Книга: Дорога в маги
Назад: Глава 6 Дорога в Майдель
Дальше: Глава 8 Дорога в Майдель. Конец пути

Глава 7
Мертвый город

Сидят в «Гарцующем пони» Арагорн с Ангмарцем. Арагорн себе здравура наливает, а Ангмарцу – фиг. Тот обижается.
Арагорн говорит:
– Так ты же призрак…
– А что, если призрак, так и не человек уже?!
Из толкиенутого творчества
В начале пути по Старому тракту все держались настороже. Кендир, весело насвистывая и болтая о своих многочисленных приятелях, якобы безбоязненно ездивших по тракту и даже заезжавших в сам Онер, держал лук и стрелы под рукой, готовый выстрелить в любой момент. Олаф, опустив забрало и натянув кольчужные латные перчатки, не спускал руки с рукояти меча. Светана ехала с отрешенным лицом, ее губы шевелились, и Олег всеми своими новоприобретенными силами ощущал струящиеся от нее токи магической энергии.
Зараженный их беспокойством, Олег уже привычным усилием воли нарастил на теле защитную чешую, остро сожалея о невозможности полностью демонизироваться. Тут его посетила неожиданная мысль: не слишком ли часто он принимает демонический облик? Гелиона ведь предупредила, что, если это делать слишком часто и многие люди поверят в его демоническую природу, недолго и стать самым натуральным демоном. Надо быть осторожнее!
Повертев в голове эту мысль, он тем не менее не стал убирать чешую. Превращение превращением, а жизнь она ему уже однажды спасла! Глупо в опасном месте отказываться от единственной возможной защиты.
Размышляя таким образом, Олег не замечал, что Светана, прекратив магичить, вот уже довольно долгое время едет рядом, с интересом поглядывая на его левое плечо. Наконец он обратил внимание на ее взгляды.
– Что-то не так?
– Да вот интересно, каким образом можно после арбалетного выстрела почти в упор избежать тяжелого ранения? Ведь на таком расстоянии болт пробивает даже тяжелые доспехи, кованные гномами. А ты, как я заметила, отделался ушибом. Причем под твоей курткой не спрятать даже легкую кольчугу. Да и нет ее у тебя. Вот и интересно, что за доспех такой, и нельзя ли где-нибудь разжиться подобным?
Некоторое время Олег обдумывал ответ. Лгать девушке, доверившей ему свою жизнь, не хотелось, обижать ее молчанием – тоже. Но и правду говорить было явно нежелательно. Поэтому, отвечая на ее вопрос, он очень тщательно подбирал слова.
– Боюсь, что не получится. Это не доспех в обычном понимании этого слова. Скорее, это свойство моего организма, поделиться которым я, к сожалению, не могу. Я приобрел его абсолютно случайно, вместе с кое-какими другими полезными способностями, в одной очень неприятной переделке. Это, так сказать, побочный и вряд ли повторимый эффект сочетания двух могущественных заклинаний… – говоря это, он подумал про заклинания, произнесенные им, казалось, так недавно – в тишине и уюте университетской библиотеки, и про то заклинание-благодарность, которое он пробормотал немеющими губами, истекая кровью из раны, нанесенной ножом гопника – …и непредвиденного, смертельно опасного стечения обстоятельств. Я тогда выжил, благодаря чуду. – Сказав это, он явственно увидел веселое лицо Гелионы. В голове мелькнуло: а я ведь не вру – эта улыбчивая элементаль, действительно, настоящее чудо! Вслух же добавил: – Поверь, я очень сожалею, но ничем в этом плане помочь не могу.
– Понятно. Значит, как и раньше, придется обходиться обычной кольчужкой.
Тут в их разговор вмешалась ехавшая неподалеку и внимательно прислушивающаяся Аталетта:
– А мне вот очень интересно, каким образом ты смог сжечь того арбалетчика?
– Как каким? Ты же видела – кинул в него фаербол. – Разговор стал для Олега откровенно неприятным. Дикий крик сгоревшего заживо человека все еще стоял у него в ушах. Он утешал себя мыслями, что, не сделай он этого, и Светана, да и, возможно, все они уже были бы мертвы, но помогало плоховато. Вспоминать об этом крайне не хотелось. – Простейшее огненное заклятие. Что в нем непонятного?
– Ничего, – как-то очень уж легко согласилась Аталетта. – За исключением одного маленького такого нюанса: все воины лесной стражи, наравне с королевскими гвардейцами и храмовыми стражами, в обязательном порядке проходят посвящение в младшие жрецы Орхиса и снабжаются соответствующими амулетами. Так что магия на них не действует!
– Может, у этого егеря амулет был сломан? – с простодушным видом заявил Олег. – Да и как это не действует?.. Ведь твоего отца все же прокляли? Значит, у этих амулетов защита не абсолютна! Вот, может, и мой фаербол в такую дырочку в защите и попал?
– Моего отца проклял Вальдес, магистр темной магии. Проклял силой Истинной Тьмы, отдав на это свою жизнь! Только силы Истинных Стихий способны преодолеть защиту бога.
– Ну-ну. А если мой фаербольчик как раз и являлся этой Истинной Стихией? Скажем, огнем?
– Истинный Огонь? Но это не в челове… – Тут Аталетта осеклась, видимо, припомнив, кто он такой, и добавила уже совсем другим тоном: – Да, действительно, наверно, так оно и было. Против Истинного Огня амулеты бессильны.
Сказав это, она пришпорила коня и вырвалась вперед. Следом за ней последовала и Светана, кинув на Олега очень странный взгляд.
Осмысливая этот разговор и теряясь в догадках, что мог означать взгляд ведуньи, Олег перестал следить за дорогой, и только когда раздался сочный «хлюп» и его лошадь заскользила, приседая на задние ноги, он обратил внимание на окружающий пейзаж. Между тем в нем произошли значительные изменения. Исчезли величественные сосны, стоявшие по краям вымощенной тесаным камнем дороги. Вместо них появились невысокие, редко стоящие, причудливо изогнутые березы и осины. Сама дорога покрылась толстым слоем жирной грязи, на которой и поскользнулась его лошадь. Всюду виднелись бочажки грязи, над ними возвышались высокие кочки осоки.
Внезапно Олег уловил какой-то подозрительный звук. Он напоминал тихий звон, издаваемый при прикосновении туго натянутой гитарной струной. Звук был смутно знаком и вызывал в душе весьма неприятные ассоциации. Но что это такое, никак не припоминалось. Насторожившись, он принялся внимательно осматриваться. Его беспокойство не осталось незамеченным. Наемники и Аталетта сгрудились вокруг, доставая оружие.
– Что случилось? – спросил Кендир, внимательно озирая окрестности и держа стрелу наложенной на тетиву лука.
– Слышите? – прошептал Олег.
Загадочный звон медленно приближался.
– Что это? – испуганный голосок Аталетты рассеял сгустившееся молчание.
– Не знаю. Но мне это не нравится. Какой-то неприятный звук, – передернул плечами Олег.
– Нечисть. – Олаф крепко сжал рукояти своих мечей.
Наконец звук приблизился достаточно близко, чтобы различить источник. Его издавало небольшое слегка рыжеватое облачко, быстро приближавшееся к путешественникам. Первым о его природе догадался Кендир. Издав вздох ужаса, он стал быстро рыться в своей седельной сумке. Извлекши оттуда какую-то тряпку, он быстро-быстро замотал ею свою голову. Тут и до остальных членов отряда дошло, что представляет собой эта тучка.
КОМАРЫ!!!
– Уж лучше бы это была нечисть! – пробормотал Олег, торопливо преображая в демонические свою кожу, кровь и внутренние органы в надежде на то, что кровь демонов окажется несъедобной для этих маленьких вампиров. Олаф с Аталеттой тоже торопливо закутывались в какие-то тряпки. Светана бормотала заклинание.
Туча налетела. Олег выругался. Комары действительно не могли пить кровь демонов. Но легче от этого не становилось. Они все хотели попробовать! Укусившие его твари осыпались, как легкий песок, отравленные неподходящей для них жидкостью, но желающих сделать глоточек меньше не становилось. Аталетта, Олаф и Кендир кутались в тряпки, защищаясь от ненасытных вампиров, Светана ехала с отрешенным лицом. Вокруг нее неярко светился оранжевый ореол, в котором мгновенно сгорала любая подлетавшая тварь. Огненные искорки так и мелькали с ней рядом. Однако было видно, что поддержание этого ореола стоит девушке немалых усилий.
Именно этот момент общего замешательства и выбрала местная нечисть, чтобы напасть на отряд. С чавкающим вздохом на обочине разошлась трясина, и оттуда на путников прыгнуло грузное белесое тело, больше всего напоминающее раскормленную до безобразия лягушку, ростом со взрослого человека. «Лягушке» не повезло. Разъяренный до последнего предела партизанской тактикой комаров, Олегов отряд радостно набросился на такого видимого и доступного врага.
Левая задняя лапа была подсечена саблей Кендира. Правая передняя отлетела, отрубленная напрочь ударом Олафа. Клинок Олега вспорол брюхо, а по морде монстра растекся какой-то слизистый зеленоватый комок, запущенный Светаной и мгновенно выжегший твари глаза. Изумленная столь негостеприимной встречей «лягушка» издала какой-то странный звук, сильно напоминающий икание, и испустила дух.
– Фу, ну и вонь, – поморщился Олег. Отряд столпился вокруг убитого создания, внимательно его рассматривая.
– Наверно, это каронг, – неуверенно произнесла Светана, разглядывая лежащее перед ними создание.
– Каронг? – обернувшись на остальных спутников, Олег прочел на их лицах аналогичное удивление.
– Раньше, до падения Онера, они водились в пойме Волшебной речки. Это создания какого-то онерского мага природы. Говорят, были почти разумны и очень добры, любили катать детей по речке. Внешностью они походили на больших, золотистых лягушек с короной из рогов на голове и приятным цветочным запахом.
– Как-то мало это походит на твое описание. – Олаф кончиком сапога пошевелил слизистую плоть. – На лягушку похоже, это да. Цвет: брюхо бледное, спина гов… – тут он обернулся на девушек, – ну, скажем так, нездорово-коричневая. Никакой золотистости и в помине не просматривается. Равно как разумности и добродушия, иначе бы не стала на нас нападать. – Ногой перевернув тварь, Олаф взглянул на ее голову и тихо вздохнул. На плоской, бугристой, покрытой какими-то наростами и бородавками голове чудовища росла маленькая и удивительно изящная, будто сплетенная из светлой кости, корона.
– Прошло много времени. Эти земли были прокляты. А все же очень жаль, что каронги переродились, – произнесла Светана, стараясь не смотреть в сторону мертвой твари.
Хозяйственный Олаф немедленно попытался отсечь корону, которую вполне можно было недешево продать. Закончив с этим делом, он положил ее в седельный мешок, и они снова тронулись в путь.
Олег подъехал к ведунье.
– Как ты это делаешь? – Он кивком указал на окружающий ее ореол, в котором продолжали сгорать надоедливые насекомые.
– Обычный огненный щит, но очень слабый. Только против комаров и годится. На более мощный у меня не хватает энергии. Я ведь всего лишь ведунья, а не маг. Да и этот на вас растянуть не получается.
– Научи. Может, я смогу.
– Смотри и слушай…
В течение часа Олег пытался воспроизвести заклинание. Наконец сложная вязь магических образов сложилась как надо, и его окружило яркое алое сияние.
– Ого, – прокомментировала его успехи наемница. – У тебя мощный потенциал. Почему ты не пошел в Академию? Из тебя мог бы получиться сильный маг!
– Я как раз туда и собираюсь пойти. Вот только провожу ее, – он кивнул на Аталетту. – Все равно почти по дороге.
– Понятно. Теперь смотри, как можно растянуть щит на других.
В конце концов Олегу удалось установить защиту на всех членов отряда, и Светана с облегченным вздохом сбросила свой щит.
Дальше путешествовали уже с комфортом. Для Олега не представляло большого труда защищать от надоедливых насекомых всех своих спутников.
День клонился к вечеру. Надо было искать место ночлега, однако вокруг не было никакой подходящей возвышенности. Под ногами постоянно хлюпало, и кони устало брели по скорее угадываемой, чем видимой дороге. К тому же Олега не оставляло неприятное чувство, что за ними следят. И такое ощущение было не только у него: спутники тоже часто оборачивались.
Наконец место для ночлега было найдено. Это оказался невысокий, покатый холмик, слабо возвышавшийся над окружающим его болотом. Разбили лагерь и начали варить ужин.
