Михаил Багнюк, Ольга Багнюк
Возвращение в Алмазные горы

В темном зале, скудно освещенном лишь чадящим пламенем двух факелов над выходом, вокруг круглого стола на жестких табуретах восседали пять человек в надвинутых на головы капюшонах. В лицо всех четверых знал только пятый – хозяин дома и инициатор этой встречи и остальных подобных встреч.

– Как, я спрашиваю, такое могло произойти?! – возмущенно кричал он. – Горстка людишек раскрыла одного из лучших моих агентов!

– Позволь заметить, она сама себя раскрыла, – тихо, но твердо проговорил один из капюшонов.

– А что ей оставалось делать, если вы все, – главный обвел ладонью в темно-синей перчатке собравшихся, – ничего не смогли предпринять и позволили посольству добраться до Варга?!

– Им помогал хранитель Синталя, – еще тише произнес единственный осмелившийся оправдываться перед Хозяином за проваленное задание.

– Довольно нелепых оправданий! – оборвал извинительные речи гостя Хозяин, немного остывая от недавней вспышки гнева. – Нам придется спешно менять планы. Надеюсь, все присутствующие готовы ускорить исполнение взятых обязательств!

По залу прошелестел утвердительно-одобрительный шепот. Сидящие за столом были настолько рады усмирению хозяйского гнева, что не сразу сообразили, каких усилий, затрат и потерь им будет стоить форсирование выполнения задания.

– Клан властителей ночи жаждет отомстить за смерть Рага, – неопределенно хмыкнув под капюшоном, продолжал Хозяин. – Надо предоставить им такую возможность и напомнить, по чьей вине погиб Раг.

– Кого конкретно будем выставлять виновным? – поинтересовался низкий грудной голос, который в равной степени мог принадлежать как мужчине, так и женщине.

– Всех, кто там был. Ни один из них не имеет для нас и наших далеко идущих планов никакой ценности. Кстати, где сейчас находятся наши «герои»?

– Советник и посол – при императоре, всюду следуют за правителем. Вампир скрывается. Наши люди загнали его в Сонные холмы, там долго бегать он не сможет. Жрец ушел от людей и живет в Бесплодной пустоши один. Охранник спивается в портовых кабаках в Элладане. Девка на пути в монастырь. Мы никого не упускаем из виду, за всеми постоянно следят наши люди, – отчитался сидящий ближе всех к Хозяину гость.

– Хоть на что-то вы оказались способны, – с издевкой усмехнулся Хозяин. – Посланник к клану властителей ночи, тебе все ясно?

Один из гостей молча поклонился, зато голова другого вскинулась, отчего капюшон чуть не слетел.

– Девочку тоже подставим?! – удивленно вскрикнул он.

– Тебя что-то не устраивает? – вяло поинтересовался Хозяин.

– При всем моем уважении, вы не боитесь, что ее отец сделает с нами, когда узнает об этом?

– Во-первых, ни «когда» узнает, а «если» узнает, и, во-вторых, он от нее отказался много лет назад.

– Я бы на это не особо рассчитывал, – прошептал гость, но его все услышали.

– Что-то я тебя не понимаю, – саркастически хмыкнул Хозяин. – Ты не опасаешься мести владыки Варга и императора Софинии, а какого-то заурядного чародея боишься так, что чуть коленки не дрожат. Изволь объясниться, может, ты располагаешь сведениями, которых мы не имеем? – Снова издевательская усмешка.

– Мне нечего от вас скрывать, я пытаюсь анализировать информацию, которая доступна каждому. Правителям будет не до нас после реализации всего, что мы для них приготовили. Им придется долго расхлебывать последствия событий, да и предстоящая война – дело хлопотное. А отец девчонки не связан обязательствами, у него никого, кроме нее, нет ни в одном из миров. – В ходе объяснения голос говорящего становился все громче и эмоционально выразительнее. – Он жизнь положит, но докопается до истины, и тогда всем нам придется прятаться, как крысам по норам, – чуть не криком закончил гость и, шумно выдохнув, тихо добавил: – Я бы на его месте поступил именно так.

– Ты не на его месте, но мы учтем твои ценные замечания. Все свободны, о следующей встрече сообщу как обычно. – Глава сборища поднялся с места, подавая пример всем присутствующим.

Гости по очереди покидали зал, сразу же открывая порталы и уходя через них из зловещего замка, не желая раскрывать свое инкогнито. Когда третий гость покидал замок, Хозяин придержал последнего оставшегося, перед которым уже завертелась воронка и почти открылся черный провал портала:

– Ливи, задержись ненадолго.

Скомкав неиспользованный портал, женщина сняла капюшон и вернулась в зал, который теперь более походил на уютную гостиную старого аристократа: разожженный камин из мрамора, темно-красные тяжелые портьеры с золотистой бахромой на высоких арочных окнах, мягкий диван в углу, пара глубоких кресел и столик на резных ножках, сервированный двумя хрустальными бокалами и кувшином вина перед камином. Женщина сбросила туфли и с удовольствием погрузила утомленные ступни в пушистый ворс шауранского ковра. Каштановые волосы темными тугими кольцами рассыпались по плечам гостьи, глубокие черные глаза, окаймленные короткими жесткими ресницами, выражали вселенское спокойствие. Внешне она выглядела не старше тридцати, но глаза выдавали в ней древнюю, умудренную опытом ведьму.

– Все время удивляюсь, как тебе удается за столь короткое время создавать такие качественные иллюзии, – скидывая плащ и усаживаясь в кресло, устало проговорила она.

– Хочешь, чтобы я тебя научил? – спросил мужчина, подавая бокал, на треть наполненный красным вином, в свете полыхающего камина переливающимся всеми оттенками рубинового.

– Пожалуй, нет. Сдается мне, тут не обошлось без изменения пространства. А в такие игры я не играю.

– Зато я совсем не возражаю против подобных игр, – целуя руку, принявшую бокал, ответил мужчина гостье, и комната снова изменилась.

Теперь в дополнение обстановки вместо дивана появилась широкая, обрамленная бархатным балдахином кровать, вокруг которой, взлетая то выше, то ниже, левитировали около десятка серебряных канделябров с горящими свечами.

– Если ты просил меня остаться за этим, то зря теряешь время, – не удостоив даже взглядом шикарное ложе, раздраженно фыркнула гостья, возвращая бокал с рубиновым вином на стол и вновь разворачивая воронку портала.

– Постой, Ливи. – Мужчина накрыл широкой ладонью узкие изящные пальцы гостьи, еще не успевшей встать с кресла. – Позвал я тебя не за этим. Но подумал, может, ты захочешь совместить полезное с приятным. – Он с сожалением посмотрел на свое творение, и сказочное ложе исчезло, уступив место безобидному дивану.

– Ты ошибся, – выдергивая свою руку, прошипела Ливи.

– Нет так нет, – возвращая в голос деловые, чуть властные нотки, произнес мужчина. – Вернемся к насущным проблемам.

– Так-то лучше, – согласилась женщина.

– Несмотря на все мое презрение к нему, этот старый маразматик прав. Когда девка переступит порог монастыря, нам придется слишком многим пожертвовать, чтобы выковырнуть ее оттуда. После этого обучения магистры всю душу из нее вытрясут, мозги наизнанку вывернут, но выведают все, что ей известно о цитадели и членах Братства. Да и папаша ее не будет сидеть сложа руки и смотреть, как мы убиваем его единственного отпрыска.

– Может, проще оставить ее в покое? Пусть живет.

– Нам-то, может, и проще. Но что скажут кланы наших кровожадных друзей, когда выяснится, что мы сдали им не всех виновных в смерти Рага? Им наши доводы не покажутся убедительными. А пока мы не можем себе позволить разбрасываться столь немногочисленными союзниками, хотя эти кровососы мне тоже не по душе. – Красивое, аристократично удлиненное лицо мужчины скривилось, как от зубной боли. – К тому же странной мне кажется эта девочка. Она все время появляется в не нужном месте в не нужное время и рушит наши планы. Либо это провидение Создателя, но верится в это с трудом, либо ею кто-то очень умело управляет, что более вероятно. Надо поскорее убрать этот неконтролируемый фактор. И по возможности выявить кукловода.

– В этом я с тобой согласна, – кивнула Ливи, возвращая опустошенный бокал на мозаичную столешницу. – Что ты хочешь от меня?

– Я много чего хочу, – хохотнул мужчина. – Но в данном случае, – тон вновь стал серьезным, – мне нужно, чтобы ты захватила девчонку на подходе к монастырю. Тихо, без лишнего шума. И лучше не сама, найми кого-нибудь. Не мне тебя учить, – махнул рукой Хозяин.

– Это уж точно, – усмехнулась женщина, вспоминая не самые законные деяния из своей долгой и интересной во всех отношениях жизни. – Но хочу тебе напомнить: все авантюры по переделу мира еще ни разу не заканчивались ничем хорошим, – грустно улыбнулась темнокудрая Ливи.

– Но ты со мной?! – властно спросил мужчина, хватая женщину за подбородок и рывком разворачивая к себе ее лицо. Он испытующе вглядывался в черные мудрые и неимоверно усталые глаза.

– Конечно с тобой, – спокойно ответила женщина, высвобождая красивое лицо из стальных холодных пальцев Хозяина. – Не бойся, я не отступлю. Несмотря на то, что мне многое не нравится в твоих планах.

– Но существующий порядок тебе не нравится еще больше? – ожидая утвердительного ответа, спросил мужчина.

– Именно так, дорогой мой. Именно так, – вздохнула женщина и вместе с креслом провалилась в воронку портала, созданного, поглотившего ее и схлопнувшегося за считаные удары сердца.

– Проклятая ведьма! – выкрикнул Хозяин, швыряя бокал с вином об стену. – И как только защиту обошла!

