Глава 3
Битва при черной речке

Спустя трое суток после знаменательной беседы у коменданта изрядно пополнившаяся армия Аталетты вышла из ворот Орвалена и скорым маршем направилась по Гномьему тракту, имея целью Вельминт. Такая задержка произошла оттого, что, к великому сожалению принцессы, отнюдь не все части, несмотря на подготовительную работу, перешли на ее сторону.

Егерский полк, которым командовал Крут фон Вилхот, осознавший, в какую он попал ловушку с опрометчиво данным обещанием, героически сопротивлялся приходу новой власти. Сам капитан, держа свое слово, сдался, вскоре после этого покончив с собой, однако перед этим он отдал четкий приказ – сражаться до последнего. Впрочем, егеря – опытные и опасные в лесах – оказались слабыми соперниками трирским латникам в условиях городского боя, так что сопротивление было довольно быстро подавлено.

Остальное время было потрачено на награждение примкнувших к принцессе сторонников из числа горожан и гарнизона, замену частей на преданных Аталетте и назначение нового коменданта. Значительная часть прежнего городского гарнизона изъявила желание примкнуть к войску истинной Владычицы, делом доказав свою преданность, остальные же были обезоружены и отпущены по домам.

Настроение войск и части полководцев было радужным. Бер даже пробасил, что вот такая война ему особенно по душе! Еще бы, до сих пор никому не удавалось после взятия хорошо укрепленной крепости обойтись настолько мизерными потерями и, более того, присоединить к себе значительную часть враждебного гарнизона. Олег также был доволен успехом замысла.

Однако Аталетта хмурилась: из-за непредвиденной задержки преимущество внезапности было потеряно, и, как докладывали агенты мейсера Квирина, лорд-канцлер во главе сорокатысячного войска выступил им навстречу. Самое плохое было то, что, по-видимому, Крэгхисту удалось заключить договор с реирскими пиратами, так что те согласились предоставить ему несколько своих колдунов. Сила реирцев была недостаточно велика, чтобы заинтересовать Орхиса, но тем не менее эти колдуны, являясь учениками скрывшихся на островах от преследования Академии беглых цитадельских магов, могли существенно затруднить Олегу жизнь.

Собственно, так оно и вышло. Вереена, решившая попробовать устранить узурпатора до битвы, вернулась злая, сердито перебирая в руке обломки эльфийской стрелы и оглашая воздух риторическими вопросами: «Какого … эти эльфы за собой не прибирают? Если один … остроухий посеял оружие, то могли бы хоть позаботиться о том, чтобы оно в чужих руках не работало! Так нет же! А теперь эта сволочь, твой дядя, нанял реирских колдунов, которые прихватили с собой эти … эльфийские стрелы! Брашлок орш’ез Крэгхист-то мздрыглык то-еш’ше!!!! – Последнюю фразу вампиресса, видимо для большей выразительности, произнесла на темуредхе.

Любопытная Аталетта, опознав фамилию, немедленно переспросила у Олега, что именно сказала вампиресса.

– Тебе как – дословный перевод или приличный? – поинтересовался тот.

Аталетта ненадолго задумалась, после чего сказала, что лучше приличный. В конце концов принцессе не пристало выслушивать непристойности, тем более при таком количестве подданных, которые могут это видеть и слышать.

– Ну… Тогда она промолчала, – пожал плечами Олег.

Меж тем Вереена вновь перешла на фенрианский, заявив, что по результатам проведенной ею разведки удалось выяснить следующее: реирских колдунов узурпатор нанял до … – то есть никак не менее пятидесяти. Сами по себе колдуны эти не очень сильны, однако обучены взаимодействию друг с другом, умея соединять свой дар, что при таком количестве вполне может создать проблему даже для сильного мага. Кроме того, они умеют плести отличные сторожевые сети, способные реагировать на приближение любых видов нежити и у них имеются эльфийские стрелы, по всей видимости, из колчана бедолаги Эллеара. Так что повторную попытку достать Крэгхиста она предпринимать не рискнет, поскольку одного чересчур тесного знакомства с эльфийским оружием ей хватило за глаза, и повторения тех ощущений она никоим образом не желает.

Заявление это было пересыпано таким количеством ругательств, что даже Олег заслушался. А Бер просто крепко обнял прижавшуюся к нему жену и успокаивающе пробасил, что никуда ее больше не отпустит. При этом его яростный взгляд явно намекал, что если какая-нибудь белобрысая зараза еще раз попробует отправить его жену в подобное рискованное мероприятие, то оная зараза рискует лишиться главнокомандующего, значительной части войска и проститься со всеми мечтами о фенрианском престоле.

Узнав эти новости, Олег сильно занервничал. Он вовсе не был склонен недооценивать реирцев, в столкновении с которыми погиб его близкий друг, да и самому Олегу, не прибегни он к помощи демонической силы, могло не поздоровиться. К тому же теперь, вступая в битву, ему придется тратить силы не только на сам бой, но и на скрывающий морок, дабы не заполучить в самый ответственный момент эльфийскую стрелу в какое-нибудь неудобоваримое место. Благо еще, что стрелы эти, несмотря на все свое могущество, разумом не обладали и не могли попасть в того, кого не видит стрелок.

Вообще, по мере знакомства Олега с окружающим миром, он все больше и больше замечал, что провозглашаемая Академией монополия на магическую силу была явлением довольно-таки призрачным, а презрение валенсийских магов к колдунам и шаманам других народов совершенно напрасным.

Он еще раз обратился к Аталетте, предложив, ввиду изменившихся обстоятельств, плюнуть на политику, все же позволив ему сформировать хотя бы пару-тройку некроотрядов, и согласиться на условия Висса. Уж для лича-то реирцы и впрямь не составили бы какой-либо проблемы. Несмотря на всю разумность предложения, он вновь получил отказ.

Гордо подняв голову, Аталетта заявила, что бывают победы, что хуже любого поражения, и она никогда и ни при каких условиях не позволит, чтобы нога Мертвителя оскверняла «святую землю Фенриана».

Огорченно вздохнув, Олег покинул палатку принцессы, «тихим добрым словом» поминая про себя тот несчастливый день и час, когда ударившие в голову гормоны вынудили его дать обещание помогать этой блондинке.

Зайдя в свой шатер, он устало присел на небольшой табурет и начал обдумывать сложившуюся ситуацию, мечтательно напевая себе под нос строчки из бессмертной песни Кипелова «Я свободен»:

Я свободен, словно птица в небесах.

Я свободен, я забыл, что значит страх.

«М-да… Хорошо мужику, – думал он, мурлыкая первые строчки. – Он свободен… Интересно, ему что, тоже такая «блондинка» в жизни попалась? А мне что прикажете делать? Ладно, если реирцы будут слабыми и немногочисленными. Защиту первого-второго класса я смогу проломить и без применения темной магии. А если третьего или четвертого? Да еще и с хорошей энергоподдержкой? Например, еще одного эльфа где отловят. И что тогда делать? Оборачиваться демоном и драпать со всех крыльев? В конце концов, я обещал помочь в войне, а не сдыхать по чьей-то глупости и из-за «политических причин».

