Глава 5
Государственная необходимость

Подготовка к войне – дело небыстрое. Если же правитель государства желает на той войне, которую он собирается развязать, одержать полную и безоговорочную победу, то подготовка занимает куда больше времени. А если он желает не просто завоевать враждебное государство, но при этом еще и обеспечить к себе хорошее отношение со стороны покоренного народа, то многие могут сказать, что это просто сумасшедший, ставящий перед собой невыполнимые задачи.

Лорд Элиас Альфрани сумасшедшим не был, и, какими бы невозможными, нереализуемыми ни казались посторонним людям те задачи, что он ставил перед собой, ректор Магической Академии с ними справлялся. Однако подобное, несомненно, требовало еще более тщательной подготовки. А подготовка такого рода – массовое перемещение войск, создание и отладка линий снабжения, усиливающаяся деятельность разведки – никак не могла остаться незамеченной «компетентными органами» государства, на которое планируется нападение. Разумеется, если у этого государства имеется достаточно умный, умелый и преданный своему делу начальник разведки.

Великий мейсер Джошуа Квирин, недавно ставший Верховным жрецом Орхиса Светоносного, в полной мере обладал всеми требуемыми качествами. И потому этим утром он вошел в кабинет Аталетты с чрезвычайно озабоченным лицом.

– Что случилось? – повернула к нему усталое лицо Аталетта. Покрасневшие глаза и бледное лицо явно указывали, что и эта ночь молодой королевы была проведена без сна за заваленным государственными бумагами письменным столом в попытках хоть как-то облегчить то отчаянное положение, в котором оказался Фенриан к моменту ее воцарения.

– У меня неприятные новости, Ваше Величество, – поклонился начальник разведки. – Сведения о перегруппировке войск Трира подтвердились. Также поступили данные, что Ириния начала проверку боеготовности своего флота, причем упор сделан на транспортники и патрульные фрегаты. Информация о придании войскам значительного количества боевых магов также оказалась верна. Судя по направлениям перегруппировки, можно почти со стопроцентной вероятностью утверждать, что Тройственный союз готовит полномасштабное вторжение в Фенриан в самое ближайшее время..

Аталетта вздохнула и печально взглянула на заваленный бумагами стол. Спрашивать о достоверности сведений и о возможности отражения вторжения она не стала. Мейсер Квирин никогда не сообщал непроверенных данных, а о ничтожности боевых возможностей своей армии перед войсками Тройственного союза она имела вполне точное представление.

– Это все? – сдавленным голосом переспросила она. – Значит… так и закончится мое короткое и бесславное правление? Сколько времени осталось до вторжения? Мы можем хоть что-нибудь сделать? И интересно, как они рассчитывают обойти проклятие моего предка? Вряд ли им нужны выжженные и обезлюдевшие территории, где никто не может поселиться. А ведь попытайся они посадить на трон кого-либо, в ком нет крови Крэгхистов, именно это и произойдет.

– Судя по темпам подготовки, до вторжения еще осталось не меньше месяца… Но не более двух. И осмелюсь предположить, что вторжение это произойдет вскоре после того, как истечет контракт, заключенный с Ариохом. Не думаю, что лорд Альфрани позволит нам иметь на своей стороне столь могучую боевую единицу или станет вынуждать его нарушить данное слово. Так что… месяц у нас есть. Ну а что касается проклятия вашего предка… Подозреваю, что Валенсиец нашел способ разрушить его или обойти. В конце концов, он сильнейший маг нашего, и не только нашего, времени.

– А если продлить контракт? – вскинулась Аталетта. – Если Ариох станет моим придворным магом? Они не станут нападать? Ведь их шпионы наверняка донесли им, на что он способен! – Ей припомнилась битва на Черной реке и легионы демонов, вламывающихся в реальность по приказу своего повелителя.

– Возможно… – уклончиво ответил разведчик. – Но, признаться, я в этом сильно сомневаюсь. В конце концов, это всего лишь один маг, пусть и с большими способностями. У нападающих будет огромное количественное преимущество. Да и самого архимага не стоит списывать со счетов. Случись им сойтись в бою, и на полудемона я бы и медного гроша не поставил, не то что свою жизнь. Кроме того… я не думаю, что вам, Ваше Величество, удастся уговорить его занять должность придворного мага, вы ведь, кажется, уже предпринимали подобные попытки. Насколько я понимаю, он спит и видит, как бы поскорее завершить свой контракт с вами, на который пошел только для выполнения данных под влиянием момента обещаний, и наконец-то занять предложенную ему Валенсийцем высокую должность. Мои агенты говорили, что его стенания о том, насколько ему надоели «все эти идиотские войны» и как он хочет заняться «чем-нибудь действительно интересным», во время похода им крайне надоели.

– То есть никакого выхода вы не видите? – медленно переспросила Аталетта.

– Ну почему же, Ваше Величество, – вновь поклонился Джошуа Квирин. – Выход, на мой взгляд, имеется.

– И какой же? – резко повернувшись к разведчику, королева внимательно всмотрелась в его лицо.

– Если позволите, Ваше Величество, я начну издалека. Как вы, несомненно, знаете, должность Первожреца Орхиса Светоносного, которую я теперь занимаю, благодаря вашей благосклонной поддержке, это не просто должность. После проведения всех требуемых обрядов Первожрец получает доступ к части неизреченной мудрости Светоносного и иногда даже имеет возможность общаться с ним…

– Короче, – недовольно поморщилась Аталетта. После того как она изыскала-таки способ исполнить свое обещание и сделала главу Чистых Первожрецом Светоносного, ее ближайший помощник неуловимо изменился. Всегда собранный и четкий в других вопросах, он мгновенно превращался в страстного проповедника и буквально пылал фанатизмом, стоило зайти речи о религии. Вот и сейчас, вместо четкого и ясного ответа, он, похоже, собирался закатить очередную проповедь.

– Хорошо, – на удивление покладисто откликнулся Квирин. – Я связался с самим Светоносным. При мне был один из талисманов, с помощью которых валенсийские маги защищаются сами и защищают войска от воздействия амулетов Орхиса. Мой повелитель сказал, что защита эта слаба и можно создать новые амулеты, которые смогут ее преодолеть.

– Так… – Аталетта побарабанила пальцами по столу. – И что же для этого требуется?

– Необходимо переосвятить главный алтарь, – просто ответил Квирин.

– М-да… – Надежда, мелькнувшая на лице принцессы, исчезла. – А свить веревку из песка или море решетом вычерпать для этого не надо? Возможности одинаковы. Насколько я знаю, для освящения алтарей Светоносного требуется принести в жертву мага. Ну и где мне добыть такого мага?

– Не просто мага, – поправил ее Первожрец, – а очень, очень сильного мага! Пресветлый потерял много сил в битве, и ему необходимо их восстановить. В общем… Один из его противников в той битве – Ариох – вполне подойдет. Кроме всего прочего, принеся в жертву Пресветлому его врага, вы докажете свою преданность. В этом случае Светоносный согласен закрыть глаза на мелкие неурядицы, происходившие при вашем движении к законному трону, и обеспечить вам поддержку.

– Например, на то, что Ариох сражался в моем войске против войска, которое поддерживал Орхис? – зло ухмыльнулась королева.

– В том числе и на это, – склонил голову жрец.

Аталетта прищурилась. Красивое лицо ее стало походить на маску какого-то гневного демона:

– Я не буду говорить о том, что ваше предложение пахнет, нет, не пахнет, а прямо-таки воняет самым подлым предательством, о котором я только слышала в своей жизни. В конце концов, я понимаю, что долг государя – защищать свою страну, используя для этого все имеющиеся возможности. Не буду говорить и о том, что, пойдя на такое предательство, я заполучу столько смертельных врагов, сколько друзей есть у Ариоха, а их у него немало, и весьма могущественных, думаю, это вы понимаете и так, а что касается их мести, то она вряд ли будет более опасна для Фенриана, чем вторжение. Но понимаете ли вы, что, поступив таким образом с тем, кто спас мне жизнь, бескорыстно заботился, а сейчас еще и возвел на престол, как я потом буду с этим жить и править? Не превращусь ли я в очередного Виктора Крэгхиста – безжалостного и беспринципного, руководствующегося только своими прихотями и ни в грош не ставящего свои обещания? Не говоря уже о том, что предложенное вами попросту невозможно. Не думаю, что Ариох будет просто смотреть, как его приносят в жертву, а удержать его невозможно. Даже если вам удастся каким-либо образом оглушить или опоить его. Ведь в момент принесения в жертву маг должен быть в полном сознании, а когда он придет в себя, вы его не удержите. Амулеты Орхиса на него не действуют. Вы забыли об этом, мейсер?! – привставшая во время этого эмоционального монолога Аталетта вновь устало опустилась в кресло. – Я категорически против вашего предложения и запрещаю предпринимать какие-либо действия для его осуществления!