Потом его взгляд наткнулся на листок бумаги, которого раньше не было на столе. «Рада, что после стольких лет еще могу тебя удивить», – гласила надпись из древних эльфийских рун.

Приближающаяся осень уже начала разбавлять летнюю зелень золотом и багрянцем. Ночи стали прохладнее, но ночевать под открытым небом еще было вполне сносно, а завернувшись в теплый плащ – даже приятно. Алмазные горы остались позади, как и теплое, ласковое летнее солнышко.

Обратная дорога получилась более приятной и спокойной, нежели путь к цитадели Братства в начале этого лета. До старого, практически заброшенного тракта Шторм провел меня и Чернушку через портал. Ехать обратно через лагерь милительцев, чтобы вернуть владыке Варгу его так радушно предоставленную во временное пользование лошадь, я не рискнула, учитывая те неприятности, что по моей глупости произошли с его родным братом, которого еще так и не нашли. Шторм заверил меня, что Нерканн жив, но муки совести терзали мое сердце так, что хоть вой. Теперь мы вместе с украденной мною Чернушкой неспешно трусили по давно не езженной, но вполне добротной дороге. С обеих сторон к тракту подступали деревья, отвоевывая все больше места у некогда основного, а следовательно, самого широкого торгового пути между Софинией и северными государствами.

Сказать, что лето пролетело шумным вихрем приключений, значит не сказать ничего. Столько всего случилось, что и вспомнить страшно. Но главное, что греет мне душу, – это обретение собственного дома и большой семьи, где меня всегда ждут и не просто ждут, а отпускают в путь после долгих уговоров вернуться как можно скорее. Я с нежностью погладила магическую татуировку на левом плече – доказательство принадлежности к семье, принадлежности к Братству. Дракон на мгновение показался из-под одежды и оскалил зубы, после чего вновь растворился под кожей. Ящерка на груди недовольно зашевелилась, мол, дракона гладишь, а обо мне, спасавшей твою жизнь, даже не вспомнишь лишний раз. Этот поистине чудесный живой артефакт, подарок хранителя Синталя, воспринял появление татуировки-дракона как покушение на личные владения, то есть на мое тело. Легкое проявление ревности в виде скрежетания коготками по ребрам мне особо не мешало, но обижать ящерку вовсе не хотелось. Как-то на уроке медитации я постаралась пообщаться с этим живым артефактом в собственном теле на ментальном уровне и объяснила ей, что татуировка-дракон теперь такая же часть меня, как рука, нога или сердце, и ревновать по этому поводу не стоит. Скрежетания прекратились, но недовольство, скорее из вредности характера, она иногда все же проявляет.

Мы неспешно двигались в сторону Старожил. Еще несколько деньков пути, и я снова окажусь в своем родном монастыре. Если настоятель не убьет меня сразу, а позволит закончить обучение и получить диплом, то сбудутся все мои мечты. Я перестану быть послушницей Чародейского монастыря, а стану дипломированным магом, окончившим школу магов и целителей при монастыре – самое лучшее и единственное в своем роде учебное заведение такого уровня, дипломы которого высоко ценятся во всех землях.

За своими размышлениями, воспоминаниями и мечтами я пропустила момент появления за деревьями троих троллей. Дракон на плече зашевелился, предупреждая об опасности, ящерица же вела себя спокойно, не считая угрозу стоящей своего внимания. Отбросив отвлекающие мысли, я внутренне подобралась и приготовилась выхватить из перевязи мечи. Но когда эти «красавцы» выскочили из-за деревьев и преградили мне дорогу, вновь расслабилась и даже усмехнулась. Это оказались не горные, а равнинные тролли, более того, мои старые знакомые.

– Снова грабим одиноких беззащитных путников? – спросила я, останавливая лошадь.

Тролли слегка опешили от такого обращения, но с памятью у них было все в порядке, и самый сообразительный решил ответить на мой вопрос:

– Простите, госпожа магичка, снова не признали. А что прикажете делать? После нашей прошлой встречи леший нас выгнал, даже на посадке подработать не дает. Вот и разбойничаем помаленьку. Но никого не убиваем, – добавил он, для убедительности помахав ручищами.

– Хоть это радует, – философски заметила я.

Несмотря на то что наша прошлая встреча закончилась для троллей смертью одного из собратьев, агрессии и затаенной злобы я не почувствовала. А для меня после всего, что довелось пережить за прошедшие месяцы, эти трое были не просто не опасны, они были наподобие нашкодивших детей, попытавшихся залезть в банку с вареньем.

– У вас тут найдется место для костерка? – спросила я у обалдевших от панибратского отношения троллей. – Я давно в пути, устала немного, покушать не мешает.

– Полянка есть. Сразу за ельником. Мы ее давно облюбовали, – ответил все тот же тролль, сворачивая с тракта в лес и показывая дорогу к полянке. – Вы нас извините, госпожа магичка, с запасами нынче худо, ничего особенного предложить не можем.

«Надо же, какой воспитанный, – подумала я, – и откуда, интересно, такие вежливые разбойники, да еще и тролли берутся. Надо получше расспросить, кто такой и откуда родом».

– Да у меня все с собой, подогреть бы только на костре. А почему с запасами плохо? – удивилась я. – Сбор урожая идет полным ходом. Зерновые и фрукты давно собрали. Дело лишь за овощами. Или крестьян вы не грабите? – сказала я с ухмылкой.

– Ну зачем вы так, госпожа магичка? – расстроился тролль, заботливо раздвигая еловые ветки перед мордой Чернушки. – Мы и в помощь на сбор урожая нанимались не раз, и построить что-нибудь, и обозы охранять. Да за любую работу брались, что предлагали.

– Что же изменилось сейчас? Раз вы такие белые и пушистые, – снова съязвила я.

Тролль пропустил подколку мимо ушей.

– Не нанимают нас больше, – пожал он плечами. – Говорят, самим прокормиться бы. Урожай нынче плохой. А вы ничего не знаете?

– А что я должна знать?

– Ну как? – Тролль почесал в затылке. – Поля горели, сады горели. Твари какие-то скот пожрали и несколько деревушек в придачу. Тяжелое выдалось лето для селян.

– Я отсутствовала некоторое время. И буду очень рада, если вы поделитесь новостями.

– Вы располагайтесь, а я вам все обстоятельно расскажу, – пробасил мой собеседник, выводя нас к лагерю на полянке.

Лагерем место стоянки можно было назвать с большой натяжкой: место для костра, рядом пара сваленных осинок и небольшой шалаш. Все эти сооружения – прямо посреди поляны, случись что, так ни спрятаться, ни сбежать некуда. Двое молчавших все это время троллей принялись разводить костер, повинуясь приказу того, который разговаривал со мной. Конечно, он у них за главного, и как я сразу не поняла?

– А звать-то тебя как? – спросила я предводителя этой небольшой шайки, спешиваясь и стягивая с Чернушки сумки и вытаскивая съестные припасы.

– Кадлук к вашим услугам, госпожа чародейка. – Тролль неуклюже поклонился.

– Скажи, Кадлук, а ты ведь не здешний, да? – продолжила я расспросы, устраиваясь поудобнее у костра.

– Так заметно, госпожа чародейка? – расстроился громила.

– Слишком уж вежлив да учтив для простого разбойника.

– Ваша правда. Из Приурука я родом. Там воспитывался. Но война, – Кадлук горестно развел руками, – никуда не денешься. Либо в войско, либо в бега. Я, как видите, выбрал второе. Ну не люблю я убивать, и все!

Я не смогла удержаться от скептического смешка: тролль – пацифист. Просто невероятно, кому расскажу – не поверят.

– Зря смеетесь, госпожа чародейка, – обиделся Кадлук. – Пограбить, подраться, украсть, ежели работы нет, – это завсегда пожалуйста, а вот убивать что-то не нравится. Не воин я, а позор своих родителей, вот так! – припечатал разоткровенничавшийся тролль.

Я решила сменить неприятную для тролля тему, а то совсем расстроится и забудет, что убивать ему не нравится, а я только отдохнуть собралась.

– А что ты говорил о пожарах и чудищах? Может, врут люди, чтоб денежек сэкономить на работниках?

– Никак не врут, госпожа чародейка, совсем не врут, – тут же переключился тролль. – Сам видел.

– И что же ты видел? – проявляя заинтересованность, спросила я.

– Мы тогда на краю Старых урочищ склеп облюбовали. Свободный склеп. Вы ведь знаете, госпожа чародейка, упыри, которые людьми при жизни были, нам почти не страшны. Так вот, просыпаемся мы где-то за полночь от воя упыриного и рева странного, непонятного. Я дверь немного приоткрыл да чуть не обмер от испуга.

Я представила себе испуганного громилу и еле сдержала рвущийся наружу смех, но Кадлук, к счастью, ничего не заметил и продолжал:

– Упыри и волколаки с какими-то чудищами грызутся! И видно как хорошо – урочище лунным светом залито. Упыри-то наши белые, с красными глазами, а чудища те черные, с мордами кошачьими, и глаза зеленые, как у упырей светятся. Каждый ростом с хорошего теленка. И драли они друг друга насмерть! Я дверь-то поплотней закрыл, пока они нас не заметили, да до утра носа из склепа не высовывал, ждал, когда все стихнет. А как солнышко получше пригрело, так мы вышли посмотреть. Следов от сгоревших на солнце упырей видимо-невидимо, а тех черных даже одного нет.

– Так, может, они тоже на свету сгорели? – предположила я, глотая слюни от запаха поджаривающихся на костре колбасок.

– Все может быть, да только я поискал следы и обнаружил, что эти твари пришли с гор. А с урочища ушли в сторону деревень.

– А при чем тут пожары? – поинтересовалась я, выхватывая горячую колбаску из костра и отламывая приличный кусок от каравая.

