовать при помощи телепатии он не стал, опасаясь возможности подслушивания), как начали бить старинные стенные часы. В точном соответствии с театральными канонами на двенадцатом ударе распахнулись врезанные в стену позади судейского возвышения двери, и оттуда к креслам прошествовали три обряженных в белые мантии мага с ритуальными посохами в руках. В занявшем центральное место Олег с радостью и облегчением опознал своего декана, с которым у него установились довольно неплохие отношения. Лица двух остальных скрывали глубокие капюшоны.

В это время на середину зала вышел Матиас Романи и звучным голосом произнес:

– Начинается заседание суда чести Валенсийской Академии Светлой Силы по делу о предъявленном Ариоху Бельскому обвинении в нарушении дуэльного кодекса. – Он на мгновение прервался, набрал воздуху и продолжил: – Состав суда: председательствующий судья – светлый маг Воздуха, декан Темного факультета лэр Тибо Рентир. – Молодой магистр чуть наклонил голову, изображая приветственный поклон. – Судья правой руки – светлый маг огня, декан Огненного факультета лэр Мозес Ритальди. – Пожилой огневик легким движением сбросил капюшон и ослепительно улыбнулся всем присутствующим, после чего лихо подмигнул Олегу. – Судья левой руки – темный маг судьбы (так высокопарно именовали себя малефики), заведующий кафедрой малефицистики Темного факультета лэр Рион зу Арк. Есть ли у кого-нибудь возражения по составу суда? – Помолчав минуту, секретарь продолжил: – Нет возражений. В таком случае по праву глашатая Истины объявляю данное заседание суда чести открытым. Да восторжествует Истина!

Во время этой высокопарной речи Олег изо всех сил прятал неуместную на столь серьезном мероприятии ухмылку. Похоже, поступок погодников сильно рассердил «педсовет» Академии и милорда Альфрани лично. Ничем иным столь странный подбор судей объяснить было невозможно. В таком составе суд объявил бы Олега светлым воином и посланцем добрых богов, использующим только свои внутренние силы, даже в том случае, если бы он при них нацепил Кольцо Всевластья и во главе девятки назгулов взял «на копье» родовые замки своих оппонентов. Если бы он знал о таком составе суда заранее, то и не подумал бы волноваться о его исходе. Да и Вереене не надо было бы в камень залезать, с раскаянием решил Олег.

Действительно, по академическим традициям, учитель ни при каких обстоятельствах не выдавал ученика на расправу посторонним. Олег же, обучаясь на факультетах Тьмы и Огня, являлся формальным учеником как Мозеса Ритальди, так и Тибо Рентира. Что же касается Риона зу Арка, то недавно он сделал предложение руки и сердца Тайане Соро, бывшей невесте убитого Олегом воздушника. Так что кто-кто, а он будет выгораживать Олега изо всех сил.

Судя по унылым физиономиям, этот расклад понимала и стоящая напротив троица истцов. Однако они даже не пытались возразить против состава суда, хорошо понимая, что подобное заявление будет сочтено намеренным оскорблением, после чего последует вызов.

Пока в голове Олега мелькали эти мысли, глашатай покинул центр Зала и спокойной походкой прошел на свое место. Вместо него встал председатель. Тибо Рентир обвел залу и неожиданно тихим голосом обратился к поникшей троице:

– Истцы, огласите свои претензии.

Один из погодников, высокий темноволосый парень, подошел немного ближе к отделяющей их от зала отгородке и произнес:

– Я, Льяс Итиро, и мои друзья, Слав Ральский и Йер Босхи, совместно обвиняем присутствующего здесь Ариоха Бельского в нарушении дуэльного кодекса, выразившееся в применении им на дуэли боевого артефакта, повлекшего смерть его противника, Эрлиха Брарна. Обвинение предъявляется по праву свидетелей дуэли.

– Изложите вашу версию произошедшего, – холодным голосом произнес председатель.

