ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
С приходом к власти фактически ставленника Адальберта культ Уриэля, который к тому времени пользовался мощнейшим влиянием, получил официальный статус. Его противники стремительно уходили с политической арены. Или им помогали уходить. Это и произошло с Адрианом.
История Армании: нераскрытые тайны, загадки, гипотезы
1
Около полувека назад, когда городская канализация строилась, она выходила прямиком в реку Акрейн. Но та год от года мелела, берега постепенно сближались, и сейчас городские стоки, разбившись на несколько рукавов, неслись в Акрейн целую сотню шагов. Над зловонным ручьищем с криком носились чайки, выискивая в мутной воде поживу. Найдя, птицы устраивались на черных от грязи островках среди ручья, нередко схватывались друг с другом.
В общем, место для засады выглядело крайне неудобным. Тяжелее всех пришлось полицейским и «серебряным», коих Каспар разместил по обе стороны тоннеля, совсем рядом с клоакой. Штурмовой группе Дарела повезло больше — Каспар назначил их в резерв и поставил на берегу, под прикрытием ивняка. Из тоннеля их было практически не видно, и в случае нужды они могли нанести внезапный удар. Закончив с расстановкой войск, Каспар, к всеобщему облегчению, убрался обратно в город.
Светало. То тут, то там в небо тянулись столбики дыма — солдаты готовились завтракать. Вонь вонью, а голодные желудки требовали принятия срочных мер. Поминая Каспара недобрыми словами, выбрали местечко для костра и «медведи».
— Тео? — Таркен заговорщицки подмигнул приятелю.
Взгляды всех скрестились на Тео. Помимо своих лекарских и боевых навыков Теобальд давно уже взвалил на себя обязанность по обеспечению «медведей» провиантом. Хотя, конечно, в этом было больше заслуги его жены, никогда не забывавшей снабдить мужа съестными припасами.
Хитро улыбаясь, Теобальд медленно извлек из заплечного мешка свиной окорок, заботливо обернутый в пергамент. Окорок уже оттаял и прямо-таки просился на вертел.
— Почему я до сих пор не любовник твоей жены? — заметил Таркен, подкручивая кончики своих усов. — Не знаю, как она в постели, но по крайней мере, я бы стал регулярно и хорошо питаться.
Теобальд сунул ему под нос кулак.
— Это мой ответ, — спокойно заметил он. — А теперь давайте все за сушняком.
Очень скоро все уже сидели вокруг потрескивающего костра, поглядывая на розовеющий кусок мяса. Но куда чаще их взгляды притягивал капитан, все утро молчавший как рыба. «Медведи» ждали объяснений, а Дарел все еще раздумывал, с чего начать рассказ. Как обычно бывало в таких случаях, молчание нарушил Коменж.
— Никак не могу привыкнуть к твоей словоохотливости, командир, — улыбнулся он. — Года три уже вместе, а все удивляюсь. Ты бы начинал с самого начала да не ломал голову. За что тебя арестовали?
— За драку в «Золотом руне». Но это был повод. Меня собирались обвинить в измене. Из-за Арнора.
— А чего ты делал в этой «Золотой шкуре»? — хмыкнул Рагнар. — Даже я туда стараюсь не заглядывать. Мерзкая жратва, мерзкие людишки, а хозяин та еще тварюга.
— Нет там больше хозяина, — буркнул Дарел.
— Нет? Командир? — округлил глаза Рагнар. — Ну знаешь… Я столько раз подумывал башку ему отчекрыжить, а ты…
Дарел холодно улыбнулся:
— Кто сказал, что это сделал я?
— Ну понятно, не ты, — ухмыльнулся Рагнар. — Ясно дело, свои же и зарезали, да? Что с туранцев взять — дикари!
— Может, хватит про трактир? — скривился Коменж. — Командир, расскажи, как тебя из тюрьмы выпустили. И вообще… О Каспаре, о том, почему он нами распоряжается, словно мы уже под ним ходим.
— Так оно и есть. Не знаю, когда и как оформят на бумаге, но мы теперь в ОСА.
Коменж присвистнул, Рагнар пожал плечами, Таркен и Теобальд переглянулись.