– При том, госпожа чародейка, что тварей этих убить ни у кого из крестьян не получалось. Они скот весь пожрали, потом за людей принялись. Ничего не боятся, когти острые, как сабли, зубы – упыри обзавидовались, вот только огонь им не по душе. На клеверном лугу эти кошачьи переростки сделали себе лежбище. Так селяне сговорились и подожгли луг со всех сторон. А огонь – вещь коварная, от ветра на поля с рожью перекинулся, а после и на сады. Пока смогли потушить, много сгорело.

– А что с чудищами?

– А кто их знает? – пожал плечами Кадлук. – Может, сгорели, а может, и сбежали, пока народ свой урожай от огня спасти пытался.

– Да, занятная история… Раз уж у вас с запасами плохо, так присоединяйтесь, тут на всех хватит.

Долго троллей уговаривать не пришлось, они радостно набросились на аппетитную колбасу, и некоторое время у костра было слышно лишь громкое чавканье.

Сытая и вполне довольная жизнью, я растянулась на травке и прикрыла глаза. Что-то в этой истории с кошкоподобными тварями не давало мне покоя. Победить упырей с волколаками на их же территории? Невероятно! Кто же это мог быть? В учебниках по магическим существам нет животных с такими признаками. Ни к одной классификации их отнести нельзя. Значит, это порождения другого мира. Или гости из Живьего леса, но что-то слишком далеко забрались. Надо будет расспросить в Старожилах, не появлялись ли у них эти твари. И сообщить в Братство, если окажутся верными подозрения о нижних мирах.

Тролли не тревожили мой отдых, – судя по звукам, они мыли и кормили Чернушку, которая исключительно из мирных побуждений с целью развлечься кусала их то за уши, то за руки. Не кусала, конечно, иначе бы тролли лишились своих конечностей, а так, слегка покусывала, вызывая известную своим разнообразием матерную ругань троллей. Ха, если бы тролли знали, что эта лошадь принадлежит владыке вампиров, то близко бы к ней не подошли. А так – и мне работы меньше, и Чернушке развлечение. Постепенно ругань утихла, довольная Чернушка весело пофыркивала.

– Все, хватит отдыхать, пора в дорогу. – Поднявшись на ноги, я обратилась к Кадлуку: – Вы здесь надолго не задерживайтесь. Скоро заморозки начнутся.

– Мы, это… госпожа магичка… – переминаясь с ноги на ногу, промычал Кадлук. – Мы хотели попросить…

– Говорю сразу, денег не дам, – чтобы предупредить возможное клянченье, отрезала я.

– Да нет, что вы! – возмутился тролль. – Денег нам не надо. Ну надо, конечно, – смутился он, – но мы их у вас не просим. Мы хотим попросить устроить нас на зиму к вам в монастырь. Истопниками или охранниками, или еще какая другая работа найдется. Что вам стоит, госпожа магичка!

Я пообещала троллям, что постараюсь поговорить с настоятелем и подыскать им работу на время зимних холодов, сама же с досадой подумала, что выполнить обещание будет нелегко. С одной стороны, я, конечно, могу попытаться. Работы в монастыре зимой хватает, послушники справляются с трудом, и настоятель вынужден использовать наемных рабочих. Но с другой стороны, если троллей примут на работу и они попадут в монастырь, то моя маленькая ложь, благодаря которой они меня не убили и не покалечили, выплывет наружу. Кадлук и его товарищи узнают, что я вовсе не магистр, а всего лишь послушница. Вот стыд-то будет…

Размышляя на эти невеселые темы, я добралась до Старожил. Еще в прошлый приезд селение меня не впечатлило, а сейчас и подавно. Грязные улицы пустовали, как и базарная площадь, что было и вовсе удивительно. Ставни и входная дверь лавки травницы, где мы с Аленом в прошлый раз покупали травяные сборы для отваров, наглухо закрыты. Немного поплутав, я нашла постоялый двор «Три копыта». Его двери, наоборот, были распахнуты, а располневший еще больше с нашей последней встречи хозяин вышвыривал из своего заведения какого-то пропившегося забулдыгу.

– Мир вам! – поздоровалась я. – На постой примете?

– Примем, как не принять. Но оплата вперед!

– Согласна, – кивнула я и спрыгнула с лошади.

На этот раз мне достались «шикарные» двухкомнатные апартаменты на втором этаже ветхого здания. В деньгах я не нуждалась – к монетам, полученным от настоятеля, добавился кошель от Арканция на дорожные расходы. В прошлый мой приезд постоялый двор был весьма плотно заселен постояльцами. Заезжие честные купцы, селяне из мелких окрестных деревень, торговцы разного пошиба, перекупающие и продающие изделия гномов, ремесленники Иленкара и Солнцеграда, не желающие пользоваться услугами перекупщиков, – Старожилы были просто переполнены. Сейчас же постоялый двор «Три копыта» выглядел вымершим, как и само селение.

Освежившись в бадейке с водой и почистив дорожную одежду, я спустилась вниз в поисках обеда и информации. Хозяин отыскался на кухне, где его жена – дородная, не уступающая по габаритам супругу – хлопотала у печки.

– Отобедать желаете? – уныло поинтересовался хозяин.

– Не мешало бы, – ответила я.

Трактирщик проводил меня в пустой зал, подал кувшин с каким-то напитком и блюдо с ароматными лепешками, пообещав, что скоро жена подаст обед, и собирался вернуться на кухню, но я удержала его за рукав:

– Постойте, уважаемый.

– Еще что-то желаете? – недовольно, но с дежурной полуулыбкой спросил он.

– Да, – открыто и очень искренне улыбнулась я. – В прошлый мой приезд в вашем уважаемом заведении было много постояльцев, да и местные жители захаживали, а сейчас я, похоже, одна.

– Как же, помню я вашу компанию, – снова скривился в подобии усмешки мужчина. – Хлопот после вас было…

– Но все хлопоты с лихвой компенсировала сумма оплаты, – еще раз улыбнулась я. – Так с чего такие перемены?

– Вы же видите, на границе мы стоим, – присаживаясь напротив меня и горестно вздохнув, пустился в путаные объяснения трактирщик. – Урочища рядом, горы опять-таки рядом, монастырь ваш чародейский опять же… – Он собрался добавить что-то непристойное, но, покосившись на рукояти клинков, с которыми я теперь почти не расставалась, промолчал и лишь досадливо поморщился.

– Так вот, – продолжил он, – боятся все. Нехорошее вокруг творится. – Он понизил голос почти до шепота, и это казалось довольно странным, учитывая, что в зале не было ни одной живой души, кроме нас двоих. – Твари разные в округе бродят. Урожай жгут. Людей грызут. И непонятно откуда берутся, то ли урочища чем новым разродились – раньше, окромя упырей, оттуда ничего не наведывалось, то ли монастырь ваш выпустил на волю своих воспитанников. Вот все и разъехались кто куда.

– А вы почему остались? – поинтересовалась я.

– Так родня далеко, аж в Выхне, – ответил мужчина и, чуть помявшись, добавил: – Да я вот подумал, все дворы постоялые и трактиры закрываются, я один останусь. «Три копыта» и как постоялый двор, и как трактир ладится, вся прибыль моя будет. Прогадал маленько, – совсем уж горестно вздохнул он.

Да, в данном конкретном случае жадность пересилила инстинкт самосохранения.

Хозяйка принесла миску наваристой похлебки, приправленной пряными травами, блюдо тушеных овощей с запеченным цыпленком. Пока я вкушала пищу, хозяин и его жена удалились, оставив меня в гордом одиночестве. Еда оказалась на удивление вкусной, в дороге мне было лень готовить супы и похлебки, да и, честно сказать, повариха из меня совсем никудышная. Вот сейчас мой желудок восполнял недополученное блаженство, недоступное столь долгое время из-за моей лени и криворукости в стряпне.

Пообедав, хотя для меня это был скорее ужин, я решила не торопиться и переночевать в «Трех копытах», а завтра на рассвете продолжить путь. Но не суждено было сбыться моим планам.

В двери трактира постучали, и перекатывающийся, словно колобок, хозяин выкатился на стук из кухни. Лоснящееся лицо просияло – в дверях стоял очередной клиент. Им оказался странствующий менестрель в довольно приличном и явно не дешевом дорожном костюме, с лютней и кожаным походным мешком за плечами. «Или ограбил кого-то по дороге, или хорошо заработал на прошлом постое», – мысленно прикидывая стоимость не характерного для менестрелей качественного одеяния, подумала я. Передо мной еще оставалась недопитая кружка душистого травяного отвара, который я неспешно потягивала, с наслаждением вдыхая благоухание лугового меда, шалфея, мяты и облепихи, входящих в состав горячего напитка.

– Позволите нарушить ваше одиночество хорошей песней? – очаровательно улыбнувшись и сверкнув голубыми глазами, нежно спросил менестрель.

– Позволю. Но только песней, и ничем больше! – правильно истолковав лазурный блеск лукавых глаз, предупредила я.

– Как скажете, госпожа, – убирая с лица соблазнительную улыбку, согласился менестрель.

Некоторое время он настраивал лютню, потом трактирный зал наполнился воинственными звуками мужской военной песни. Когда к музыке присоединился голос, я несколько удивилась, ведь, обращаясь ко мне с вопросом, певец говорил слащавым тонковатым голоском. А сейчас по трактиру и окрестностям разливался сильный мощью тренированных голосовых связок голос взрослого мужчины. Песня о чести и доблести настоящих древних рыцарей. Вот только концовка удручала:

Певец замолк. Голос резко оборвался вместе со струной многострадальной лютни. После того как мое дыхание вернулось к нормальному ритму, я окинула взором зал. Трактирщик с женой, двумя работниками и тремя разновозрастными ребятишками стояли у стойки и, замерев, ждали продолжения.

– Мне показалось, эта рыцарская песня будет вам близка, – вытирая капельки пота со лба, обратился ко мне бродячий певец.