– Как пожелаете, Ваше Величество, – поклонился Квирин. – Так что прикажете делать по поводу подготовки к нападению Тройственного союза?

– Не язвите, – поморщилась королева. – Лучше предложили бы что-нибудь действительно реалистичное.

– Как пожелаете, – вновь поклонился Первожрец. – Однако единственный реалистичный вариант я уже предложил. Если позволите, я отвечу на все ваши вопросы.

– Да? Что ж, я вас слушаю, – подняла на него усталый взгляд Аталетта.

– Насчет ваших моральных терзаний я сказать ничего не могу. Разве только то, что первой обязанностью государя является забота о своей стране и ради этого ему позволено все. Мораль государя не может равняться с моралью обычного человека! Опять-таки как Первожрец я готов отпустить вам этот грех, свершенный во благо Фенриана.

Что же касается умения Ариоха колдовать, невзирая на воздействие амулетов Светоносного, то милостью Орхиса и эта проблема решена. Как вы знаете, нашим агентам удалось достать часть тела Пресветлого, утерянную им в битве при Черной реке. Во время молитвы, когда на меня снизошла мудрость Светоносного, эта священная реликвия была со мной. И вот во что она превратилась, – из-под полы жреческой туники на свет вынырнули две пары кандалов, словно вырезанных из кости невероятно чистого белого цвета, и небольшой жезл, почти в точности повторяющий королевский скипетр Фенриана. Вот только под россыпью драгоценностей угадывалось не золото, как в оригинале, а все та же белая кость. – Как я узнал из божественного откровения, сила мага, закованного в эти реликвии, полностью блокируется, каким бы могучим ни был этот маг… Или демон, – добавил Квирен спустя мгновение. – А жезл дает возможность призывать силы Орхиса его владельцу, после проведения ритуала жертвоприношения. Кроме того, удар этим жезлом надолго отключает сознание жертвы.

Аталетта медленно закрыла глаза.

– Я поняла тебя, жрец. Если это потребуется для блага Фенриана, я выполню все, что надо. Но все же я попробую отыскать иной путь. А сейчас оставь меня. – Она осторожно, двумя пальцами, взяла жезл, глядя на него с опаской и омерзением, так, наверно, она могла бы смотреть на оказавшуюся в руке ядовитую змею.

– Оставьте его себе, Ваше Величество, – понятливо кивнул Джошуа Квирин. – Боюсь, он вам еще пригодится, – добавил он, выходя за дверь.

– Боишься или надеешься, жрец? – произнесла девушка, глядя на закрывшуюся дверь, после чего все так же осторожно положила скипетр Орхиса на край стола и попыталась снова сосредоточиться на документах.

Но, увы… это ей не удалось. Буквы и цифры, словно живые, расплывались у нее перед глазами, и никак не удавалось составить из них цельные слова важнейших донесений.

– Я слишком мало спала, – пробормотала себе под нос юная властительница. – Мне надо отдохнуть… Да! Просто отдохнуть, поспать хоть пару часов, – добавила она, вставая из-за стола и направляясь к стоящей здесь же, в кабинете, небольшой кушетке. Признавать, что буквы могут расплываться по какой-либо другой причине, кроме простой усталости, она не собиралась даже самой себе.

Королевы не плачут! Никогда и ни по каким поводам! Вот только засыпая, практически во сне, она почему-то все повторяла и повторяла, словно заклинание:

– Согласись… Только, пожалуйста, согласись… Я не могу позволить этой войны.

Олег с наслаждением вытянулся на мягкой и широкой кровати лучшей комнаты «Зеленого дракона». К Вельминту он подъехал уже в сумерках, здорово устав за время пути, и, подумав, не стал ломиться в королевский замок на ночь глядя. Ему предстоял не самый легкий разговор с Аталеттой, которая, несомненно, не захочет отпускать его до истечения шестимесячного контракта, а подобные разговоры лучше вести на свежую голову. Сам он считал, что все свои обязательства он не только выполнил, но даже значительно перевыполнил. В конце концов, если и цепляться за букву контракта, то там говорится лишь о том, что Олег обязуется в течение шести месяцев оказывать ей услуги боевого мага, делая в этом качестве все возможное и необходимое для возвращения законной владычицы на трон Фенриана.

С тех же пор, как Аталетта разместила на этом, весьма неудобном, кресле свои, надо признать, очаровательные ягодицы, его обещание выполнено. Ну а уж истребление саранчи и «изгнание» «толстой демоницы» и вовсе исключительно акт доброй воли с его стороны. Так что досиживать еще месяц в этом несчастном королевстве, где вечно что-то происходит, вместо того чтобы усиленно заниматься организацией новой Темной Цитадели, Олег никоим образом не собирался. И следует хорошенько продумать слова, которыми он будет объяснять это Аталетте, дабы избежать впряжения еще в какую-нибудь работу «на благо Фенриана». Хватит!

И так эта киборгиня едва его не прибила насмерть! Если же Аталетта все же станет настаивать на соблюдении контракта, то он просто засядет на месяц в этой таверне, посылая сексуально-пешеходным маршрутом всех, кто станет просить или тем более требовать его помощи. За ее счет засядет! В конце концов, обязанностью нанимателя является оплачивать расходы нанятого мага. Он свою работу сделал, а если они не хотят его отпускать, то это сугубо их проблемы!

С этими мыслями Олег отхлебнул из стоящего на прикроватной тумбочке бокала довольно неплохого вина – не «Валенсийский рубин», конечно, но тоже очень ничего – и постарался переключить мысли на другие, более приятные вопросы. Например, стоит или не стоит пригласить для «согревания постели» хорошенькую горничную, явно намекнувшую, что за пару-тройку серебрушек она вполне готова услужить заезжему господину.

С одной стороны, девушки у него давно не было, но с другой, он всегда брезговал продажными женщинами: мало ли чем способно «наградить» его это создание, явно не первый раз делающее подобные намеки постояльцам.

К тому же, прими он это предложение, вряд ли потом сможет со спокойной душой смотреть в глаза своей невесте, как он постепенно начал называть рыжеволосую богиню. А ведь она последнее время снится ему все чаще и чаще… Ну а если учесть, что она еще и мысли читать способна… Подумав об этом, Олег окончательно решил, что «овчинка выделки не стоит», а воздержание в некоторых случаях и впрямь добродетель, полезная для здоровья и избавляющая от кучи проблем, задул свечу и погрузился в крепкий и здоровый сон.

– Нет. – Олег решительно покачал головой. Сказать по совести, ему изрядно надоело это переливание из пустого в порожнее. – Мне не нужно герцогство Карс, я не хочу получить в наследственное владение Орвален с прилегающими землями и не желаю становиться лордом Герталле. Я вообще не хочу служить кому-либо или чему-либо, в том числе и тебе. Предпочитаю свободу. К тому же, извини за прямоту, но в твоем государстве вечно происходят какие-то неприятности, и, став твоим вассалом и придворным магом, я волей-неволей буду вынужден их разгребать.

Битвы у Черной реки и схватки с «толстой демоницей», которая меня едва не прикончила, мне хватило за глаза! Я предпочитаю тихую и спокойную должность ректора Темной Цитадели, которую мне обещал Альфрани, и, заняв которую, я смогу наконец отдохнуть от этих битв, дуэлей и прочих приключений, которые, признаться, мне уже изрядно надоели!

– Но… ты нужен! Ты нужен мне, ты нужен стране, народу Фенриана! Сразившись с Орхисом, мы отвергли его покровительство, и без помощи сильного мага ныне стране и ее народу грозит множество бед! Помоги нам!

На лице Аталетты мелькнуло сомнение, а затем она выложила свой последний козырь:

– Тебе мало городов и провинций? Тогда я предлагаю тебе ВСЕ! Женись на мне: в качестве принца-консорта ты будешь в этой стране вторым человеком после меня! Тот, в ком нет крови первого Крэгхиста, не может быть королем, но, кроме королевы, никто не сможет оспорить приказаний принца-консорта, а я всегда буду на стороне моего мужа!

Ты хотел уничтожить культ Орхиса и восстановить поклонение прежним богам, так сделай это, будучи официальной властью! Восстановить Темную Цитадель и стать ее ректором? Все ресурсы одной из крупнейших стран Эльтиана в твоем распоряжении! Создавай! Я буду только рада, если на территории моей страны будет один из центров магической мысли, к тому же эта Темная Цитадель будет действительно свободной, а ты – настоящим ее главой, а не марионеткой всесильного Валенсийца, которого он сможет сместить и заменить в любой момент, стоит лишь пожелать!