— ОСА так ОСА, нам без разницы, — сказал Рагнар. — Главное, чтобы платили больше. «Тайные», я слышал, не скупятся?
— Рано радуешься. — Таркен нахмурился, принялся подкручивать кончики усов. — Платят там, конечно, поболее, но…
— Что но? Нас что, в сапожники определят? — отозвался Рагнар. — Какая разница, под каким флагом колдунов ловить?
— Ты не понимаешь? Или не хочешь понять? — Таркен покачал головой. — Ты не настолько глуп, как хочешь казаться, Хмурый. Сколько лет знакомы, хватит уже тупицу изображать.
— А тебе хватит изображать умника, Гвоздь, — с усмешкой парировал Рагнар. — Ты не так умен, как хочешь казаться.
Таркен развел руками:
— Рагнар, сдается мне, Циркачом впору называть тебя, а не Коменжа.
— Лучше бы сказал, чем тебе ОСА не по нраву.
— А кому по нраву? «Тайные» как падальщики. Оно, конечно, мусор надо кому-то убирать, но запах-то не отмоешь.
— Чушь! — рявкнул Рагнар. — Мы что, по-твоему, цветочки выращиваем?
— Есть разница. Жаль, если не понимаешь. Впрочем, скоро поймешь. На собственной шкуре.
— Уже дрожу от страха.
— Хватит болтать зря, — вскинул ладони Дарел.
— Что ты, командир, мы же друзья! — Рагнар хлопнул Таркена по плечу, и тот поморщился.
— Значит, все обвинения с тебя сняты? — уточнил Теобальд.
— Официальных обвинений не было. Просто Каспар доходчиво объяснил, что со мной будет, если я не стану работать под ним.
— Получается, тебя упекли за решетку ради того, чтобы переманить в ОСА?
Дарел пожал плечами. Он не собирался гадать о мотивах Каспара. Капитан слишком мало знал о нем, да и вообще о «тайных», чтобы их понимать.
— Не будем гадать. Давайте позавтракаем, — предложил он. — В отличие от меня вас вырвали прямо из тепленьких постелей?
Но поесть им не дали. Едва на вертеле подрумянилась свиная ножка, едва приятный запах стал щекотать ноздри, как из недр клоаки выметнулся финмарский лев.
Разбрызгивая жидкую грязь, райгер ринулся на людей. Полицейские и «серебряные» на какое-то время опешили. Они ждали троих беглецов, троих людей, пусть даже колдунов, готовых задорого отдать свои жизни, но это…
Когда они пришли в себя, райгер уже метался среди них, сея панику. Солдаты сопротивлялись отчаянно. Сверкали клинки, свирепо кричали воины, яростно рычал лев. Но остановить райгера было невозможно. Сражаться с ним предписывалось исключительно на расстоянии — стрелами либо копьями. Но стрелять было поздно, а копья многие просто не успевали подхватить. Финмарский лев действовал стремительно и расчетливо. И тех, кто брался за копье, райгер настигал первыми. Мощными ударами лап крушил копья и расшвыривал воинов, как кукол.
Мечи же бессильно скользили по его длинной и жесткой шерсти. Зверь все время двигался, прыгал, раздавая сильнейшие удары налево и направо. И солдаты все падали и падали, гремя доспехами, чертыхаясь, вопя от боли.
Исход боя был предрешен. «Медведям» это было понятно с самого начала. Дарел по собственному опыту знал — тяжелая лапа льва с легкостью сминает лучшие доспехи. И все, кто выжил, долго еще будут валяться без сознания. Но если и очнутся — кто рискнет снова привлечь внимание зверя?
Дарел сдвинул брови. «Серебряным» и полицейским было проще — при отсутствии выбора. Но что делать его отряду?
— Командир? — встревоженно спросил Рагнар, бросив руку на рукоять. Его брови топорщились уже на самой переносице.
— Давненько мы не видели львов, — пробормотал Таркен. — Но у нас ни копий, ни пик. Да еще доспехи…
— У меня сеть, — заметил Тео. — Я бы не прочь поймать такого красавца.