– Надеюсь, это не пророчество для меня, – глядя исподлобья на менестреля, пробормотала я.

До ночи было еще достаточно времени, чтобы провести его с пользой, что я и попыталась сделать.

Поднявшись обратно в свои апартаменты, я вытащила из сумки свиток и вновь перечитала дневник-отчет о прохождении практики в боевом Братстве, который так любезно помог мне составить заботливый Арканций. Получилось просто чудесно: большое количество абсолютно бесполезной информации с вкраплениями истории Софинии и самого монастыря. И почти ни слова о настоящем Братстве в его нынешнем состоянии. Кроме дневника-отчета, я еще везла письмо от Шторма нашему настоятелю. Что он там написал, было для меня загадкой. Я неоднократно пыталась его вскрыть, предпринимая попытки на каждом привале, но все они были безрезультатными. Вот и сейчас, в спокойной, даже уютной обстановке, я снова попыталась узнать, что же дракон написал моему ненавистному начальству.

Положив на столик у окна конверт, запечатанный восковой печатью, я достала из сумки несколько пузырьков с заготовленными еще в цитадели зельями-эликсирами и пару пипеток. Разумеется, зелья готовились вовсе не для вскрытия чужих посланий, но я очень надеялась, что некоторые их качества помогут мне в моем не очень честном желании прочитать письмо. Применение зелья «Вскрытие сокрытого» никаких результатов не дало, что ж, это неприятно, но неудивительно, ведь готовилось оно для раскрытия входов в потайные помещения, выявления подземных ходов или выходов из подземелий. Я попыталась снова, добавляя слегка измененное классическое заклинание «чистой правды» – меня всегда удивляло, почему оно называется именно так. Разве правда бывает грязной? А если и бывает, то это уже не правда, а грязная ложь!

Обруч для чтения мыслей, подаренный мне владыкой вампиров Варгом, тоже не дал результатов, даже в сочетании с зельем. Я посмотрела на остальные флаконы, наполненные зельями исключительно лекарского свойства, и невольно вздохнула – их я приготовила, чтобы запечатать конверт после того, как вскрою и прочту письмо. Последнее средство в моем арсенале могло лишить меня магического запаса энергии надолго, но любопытство, как известно, не порок, и оно всегда побеждает во мне здравый смысл, напрочь заглушая все его попытки докричаться до меня, сумасбродной и любознательной. Заклинание, включающее в себя энергию трех стихий и придуманное мною в дороге, должно было дать мне возможность узнать о содержании письма, не вскрывая конверта.

В теории воздушная стихия беспрепятственно проникает внутрь конверта, затем вступает водная стихия, которая впитывается в знаки на письме и копирует их; в заключение стихия огня должна перенести все послание, буква за буквой или руна за руной, в зависимости от того, на каком языке оно написано, на другую поверхность и выложить в виде огненных букв. Для этой цели на столе уже лежал листок желтой небеленой бумаги. Как дело будет обстоять на практике, сказать было сложно. Сосредоточившись, я закрыла глаза и, притягивая чуждые стихии огня и воды, а также свою родную воздушную, принялась тщательно выплетать заклятие собственного сочинения. Изящные закорючки и петельки огненно-красного, лазурно-голубого и сине-золотистого цвета причудливо переплетались, подчиняясь моим манипуляциям. Все это, как я и предполагала, потребовало колоссальных энергозатрат.

Создав плетение, я вытерла капельки пота, выступившие на лбу, и обессиленно откинулась на спинку стула. Готовый узор тонкой полупрозрачной радугой сорвался с моих пальцев и впитался в конверт. Оставалось дождаться конечного результата, но я уже внутренне ликовала. Получилось! Заклятие готово и работает внутри послания, побочные явления в виде взрывов, наводнений и иных повреждений отсутствуют, что не может не радовать. Не успела я нарадоваться на свое детище, как на листе бумаги уже стали вспыхивать магическим огнем буквы, оставляя жженый коричнево-черный отпечаток и давая новый повод для веселья и гордости. Мое опустошенное магически и уставшее физически тело запротестовало, но я, превозмогая слабость, придвинулась к столу и склонилась над листом с полученными шпионским способом письменами, жадно вчитываясь в послание:

«Хеля, милая моя девочка, пожалуйста, не нужно этого делать. Язык письма тебе неизвестен, прочитать все равно не удастся, а вскрывая его, ты можешь серьезно пораниться, вплоть до летального исхода. Береги себя! Твой Шторм».

Я сидела, нервно всхлипывая над письмом и не зная, что мне делать – плакать или смеяться. Огромные энергозатраты, полностью истощившие меня, пропали даром – текст письма я так и не получила. И выходит, Шторм знал, что я буду пытаться вскрыть конверт, более того, он был уверен, что мои попытки увенчаются успехом, и перестраховался. Но заклинание все-таки сработало, обойдя внешние ступени защиты, как физические, так и магические. И по-моему, это достойный повод для гордости. С такими утешительными мыслями я сползла со стула, добралась до кровати, даже не потрудившись убрать объекты своих экспериментов, и почти мгновенно провалилась в пучину блаженных сновидений.

Должна признаться, пробуждение меня не очень порадовало, даже наоборот, сильно огорчило и встревожило. Проснулась я от удушья. Организм вдруг понял, что ему перекрыли доступ воздуха, и всеми фибрами против этого взбунтовался, пробуждая мое сознание ото сна. Я открыла глаза и поняла, что это телодвижение ничего не прояснит. Темно. То есть совсем темно. Видимо, наступила ночь, безлунная и беззвездная ночь, если даже проемы окон не выделяются в этой пугающей тьме веселым перемигиванием алмазной россыпи звезд. А учитывая, что сейчас конец месяца, небосклон еще должен украшать тонкий ущербный серпик большой луны. Но ничего этого нет. Темно, как в могиле, да еще мои руки и ноги зафиксированы так, что не пошевелиться. Прислушавшись к неприятным ощущениям, я почувствовала, что рот закрывает чья-то ладонь, а руки и ноги прижаты чьим-то телом сверху. Дернувшись изо всех сил, я попыталась высвободиться, но, к сожалению, безуспешно.

– Не дергайся, – прорычал чей-то голос над ухом.

Ну вот! Не успела и неделю прожить самостоятельно, как нажила себе неприятности! Шторм как в воду глядел, не желая меня отпускать обратно в монастырь. Я снова извернулась всем телом, насколько позволяло свободное пространство, стараясь скинуть с себя незнакомца. Перевязь с мечами висела на спинке кровати. Если высвободить хотя бы одну руку, успею выхватить клинок и дать достойный отпор наглецу.

– Тихо, говорю! – снова рыкнули мне в ухо, тело сдавило еще сильнее. – Твою жизнь спасаю!

И откуда только спасатель этот выискался? И самый главный вопрос, от чего спасатель? Никаких угроз, кроме него самого, я не чувствую. Вот пожалуюсь Шторму, он из этого спасателя фарш для котлет сделает!

Вдруг все резко изменилось: дракон на плече обжег кожу, предупреждая об опасности; темнота в углу комнаты раскрасилась переливами открывающегося портала; мой спасатель швырнул меня с кровати. Уже перекатываясь по полу ближе к перевязи с мечами, я услышала лязг и звон оружия. «Вляпалась в историю!» – с досадой подумала я, пролезая под кроватью и сдергивая перевязь со спинки. Ведь не лезла никуда, даже никому не хамила, и вот – нате здрасте! И кому я снова на хвост наступила?

Портал, через который пришли нападающие, уже свернулся в небольшую сияющую воронку, скудно освещая мое временное пристанище. Искры, высекаемые из оружия при соприкосновении, света почти не давали, но с их помощью мне удалось выяснить, что мой спасатель неплохо фехтует обеими руками, отбиваясь сразу от трех нападающих, да еще поддает им периодически ногами по самым интересным местам. Долго раздумывать времени не было. Кем бы ни были нападающие, вряд ли они пришли с мирными целями под покровом ночи, да еще втроем и с оружием в руках. Я, почти не задумываясь, встала на сторону меньшинства, надеясь, что мне не придется потом об этом пожалеть. Мечи на изготовку, небольшое сальто с переворотом, и я уже в тылу врага. Не ожидавшие такой подлости пришельцы замешкались и тут же поплатились за свою нерасторопность. Короткий бой, в результате – два трупа и один смертельно раненный.

– Допросим? – спросила я у спасателя, имея в виду оставшегося в живых.

– Лучше добить, чтоб не мучился, – спокойно отозвался мой союзник в прошедшем бою и перерезал горло нападавшему, добавляя тем самым еще один труп в мою комнату. – Скорее всего, он ничего не знает. Это лишь исполнители.

Закрытый портал превратился в маленькую точку и пропал, комната вновь погрузилась в кромешную тьму. На этот раз голос спасателя показался мне подозрительно знакомым, однако мой магический резерв был на нуле, и зажечь светильник, чтобы проверить свою догадку, я не могла. Но кто запретил мне проверить по-другому? Я вновь подняла клинки и крутанула вокруг себя.

– Как насчет тренировки, мастер? – ориентируясь по ощущениям, спросила я и пошла в атаку, которая тут же была отбита.

– Не время для занятий, послушница, – усмехнувшись, ответила мастер Регина, оттесняя меня на кровать. – Собирайся быстрее, посветить не могу, извини, иначе нас заметят.

– А кто были эти люди? – спотыкаясь о трупы, спросила я.

Собираться в темноте оказалось очень неудобным занятием. Хорошо еще, что все мои вещи остались лежать в сумках. Лишь верхняя одежда валялась на стуле, да неоткрытое письмо по-прежнему лежало на столе у окна.

– Я не знаю, – ответила мастер.

– Но вы же знали, что они придут! – воскликнула я, удивившись ответу магистра монастырской школы, мастера по боевой магии и владению классическим оружием.