А как же остальные? Ну допустим, Вереена тоже может летать. А Бер? Она ведь этого своего поэта не бросит, скорее, будет сражаться до последнего даже в совершенно безнадежной ситуации. А по воздуху мне его не утащить – грузоподъемность не та. Да и вообще – нехорошо своих в бою бросать. Что еще я могу сделать?»

«Наплевать на приказы принцессы и все же поднять нежить? Ну это само собой разумеется, но если сделать это прямо во время боя, зомби будут медлительны и слабоваты, хороший воин такого без особых проблем уничтожит, так что оружие это скорее психологическое. А если заранее подсуетиться, так их надо как-то незаметно рядом с отрядом вести. Вещь нереальная».

«Разве что демонов призвать… Правда, это меня полностью раскроет, но какой выбор? Ладно, может, и обойдется все. В конце концов, я магистр Огня первого уровня, а это не так уж и мало. Может, и справлюсь. А если нет, то, что делать, решу на месте. Варианты имеются».

Приняв такое решение, Олег разделся и лег в кровать. Вскоре он заснул, так и не обратив внимания на вертевшуюся глубоко внутри сознания мысль об еще одной возможности, которая легко могла бы решить все его проблемы.

– Ну и что будем делать? – спросил Бер, разглядывая спешно выстраивающееся в боевые порядки войско. – Что скажешь об их возможностях как маг?

Олег еще раз внимательно вгляделся в противоположный край огромного поля, ограниченного берегами Черной речки, как раз в этом месте делающей изрядную излучину, предоставляя удобнейшее место для предстоящей битвы. Там сейчас ворочалось огромное войско узурпатора, с такого расстояния представлявшееся гигантским скопищем суетливо движущихся муравьев.

– Так, навскидку, судя по энергонасыщенности заклинаний и выставленным щитам, могу предполагать, что у них имеется что-то около пятидесяти колдунов, рассредоточенных среди войск. Каких-либо серьезных источников энергии вроде нет. По крайней мере, активных. В принципе терпимо. Если работать в полную силу, то с близкого расстояния я мог бы продавить их защиту минут за двадцать. Правда, при этом придется полностью сосредоточиться на атаке и оставить наше войско без прикрытия. Потери будут большие. Пока часть из них будет удерживать щит, другая начнет гвоздить наших ребят всеми средствами.

Или есть другой вариант. Могу бросить большую часть энергии на щит. Тогда наше войско может не опасаться колдунов. Черта с два они мой щит когда-нибудь проломят. Пусть хоть до посинения долбятся. Но в этом случае на атаку у меня останется не так уж и много сил. Получится практически честный бой. Помочь воинам я разве что какой-нибудь ерундой смогу, не больше. Справитесь? Соотношение-то едва ли не четверо к одному.

– Должны… – с сомнением протянул Бер. – Выучка у наших куда как получше будет. Вот только многовато их все же…

– В крайнем случае – подниму мертвецов, – решился Олег. – Только тебе придется подсказать мне, если действительно приспичит, где и когда. Я-то в военном деле не особо соображаю.

– Подскажу, – несколько расслабился Бер.

– Больше всего, – признался Олег, – меня беспокоят не колдуны, а жрецы. Что-то у них в тылу энергозавихрения какие-то странные. Никак не могу разобраться.

Бер помрачнел. Жрецов Орхиса с их парализующими амулетами он опасался. И пусть разработанные в Академии талисманы до сих пор вполне надежно нейтрализовали воздействие амулетов, но мало ли на какую пакость способны проклятые служители Светоносного?

– И что делать? – спросил он.

– Сражаться, – пожал плечами Олег. – Эти завихрения не так уж чтобы и сильны, думаю, мой щит сможет их сдержать, если что…

– Сражаться так сражаться, – откликнулся Бер, подавая сигнал к наступлению.

Головной полк медленно, мерным шагом двинулся навстречу вражескому войску. Шли неспешно, экономя силы, которые вскоре ой как понадобятся в схватке с врагом.

Гладкое поле, ограниченное излучиной реки, не давало возможности для особых маневров типа засадного полка или тайного обхода, поэтому пришлось удовлетвориться простым наступлением безо всяких изысков. Кроме того, поскольку у обеих враждующих сторон имелись обладатели магических сил, возможности кавалерии были существенно снижены. Никому не хотелось, чересчур отдалившись от прикрывавших основные группы войск щитов, попасть под магический удар.

Для того чтобы максимально эффективно держать магический щит, Олег, переодевшись простым латником, присоединился к основному отряду, снабдив Бера, Аталетту и всех остальных «штабистов» простенькими амулетами морока, которых, по его расчету, было вполне достаточно, чтобы не позволить противнику применить против них эльфийские стрелы. Связь держали благодаря предварительно зачарованному Олегом шару дальноречи. Вложенной в него энергии при поддержке Вереены должно было вполне хватить для общения в течение суток. Другой – миниатюрный шарик – Олег, припомнив опыт спецотрядов Земли, закрепил на подбородочном ремне своего шлема.

Когда расстояние между армиями уменьшилось до двухсот метров и первые стрелы уже начали собирать свою кровавую дань, колдуны нанесли первый прощупывающий удар. Зеленоватая молния, обрушившаяся с безоблачного неба, на мгновение оплела созданный Олегом щит сетью разрядов и безвредно исчезла.

Ответ землянина был куда хитрее. Подхватив телекинезом одну из небольших, укутанных тряпьем тележек, что его воины скрытно везли в гуще отрядов, он что было сил швырнул ее в сторону врага. Не долетев до армии Крэгхиста буквально десяти метров, она была остановлена совместным телекинетическим усилием колдунов. Однако замысел Олега был куда хитрее. Тележку-то колдуны остановили. А вот лежавший в ней крупный щебень, прорвав укрывающую их материю, так и продолжил свое движение в сторону войска узурпатора.

Поскольку полет камней проходил без всякой магии, основанный на простой инерции движения, они легко преодолели барьер, нанеся немалое опустошение в рядах противника. Олег немедленно швырнул вторую тележку. Он жалел лишь о том, что как телекинетик был довольно слаб и не мог разогнать свои снаряды хотя бы до скорости звука. Впрочем, щебенка, даже на такой, сравнительно небольшой скорости, причиняла немалый урон, действуя не хуже шрапнельного снаряда.

Впрочем, тележки закончились довольно быстро. Их Олег приказал заготовить всего десяток, будучи не уверен в успехе своей затеи. Да и телекинез столь массивных объектов, да еще и с высокой скоростью, требовал слишком много магических сил, являясь непозволительной их тратой.

Ободренное успехом своего мага, войско Аталетты ускорило движение, и вскоре закипела битва.