— Живодер ты и есть, — фыркнул Коменж.
— С детства мечтал приручить райгера, — вздохнул Теобальд. — Можно потом на цепь и за деньги показывать.
— Райгеры не живут в неволе, — отозвался Коменж. — Да и не удержит его обычная сеть, нужна железная.
— Если ушами не хлопать, можем и взять, — задумчиво сказал Рагнар. — Слышь, Дарел, может, и впрямь живьем, а? Не сразу же помрет. Успеем продать кому-нибудь. В цирк там или в университет, ученым для опытов.
Дарел молчал. «Медведей» натаскивали на людей, а не на зверей. Так же, как и «серебряных». Даже с обычным зверем было бы нелегко управиться. Но этот…
Капитан не сводил с него взгляда. Лев гонялся за последними уцелевшими «серебряными», могучими ударами укладывая их на землю. Что-то было странное в его поведении. Что-то, что мешало Дарелу принять решение.
— Что-то зверюга больно резвая, глянь, как лупит, всех положила! — восхитился Рагнар. — Никого не забыла!
И Дарел понял. Райгер не должен гоняться за всеми. Конечно, если ему нужна еда. Капитану приходилось видеть, как лев ловко вспарывает когтями доспехи, чтобы добраться до человечины. Но этого еда явно не заботила. Покончив с последним воином, он стал старательно и почти по человечески рыскать по окрестностям взглядом. Ноздри не раздувал, словно понимал — бесполезно, среди эдакой-то вони.
Этот лев был слишком умен для зверя. А раз так, то… Их взгляды встретились. В следующий миг — Дарел готов был поклясться — губы льва чуть растянулись, словно в усмешке.
— Командир, — Рагнар положил руку на меч, — сдается мне…
Райгер сорвался с места. Взгляд Дарела метнулся по берегу. Ивы все тонкие, самое толстое дерево — в один охват, не укроешься. В двух шагах крутой обрыв, и там, несколькими метрами ниже, шумит река. Ежели упасть — не выбраться. Что человеку, что райгеру. Если бы еще не тяжеленные доспехи…
— Командир!
Таркен уже стоял с готовым к бою арбалетом. Райгер миновал зловонную реку и длинными прыжками мчался к «медведям».
— Рагнар и Коменж, попробуйте отвлечь. Тео, бери свою сеть. Таркен, целься в глаза.
«Медведи» растянулись в цепь, и Райгер тотчас перешел на шаг, затем остановился на расстоянии броска. Из-под косматых бровей зыркнули желтые глаза, и Дарелу вновь стало не по себе. Зверь ждал чего-то. Словно бы предлагал им попробовать.
— Хочешь поиграть? — прошептал Дарел.
Челюсти зверя приоткрылись, меж зубов вывалился длинный шершавый язык, медленно прошелся по губам. Рагнар и Коменж медленно приближались к нему, готовя мечи для колющих ударов.
— Хороший песик! — восхищенно воскликнул Рагнар. — Ну-ка иди ко мне! Сделаем из тебя сторожевого, будешь по казарме бегать, соглашайся. Ну иди ко мне, иди, почешу спинку.
Зверь зарычал, словно отвечая что-то, но с места не сдвинулся. Взгляд его уперся в Дарела, и тот поежился — на него смотрел человек, не было никаких сомнений!
— Все назад! — рявкнул капитан. — Это не зверь!
— Капитан, о чем ты?! — недовольно отозвался Рагнар. — Еще чуть-чуть, и мы посадим его на цепь в казарме! Вот будет номер!
— Назад, я сказал! Здесь какая-то магия!
Райгер метнулся к Таркену, и тот выстрелил. Звериная голова резко мотнулась, и болт скользнул по морде, вырвав лишь клочок кожи. А затем мощный удар звериной лапы зашвырнул стрелка в реку.
В воздухе взметнулась сеть, но райгер ловко вывернулся и прыгнул на Рагнара. Тот попытался ткнуть мечом в брюхо зверя, райгер извернулся, ударом одной лапы отбил клинок, а второй отправил Рагнара кувыркаться по земле. Рыча не хуже зверя, Рагнар подскочил на ноги, готовый сражаться голыми руками. Но райгер вновь прыгнул и мощным толчком в грудь сбросил «медведя» с обрыва.