Горячая, яркая речь королевы произвела на него сильное впечатление. Несколько секунд он на полном серьезе обдумывал ее предложение, прежде чем прийти к мысли о полной невозможности его принятия.

– Извини. – Олег качнул головой и аккуратно высвободил свою ладонь из горячих рук девушки, непроизвольно взявшей ее во время речи. – Это невозможно.

Увидев ее глаза, он поспешил объяснить:

– Что касается учреждения Темной Цитадели на территории Фенриана, то, думаю, ты и сама поймешь, почему. Ты ведь совсем недавно говорила мне, что казны вряд ли хватит даже на наем одного мага в качестве придворного чародея. Содержание учебного учреждения обойдется намного дороже! Но даже это не главное. Преподаватели. Где их взять? В Темную Цитадель, ректором которой предлагает мне стать Элиас Альфрани и здание которой будет расположено в моих владениях на территории Трира, в качестве преподавателей планировалось пригласить Висса с его учениками.

Кроме того, Альфрани отдает Академии всех преподавателей Темного факультета, который будет упразднен после возрождения Цитадели, и обещает помочь с финансированием и опытными администраторами. При организации Цитадели на территории Фенриана ничего этого не будет, да и личи вряд ли согласятся работать на страну, которая их убила. А ведь именно они являются решающим доводом в пользу самой возможности создания новой Цитадели и одновременно основной причиной того, что ее ректором назначаюсь именно я. Так что убрать меня с этого поста будет не так просто.

Как видишь, приняв твое предложение, которое, признаюсь, мне весьма лестно, я своих целей добиться не смогу и буду обречен просто на бесконечное мотание по всем уголкам Фенриана, решая очередные «неотложные» проблемы, типа саранчи, недорода или еще чего-нибудь подобного. Разумеется, это весьма благородно и альтруистично, но, признаться честно, за прошедшие пять лет мои чувства человеколюбия и альтруизма весьма уменьшились. Может быть, это влияние демонической части, может, просто взрослею… Но, так или иначе, теперь я, как и подавляющее большинство магов, предпочитаю творить добро и чудеса за четкое и устраивающее меня вознаграждение, желательно в золоте.

Что же касается власти, которой я мог бы обладать как принц-консорт… Открою маленький секрет. Как Высший демон, находясь в Инферно, я обладаю над демонами такой властью, что и не снилась ни тебе и никому из человеческих правителей. Если ты прикажешь одному из своих баронов умереть, то он как минимум поинтересуется, за что и почему ему отдан такой приказ. Это если барон преданный. Скорее всего, он просто взбунтуется.

Если же я, как Высший демон, прикажу умереть любому из своих подданных, то единственный вопрос, который он мне задаст, будет: «Как? Какой смертью мне следует умереть, чтобы порадовать своего повелителя?» Не сказать чтобы меня это радовало, но так есть. И потому, прости, но предложенная тобой власть мне неинтересна.

Что же касается тебя… – Здесь Олег постарался говорить как можно более мягко и нежно, стараясь интонацией и подбором слов максимально смягчить их горький смысл. – Ты очень красива. Я верю, ты еще встретишь своего настоящего избранника и будешь с ним счастлива. Но этот избранник не я. Я еще не готов к такому ответственному шагу, как женитьба, и не готов посвятить свою верность одной женщине, пусть даже такой прелестной, как ты. Прости, но женитьба меня тоже не интересует.

Говоря об этом, Олег несколько лукавил душой. Возможно, прозвучи подобное предложение из уст другой девушки, чьи рыжие волосы и горящие звездным светом глаза снились ему теперь почти каждую ночь, ответ мог бы быть совсем иным. А может, и нет. В конце концов, предложение должен делать мужчина, не так ли? А особо страстного желания немедленно и навсегда отдать кому-либо свою верность Олег и впрямь не испытывал.

Впрочем, несмотря на всю мягкость его отказа и старание как можно менее обидеть им девушку, это был отказ. Глаза Аталетты, ярко, лихорадочно блестевшие во время ее речи, потухли. Было видно, что повелительница Фенриана едва сдерживает слезы. Взяв со стола лежащий на нем наподобие пресс-папье королевский скипетр, она машинально начала вертеть его в руках.

– Значит, на этом все и закончится? – тихо спросила она, словно ни к кому и не обращаясь.

– Ну почему же закончится? – поспешил разубедить ее Олег. – Ты молода, красива, правишь весьма немалой страной… Все только начинается! А если тебе так нужен придворный маг, то и это решаемо… Насколько я знаю, основной точкой проецирования силы Орхиса в проявленный мир служит его Великий алтарь, расположенный в Главном храме. Разрушь его, можно даже тайно, раз не хочешь пока менять государственную религию, и ни жрецы, ни амулеты Орхиса не будут более представлять для магов никакой опасности. А потом тебе достаточно будет сообщить об этом, разумеется, доказав, в Академию, и с наймом придворного мага проблем не возникнет. Думаю, милорд Альфрани будет только рад помочь Владычице, прекратившей резню обладающих силой.

– Что ж… Возможно, ты и прав. – Аталетта вздохнула и вытерла глаза. Олег буквально залюбовался девушкой, решительно борющейся со своим огорчением и готовой, несмотря на постигшую ее неудачу в одном из планов, найти иной путь.

– Вот-вот, – поддержал он, не давая ей вновь скатиться на грустные мысли. – Зачем зацикливаться на мне одном? В этом мире хватает хороших магов, а для мирной страны друид или целитель в роли придворного мага будет куда полезнее огненного боевика и некроманта.

– Ладно. Тогда у меня к тебе будет еще одна, последняя просьба. – Заметив, как скривился Олег, Аталетта поспешно добавила: – Не волнуйся, ездить никуда не нужно, тебе не составит это труда!

– Да, и что надо сделать? – Олегу не хотелось еще больше огорчать и впрямь неплохую девушку, которая всеми своими просьбами заботилась не о себе, а о своем государстве, и он, вопреки принятому вчера решению, собрался все же исполнить ее просьбу, тем более если она и в самом деле не будет особенно сложной.

– Ты сам сказал, что для найма мага надо разрушить Великий алтарь и доказать это Альфрани. Скажи, лорд Элиас поверит твоему свидетельству?

– Разумеется, – согласился Олег, мысленно добавив, что архимаг легко поверит не только ему, но и вообще любому очевидцу, видевшему подобное происшествие своими глазами. Он вообще всем верит… Еще бы. Как же ему не верить, с его-то умением незаметно копаться в головах у людей. В мыслях лгать невозможно.

– Тогда я прошу тебя: разрушь его сам. Я проведу тебя в святилище, и ты уничтожишь «камень преткновения» между нами и всем остальным миром. Кому и сделать это, как не магу? А после сообщишь об этом лорду-протектору. Это ты можешь сделать?

– Легко. – Олег улыбнулся. – Это, пожалуй, и впрямь лучший выход. Буду рад помочь в добром деле. Когда идем?

– Ты торопишься? – Аталетта грустно взглянула на него, приопустив веки.

– Вообще-то да. Извини, но с твоим государством у меня связаны не самые приятные воспоминания. Да и Цитаделью заняться хотелось бы поскорее.

– Тогда можно и сейчас. – Аталетта встала и дернула за шнурок звонка, после чего приказала вошедшему слуге: – Сообщите лорду Квирину, что я с лэром Ариохом намерена посетить святилище Главного храма.

Тот понятливо кивнул и выбежал из комнаты.

– Негоже заходить в Главный храм без предупреждения, – обернулась к Олегу Аталетта. – Ну что, пойдем? – Она аккуратно вложила скипетр в специальную петлю на поясе.

– Пойдем.

Олег встал и поправил перевязь «меча духа», каковой и намеревался в этот раз использовать в качестве камнедробилки. На ее слова он не обратил никакого внимания: у каждой религии свои заморочки.

– И надо тебе таскаться с этой палкой постоянно? – кивнул он на скипетр, спускаясь по лестнице.

– Такова моя обязанность государя, – не пожелала принять шутливый тон королева. – Впрочем, он не такой уж и тяжелый, как кажется.

– Тяжела шапка Мономаха, – улыбнулся Олег, но, видя, что у его спутницы нет никакого желания продолжать разговор, решил тоже помолчать. Настроение у него было самым лучезарным. Он уже представлял, как будет докладывать Альфрани о своих похождениях и о финальном деле – разрушении Главного алтаря.