– Ты задаешь слишком много вопросов в ненужное время и в ненужном месте, – резко ответила мастер Регина. – Надо торопиться.

– Я готова, – отозвалась я, застегивая сумку, в которую только что положила письмо Шторма.

– Отлично! Прыгай за мной! – приказала магистр и открыла заранее подготовленный портал.

– Чернушка! – в последний момент вспомнила я. – У меня лошадь владыки Варга, – пояснила я мастеру Регине, – я не могу ее бросить здесь одну.

– Я давно замечала, Хельга, что с твоей головой не все в порядке, а теперь сомнения в этом вовсе отпали! – встряхнула меня словно грушу белокурая воительница. – Тебя сейчас чуть не убили и будут пытаться убить снова, а ты думаешь о какой-то кобыле! Марш в портал!

– Нет! – выдохнула я, выворачиваясь из рук мастера Регины. – Если хотите, идите одна! Чернушка не раз меня спасала, я не брошу ее вот так.

Магистр обреченно вздохнула и свернула воронку портала.

– Пошли. Только тихо.

Я послушно направилась к двери, прихватив со стола огарок свечи, который зажгла, едва мы затворили дверь в мое уже бывшее пристанище.

До конюшни мы добрались без приключений, и мастер Регина заметно успокоилась. Трактир пустовал, на скрип лестничных ступенек никто не вышел. Засов для входной двери стоял около стены. Видно, не так уж и страшно в Старожилах, раз трактирщик не запирает на ночь дверь на засов. На небе вновь стали появляться привычные россыпи звезд, я вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух. Хозяйственные пристройки находились внутри двора. В самой конюшне нас ждал сюрприз. Она пустовала. Конюшня была предназначена для лошадок гостей, а единственной постоялицей была я, так что места, воды в поилках и корма моей Чернушке оказалось предостаточно. И куда, спрашивается, она могла деться из этого лошадиного счастья? Я растерянно заглянула во все уголки конюшни, но осмотр ничего не дал.

– Вот видишь, сбежала твоя кобылка, – поучительно высказалась мастер. – Почувствовала угрозу и сбежала. Умное животное, в отличие от тебя.

– Она не могла сбежать. Наверное, ее украли! – ужаснулась я своей догадке и вышла на улицу. – Надо пойти поискать. Может, кто-то из соседей польстился?

– Хеля, ты давно знакома с этим животным? – ласково, словно у больного человека, спросила преподаватель.

– Несколько месяцев, – не чуя подвоха, ответила я.

– За такое длительное время ты должна была понять, что милительскую лошадь невозможно украсть или потерять. Тем более лошадь самого владыки! Она сама решает, с кем ей идти и куда, если хозяина нет рядом.

Мы вышли за калитку и сразу же наткнулись на валяющееся под ногами тело.

– Это ж как надо было напиться! – с брезгливым возмущением сказала магистр.

– Да, – поддержала я недовольство Регины, наклоняясь и осматривая тело. – Так напиться, чтобы в буквальном смысле потерять лицо, не каждый может. – И перевернула беднягу на спину.

Увиденное заинтересовало мастера Регину, и она присела, рассматривая изуродованную голову несчастного. Лицо у него действительно отсутствовало, точнее, часть лица. Вместо левого глаза, носа, верхней губы и части щеки белела кость черепа, обрамленная кровоточащими рваными краями плоти оставшейся части лица.

– Интересный экземпляр, – протянула магистр, изучая края раны. – С откушенным лицом я сталкиваюсь впервые.

– Местные жители говорят, что с гор спустились кошкоподобные демоны, которые поедают людей и скот.

– Если это сделала подобная тварь, то почему она его не доела? – задала правильный вопрос магистр.

Не найдя ответа, я осмотрелась вокруг и нашла еще два трупа, о чем и сообщила мастеру Регине.

– Тоже с откушенными лицами? – поинтересовалась она.

– Нет, – ответила я, изучающе разглядывая тела, что в предрассветной мгле было сделать совсем непросто. – У одного нет руки и сломана шея. У другого внешние увечья отсутствуют, но тоже труп.

– Рука отрублена? – спросила магистр, заканчивая изучать безликого.

– Вроде тоже откушена, – неуверенно протянула я, рассматривая рану на обрубке. – Вы правы, мастер магистр, Чернушка наверняка сбежала, почувствовав опасность. Где ее теперь искать? – с тоской вздохнула я.

Вдруг мне в щеку ткнулось что-то влажное, а перед глазами блеснул клинок. Я отпрыгнула и, выхватив мечи, приготовилась отразить атаку. «Почему дракон и ящерка не предупредили об опасности?» – мелькнула мысль. Мелькнула и сразу исчезла. Потому что никто не собирался на меня нападать. Лишь черные глаза любимой Чернушки блестели недоумением. Мол, ты чего, воевать со мной собралась?

Мое сердце возликовало радостью!

– Чернушка! Хорошая моя! – кинулась я обнимать лошадь, но на полпути остановилась.

В зубах Чернушка держала кисть человеческой руки с зажатой в ней саблей. Именно эта сабля и блеснула у меня перед глазами, когда лошадка незаметно ко мне подкралась.

– Плюнь! – велела я Чернушке. – Это совсем не вкусно, я куплю тебе вкусных яблок и пирожных.

Чернушка не реагировала, понимая, что пирожные ей достанутся нескоро, а рука уже отвоевана.

– Немедленно выплюнь эту гадость! Вдруг он был больной? Так и заразиться можно. Плюнь, говорю!

Наверное, последний аргумент оказался настолько действенным, что лошадка, немного подумав, согласилась и выплюнула на землю откушенную руку. Сабля звякнула о камень.

– Ну вот и наш кусачий демон, – вынесла вердикт магистр. – А ты боялась, что она потеряется!

У меня не было ни малейшего желания пререкаться с мастером Региной. Я стояла, обняв Чернушку за шею, и радовалась, что ей посчастливилось выйти победительницей из неравной схватки с тремя вооруженными бандитами.

– Что ты будешь делать с этой чудо-лошадью? – усмехнулась магистр, глядя на меня, ласково поглаживающую черную шелковистую гриву.

– Мы можем взять ее с собой, – осторожно предложила я. – В монастырской конюшне всегда есть место.

– И ты будешь натравливать ее на преподавателей-магистров, если мы будем ставить тебе плохие отметки? – рассмеялась Регина.

– Нет, конечно, – улыбнулась я. – Пожалуйста, мастер Регина, давайте возьмем ее с собой!

– Я думаю, это плохая идея, Хельга, – серьезно ответила магистр. – Когда ты научишься смотреть хоть немного дальше своего носа и начнешь думать, к чему могут привести твои поступки?!

– А что не так? – удивилась я.

– Все не так, Хеля! Если в монастыре поймут, что это за лошадь, какими возможностями она обладает, ее запрут в зверинец и будут изучать! А узнают обязательно, как только она откусит какую-нибудь лишнюю конечность назойливому послушнику вроде тебя!

– Я как-то об этом не подумала, – виновато вздохнула я.

– Об этом я тебе и пытаюсь сказать! Пора научиться думать!

– Вот видишь, милая, – обратилась я к Чернушке, продолжая ее гладить, – не получается у нас идти дальше вместе. Найдешь сама своего владыку? Вот умница! – Я поцеловала черную морду, получив удовлетворительный кивок. – Надеюсь, мы с тобой еще увидимся! Прощай, милая моя Чернушка! – Я легонько хлопнула ее по крупу, и лошадка растворилась в предрассветной мгле, не подняв ни единой былинки на пыльной и грязной дороге, словно ее тут никогда и не было.

Расставаться всегда грустно, но времени на грусть-печаль нет, о чем мне и напомнил мой любимый преподаватель:

– Пора. Мы и так слишком задержались.

Она вновь развернула портал, и мы поспешно шагнули в переливчатый перламутрово-голубой переход, который сразу же свернулся за нашими спинами.

Выйдя из портала, я огляделась по сторонам и не узнала местность. Вокруг, насколько охватывал глаз, рос невысокий кустарник, мне по плечи. В небе ярко сиял золотой серп большой луны в окружении мерцающих созвездий. Никаких строений я не заметила, даже напрягая свой ночной птичий взор.

– Я думала, вы приведете меня обратно в монастырь, – удивленно высказала я мастеру Регине.

– О! Ты научилась думать! – съязвила мастер. – Тогда подумай еще и вспомни, что на территорию монастыря невозможно телепортироваться, – елейным голосом пропела она. – Следуй за мной! – уже привычным командным тоном добавила магистр.

Я молча подчинилась, устроив поудобнее на плече свою небольшую поклажу. Мы шли, продираясь через кустарник, а меня раздирали изнутри многочисленные вопросы: почему мастер Регина пришла меня спасать? почему вообще за мной охотятся? и как она об этом узнала? и, наконец, где мы находимся и куда движемся, если, по моим подсчетам, уже должен был наступить рассвет, а его все нет? Не проронив ни слова, мастер-магистр упрямо шла вперед, обрубая мечом особенно мешающие ветки колючего кустарника. И куда подевалась веселая и общительная, привычная для меня преподаватель Регина? Я шла за ней, не решаясь задать ни один из многочисленных вопросов из своей головы. Мастер так неожиданно остановилась, что я врезалась ей в спину, больно ударившись при этом носом.

– Внимательнее надо быть, послушница, – строго сказала магистр.

Несколькими пассами она сплела неизвестное мне заклинание и направила его себе под ноги. Изящное плетение ушло в землю, а через непродолжительное время в двух локтях от нас засветилась зеленым светом каменная, похожая на могильную, плита, и я с ужасом обнаружила, что вокруг полным-полно таких же плит, только несветящихся.

– Мы на кладбище?! – воскликнула я.

– Ты только сейчас это поняла? – усмехнулась Регина.