Колдуны поутихли, ограничиваясь удержанием антимагического щита, и находящийся в задних рядах Олег начал постепенно исследовать его плетение, надеясь добраться до точек крепления или подпитки, что позволило бы разрушить щит или вычислить местонахождение источников силы колдунов. Сам он тоже периодически ощущал прикосновение чужих заклинаний познания, однако за свою защиту был абсолютно спокоен. Плетение, показанное ему самим милордом ректором, было на редкость запутанным, отличаясь крайне извращенной логикой, и вычислить его точки крепления было нерешаемой задачей и для куда более сильных магов, нежели реирцы.

Увлеченный своими исследованиями, он не сразу обратил внимание, что обстановка на поле боя изменилась. Воины Аталетты, до того увлеченно рубившие своих куда менее опытных и умелых противников, внезапно замедлили темп наступления, тревожно посматривая куда-то вверх. Сторонники Крэгхиста, наоборот, усилили натиск и с радостными криками: «Орхис! Светоносный откликнулся на наши мольбы, послав своих слуг! Орхис с нами!» – стали постепенно теснить его войско.

Из медитации его вывел только яростный свет, внезапно заливший все поле боя, и мощнейший удар по поддерживаемому им щиту, разом выпивший едва ли не треть его резерва. Колдуны подобный удар нанести были просто не в силах!

Подняв голову, он обомлел. Над вражеским станом, там, где располагался переносной алтарь Орхиса, разворачивалась огромная, сияющая нестерпимым для глаз светом воронка разрыва реальности. И оттуда, из этой воронки, вырывались какие-то светлые полупрозрачные сгустки. Внутри них слабо просматривались искаженные невыносимой мукой лица. Вот один из таких сгустков долетел до его войска и соприкоснулся со щитом. Мгновение, и сгусток исчез, а на защиту Олега снова обрушился чудовищный удар чистой силы.

Ему вспомнился разговор с Элиасом Альфрани, произошедший вскоре после того, как Олегу удалось освободить Ариолу буквально с алтаря Орхиса. Его тогда очень интересовало, а зачем вообще этому богу требуются жертвы, да еще притом обязательно обладающие магической силой.

Ректор тогда, подумав, ответил, что достоверно неизвестно, но существует гипотеза, что этот бог каким-то образом научился поглощать магическую силу жертв, увеличивая тем самым свое могущество и обрекая души погибших магов на вечное рабство в своих чертогах. Сейчас Олег видел доказательство этой гипотезы.

Меж тем отступление все ускорялось, теперь больше напоминая бегство, боевой порядок нарушился, и замерший Олег, неожиданно для самого себя, оказался на переднем крае. Какой-то ополченец неумело замахнулся на него мечом, и ему пришлось парировать неловкий удар. Это привело его в ярость. Нет, не так – в ЯРОСТЬ!!!

Кованный из дрянного железа меч ополченца распался двумя оплавленными половинками, столкнувшись со вспыхнувшим «мечом духа», а когтистая и чешуйчатая лапа демона, легко пробив неказистый доспех, вырвала из его груди трепещущее сердце.

– Назад, ублюдки! – взревел демон, с наслаждением выпивая душу бедолаги. – В атаку, или я вас сам сожру!

И было в его голосе нечто такое, что бегущие войска на мгновение замерли, а затем развернулись к ликующему противнику, бросаясь в бой с яростью отчаяния.

Далеко на холме Аталетта, увидев это, в ужасе стиснула платок.

– Что он делает? Зачем он превратился? Он же не намерен сражаться с самим Орхисом? – в забытьи повторяла она. – Я же просила его скрывать свою суть! Как теперь быть?!!

– По-моему, он просто спасает наши шкуры, милочка, – холодно возразила ей Вереена, наблюдая разворачивающуюся перед ней битву.

Рабы Орхиса летели теперь из открытого жрецами прорыва сплошным потоком и бессильно разбивались о выставленный Олегом щит, получавший непрерывную подпитку энергией пожираемых демоном душ. Армия реставрации остановилась, а затем, сплотив ряды, вновь перешла в атаку, следуя за бьющимся в первых рядах высоким крылатым демоном с огненным мечом в когтистых лапах.

Я наслаждался. В этом бою мы с Истоком были едины, и его ярость сохраняла мою стабильность, а моя сила, которую я черпал, выпивая души подбегающих врагов, поддерживала его магию. Нет, это еще не полное слияние: на него нужно ясно выраженное и сформулированное согласие, но нечто очень и очень на него похожее. Да и до слияния, по всему видать, осталось уже недолго. Наконец-то можно не скрываться, не щадить, не бояться разоблачения. И «ветер ада», исторгнутый мной, пил и пил человеческие души, все увеличивая и увеличивая мои силы, а Первый, Второй, Третий и Шестой легионы уже подходили к рубежу прорыва. Четвертый и Пятый немного задерживались, но это не суть важно. Для полного уничтожения всех, кто осмелился мне противостоять, вполне хватило бы и одного легиона.

Еще бы! Этот их божок, похоже, совершеннейший придурок. Надо же додуматься, бросить на меня в атаку ДУШИ убитых магов! Он бы еще шоколадками меня закидать попробовал! Пожалуй, и то толку было бы больше. Думаю, мои воины будут очень довольны! За время своей деятельности Орхис накопил много душ. Вот мои воины позабавятся-то… Быстрое уничтожение душ врагов доступно только высшим демонам, недаром нас называют «пожирателями». Но вот отловить бесхозную, не имеющую тела душу, и медленно, со вкусом вытягивать из нее энергию, на это способен даже самый слабый, самый забитый имп. Да и та пища, что пока еще, по какому-то недоразумению, облачена в человеческую плоть и мельтешит передо мной, размахивая острыми палками, весьма недурна на вкус!

Что это с прорывом? Энергонасыщенность возрастает? Неужели этот Светоносный придурок решил явиться лично? А как же законы призывания? Впрочем, о чем это я… Дуракам закон не писан! Правда, до сих пор я был уверен, что к законам природы эта пословица не относится. Ну что ж: век живи – век учись. Буду теперь знать, что когда дурак обладает божественной силой, то и законы природы ему не помеха.

Однако что же делать? Драться с богом до полного слияния настоятельно не рекомендует инстинкт самосохранения. Он почему-то твердо уверен, что жизнь хороша, умирать мне еще слишком рано, и я с ним в принципе согласен. В очередной раз предлагаю Истоку слиться и отдаю приказ Подчиняющим поторапливаться. После слияния, да при поддержке всех моих легионов, шансы против этого недоделка у меня были бы неплохие.

Что? Опять отказ? Исток, включай мозги! Мы же сдо… погибнем! У тебя идея? Хм… а ведь и впрямь может сработать. Энергии, хвала этим фанатикам, так и прущим под меч, хватает. Ну что ж, принимай командование.

Первым очередное изменение обстановки заметил Бер. Весьма изумленный неожиданным преображением своего друга и собутыльника, он тем не менее продолжал старательно исполнять роль главнокомандующего и внимательно следил за полем боя, благоразумно оставив магико-божественные заморочки на долю тех, кто в них разбирался.