«М-да… – думал он, поднимаясь по ступеням величавого храма. – Мнение о том, что лорд-протектор никогда не ошибается, было явно ошибочным! Вот такой вот каламбур. Как он не хотел меня отпускать! А ведь все сложилось не просто отлично, а прямо-таки превосходно! Еще немного, и адепты Светоносного лишатся всех возможностей хоть как-то угрожать магам. Даже если они и надумают вновь восстановить алтарь, так просто и быстро это у них не получится. Не так-то легко, даже для могущественного бога, воплотить проекцию своей силы в материальный предмет проявленного мира. А уж для Орхиса-то, основой силы которого является какой-то загадочный монолит, а не личное могущество, эта процедура куда сложнее и дольше, чем для всех остальных богов. При минимальном отслеживании со стороны магов проведение необходимых для этого ритуалов и вовсе станет невозможным. Вот так-то, – репетировал свою речь Олег. – Получите и распишитесь. Вместо государства фанатиков-магоубийц – нормальное государство Ойкумены, с разумной правительницей, прикладывающей все усилия для улучшения отношений с остальными странами и Магической Академией. И никаких «святых земель» с их кровавыми алтарями!»

– Мы пришли, – прервал его размышления голос Аталетты.

Олег вынырнул из своих мечтаний и огляделся по сторонам: они находились в высоком сумрачном зале, едва освещаемом дневным светом, струящимся из узких, больше напоминающих бойницы, окон, расположенных почти под самым потолком. В центре роскошно убранного помещения, сразу приковывая к себе внимание своим отличием от всей окружающей обстановки, лежал огромный параллелепипед из какого-то грязно-серого камня, словно парящий в воздухе сантиметрах в двадцати над полом.

Впрочем, приглядевшись, Олег заметил, что ничего необычного или волшебного в этом нет. Просто камень этот находился на подставке из белоснежного мрамора, сливающегося с цветом пола, размеры которой были несколько меньше, чем размеры нижней грани камня. Также, подойдя поближе, он обратил внимание, что камень только кажется грязно-серым при взгляде издалека. Вблизи было заметно, что весь он от верха и до низа был покрыт пятнами, разводами и полосами двух цветов – невероятного, чистейшего лилейно-белого и антрацитово-черного.

– Это и есть Главный алтарь Орхиса? – удивленно спросил Олег, обозревая раскинувшуюся перед ним громаду, откуда веяло такой невероятной концентрацией энергии, что просто дух захватывало. Камень буквально фонтанировал мощнейшими потоками божественной и, к немалому удивлению Олега, демонической энергии. – Я представлял его по описаниям совсем не таким.

– Нет, – откликнулся Джошуа Квирин, незаметно присоединившийся к ним, пока Олег был занят своими фантазиями. – Главный алтарь – это плита под ним, вот, можете посмотреть, – он низко нагнулся, указывая на плиту-подложку, на которой находился камень. Олег последовал его примеру.

– Как можете видеть по доступному фрагменту, это типичный алтарь. А вот это, – Квирин благоговейно прикоснулся к параллелепипеду, – это не алтарь. Это величайшая святыня нашей веры, «Монолит двух сердец», которую Светоносный, вняв нашим мольбам, переместил ненадолго в наш бренный мир из Эмпиреев Света, где он обитает. Это подарок нам, его смиренным служителям в преддверии величайшего праздника!

– Какого праздника? – заподозрив недоброе, Олег начал разгибаться, но сильнейший удар по голове, нанесенный королевским скипетром, прервал это движение на середине.

Молодой маг рухнул без сознания у подножия каменной глыбы.

Джошуа Квирин выпрямился, одобрительно посмотрел на сжимающую в руках сияющий нестерпимым белым светом скипетр Аталетту и как ни в чем не бывало продолжил свою речь, обращаясь к неподвижному телу:

– Праздника великой жертвы, разумеется! Первой могучей жертвы после столь долгого перерыва. Жертвы первой, но далеко не последней!

Когда Олег очнулся, он лежал на поверхности монолита. На руках и ногах его были странные белые кандалы, буквально прилипшие к поверхности камня, а над ним, нервно сжимая в руках жертвенный нож из черного обсидиана, стояла Аталетта.

Он рванулся, одновременно преобразуясь в демона, но кандалы держали крепко. Вся безумная сила демона не могла превозмочь сопротивление четырех тоненьких полосок из белого, напоминающего кость материала, надежно удерживающих его конечности.

– Он пришел в себя, – раздался откуда-то сверху, вне поля его зрения, голос Квирина. – Приступайте, Ваше Величество.

Олег попытался ударить в сторону голоса «Огненной стрелой», но брошенная им энергия была без остатка поглощена монолитом. Он лихорадочно перебирал заклинания, пытался привлечь на выручку все свои возможности мага и демона, вызвать поддержку из Инферно, послать в атаку скользящих со своей головы, но все было бесполезно. Скользящие немедленно погибли, едва отделившись от его головы и соприкоснувшись с поверхностью камня. Зов Инферно терялся в странном гудящем «звуке», издаваемом монолитом, энергия заклинаний, едва Олег начинал концентрировать ее вне своего тела, так же немедленно впитывалась его оковами, уходя к проклятой каменюке. Единственной магией, которую он мог использовать, были уже наложенные ранее им на себя заклятия, а они, увы, ничем не могли ему помочь.

– Почему? – повернувшись к Аталетте, спросил Олег.

Ему было невыносимо стыдно, что он угодил в такую примитивную ловушку, подставив спину этой коронованной предательнице.

– Прости. Такова государственная необходимость, – качнула головой Аталетта. – Я очень хотела этого избежать, но твой отказ не оставил мне выбора… – Она медленно занесла над его грудью жертвенный нож. – Я должна спасти свою страну и для этого вынуждена пожертвовать своими личными привязанностями и честью.

Пока она говорила, в голове у Олега мелькнула идея. Он спешно расконсервировал нить управления саранчой и послал дремлющей где-то глубоко под слоем плодородной земли туче мелкой нежити приказ пробудиться, одновременно снимая с нее все и всяческие ограничения. Приказ к атаке он отдать не успел. Сверкая стеклянистым отливом каменных сколов, нож рванулся к его груди. В отличие от киношных злодеев, королева Фенриана вовсе не собиралась тратить время на долгие разговоры со своей жертвой.

– Стой!!! – успел крикнуть Олег, а затем черное лезвие ножа вонзилось в его грудь, легко проломив несокрушимую чешую.

Боль была страшная. Олег ощутил, как его силы, энергия медленно утекают через вонзившийся в его тело нож, и лишь дикая ненависть к убийцам, страшная, нечеловеческая ненависть умирающего демона, позволила ему докончить приказ «Убивайте всех!!!», отданный саранче, и кроваво плюнуть в лицо Аталетты:

– Будь проклята ты и твоя страна. Вы за это заплатите! Сдохнете все! Моя смерть – это смерть и для вас! Для всего Фенриана! И нет у вас магов, чтобы остановить ее!

Затем силы оставили его, и, проваливаясь в черную, гудящую воронку беспамятства, эпицентром которой был воткнутый в его грудь жертвенный нож, он успел подумать, что забыл скомандовать саранче наступление. «Ничего, сами доберутся, просто чуть помедленней, растянут ненадолго агонию», – мелькнуло в его голове напоследок.

Аталетта медленно отошла от замершего на камне тела и торжественно провозгласила:

– Я выполнила твое повеление, о Пресветлый Орхис. Прими в жертву этого мага и выполни мое желание! Я хочу, чтобы ты защитил Фенриан от грозящих ему бед: враждебных действий магов и проклятия демона!

Ответом ей было молчание. В тишине зала раздавалось лишь мерное капанье – то стекала с края алтаря густая, черная кровь демона. Ни яркой вспышки света, ни могучего голоса Светоносного, провозглашающего: «Да будет так», – никаких свидетельств принятия жертвы, о которых она знала из рассказов отца и церковных книг, не было.

Королева недоуменно повернулась к Первожрецу и охнула. Лицо Джошуа Квирина было белее мела, а выражение глаз свидетельствовало о крайнем испуге и страдании, испытываемом этим человеком.

– Что происходит? – Аталетта уже поняла, что что-то идет не по плану, и теперь хотела понять суть произошедшего. – Почему Пресветлый не откликается? Я выполнила все, что он хотел!

– Не знаю, – после пары пощечин, нанесенных изящной ладонью королевы, Первожрец очнулся от своего ступора. – Я больше не ощущаю присутствия Орхиса. Он есть, я чувствую его силу, но ни малейшего движения мыслей или желаний Светоносного я не ощущаю. Это невозможно! Так не бывает! Погибни он, и я бы тоже немедленно умер, Первожрец разделяет судьбу своего божества. Но я жив, а ни малейшего шевеления мысли Светоносного я не чувствую! Он словно замер… окаменел, оставаясь живым: ни чувств, ни мыслей… Ничего!!! Я не знаю, что случилось, – признал он напоследок и вновь впал в непонятный ступор.