– А почему нет привычных памятников и склепов? – снова удивилась я. – И почему тут все заросло кустарником?

– Кустарник вырос потому, что кладбище старое, почти заброшенное. А памятников нет, потому что в этой стране такие традиции. И больше я на твои глупые вопросы отвечать не собираюсь. Залезай! – приказала она мне, отодвигая светящуюся плиту.

– Вы с ума сошли?! Мастер Регина! – завопила я, с ужасом глядя в глаза магистра, отражающие зеленое свечение могильной плиты. – Что все это значит?!

– Сама залезешь, или мне применить силу? – спокойно поинтересовалась магистр. – Не пытайся сопротивляться, в тебе сейчас почти нет энергии. Ты даже простую молнию создать не в силах. А бою на мечах тебя учила я.

Я попыталась собрать мысли вместе и просчитать возможные варианты сопротивления. Магия отпадает – мой энергозапас на нуле. Я многому научилась у Дарвингиля и могла бы попробовать справиться с Региной в мечном бою, но она все-таки магистр, а такие звания дают не за красивые глаза. Еще можно использовать трансформацию и улететь отсюда в ипостаси птицы, но для этого надо хоть на минуту отвлечь от себя Регину, да и куда лететь? Где мы находимся?

Мастеру Регине надоело ждать, пока на меня снизойдет озарение, она накинула на меня заговор подчинения и спихнула в могилу. Я от неожиданности даже не сразу поняла, что заговор на меня не подействовал, сработала защита, полученная в цитадели Братства, но было уже поздно. Вокруг могильная сырость и темнота. Снова темно! Как мне это надоело!

Центральная площадь Алхара, столицы Шаурана, кипела. Мужчины со всего города торопились к дворцу эмира Акли ибль Абу Шарифа, женщины же, наоборот, спешили укрыться в домах и спрятать детей от возбужденных сменой власти в эмирате темпераментных молодых и не очень молодых людей. Ставни плотно закрывались, двери подпирали изнутри лавками и другой мебелью – женщины прекрасно понимали, что их мужья, отцы, братья и старшие сыновья не вернутся домой до следующего утра. А пока разъяренная толпа южан шла по родной столице и громила все по принципу «кто не спрятался – мы не виноваты». Причем все осознавали, что потом самим придется отстраивать то, что погромили, вставлять новые двери взамен выломанных, хоронить обесчещенных жен, сестер и дочерей, которые свели счеты с жизнью после всего, что сотворили с ними ворвавшиеся в дом опьяненные отсутствием законной власти соотечественники. Многих просто растерзала толпа, на пути которой несчастные женщины случайно оказались. Толпа, как уже говорилось, двигалась к центральной площади.

В разноцветные витражи высоких окон дворца эмира шауранского летели камни, вдребезги разбивая тончайшие, сверкающие в лучах заходящего солнца произведения искусства. Горстка охранников с трудом сдерживала обезумевшую толпу, давая возможность эмиру и его семье скрыться из дворца через один из потайных ходов подземелья. Ряды защитников законного правителя, несмотря на отличную выучку воинов, заметно редели под напирающей массой обезумевших жаждой наживы и крови людей.

Принцесса стянула в тугой узел на затылке копну волос цвета воронова крыла, воткнула за голенища сапог несколько коротких кинжалов, не только незаменимых в ближнем бою, но и очень подходящих для метания, и взглянула на себя в огромное овальное зеркало в полтора человеческих роста, обрамленное вязью золотых лепестков с вкраплением изумрудов. Специально сшитая из магически выделанной кожи одежда (куртка, жилет, бриджи и сапоги) сидела удобно, плотно прилегая к телу, не стесняла движений и имела множество карманов и петель для крепления различного оружия, от огромного двуручного меча до маленьких метательных звезд. Кто мог подумать, что все эти петли и карманы понадобятся ей не в далекой стороне, а у себя, в родном Алхаре. Девушка горько вздохнула и поправила на поясе узкий кинжал, длиной напоминающий саблю, но за неимением изгибов более походящий на меч.

– Дочь моя, как ты собираешься показаться на улицах в таком виде? – возмущенно спросил вошедший в комнату среднего роста толстячок в громадной шелковой чалме с очень крупным алмазом посередине, золоченых туфлях с загнутыми носами и расшитом драгоценными камнями парчовом халате. – Это противоречит всем канонам! Сними это безобразие, надень платье и чадру!

– Могу спросить вас о том же, отец. Как вы собираетесь показаться в таком виде на улицах? – раздраженно ответила принцесса. – В чалме с алмазом эмира и самом дорогом одеянии Шаурана вас любой мальчишка из самого дальнего кишлака эмирата узнает. Закир! – крикнула девушка.

В комнату тут же вбежал воин с закругленной саблей наголо. Темная густая кровь на лезвии сабли еще не успела запечься и теперь медленно, как бы нехотя капала на пол, пачкая изысканный ковер в опочивальне принцессы Шаурана. Лицо воина рассекал длинный застарелый шрам, уродующий волевое лицо бывалого военачальника дворцовой охраны.

– Я здесь, моя госпожа! – поклонился воин, убирая саблю за спину.

– Подбери отцу одежду попроще, иначе нет смысла бежать, – приказала наследница шауранского престола.

– Да, моя госпожа, – снова поклонился воин.

Раздался звон разбитого стекла, в окно влетел крупный камень, разбив столь любимый принцессой витраж с голубым аистом, летящим над полем алых маков, и зеркало, в которое она только что смотрелась. К каплям крови на ковре добавились голубые и алые осколки уникального витражного окна.

– Надо торопиться! Скоро толпа сметет остатки моих людей, – напомнил воин и выбежал вон.

Принцесса молча кивнула, ситуация и так была понятна. С площади доносились крики беснующейся толпы подданных эмира. Вскоре вернулся Закир с простым дехканским халатом, куском небеленой ткани для чалмы и дешевыми калошами в руках.

– Переодевайтесь, отец, – ласково попросила принцесса.

– Не стоит хлопотать, дочь моя, – улыбнулся эмир шауранский, со вздохом опускаясь в обитое голубым шелком кресло. – Спасайся сама. Это мой народ, и если он хочет моей крови, пусть он ее получит. Я правитель Шаурана и останусь им до конца.

Принцесса опустилась на колени перед отцом и взяла в свои ладони старческую, но еще достаточно сильную, способную держать меч руку, нежно заглядывая в глаза эмира.

– Когда мы разберемся с теми, кто устроил это безумие, ты будешь нужен своим подданным как никогда. Прошу, не упрямься, у нас нет времени на длинные уговоры и споры. Я смогу защитить нас обоих, да и Закир поможет, – попросила принцесса, а старый преданный вояка молча кивнул.

Акли ибль Абу Шариф приподнял лицо дочери за подбородок и нежно поцеловал ее в лоб.

– Нет, – тихо, но твердо изрек он.

– Я уважаю твое решение, отец, – поднимаясь с коленей, смиренно вымолвила принцесса, и подготовленное заранее заклинание, сорвавшись с пальцев девушки, вонзилось в эмира. – Но не считаю его правильным! – закончила она.

Правитель Шаурана обмяк в кресле, безвольно уронив голову на грудь, большая шелковая чалма не замедлила сползти до самого носа эмира. Если начальник дворцовой стражи и удивился неожиданному поступку принцессы, то никак не выдал своего удивления, застыв в дверях, словно статуя, в ожидании приказов наследницы, которые, впрочем, не заставили себя долго ждать.

– Переодень отца и отнеси в зиндан. Свободные ямы есть, – быстро заговорила принцесса. – Выстави охрану. Когда бунтовщики прорвутся, разграбят дворец и ринутся выпускать заключенных, проследи, чтобы отца тоже освободили. Дальше по обстановке. – Принцесса уже собиралась покинуть свои покои, но остановилась и добавила: – Да, кстати, некоторое время отец будет страдать отсутствием воспоминаний. В данном случае нам это только на руку. Прими к сведению.

Закир поклонился, принцесса стремительно выскочила вон и молнией понеслась по широким лестницам дворца к спасительному подземелью. Бунтующие соотечественники уже прорвались на нижние этажи дворца, часть из них ринулась обдирать позолоту со статуй в зале приемов, остальные продолжали теснить стражу к верхним этажам, прекрасно зная, что именно там находятся покои эмира и его близких, где, несомненно, больше возможностей поживиться. Лязг металла, крики обезумевшей толпы, стоны раненых, ругань стражников, добросовестно отстаивающих каждый метр вверенной им территории самого прекрасного дворца не только в Шауране, но и во всех южных землях, слышались все ближе. Добравшись до места побоища, девушка поняла, что ей никак не удастся миновать воюющих, и, выхватив свой тонкий удлиненный кинжал, ринулась в гущу боя на помощь стражникам. Защитники дворца приободрились, завидев подоспевшую на подмогу госпожу.

– Унесите раненых в лазарет, – сквозь звон соприкасающегося оружия приказала принцесса, открывая за спинами стражников подготовленный придворным магом портал.

Дважды повторять ей не пришлось, воины с радостью вталкивали покалеченных братьев по оружию в переливчатый провал портала и с утроенной силой кидались на бунтовщиков, осмелившихся покуситься на власть эмира и Алхарскую твердыню.

– Держать лестницу смысла больше нет! – снова выкрикнула принцесса, легким взмахом рассекая какому-то дехканину с вилами горло. Хлынувшая из раны кровь за два удара сердца сделала синий халат бордовым, но этой метаморфозы никто не заметил, так как тело вместе с халатом и вилами было мгновенно погребено под ногами сподвижников горожанина.

– Уходите! Я закрою за вами портал, – продолжала отдавать команды наследница престола, подхватив чью-то саблю в левую руку и раздавая рубящие и колющие удары налево и направо.