– Вечером десятого ноября мы: я, Льяс Итиро, и мои одногруппники, Слав Ральский и Йер Босхи, а также наш друг и однокурсник Эрлих Брарн отдыхали в таверне «Пьяный студиозус». Вместе с нами там находилась группа студентов Темного факультета, среди которых был и обвиняемый. Эрлих был оскорблен поведением некоторых из них и направился к их столу, дабы вызвать на дуэль. В процессе вызова его перебил обвиняемый, заявив о том, что Эрлих нанес ему оскорбление своей речью, после чего вызвал лэра Брарна на поединок и практически сразу после произнесения слов вызова убил его. Поскольку проломить щиты бакалавра боевой магии за доли секунды невозможно даже для магистра, а также ввиду того, что никаких следов использования волшбы нами замечено не было, мы сделали вывод, что обвиняемый использовал боевой артефакт большой мощности, о чем и подали соответствующее заявление.

– Что ж, ваше заявление принято к рассмотрению, как вы можете видеть, – со вздохом сказал председатель суда. – Однако хочу сразу же заявить, что в ходе предварительного следствия было установлено большое количество отступлений от дуэльного кодекса, допущенных Эрлихом Брарном, так что, даже если ваше заявление и подтвердится, наказание для его противника не будет слишком сурово. В конце концов, именно Эрлих первым вознамерился совершить подлое убийство слабейшего, замаскировав это дуэлью. Если бы ему и удалось выжить, то сейчас на месте обвиняемого находился именно он! Впрочем, это было небольшое «лирическое отступление». Вернемся к делу. Свидетели, что вы можете сказать по поводу произошедшего?

Вставший Франко практически дословно пересказал разработанную ими вчера версию, после чего Триан, Вашек, Лисса и Ариола выразили свое полное согласие с его словами.

Судьи переглянулись. Олег заметил склонившегося к председателю огневика и напряг слух.

– Похоже, они что-то утаивают, – прошептал Мозес Ритальди, склонившись к самому уху председателя суда.

– Какая разница, – скептически пожал плечами благородный лэр Рентир. – Все равно весь этот опрос свидетелей давно уже ничего не решает. Дань ритуалу, не более того. По-моему, после изобретения заклятия «Око правды» нам сразу же следовало изменить процессуальные нормы, а не тратить кучу времени на глупые и устаревшие обычаи. Вполне достаточно спросить обвиняемого, совершал ли он то, в чем его обвиняют. Если солжет, это будет слышно. И никакой мороки.

– Эх, молодежь, молодежь. Все вам куда-то спешить надо. Между прочим, процессуальные нормы суда чести выверялись веками. Но в чем-то ты прав. Пора заканчивать это дело.

– Слово предоставляется обвиняемому, – громко произнес Тибо Рентир, пристукивая посохом об пол.

– Я невиновен, – спокойно сказал Олег. – Находясь здесь, в Зале Истины, где нет места лжи и обману, я хочу заявить, что, во-первых, при поединке с бакалавром боевой магии Эрлихом Брарном я не пользовался никакими запрещенными дуэльным кодексом средствами, включая артефакты, а во-вторых, искренне считаю его однокурсников Льяса Итиро, Слава Ральского и Йера Босхи трусами, недостойными звания дворянина. – Вслед за последними словами Олега в Зале воцарилось потрясенное молчание. Затем раздались многочисленные шепотки.

– Ну что ж, – спустя минуту молчание было прервано словами Риона зу Арка. – Думаю, учитывая свойства этого места, мы должны полностью оправдать лэра Бельского. Теперь можно однозначно утверждать, что предъявленные ему обвинения не соответствуют истине. Однако хотелось бы заметить, что Зал Истины – неподходящее место для оскорблений, пусть даже и разозливших вас противников.