– Зато, кажется, догадываюсь я… – медленно проговорила Аталетта и со страхом посмотрела на распростертое на алтарном камне демоническое тело. Затем подошла поближе и тихо произнесла: – Надеюсь, ты сможешь простить… Или хотя бы отомстить только мне, не трогая мою страну. У меня не было иного выхода. Пожалуйста, пойми меня! – После чего резко развернулась и направилась к выходу.

Покинув святилище, она жестом подозвала оказавшегося поблизости младшего жреца и приказала:

– Помогите лорду Квирину. Он, кажется, не в себе. Доставьте к нему лекаря. И позаботьтесь о теле жертвы. Похороните его с почестями… И поглубже! Так, чтобы он не выбрался, если вдруг сможет восстать. Ранее он был могущественным некромантом.

– Простите, – поклонился служка, – в таком случае, может быть, стоит сжечь тело?

Ненадолго задумавшись, Аталетта отрицательно покачала головой:

– Не стоит. У него были совершенно особые отношения с огнем. Как бы от этого не стало еще хуже.

– Милорд, – в кабинет лорда-протектора Валенсии тихо поскребся секретарь, – со мной связался придворный маг империи Трир. С вами хочет срочно говорить император.

Пожав плечами, Элиас Альфрани оторвался от бумаг и направился к шару дальноречи.

– Приветствую вас, Ваше Величество, – произнес он, как только ощутил касание знакомой мысли. – Чем обязан?

Со стороны его собеседника пришел всплеск эмоций, аналогичных досадливому пожатию плечами.

– Не время для церемоний, – император Трира немедленно перешел к делу. – Я отзываю свои войска. Они понадобятся мне совсем для другого. Да и вам вторгаться в Фенриан я бы не рекомендовал. Кроме того, мне бы хотелось нанять, как минимум на полгода, двести – триста магистров огненной магии хотя бы первой степени. В крайнем случае сойдут и выпускники пятых – четвертых курсов.

– Что случилось? Зачем вам столько магов Огня? Почему отзываете войска? На вас напали?

– Нет. Просто я УВИДЕЛ будущее Фенриана. И не желаю, чтобы это будущее хоть каким-то боком коснулось моих солдат или иных подданных. Поэтому я намерен предпринять все возможное, чтобы никто из моих подданных и одного шага не сделал по этой проклятой земле! Маги же мне нужны для постановки санитарных кордонов.

– Что ты хочешь этим сказать? – не на шутку обеспокоился ректор. Как всегда в минуту волнения он совершенно непроизвольно перескочил на «ты», даже не заметив этого. Впрочем, его собеседнику было не до таких мелочей. – Что ты видел?

– Смерть, – просто ответил император. – Смерть, черным шелестящим туманом затянувшую весь Фенриан. Смерть в таких масштабах, что не снилась даже самым злобным из Мертвителей. Смерть целой страны. Не знаю, что это будет, может, какая-нибудь эпидемия или грандиозное проклятие, но я не хочу, чтобы ЭТО коснулось Трира. Поэтому я и отзываю своих солдат. Мы хорошие воины, но ЭТОМУ совершенно безразлично, кого убивать: солдата-ветерана или беззащитного крестьянина.

Мне нужны маги, много магов Огня, чтобы не пропустить эту смерть к своим границам, и целителей, чтобы проверять беженцев. Я подозреваю, что это будет какая-то эпидемия, по крайней мере, другого объяснения столь массовым смертям я не вижу, и надо позаботиться, чтобы беженцы не занесли ее дальше Фенриана, а для этого необходимо, чтобы их проверяли целители. Впрочем, целители не так важны. Если не сможешь дать, обойдусь. В конце концов, беженцев можно просто не пускать. Главное – огневики.

Минуту Альфрани обдумывал эти слова. Затем медленно кивнул:

– Спасибо за предупреждение. Я тоже отзываю войска. Я дам магов. Не триста. Двести. Весь выпуск четвертых – пятых курсов. Не обижайся, но прямых границ с Фенрианом у тебя почти нет, так что хватит. Магистры понадобятся, чтобы прикрыть Иринию. Да и с моря надо блокировать…

– Я рад, что ты понял мои опасения, – согласно кивнул Светомир.

Похоже, он ничуть не расстроился тем, что получит меньше магов, чем запрашивал, и Альфрани понял, что хитрый ясновидец планировал именно такой исход переговоров.

– Жаль все же… – Альфрани вздохнул. Его выверенные, просчитанные до последнего момента планы рушились один за другим. – Эта война должна была стать самой быстрой и победоносной за всю историю Ойкумены и навсегда избавила бы нас от Орхиса!

– Какой смысл воевать со смертельно больным, который совсем скоро умрет самостоятельно? – пожал плечами император. – Особенно если есть опасность в процессе схватки заразиться? В таких случаях лучше держаться от него подальше! А Орхис… Не думаю, что, лишившись всех жрецов и поклонников, Орхис сохранит свою силу. Надо только позаботиться, чтобы среди пропускных пунктов были жрецы иных религий, и пропускать беженцев только после ритуала отречения от Орхиса и посвящения себя иным богам.

– Ты прав. – Альфрани со вздохом погасил шар дальноречи.

Ему предстояло очень много дел. Не так-то это и просто: остановить уже начавшую набирать разгон машину наступательной войны и перенаправить ее на организацию санитарных кордонов.

– Госпожа! – Унтер-игелар ордена Чистых Рэндальт Отт, один из ближайших помощников Джошуа Квирина, занявшийся делами разведки после того, как пять дней назад во время жертвоприношения его начальник впал в странное оцепенение, из которого его пока никак не удавалось вывести, без стука вошел в кабинет Аталетты. – У меня хорошие новости!

– Что такое?

– Войска Тройственного союза спешно отходят от наших границ!

Усталое лицо Аталетты озарила радостная улыбка:

– Это проверенные сведения?

– Да, Ваше Величество! По всей видимости, Пресветлый все же исполнил ваше желание! Правда, на границе наблюдается какое-то странное шевеление, но никакого вторжения не будет точно. Войска уходят!

– Что за шевеление? – немедленно насторожилась Аталетта. За последнее время она уже отвыкла от хороших новостей и относилась ко всему с большим подозрением.

– На границы прибыли много магов и стремительными темпами идет строительство множества застав и просто укрепленных пунктов. Такое впечатление, словно они опасаются вторжения с нашей стороны!

– От нас? – изумленно переспросила Аталетта. – Что бы это значило? Впрочем, это и впрямь хорошие новости.

В дверь осторожно постучали. После разрешающего «Войдите» на пороге возник Альберт Крозельц, сын бывшего Первожреца, Петрония Крозельца. После своего воцарения Аталетта, не забывшая помощи старого друга, сделала его своим личным секретарем.

– Ваше Величество, прибыл гонец из графства Арре, что на границе с Герталле. У него важное донесение. Прикажете впустить?

Аталетта посмотрела на разведчика:

– У вас все, Рэндальт?

– Да, Ваше Величество, – поклонился тот.

– Тогда вы можете быть свободны. Постарайтесь выяснить, чего именно опасается Тройственный союз. Хотя нет. Задержитесь ненадолго. У меня будет к вам еще пара вопросов, – внезапно передумала она.

Вежливо кивнув, разведчик отошел в указанный ему угол и присел на широкое гостевое кресло.

– Введите гонца, – приказала королева Альберту.

Вошедший на приглашение секретаря гонец выглядел изможденным донельзя. Усталое, осунувшееся лицо, глубоко запавшие глаза, пропыленная одежда и пошатывающаяся походка. В общем, именно так, как и должен выглядеть человек, преодолевший четырехдневное расстояние за два дня.

– Ваше Величество, – начал он сразу же после разрешающего кивка, – Герталле мертво.

– Что?! – Аталетте показалось, что она ослышалась.

– Герталле мертво, – усталым, потухшим голосом повторил гонец. – Спастись удалось только одному крестьянскому семейству. Они рассказали, что саранча, которую по вашему приказу уничтожил заезжавший к ним маг, внезапно вернулась. Только теперь она нападала не на посевы, а на людей. Стоило же хоть одному из мириадов насекомых укусить человека, как тот вскоре умирал в жутких мучениях, а затем поднимался мертвый и начинал нападать на еще живых.

Эти крестьяне спаслись чудом. Ваш маг останавливался у них в доме и подарил младшей дочери волшебную куклу. Когда начала подлетать туча саранчи, кукла каким-то образом подчинила семью себе, заставив бежать, бросив все имущество, и била по нападающим на них мертвякам заклинаниями. Когда же у них сломалась повозка и саранча оказалась совсем близко, кукле каким-то образом удалось с ней договориться, и она пощадила всех кровных родичей девочки. Все остальные были беспощадно убиты. Сейчас от Герталле на графство медленно идут толпы мертвяков, так что мы склонны верить их рассказам.