В воздухе вновь повисла сеть, и вновь зверь успел увернуться. На этот раз райгер прыгнул на Тео. Живодер мгновенно присел, из его правого наруча с лязгом выдвинулись три стальных клинка, из-за которых, собственно, Теобальд и получил свое прозвище. Райгер обрушился на него, и они рычащим клубком прокатились по земле, с разгона плюхнулись в грязь, взметнув фонтан черных брызг.
Первым вскочил Тео, слепо размахивая трезубцем, а второй рукой лихорадочно счищая грязь со шлема. Но райгер не дал ему ни мгновения. Два могучих удара, и Теобальд с воплем полетел в реку. Победно рявкнув, райгер слизнул кровь с небольшой царапины на морде и повернулся к оставшимся воинам.
Дарел и Коменж переглянулись. Капитан скрипнул зубами. Он больше не управлял ситуацией. И началось это не сейчас. Началось это с визита Каспара Геллера. Да, именно с того злосчастного утра. Райгер же… Райгер просто ставит точку.
Победно ухмыляясь, зверюга медленно приблизилась. Со стороны реки донеслись крики «медведей», Дарел слабо улыбнулся. И то хорошо — живы.
— Коменж, давай в реку, — приказал Дарел. — Он расчищает дорогу. Понимаешь меня?
— А ты?
— Я попытаюсь…
— Тогда я тоже попытаюсь.
Райгер зарычал, переводя взгляд с одного на другого. «Кто первый?» — послышалось Дарелу в его рычании. Капитан проткнул его яростным взглядом.
— Кто бы ты ни был, — медленно, чеканя каждое слово, проговорил Дарел, — колдун или мутант, но если ты не убьешь меня сейчас, клянусь, я найду и убью тебя. Где бы ты ни прятался, я найду тебя везде. И убью. Как всегда убивал ублюдочных колдунов и мутантов. Слышишь меня? Дай знать, если понял.
Райгер чуть опустил тяжелую голову, растянул губы.
— Черт возьми! — Коменж покачал головой. — Ты был прав, командир, эта. тварь, похоже, и впрямь…
Райгер прыгнул. Первым в реку кувыркнулся Коменж, следом — Дарел. Едва вынырнув на поверхность, капитан заорал что было сил:
— Я найду тебя, тварь, клянусь!
Ответом ему было победное рычание.
2
— Ну что?
Вернувшийся в тело Берсень покачнулся, устало привалился к стене, прикрыл глаза.
— Ну что там? Это ведь ты в шкуре зверя бегал, да? Что там, засада? — засыпала его вопросами Диана.
— Больше нет, — слабо улыбнулся маг. — Но нужно спешить.
— Мог бы и сразу сказать, — проворчал Эрик.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Берсень открыл глаза. Снял со стены факел, окинул взглядом Диану, сидящего по пояс в воде Эрика:
— Идемте. У нас не так много времени.
Эрик с ругательствами поднялся, подобрал щит и шлем.
— Я не прощу тебе этого, Берсень, запомни это, — сердито бросил он. — Я по уши в грязи. Я воняю, как… как…
Берсень молча двинулся в путь. За ним кинулась Диана, сыпя вопросами:
— А сложно было захватить контроль над зверем? А почему так долго? А ты мог умереть, если бы убили льва?
Вздохнув, Эрик поплелся следом. Он опять ненавидел Берсеня. Почти так же, как в первые минуты их знакомства. Но Эрик слишком устал, чтобы злиться всерьез. Он хотел есть и пить, хотел помыться, хотел избавиться от этой канализационной вони, к которой он — виданое ли дело! — почти привык, но больше всего он хотел спать. И он прекрасно понимал, что исполнение всех его насущных потребностей зависит от Берсеня. Раздражает он его, злит или даже ненавидит, но жизнь и свобода Эрика опять были в руках мага. Поэтому все, что он мог сейчас, это топать вслед за ним и ни о чем не думать.