– Прошу прощения, господин судья. – Олег решил настоять на своем. – Однако сказанные мной слова вовсе не являлись оскорблением. Хочу заметить, что в этом Зале ложь невозможна. Значит, произнесенные мной слова вовсе не оскорбление, а просто констатация факта! – Сказав это, он зло ухмыльнулся в сторону побледневших погодников. Олег отлично сознавал, какую мину подложил троице своих врагов. Будь это сказано где-нибудь в другом месте, дуэль легко решила бы все проблемы, но произнесенные в этом Зале слова сразу признавались Истиной с большой буквы, не требующей более никаких доказательств, и теперь даже сотни успешных дуэлей не смыли бы с троицы воздушников прилепленных им ярлыков. По крайней мере, в глазах представителей высшего света Антиса, падких на свежие сплетни и пересуды.

Взглянув в сторону своего декана, Олег заметил играющую на его лице усмешку. Магистр, похоже, также великолепно разобрался в размерах подсунутой воздушникам свиньи.

В это время посреди зрительного зала возникло какое-то движение, а затем «на сцену» выскочила довольно привлекательная девушка.

– У меня есть важное заявление! – громко выкрикнула она.

– Соблюдайте порядок, ларесса. Суд окончен. – Устало откликнулся огненный маг.

– Вы не понимаете!!! – громко закричала девушка. Олег наконец опознал в ней ведьмочку, которой вчера он заливал насчет фамильного заклятия. После этого он сразу подобрался. Кажется, начинались ожидаемые неприятности.

– Вчера он сказал мне, что убил своего противника с помощью фамильного заклинания. Я боюсь, что он из рода мертвителей! Ведь на такое были способны только они!

Заявление вызвало шок. Олег увидел, как над преподавателями взлетели боевые щиты. Присутствующие в зале студенты тоже поспешно натягивали на себя защиту. Еще секунда промедления, и испуганная толпа обрушит на него удар, не давая даже шанса, чтобы опровергнуть заявление девчонки. И тут он увидел выход. Он был прост и основывался на полученных им в свое время уроках софистики, которую факультативно преподавал влюбленный в свое дело университетский преподаватель философии.

– Это не так! – громко сказал Олег. – Я не мертвитель и к проклятым родам никакого отношения не имею!

Спешное возведение защит приостановилось. Олег заметил выражение непонимания, промелькнувшее на лице декана Темного факультета. Затем последовал вопрос:

– Зачем же вы тогда сказали уважаемой… э-э… – Тут он замялся и кинул на девушку быстрый взгляд. Та поспешила подсказать:

– Меня зовут Шарра. Шарра Киан, если полностью.

– Итак, зачем же тогда вы сказали Шарре, что убили своего противника при помощи фамильного заклинания? – недоуменно спросил огненный маг. – Разве вы не понимали, что это могло привести к очень печальным последствиям?

Олег начал отвечать медленно, тщательно продумывая каждое слово. Сейчас он находился на тонком льду, и любая ошибка могла стоить ему очень дорого. Он намеревался воспользоваться допущенной Шаррой небольшой оговоркой, чтобы категорично отказаться от какой-либо связи с даркианцами. Действительно, он точно помнил, что вчера сказал «фамильное заклятие», а вовсе не «… заклинание». И на этом можно было сыграть.

– Я вовсе не говорил, ни уважаемой Шарре, ни кому-нибудь еще, что убил Эрлиха при помощи фамильного заклинания. (Действительно, ведь сказано было не заклинание, а заклятие!) Боюсь, что произошла ошибка. (Да, и допустил ее я, когда ляпнул эту глупость!) Может быть, уважаемая Шарра меня не расслышала или неправильно поняла. (В конце концов, так ведь действительно может быть? Откуда мне знать, какую часть моих слов она расслышала? Ведь превратилось же у нее заклятие в заклинание?) Или, возможно, я допустил ошибку. Ведь валансеа не является моим родным языком, и я вполне мог употребить неправильное словосочетание. (И то и другое чистая правда. Действительно, я ведь ошибся. Да и родной язык для меня русский, а не валансеа. Но в совокупности… Они просто обязаны решить, что я допустил ошибку из-за плохого владения языком!)