– Где эти крестьяне? – сжав зубы, спросила Аталетта. – Я хочу их видеть и лично расспросить.

– Извините, Ваше Величество, – гонец поклонился. – Крестьяне были очень напуганы и, рассказав все капитану стражи, спешно направились в сторону иринийской границы. Предвидя ваше желание, граф, как только получил от капитана донесение, решил их задержать и послал за ними свою личную гвардию, однако их собака внезапно обернулась ужасающим чудовищем и разорвала нескольких латников. Остальные не рискнули преследовать это семейство.

– Значит, саранча и куча мертвяков… – протянула Аталетта. – Как быстро она движется?

– Туча насекомых расширяется с небольшой скоростью, однако мертвяки идут сплошным потоком, стараясь нападать именно на людей. Пока мы держимся, однако любой, кого мертвякам удается укусить, вскоре присоединяется к ним. Нам срочно нужна помощь! Мы с трудом справляемся с мертвяками, однако, когда до нас доберутся насекомые, нам будет нечего им противопоставить! Ваше Величество, – тут гонец упал на колени, обратив к принцессе молящее лицо, – пришлите нам мага! Без его помощи мы обречены! Лучше всего того, который был в Герталле. Раз уж созданная им детская игрушка смогла защитить от нежити целое семейство и вывести их в безопасное место, то для него не составит труда справиться с этой напастью!

– Я сделаю все, что смогу, – неопределенно качнула головой принцесса. – Вы выполнили свой долг, теперь можете идти и отдохнуть. Я распоряжусь, чтобы вам предоставили комнату.

Когда пошатывающийся от усталости гонец вышел из ее кабинета, она глубоко вздохнула, и ее красивое лицо исказила маска отчаяния.

– Вот и разгадка причин, по которым Валенсиец остановил вторжение, – развернулась она к Рэндальту. – Похоже, предсмертное проклятье демона напугало даже его.

Отвернувшись в сторону, она тихо пробормотала себе под нос:

– Кажется, это и есть та смерть всему Фенриану, которой грозил Ариох. Демон, демон… Не слишком ли высокая плата за мою глупость и предательство? Неужто в своей жажде мести ты решил уничтожить такое множество невинных? Впрочем, не всех… О безопасности кое-кого ты позаботился. Может быть, это и есть наш шанс на спасение?

Она вновь повернулась к Рэндальту:

– Возьмите столько войск, сколько считаете нужным. Перехватите этих крестьян, о которых рассказал гонец. Перехватите любой ценой, но так, чтобы ни волоска с их головы не упало, и доставьте сюда. Займитесь этим лично. Ступайте.

Осознавший всю сложность обстановки, разведчик поклонился и вышел быстрым шагом.

– Альберт, зайди, – дождавшись, когда Рэндальт удалится, не повышая голоса, приказала Аталетта.

– Вы меня звали, Ваше Величество? – В дверях показалась голова секретаря.

– Не паясничай, – раздраженно прикрикнула королева. – Я знаю, что с твоего места великолепно слышно все, что говорится в кабинете. Немедленно подготовь указ о направлении в Валенсию чрезвычайного и полномочного посла. Я подпишу.

– На чье имя прикажете писать указ? – коротко поинтересовался Альберт.

– На свое. Не морщись. Ты достаточно умен, предан и имеешь представление о той ситуации, в которой мы оказались. Ты будешь наделен самыми широкими полномочиями. Можешь соглашаться на все, что потребуют, только договорись о том, чтобы Валенсиец спас нас от этой напасти.

– А если они, к примеру, потребуют вашей смерти? Или ввода войск в Фенриан и разрушения храмов Орхиса? – решил уточнить границы своих полномочий будущий посол.

– Ввода войск и разрушения храмов они потребуют наверняка. А моей смерти вряд ли. Скорее всего, выдадут замуж за кого-нибудь из своих и максимально ограничат власть. А после рождения наследника отравят по-тихому. Впрочем, даже если потребуют немедленной смерти, соглашайся. Нам надо спасти страну.

– Но…

– Без но! Я знаю о твоей преданности Светоносному и мне лично. Но эта ситуация как раз результат моей ошибки и бездействия Светоносного. И мне придется заплатить за совершенную глупость. Иди пиши указ и отправляйся как можно скорее! Надеюсь, Альфрани все же согласится помочь… – тихо пробормотала она.

Последнее время у королевы из-за постоянных стрессов и недосыпания развилась вредная привычка разговаривать сама с собой. Впрочем, она хорошо сознавала всю призрачность этой надежды. Несмотря на всю свою прагматичность, Альфрани в первую очередь был магом, а потом уже политиком, а маги слишком давно и сильно ненавидели Фенриан, чтобы встать на его защиту. Однако сейчас королева была готова хвататься за любую соломинку.

Момент, когда нас оглушили, я бессовестно проморгал. Расслабился, привык, что в этом мире для меня нет достойных противников, что в случае острой нужды всегда могу уйти в свой доминион и подготовить достойный ответ. Все, что я смог, – это прикрыть личность Истока собой, когда всепожирающая воронка силы Орхиса обрушилась на нас вместе с ударом жертвенного ножа. В конце концов, мое сознание было куда гибче, и, если Истоку все же удастся сохранить свою личность, он сможет восстановить меня. Я же на это был не способен по определению. Исток может вновь наполнить пересохшее в результате какого-нибудь катаклизма русло водой, но если река лишается подпитки, она обречена.

Безжалостный вихрь обрушился на меня, терзая и вырывая целые куски сознания, пытаясь полностью подчинить себе, смять, поработить, высасывая силы и волю к борьбе, а я сопротивлялся, стремясь лишь к тому, чтобы не допустить его к сознанию Истока. И в тот момент, когда меня почти не осталось, когда жалкие остатки былого Высшего демона готовы были вот-вот кануть в прожорливую пасть проклятого божества, что-то изменилось. Канал, проложенный жертвенным ножом к нашей сущности, прервался, и со вздохом облегчения я вновь, как в раннем детстве, начал погружаться в ласковые глубины подсознания Истока, личность которого мне все же удалось отстоять.

То, что произошло после того, как Аталетта вонзила в него нож, Олег запомнил смутно. Терзающая его тело и душу адская боль, невыносимое ощущение, словно тебя, как молочный коктейль, высасывают через узкую трубочку жертвенного ножа, черный тоннель с обжигающе холодным ветром, слой за слоем сдирающий с него силу и саму личность, стремящийся отнести куда-то, куда он ни за что не хотел бы попасть по доброй воле, тонкая нить наложенного в свое время им на себя заклинания привязки душ, трещащая и вот-вот готовая порваться под напором тянущего к себе бога…

Отчаянный вскрик: «Держись, я иду!» – женским, очень знакомым голосом, и гигантская, невозможно огромная волна теплой силы, прошедшая через ту часть его души, в которой гнездилась подаренная Гелионой мощь пламени. На мгновение он ощутил рядом с собой присутствие богини, теплые язычки огня коснулись истерзанной души, излечивая самые тяжелые раны, а затем умчались куда-то вперед, куда так старательно тянул его безжалостный ветер.

А затем с громким, болезненным треском лопнул тащивший его черный тоннель, и он оказался в уже знакомом пространстве с пляшущими языками пламени, порывами ветра, всплесками воды и валунами земли. Его немедленно потянуло куда-то в сторону, и он не стал противиться этому зову. Вскоре Олег увидел, что стремительно приближается к одному из огненных сгустков, значительно меньше остальных по размерам, и, в отличие от них, неподвижно висящему в пространстве. Его все быстрее и быстрее затягивало к нему, и, наконец, они соприкоснулись. От вспышки резкой боли и навалившейся слабости Олег на мгновение потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то находился на небольшом острове. Рядом с его ногами накатывались на каменистый берег бурные волны штормового моря. Невдалеке виднелся огромный огнедышащий вулкан, извергавший раскаленные камни, дымы и потоки лавы, а прямо перед ним стоял Гефест, глядящий на мага далеко не ласковым взором. Весь вид бога-кузнеца свидетельствовал о том, что он с огромным трудом удерживается от искушения задать Олегу хорошую трепку. За его спиной виднелась Младшая, лицо которой выражало глубокую озабоченность, и сверкающая и переливающаяся всеми цветами радуги туманность, иногда превращающаяся в полупризрачную фигуру старика с безумной улыбкой на искаженном судорожной гримасой лице.

Первые слова, с которыми обратился к нему древний бог, приветственными тоже можно было назвать только с очень большой натяжкой:

– … … … …! Что же ты творишь … придурочный?! Какого … ты позволил этой … … себя прирезать?!