– Они что там все, с ума сошли от своего Орхиса? – пробормотал Бер, отдавая приказание стоящему в резерве отряду тяжелой кавалерии вступить в бой и поддержать начавший вновь отступать основной отряд.

И действительно. Начавшееся было после преображения Олега в демона отступление орхисситского войска – умирать не хотелось никому, а противопоставить ударам разъяренного демона у последователей Крэгхиста было нечего: три выпущенные в него эльфийские стрелы он легко срубил на подлете, а больше их, по-видимому, и не имелось – прекратилось.

Более того, армия Крэгхиста вновь перешла в наступление! Крестьяне-ополченцы с криками «Орхис!», словно берсерки, грудью бросались на мечи воинства Аталетты, буквально заваливая их телами. Подобная ярость и пренебрежение к собственной жизни, пусть даже у врага, вызывали невольное уважение и сильнейшее недоумение. Что им, ополченцам, вчерашним крестьянам, лорд-канцлер, что они так беззаветно и бестрепетно идут за него на смерть? Откуда такое пренебрежение собственной жизнью?

Последний вопрос Бер и озвучил.

– Это – сила Орхиса, – безжизненно откликнулась Аталетта. – Светоносный рассердился на нас, осмелившихся бросить вызов его величию, и идет сюда, чтобы лично нас покарать. Я виновата, видимо, такова была божественная воля, чтобы корона и власть над Фенрианом досталась моему дяде, а я, ничтожная, нарушила ее, призвав демона, чем обрекла многих людей на смерть. Пусть простят они меня, если смогут…

Принцесса опустилась на колени и стала истово молиться, а следом за ней принял молитвенную позу и мейсер Квирин и другие фенрианцы штаба. Остальные – несколько наемников, Бер и Вереена – недоуменно переглянулись и разом повернулись в сторону сияющей воронки прорыва, чей свет становился уж вовсе нестерпимым, заставляя прикрывать глаза.

– Кажется, у нас серьезные неприятности, – спокойным тоном заметил Бер, глядя на беснующееся море битвы и увязший в море пехоты, постепенно тающий клин тяжелой конницы. – С большой вероятностью – смертельные, – продолжил он, обернувшись к Вереене. – Ну что, будем прощаться, любимая? Рекомендую тебе как можно скорее покинуть эту местность. Знаешь, я очень рад, что у тебя такие быстрые крылья. Поцелуй меня на прощанье, принимай облик нетопыря и лети отсюда быстрее. Если сюда действительно заявится Орхис… – он не договорил.

– У тебя как со здоровьем? Головой последнее время не ушибался? – насмешливо перебила Вереена. – Сам, значит, в драку, а меня – лети домой, мышка, вышивкой занимайся?

Она материализовала вейтангур и, сменив несколько форм, в конце концов остановилась на длинном, едва ли не больше ее собственного роста, двуручном мече-фламберге угольно-черного цвета с волнисто-пламенеющим лезвием.

– Не пойдет, милый. Вместе – так вместе до самого конца! Это будет хороший бой. К тому же, – она прислушалась, – не все, похоже, так однозначно. Ты ничего не слышишь? Кажется, у Ариоха еще есть козыри в рукавах!

Бер напряг слух. Действительно, сквозь шум битвы, медленно разрастаясь и органично впитывая его в себя, рождалась странная незнакомая мелодия, центром которой был все так же самозабвенно сражающийся демон. Как? Откуда? Почему? Было не понять. Он не играл на гитаре, он вообще не прекращал сражения, но лязг сталкивающихся мечей медленно и незаметно преображался в звуки гитарных струн, глухие удары по щитам – в яростно-отчаянный зов барабанов, а крики раненых и умирающих – в призывный клич горна.

А затем над полем боя разнесся голос демона. Это была песня. Но какая песня! Наполненная яростью боя и жаждой – жаждой не выжить, но убить врага, в последний миг дотянувшись зубами до беззащитного горла и хлебнув сладко-соленой крови, – она неслась над сражающимися, заставляя забыть о себе и погрузиться в яростно-кровавую вакханалию смерти.

Пятившийся, отступавший отряд тяжелой пехоты РА вдруг замер, словно натолкнувшись на стену, а затем сделал первый шаг вперед, в контратаку. Подул сильный, холодный ветер. Он нес свинцово-бордовые, словно напитанные болью, ужасом, страхом и человеческой кровью тучи, мгновенно затянувшие все небо, скрывшие солнце и прямо на глазах набухающие, готовясь прорваться невиданным огненным дождем, который сотрет с лица Мира всех мелких двуногих букашек, гордо именующих себя человечеством.

Наступили тревожные, полные ожидания чего-то воистину ужасающего сумерки. Даже свет, излучаемый порталом Орхиса, внезапно поутих, словно безумный бог фенрианцев вдруг резко призадумался: а стоит ли ему лезть в заваривающуюся здесь кровавую кашу.

гремело над полем, и закованные в металл латники шагали вперед по залитой кровью и усыпанной телами погибших молодой траве. Шаг – принять удар на щит, колющий выпад мечом – тело очередного фенрианского ополченца падает под сапоги трирских легионеров, и снова шаг…

Внезапно из воронки прорыва резким, словно судорожным движением вывалилось сияющее облако, немедленно метнувшее в войско Олега и самого демона множество сияющих копий света.

– Орхис!!! – раздался ликующий крик фенрианцев.

Мощнейший божественный удар бессильно канул в сгустившемся перед отрядом Олега кроваво-багровом облаке. Оттуда послышалось могучее ржание, а затем на боевой колеснице прямо в гущу сражения вылетел невиданный воин в медноблещущем полном доспехе греческого воителя. Колесница? Кони? Да нет, показалось, наверно… Это рослый всадник на белоснежном коне, закованный в древний ритуальный доспех, осыпает собравшихся врагов ударами меча, и молнии, срываясь с клинка, оставляют за собой огромные выжженные проплешины среди войска Крэгхиста, прежде чем вонзиться в сияющее облако их проклятого бога.

Какой клинок, о чем вы? Это огромный рыжебородый воин, восседающий на запряженной козлами колеснице мечет молот-молнию во врага.

– Терун. – Бер медленно, словно нехотя, преклонил колено, взирая на бога-воина, почтившего этот бой своим присутствием.

«Тор?» – мелькнула удивленная мысль в голове у Олега.

«Можно и так, – раздался в его голове веселый и яростный голос Гелионы. – А можно – Арес. Двоюродный братец просто не мог устоять перед твоим любезным приглашением. Он всегда любил подраться! А тут такой случай! Я, кстати, тоже не прочь. Уж больно ситуация располагает! Этот Орхис – он хуже занозы в неудобном месте! И, похоже, пришла пора избавиться от этого гнойника, позорящего божественные силы!»