Из тоннеля Эрик выбрался в полубессознательном состоянии. Его уже не волновали ни топкая вонючая грязь, через которую им пришлось перебираться, ни копошившиеся в окрестностях раненые солдаты. Никто, впрочем, задержать их не попытался. Как и не помешал им забрать стреноженных неподалеку лошадей.
— Куда направляемся? — поинтересовался Берсень, когда все были в седлах.
Эрик равнодушно пожал плечами. Ему было все равно — он хотел спать. Диана же после недолгих раздумий просияла:
— На северо-восток отсюда есть лес, и там, мэтр Ар-нор рассказывал мне, есть охотничий домик. Он как-то обмолвился, что если придется бежать от властей, то лучше места не найти. А оттуда рукой подать до Финмара, куда они вообще не сунутся.
— А как же Стена?
— Как обычно… — Диана пожала плечами. — Если есть золото, всегда можно договориться с караульными. Туда они пускают без особых трудностей. В Аламарские руины постоянно наведываются всякие искатели сокровищ, так что…
— А ты что думаешь? — Берсень легонько встряхнул Эрика, тот немного встрепенулся.
— Что-что… В лес так в лес, мне все едино. Вот только… Чего зря задницы натирать, мог бы, как раньше… по воздуху.
Маг отрицательно помотал головой.
— Опять погода? — скривился Эрик. — А-а, вспомнил, не видно конечной точки, так ты сказал? Так можно короткими перелетами. И этим, — он кивнул в сторону «серебряных», — будет труднее след взять.
— С погодой все хорошо. Но сегодня придется обойтись без перелетов. Я и так потратил много сил. А маг должен уметь рассчитывать свои силы. — Это он сказал уже Диане, и та часто закивала, словно уже считала себя его ученицей.
3
Жеребец вывернул на площадь, и Каспар натянул поводья. Солнце уже взошло, но у парадного входа в «желтый дом» еще горели многочисленные фонари. Глаза резало от десятков сверкающих доспехов «серебряных», со второго этажа доносился зычный бас генерала де Водрейля. Возле крыльца оживленно переговаривались несколько полицейских во главе с Берни.
Откуда-то вынырнул высокий человек в неброской накидке, подхватил лошадь Каспара под уздцы.
— Бельдж, что-нибудь узнал? — спешиваясь, поинтересовался Каспар.
— Да. — Лицо Бельджера по обыкновению казалось высеченным из камня. Полуприкрытые веки чуть дрогнули, он осторожно оглянулся, но стражники во главе с вездесущим Берни стояли на безопасном расстоянии. — Я поговорил с той девицей, что донесла на баронессу Диану. Она кое-что вспомнила: Арнор как-то упоминал про домик в лесу к северу-востоку отсюда. Мэтр даже как-то обмолвился, что это весьма спокойное место, пригодное на всякие непредвиденные случаи.
— Отлично! Ты молодец, Бельдж. Без тебя я как без рук.
Каспар похлопал его по плечу. Бельджер даже не улыбнулся. Каспар вообще не припоминал, чтобы тот когда-либо улыбался. За несколько лет совместной службы Каспар так и не понял, было ли это результатом развитого самообладания или просто неумением испытывать чувства.
— Чем еще похвастаешься?
— Карнелийские доспехи. Они принадлежат Гангелю Муну. Местный бандит. Он все и организовал. Пока виконт искал своего дружка, люди Гангеля опустошили сокровищницу Инквизиции.
— Очень любопытно. Много забрали?
— Налоги и церковная десятина — все это собирались отправить в столицу через пару дней. Плюс свои запасы. Отец Оливер в бешенстве.
— Хм… — Каспар размышлял недолго. — Возьми всех наших. Делай что угодно, но найди этого чертового Гангеля. И золото тоже.
— Гангель весьма важная персона. Поговаривают, у него высокий покровитель. Здесь.
— Бургомистр?
Бельджер развел руками:
— Возможно и так.
— Значит, сделай это быстро. Прежде чем Брун узнает.
4
Они ехали уже несколько часов. Мощеная дорога сменилась проселочной, потянулась через лес, но Берсень и не заикался о привале. Эрик и Диана едва сидели в седлах, беспрестанно клевали носом, но сил не осталось даже на споры с магом.