– Отец, держи себя в руках! – перебила его Младшая. – Не видишь, он только пришел в себя и пока еще не очень понимает ситуацию. Если мы хотим помочь Геле, нужно объяснять, а не припоминать цитаты из тролльского устного народного творчества.

Срезанный на середине длинной речи, цензурными в которой были только предлоги и соединительные частицы, Гефест примолк и озадаченно поскреб бороду.

– Ну… В принципе ты права, – наконец признал он. – Прости, не сдержался. – Эти извинения явно были направлены не Олегу, а Младшей.

– Ладно. Слушай сюда, покойничек, – он вновь повернулся к Олегу. – Ситуация на букву «Х», и если кто-нибудь подумает, что «Х» – это начальная буква слова «хорошо», тот огребет от меня по морде для прочищения мозгов…

По мере рассказа Гефеста Олег все более и более чувствовал свою вину.

Вкратце рассказ бога сводился к следующему: почувствовав приближающуюся смерть своего избранника, Гелиона попыталась отработанным манером выдернуть его душу и воплотить здесь, в Ирии, благо огненное тело для этого воплощения было подготовлено ею заранее. Но, увы. На этот раз Олега убивали не пьяные гопники китайским ножом на захолустной улице, а по всем правилам приносили в жертву не самому слабому типу с божественными замашками. Орхис через образовавшуюся мистическую связь уже потихоньку начал пожирать душу и силы Олега и вовсе не намеревался расставаться с такой заманчивой добычей. Чувствуя, что еще немного, и от ее избранника останутся «рожки да ножки», и то в лучшем случае, она решилась на чрезвычайно рискованный, буквально самоубийственный поступок. Поскольку Орхис обитал в созданном им субизмерении, прорваться в который силой не представлялось никакой возможности (иначе божественная семейка давно бы решила эту проблему), она пошла иным путем: наскоро подготовив огненное тело для воплощения его души и вдохнув в него немного энергии для того, чтобы он, воплотившись, хоть некоторое время мог обойтись без ее поддержки, она использовала соединявшую их с Олегом связь, чтобы проникнуть в тот канал, которым Орхис соединил мир Эльтиана со своими Эмпиреями Света, как обозвал божок созданное им субизмерение.

Это ей удалось. Разорванный появлением в нем столь могущественной сущности, канал выбросил полуобгрызенную душу Олега в Ирий, где она благополучно и воплотилась в предназначенное ей тело. Однако сама Гелиона оказалась затянутой в те самые Эмпиреи, где безусловным правителем и властелином являлся Орхис.

По прикидкам здесь присутствующих, время, которое саламандра, бывшая, в общем-то, далеко не самым лучшим бойцом в этой вселенной, могла продержаться против Орхиса на его территории, сводилось к измеримо малой величине порядка десяти – двадцати минут. Таким образом, в данный момент она была бы уже мертва, если бы не присутствующий здесь Хронос.

Почувствовав опасность, угрожающую его любимой внучке, и не имея возможности помочь ей напрямую, старик поднапрягся и резко замедлил, почти остановил время во всем этом субизмерении. Так что сейчас там прошло не более пары минут, и Гелиона будет оставаться жива еще как минимум месяц, а то и полтора абсолютного времени.

Почему столько? Да потому, что, хотя могущество древнейшего из элементалей времени и очень велико, и у него есть пределы. Впрочем, надежда на ее спасение все же была. Орхис сильно пострадал во время битвы у Черной реки, и, если бы Олег прошел слияние, став полноценным демоном и обретя все полагающиеся умения, он мог бы воспользоваться тем же методом, что и она: по соединяющей их связи прорваться в субизмерение и помочь ей в бою. Высшие демоны – бойцы очень высокого класса, и вдвоем у них были бы вполне реальные шансы на победу. И эта надежда питала родичей рыжей элементали ровно до того момента, когда они увидели воплотившегося Олега в своем маноре.

– Но… – не понял его раздражения Олег. – Раз это необходимо для помощи Гелионе, я, конечно, согласен на слияние! Сейчас скажу это демону, сольемся, и поспешу на помощь. Фиг с ними, моими страхами…

– Скажешь демону? – нехорошо усмехнулся Гефест. – Ну-ну. Давай, скажи!

Олег привычно обратился внутрь своего сознания, туда, где обитал Ариох, Высший демон – яростное, могущественное и жестокое создание его разума и подсознания, всегда готовый поддержать, помочь, выручить из беды… Обратился… и ничего не обнаружил! Точнее, не совсем ничего. Где-то далеко в глубине души шевельнулась слабая искорка ярости, бледная тень тех могущественных и нечеловеческих чувств, что он иногда испытывал в самом начале своего пребывания в Эльтиане, задолго до того, как его демон приобрел черты самостоятельной личности, в первый раз прорезавшись в его сознании вкрадчивым шепотом: «Пища!»

– Что? Почему? – Олег ошарашенно осмотрелся вокруг, словно ища пропажу.

– Понял теперь? – грустно усмехнулся Гефест. – Демон прикрывал твою личность до самой последней возможности. Собственно, именно поэтому ты сейчас и можешь разговаривать с нами, а не пускаешь сопли и слюни с криком «Уа-уа», настоятельно требуя поменять подгузник. Прикрывал собой, своей сутью, яростью, памятью, ненавистью, силой! Всем, что у него было.

– И что теперь делать? – Олег никак не мог осознать масштабы произошедшей катастрофы.

– Не знаю, – пожал плечами Гефест. – Демоны, конечно, очень живучие создания, так что рано или поздно он возродится… Вот только в прошлый раз тебе для его развития, до того момента, когда стало возможным слияние, потребовалось целых пять лет. Столько времени у нас нет.

первый раз вмешался в разговор Хронос, приняв ненадолго человеческий облик.

– Да? – заинтересованно взглянул на него Гефест. Было заметно, что он и сам был поражен могуществом древнего бога. – И ты можешь сделать это, одновременно тормозя время в этих трижды проклятых Эмпиреях?

На этих словах гневный взгляд старика уперся в Олега.

Поняв, что от него ожидают ответа, тот склонил голову:

– Дурак был. Виноват. Аталетта … эта, уговорила не разрушать. Дескать, «политические последствия…», – передразнил он. При одном воспоминании о белобрысой королеве Фенриана в его душе метнулась жаркая и тяжелая волна ненависти.

– Смотрите! – неожиданно воскликнула Младшая. – Что это?

Вся троица немедленно уперлась в Олега тяжелыми, буквально давящими взглядами.

– Что такое? – забеспокоился он.

– Твой демон увеличился, – после долгого молчания объяснил Гефест. – Немного, совсем чуть-чуть, но, несомненно, подрос. Что ты сделал?

– Да ничего… – изумился Олег. – Просто вспомнил эту стерву, отомстить очень захотелось…

– Отомстить, говоришь… – Гефест задумчиво свел брови. – Значит, месть и ненависть… А еще кому-нибудь ты случайно отомстить не хочешь?

– Да сколько угодно! – пожал плечами Олег и начал старательно припоминать свои обиды. Вспомнил он и убивших его впервые, еще на Земле, троицу гопников, и Первожреца Орхиса Джошуа Квирина, и тупых, самодовольных придворных фенрианской Владычицы, и встреченных им наглых разбойников. Придворные, крестьяне, разбойники, жрецы, наконец, сама королева – он ненавидел весь Фенриан, всю страну, обобщая своих врагов в некий собирательный образ.

Трое богов внимательно смотрели на разгорающееся в душе человека пламя адской злобы и ненависти.

– Все, этого хватит, – прервала его медитацию Младшая.

– А… что? – Олег с трудом вырвался из своих мыслей.

– Хватит, – повторил за своей дочерью Гефест.

– Чего хватит? – Олег упорно не понимал, о чем идет речь. Ярость, стоило ему отвлечься, начала спадать. Он попробовал заглянуть в себя, но так и не обнаружил там привычного ощущения демона.

– Тех, кого ты вспомнил, хватит для того, чтобы развить демона вновь до состояния, когда ваше слияние станет возможным, – разъяснил свою мысль бог-кузнец. – Это займет куда меньшее время, нежели пять лет.

– И что я должен делать? – поинтересовался Олег.

– Как – что? Разумеется, убить их всех! Максимально жестоко и не терзаясь сомнениями и жалостью!

– Всех? – До ошарашенного таким заявлением Олега не сразу дошел смысл этих слов. – Но – как? – Ему припомнились гопники. – Те, кто убил меня в первый раз… Пять лет же прошло! Где я их искать-то буду? Да и как на Землю попасть? А в Эльтиане… Я же про весь Фенриан думал! Как я целую страну уничтожу?! Да ведь и там же множество невинных! Дети, женщины! Я понимаю еще – Аталетту прибить, жрецов там… Но всех-то зачем?