По разрозненному строю защитников дворца прошел недовольный гул, все были возмущены последним приказом госпожи и не собирались его выполнять даже под страхом смертной казни.

– Уходите! – вновь выкрикнула принцесса, крутанувшись на ступеньках в замысловатом пируэте, уходя из-под удара тяжелого кетменя и нанося свой удар закругленной саблей, доставшейся от павшего стражника.

Но на этот раз все верноподданные, словно сговорившись, сделались глухими к приказам своей госпожи. Им было не чуждо понятие чести и совести, они с гордостью и радостью приготовились отдать свои жизни, прекрасно понимая, что невозможно выстоять горстке пусть даже самых бесстрашных и обученных людей против обезумевшего населения Алхара и близлежащих кишлаков. И тем, у кого была возможность задуматься над сегодняшними событиями, скоро стало понятно, что и это якобы стихийное восстание, и нападение на дворец за день до отъезда наследницы, и прибытие из-за моря чужеземных чародеев, и множество других на первый взгляд не связанных между собой эпизодов являются звеньями одной цепи.

Портал в лазарет уже закрылся, а преданные воины так и не подчинились приказу. Принцесса среагировала на неподчинение с достоинством наследницы трона, а именно – сделала вид, что ничего не заметила. Вместо того чтобы ругаться и требовать подчиниться, она зашла за спины стражников и быстро, но тщательно выплела кружево атакующего заклинания, вложив в него всю имеющуюся энергию. Огненный шар размером с тыкву-переросток врезался в толпу, каждый бунтовщик, к кому он прикасался, мгновенно осыпался пеплом. Испуганные люди шарахались от колдовской напасти, но шар, словно резиновый мячик, скакал от одной жертвы к другой, щедро посыпая серым пеплом парадную лестницу дворца эмира шауранского. Вскакивая на мраморные перила и делая стражникам приглашающий жест следовать за ней, принцесса вновь устремилась к подземелью. Воины незамедлительно последовали за своей госпожой. Лишь затворив за собой и оставшимися в живых стражниками каменную дверь дворцового подземелья, дочь эмира смогла вздохнуть свободно и спокойно обдумать дальнейший план действий. В ближайшие несколько дней ей вместе с горсткой надежных людей предстояло много работы по восстановлению порядка в стране и выявлению заговорщиков. В том, что верный эмиру Закир в точности исполнит приказ своей госпожи, сомневаться не приходилось.

– Сколько осталось в живых? – отдышавшись и запалив факел на стене, спросила принцесса.

– Семь, моя госпожа, – поклонившись, ответил один из воинов.

Остальные рассматривали надписи на стенах подземелья, пробовали стены на прочность, счищали с оружия кровь соотечественников и просто отдыхали, выйдя за границу света факела, ибо неприлично находиться в расслабленном положении, сидя или лежа в присутствии царственной особы, тем более женщины.

– На отдых пять минут. Надо уйти глубже, иначе маги смогут найти нас. Кто старший?! – окликнула бойцов принцесса.

– Вы, моя госпожа, – снова поклонился тот же воин.

– Это понятно. Кто старший из охраны дворца? – уточнила наследница престола.

– Я, моя госпожа, – поклонился все тот же воин.

– Как твое имя, воин?

– Изим, моя госпожа, – опять поклон.

– Посмотри, Изим, сколько раненых. Я постараюсь подлечить. И перестань кланяться, присядь, тебе тоже нужен отдых.

– Серьезных ран ни у кого нет, моя госпожа, – отрапортовал Изим. Повинуясь приказу, кланяться не стал, но и опуститься на пол для отдыха тоже себе не позволил.

– Как это – нет? – удивилась принцесса.

– Все раненые ушли порталом в лазарет. Те же, кого ранили позже, остались защищать дворец от мародеров, моя госпожа.

– Это самоубийство! – сверкнула глазами наследница шауранского престола.

– Вы абсолютно правы, моя госпожа, – вновь не удержался от поклона воин. – Любой из нас с радостью отдаст за вас жизнь.

– Да продлит Всевышний ваши лета.

– И ваши, моя госпожа.

– Тебе известно расположение коридоров подземелья?

– Нет, моя госпожа. Я состою на службе в наружной охране дворца и не имею доступа к картам потайных ходов и подземелий.

– Теперь имеешь, – усмехнулась принцесса. – Когда разберемся с мятежом, станешь первым помощником Закира.

– Благодарю, моя госпожа, – снова поклон.

– Не за что благодарить, ты еще должен заслужить это повышение. Скажи, Изим, кто из визирей покинул дворец незадолго перед мятежом?

– Все, моя госпожа. Они должны были вернуться к празднику и принести дары. Только главный визирь отбыл еще вчера в Урук-Тхад по поручению вашего отца.

– Это значительно усложняет задачу, – протянула принцесса, облокачиваясь о каменную стену подземелья. – Иди отдохни, Изим. Это приказ!

Не осмелившись ослушаться, Изим присоединился к воинам, устроившимся за границей света факела. С удовольствием вытянув натруженные ноги, он опустился на каменный пол и стянул кожаные сапоги с немного удлиненными и закругленными носами, нещадно натершие ноги. Это ж надо было ему надеть новые сапоги именно сегодня, когда недалекие умом дехкане и жители дальних махаллей подняли мятеж! Надел он их по случаю предполагаемого праздника, должного состояться перед отбытием в дальнюю поездку его госпожи, принцессы шауранской, самой прекрасной девушки эмирата, по мнению всех кланов. По мнению же Изима, самой прекрасной во всем мире. А сегодня, когда он увидел ее сражающейся плечом к плечу с ними, обычными воинами, он вообще потерял голову. Не встречал еще Изим за свою жизнь подобных девушек. Любая из жительниц Шаурана была способна плести интриги, зарезать спящего обидчика или отравить соперницу, но при нынешних обстоятельствах любая из этих красавиц закатила бы истерику. И спасать бы ее пришлось, как мешок, – взвалив себе на плечо. Нет, Изим, конечно, был совсем не против подобного метода спасения своей госпожи, скорее очень даже за.

Но, во-первых, кто бы ему позволил, а во-вторых, такое бесстрашное и героическое поведение нежной девушки прибавило ей обожания со стороны Изима и других верноподданных. А как она смотрится в этой обтягивающей великолепную фигуру одежде! Просто вах! И почему духовный лидер эмирата мулла Кафад ибн Казим Самри велит женщинам носить паранджу?! Вот бы все девушки эмирата одевались, как принцесса сегодня! Изим мечтательно зажмурился, представив подобное зрелище. Но фантазия сильно подвела воина. Перед его мысленным взором по улицам Алхара разгуливали множество совершенно одинаковых принцесс шауранских, поскольку другие фигуры и тела были недоступны для взоров мужчин эмирата. А те немногие продажные женщины, которых успел попробовать Изим, принимали своих гостей только в темных комнатах, дабы избежать позора и не быть случайно узнанными. Эх, как же хороша его возлюбленная госпожа! Изим смотрел, как в свете факела блестят волосы цвета воронова крыла, как изящные пальцы покоятся на рукояти смертоносного кинжала, как подрагивают пушистые длинные ресницы на прикрытых веках. Принцесса, словно почувствовав взгляд воина, открыла глаза, сняла со стены факел и направилась к Изиму.

– Поднимай воинов, мы уходим, – скомандовала она, вкладывая любимый кинжал в ножны.

Воины вскочили на ноги и построились. Принцесса повела малочисленный отряд, освещая дорогу, за ней следовал Изим, готовый в любой момент броситься на защиту своей госпожи. Коридор спускался вниз, уводя в глубь подземелья. На особо крутых спусках попадались ступени, в некоторых местах немного разрушенные. В основном же пологий уклон каменного пола не представлял затруднений даже в неосвещенном подземном царстве. На всех развилках и ответвлениях принцесса уверенно выбирала только тот коридор, который уходил вглубь ниже других.

Через пару часов пути коридоры стали шире, камень здесь был обработан лучше. Начали попадаться просторные галереи, украшенные самоцветами, которые старались пройти быстрее, крохотное озеро – из него принцесса разрешила напиться и набрать воды. Залы и немногочисленные комнаты проходили мимо, не задерживаясь в них. Воины с интересом смотрели по сторонам. Никому из них еще не доводилось бывать в подземелье под дворцом эмира. А посмотреть было на что. Мастерство, с которым был обработан камень, и многообразие видов камней и минералов, использованных для строительства, наводили на мысль, что здесь не обошлось без гномов. Все эмиры тщательно заботились как о комфорте, так и о безопасности, внося свои изменения и дополнения в подземное убежище, не жалея времени и не экономя на мастерах. В результате ко времени правления Акли ибль Абу Шарифа тайное подземелье расширилось до размеров старого Алхара, а некоторые выходы из него находились даже за пределами эмирата. Перед очередной развилкой коридоров дочь эмира резко остановилась, вздрогнула и нервно усмехнулась.

– Что-то случилось, моя госпожа? – подскочил встревоженный Изим.

– Впереди засада, – кивнула принцесса на коридор, которым собиралась вести отряд.

– Так давайте обманем их и пойдем другой дорогой, – предложил Изим.

– Там маги. Они знают, что мы уже здесь. Обмануть их не удастся, – устало объяснила принцесса. – Если мы повернем в другую сторону, они все равно встретятся на нашем пути, только чуть позже. Так зачем откладывать неизбежную встречу? Мне все равно нужно попасть на третий нижний ярус. И кто бы там ни засел, он точно знает о цели моего визита. – Девушка задумчиво вертела в руках кинжал, факел был отдан Изиму. Ей нужно было подумать и приготовиться к встрече.