– Не нравится мне все это! – недовольно ворчал Олаф.
– Каша? Можешь не есть. Мы и сами справимся, – Кендир не смог удержаться от шпильки.
– И каша тоже! Твоей кашей нужно кормить заключенных, приговоренных к особо жестоким видам казни! Не чуешь, что ли, подгорает!!! А ну дай сюда ложку. Помешивать надо, помешивать!
Судя по тому, как охотно Кендир передал поварские обязанности, каша подгорала отнюдь не случайно. Бравый лучник терпеть не мог поварскую повинность и, когда наступала его очередь готовить, старался всячески увильнуть от этой почетной обязанности. Однако на сей раз ему не повезло. Тщательно помешав кашу, Олаф с удовольствием облизал ложку, после чего вернул ее Кендиру, а сам продолжил свою речь:
– Кроме твоей готовки, мне не нравится то, что мы так спокойно шествуем по Старому тракту. Сам посуди: дорога через Онер – самый короткий путь между Фенрианом и Иринией. Тем не менее после Онерского проклятия по Старому тракту перестали ездить даже купеческие караваны. А уж они-то ради прибыли готовы ехать хоть в пасть к черту! И что же? Мы проехали уже четверть пути, завтра выедем к Онеру и – ничего! Ни стай нечисти, ни толп восставших мертвецов, ни Темных гончих. Один какой-то сумасшедший каронг, которого мы походя прикончили. Ничего из тех ужасов Онера, о которых столько рассказывали! Причем не самые трусливые люди! Я опасаюсь какой-нибудь крупной пакости.
Пылкая речь Олафа действительно внушала тревогу. Ответила ему Светана:
– В чем-то ты, конечно, прав. Однако кое-чего не учитываешь. Во-первых, с вами путешествуют два не самых слабых колдуна, которые сегодня весь день поддерживали активные заклинания. Нечисть способна ощущать магию и старается по возможности держаться подальше от владеющих ей, если, конечно, ее не натравливают. К тому же проклятие Онера было направленно против слуг Орхиса. Создатели заклинания ничего не имели против других магов и колдунов и даже, наоборот, считали их союзниками. У кого-нибудь есть с собой амулет Светоносного? Нет? Вот видите. Местная нечисть просто не считает нас врагами своих создателей. К тому же мы проехали всего четверть пути и днем, когда нечисть и нежить малоактивна. Три четверти пути еще надо проделать, так что все еще впереди – будут и мертвецы, и Темные гончие.
– Ну спасибо! Последнюю фразу могла бы и не говорить! А я-то уже обрадовался. Нас за своих посчитали, проедем тихо-мирно, без драк и приключений. Ну чего тебе стоило промолчать насчет неприятностей? – шутливо заворчал Олаф.
– Для тебя же стараюсь. Это ты ведь у нас по нечисти соскучился, – также шутливо ответила ведунья.
И тут, словно для придания весомости ее словам, над болотами разнесся вой, полный тоски и бессильной ненависти.
– Темные гончие!
Светана заметно побледнела. Олаф схватился за рукоять меча. Аталетта придвинулась поближе к Олегу, и лишь Кендир сохранял спокойствие. Аккуратно попробовав кашу, он громко заявил:
– Готово, разбирайте свои чашки. – После чего начал спокойно есть свою порцию.
Первым чашку подставил Олег. За ним подтянулись и остальные. Поужинав, заниматься мытьем посуды не стали, чтоб не пришлось отходить от костра, после чего выставили караульного и легли спать. На эту ночь Аталетта была освобождена от обязанностей стража по причине слишком большой опасности и явной ее неприспособленности к бою в случае нападения, что вызвало бурные протесты с ее стороны. Кроме этого, Светана приняла еще и свои меры предосторожности, очертив головней круг, после чего долго творила какое-то заклятие. По его окончании круг полыхнул ярко-белым светом, а ведунья вернулась к костру крайне вымотанной.
– Это максимум, на что я способна. Стаю Темных гончих он, конечно, не остановит, но задержит и подаст сигнал. А вот не такую сильную нечисть, и особенно нежить, он пропустить не должен.
После этого все легли спать.

 

Олегу снилась какая-то ерунда. Все то же ночное болото, однако какое-то не такое, словно болотная осока и чахлые, скрюченные березки и осинки немного увеличились в размерах. Или, может, сам он стал ниже ростом. Однако в тот момент его не интересовали столь отвлеченные мысли. Мыслей как рассуждений вообще почти не было. В мозгу возникали мысли-команды, мысли-приказы и указания опасности, а не рассуждения.
Он был голоден. Голодна была его Стая. Давно не было Хозяев. Грустно. Кто-то перешел границу, об этом сообщил ветер. Хорошо. Нарушители – это еда. Есть еда – нет голода. Убить Нарушителей – обрадовать Хозяев. Хорошо! Скорей к Нарушителям! И четыре длинные ноги быстро понесли его через болото, туда, откуда слабый ветерок принес запах Нарушивших Границу. Следом за ним, радостно подвывая, неслась его Стая. Вскоре они выбежали на тропу Нарушителей. Почему-то все Нарушители предпочитали ходить именно по ней. Нет, изредка попадались и другие Нарушители, маленькие и мохнатые, или покрытые перьями, которые не были привязаны к этой тропе, но их смерти не радовали Хозяев так, как смерти тех, двуногих, затянутых в тряпки и металл, что ходили по этой тропе. Поэтому двуногие вскоре стали главной добычей его Стаи, Нарушителями с большой буквы.
Выйдя на тропу, он еще рез тщательно ее обнюхал и коротко взвыл. Теперь он испытывал странное чувство. Будь он человеком, то можно было бы сказать, что он в замешательстве. К запаху Нарушителей примешивались еще два запаха. Один из них был ему знаком. Это был запах Жалящего Болью. Точнее Жалящей. Он еще раз внимательно обнюхал след. Несомненно, это самка. Хозяев не радовала смерть Жалящих, к тому же всякий раз, когда Стае доводилось схватываться с обладателями подобного запаха, она теряла многих своих членов. Именно так он и стал вожаком. Поэтому он предпочитал не трогать Жалящих Болью. К тому же был еще один запах. Больше всего он походил на запах Хозяев, но был гораздо слабее, и в нем отсутствовал обычный для Хозяев привкус смерти. Вместо этого в запахе ощущались все те же ароматы Жалящего.
Несколько секунд он гадал, что может делать существо с запахом Хозяина среди Нарушителей. Может, он ослаб? Ранен? Не может убить их сам? Но откуда тогда привкус Жалящего, почему он заменил аромат смерти? Может, это детеныш? Да, наверно, это детеныш Хозяев, захваченный Нарушителями. Странно, но он никогда не видел у Хозяев детенышей. Но неважно. Надо спешить на помощь щенку, пока Нарушители его не убили. И каменная тропа полетела навстречу…
На этом сон Олега был грубо прерван. Его растолкал Кендир, дежурный второй смены. Следующее дежурство было Олега, однако по часам было еще слишком рано. Лучник был весьма напуган. Прижав палец к губам, он знаками предложил Олегу отойти от палатки, чтобы не разбудить остальных, и прошептал:
– Темные гончие.
– Что? – Олегу очень хотелось спать, его не отпускало чувство, что герой его сна, он уже перестал идентифицировать его с собой, находится где-то неподалеку, и очень хотелось узнать, чем же закончится эта погоня.
– Темные гончие. Я слышал вой гончей, вставшей на след со стороны тракта. Скоро они будут здесь. Будем дежурить парой, чтобы успеть разбудить наших, когда твари подойдут ближе.
– На тракте, говоришь? – Олег припомнил детали из своего сна. Ох, похоже, не простой это был сон. Да и чувство какой-то сродственности с вожаком все еще продолжалось. В это время от тракта раздался такой знакомый по сну вой, который, если Олег правильно запомнил, означал команду «Быстрее!».
– Это они! – В голосе Кендира появились панические нотки. Он нервно поправлял саблю. – Они быстро движутся. Еще десять – двадцать минут, и они будут здесь! Давай будить остальных!
– Погоди. Кажется, я могу воздействовать на них магией. Может, нам и удастся избежать драки. Не надо никого будить, пусть люди выспятся. Если не получится, вот тогда и будем будить и вооружаться.
С этими словами Олег привалился к случившейся неподалеку сосенке и прикрыл глаза. Он попытался активизировать странную связь, установившуюся между ним и вожаком Темных гончих. К его удивлению, это удалось довольно легко.
«Скорей, скорей, скорей… – Стая догоняла Нарушителей. – Скоро, скоро, скоро…» – Стук мягких лап по вымощенной камнем дороге. Короткая остановка – убитый каронг… не годится оставлять хорошее мясо. И вновь – вперед. К звуку ветра вдруг прибавляется мягкий, такой близкий запах Хозяев. «Постой», – шепчет он. Мгновение – и Стая замерла. «Но почему в этом запахе отсутствует смерть? Ведь она всегда с Хозяевами, всегда сопровождает их, переплетаясь с запахом их силы».
«Потому что я еще молод, – вкрадчиво шепчет болотная трава. – Я еще не умер, как они».
Капают капли редкого дождя.
«Но ты – Хозяин?»
«Да!» – Треском огня с пальцев Жалящего Болью.
«Ты тот, кого захватили Нарушители?!! – Вожаку кажется, что он понял, кто удостоил его чести вести беседу. – Мы разорвем их!»
«Я тот, кто ведет Приглашенных к Хозяевам», – получил он странный ответ.
«Кто это – Приглашенные?»
«Те, кого ты счел Нарушителями и Жалящей. Если Хозяева кого-либо желают видеть, то это не Нарушители или Жалящие, а Приглашенные. Их смерть огорчит Хозяев, которые их пригласили».
«Значит, их убивать нельзя?»
«Нельзя!»
«Ты уверен?»
«Уверен, иначе бы меня здесь не было».
«Нам уходить?»
«Нет. Вы должны бежать вперед и расчистить нам путь до города, где есть Хозяева, чтобы все знали: на этих Нарушителей нападать нельзя!»
«Есть те, кто не слушает нас. Можем ли мы убеждать их разговором клыка?»
«Можете. Приступайте».
Издав торжествующий вой, Стая, осчастливленная прямым приказом Хозяина, бросилась его выполнять.
Отвалившись от гостеприимной сосны, Олег вытер выступивший пот. Было невероятно трудно общаться с вожаком и одновременно ощущать его реакцию на свои слова. У Темных гончих оказалось крайне странное восприятие беседы. К тому же когда он завершал разговор, ему послышалось чье-то довольное хмыканье, и холодный голос произнес: «Очень неплохо, юноша. Вы великолепно справились со Стражем. Мы ждем вас». Каким-то удивительным образом от этого голоса исходил сильный запах. Голос, похваливший его, пах смертью.
Немного опомнившись, он обратился к настороженно замершему Кендиру:
– Все в порядке. Мне удалось. Гончие нас не тронут и даже расчистят нам дорогу. Они приняли меня за одного из Хозяев.
На этих словах лучник вновь насторожился. Он внимательно оглядел Олега, пощупал ему пульс и только после этого снова успокоился. Успокоившись же, решил немедленно просветить Олега насчет загадочных Хозяев и причины своих действий.
– Когда Онер пал, все остающиеся в нем маги, а после боев их осталось не так уж много, заперлись в цитадели и объединили свои силы для произнесения проклятия. Сил не хватило, и проклятие забрало их жизни. Затем жреческим войскам пришлось срочно бежать из-под стен цитадели. Выбрались очень немногие. Проклятие темных собрало богатую жатву. Это то, что известно точно, из хроник. Но есть и легенды. Согласно наиболее распространенной из них, среди защитников Онера был некромант. Некромантия – это такой редкий и могущественный вид темной магии. Он позволяет поднимать мертвых и…
– Не трудись, я знаю, что такое некромантия. – Но рассказ очень заинтересовал Олега. – Что дальше?
– Знаешь?!! Интересно, откуда? – Ответа Кендир не дождался и продолжил: – Ну ладно. Итак, как я уже сказал, там был некромант. Некроманта, в общем-то, не так уж сложно убить, пожалуй, даже проще, чем обычного мага, но невероятно трудно уничтожить. Он погиб вместе с остальными магами, но затем сумел восстать, подняв самого себя из смерти. После этого он начал поднимать своих друзей и соратников. Сейчас в Онере обитают немертвые маги, одержимые ненавистью к Орхису и его поклонникам.
