ГЛАВА 4
– Да пребудет с тобой Небесный Горн! – Ладомар с удивлением смотрел, как хозяин трактира корчится на полу за стойкой. Едва тот замер, паладин вытащил меч и пригвоздил усмийца к полу. Редких посетителей сдуло из зала, едва странника, вошедшего в таверну, охватило сияние.
– Откуда вы только беретесь, а? – Святой воин обтер меч о рубаху убитого им слуги Усмия и раздосадованно покачал головой.
– Опередил! – раздался сзади веселый голос, и, бряцая железом, в трактир вошел рыцарь в рыжих доспехах. – Я тоже хотел тут остановиться, но мимо проехал.
Ладомар поприветствовал человека коротким, но уважительным кивком. Он его знал – один из известных паладинов Ордена. Ваогар Рыжий собственной персоной.
– Приятно увидеть в этом захолустье одного из своих. – Рыцарь подошел ближе, хлопнул Ладомара по плечу и нагнулся над стойкой. Заметив удивление на лице паладина, Ваогар пояснил: – Они его тут обычно прячут!
– Кто?
– Тавернщики! О! Я же говорил! – Рыжий поставил на стойку запечатанный кувшин. – Лучшие вина не в погребе, я давно это усвоил. У каждого уважающего себя хозяина есть пойло для особых случаев, для особых гостей и за которым бежать не надо.
Ладомар тупо уставился на добычу соорденца.
– Будешь? Думаю, хозяин не против. – Паладин стянул с головы шлем и водрузил его рядом с кувшином. – Пить хочется – спасу нет.
Повадки Ваогара Ладомару не понравились. Но к людям такого характера он всегда питал некую симпатию. С ними забываешь о проблемах.
– Ну так как? – Рыжий ловко откупорил кувшин и сразу же принюхался. – О! Эйморское!
– Буду, – кивнул Ладомар, и его взгляд упал на мертвого усмийца. Эймор – это приятное воспоминание. Там было хорошо, и там была Элинда…
– Ну вот и отлично. – Рыцарь вновь покопался за стойкой и выудил две глиняные кружки. Разлив вино, он подал одну из них Ладомару и сграбастал свою. – За Небесный Горн, да пусть сияет он над горами Анхора вечно!
Залпом опрокинув в себя кружку, отчего по лицу воина потекли розовые ручьи вина, Ваогар грохнул пустой тарой по стойке:
– Хорошо!
Ладомар сделал небольшой глоток, наслаждаясь напитком, и задумался, как быть дальше. Таверну сегодня же сожгут напуганные жители, если не вмешается управляющий города. Спать надо в другом месте.
– Куда путь держишь, брат? – Ваогар плеснул себе еще вина.
– Не знаю, пока на север, потом на запад.
– Это ты зря. – На сей раз Рыжий пил медленнее. – На запад сейчас лезть не стоит. Война там вот-вот начнется. Мереан вот-вот с Кронеем схлестнется. Халдия, говорят, свои дружины на помощь соседу послала. В Зурраге неспокойно. Сейчас там армия нужна, а не мы.
– Какая разница, где нести волю Горна? – неприятно удивился Ладомар.
– Огромная, брат! Да, я забыл представиться – Ваогар Рыжий.
– Ладомар из Двух Столпов.
– Ни разу не слышал, – широко улыбнулся Ваогар и поднял кружку. – Ну за знакомство!
– Ну так какая разница? – Ладомар глотнул вина, с трудом сдерживая закипающую ярость. Помощь Горна для всех, а не для избранных! Так он всегда жил и потому не принимал иной точки зрения.
– Мы ничем не можем там помочь. Вот если «заказников» отсылать – это еще куда ни шло. А по одному ходить бесполезно. Война, брат, это не шутки. Там сначала стреляют, а потом вопросы задают. Так что я вне игры! Хотя Зурраг бы посетил с удовольствием. Но дальше на запад – ни-ни.