Высказав все это, Олег замолчал. Молчали и остальные. Похоже, он все рассчитал правильно, и Зал Истины не опроверг его слов. Здесь нельзя было лгать, но способ преподнесения истины оставался целиком в праве говорящего.

Наконец встал Тибо Рентир. Пристукнув посохом, он начал торжественную речь:

– По результатам прошедшего суда объявляю: снять с лэра Бельского все обвинения в нарушении дуэльного кодекса. Его действия в отношении Эрлиха Брарна объявляются полностью соответствующими самым строгим правилам дворянской чести. Также признается недейственным предъявленное Шаррой Киан обвинение в принадлежности к проклятым родам. Означенной ларессе Киан вменяется в обязанность пройти курс медитативных практик, направленный на повышение внимания, дабы она более не предъявляла невиновным столь серьезных обвинений. Лэру Бельскому рекомендуется записаться на факультативный курс углубленного изучения языка. Суд окончен!

Несмотря на всю торжественность его речи, произносилась она довольно быстро, как будто председатель опасался, что его могут вновь прервать. Последнюю фразу же он произнес с откровенным удовольствием.

Когда магистры покинули зал, к Олегу с поздравлениями бросились его друзья. После того как хлопки по плечам и спине и объятия завершились, он обратил внимание, что Шарра, так и не покинув Зал, стоит неподалеку, ожидая его.

– Что вам угодно, ларесса? – холодным тоном обратился к ней Олег.

– Извиниться. Я понимаю, что вы вряд ли сможете простить, но поверьте, мне очень жаль, что так получилось. Я не хочу, чтобы из-за этой ошибки вы считали меня врагом!

– Успокойтесь. – Олег с презрением посмотрел на девушку. Он очень не любил доносчиков, а если они еще начинали пресмыкаться, опасаясь ответного удара… – У меня нет намерения мстить вам. Можете не бояться.

– Я не боюсь! – возмущенно воскликнула девушка. – Если вы считаете себя оскорбленным, я готова принять вызов!

– Гм. – Олегу стало интересно. – Вы ведь химеролог, а не боевик, не так ли? И думаю, понимаете, что в случае дуэли шансы на победу у вас довольно призрачны. Тогда почему?

– Я совершила ошибку и готова за нее заплатить! – Шарра побледнела. Результат дуэли действительно несложно было предсказать. Тем не менее она продолжала: – Если для того, чтобы смыть нанесенное вам оскорбление, нужна моя смерть, то назначьте место и время. Хотя… Может, вы все же примете извинения?

Олег улыбнулся и взглянул на нее совсем другим взглядом. Извинения ведьмочки не имели ничего общего с подхалимажем и страхом за свою шкуру. Да и вина, в общем-то, была не велика. Во многом он был виновен сам, введя ее в заблуждение своим заявлением насчет фамильного заклятия.

– Сейчас я намерен зайти домой. Переодеться, прихватить кое-что… А через часик буду в «Пьяном студиозусе». Подходи туда. – Девушка побледнела еще сильнее и сжалась в ожидании формулы отложенного вызова. – Мы с друзьями будем отмечать окончание суда, и если хочешь, можешь к нам присоединиться, – закончил фразу Олег. При этих словах Шарра не смогла сдержать облегченного вздоха.

– То есть мои извинения приняты? – на всякий случай уточнила она.

Олег усмехнулся.

– Вообще-то я принимаю извинения только вместе с хорошим вином… Но так уж и быть. Приняты! Впрочем, в «Студиозус» ты все равно подходи. – Он подмигнул смутившейся девушке и пошел к выходу, не заметив, как переглянулась троица воздушников, слышавших его слова о встрече в таверне.