– Немертвые маги, говоришь? То есть личи?
– Да, сказитель упоминал это слово. Он говорил, что сейчас Онер – это город личей. Но откуда его знаешь ты?
– Я же говорил, что знаю кое-что про некромантию. Но продолжай. – Олег постарался увести Кендира от этой темы, чтобы не объяснять, что его любимой игрой были «Герои Меча и Магии», причем, чаще всего, он играл как раз за некроманта, чья способность увеличивать армию за счет скелетов очень Олегу импонировала. Вряд ли бы лучник понял его рассказ.
– Дальше, в общем-то, рассказывать нечего. Время от времени на болоте появляются новые смертоносные твари, наподобие Темных гончих, например. Иногда они вырываются за пределы Черного болота и сеют вокруг себя смерть и разрушения. Ходят слухи, что это работа онерских магов, мечтающих отомстить всему Фенриану за свою смерть. Поговаривают также, что с делом подъема своих соратников у некроманта что-то затормозилось, а вот как поднимет всех, так и нападет на Фенриан, тогда и настанет всему полный конец. Но я так не думаю. Если уж за столько лет никто не нападал, только тварей выпускали, да и то недалеко и ненадолго, значит, что-то их сдерживает.
– Понятно. Ладно, иди спать. Сейчас моя очередь сторожить, – сказал Олег, усаживаясь поудобнее. Его одолевали мысли о том, что, похоже, он недавно ухитрился побеседовать с настоящим личем, более того, получил приглашение в гости! – Вот и потенциальные учителя объявились, – пробормотал Олег себе под нос. – Гелиона же сказала: мне надо учиться некромантии. М-да, интересно, относятся ли ее слова, что меня будет рад обучать любой маг, к личам. Ой, что-то мне подсказывает, что относятся. Хотя… как-то неохота у мертвецов обучаться. Мало ли чему они могут научить. Ну ладно, поживем – увидим.
Остаток ночи прошел спокойно. Утром, обнаружив на дороге следы Темных гончих, все изрядно встревожились. Пришлось коротко пересказать события прошедшей ночи. Двинулись в путь. Светана, не проронившая ни слова, слушая рассказ Олега, подъехала поближе и тихо поинтересовалась:
– Скажи, ты ученик или подмастерье? Как ты ухитрился выжить? Не бойся, ведуны всегда держали строгий нейтралитет, я не выдам тебя валенсийцам.
– О чем ты?
– О тебе, твоей магии и о том, что ты сейчас рассказал. Гончие, создания темной магии, сочли тебя родственным своим Хозяевам и повиновались тебе. Это возможно только в том случае, если ты владеешь темной магией. Ничего другого гончие не воспринимают. Почти всех темных магов истребили во время последней магической войны. Остатки прячутся в горах Тьмы и не спешат высовывать нос в мир. Ты же находился в Фенриане, куда ни один маг даже носа не сунет, так как сразу будет обнаружен и выдан первым же жрецом. Значит, ты не маг. Вот и получается – ученик или подмастерье какого-то темного мага. Только непонятно, как же ты ухитрился выжить? Да и молод ты чересчур… Хотя… Ты тут недавно говорил что-то насчет серьезной переделки, сочетания заклятий и того, что выжил чудом. Могу предположить, что вместе со шкурой, способной противостоять арбалетным стрелам, ты получил еще и вечную или, по крайней мере, очень долгую молодость, не так ли? – Ведунья, усмехнувшись, заглянула Олегу в глаза.
Тот мысленно поморщился: ну вот, наглядный пример случая, когда исходящий из абсолютно неверных предпосылок человек делает выводы, точно совпадающие с реальностью. И как теперь ее разубеждать? А, впрочем, зачем? Пусть думает, что хочет. Хотя… Надо хоть для вида посопротивляться!
– Светана, ты ошибаешься. Я вовсе не ученик и не подмастерье темного мага. Правда, у меня есть некоторый талант к темной магии, который позволил мне прикинуться Хозяином перед Темными гончими, но я вовсе не обучался в Цитадели Тьмы. Да и вообще, я направляюсь в Валенсию – поступать на обучение в Светлую Академию. Хотя должен признать, что, и верно, состарюсь еще очень, очень нескоро.
– Понятно. Я действительно ошиблась. Бывает. Ты не обращай внимания: волос долог… – тут Светана погладила свою роскошную рыжую косу, – да ум короток. Только когда в Светлую Академию поступать будешь, ты уж не забудь: для простых людей что некромантия, что демонология, что малефицистика – все та же темная магия, и никакого разделения они не знают. И уж тем более не представляют, кто такие личи. Внутренняя терминология Темной Цитадели как-то не получила в народе должного распространения.
Олег взглянул на Светану. Та ехидно улыбнулась, но ему показалось, что в глубине ее глаз, под слоями насмешки и ехидства, скрываются жалость и уважение. Не к нему настоящему, а к придуманному ее воображением ученику темного мага, который чудом выжил на той давней войне, приобретя новые, загадочные свойства. Впрочем, следующие ее слова быстро развеяли это впечатление:
– Ну что ты так изумленно на меня смотришь? Просто у меня был вчера острый приступ бессонницы. Со мной, знаешь ли, такое бывает, когда рядом шляются Темные гончие… Не волнуйся, мало ли где ты мог услышать эти названия, да и мне все могло просто присниться… Да так оно, наверно, и было… Странный сон, однако. К чему бы это?
– К спокойному путешествию, – ответил Олег, кивая на разорванные в клочья останки какого-то монстра, видимо, не пожелавшего подчиняться приказу Темных гончих «прочь с дороги» и «убежденного» путем «разговора клыка».
Путешествие действительно было на редкость спокойным. Без всякой задержки, шествуя по Старому тракту за прокладывающей дорогу Стаей, изредка устраивая небольшие привалы неподалеку от останков очередного несговорчивого монстра, чтобы обсудить его образ и видовую принадлежность, они добрались до Онера.
Город был в развалинах. Ворота сорваны, в странных, черно-белых стенах зияли проломы. На руинах домов видны следы пожаров. Однако кроме этого, никаких других признаков прошедшего штурма не было. Все густо заросло ярко-зеленой болотной травой, и над всем возвышался замок. Так и не сломленная и не сдавшаяся Онерская цитадель, обитель магов, которые и после смерти, если верить легендам, продолжают свою войну с новым богом Фенриана и его последователями.
Остановиться на ночлег решили прямо на развалинах городской стены. Места там хватало, стены Онера были достаточно широкими. Кроме того, как предупредила Светана, это было единственное, кроме тракта, место, не являющееся топью, в которую превратились улицы и площади города после произнесения магами своего проклятия. Как рассказала хорошо знающая историю ведунья, тогда в этой топи погибло четыре пятых осаждающей армии.
После того как разбили лагерь и добыли дрова для костра, Олег вызвался сходить на разведку. Объяснил он свое желание необходимостью проверить дорогу, не затянуло ли ее топью, и нет ли там каких-нибудь чудовищ. На самом деле Олегу хотелось по-быстрому слетать посмотреть, что там творится, в заброшенных домах, стоящих посреди топи, и пообщаться с обитающими в цитадели личами. После короткого сообщения, услышанного им во время «разговора» с вожаком Темных гончих, он почему-то был уверен, что ему это ничем не грозит.
Его предложение вызвало яростную перепалку. Олаф был резко против, считая, что глупо разделяться в столь опасном месте. Кендир поддерживал товарища, но не столь категорично, намекая при этом, что, если Олег нашел какой-либо способ пограбить брошенный город, то он, Кендир из Шема, всецело к его услугам и всегда готов составить компанию. Абсолютно уверенная в Олеговых способностях Аталетта заняла нейтральную позицию: «поступай, как пожелаешь». Дольше всех его предложение обдумывала Светана, но когда поток аргументов за и против разведки истощился, она, хитро подмигнув Олегу, шепнула ему на ухо: «Передавай привет несдавшимся» – и горячо поддержала его предложение.
Получив, таким образом, одобрение большинства, Олег собирался недолго. Подхватив меч, он легко зашагал по дороге. Идти Олег решил пешком, чтобы иметь возможность в случае крайней нужды быстро вернуться в лагерь при помощи крыльев.
Когда он подошел к цитадели, начинался закат. Багровый диск солнца уже практически скрылся за развалинами черно-белой стены, окружавшей мертвый город, и только самая макушка еще виднелась из-за нее. Вымощенный камнем тракт подходил ко рву около ворот цитадели и там сворачивал на большую площадь, на которой, видимо, когда-то проводились ярмарки, а затем продолжался на противоположной стороне цитадели. На площади стояли сгнившие и разбитые останки стенобитных орудий, напоминающих требушеты. Напротив того места, где стоял Олег, в стене цитадели виднелись ворота, сейчас прикрытые поднятым подъемным мостом. Во рву плескалась какая-то жижа подозрительно черного цвета.
Олег призадумался, как ему быть. Объединив все услышанное о Хозяевах Онера в прошлом и настоящем, он был уверен, что они находятся в замке. Его вроде бы пригласили в гости. Однако мост поднят и ворота заперты. Конечно, Олегу не составило бы труда в виде демона попросту перелететь через стену, однако он отнюдь не был уверен, что мертвые маги благосклонно примут подобного назойливого гостя. По чести говоря, он не был даже уверен в том, что ему стоит к ним заходить. В конце концов мало ли что взбредет в голову этой нежити. Вдруг да сочтут, что из него может получиться какой-нибудь личеныш, или еще что-нибудь подобное. Поэтому Олег решил вести себя максимально вежливо, постучаться, представиться и попросить разрешения дойти до границы с Иринией. Особенный акцент он планировал сделать на то, что они тащат с собой наследницу престола, без пяти минут королеву, и если им удастся довести ее живой и здоровой, это здорово навредит Фенриану, что, по идее, должно понравиться темным магам.
Составив себе такой план действий, он подобрал небольшой булыжник и швырнул его в ворота, вопя во все горло:
– Э-ге-ге-й! Хозяева!!! В гости звали? Если звали, то открывайте! А если не звали, значит, у меня глюки, – добавил он вполголоса.
Однако похоже, его услышали. За стеной из черно-белого камня раздался хохот. Вначале его явно пытались выдерживать в зловещих, мрачных тонах, однако, когда Олег, несколько обиженный подобным приемом, развернулся и пошел назад, вполголоса бормоча себе под нос:
– Тоже мне, злобные привидения, могучие личи, ужасные хозяева Мертвого Онера! Нашли себе клоуна! Ржут, как на тещиных поминках. А если бы я анекдот рассказал? Померли бы небось, болезные, с хохоту-то! – Смех перешел действительно в истерическое ржание.
Подъемный мост даже не опустился – рухнул. На нем появились две зловещие фигуры в черных плащах. Фигуры придерживали животы и явственно пытались сдержать неуместные смешки.
– Звали, звали, не волнуйся. Нет у тебя глюков. Заходи! – сдерживая очередной приступ смеха, сказал один из них.
Второй, поборов наконец рвущийся хохот, решил внести и свою лепту:
– А умереть мы не можем. Ни от смеха, ни от чего другого. Мы ж и так уже мертвые. Так что можешь спокойно свой анекдот рассказывать.
Идя по мосту, Олег постарался внимательнее рассмотреть этих привратников, оказавшихся теми самыми личами, страшными и ужасными, и т. д. и т. п. Оказалось – ничего особого. Немного бледноватые лица, прикрытые капюшонами черных мантий; кисти рук, держащих посохи, тоже немного чересчур белые, однако в пределах допустимого. Никаких оголенных костей, следов мумификации или разложения, столь часто изображаемых создателями фильмов ужасов и компьютерных игр. Встреть Олег их раньше или в другом месте, вряд ли бы обратил на них внимание. Ну может, скользнул взглядом да решил бы, что с похмелья ребята или не выспались. К тому же внешность, да и поведение, явно показывали, что на момент, когда Онер подвергся атаке орд фанатиков под предводительством Его Величества Виллама II, незабвенного прадедушки Аталетты, горячо поддержавшего молодую религию, им было никак не больше двадцати – двадцати двух лет.
Зайдя на территорию цитадели, Олег был поражен. То, что он увидел, никак не соответствовало его представлениям об обители восставших из мертвых магов. Не было ни мрачных, полуразрушенных башен, ни холодных, заплесневелых склепов. Перед Олегом расстилался прекрасный, ухоженный сад, явно занимавший большую часть внутреннего пространства цитадели.