– Как – это твои проблемы. Темная магия у тебя осталась. Возможно, сохранились и какие-нибудь остатки дара моей племянницы, хотя я бы на твоем месте на это не рассчитывал. Впрочем, можно преобразовать энергию этого тела – кое-какой запас огненной силы это тебе даст, тем более что вернуться в Эльтиан в огненном теле у тебя не получится. Оно вообще недолго просуществует. День, два… Геля спешила и не могла вдохнуть в него много силы. Вернешься ты в свое мертвое тело и, значит, станешь личем, благо на тебя и заклинания подходящие наложены. А личи находятся под особым благоволением Хель. Так что ты изрядно прибавишь в некромантской силе. Да и с разбойниками, что тебя в твоем родном мире убили, я думаю, мы сможем тебе помочь, – Гефест со значением взглянул на Хроноса. Старик приосанился и важно кивнул.

Олег благодарно кивнул. День в родном мире – это было очень хорошо. О таком подарке он не смел и мечтать! Во время жизни в Эльтиане мысли о волнующихся о нем родных, не знающих, где он и что с ним, и, наверно, уже считающих его мертвым, не раз портили ему настроение. Он старался отгонять эти мысли, убеждая себя, что все равно не может ничего предпринять по этому поводу, но все равно расстраивался. И вдруг такой подарок! Он сможет не только отомстить гопникам, но и предупредить родных и близких, чтобы не волновались по поводу его отсутствия. В крайнем случае просто внушить им, что с ним все в полном порядке и не следует волноваться. А лучше объяснить все как есть, уж доказать-то свои слова он сможет без труда. Покажет пару фокусов…

Между тем Гефест продолжил речь отца:

– Это по поводу – «как». Что же касается «зачем», то тут ответ еще проще. Затем, чтобы ты мог спасти Гелиону. Другого способа нет. Или она, кто поставила на неверную карту все, включая собственную сущность и бессмертие, или они – твои враги, убившие тебя, те, кого ты ненавидишь так ярко и сильно, что месть им способна возродить демона в твоей душе. Выбирай! И выбирай поскорее!

– Конечно, Гелиона! – Коротким, категоричным жестом повел рукой Олег, словно отметая любые сомнения. – Но… Может быть, можно не убивать невинных? Зачем уничтожать всю страну? Не знаю даже, почему мне в голову это пришло…

– Потому что это твой демон, точнее его жалкие остатки, пытался показать тебе, чьи смерти ему нужны, чтобы как можно скорее напитаться твоими эмоциями и вновь возродить свою личность. Поэтому ты должен убить тех, кого вспомнил. Убить их всех. Без жалости и сострадания. Убить их так, как сделал бы это ты, демон.

Олег печально вздохнул. Мысль о массовых убийствах сейчас, когда он несколько успокоился, более не казалась ему привлекательной. Он вспомнил о выпущенной на волю саранче и еще раз вздохнул. Судя по всему, пока они беседуют, те самые массовые убийства уже идут. Его предсмертная месть начала набирать обороты.

Мысль, оттолкнувшись от этого, внезапно перескочила на одну из сказанных Гефестом фраз. Перескочила и зацепилась, едва ли не до дрожи его напугав.

– Вы сказали, что я буду мертвым? Нежитью?! Личем?!! – Припомнив рассказы Висса, и в особенности историю своего знакомства с Леей, Олег, выражаясь мягко, не обрадовался подобной перспективе.

– Разумеется. – Гефест пожал могучими плечами. – Тебя убили. Ты умер. Перед этим ты сам как-то наложил на себя заклинание «Привязка душ». А твой дохлый приятель, заметив это, еще и от себя добавил «Восстание из могилы» во время одной из твоих пьянок. Так, на всякий случай. Из тебя получится превосходный лич. Должен признать, это отродье Хель великий мастер в своем ремесле. Ты его заклинание даже не заметил!

– А вы не могли бы… Ну… сделать меня живым? – робко спросил Олег. Быть нежитью ему категорически не хотелось.

– Мог бы. Но не буду! – резко ответил Гефест. – Спасешь Гелю, она тебя оживит. Да и сам сможешь… В «Монолите двух сердец» имеется достаточно силы Шамтриэля, бога Света, убитого Орхисом, чтобы воскресить с сотню людей, если не больше. Тебе хватит и еще останется! Убей Орхиса, и перехватить контроль над «Монолитом» для тебя не составит проблемы. И последнее. – Жестом руки он остановил желающую что-то сказать Младшую. – Рекомендую тебе убить ту, что принесла тебя в жертву, последней. Причем именно так, как это сделала она в отношении тебя. Между жертвой и жрецом всегда имеется связь. Принеся ее в жертву так же, как это сделала она, ты заставишь возродиться тот канал, что был создан Орхисом для поглощения тебя. Это должно сильно облегчить тебе проникновение в Эмпиреи. Да и послужит сигналом для Хроноса, чтобы он снял свою «заморозку» с этого поганого мирка. Вот теперь все. Вопросы есть? – Манерой общения в этот момент Гефест сильно напомнил Олегу школьного наставника по военному делу. И точно так же, как он, Гефест никоим образом не собирался дожидаться вопросов, которых у Олега имелось великое множество. Впрочем, опыт общения с физруком сыграл свою положительную роль.

– Есть! – выкрикнул Олег, прежде чем Гефест успел закончить свою фразу. – Вы сказали, что уничтожить Фенриан я должен самолично. И именно эмоции, которые я буду при этом испытывать, и помогут возродить демона. Я правильно понял?

– Да, – Гефест пожал плечами. – Эмоции, а потом, когда демон немного наберет сил, и души убитых людей, вот что поможет его возрождению. И что дальше?

– А что, если к моему возвращению Фенриан УЖЕ будет уничтожен, а все те люди, которым я должен отомстить – Аталетта, жрецы, да и вообще все – мертвы?

– Это как? – не понял Гефест. – С чего бы им это самостоятельно умирать-то?

– Видите ли, когда меня убивали, я обозлился немножко… – вздохнул Олег и пересказал историю с поднятой саранчой и отданным им последним приказом. – А насколько я понял объяснения уважаемого Хроноса, пока я буду на Земле, в Эльтиане пройдет немало времени. А саранче, чтобы всех жителей Фенриана подчистую уничтожить, ни много времени, ни больших усилий не требуется. Да и кроме того… Даже если забыть о саранче. Там, в Эльтиане, у меня осталось немало хороших друзей, которые наверняка пожелают отомстить за мою смерть. Боюсь, что если мое отсутствие продлится более долгое время, чем потребуется Вереене или Виссу, чтобы добраться до Вельминта, то королеву Фенриана я в живых не застану. Можно, конечно, будет попрактиковаться в поднятии… Но мстить зомби… Да и душа к тому времени ускользнет.

– А вот это и впрямь проблема… – призадумался Гефест. – Впрочем, решаемая. Придется, конечно, нарушить некоторые обычаи, но ради такого исключительного случая я на это пойду. Я предупрежу твоих друзей, что их праведная месть может повредить твоему возрождению. – Он поморщился. – Не люблю я эти божественные явления, но другого выхода, похоже, нет. Этим твоим Виссу с Верееной даже присниться не получится. Ну а Младшая, – он взглянул на свою дочь, – подбросит Аталетте одноразовый артефактик, который окончательно упокоит твою саранчу. Ну и заодно позаботится о том, чтобы у твоих врагов, которых ты вспоминал, не было ни одного шанса покинуть Фенриан.

Юная богиня лукаво улыбнулась:

– Не ей, папочка. У меня есть куда лучшая идея. Так мы обе проблемы разом решить сможем.

– А зачем саранчу-то уничтожать? – вмешался в их беседу Олег. – Полезные же тварюшки! Да и для выполнения этого задания они мне очень даже пригодятся.

– Вот именно для этого! Чтобы у тебя не возникло искушения быстро и легко разобраться со всеми проблемами. Убивать ты должен сам, ну или твое войско, так, чтобы ты это видел и понимал, что это происходит по твоему приказу. В общем, сражайся и убивай традиционным способом, а не при помощи кучи мелкой летающей нежити. Еще вопросы есть? Вопросов нет! – прежде чем Олег успел открыть рот, подытожил Гефест, значительно ускорившийся, учтя прежний опыт.

Он кивнул вновь расплывшемуся в сияющее облако Хроносу. Мелькнула серебристая вспышка, и через мгновение Олег увидел, что находится на той самой врезавшейся глубоко в память улице, с которой и начались его приключения, прямо в центре обгорелого пятна, по форме напоминающего контуры человеческого тела, и смотрит в спины улепетывающих со всех ног гопников.