Пристеон откинулся в кресле и сложил морщинистые ладони лодочкой. Его хрустальный шар, дающий возможность видеть любые события настоящего и прошлого, вновь стал прозрачным. Минуту назад он демонстрировал красивый зал в магическом городе под Деларосом, теперь же опустел, на время утратив драгоценные волшебные свойства.

Величайший из магов, десять лет назад ушедший на покой, был не на шутку встревожен. Его волновало даже не усиление влияния инквизиции, а появление в Деларосе странного молодого мага по имени Эриан. Юноша называл себя учеником клаудфольского мага-правителя и утверждал, будто владеет сложнейшим искусством волшбы над миром теней – Недриарном. Некую силу Пристеон в нем действительно разглядел, однако ясно чувствовал: в Клаудфоле Эриан никогда не жил. Но кто он и зачем явился в орден к Нергилу?

У ныне покойного Гархеда Мрачного действительно был ученик, но гораздо старше и звали его совсем не Эрианом. Оный ученик действительно проявлял талант к управлению Недриарном, но его возможности сводились скорее к теории контроля, нежели к практике. Естественно, маг-правитель Нергил не мог об этом знать. Как ни крути, Деларос находится безумно далеко от Клаудфола, и маги обоих орденов практически не контактируют.

Тогда кто же такой этот Эриан? Простой колдун, желающий накрутить себе цену, или шпион, посланный Белой гильдией? Пристеон решил пока не разоблачать наглого мага. Пусть для начала покажет истинный лик. А уж тогда…

В свои девяносто три года Пристеон ухитрился сохранить не только колдовскую мощь, но и ясность мышления. Он чувствовал приближение смерти, однако противился ей всеми силами. «Нет, Далеар, – все чаще и чаще повторял великий маг, сидя по вечерам у горящего камина. – Ты не получишь мою душу. Пока во мне сохраняется хоть капля воли, я буду сопротивляться, и твои ангелы смерти не подступятся к моему священному очагу».

Огонь разгонял тьму и превращал скромную комнатку в бальный зал для сотни метущихся теней. Пристеон нашел себе уютное жилище в крохотной деревеньке недалеко от городка Стеррэ – там, где грань между мирами живых и мертвых размыта, превращена в сумрачную топь, именуемую Зеркальными вратами. Великий маг никогда не видел истинный облик «вторичного» мира, но был уверен, что он подобен вот этой комнате. Холодный туман, темная пелена, мечущиеся тени, скудный огонь в камине – таким, по мнению Пристеона, был подлинный лик Недриарна.

Старец не выходил на улицу уже несколько месяцев. К чему глупые прогулки, когда можно наблюдать за всеми событиями, не утруждая уставших за долгую жизнь ног? Лишь изредка, когда над миром властвовал солнечный день, великий маг позволял себе расслабиться и выйти на широкий балкон, с которого открывался милый сердцу вид на бескрайние вечнозеленые леса. Порой Пристеон признавался себе, что жизнь стала утомлять; все чаще возникало желание закрыть глаза и никогда больше их не открывать, отдавшись бескрайнему океану покоя в мире теней… Маг отчаянно гнал крамольную мысль прочь. Как можно уходить сейчас, когда крылья Далеара нависли над челами людей? Смерть – слишком легкий путь к решению проблем; она подобна позорному бегству от жестоких реалий.

Некогда сей удел избрал для себя и Гархед Мрачный. Не узрев истины, он предпочел гордо умереть на костре святой инквизиции. Какая глупая и никчемная гибель! Неужели глава магов Клаудфола не нашел лучшего выхода? Зачем обрек на смерть и себя, и своих подопечных? Или он знал некую тайну, неведомую даже Пристеону? Но какая тайна способна погубить целый колдовской орден? Впервые мудрый старец не видел ответа.

С каждым годом магов становилось все меньше и меньше. Людей, с рождения наделенных особой силой, инквизиция выставляла главнейшими врагами простого люда. Земные слуги Далеара всеми правдами и неправдами стремились изничтожить богопротивных еретиков и истребить в людских сердцах даже память о волшебстве. Однако Пристеон боялся не инквизиторов. Куда более страшным врагом для него стала Белая гильдия. Жестокие палачи, именующие себя святыми мстителями, показали воистину огромную мощь. Они не считались ни с инквизицией, ни со светской властью; в их распоряжении находились лучшие гвардейцы короля и регулярная армия наемников. Возжелай Белая гильдия царствовать над королевством Флеверт, и никто не сумеет ей помешать. Но палачей мало волновал королевский трон. Вся их мощь была устремлена против магических орденов. Будучи верными последователями богини Твэл, они беспощадно уничтожали всех, кто не повиновался темной владычице.

Сперва пала Нахора, затем Хост и Клаудфол. Сами города практически не пострадали, но находившиеся там жилища магов стали историей. Выжившие колдуны, коих во всех трех городах было не так уж и мало, разбежались по богами забытым деревням и селам. Опасаясь погони, они оседали в лесной глуши или в болотных дебрях. Пристеон часто слышал их мольбы и просьбы о помощи; маги звали своих ослабевших покровителей и умоляли избавить от чумы, порожденной последователями лорда Далеара и королевы Твэл. Тщетно. Новые покровители мира не ведали прощения и не желали мириться с теми, кто дерзнул поднять кулак супротив их трона.

Нергил, последний из магов-правителей, верил, будто инквизиторские божки – заурядные идолы, выдуманные архижрецами деларосских храмов ради достижения большего влияния над Флевертом. Орден Нергила – единственная истинно могучая организация магов – совершал наглые осквернения храмов и прилюдно разрушал статуи ангелов смерти, крушителей шторма и самого Далеара. Стоит ли говорить, сколь жестоко белые палачи расправлялись с теми, кто внимал словам колдунов и поддерживал их доводы? Но еще более жестоко они поступали с самими магами… Вспоминая те расправы, Пристеон каждый раз морщился.

Белая гильдия… Эти слова заставляли многих людей дрожать и вжиматься в стену. Фанатичные, суровые и бессердечные палачи могли творить произвол всюду, куда устремлялся взор их госпожи – королевы Твэл. В отличие от инквизиции, чья сила пробуждалась лишь в могильной тьме, слуги Твэл прекрасно ощущали себя и днем. Для Далеара же свет губителен. Его небесные воины, чьи черные крылья порою мелькали в сознании Пристеона подобно карающему мечу старухи-смерти, могли являться лишь ночью. Днем власть Далеара растворялась в радостном потоке веселых солнечных лучей, дарующих простому люду тепло и надежду.

Но так будет не всегда.

Старый колдун, кряхтя, поднялся с кресла и неспешно приблизился к окну. На улице вновь властвовала ночь – время, когда стираются человеческие лица и уходят в небытие грешные души. Мрак обволакивает округу густой черной пеленой и медленно, капля за каплей, пьет людские страхи. Он не знает жестокости и доброты, благородства и коварства, влечения и безразличия; его не волнуют заурядные думы простых смертных. Мрак не ведает крайностей и предрассудков, ибо он обычный слуга, призванный безропотно служить новому владыке – лорду Далеару. Но бог, чью власть считают абсолютной, может оступиться. В порыве тщеславия он способен на многое; и миг, когда сила оборачивается бессилием, может стать для него роковым. Ночь сменяется днем, мрак уступает место свету, и нерушимый трон бессердечного лорда превращается в дымящуюся горстку пепла.

Пристеон истово верил, что когда-нибудь такой день наступит.

И придет человек, чья решимость разгонит зловещие клубы мрака…

И настанет час суда над тираном…

И черные крылья ангелов смерти обернутся прахом…