Из-за поворота тропинки, прихотливо виляющей между яблонями различных сортов, несмотря на раннее лето сплошь усыпанных зрелыми плодами, появились еще несколько закутанных в черные мантии фигур. Подойдя к Олегу поближе, один из них откинул капюшон. Под ним скрывалось лицо усталого мужчины лет тридцати семи – сорока, с запавшими черными глазами, немного бледноватое, как и у всех здешних обитателей.
– Висс, магистр некромагии третьего уровня. Выпуск Темной Цитадели тысяча четыреста восемьдесят пятого года. Сейчас – глава и единственный наставник вот этих обормотов. – При этих словах «ужасающий некромант, копящий силы, чтоб уничтожить весь Фенриан», ласково взъерошил волосы стоящему рядом с ним подростку. На взгляд Олега, тому было никак не больше двенадцати лет. Мальчуган привычно вывернулся из-под ладони и независимо представился:
– Ратек, ученик пятого разряда, Темная Цитадель.
Остальные присутствующие также откинули свои капюшоны.
– Мошек, выпускник пятого курса факультета нежитеведения Темной Цитадели тысяча пятьсот третьего года, – представился молодой смуглый парень с серьгой в правом ухе, чем-то напоминающий цыгана.
– Тоби, выпускник пятого курса факультета общей магии Темной Цитадели тысяча пятьсот третьего года, – наклонил голову шатен с лицом, чем-то напоминающим физиономию самого Олега.
Олег машинально кивнул, запоминая имена открывших ему ворота «привратников».
– Лея, выпускница третьего курса факультета земли, кафедра друидов, Светлой Академии, тысяча пятьсот третий год. – Последняя из сопровождающих некроманта фигур откинула капюшон, оказавшись довольно привлекательной, хрупкой девушкой лет восемнадцати – девятнадцати, такой же бледной, как и все остальные хозяева этой странной крепости.
– Очень приятно. – Олег постарался взять себя в руки и не выказывать своего удивления слишком явно. – Меня зовут Ариох, – вовремя вспомнил он свое решение не называть никому настоящего имени. – Менестрель и путешественник.
– Рады видеть вас в гостях, лэр Ариох, – Висс учтиво поклонился. – Очень давно к нам не заглядывали менестрели. Можем ли мы рассчитывать услышать вашу игру?
– Почему бы и нет? Я с удовольствием сыграю. Только моя гитара осталась в лагере. Надо будет послать за ней кого-нибудь, а заодно предупредить моих спутников, что я задержусь. Однако как вы сумели меня почувствовать и к тому же удостоить приглашением? Насколько мне известно, вы недолюбливаете гостей?
– Мы заметили вашу попытку перехвата управления над Стражами, и я взял на себя смелость пригласить вас в гости, тем более что в беседе с ними вы и сами высказали такое желание. Прошу идти за мной. – Некромант повернулся и двинулся по тропинке. Олегу ничего не оставалось, как присоединиться к нему.
Проходя через сад, он сорвал растущее прямо над тропинкой большое, налитое яблоко и с удовольствием откусил. Яблоко оказалось необычайно вкусным и сочным.
– Теперь я понимаю, почему вы так забаррикадировались, – сказал Олег, доев его и высматривая добавку.
– И почему же? – В голосе некроманта прозвучало изумление.
– Да чтоб к вам воры не лазили! Этот сад еще и не так охранять надо. Я такой вкуснятины в жизни не пробовал!
– Спасибо! – вместо Висса почему-то ответила Лея. В ее голосе явственно слышалось удовольствие от похвалы, почему-то перемешанное с изрядным стеснением. Если бы Олег не видел ее лица, цвет которого оставался неизменно бледно-матовым, он бы сказал, что девушка сильно смущена и покраснела. В следующий миг Олег вспомнил, что рядом с ним не простая девушка, а лич, и что, как бы оно ни было, ни покраснеть, ни вспотеть она уже никогда не сможет, и мысленно выругал себя за невнимательность.
– Не изумляйтесь, этот сад – Леино творение. – Не оборачиваясь, сказал Висс. – Что, правда вкусно?
– Еще как! Да вы сами попробуйте! – сказал Олег и осекся. Воцарилось неловкое молчание. – Извините, – пробормотал он, – забыл, что для вас подобное затруднительно.
– Да уж. Мягко сказано, – ухмыльнулся Тоби.
– Ничего, буду считать комплиментом моему искусству, – также невесело откликнулся некромант.
– А как вы ухитрились все это посадить здесь? И зачем? – Олег счел за лучшее перевести тему разговора и обратился непосредственно к самой девушке.
– Я же все-таки друидка… была. Когда меня вернули, – Лея выделила слово интонацией, – здесь были только камень и разруха. Всюду смерть – и в земле, и над землей. И в нас, – добавила она после паузы. – Я не могла так… Вот и решилась попробовать вырастить что-нибудь живое. Я как раз перед этим курсовую по яблоням написала… Вот и пригодилось. – Она снова помолчала. – Если хочешь, можешь набрать яблок, когда будешь уезжать. Мне будет приятно, что хоть кто-то их ест. Все равно они иначе сгниют. – Голос девушки был полон застарелой печали.
– Обязательно наберу. – Олег не знал, чем он может помочь этой красивой юной девушке, погибшей задолго до его рождения, поэтому просто еще раз повторил: – Они у тебя, правда, очень вкусные.
И вновь воцарилось неловкое молчание.
В это время они подошли к башне, в свое время явно бывшей донжоном замка. Ее вершина была когда-то разрушена прямым попаданием снаряда. Однако нижняя часть хорошо сохранилась и была сейчас вся увита ползучими растениями.
– Прошу, – сказал Висс, открывая тяжелую дверь. – Я думаю, у вас есть много вопросов. Мне также весьма интересно положение дел в окружающем мире. Поэтому я предлагаю вам вначале пройти в мой кабинет, где мы можем спокойно побеседовать. После чего, я надеюсь, вы не откажетесь нам сыграть чего-нибудь новенькое. Музыка – одно из, увы, очень немногих удовольствий, оставшихся нам доступными.
Не дожидаясь ответа, он направился к лестнице. Олег последовал за ним.
В кабинете некроманта было… интересно. Приблизительно так Олег и представлял себе кабинет средневекового ученого. Стол, заставленный различными ретортами, стены в стеллажах, на которых стоят тяжеленные фолианты. На одной из полок примостился череп, похожий на человеческий, но с длинными острыми клыками. В углу виднелось чучело крупной, поджарой собаки, покрытой чешуей черного цвета.
Олег пригляделся внимательнее. Это создание почему-то показалось ему знакомым.
– Интересуетесь? – Висс обратил внимание на его любопытство. – Это одна из начальных моделей Стража. Не слишком удачная, поэтому и оказалась здесь. Впоследствии она была доработана, дав нам в результате тех Стражей, управление которыми вы так успешно перехватили. Если вам будет интересно, то я попозже могу показать схему заклятий созидания и преображения, использованных при их создании. За основу была взята обыкновенная гончая, к которой добавили некоторые признаки болотного василиска и… – Тут он оборвал самого себя. – Простите, преподавательская привычка. Увлекся. Просто Темные гончие, как вы их называете, – моя любимейшая разработка. Это, наверно, наиболее удачный эксперимент, какой когда-либо проводился на стыке некромантии, химероведения и магии жизни. Вряд ли когда-нибудь удастся повторить что-то подобное, ибо после гибели Онера и падения Темной Цитадели союз светлых и темных магов, необходимый для созидательной деятельности, стал невозможным.
– Понятно, – задумчиво сказал Олег. – Послушайте, не могли бы вы объяснить мне то, что я сейчас вижу. Мне рассказывали о вас как о страшной легенде, могучих темных магах, восставших из мертвых и копящих силы, чтобы отомстить потомкам убийц. Ваша обитель внушает ужас, все дрожат при одном упоминании личей Онера, некоторые из моих спутников, отнюдь не самые трусливые люди, были готовы пойти почти на верную смерть, пробиваясь через засады на Орваленском тракте, только чтобы не двигаться через Черное болото, и что? Я вижу только одного человека, более-менее дотягивающего до уровня действительно могучего и страшного лича, – вас. Да и то, скорее, вы похожи на преподавателя, чей класс волей судьбы попал в беду и который делает все, чтобы его спасти. Остальные же скорее напоминают обычных студентов, молодых и добродушных, а никак не тех чудовищ, о которых рассказывают легенды! Да и выглядите вы какими-то слишком живыми. Я не говорю о внешнем виде, хотя и это тоже. Но вы способны смеяться и радоваться, Лея вырастила прекрасный сад и засмущалась, когда я сделал комплимент ее искусству. Вас явно печалит нынешнее состояние дел, и вы ведете какие-то научные исследования, – Олег кивнул на заставленный пробирками стол. – Причем не похоже, чтобы это были разработки какой-нибудь убийственной дряни. В общем, вы никак не соответствуете вашему образу у фенрианцев, и мне бы хотелось знать причину этого.
– Причину? Что ж, пожалуй, можно и рассказать. Просто до этого вы слышали историю из уст потомков тех, кто обрек нас на это существование. Но есть ведь и другая сторона медали! Наша сторона. Выслушай, как это выглядело для нас, Союза вольных магов Онера, как мы тогда себя называли.

 

Орхисситы напали внезапно. Лесные егеря, защищенные амулетами и потому необнаружимые магическими средствами, скрытно вырезали дозоры, выставленные вокруг города. К утру войско Его Величества Виллама II Крэгхиста уже оказалось под стенами Онера. Городская стража едва успела закрыть ворота, однако некоторые жители, не попавшие в город, оказались в руках осаждающих.
Трех пойманных магов – двух друидов, чьи имена Виссу известны не были, и Тариду, одну из лучших городских целительниц, – немедленно принесли в жертву. Им повезло. Крики остальных пленников раздавались все три дня осады с небольшого пригорка, хорошо просматривавшегося со стен. Палачи у Виллама были опытные и старательно выполняли приказ своего повелителя: «Ни в коем случае не спешить, чтоб эти язычники прочувствовали всю тяжесть гнева Светоносного». Особенно страшно обращались с пойманными женщинами. Маги были бессильны, они не могли даже избавить их от страданий, так как на жертвы перед пыткой обязательно надевался все тот же амулет.
Затем начался штурм. С самого начала было понятно, что город обречен. Среди магов, находящихся в тот момент в Онере, было не так уж много бойцов, точнее, всего лишь трое. Два светлых – Теодульф Пламенный Страж и Виттор Лезвие Света – и один темный – боевой некромант в отставке, увлекшийся исследованиями в области химерологии и приехавший со своими учениками на проходивший в это время в Онере семинар, – Висс Рыцарь Отчаяния. При этом более-менее серьезный ущерб врагу поначалу наносил лишь некромант с несколькими своими старшими учениками. Огненные шары Теодульфа и молнии Виттора не причиняли никакого вреда защищенным от прямого силового воздействия орхисситам, а вот поднятые Виссом зомби послушно рвали на клочки королевских солдат и жреческую стражу, не обращая на амулеты внимания. Однако вскоре светлые маги приспособились к необычной ситуации и принялись метать каменные глыбы и разверзать землю под ногами нападающих, что позволило несколько выправить счет.
Остальные находящиеся в городе маги принадлежали к сугубо мирным направлениям. Друиды, целители, повелители зверей, погодники от светлых и спириты, химерологи и малефики от темных. Разумеется, они также приняли участие в битве, но их возможности было трудно сравнивать с силами боевых магов.
Утром третьего дня осады, несмотря на все сопротивление со стороны магов и жителей города, войска Фенриана проломили стены и вошли в Онер. Женщины и дети с магами, под защитой небольшой части гарнизона, заперлись в цитадели, где маги стали готовить стационарный портал на Валенсию. Мужчины с большей частью гарнизона в это время сражались на территории города, чтобы задержать наступающее войско и дать необходимое время на создание портала и переброску людей.
Они почти успели. Использовав магию крови (Теодульф, Виттор и Садир, пожилой спирит-селиец, добровольно принесли себя в жертву), удалось наполнить древний артефакт-накопитель энергией, достаточной, чтобы открыть портал, но в это время войска Крэгхиста, перебив защитников, подступили к стенам. Висс со своими студентами отправился на стену – помочь держаться остаткам гарнизона. К нему присоединился светлый целитель Горан и его молодая дочь Лея. Она недавно с отличием окончила третий курс, обучаясь на кафедре друидов, и в награду отец взял ее с собой на семинар. Опытнейший целитель мог очень пригодиться в случае ранения, а Лея пошла, категорически отказавшись расстаться с отцом, и переубеждать ее не было времени.