Два божества сцепились, не обращая более внимания на драку жалких смертных, что происходила у их ног. Яростно-гневные удары молний бога войны сменялись ослепительными всполохами сияния контратак Орхиса, и все это под неумолчный вой и мельтешение призраков магов – рабов Светоносного, старавшихся хоть как-то отвлечь или помешать Аресу. Надо признать, это им удавалось.

Орхис, похоже, недаром все эти годы безраздельно властвовал над умами людей Фенриана. Здесь, на своей «святой территории», его силы были многократно увеличены, в то время как силы остальных божеств, чья память была буквально выжжена из этой земли – ослаблялись. И даже Терун, грозный и могущественный бог-дух войны, не мог так сразу одолеть Светоносного в его владениях. Здесь, в Фенриане, буквально сама земля помогала проклятому богу, одновременно мешая и существенно ослабляя его противников. Впрочем, несмотря на все эти препятствующие ему моменты бог войны был силен. Силен настолько, что Орхису для сражения с ним требовались все имевшиеся силы, до последней капли. И продолжать тратить их на поддержание боевой ярости своих поклонников было бы несусветной глупостью.

Самые умные из фенрианцев, избавившись от давления Орхиса, начали потихоньку дезертировать, разумно решив, что в схватках ТАКОГО уровня им делать совершенно нечего. Темп наступления войск Олега увеличился. А песня все звучала:

И солнце вспыхнуло. Не то солнце, что сияло где-то высоко за покровом свинцовых туч, нет. Солнце вспыхнуло здесь, на земле, прямо посередине орхисситского воинства, вмиг испепелив находящийся там отряд тяжелой пехоты и буквально расплавив землю под ним. На мгновение в огненном смерче проглянуло женское лицо, и Аталетта охнула, опознав черты, которые Олег когда-то придал надетой на нее иллюзии, а затем всесжигающий огненный столб двинулся в сторону сияющей воронки, из которой вышел Светоносный с явным намерением перекрыть ему пути отхода.

Тотчас мельтешащие слуги Орхиса, до той поры усиленно мешавшие Аресу, отхлынули от него, перекрывая дорогу огненному столбу, и между ними завязалась схватка. Похоже, в совокупности, они были весьма неслабыми противниками, поскольку продвижение Гелионы сразу же замедлилось, а довольно успешно теснивший своего противника Орхис вдруг начал пятиться, с явным намерением добраться до портала-воронки и смыться подобру-поздорову.

«Теперь наша очередь! – вдруг раздался в голове Олега голос демона. – Легионы готовы. Пора открывать врата! Первый легион, В АТАКУ!!!»

Багрово-черные воронки порталов Хаоса распахнулись в тылу панически отступающего фенрианского войска, и вывалившаяся оттуда орда разнообразных демонов занялась своим любимым делом. Они принялись жрать! Но не все. Отнюдь не все. Большая часть демонов, пренебрегая такой сладкой, такой желанной добычей, как человеческая плоть и жизненная сила, накинулась на слуг Орхиса, и продвижение огненного смерча – боевой формы, которую приняла саламандра, немедленно ускорилось. И это давало шанс людям покинуть поле боя.

Впрочем, прорывы продолжали открываться, рать демонов все прибывала и прибывала – своей очереди броситься в кровавую мясорубку ожидали Второй и Третий адские легионы.

Демоны рвались в бой. Те из них, кто умел летать, тучей черной мошкары кружили вокруг сияющего облака Орхиса, периодически пикируя и терзая сияющую плоть бога. Нелетучие, скопившись большей частью возле Гелионы, отлавливали души рабов Светоносного, которые старались затормозить продвижение богини. Надо сказать, что теперь, при наличии большого числа охотящихся за ними демонов, получалось это у них из рук вон плохо, и огненный столб практически беспрепятственно продвигался к разверзнутой над алтарем Светоносного воронке прорыва.

Меньшая же часть наиболее слабых низших демонов охотилась за разбегающимися перепуганными людьми, когда-то составлявшими войско узурпатора, и громила лагерь, не рискуя, впрочем, приближаться к алтарю со столпившимися вокруг него жрецами Орхиса. Доносящиеся оттуда отсветы божественной силы этой мелюзге были явно не по вкусу.

К моменту, когда развертывание Второго легиона было завершено, и порталы начали выпускать бойцов Третьего, живых сторонников Орхиса на поле битвы не осталось. Да и сам Светоносный, изрядно потрепанный, похоже, думал только о том, как бы побыстрее смыться, и не делал этого, видимо, только из опасения подставить спину своему противнику. Наконец, когда Гелиона уже почти добралась до его портала, он решился. Все поле битвы на мгновение залило яростное сияние, ослепившее бойцов, а когда зрение восстановилось, голова длинной сверкающей змеи, в которую обратился фенрианский бог, уже скрывалась в воронке перехода. Туда же устремились и жалкие остатки некогда могучей армии порабощенных магов.

На спину змеи обрушивались целые каскады молний, извергаемых Теруном, а огненная алебарда, мелькнувшая в руках принявшей человеческое обличье Гелионы, отрубила изрядный кусок хвоста, но тем не менее израненному, оставляющему клочья сияющей чешуи и извергающему целые фонтаны белесой светящейся жидкости, по всей видимости, заменяющей ему кровь, Орхису удалось заползти в немедленно закрывшийся за ним портал. Поле битвы осталось за ошарашенным таким оборотом дел, изрядно поредевшим войском наследной принцессы. Ну если, конечно, не считать многочисленных демонов, с ясно читаемым гастрономическим интересом на мордах поглядывающих на сжавшееся за спиной Олега воинство.

Впрочем, те вскоре скрылись во вновь открывшихся порталах Инферно. Несмотря на крайне недовольное ворчание Ариоха, Олег категорически отказался развивать полученное преимущество и превращать земли несчастного Фенриана в филиал местного ада, причем в самом прямом смысле этих слов.

Бог войны, осмотрев залитое кровью, перепаханное и выжженное во многих местах поле, качнул кудлатой головой – сейчас он пребывал в облике Тора, и запряженные в его повозку козлы меланхолично пережевывали тело какого-то неудачливого солдата, – и гудящим, словно раскаты грома, голосом произнес:

– Добрая схватка! Мне понравилась. Зови, если что. – И неожиданно лихо подмигнул ошалевшему от подобного обращения Олегу. Затем он хорошенько стегнул своих рогатых скакунов и скрылся в спустившейся к самой земле туче. Сразу после этого навеянная песней Олега облачность стала рассасываться, и на залитое кровью поле легли первые лучи клонящегося к закату солнца.

Оставшись одна, Гелиона, приняв окончательно свой излюбленный облик ослепительно красивой девушки, отсалютовала настороженно смотрящему на нее войску зажатой в руке алебардой, послала воздушный поцелуй в сторону немедленно заулыбавшихся солдат и, превратившись в большую огненную птицу, взмыла в небо, оставив только отзвук слов в голове у Олега: «Нам опять приходится расстаться… Но ты уже почти готов принять силу и ответственность. Надеюсь, это расставание будет совсем недолгим!»