Принцесса не торопясь сплела несколько защитных и атакующих заклинаний, активировать которые можно было в считаные мгновения. Пополнила собственный энергозапас, выкачав добрую половину из имеющихся при себе амулетов. Приказав воинам не высовываться без необходимости, девушка шагнула в черную пасть нижних ярусов подземелья. Впрочем, в темноте она сделала всего десяток шагов, когда вокруг вспыхнули факелы, освещая дивную арочную галерею из темно-зеленого камня с витыми колоннами – столбами, подпирающими вогнутый потолок. В центре небольшой, но необычайно красивой малахитовой галереи стояли люди. Нет, не люди – маги.

Их было всего трое: главный маг эмирата Фарух ибн Фахри Шариф, двоюродный брат эмира шауранского, – высокий, широкоплечий гигант, мало похожий на своих низкорослых соплеменников; его первый помощник Залим – высокий, но худой, неприметной внешности человек; и чужой, прибывший недавно из Софьянграда, на фоне рослых спутников выглядящий коротышкой.

– Доброй ночи, ваше высочество, – карикатурно изогнулся в поклоне помощник главного шауранского чародея.

– Я должна была догадаться, что без тебя, Фарух, здесь не обошлось, – холодно отозвалась принцесса. – Дайте пройти, я не представляю для вас угрозы. Ты уже захватил власть.

– Угрозы ты действительно не представляешь, – согласился главный маг Шаурана. – Но для полноправного восхождения на престол мне необходимо совсем чуть-чуть – голова твоего отца на шпиле Алхарского минарета и ты в качестве первой жены.

– Насчет первого спорить не буду, – спокойно признала принцесса, и никто не смог бы догадаться, какой тяжести камень упал с ее души. Сам того не желая, Фарух дал ей стимул сражаться, проговорившись о том, что захватить и убить эмира его воинам не удалось. – А вот второе обстоятельство не выдерживает критики. Ты и так член правящего клана, а после смерти отца – прямой его наследник.

– Не надо растолковывать мне законы, дорогая племянница. Если я предъявлю главам кланов ваши головы, то начнется борьба за власть, а меня еще могут и осудить.

– Предательство должно быть наказано, по-моему, это разумно, – буркнула дочь эмира.

– Вот именно поэтому ты и нужна мне в качестве первой жены, – расплылся в улыбке слоноподобный Фарух. – Тогда никто не посмеет оспаривать у меня право на чалму эмира.

– У тебя уже есть первая жена, – мягко напомнила принцесса.

– Уже нет, – жестко усмехнувшись, развел руками Фарух. – Бунтовщики ворвались в мой дом, и несчастная женщина погибла одной из первых. Ей даже почти не было больно, – снова хохотнул маг, в его глазах мелькнуло отражение искаженного страхом и невыносимой болью лица любящей его, умирающей жены.

– Подонок! – зло выдохнула наследница престола.

– Попрошу без оскорблений, – скривил губы Фарух. – Ты проживешь дольше ее, если будешь послушной. – Он лукаво подмигнул девушке.

– Послушание не входит в мои планы. Даже отец не мог приказывать мне, – гордо вздернула подбородок принцесса.

– Да, ты всегда была головной болью всего клана, – согласился гигант с доводами принцессы. – Но мой дорогой брат был слишком мягок с тобой. Я не повторю его ошибки.

– Почему ты решил, что сможешь приструнить меня?

– Я много практиковался в укрощении строптивых девиц вроде тебя и выучил массу интересных методов, – усмехнулся Фарух. – Можешь не рассчитывать на помощь воинов у тебя за спиной. Они всего лишь люди.

Принцесса перешла к активной атаке без предупреждения, решив, что уже достаточно пообщалась с дядей. Поток огненных стрел сорвался с кончиков изящных пальцев дочери эмира в сторону родственника. Фарух нейтрализовал их еще на полпути, пришлый маг выслал «ловчие силки» на поимку упрямицы. Девушка отпустила первое защитное заклятие «кожа саламандры», мгновенно окутавшее ее хрупкое тело, одновременно посылая магам «дыхание вулкана». «Силки» вспыхнули голубым огнем, врезавшись в охранный контур «кожи саламандры». От «дыхания вулкана» успел защититься только чужой чародей. Фарух быстро сориентировался и, несмотря на обожженные «дыханием вулкана» легкие, смог сплести контрзаклинание, возвращая себя в строй живых и невредимых. Залим жадно хватал воздух обугленными губами, не в силах ничего сделать и использовать резерв, который был заполнен до краев перед встречей с принцессой. Главный маг Шаурана скривился, глядя на своего помощника, но решил все-таки не дать ему умереть столь страшной смертью, когда кровь разносит по всему организму вместо кислорода ядовитые испарения, полученные из легких от вулканического заклятия и обугливающие внутренние органы. На лечение Залима ушло меньше минуты. За это время принцесса и приезжий чародей успели обменяться убийственными заклинаниями и ослабить защиту друг друга.

– Ты что делаешь? – крикнул коллеге Фарух, видя, какими заклятиями тот атакует девушку. – Ты так ее убьешь! Не сметь!

Этот окрик подстегнул принцессу к более активным действиям. Ее хотят взять живьем, и это сильно упрощает задачу. Она сняла часть энергии с «кожи саламандры» и вложила ее в огромный огненный шар, способный продавить почти любую защиту.

Залим, чувствующий себя виноватым перед начальством, быстро поставил мощную поглощающую стену, как предписывало большинство учебников по защитной магии. Теперь о лобовой атаке не могло быть и речи, «стена» съедала попадающие в нее потоки энергии с обеих сторон.

– Идиот, убери «стену»! – рыкнул на помощника Фарух.

– Но она чуть не убила нас! – попытался оправдаться Залим.

– Теперь и мы не можем ее достать!

Не дожидаясь, пока превосходящий по силе противник придумает очередную каверзу, девушка бросила остатки сил на создание «огненного дождя». Отправила «дождевое облако» под арочный потолок и со всех ног бросилась обратно к своему небольшому отряду. Залим не был любознательным учеником и опытным воином, закаленным в чародейских боях, поэтому его «стена» была ровной и прямой, как по шаблону. «Облако» проникло в зазор между вогнутостью арочного потолка и ровным верхним краем «стены» и пролилось на магов дождем из огня. Фарух успел открыть портал, втолкнуть в него приезжего чародея и прыгнуть следом, Залим с первой попавшей на него огненной каплей запаниковал и даже не увидел, как его наставник открыл спасительный провал портала. В момент гибели под смертоносным дождем неудачливого мага погибло и его неумелое творение. Огненный дождь быстро закончился, не оставив от своей жертвы даже пепла. Лишь оплавившиеся в некоторых местах колонны из красивого зеленого камня напоминали о недавней стычке боевых магов.

В личных покоях главного мага Шаурана Фаруха ибн Фахри Шарифа открылся переход портала. Оттуда вывалились двое мужчин: сам Фарух ибн Фахри Шариф и его иноземный гость. В полусожженной дымящейся одежде, с опаленными волосами и местами обугленной кожей. Запах гари и обожженной плоти, исходящий от мужчин, вызывал тошноту, и служанка, заправляющая огромных размеров хозяйское ложе, зажала руками рот.

– Пошла вон! – крикнул хозяин, выливая воду из стоявшего возле кровати кувшина себе на голову. – Купальню приготовь! – добавил он вслед убегающей от хозяйского гнева служанке.

– Ты говорил, взять ее будет несложно, – с укором пробормотал гость, заваливаясь в чем был на шикарные простыни алого шелка так и не заправленной постели.

– Я и не думал, что будет настолько сложно, – покачал головой Фарух. – Девка обучена лучше, чем мы думали. – Он опустился в кресло необъятных размеров, сделанное по специальному заказу старлецкими мастерами.

– Чем ты думал, – поправил его собеседник, делая акцент на слове «ты». – У нее монастырское образование, в отличие от тебя. И ты ее недооценил.

– Мы были там вместе, забыл?! – рассердился гигант и стукнул по подлокотнику. Мореный дуб затрещал под силой удара.

– Успокойся. Мы были там вместе. И перед Хозяином будем отчитываться вместе. Это и мой промах тоже. Хотя я единственный, кто был ей достойным противником.

– Почему же тогда камера пустует? – вновь разгневался Фарух на гостя.

– Потому что ты мне помешал, – спокойно ответил гость, скидывая сапоги на пол.

– И чем же?

– Я объясню тебе. И попрошу больше не вмешиваться, если не понимаешь моих действий, – присаживаясь на кровати, сказал гость. – Ты с самого начала повел себя неправильно, рассказав обо всех своих планах. Вместо ультиматума надо было постараться с ней договориться, пообещать свободу, изгнание в другую страну. А ты говорил так, будто Шауран уже в твоих руках. Мог бы прикинуться другом. Не понимаю, где ваше хваленое южное коварство? И потом, во время нашего с ней поединка с чего ты взял, что я бил на уничтожение?

– Но заклятия, которые ты использовал, были смертельными!

– Она тоже так думала. Тебе, вместо того чтобы отвлекать меня, нужно было приглядеться получше, и ты бы увидел незначительные изменения в плетении. Я вытягивал из нее энергию, изматывал, заставляя ставить мощную защиту. А ты все испортил. Наш план рухнул, когда она поняла, что нужна нам только живой. И теперь я не знаю, как нам поступить. – Гость развел руками. – Попытаемся еще раз взять ее в подземелье. Эмира еще не нашли?

– Сейчас узнаем. – Фарух подошел к кровати и дернул за спускающийся с потолка шнур у изголовья.

Спустя пару минут, проведенных мужчинами в молчании, в покои с низко опущенной головой вошел воин.

– Что угодно господину?

– Визирь тайной службы возвращался?

– Да, мой господин.

– Он вернулся один или с пленниками?

– Один.

– Пусть явится с докладом через два часа.

– Да, мой господин, – склонился в поклоне воин и скрылся с глаз рассерженного Фаруха.

– Значит, эмира еще не нашли… – задумчиво протянул гость.