Берсень ехал позади. Когда Эрик или Диана, блаженно посапывая, начинали клониться в сон, маг безжалостно встряхивал их, хлопал по щекам, орал прямо в уши. На какое-то время это помогало.
Дорога вывернула из леса, пошла вдоль желтеющих нив, и Берсень затаил дыхание. Огромные, ровные и сплошные, безо всяких меж поля потрясли его. Они тянулись повсюду, слева и справа, приходили из-за горизонта и уходили за горизонт.
Ни гигантская Стена на перешейке с Финмаром, ни мощеные улицы и каменные постройки Уормса не смогли поразить его воображение так, как поразили эти бескрайние поля, эти тяжелые, спелые колосья. Только сейчас Берсень начал понимать: слова Эрика о том, что Ар-мания — величайшая держава в мире, недалеки от истины.
— Я не понимаю, Эрик, как это возможно? — Берсень повел вокруг рукой. — Кто владелец этого чуда?
— Что ты ко мне пристал? Какое еще чудо? — проворчал Эрик, вырванный из дремы. — Поле как поле. У меня тоже такое было. Пока я его в аренду не сдал. — Он сладко зевнул и вновь стал задремывать.
Берсень тут же хлопнул его по макушке:
— Эрик, но кто пашет все это, сеет, жнет? Эдакая громадина… А я ведь и деревни ни одной не вижу.
— Мулы, — отозвался сонно Эрик. — Особая порода.
— Что значит мулы?
Маг собирался вновь растормошить Эрика, но так и застыл с вытянутой рукой. Через пшеничное поле шел мул. Медленно, лениво отмахиваясь хвостом от слепней. Коротконогий, небольшого росточка, в общем, самый обычный с виду. Но за ним…
Мул тянул за собой широкое, саженей на десять, механическое устройство на колесах. Снабженное лезвиями, оно жало пшеницу, вязало в снопы и укладывало в следующую за ним повозку.
— Это же… — У Берсеня округлились глаза.
Он пристально вгляделся в мула. Тот шел ровно и невозмутимо. Так, будто и не было за его спиной многопудовой конструкции. Остановив лошадей, Берсень спрыгнул на землю и направился навстречу мулу.
— Эй! — окрикнул его Эрик. — Ты что это?.. — Эрик побледнел, остатки сна разлетелись стаей испуганных воробьев. — Берсень, назад! Не вздумай подходить к нему!
Берсень остановился. Он и сам уже понял. В первое мгновение это показалось ему столь невозможным и немыслимым, что он, пожалуй, впервые в жизни усомнился в своем зрении. И в обычном, и в магическом. Крик Эрика развеял последние сомнения.
Пожав плечами, Берсень выбрался с поля и забрался в седло. Собственно, чему удивляться? У каждого волшебника свои причуды. Так почему бы и нет? Особенно если из этого можно извлечь пользу. А выгода от этих мулов была несомненной.
— Это ты правильно, — кивнул Эрик. — К ним только специально обученные конюхи могут подойти. Они только с виду смирные. Говорят, когда они только появились, крестьяне пытались порезать их, ну сам понимаешь, на что они способны, так вот… От крестьян тех мало что осталось. Кровавые ошметки… А потом деревни стали пустеть. Крупные землевладельцы скупили землю, понавыписывали мулов, в общем, крестьяне стали разоряться и уходить в города. Так что… деревни нынче совсем не те, что раньше…
Берсень больше не прислушивался к словам Эрика. Все было понятно и без объяснений. Как природа мулов, так и многое-многое другое. Армания, вне всяких сомнений, оказалась настоящей страной чудес. Во всех смыслах этого слова.
Впереди показалась развилка. Направо дорога уходила в лес, налево — продолжала тянуться среди полей. Маг тронул плечо Дианы:
— Милая, как я понимаю, нам направо, в лес?
Протерев глаза, девушка оглянулась и кивнула:
— Да, в лес. По левой через десяток километров одна из ферм Риллана.
— Бургомистра? — уточнил Берсень.