Постепенно все взгляды скрестились на Олеге, который вновь принял человеческий облик.

– И чего вы ждете? – недовольно вопросил тот. – Я, в отличие от некоторых, никуда исчезать не собираюсь. Радуйтесь, люди! Мы победили! А сейчас пора праздновать!

Праздника, несмотря на сильнейшее желание солдат как следует напиться, чтобы поскорее забыть весь тот ужас, что им пришлось пережить, не получилось.

Вначале срочно отряженные санитарные команды, преодолевая тянущую послебоевую усталость, выискивали раненых и стаскивали их в лагерь, где им оказывалась медицинская помощь. Различий между своими и чужими не делали. Так распорядилась пришедшая в себя после испытанного ею психологического шока Аталетта. На вполне резонные возражения, что вначале стоило бы помочь своим и только потом, по остаточному принципу – солдатам противника, она лишь зло сверкнула глазами, ответив, что и с той, и с другой стороны люди сражались за Фенриан, и потому она не позволит делать между ними разницы.

Вот и сбивались с ног лекари, санитары и их добровольные помощники, стремясь успеть до темноты. Один из санитарных отрядов, направленных в лагерь бывшего противника, вскоре вернулся, неся мертвое тело Виктора Крэгхиста, изрядно погрызенное каким-то импом. Впрочем, лицо сохранилось хорошо, так что Аталетте не составило труда опознать своего дядю.

В результате хлопот добавилось. Принцесса, распорядившись отрубить и забальзамировать голову узурпатора – «Во избежание появления возможных самозванцев», – как объяснила она этот приказ, тело возжелала немедленно похоронить со всеми подобающими члену королевской семьи почестями.

Так и закончился этот сумасшедший день. Усталые гвардейцы, трижды прокричав воинское приветствие, опустили обезглавленное тело Крэгхиста в спешно вырытую на вершине небольшого пологого холма могилу, под завывающие литании Орхису, которые читал мейсер Квирин. Надо сказать, это вызвало сильное удивление и даже возмущение Олега. Только что, буквально несколько часов назад, они сражались с этим самым «Светоносцем» и вот хоронят одного из своих врагов, с почетом хоронят, под молитвы тому самому враждебному богу.

Он попробовал возмутиться, но с испугом смотревшая на него Аталетта тем не менее оставалась непреклонна, и он отступился, махнув на нее рукой и мечтая лишь о том, чтобы поскорее дойти до Вельминта, короновать ее, исполнив свое обещание, и убраться из этого сумасшедшего государства.

Наутро выяснилась еще одна неприятность: и без того небольшое, понесшее сильные потери в битве войско Аталетты уменьшилось почти на тысячу человек, дезертировавших под покровом ночи. Правда, Бер к этому известию отнесся довольно-таки пренебрежительно: большая часть бежавших, около восьмисот человек, были ополченцами, не представлявшими в бою особой ценности. Да и боев, в общем-то, больше не предвиделось. Вряд ли кто осмелится на открытое противостояние, зная участь, постигшую войско Виктора Крэгхиста.

– Бегут, ну и пусть бегут, – пренебрежительно махнул рукой керр, узнав о случившемся. – Баба с возу – кобыле легче. Хоть не придется дармоедов кормить, – и на этом завершил обсуждение происшествия.

Куда интересней для него были непрестанные допросы Олега о том, каково быть демоном, и о тех подробностях битвы, в которых сам Бер, как не обладающий магическим даром, разобраться не мог. В голове великого поэта уже вертелась героическая баллада, описывающая произошедший бой, и ни до чего остального ему не было ровным счетом никакого дела.

Однако Аталетту известие о дезертирах сильно расстроило. Весь день она ходила подавленная и под вечер, не сдержавшись, выплеснула свой страх, бросив в лицо Олегу:

– Это все ты виноват! Я же просила скрывать связь с силами тьмы! И что мне теперь делать? Слухи уже разошлись, и как мне править страной, где каждый, КАЖДЫЙ подданный будет бояться и ненавидеть свою королеву?!

Тот лишь недоуменно пожал плечами. Мысль, сложив лапки, сдаваться на милость Орхиса, его никоим образом не прельщала, что он и высказал принцессе, не слишком-то сдерживая себя в выражениях:

– А что мне, по-твоему, было делать? Если ты думаешь, что я мог бы противостоять этой вашей светоносной заразе при помощи одной лишь магии Огня, то тебе категорично противопоказано садиться на трон. Наивный властитель – смерть для страны.

– Но… мы же могли отступить, выждать, найти какой-нибудь другой способ наконец!

– Угу. Могли. Так бы нам шесть тысяч вражеских тяжелых кавалеристов это и позволили. Кавалерией да по походной колонне… Милое дело! Собственно, на этом вся Реставрационная Армия бы и закончилась.

– Но… Как же так? Что теперь будет? Как я буду править, если меня ненавидит ВСЕ население страны? Посаженная на трон демоном и наемными армиями, против воли истинного бога?

– Ну не знаю. Так и правь. Что мало, что ли, в истории было правителей-захватчиков? Если кто выступит – вжи-ик – и немедленно укорачивай на голову. Да не печалься ты так! Во всем плохом есть доля хорошего. Теперь-то мы со спокойной душой можем обратиться за помощью к Виссу. Его условия – не то что выполнены, а даже перевыполнены. Храмы – так и так теперь сносить придется: к чему тебе поддерживать источники силы враждебного создания? Да к тому же самому Орхису нынче хвост купировали! Где он, кстати, не знаешь? Мощный артефакт можно сделать. Я тут порыскал немного, но так и не нашел.

– Не знаю, – отвела глаза Аталетта. – Может, подобрал кто…

– М-да… надо будет заняться. А все-таки, что насчет онерцев? – вернулся к излюбленной теме Олег. – Терять тебе уже нечего, а помочь они могут многим… Те дезертиры, из-за которых ты так расстраивалась, им и в подметки не годятся.

– Нет!!! И хватит об этом! Мертвителя в моей армии не будет! Слушай, может, ты мог бы что-то сделать? Ведь недаром же демонов считают лучшими специалистами по обману во всех мирах. Ну чтобы обо мне не думали так плохо… Хотя бы чтобы из войска не сбегали!

– Чтобы плохо не думали… В принципе можно. Только долго. Крестьянам там налоги снизить, торговлю поддержать, менестрелей нанять, чтоб прославляли… Если хочешь, могу небольшой планчик набросать, – ответил Олег, судорожно припоминая небольшой курс «Основы PR-технологий», который им как-то читали в университете, и прикидывая, что из изложенного там может подойти для средневекового государства. – А вот насчет дезертиров – это запросто! – продолжил он воодушевляясь. – Завтра же побеги прекратятся!