Сил остатков гарнизона, при поддержке некроманта и его учеников пока хватало, чтобы держать войска на уважительном расстоянии. Инженеры Крэгхиста собрали осадные машины и начали обстрел издалека, опасаясь приближаться к замку.
Магам удалось наконец открыть портал в верхней комнате магической башни, где был установлен накопитель, и светлые маги перебрались по нему в Валенсию, чтобы держать выходной канал. Темные остались в башне, удерживая точку входа. Соваться в Валенсию без сопровождающих светлых, несмотря на перемирие, для них было слишком рискованно. По порталу потек вначале робкий, а потом все усиливающийся людской ручеек. Однако так продолжалось недолго.
К этому времени осаждающим удалось подтащить на площадь около ворот огромный требушет, и первый же выстрел из него имел катастрофические последствия.
Перелетев через стену, снаряд с огромной силой ударил прямо по крыше магической башни. Проломив ее, тяжелый камень рухнул вниз, ломая перекрытия и калеча людей. В падении он задел артефакт-накопитель, разбив его и разом высвободив всю заключенную в нем энергию. Башня магии Онерской цитадели, на миг полыхнув ярче солнца, исчезла во взрыве чудовищной мощности. Вместе с ней погибли все не успевшие перейти по порталу – темные маги, женщины и большая часть детей. Спастись удалось только пересекшим канал первыми светлым и приблизительно пяти сотням детей, в возрасте от пяти до двенадцати лет, успевшим перейти портал до выстрела.
– …Так мы остались одни, – продолжил свой рассказ некромант. – Во время одновременной гибели практически половины городского населения, произошел колоссальный выброс некроэманаций, который мне частично удалось запасти. Я решил тогда использовать его, чтобы поднять в виде зомби всех погибших в городе и бросить их на королевское войско, чтобы хоть немного отомстить убийце детей. Но вышло по-другому. После взрыва башни магии мы все пришли в отчаяние. Нас переполняла боль и ненависть к захватчикам. И тогда Горан предложил идею. Вы, наверно, знаете легенду о гибели государства Реир. Эльфы утопили его в наказание за насилие, совершенное наследным принцем Реира над одной из них. В общих чертах этот ритуал известен многим магам. Он описывался в одной из оставшихся нам эльфийских книг. Однако страница с заключительной частью ритуала отсутствовала. Поэтому никто из людей никогда не решался провести его. Мы – решились. Так и так никто из нас не планировал доставаться орхисситам живым, мы слишком хорошо разглядели, КАК умирают на алтаре Светоносного. К тому же мы и не дожили бы до завершения заклинания. Накопителя больше не было, и мы должны были приносить друг друга в жертву, по мере прохождения обряда, чтобы снабдить заклинание достаточной энергией.
Все получилось. Я волновался за Лею, она молода и не проходила подготовки в Темной Цитадели, где студенты в обязательном порядке обучаются правилам ритуального самоубийства. Но девочка справилась. Она тоже видела жертвенники Орхиса. Моя очередь была сразу после нее. Последним шел Горан. Он как целитель был наиболее живучим среди нас и должен был прожить после удара в сердце достаточно долго, чтобы завершить ритуал. Перед тем как вонзить кинжал себе в грудь, у меня возникло какое-то озарение, и я набросил на всех нас, и только что погибших, и еще живых, простейшие заклинания нетления и восстановления мертвой плоти, а также разработанное мной заклинание привязки душ. Я отдал на это всю набранную в результате взрыва магической башни энергию. Результат ты видишь перед собой.
На следующий вечер я восстал. Все-таки в свое время я был не худшим из боевых некромантов империи Дарк и наложил на себя все необходимые чары. Тут я и был поражен. Обычно восставшие маги, сохраняя большую часть магической силы, становятся более или менее тупыми куклами, одержимыми одной мыслью – месть врагам. Но со мной ничего подобного не произошло. Рана от кинжала затянулась, и я выглядел почти живым. Тут я и вспомнил о наложенных перед смертью заклятиях. После этого я поднял тех, кого смог. К сожалению, во время жертвоприношения я наложил свои заклятия только на магов, поэтому воины гарнизона получились обычными тупыми зомби. Однако магов я поднял всех. Пятнадцать студентов-пятикурсников, сопровождавших меня на семинар, Ратек, еще только претендующий на мантию студента, и Горан с Леей. Им как светлым магам пришлось особенно худо.
Восстановление плоти зарастило нанесенные раны, нетление позволило выглядеть почти живыми, а привязка душ дала нам возможность мыслить, испытывать эмоции и мечтать. Мечтать о возможности снова, хоть на секунду стать живым, почувствовать тепло солнца и ласку женщины, ну или хотя бы вкус Леиного яблока, – добавил с усмешкой некромант.
Так мы и существуем вот уже пятьдесят лет. Я и целитель занимаемся исследованиями, изыскивая возможность хотя бы частично вернуть нам жизнь. Попутно помогаем моим старшим ученикам – химерологам, которые всерьез озаботились безопасностью нашей обители и создают все новых и новых Стражей. Младшие патрулируют территорию. Лея заботится о порядке и красоте нашей обители, экспериментирует с различными видами растений, поддерживает в нас бодрость, шутит и улыбается, заставляет следить за собой… и тихо плачет, когда думает, что ее никто не видит.
Вот и вся наша история. Однако теперь, уважаемый Ариох, ваша очередь. Надо признаться, мне чрезвычайно интересна история появления в наших местах человека, обладающего одновременно невероятно сильным потенциалом в светлой магии огня и способностями к темной магии, причем ПРЕОБРАЗОВАННОЙ!! Это, вообще, ни в какие ворота не лезет!
– Э-э-э, не могли бы вы, уважаемый Висс, растолковать простому необразованному мне, что такого удивительного в моих способностях и что, по-вашему, не лезет не в какие ворота?
– Ага, тоже мне, простой и необразованный. Ну ладно, поясняю. Во-первых, от тебя прямо-таки несет запахом огненной магии. Я, вообще-то, не представлял, что человек может обладать способностями такой силы. Это скорее уместно для какого-нибудь огненного духа: ифрита или даже молодого и слабого элементаля! Но это еще как-то объяснимо. Раз в тысячелетие, бывает, рождаются маги невероятной силы. Но, помимо магии огня, в тебе ощущается еще и темная магия. Сейчас я, правда, не могу сказать какой направленности, то ли ты малефик, то ли некромант, все забивает более сильный запах огня, но это и не важно. Так не бывает! Человек способен вместить в себя лишь одну сторону силы! Обернувшемуся к свету недоступна тень, для канувших во тьму не видно света. Это первый закон магии, до сих пор считавшийся незыблемым. И вот – живое опровержение! Но мало того! Твоя темная сила несет явные следы преобразования, которому подвергаются силы магов, прошедших через смерть! Это многократно усиливает темного мага, например, сейчас я намного сильнее, чем был при жизни, но никто не подвергается им по доброй воле – кому охота умирать?!! А живому пройти это невозможно. Эти способности проявляются только после личной встречи с леди Смертью, по крайней мере, так считалось раньше. Потому что ты опровергаешь и этот тезис. Ты, несомненно, жив, в отличие от меня, и ты, как и я, несешь отпечаток смерти, что, кстати, даст тебе очень большие преимущества, если ты решишь заниматься темной магией. Точнее, уже дает: именно то, что твоя сила была преобразована аналогично нашей, и заставила Темных гончих принять тебя за одного из нас.
Я не говорю уже о том, что в спутницах у тебя фенрианская владычица, не прошедшая только коронацию, которая, впрочем, есть пустой торжественный ритуал. Так что, сам понимаешь, мне невероятно интересно, кто ты есть. И откуда ты к нам явился.
Олег серьезно задумался. Затем, махнув рукой на конспирацию, рассказал Виссу историю своих похождений. Темный маг почему-то вызывал интуитивное доверие, а за последнее время Олег научился доверять своей интуиции. К тому же ему позарез требовался хороший советчик, а в идеале и наставник.
Висс выслушал его историю очень внимательно. Особенно его заинтересовало то, как Олег был убит гопниками, и его явление в мир Гелионы. Он часто переспрашивал Олега, внимательно осмотрел разрез на куртке, определяя, куда пришелся удар, и дотошно расспрашивал про испытываемые Олегом чувства. После того как Олег рассказал о предупреждении и подарке Гелионы, он хмыкнул, пробурчав: «А, вот откуда огонь». Когда же Олег дошел до ее рекомендации заняться темной магией, пробормотал: «Мудро, мудро» – и опять обратился в слух.
Наконец Олег закончил свой рассказ.
– Ну что я могу сказать, – с явным удовольствием протянул Висс. – Вы чрезвычайный везунчик, молодой человек. Интересно, чем же вы так заинтересовали эту богиню, что она вложила в вас столько сил?
– Но Гелиона говорит, что она не богиня! – удивленно сказал Олег. – Я же рассказывал вам.
– Мало ли что она говорит. Я вот тоже могу тебе сказать, что я не магистр некромантии, померший пятьдесят лет назад, а серый кролик. Что, думаешь, у меня после этого вырастут уши и прорежется непреодолимая страсть к морковке?
– А это зависит от того, насколько хорошо к тому времени я овладею магией превращений. Может и прорезаться! – нашелся Олег.
– Фиг тебе! – с явным удовольствием откликнулся маг. – На нежить магия превращений не действует. А я сейчас именно нежить и есть. Хоть какие-то преимущества в моем положении. Можно не опасаться розыгрышей всяких там студентов. – Висс сделал уморительно серьезную физиономию.
– На вашем месте я бы слишком уж на это не надеялся. Хочу предупредить, фантазия у меня богатая…
– И нездоровая! Вижу, вижу… – некромант весело рассмеялся. – А насчет Ясного Пламени. Она может говорить, что она не богиня. Она даже может искренне считать себя простым элементалем. Но я как маг, не понаслышке знакомый с магией сущностей, хотя и с несколько другой, темной ее стороной, хочу тебе сказать, что ни читать мысли, ни уж тем более воскрешать мертвых, одаривая их дополнительными магическими обликами, для элементалей попросту невозможно! И вообще, воскрешение погибших – это способность, которой обладают только, и исключительно, боги! И даже для них это требует очень большой траты сил. Добровольная жертва, конечно, радует любого бога, но если бы дело было только в ней, она не стала бы тебя воскрешать, а максимум – позаботилась о хорошем посмертии. Можешь мне поверить, я очень тщательно изучал этот вопрос во время поисков возможности нашего воскрешения!
– Но я же сказал, что любой, попавший в тот мир по приглашению, сразу же наделяется новым телом! Почему бы вам не попробовать этот способ? Пусть не те же, не родные тела, но зато живые!
– Все верно. Вот только, ты сам сказал, по приглашению! А нас, в отличие от тебя, в Ирий никто не приглашал. Впрочем, это действительно шанс. И я приложу все усилия, чтобы этот шанс сбылся!
Олег задумался. С одной стороны, ему не хотелось обнадеживать лича, тем более что он отнюдь не был уверен, что действительно сможет помочь. С другой – он видел, что они отчаянно нуждаются хотя бы в надежде на возможность стать живыми. Подумав еще немного, Олег решился:
– Я не хочу ничего обещать, но, возможно, я смогу немного вам помочь. Судя по некоторым оговоркам Гелионы, я приглашался в их мир отнюдь не последний раз. Если я попаду туда вновь, то я обязательно упомяну о вашей проблеме. Возможно, она и пожелает помочь.
– Вряд ли. Уже то, что она оживила тебя, – достаточно странно. А уж возрождение такой компании, как наша. Нет, вряд ли найдется какой-нибудь настолько сумасшедший бог, чтобы взялся за это дело. Но ты подсказал мне неплохую идею. Мы изо всех сил цепляемся за эти мертвые тела, пытаясь их оживить. Но иногда легче построить новое, чем восстановить старое. Нам ведь нужно всего лишь создать, или вырастить, себе новые тела, а затем перенести туда наши души! Это нам с Гораном вполне по силам! Так что прими мою искреннюю благодарность. Пусть нескоро, но перед нами впервые появился реальный шанс на жизнь! Ждать мы привыкли. А теперь пойдем. Думаю, нас уже заждались в зале празднеств. Я посылал Ратека, он должен уже вернуться с твоим музыкальным инструментом. Мы все очень соскучились по музыке, играемой не Льером или Тоби. Да и песни интересно услышать. У Леи неплохой голос, но за пятьдесят лет появляется желание услышать и кого-нибудь еще.