— Да. — Девушка зевнула. — Он один из самых крупных землевладельцев.
— Кто бы сомневался, — осклабился Берсень. — Поспешим, в том лесочке — привал.
Эрик и Диана пришпорили лошадей, и те рванули в галоп. Берсень проводил своих спутников насмешливым взглядом.
5
О полном разгроме засады у реки Каспар узнал еще по дороге. От раненых, отправленных Дарелом с попутными торговыми фургонами в город. Солдаты выглядели плачевно — с переломанными конечностями, в сильно измятых доспехах, измазанные грязью с головы до ног. Больше половины отряда было выведено из строя, включая командиров всех подразделений.
— Что с Дарелом? — осведомился Каспар у одного из лейтенантов.
— Он остался единственным офицером и принял командование.
— Я не о том, — поморщился Каспар. — Он остановил райгера?
Лейтенант покачал головой.
— «Медведям» повезло, — ответил он. — Финмарский лев просто искупал их.
— Дарел сделал хоть что-нибудь? — прошипел Каспар.
Лейтенант поежился под взглядом «тайного»:
— Когда он выбрался со своими из реки… Когда мы все пришли в себя, беглецы уже уехали. Дарел остался единственным офицером и взял на себя…
— На ваших же лошадях, как я понимаю?
Лейтенант мрачно кивнул, и Каспар, ругнувшись под нос, подстегнул коня. Лейтенант, дождавшись, пока черный силуэт «тайного» исчезнет из виду, заметил:
— Похоже, райгер сильно удружил мне, сломав ногу.
У канализации Каспара ожидало странное зрелище. Две дюжины воинов, расположившись в тени ивняка на берегу, занимались разным — сушили и чистили одежду и доспехи, чинили оружие, готовили обед. На лужайке щипали траву стреноженные лошади.
Эта идиллия добила Каспара. Он крайне редко выходил из себя и заслуженно пользовался репутацией спокойного и хладнокровного профессионала. Но на этот раз…
Нет, разговаривая с Дарелом, Каспар не шумел, не топал ногами и не плевался. Но его взгляд обжигал, испепелял и едва не искрился. И Дарел Сот, уж насколько привычный к несдержанному на эмоции генералу де Водрейлю, в присутствии Каспара почувствовал себя весьма неуютно. И не только потому, что от Каспара зависели как будущая служба капитана, так и его жизнь.
Но и потому еще, что в присутствии Каспара просто нельзя было сохранить спокойствие. От Каспара веяло гневом и яростью с таким напором, что Дарелу стоило немалых сил удержать в руках самого себя. Да простит его Господь, в мыслях Дарел уже раз двадцать искромсал Каспара на куски. И это только за первые минуты их разговора.
— Я полагал вас опытным профессионалом, — цедил Каспар, буравя капитана взглядом, — а вы оказались беспомощными как дети. Жалкие, бесполезные глупцы. Идиоты.
На остальных он даже не смотрел. Еще от раненых он узнал, что в схватке с райгером не погиб никто. Переломанные руки, ноги, пальцы, множество вывихов, ушибов, разбитых носов и выбитых зубов, но все были живы и здоровы. И это бесило Каспара сильнее всего. Закрадывалось подозрение, что никто и не пытался сражаться. Воины просто сбежали от зверя. И покалечились как раз во время бегства.
Никаких объяснений и оправданий Каспар не принимал. Тот факт, что три десятка здоровых мужиков, большинство из которых были закованы в железо, не смогли справиться с одним-единственным зверем, перевешивал любые объяснения.
— Вы, капитан, провалили первое же задание, которое я вам дал, — выговаривал Каспар. — Очень важное и ответственное. И после этого смеете рассказывать мне какие-то байки о разуме райгера? Я полагал, что вы хотя бы в состоянии признать свои ошибки…
Дарел хмуро покосился в сторону «медведей». К моменту возвращения Каспара они успели привести себя в порядок и даже перекусить. И посему бушевавшего Каспара воспринимали с завидным благодушием. Впрочем, и сам Дарел несколько дней назад вынес бы гнев начальства без особого расстройства. Но не сейчас.