– Почему мы не можем помочь? Людям всегда нужна помощь!
– Во время войны, брат, им в первую очередь нужны твой доспех, твой меч и твой конь. А иногда и твое мясо. – Ваогар перестал улыбаться.
В словах Рыжего была разумная нотка, но Ладомар все равно не согласился с соорденцем, хотя вслух ничего не сказал.
– Я заметил, что ты молитвой изгоняешь. – Ваогар оперся о стойку. – Зря. Много сил и долго. Можно быстрее. Хотя чисто.
– То есть? – не понял паладин.
– Ну просто силу сразу выплескиваешь, без всяких «прощаю тебя» да «пребудет с тобой Небесный Горн». Я сам так лет семь работал, а сейчас понял, что достаточно просто направлять удар, и все. Правда, сгорают, подлецы, и жгут ценные вещи. – Рыжий уставился на труп хозяина таверны. – Где ж переночевать?
– Как это? – Ладомар заинтересовался словами рыцаря. Он сам не раз думал об ином способе изгнания, но испытывать на собственной шкуре не хотел.
– Да просто: смотришь на цель и посылаешь заряд.
– Как?! – не понял паладин. – Как его посылать?
– Я просто говорю про себя: «Этот», – пожал плечами Ваогар. – Мне самому подсказал знакомый. Теоден из Мирамии, слышал?
Ладомар кивнул и вновь приложился к кружке.
– Слушай, а я ведь сейчас тоже на север, хочу на Путаные Места поглядеть. Можем вдвоем съездить, заодно и проверим! – загорелся Ваогар. – А, что думаешь? О, проклятье, прости, забыл, как тебя звать. – Он сокрушенно покачал головой: – Память вообще никуда не годится. Я ж и методу этому рад, потому что слова изгнания с трудом вспоминал.
– Ладомар я, – привычно представился паладин.
– Так вот, Ладомар, давай завтра с утра вместе?
Отпив еще глоток, Ладомар задумчиво покатал вино во рту, проглотил и кивнул:
– Идет.
С такими людьми интереснее, они отлично прогоняют дурные мысли, когда находятся рядом, а исчезают незаметно и без грустного осадка.
– А сегодня предлагаю гулять на полную! Сначала тут, а потом поищем девиц покраще да послаще!
– Гулять – да, а вот с женщинами – нет, – улыбнулся Ладомар и соврал: – Обет.
– Ух! – с уважением посмотрел на него Ваогар. – Я вот птицу не ем, мне проще. Силен, брат! Я бы не решился. Но извини, тогда просто посмотришь. Мне женской ласки очень не хватает, без нее и в бой идти не с руки.
Ладомар еще раз посмотрел на мертвого трактирщика и молча поднял кружку, будто салютуя убитому усмийцу.
– Так его, – заметил жест Ваогар и с удовольствием его повторил. – Ну за смерть рабов Усмия, брат!
И они вновь выпили.
Что было дальше, Ладомар помнил неважно, так как за первым кувшином последовал второй, а там и третий… Мешать паладинам никто не решился; наряд стражи, прибывший за покойником, даже постарался сделать вид, что не видит гуляющих рыцарей. А потом мир понесся сломанным калейдоскопом. Громкие песни Ваогара, разбитый о стену дома кувшин, погоня по городу за сбежавшим конем Рыжего. Тесный дворик с заросшим древним фонтаном. Здесь Ладомару стало плохо, и новый приятель трогательно кружился рядом, приговаривая:
– Водички, водички попей – полегчает.
Походная фляга, большой глоток, и снова пляс в голове. Хихикающие шлюхи с горящими и маслянистыми глазами. Размахивающий кошелем Ваогар. Крошечный дом с невыносимым запахом жасмина. Рыжий рыцарь, удаляющийся в соседнюю комнату с плотной брюнеткой. Женщина с распущенными волосами, тянущаяся к поясу Ладомара. И она же, обиженно глядящая на воина с пола.