Ратек, действительно, уже сбегал и сейчас стоял, держа гитару на вытянутых руках как великую драгоценность.
Олег огляделся. Так называемый зал празднеств располагался на первом этаже башни и когда-то, видимо, был обеденным залом. Здесь до сих пор располагались столы и стулья, сейчас почерневшие от времени, но, похоже, все еще достаточно прочные. Выбрав один из них, наименее запыленный на первый взгляд, он придвинул его к столу и, сев, стал настраивать гитару. Одновременно он лихорадочно размышлял, что имеет смысл исполнить такого, чтоб проняло личей, компактной группой стоящих неподалеку.
– Присаживайтесь, – кивнул он им на стоящие рядом стулья. – Чего зря стоять?
– Спасибо за заботу, – стоящий ближе всех к Олегу невысокий крепкий брюнет белозубо ухмыльнулся, – только мы лучше постоим. С некоторых пор нам как-то безразлично – стоять или сидеть. К тому же нам, в отличие от тебя, штаны не придется отстирывать. – После чего, демонстративно проведя рукой по ближайшему стулу, показал Олегу преизрядно перепачканную конечность.
Так ничего и не придумавший Олег хмуро кивнул, обозрев подставленную пятерню, и, устроившись поудобнее, тронул струны пробным перебором.
В начале «концерта» дело продвигалось плохо. Уставший Олег куда больше хотел спать, чем петь песни, тем более «всухую» – отвыкшие от нормальной жизни личи не догадались поставить на стол ни еды, ни даже выпивки! Какая уж тут игра! Да и третьего фактора, стимулирующего творческие способности, а именно привлекательных девушек, вблизи не наблюдалось. Разумеется, Лея была вполне хороша собой (как-то раз Аталетта в разговоре упомянула, что все магички очень красивы, так как имеют возможность самостоятельно менять свой облик), однако имела один весьма серьезный недостаток, не позволяющий рассматривать ее в качестве объекта для сексуального интереса, – она была мертва! Живых же девушек, да, впрочем, и мужчин, кроме самого Олега, в наличии не имелось.
Он вяловато исполнил «Группу крови» Цоя и пару песен из репертуара «Алисы», за что получил такие же вялые аплодисменты. Однако постепенно Олег начал злиться. За последнее время он привык, что его игра вызывает всеобщее восхищение, и теперь равнодушное спокойствие, проявляемое личами, изрядно его задевало. При этом он и сам понимал, что виной всему отнюдь не отсутствие музыкального вкуса у его слушателей, а качество игры, и это злило его еще больше.
Наконец Олег не выдержал:
– Нет, так дальше продолжаться не может! Я играю преотвратно и вижу это сам! У вас выпить есть?
Выпивка нашлась. Один из проходящих торговых караванов был настигнут Темными гончими уже возле самого города. Хозяйственный Тоби, похоже, исполняющий в этом замкнутом мирке функции завхоза, не преминул перетащить его груз в подвалы цитадели, причем, судя по негодующему взгляду Висса, втайне от учителя. Как он пояснил в ответ на прямой вопрос: «Зачем личу, который все равно не способен ни опьянеть, ни даже почувствовать вкуса вина, такие запасы?» – «Душа болит, когда видишь, как три ящика коллекционного «Валенсийского Рубина» отправляются к болотным чертям». Сие происшествие имело место быть около десяти лет назад, как пояснил тот же Тоби, с невероятной завистью следя, как Олег делает первый глоток прямо из горлышка бутылки и закусывает сорванным прямо с ветки яблоком.
Решив удалиться из зала, где его постигло позорное фиаско, Олег предложил перебазироваться в сад. Вино действительно было великолепно. Постепенно к Олегу вернулось хорошее настроение. И тут его осенила мысль. Прошлые разы он всегда играл и пел песни, максимально подходящие под ситуации, в которых находился. Теперь он пренебрег этим правилом. Правда, сделал это нарочно, чтоб не вызывать у ребят неприятных ассоциаций. «Но, может быть, зря? Надо попробовать, – решил Олег и затянул первое, что пришло ему в голову – «Мертвый анархист».
Песня была воспринята на ура. То есть она понравилась действительно почти всем. Правда, реакция на нее была несколько неадекватной – личи просто покатывались с хохоту. Не смеялись только Лея и ее отец, наконец-то вышедший из своего кабинета. Но и они не скрывали улыбок. Успокоившись, Висс дал обескураженному Олегу необходимые пояснения:
– На профессиональный взгляд, а мы тут все, в большей или меньшей степени, вынужденно являемся профессионалами в этом вопросе, подъем такого большого количества зомби третьего, судя по их разговорчивости, а то и четвертого уровня выглядит крайне маловероятным событием. А уж подъем их СЛУЧАЙНО, каким-то захудалым колдунишкой, который даже не может выправить себе зрение… – он помолчал и снова захихикал. Наконец, отсмеявшись, поинтересовался: – А еще какие-нибудь песни про некромантию или тому подобные вещи ты знаешь?
– Весьма немало. Правда, они немного другого стиля… – У Олега в голове вертелось попурри из песен группы «Ария», в свое время немало внимания уделивших этой теме.
– Давай! – раздались голоса личей.
Олег огляделся. Давно взошла луна, и ее бледный свет озарял развалины замка. Шелестели деревья. Вокруг располагалось загадочное Черное болото, по которому бродили Темные гончие, каронги и толпы другой, весьма неприятной нечисти. Рядом чинно сидели и готовились внимательно слушать его песню почти два десятка живых мертвецов. В общем, обстановка была самая располагающая. И после небольшого вступления Олег начал вкрадчивым полушепотом:
Лунный свет твой сон в земле нарушит,
Полночь бросит колдовской металл…

Голос его набрал силу. Одновременно со следующей строкой он бросил в пространство мысленный зов с просьбой о поддержке и был услышан!
Пес завоет по усопшим душам…

Великолепный, плачуще-печальный вой вожака Темных гончих разорвал ночную тишину.
Рухнет вниз могильная плита…

Здесь Олегу пришлось отдуваться уже самому. Однако та странная смесь проецирования мыслей, магии иллюзии и мгновенных огненных пейзажей, примененная им, кажется, дала результат, позволив окружающим его личам увидеть мгновенно воссозданную в памяти картинку из какого-то фильма ужасов: ночное кладбище и вырвавшаяся из-под провалившейся могильной плиты полуистлевшая рука.
Олег на секунду прервался. Что-то странное ощущал он в себе и в воздухе. Уже не пытаясь колдовать, Олег тем не менее явно замечал, как из него выходит какая-то сила, вкрадчиво и аккуратно вплетаясь в слова песни, звуки гитары, подхватывая ритм и придавая еще не спетой песне какие-то новые возможности и значения. Впрочем, эта же сила не давала ему возможности надолго прерваться, и он, мельком взглянув на застывшие глаза своих необычных слушателей, продолжал:
Зомби!
Твой убийца крепко спит, но ты его найдешь.
Зомби!
Не спасут его мольбы и святая ложь.
Лунный свет хозяин твой, он за твоей спиной.
Лишь кровавою ценой ты обретешь покой.

Наваждение продолжалось. Сейчас Олегу казалось, что невидимые нити, выпетые им, устремились вдаль, зарылись в землю и, вернувшись, навалились на него свинцовой тяжестью. Ощущение страшного, невероятного груза, давящего не на тело, а на душу, усиливалось с каждой секундой. Это было тяжело. Это было ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО!!! Не имея возможности ни на мгновение прекратить песню, ясно осознавая, что выдерживать навалившуюся на него тяжесть он сможет только пару, ну, может быть, тройку секунд, недоумевающий Олег сделал то единственное, что уже привык делать, попадая в опасные ситуации. Он обратился к демонической силе. Это помогло. Нет, тяжесть не уменьшилась и даже не убавилась. Но теперь рядом с ним словно встал незримый демон, приняв на себя большую часть навалившегося на Олега груза.
Наконец песня закончилась, и тяжесть мгновенно исчезла. Олег облегченно вздохнул, и повернулся к Виссу за разъяснениями. Тот пребывал в глубоком шоке.
– Что с тобой? – Олег неожиданно для себя заволновался за своего нового знакомого. А вдруг это было какое-то нападение и под него попал не он один? Вдруг другие, и Висс в том числе, его не выдержали? Ведь у них-то нет такого полезного, а частенько и просто спасительного, демонического облика!
Пока Олег старательно накручивал себя, Висс вышел из охватившего его ступора, внимательно оглядел Олега, как будто видел его впервые, и, присвистнув, пробормотал себе под нос:
– И даже не запыхался! Никогда не думал, что стану свидетелем чего-то подобного, тем более исполненным в темной тональности.
Олег, уже передумавший кучу гадостей, заметил, что он пошевелился. С радостным криком: «Висс, ты жив?!!» – он бросился к некроманту.
– Вообще-то нет, причем довольно давно. – Выдержке Висса, натренированной за годы преподавания, могли позавидовать даже камни. – Но я, кажется, понимаю, о чем ты хотел спросить. Со мной все в порядке. Только почему ты об этом спрашиваешь?
– Ну… ты молчал и выглядел странно… А перед этим еще какая-то тяжесть… я подумал, что, может, это нападение… – Олег окончательно растерялся и оглянулся на все еще пребывающих в ступоре учеников Висса. – Вот с тобой было то же, что и с ними! А кстати, что это такое?
– Ничего особого. Просто крайняя степень изумления. Не часто доводится лично присутствовать при таком редчайшем событии.
– Каком событии? И что это была за тяжесть?!! Я вообще уже ничего не понимаю!!!
– Простом. Активация песенного заклятия – вещь сама по себе очень редкая. Не много находится таких… мм… как бы это помягче выразиться, людей с недостатком умственного развития и к тому же обладающих магической силой, которые рискуют заниматься подобным. А среди рискнувших количество выживших составляет и вовсе малый процент. И потом… хотя теоретически и было рассчитано, что песни-заклинания возможны как для светлых, так и для темных магов, но на практике до сих пор не было известно ни одной такой песни, исполненной в темной тональности. Может быть, потому, что в целом темные более умны или, как считают светлые, потому, что правила составления и большая часть подобных песен достались людям от эльфов, которые были большими любителями подобных заклятий, а также были органически не способны к темной магии.
– Ты хочешь сказать, что моя песня послужила заклинанием? Но почему? И даже если так, то что в этом такого, ведь маги часто используют заклинания. Подумаешь, еще одно, пусть и несколько необычное? И, кстати, если это заклинание, то что оно совершило?
– Отвечаю по порядку: да, твоя песня послужила заклинанием, и, как все песни, чрезвычайно мощным. Что в этом такого? Понимаешь, магия – это в большей мере все же искусство, а не наука. Заклинания – это всего лишь словесные костыли, подпорки, необходимые начинающим магам, чтобы вызвать необходимое сочетание мыслей, образов и настроения произносящего их мага для придания его силе необходимой формы. Кстати, сильные маги легко обходятся вовсе без заклинаний, создавая нужное состояние просто волевым усилием. Но это так, к слову. Все заклинания многократно проверяются и оказывают строго тот эффект, которого ждет произносящий их. Иное дело – песня. Душевные порывы, вызываемые под влиянием пения, контролю не поддаются. У разных людей одна и та же песня может вызвать совершенно разные желания. У них есть разве что одно общее свойство – все они грандиозны, величественны. И в этом-то и кроется главная опасность. Магическая песня начинает их воплощать в жизнь! Причем силу для этого она, как и большинство заклинаний, черпает из самого исполнителя. Более того, если подавляющее большинство заклинаний имеет точки-прерыватели, на которых маг, творящий такое заклинание, безопасно может остановиться, если чувствует, что замахнулся на магию не по его силам, то в песне, разумеется, ничего подобного нет. Когда же заканчивается магическая энергия, то песня начинает убивать поющего. А что касается результата твоего заклинания – взгляни. – Висс повел рукой, указывая на ворота.