Олег не солгал. Несколько обескровленных трупов беглецов, обнаруженных выступившей армией – Вереене и ее птенцам было дано персональное задание, на кого именно им следует охотиться и где оставлять тела, – вкупе с запущенным слухом о том, что отнюдь не все демоны ушли из этого мира (что в общем-то полностью соответствовало истине. Олег пока вовсе не собирался покидать Эльтиан), мгновенно остановили все попытки дезертирства. Правда, радости на лице Аталетты такое решение проблемы не прибавило.

В кабинете лорда-протектора Валенсии, ректора крупнейшей в мире (потому как единственной) Академии магии, царил приятный полумрак. Впрочем, собравшиеся там маги, представители службы безопасности государства, армии и внешней разведки, срочно выдернутые сюда из своих уютных кресел при помощи телепорта, этого не замечали. Еще бы. Когда рядом с тобой, в далеко не безопасном соседстве, находится разъяренный архимаг, уютность обстановки отходит куда-то вдаль, отодвигаясь даже не на второй, а скорее на сто двадцать второй план. На первые же места выдвигаются желания: а) остаться в живых, б) по возможности сохранить человеческий облик и в) если очень повезет, сохранить прилагающиеся к этому человеческому облику детали организма, такие как руки, ноги, то, что между ногами, плечи и, что особенно желательно, – голову на плечах.

– И как вы мне это объясните, господа? – мягким, исполненным искреннейшего участия голосом произнес лорд-протектор, небрежным взмахом ладони активируя записанный на магический кристалл инфопакет.

Собравшиеся дружно переглянулись, после чего так же дружно вычеркнули пункт «в» из списка своих мечтаний. Тон ректора для знающих его людей неопровержимо свидетельствовал о его излишней оптимистичности и полном несоответствии насущному моменту.

Качество иллюзии, продуцируемой инфокристаллом, было отвратительным. Присутствие божеств и излучаемые ими водопады энергии сильно сбивали настройки вплетенного в костюм Вереены следящего заклятия, но тем не менее разобрать происходящее на поле боя не представляло особой сложности.

После просмотра настроения собравшихся опять изменились: армейцы облегченно вздохнули – их произошедшее пока не касалось; куда большую обеспокоенность выразили безопасники и разведка, совместно работавшие над проектами «Цитадель» и «Мститель» – теперь ими как излишне оптимистичный рассматривался пункт «а», в связи с этим переместившийся на вторую позицию, – на первое место вышло желание легкой и безболезненной смерти. Единственное, что удерживало магов от самоубийства, это два соображения. Во-первых, зачем-то же их собрали, а потому есть надежда, что они еще будут нужны и соответственно так сразу их не прибьют. Во-вторых, а ну как подобный поступок разозлит милорда еще сильнее? Он ведь и поднять может. Мало ли что там говорится, что он не владеет темной магией, мало ли что по ауре просто сильнейший светлый маг. От личности такого уровня можно ожидать всего что угодно!!!

– Итак, что вы можете мне сказать по этому поводу? – прервал их печальные раздумья Альфрани, ласково поглаживая круглый сапфир размером с голову младенца, венчавший оголовье его посоха, и с каким-то нехорошим прищуром поглядывая на сжавшихся от дурных предчувствий безопасников. – Как вы объясните этот провал? Алектис, в своем недавнем докладе вы отчитались о успехе: был завербован один из высших командиров реставрации… герцог как его там? Насколько успешно он работает? Почему не вмешался? Как допустил подобное?

– Простите, милорд, – выступил Алектис, утирая испарину со лба. – К сожалению, агент вскоре после вербовки был съеден. Информация поступила совсем недавно, и я не хотел вас тревожить до проверки сведений.

– Съеден?! Как?!! Кто съел?!! – В голосе ректора явственно прорезалось изумление. – У них там что, нормальной еды не хватает, что они наших агентов жрать начали? И даже в этом случае могли бы найти кого попроще. А то герцога сожрать… Тьфу, гадость! Отравиться же можно!

– Ариох Бельский… – ответил Алектис. – Ой, ну то есть призванный им демон. К сожалению, этого агента мы потеряли раньше, чем он смог начать работу, и нового завербовать не удалось. Ввиду несколько излишней болтливости агента, наиболее готовые к взаимодействию представители штаба реставрации были в курсе о наших контактах и сочли постигшую его участь предупреждением, категорично отказавшись от сотрудничества. Таким образом, у нас практически нет агентов влияния в лагере принцессы. В штабе Крэгхиста дела обстояли немногим лучше, однако и там завербованные колдуны не имели возможности как-либо повлиять на стратегические планы. И потом, я не совсем понимаю вашего возмущения, милорд. Все же прошло как по маслу! Крэгхист разгромлен. Сам Орхис получил тяжелые ранения и теперь вынужден бежать с поля боя, ваш протеже не пострадал. Теперь Магоубийца будет вынужден зализывать раны и наверняка не сможет поддерживать контроль над всей «Святой областью». К тому же наши артефакторы уже заканчивают крупную партию защитных амулетов. Чем вы недовольны?

– Тем, что это произошло не вовремя! И не находилось под нашим контролем! Напомните-ка мне, Алектис, при каких обстоятельствах должно было пройти решающее сражение с Магоубийцей по нашему первоначальному плану? И через какое время? Кто должен возглавлять противостоящую ему армию? И с каким результатом?

– Через двенадцать лет, во время совместной интервенции войск Тройственного союза, номинально возглавляемых Франко Крэгхистом, ныне пока носящим фамилию Гобэй, при поддержке магов Академии и Возрожденной Цитадели, которые должны были находиться непосредственно под вашим личным командованием, милорд, и Ариоха Бельского соответственно. Конечной целью атаки должно явиться полное физическое уничтожения Орхиса-Магоубийцы, также прозываемого Светоносным, и захват принадлежащего ему артефакта, известного под названием «Монолит двух сердец», – четко отрапортовал безопасник.

– А как должно было пройти возвращение трона этой Аталетте, которого мы не смогли избежать опять-таки из-за провала ВАШЕЙ службы, уважаемый лэр? К слову сказать, меня начинают мучить странные сомнения: не слишком ли много ошибок совершает моя служба безопасности, и так ли они случайны? – тихим, спокойным и даже где-то ласковым голосом поинтересовался Альфрани. – Кстати, хочу проинформировать вас, что мне опять пришел запрос из исследовательской лаборатории Завесы Хаоса. В результате неспрогнозированного выброса у них образовалось четырнадцать вакантных мест. Они очень надеются на пополнение.

– Клянусь вам душой и магической силой, милорд, это случайности, – вытолкнул через враз охрипшее горло побледневший Алектис. – Я разберусь, но клянусь вам, это действительно случайности, которых в нашем деле – увы – не всегда удается избежать.