– Элинда! – прохрипел сидящий на кровати рыцарь, мутным взором скользнув по отверженной шлюхе. С силой он не рассчитал… Но ведь едва не нарушил обет! Едва не преступил через данную любимой клятву.
Не те глаза! Не те волосы! Голос не тот! Даже гул в голове не смог заглушить памяти. В какой-то момент Ладомару показалось, что перед ним Она, но, видимо, так упал свет с улицы и не более. Будь она Элиндой…
– У меня обет! – промямлил испуганной шлюхе Ладомар. – Не трожь!
И повалился на бок.
Проснулся он от бесцеремонного толчка в плечо.
– Подъем, брат! – Над плохо соображающим Ладомаром навис Рыжий рыцарь. – Утро уже!
– Проклятье, – просипел паладин и закрыл глаза. Комната по-прежнему крутилась вокруг и грозила вывернуть наружу человеческое нутро.
– Ну бывает! За тем и живем, – бодро сообщил Ваогар. – Вижу, ты обет сдержал. А я, дурак, только утром вспомнил, что тебе нельзя. Жаль золотишко, я ж обеих купил, ну да сам виноват. Извини, хорошо, что ты не сдался. Уважаю.
Ладомар поморщился, но глаза не открыл.
– Элинда… – сипло вырвалось из горла.
– Давай, подымайся!
– Не могу! – Рыцарь вновь попытался приподняться, но понял, что еще движение – и его вырвет. – Не…
По голове стучал одинокий раскаленный молоток, и Ладомар вдруг почувствовал, как проваливается в спасительный сон, и боль покорно тает.
Во второй раз он проснулся уже ближе к вечеру, с восторгом понимая, что утренний кошмар остался позади. Тело затекло из-за так и не снятого доспеха, в ноздри шибанул запах перегара и собственного пота. Скривившись от омерзения, Ладомар сел на кровати и тупо оглядел комнату. Где он?
В углу, у двери, валялась перевязь с мечом, и, молча поблагодарив Халда, паладин добрался до оружия. Чудо, что его не украли… С трудом облачившись, воин еще раз окинул помещение взглядом. Скромное убранство, очень скромное. Местечко для встреч. Как его только не выкинули утром?
Смутно вспоминая побудку, Ладомар хрипло позвал:
– Ваогар?
В соседней комнате послышался лязг, и в дверях объявился Рыжий рыцарь.
– Очнулся! – В руках воин держал кувшин, и Ладомар отшатнулся от знакомого, как от Усмия во плоти.
– Я же не пью обычно, – оправдываясь, буркнул он.
Ваогар хохотнул:
– Я заметил! Растратный ты человек, Даламор, растратный. Пришлось снять комнатушки еще на день и отправить девушек подальше, чтобы не мешали.
– Я Ладомар, – глухо сообщил паладин.
– Будь я проклят! – скривился Рыжий. – Прости… Память такая дурная, что стыдно. Прости, Ладомар!
– Деньги отдам, мне они все равно не особо нужны. – Проспавшийся рыцарь чувствовал себя гораздо лучше, но не настолько, чтобы обижаться.
– Забудь! Я же говорил – приятно встретить в такой глуши своего! Ну отправляемся?
– А кони где? – похолодел Ладомар. О животных в ночных гуляньях он забыл напрочь.
– На конюшне, – захохотал Ваогар. – Эх, друже, нравишься ты мне! – Паладин приложился к кувшину и добавил: – Но вот пить не умеешь совершенно!
– Да, теперь я наверняка умру от этого, – буркнул Ладомар, боясь себе признаться, что очень благодарен веселому соорденцу. Его ведь никто не заставлял заботиться о напившемся вояке. Никто не просил платить за комнату, лишь бы не тревожить похмельного товарища, никто не просил дожидаться.
– Или до завтра ждем? – Ваогар склонил голову набок, оценивающе глядя на Ладомара.