Олег взглянул и охнул. Нестройной волной, вливаясь в ворота замка, шли люди. Нет, не люди, а призраки. Или же скелеты? Не понять. Оголенные кости свободно просвечивали через светящиеся мертвенно-бледным светом подобия тел. Костяшки пальцев и ладоней крепко обхватывали ржавые рукояти мечей с призрачными лезвиями. Впереди колонны шел высокий скелет с отсутствующей нижней челюстью и проломленным виском, на груди у которого болтались, непонятно как удерживаясь, какие-то ржавые железяки. Это, если смотреть, не обращая внимания на призрачную часть. Если же рассматривать призрачное сияние, окружавшее скелет, то становилось видно, что это мощный воин в расцвете сил, облаченный в боевую кольчугу двойного плетения и с длинным двуручным мечом в руках.
Внимательно вглядывающийся в эту процессию Висс внезапно шепнул Олегу:
– Я его знаю. Это Эйзенхард, начальник Онерского гарнизона. Он вместе со своими солдатами и наиболее боеспособной частью горожан остался прикрывать подступы к цитадели, пока мы создавали портал. Вот уж не думал, что когда-нибудь вновь с ним встречусь.
В это время тот, кто когда-то был храбрым начальником Онерского гарнизона, обратился к Олегу. Его обращение нельзя было назвать ни речью, ни телепатией. Скорее это походило на мешанину странных, ни на что не похожих образов, с практически отсутствующей эмоциональной подоплекой. Внутренний переводчик Олега зашкалило. На миг закружилась голова. Он и призванные им существа, когда-то бывшие людьми, мыслили слишком по-разному, чтобы иметь возможность полноценно общаться.
Однако после непродолжительного головокружения Олег с трудом, но все же стал понимать, что хотел сообщить ему Эйзенхард:
– Мы спали (отдыхали/ не годились для действий/ не знали желаний). Ты разбудил (дал желания/ заставил действовать). Теперь мы хотим отомстить (наказать/ восстановить справедливость). Веди, указывай путь (направляй), где враг.
Олегу очень не понравилась такая постановка вопроса.
– Кого вы назвали врагом? – попытался передать он им. На удивление его поняли.
– Того (тех), кто убил (лишил живых тел/ прервал существование) нас. Память работает плохо (отказывает/ подводит). Ты укажешь врага (скажешь, кого наказать/ поведешь в бой/ будешь командовать).
– Понятно. Но сейчас мне некогда. У меня есть другое дело. Вы можете подождать со своей местью? – Олег опасался, что эти странные создания, вызванные к жизни его песней, могут почуять ложь, и избегал лгать даже в мелочах. А ожидание, оно ведь может быть долгим. Очень долгим. Олег вовсе не собирался натравливать орду нежити на людей, вся вина которых заключалась в том, что некогда их предки вели себя отнюдь не лучшим образом в захваченном городе.
– Здесь (сейчас/ в мире живых) мы вечны (долговременны / можем ждать). Заверши (закончи/ выполни) все свои дела и возвращайся (приходи сюда вновь). Мы будем ждать (придем как только позовешь/ вернемся по первому зову). Сейчас уйти (спрятаться/ стать невидимыми/ уснуть ненадолго)?
– Да, это было бы лучше всего. – Олег и не надеялся, что эта проблема разрешится так просто. Где это видано, чтобы призванной злой силе достаточно просто сказать: «Ой, извините, ошибочка вышла. Я пока вовсе не нуждаюсь в ваших услугах», – и она, как вежливый коммивояжер, удаляется, оставив визитку на память? А ведь и правда все к тому идет. И до визитки дело дошло:
– Когда ты вернешься (будешь готов/ захочешь) повести нас, то приди вновь (вернись) сюда и назови вслух (сотрясая воздух/ по-человечески) мое имя (название/ обозначение), которым я пользовался при жизни. Его тебе назвал (сообщил/ дал понять) тот, с кем я дружил, пока был жив. Передай ему, что я его помню (уважаю/ приветствую). Он будет рад. А мы (я) уходим (засыпаем/ прячемся) до сигнала!
И войско зомби – так Олег решил называть эти создания, ведь в конце концов вызвавшая их песня называлась именно так! – вышло за ворота и исчезло в городе.
Олег вернулся в парк, вытирая пот. «Разговор» с «зомби» окончательно выбил его из равновесия. Прихлебывая вино прямо из бутылки, Олег обратился к флегматично ожидающему Виссу и его уже отошедшим от шока ученикам:
– Так что, выходит, мне теперь и попеть нельзя? Постоянно какая-нибудь пакость происходить будет?
– Ну почему же пакость? Сейчас ты разжился очень неплохим войском. Разумеется, в цивилизованные земли я бы тебе его выводить не советовал, там на него накинутся сразу все светлые маги, а вот в Фенриане такое войско может натворить немало дел. Зомби нечувствительны к знакам Орхиса. А насчет песен… Да пой на здоровье, сколько и чего тебе в голову взбредет. Просто, когда поешь, постарайся воздерживаться от магии. Не стоит их смешивать без крайней нужды. Однако на случай крупных неприятностей рекомендую помнить, что у тебя есть это весьма и весьма могучее оружие. Да, и еще. Я рекомендовал бы тебе быть аккуратней с вином. Это уже вторая бутылка. Если ты будешь продолжать в том же духе, то вскоре будешь пьян как сапожник.
– О, премудрый Висс, ты разгадал мой коварный план, – шутливо вскричал Олег, и в самом деле чувствуя приятное кружение в голове. – Я действительно собираюсь надраться! Поскольку на трезвую голову я все эти песни, колдовство, зомби, рассказы о падении крепостей и прочее в том же духе уже переносить не могу.
Висс улыбнулся:
– Как я тебя понимаю! Ты не поверишь, насколько часто у меня возникает подобное желание! Только вот удовлетворить его, к сожалению, я не могу.
– А я могу! И буду! – Олег вновь приложился к бутылке. – Кстати, там этот, ну, в общем, бывший городской главнокомандующий, тебе нечто вроде привета передавал. Мол, помнит, ждет, и все дела… Хотя нет, насчет ждет он ничего не говорил. – Олег сообразил, что в данном случае слово «ждет» звучит как-то не слишком обнадеживающе. – Ну в общем, ты меня понял. – Перед мысленным взором Олега вновь встали «лица» призванных им солдат, и он торопливо сделал очередной глоток, чтобы смыть вином это зрелище.
Внезапно он ощутил легкое прикосновение к плечу. Бывшие на пределе нервы не выдержали, и Олег резко развернулся, одновременно отпрыгивая в сторону. Занесенные когти кривыми кинжалами блеснули в лунном свете – непроизвольно он провел боевую трансформацию. Блеснули и исчезли – он уже увидел, кто его потревожил.
Тоненькая и невысокая фигурка Леи, облитая серебристым светом луны, казалась особенно уязвимой, если на нее смотреть вот так – с высоты демонического роста и с занесенной для удара когтистой лапой.
– Извини… – Олегу и правда было очень стыдно. – Что случилось? – спросил он, устраняя следы частичной трансформации и принимая полностью человеческий облик.
– Ничего. Я просто хотела попросить тебя об одной небольшой услуге. А что это с тобой было?
Олег засмущался еще сильнее. К тому же он вспомнил, что о своих способностях рассказывал только Виссу наедине, и, следовательно, все остальные сейчас лицезрели необъяснимое и чудесное преображение. Пришлось придумывать отмазки.
– Ничего. Понимаешь, я сегодня перенервничал, не выспался, зомби тут всякие ходят… Вот нервишки и шалят.
– М-да. Если ты ТАК нервничаешь, то во что же ты превращаешься, когда по-настоящему испуган?
– Спроси у Висса, я ему рассказывал всю свою историю.
– Да нет, это, в общем-то, не мое дело. К тому же у меня, наверно, уже не будет времени выслушать его рассказ. – На губах у Леи, пока она это говорила, блуждала мечтательная и задумчивая улыбка. Было похоже, что приближается какое-то событие, которого она очень ждет, но и немного побаивается.
– Лея, пожалуйста, не надо. – Из толпы учеников раздался отчаянный вскрик, и на полянку выскочил встрепанный Ратек.
Олег перевел взгляд на учеников. Те, во главе со своим учителем, старательно отворачивались и делали вид, что ничего особенного не происходит, но при этом, было явно заметно, что происходит, да еще как, и это происходящее им крайне не нравится, только, вот беда, ничего поделать они не могут.
– Лея, может быть, не надо? – обратился к ней немолодой мужчина с седой лопатообразной бородой, по всей видимости, ее отец. – Висс говорит, что нашел средство…
– Пап, мы уже все обсудили! А насчет средства он говорил и пятьдесят лет назад!
– Лея, ну, пожалуйста! – принялся упрашивать подбежавший Ратек. На это девушка не ответила ничего, только погладила его по голове материнским жестом. На этот раз мальчишка уворачиваться не стал, наоборот, обнял ее покрепче и зарылся лицом в складках платья. Затылок его вздрагивал. Олег догадался, что он плачет, и удивился: разве мертвые на это способны?
– В чем дело? – Его очень насторожила эта сцена. Было похоже, что просьба Леи окажется не такой безобидной, как ему показалось по ее тону.
– Так вот, – как будто не замечая его вопроса, повторила Лея, – я хочу попросить тебя помочь мне прервать мое существование.
– Чего-о?! – Олегу показалось, что он ослышался.
– Я хочу умереть по-настоящему, – спокойно, как будто беседуя с ребенком, повторила Лея. – Но мне нужна помощь живого темного мага. Только такой маг способен активировать дарх.
– О чем ты? – Олег окончательно потерял нить ее рассуждений. Вместо девушки откликнулся Висс.
– Дарх – магический кинжал, выдаваемый каждому магу, успешно окончившему Темную Цитадель. Это многофункциональное магическое оружие в числе прочего дает владельцу возможность упокоивать нежить, не причиняя ей, то есть теперь правильнее сказать – нам, излишней боли. Все остальные методы крайне болезненны, так как в обязательном порядке включают в себя сожжение. Причем не только тела, но и костей. А горим мы плохо и долго. И сохраняем сознание и полную чувствительность до тех пор, пока не прогорят череп и позвоночник. Кстати, чувство боли у нас – единственное, которое сохранилось после смерти, причем даже без особой потери в интенсивно-сти! – При этих словах Висс неловко усмехнулся.
– Но у меня нет дарха.
Олег обрадовался хорошему поводу отказать в Леиной просьбе. Что ни говори, а мысль о том, что ему придется убить – ну, не мог он воспринимать эту печальную девочку как уже мертвую! – Лею, не нравилась ему просто до ужаса. Если бы требовалось прикончить дракона, спереть у какого-нибудь очередного черного властелина его заветное колечко или камешек из короны, в общем, совершить очередное героическое деяние из тех, которые так часто описывались в его любимых фэнтези-романах, то он, пожалуй, мог и согласиться. Ради того, чтоб из глаз Леи исчезла тщательно скрываемая, но все равно прорывающаяся тоска и безнадежность, он мог пойти на многое. Ну не должна красивая восемнадцатилетняя девчонка так смотреть! Неправильно это!!!
Но вот от простенькой и абсолютно безопасной для него просьбы Леи – «Убей меня!» – Олег был намерен отверчиваться, отмазываться и откручиваться изо всех сил, используя все известные ему уловки и способы, а известно их ему было ой как много, что могли подтвердить большинство из его преподавателей, напрасно пытавшиеся использовать Олега на отработках – вначале в школе, а потом и в институте. Каждый раз ему удавалось найти абсолютно законные и благовидные оправдания для своей неявки. Вот и на этот раз он решил пойти по проторенному пути.
– Я в Темной Цитадели не обучался, так что, увы, и дарха не имею! К сожалению, ничем не могу помочь в этом вопросе.
– Ничего страшного! – Похоже, Лея предвидела подобную реакцию. – Дарх есть у Висса. Я думаю, он одолжит его тебе. С радостью, как обещал! – добавила она, грозно хмуря брови на Висса, не спешащего передавать Олегу загадочный дарх.
Тот завертелся и заюлил как уж на сковородке.
– Оно, конечно бы, с радостью, раз обещал, но вот недавно я тут эксперимент один проводил… Так дарх как-то и затерялся… Но ты не беспокойся, я его найду! Попозже… Через месяц или год… В общем, к тому моменту, как наш гость надумает возвращаться, я его точно найду…
Говоря это, Висс одновременно из-за спины, так чтоб Лея не видела, корчил Олегу рожи и показывал кулак: мол, не вздумай обратно этим же путем припереться. Тот многозначительно кивнул: понял, не дурак, буду обходить по большой дуге, за три километра, я ей не враг, и вообще, сейчас мне бы смыться…
– Потерял, значит. Искал, наверно, долго? – задала Лея вопрос с самыми добрыми, участливыми интонациями. Но им резко противоречил ехидно-разъяренный блеск глаз, и Висс заметно встревожился:
– Ну да, всю лабораторию перерыл. Ума не приложу, куда он мог пропасть?