– Верю, верю… – все так же ласково кивнул головой Альфрани. – В конце концов, учитывая, гм… несколько нестандартную природу одного из ваших объектов, вы должны иметь в виду реальную возможность расстаться и с тем и с другим, если ваши слова не подтвердятся. Ах да, хочу заметить, что заодно вы расстанетесь и с жизнью. Понимаю, конечно, что подобная мелочь недостойна внимания при обсуждении таких вопросов, но все же думаю, вам стоит не забывать об этом. Искренне надеюсь, что с этого дня провалы прекратятся. Иначе я могу счесть вашу клятву нарушенной. Вам все понятно?

– Да, милорд, – выдохнул Алектис, еще больше бледнея, хотя это и казалось невозможным.

– Но вы так и не ответили на мой вопрос, – уже своим нормальным деловым голосом, из которого исчезли опасные нотки приторной мягкости, продолжил Альфрани.

Присутствующие перевели дух. Расправа откладывалась.

– Непосредственным обеспечением операции «Принцесса» занимался мой заместитель Грайон Истский, – поспешил перевести стрелки безопасник.

– Ну что ж, Грайон так Грайон. – Архимаг сделал вид, что не заметил хитрости Алектиса, стремящегося избавиться от чересчур честолюбивого подчиненного. – Мы вас внимательно слушаем, лэр.

– Согласно подплану «Принцесса», призванному скомпенсировать допущенные при осуществлении плана «Цитадель-2» (который, между прочим, курировал лично лэр Алектис) промахи, – бодро начал свою речь невысокий, плотного сложения маг в мундире безопасника, – предполагалось передать Ариоху Бельскому пятый, восьмой и четырнадцатый полки тяжелой кавалерии, общей численностью пять с половиной тысяч человек, два легиона тяжелой пехоты, Шемский наемнический полк в качестве легкой кавалерии и, для дополнительного усиления, два полка транских лучников.

Таким образом, численность только валенсийской части его войск составляла бы приблизительно восемнадцать тысяч воинов, чего, вкупе с войсками Аталетты, было более чем достаточно для быстрого завоевания Фенриана. Параллельно с этим специально подготовленными агентами ему внушалась бы максимальная неприязнь к наследнице фенрианского трона.

Агенты, начавшие обработку еще в Валенсии, в дальнейшем, как предполагалось, должны были следовать вместе с ним в составе наших войск. Кроме того, в самом Фенриане нашими агентами велась бы пропагандистская деятельность в пользу принцессы. Предполагалось, что данные действия помогут быстро и без больших потерь завоевать для нее корону, позволив Объекту сдержать данное им слово чести, и одновременно пробудят в его душе сильнейшую неприязнь как к самой принцессе, так и к богу, которому она поклонялась, что обеспечило бы его полную поддержку при осуществлении завершающей стадии операции «Наследник», предусматривающей вторжение в Фенриан и физическую ликвидацию как Орхиса, так и всех членов семейства Крэгхист, имеющих преимущество в наследовании трона перед нашим кандидатом.

Должен признать, что операция «Принцесса» почти сразу же вышла из-под нашего контроля из-за отказа Бельского принять военную помощь Валенсии, однако своей вины я в этом не усматриваю. – Грайон Истский смело поднял глаза на архимага, намекая, что эту часть операции курировал и проводил лично ректор. Тот поморщился, но кивнул, подтверждая, что по этому пункту у него претензий не имеется.

– Поэтому, – продолжил выступающий, – оставалось только положиться на их собственные силы, снабдив достаточным количеством защитных амулетов, и усилить пропаганду, что и было сделано. Попытка внедрения в штаб Реставрационной Армии наших агентов влияния не удалась. Вот, в общем-то, и все. Единственное, что могу добавить, это то, что после просмотренных нами событий, – он кивнул на инфокристалл, – можно с уверенностью утверждать, что вся наша пропаганда пошла псу под хвост. Можно было и не возиться.

– Благодарю вас за обстоятельный доклад, – кивнул ректор. – Итак, господа, какие будут предложения. Учтите, что задачи окончательного уничтожения Орхиса и добычи «Монолита» остаются приоритетными.

Началось обсуждение. Однако постепенно все собравшиеся приходили к единственно возможному выводу: действовать придется немедленно, чтобы не давать проигравшему схватку фенрианскому божеству накопить силы. Правда, оставалась не решенной проблема: как быть, если оный злокозненный Орхис просто запрется в своем субизмерении вместе с драгоценным «Монолитом», однако ее единогласно решили отложить на потом и решать после завоевания Фенриана и полного искоренения культа Светоносного.

В крайнем случае можно было просто подождать, пока у этого недобога не истощатся запасы энергии, поступление которой прекратится после уничтожения его культа, после чего свернувшееся субизмерение просто выбросит Орхиса в реальный мир. Учитывая нанесенные ему раны, это должно было произойти довольно быстро, а сто-двести лет ожидания не такой уж и долгий срок для могущественных магов.

– Ну что ж, господа, так и решим. Лэр Чайес, озаботьтесь отправкой полномочных послов к императору Трира и совету магнатов Иринии. Пусть готовят войска и перекрывают границы Фенриана. Через пять месяцев, когда закончится срок контракта Бельского, Тройственный союз должен быть готов к новой войне. Да, и вот еще что: проводилась ли ментальная обработка принцессы с целью вызвать у нее неприязненные чувства к Бельскому?

– Нет, милорд. – Алектис, извиняясь, наклонил голову. – Это было признано нецелесообразным. Аналитики сочли, что будет вполне достаточно вызвать неприязнь только самого Бельского. В процессе завоевания Фенриана, который планировался в рамках проекта «Наследник», теплые чувства, которые принцесса, возможно, ощущала бы к одному из главнокомандующих нашей армии, могли несколько понизить эффективность ее действий. Наоборот, ставился вопрос об усилении ее чувств, однако операция не была осуществлена из-за острого недостатка подготовленных агентов. К этим фенрианцам мага ведь не пошлешь, а обученных ментальному воздействию колдунов у нас слишком мало.

– Найдите. В связи с изменившейся обстановкой надо позаботиться, чтобы принцесса возненавидела Бельского! Причем как можно в более сжатые сроки!

– Прошу прощения, милорд, – снова поднялся Грайон. – В этом нет нужды. По выводам наших аналитиков, последнее время отношение принцессы к Бельскому резко ухудшилось, а в связи с тем событием, что вы продемонстрировали, – он кивнул на кристалл, – думаю, ухудшатся еще больше. Так что в данном случае можно предоставить событиям идти своим чередом.

– Хорошо. – Альфрани внимательно вгляделся в безопасника. – Надеюсь, вы знаете, о чем говорите и чем рискуете. Доверимся вашим словам. В таком случае все свободны. Жду вас через неделю с докладами о мерах по подготовке вторжения.

С облегченными вздохами собравшиеся стали подниматься из-за стола. Надо же, пронесло, отделались легким (ну, относительно, конечно) испугом. Когда маги уже начали выходить, Альфрани добавил с металлом в голосе:

– А вас, Алектис, я попрошу остаться.

Архимаг не признавался в этом даже самому себе, но коротенький рассказ Олега о методах работы товарища Сталина произвел на него весьма глубокое впечатление.