Соблазн был велик, Рыжий зря это предложил.
– Было бы неплохо, – признался Ладомар. – Чтобы окончательно прийти в себя и… Помыться б…
От собственного запаха мутило. Немудрено, сколько дней в дороге, не снимая доспехов, да еще и пьянка эта…
– Пошли! Я уже! Тут неподалеку есть заведение, где всегда есть бочка и горячая вода! Прелесть, а не место! – Рыцарь вышел из комнаты.
– Как ты только успеваешь все узнать, – удивился ему в спину Ладомар.
– Я просто любопытный очень, – донеслось из коридора. – Всем интересуюсь.
Паладин из Эймора ощутил прилив зависти: его давно ничего не интересовало.
– А зачем тебе на запад? – Ваогар с открытым забралом лениво рассматривал царящий вокруг лес. Мерно покачиваясь в седле, закованный в броню всадник смотрелся впечатляюще. Ладомар тяжелые доспехи не любил, предпочитая возможность маневра, но на латы всегда засматривался.
– Надо, – наученный опытом, паладин из Эймора старался не распространяться о своем поиске. Он очень болезненно переносил насмешки или шутки на тему Элинды.
– Просто можно было б в Балион свернуть, на восток. Там паладину дело всегда найдется.
– Нам везде дело есть, – поморщился Ладомар.
– Ты там был? – обернулся Ваогар. – В Балионе?
Паладин отрицательно помотал головой.
– Немного потерял, если честно. Будь моя воля, я бы там рейд устроил всем Орденом. Темная страна, жуткая. – Ваогар хмыкнул. – Куда там Зуррагу. Но зато работы по горло.
– Для них это норма жизни. Ты бы еще степняков на путь истины наставлять начал. – Ладомар с наслаждением втянул запах приближающейся весны. В лесу все чаще попадались проталины, на деревьях оживали почки. Скоро все расцветет, приободрится.
– Ты не прав! Степняки – они и есть степняки, – не согласился Ваогар. – У них друзей нет и политики тоже. У них и страны-то нет, просто земли, которые находятся меж пограничных кордонов добрых соседей. А Балион – вполне цивилизованное государство, со своим королем и законами.
– Не могу назвать цивилизованной страну, где большая часть жителей – рабы, – фыркнул паладин из Эймора.
– Все мы в какой-то степени рабы. Привычек, желаний, идей, – пожал плечами Рыжий рыцарь. – Ты не думай, я не одобряю Балион. Просто им приходится мириться с Небесным Горном, чтобы не вызвать гнев Эймора и Нирана, а это дает небывалые возможности, брат. Заруби наказывающего раба господина – никто слова не скажет.
– Некрасиво… – Ладомар прищурился, увидав впереди едущий навстречу отряд.
– Красиво, некрасиво, но Небесный Горн за что радеет? Кто совершает зло – должен быть наказан. По мне, рабовладельцы – зло. Мы должны помогать людям. Думаю, рабу приятно увидеть смерть своего хозяина, как считаешь?
– А если он был хорошим господином? – Ладомар напрягся. Отряд впереди замер, и чувствовалось, что всадники хотят свернуть с дороги. Отчего?
– Хороший господин не будет бить раба, – довольно осклабился Ваогар.
– Брат, впереди странный отряд, – бросил ему Ладомар.
– Вижу… Давно заприметил. Хотят уйти от встречи, – неожиданно по-деловому откликнулся Рыжий рыцарь. – А кто боится славных паладинов Небесного Горна?
Ваогар ответа ждать не стал – захлопнул забрало и погнал коня навстречу подозрительному отряду.
– А если раб был плохим? – нагнал его Ладомар.
Ваогар хохотнул:
– Горн разберется! По-моему, это усмийцы, брат!
Всадников было шестеро: пять взрослых, угрюмых мужчин и совсем молодой парень.