– А хочешь, подскажу? Ты у себя за поясом-то взгляни! Нет, не там, слева, да-да, именно так. Неужели ты думал, что за пятьдесят лет, неоднократно перестирывая и перешивая твою хламиду, я так и не обнаружу твоих тайников? Ты меня совсем за дуру держишь или как?
Некромант пристыженно молчал. Олег вертел в руках этот самый «кинжал раздора», загадочный дарх, представлявший собой длинный, богато украшенный драгоценными камнями кинжал с пламевидным лезвием, отливающим серебром, и лихорадочно придумывал следующую отмазку.
– Я совершенно не умею им пользоваться. – В спешке, он не смог придумать ничего более достойного.
– Ничего страшного, – покровительственно улы-бнулась Лея. – Возьми его в руку и направь в клинок свою силу. Видишь, как он засветился? А теперь совсем просто…
Она быстро шагнула к Олегу, перехватывая клинок и направляя его себе в грудь. Однако Олег оказался быстрее. Если бы где-нибудь проводились чемпионаты по прыжкам в длину с места спиной вперед, то у него были бы хорошие шансы заработать золотую медаль. Совершая прыжок, он ухитрился не только отдалиться на три метра и отбросить кинжал подальше, но и, перекувыркнувшись при приземлении, вновь оказаться на ногах. Шок, видимо, оказал благотворное влияние на его мозги, так как он мгновенно придумал очередной повод для отказа, который сразу же и озвучил:
– А еще у меня совсем нет сил. Магических, я имею в виду, – тут же поправился он после недоуменного взгляда Леи, смерившей взглядом расстояние, на которое он только что прыгнул.
– Правда-правда, я все истратил, поднимая этих несчастных зомби. Как неудобно-то получилось. Я очень сожалею…
Висс смотрел на самозабвенно заливающего Олега с немым обожанием. В глазах его студентов светилось восхищение, а Горан так и вообще начал тихонечко аплодировать. Но, увы! Здесь Олег встретил достойного противника.
– И это решаемо! Для ритуала сил у тебя хватит. Ведь ты же заставил клинок засветиться. Этого вполне достаточно. А дальше я передам тебе все, что у меня есть. Так что совсем бессильным ты не останешься, – предугадала она его следующее заявление, с милой улыбкой протягивая ему клинок.
Олегу ничего не оставалось, как взять его. Тем не менее он сделал еще одну попытку:
– А просто отказаться я не могу? Ну не хочу я тебя убивать! Может быть, ты просто еще поживешь?
– Пожить я не отказалась бы. Вот только, к сожалению, не получается у меня это. Вот уже пятьдесят лет, как не получается. И убивать ты меня не будешь. Просто упокоишь, а это большая разница! А насчет отказаться… Конечно, можешь. Только перед этим я хочу тебе кое-что показать. Видишь? – Она подвела Олега к большой поленнице дров, со всех сторон обложенной сеном, расположенной в укромном уголке сада. Висс и остальные следовали за ними в отдалении. Поленница была аккуратно укрыта от дождя. Наверху располагалось нечто вроде деревянного постамента.
– Это я приготовила для себя. Если бы ты не пришел, то мне пришлось бы действовать самостоятельно, используя доступные методы. И если ты откажешься помочь, я просто вернусь к предыдущему плану.
– Но это же очень больно! – Олег снова испытал шок при виде столь страшного орудия самоубийства.
– Да. Но я терпеливая. Поверь, мне хватит духа и выдержки, чтобы сделать это. Так же, как хватило тогда… – Она замолчала.
Олег взглянул в темные глаза девушке, которой, несмотря на прошедшие пятьдесят лет, все еще было восемнадцать, и поверил: да, хватит!
– Ладно. – Он покачал дарх в руках и решительным жестом заткнул его за пояс. – Я помогу тебе. Только перед этим, – он слегка коснулся рукояти, поясняя, что имеет в виду, – я хочу побеседовать с тобой наедине. Может быть, мне все же удастся тебя переубедить.
– Переубедить – вряд ли. Я слишком долго обдумывала этот шаг. А побеседовать – отчего бы и нет. Я ждала пятьдесят лет, и еще пара часов существования – небольшая цена за легкий уход. Пойдем, здесь рядом есть одна поляна. Она очень красива, я приходила туда иногда, когда мне становилось слишком грустно, чтобы поплакать в одиночестве. Мне будет приятно уйти именно оттуда.
Поляна действительно была красива. Окруженная со всех сторон густо разросшимися яблонями, освещенная луной, она имела странный, загадочный вид, как будто была перенесена сюда из какой-то рыцарской сказки.
«Вполне романтическая обстановка, – подумал Олег, любуясь римским профилем и красивой фигурой присевшей рядом с ним девушки. Ночь, луна, звезды, прекрасная дама рядом. Только вот беда, этой даме от меня нужны не поцелуи, а кинжал в грудь. Уж лучше бы поцелуи!»
– О чем ты хотел со мной поговорить? – Лея прервала затянувшееся молчание.
– Почему? Почему ты так хочешь уйти из этого мира?
– А зачем мне оставаться? Я хочу жить! Я хочу влюбляться, гулять при луне, целоваться под деревьями. Хочу ощущать тепло рук, которые меня обнимают, и любовь близкого человека! Хочу наконец выйти замуж и родить детей! Я еще помню, каково любить и быть любимой! Но теперь все это мне навеки недоступно! Так зачем же мне тянуть это существование?
– Ну почему навеки? Ведь Висс же говорит, что он способен создать вам новые тела. И я ему верю!
– Да, возможно, и способен. Но только когда? Лет через десять или двадцать, и это в лучшем случае! Пойми, я уже не способна ждать! Мера терпения превышена, и сейчас каждая секунда, каждое мгновение этого существования причиняет мне нестерпимую боль. Я ненавижу это проклятое, мертвое тело, это вечную, неутолимую пытку – существовать без стука сердца, без дыхания, без сна! – Лицо девушки исказила гримаса боли, и Олег, повинуясь внезапному душевному порыву, вдруг обнял ее и прижал к себе. Уткнувшись в его плечо, Лея горько разрыдалась. Поглаживая ее по голове и шепча всякую успокаивающую чушь, Олег напряженно размышлял.
Слово «сон», случайно произнесенное девушкой, словно отворило некие ворота. Олега осенила очередная идея. Раз уж ей действительно невыносимо такое существование, то, что поделать, видимо, все же придется исполнить ее просьбу и упокоить девушку. Вот только слово «покой» можно понимать по-разному. Можно – как смерть, а можно – и как сон, отдых. Второй вариант нравился Олегу куда больше. На ум пришла еще одна песня все той же группы. Это был риск, но он того стоил. В конце концов если одна из их песен смогла поднять целую ораву совершенно не нужных ему зомби, то почему бы другой не усыпить одну усталую девочку? А риск? Да черт, с ним, с риском! И, легко прикоснувшись к струнам, Олег начал:
От края до края – небо в огне сгорает,
И в нем исчезают все надежды и мечты…
Но ты засыпаешь, и ангел к тебе слетает,
Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты!

Тяжесть на этот раз была просто неимоверной. Даже привычное обращение к демонической силе Олегу не очень-то помогало. Но он держался. На этот раз он четко понимал, что делает и чего желает. И это действовало!
Олег задыхался. Если прошлый раз навалившаяся на него тяжесть воспринималась как тяжеленная каменная могильная плита, то сейчас на нем лежала целая гора. Причем не просто лежала, а еще и периодически ворочалась, пытаясь устроиться поудобнее.
«Ну все, – подумал Олег. – Кажется, ко мне в гости решил заглянуть маленький пушной зверек. Вот и кончились похождения. Интересно, куда я попаду? Опять в гости к Гелионе или куда пожарче? Ох, что-то мне подсказывает, что у ангелов и красивых богинь сегодня неприемный день. А вот в канцелярии партайгеноссе Сатаны, по слухам, никому не отказывают в теплом местечке. Интересно, даст ли он мне скидку как неудавшемуся родичу?»
Такие мысли крутились в голове у Олега, когда до его ушей долетел тихий и какой-то сонный голос Леи:
– Спасибо. Тебе не хватает силы? Возьми мою. – В следующий миг к его губам прикоснулись теплые – ТЕПЛЫЕ??!!! – губы девушки. Это не было поцелуем. Просто мимолетное соприкосновение губ, короткий выдох Леи, и теплое облачко силы влилось в Олега, давая ему возможность пропеть еще куплет. Еще один он исполнил, кинув мимолетный взгляд на тихо заснувшую Лею, уютно свернувшуюся на траве, положив голову ему на колени. Волна нежности и радости, что он смог помочь этой девушке, дала Олегу необходимые силы. Последние строчки он прохрипел пересохшим горлом, старательно удерживая себя от обморока, на одном упрямстве. А вот фиг вам всем, все равно не сдохну!!!
Спи без снов,
Спи без снов…
Все надежды и мечты…

Окончив песню, Олег некоторое время просто сидел, наслаждаясь непривычной, невозможной легкостью. Все тело ныло. Олег посмотрел на свою руку. Ее била крупная дрожь. Усмехнувшись одними губами, он вытер влажное лицо. На рукаве остался темный след.
– И ничего страшного, – пробормотал, вытирая текущую из носа кровь. – Главное – результат. А кстати, как он? – Олег перевел взгляд на посапывающую у него на коленях Лею.
Грудь девушки вздымалась в такт мерному дыханию, на щеках играл легкий румянец, а на шее пульсировала жилка. Не веря своим глазам, Олег схватил ее за руку и попытался нащупать пульс. Тот поначалу не обнаруживался, потом вроде появился, а затем опять исчез – Олег так и не смог вспомнить, как правильно его находить. Плюнув на условности, он приложил ладонь чуть пониже левой груди девушки и с радостью ощутил ровные удары сердца.
«Все правильно, – подумал Олег. – Мертвые спать не могут. Значит, прежде чем усыпить, моей песне пришлось оживить девочку. И этим едва не угробить меня! Больше я на такое, пожалуй что, и не решусь. Прав был Висс, подобные вещи можно устраивать только в самом крайнем случае».
Опять же, продолжая рассуждения, можно ли считать этот случай крайним? Наверное, да, хотя и не для меня.
Пока он мысленно философствовал, на поляну выбежали личи. Впереди всех бежал Горан. Увидев свою дочь, лежащей на траве, он бросился к ней. Олег поспешил его успокоить:
– Тише. С ней все в порядке. Она просто спит.
– Просто СПИТ?!! – откуда-то из-за левого плеча донесся голос Висса. – Но мы не можем «просто спать». Мертвые не спят! Это невозможно!
На мгновение он впился глазами в лежащую на коленях у Олега девушку.
– Но… Она жива?!! Как, КАК ТЫ СУМЕЛ?!!
– Да так… Песенку спел. И вот теперь она жива, а я, похоже, не очень.
Олег шутил, однако Висс не понял шутку и всмотрелся в него тем же испытующе-проверяющим взглядом, которым перед этим осматривал Лею. Секунд десять он внимательно разглядывал Олега, после чего заявил с явным изумлением в голосе:
– Нет. Удивительно, но ты тоже жив!
– Правда? Спасибо за хорошую новость. А то последнюю четверть часа я как-то в этом засомневался, – язвительности в голосе Олега хватило бы на троих. – Ладно, берите нашу спящую красавицу и помогите мне подняться. Раз живой, значит, надо вставать… Да, Висс, забери свой замечательный ножик. Он, к счастью, не пригодился.
– Оставь себе, – ответил Висс, помогая ему подняться. – Для нежити он не только бесполезен, но еще и опасен. А вдруг еще кому взбредет в голову «прервать это существование»? А тебе он может очень даже пригодиться.
– Ну спасибо, – насмешливо сказал Олег, привешивая дарх на пояс.
Пока Олег, при поддержке Висса, плелся до лагеря, у него мелькнула веселая мысль: а ведь Лея теперь действительно Спящая красавица. Причем находится в старом замке, на недоступном месте и под надежной охраной. Спит и ждет, пока кто-нибудь не оживит ее королевство… Похоже, я нечаянно создал легенду!
Назад: Глава 6 Дорога в Майдель
Дальше: Глава 8 Дорога в Майдель. Конец пути