— Я все исправлю, — отрешенно повторил уже в который раз капитан. — Я приведу их к вам, сударь.
— А почему я должен вам верить, капитан? Вы упустили мэтра Арнора, упустили Берсеня, вам не кажется, что вы просто не способны справиться с возложенными на вас обязанностями? Может быть, вас пора отправить в отставку? Бог с ней, с Инквизицией. Может быть, просто отправить вас на покой? Может, тогда ваша штурмгруппа начнет наконец делать, что ей положено, ловить колдунов?
— Позвольте сказать, сударь. — К ним подошел Теобальд.
Дарел едва сдержал усмешку — как ни странно, нервы сдали, похоже, у самого спокойного в группе.
— Распустили группу, капитан? — сверкнул глазами Каспар. — А вас, сударь, попрошу не вмешиваться, когда я разговариваю с вашим командиром.
— И все же, господин Геллер, — Теобальд застыл перед Каспаром, — я бы хотел доложить кое о чем.
Дарел наблюдал за Теобальдом с удивлением и долей зависти. Не было никаких сомнений, что тот зол на Каспара, хотя внешне Тео был холоден как лед.
— А вы наглец, — процедил Каспар. — Убирайтесь немедленно с моих глаз, пока я не велел вас арестовать!
— Господин Геллер, — невозмутимо ответствовал Теобальд, — вынужден вам напомнить, что вы ведете себя неподобающим образом. — Он словно невзначай коснулся своего наруча, с лязгом выскочили клинки.
— Что?! — Глаза у Каспара округлились.
— Прошу прощения, — Тео вернул клинки обратно, — механизм барахлит после купания.
Каспар оглянулся, словно желал найти еще кого-то, кто разделил бы с ним изумление наглостью рядового воина, но наткнулся только на спокойные лица «медведей». А чуть дальше — на взгляды полицейских и «серебряных». И взгляды эти очень не понравились Каспару.
— Вот оно как. — Каспар усмехнулся. — Понимаю. Провинциальная солидарность перед заезжим выскочкой. Однако и занесло меня… Может быть, вы еще и прирежете меня? Прямо сейчас. А труп — в реку. Потом скажете, райгер расшалился.
— Сударь, вы ошибаетесь, вам здесь никто и ничто не угрожает. — С этими словами Теобальд отступил в сторону. Он свое дело сделал.
— Хорошенькие у вас подчиненные, капитан. — Каспар покачал головой. — Итак, слушайте приказ, Дарел. Ваша группа немедленно отправляется в погоню. Мне нужны все — Берсень, Эрик, Диана. Нужны живыми. Без них, капитан, вам лучше не возвращаться.
Дарел нахмурился.
— Я не сыскарь, господин Геллер. Меня обучали сражаться, а не разыскивать.
— Я знаю, капитан. Но вам не придется разыскивать. Эта троица могла отправиться только в одно место. У меня есть верные сведения, что в лесах к северо-востоку от Уормса скрыто убежище хорошо известного вам мэтра Арнора. Вы понимаете, капитан, что это значит?
Дарел ощутил, как забухала в висках кровь. Еще бы он не понимал. Шанс реабилитироваться сразу по двум проступкам — это подарок свыше.
— Но почему… — от волнения голос Дарела немного охрип, — почему они будут там?
— Куда еще они могут отправиться? Кто даст им пищу и кров? Описания всех четверых разосланы по окрестным городам и селам. Единственный шанс избегнуть костра для них — отсидеться где-то в глуши. Арнор наверняка подготовился на этот случай.
— Арнор — я понимаю, но эти трое?
— Вы забыли, капитан, среди них есть некая баронесса де Тюржи, как мне доложили, одна из ближайших сподвижниц Арнора. Ей ли не знать?
— Есть ли точные сведения об убежище? — Голос Дарела вновь обрел твердость.
— К сожалению, мой источник не Господь Бог и не архангел Уриэль, — развел руками Каспар. — Немного и вам придется напрячься. Возьмите заводных лошадей у них, — он кивнул в сторону «серебряных», — это поможет вам выиграть немного времени. Еще вопросы?