– Именем Небесного Горна остановитесь, незнакомцы! – проревел Ваогар, и сразу четверо из странного отряда вскинули арбалеты. Сработали они на загляденье быстро, да и выстрелили слаженно.
От страшного удара в левое плечо Ладомар вылетел из седла. Падение, казалось, выбило из легких воздух, и паладин из Эймора на миг потерял сознание. Ваогару повезло меньше: арбалетный болт вошел в грудину его коня, и тот на всем скаку рухнул на землю. Вспыхнувший ярким светом товарищ кубарем перелетел через голову скакуна и плюхнулся в дорожную грязь. Все четыре стрелка с криками боли скрючились в седлах, терзаемые магией Небесного Горна. Над дорогой поднялся привычный звон, и Ладомар, тяжело поднявшись на ноги, бросился вперед. Испуганные кони пытались стряхнуть с себя мучающихся хозяев, не понимая, что за напасть с теми приключилась. Ладомар взмолился, чтобы животные не вздумали спасаться бегством. Таким образом они вытащат седоков из ауры Небесного, и те, очнувшись, просто расстреляют паладинов из арбалетов.
Ваогар перевернулся на спину, и один из стрелков вспыхнул; конь усмийца взвился на дыбы, стряхивая с себя обжигающего наездника. Вот тут-то лошади и рванули… Один из всадников не удержался в седле и мешком свалился на дорогу. О нем можно было на время забыть.
Ладомар уперся взглядом в рыжеволосого мужчину, все еще цепляющегося за коня скрюченными в агонии пальцами. «Умри!»
Сила Горна вспыхнула в сердце паладина, наполняя сердце восторгом и счастьем, но результата не было. «Умри!» – торопливо повторил про себя рыцарь, спешно отпрыгнул с дороги понесшего жеребца, развернулся и послал вдогонку заряд силы:
– Да сдохни же!
Вспышка! Удалось? Или это Ваогар? Яркий всполох справа убедил паладина в обратном. Там пытался скинуть полыхающего хозяина обезумевший от страха конь. Третьего сжег Рыжий рыцарь, а значит, он не мог спалить цель Ладомара. Или мог? Есть воины Небесного, которые способны сжигать слуг Усмия десятками сразу…
– Этот твой! – проорал Ваогар. Он тяжело поднялся с земли и принялся отряхивать плащ. – Грохни его! – взвыл Рыжий и ткнул пальцем в корчащегося на земле усмийца. – Я этот звон ненавижу!
Спорить паладин не стал, звук, с которым вырывалась на свободу аура Горна, приятным не был. Казалось, что он дробит зубы, в то время как сотни маленьких человечков выплясывают в брюхе ненормальный танец.
Ладомар уставился на усмийца, и тот сразу вспыхнул, несказанно удивив паладина. Подумать ни о чем не успел, просто глянул – и результат… Сколько лет произносил патетические речи, сколько раз был на волоске от смерти из-за медлительности изгнания! А мог одним взглядом жечь!
– Отлично, брат! – ободряюще качнул головой Ваогар. – Растешь!
Звон утихал, сияние вокруг паладинов медленно гасло, и на это с нескрываемым удивлением глядели двое оставшихся в живых всадников.
– Да пребудет с вами Небесный Горн, странники! – Ваогар приблизился к опешившим людям. – Рады, что смогли помочь вашей беде.
Ладомар наконец-то увидел, что у обоих всадников связаны руки. Значит, усмийцы уже отрядами действуют? Пленников берут? А Вестник в ставке Ордена говорил про совпадения?! Смутные времена наступают…
Паладин озадачено замер на месте, прислушиваясь к ощущениям. Что-то не так. Выхватив меч, он обошел трупы усмийцев и на всякий случай проткнул каждого. Чувство не исчезло. Ладомар обернулся на. освобожденных пленников. Сила Горна молчала, поэтому вряд ли кто-то из них усмиец. Но и обычным человеком его назвать нельзя.
