Глава 7
Они пришли последними. На месте сбора их ждал Кутхх, и стоило Искателям показаться из-за поворота, как лицо десятника расплылось в радостной улыбке.
Над головой шелестела листва берез, полностью укрывая ласковой тенью бредущих по тракту воинов.
– Что случилось? Почему так поздно? – воскликнул Кутхх, едва путники приблизились.
– Ветер, – многозначительно бросил идущий впереди Гнев.
– Да, был. Нас он на реке застал. Кстати, Хозяева этот приток вообще не держат. Мы на лодках бодро прошли. – Десятник упер руки в боки.
– Потери?
– Не первый год замужем, – осклабился дружинник. – Эвар вас с нетерпением ждет.
– Дождется, – мрачно пообещал мадрал.
– Да нет, он вас сманить хочет. Ковыль они не нашли, но то, что вы оттуда сбежали, – его порадовало.
– Мы – Искатели уже, – заметил Гнев.
– Я так сразу и подумал. Ладно, пошли в лагерь. Завтра с утра на перевал! Через пару дней будем у заставы церковников.
– Хорошо. – Горящий оглянулся. Медведь опять шел последним.
– У нас раненый...
– С кем сцепились? – заинтересовался Кутхх.
– С Ветром, – фыркнул Тьма. – Гнев одного борова слегка поджарил.
– Ясно все, пошли. Подлечим вашего бойца.
Кутхх скользнул в лес, показывая дорогу.
Через час отряд вышел к объединенному лагерю. Среди деревьев виднелись красно-белые купола андагедских шатров. Гезеш заметил бойцов Эвара, собравшихся у одного костра и живо что-то обсуждавших. Капитан Веселых Гадов, завидев прибывших, поспешил навстречу.
– Располагайтесь. – Кутхх развел руками. – Я доложу Шамму, сотнику нашему, что вы прибыли.
– Хорошо. – Гезеш настороженно посмотрел на подошедшего Эвара.
– Гнев, рад тебя видеть, – улыбался тот. – Привет, Лесоруб.
– Привет, – громыхнул Проклятый, наблюдая, как Рыбак выбирает место для лагеря.
– Ушел-таки от Крулина? – Веселый Гад, по всей видимости, подошел только для разговора с Гневом. Поэтому Гезеш зашагал к своим, оставив Горящего и Тьму.
Сманит или нет? Эвар хороший командир, опытный, умелый. Есть в нем харизматичная жилка. Будет обидно, если Гнев примкнет к Гадам.
От Веселых донесся взрыв хохота. Лесоруб угрюмо следил, как Искатели обустраивают стоянку, и краем глаза наблюдал за Гневом и мадралом. Эвар что-то доказывал, манил рукой к своему костру, но Горящий лишь коротко мотал головой. Волкоголовый так вообще человека игнорировал.
В конце концов капитан Гадов махнул рукой и отыскал взглядом Гезеша. Алебардист молча подождал, пока Эвар подойдет.
– Поздравляю! Гнев не хочет из твоего отряда уходить. – Воин присел на корточки, закусил губу и покачал головой. – Вечером совет будет. Гнева с собой возьми – его опыт нам пригодится.
– Хорошо...
– Дружинники могут нас бросить, – понизил голос Эвар. Веселый Гад оглянулся на шатры. – Скорее всего, они пойдут по дорогам. Значит, нам предстоит одним продвигаться на север. Учти это.
– Хорошо.
– Многословный ты, я погляжу. Чего так далеко встали? Давайте к нашему костру. Дикие отряды – братья как-никак.
Гезеш плотно сжал зубы. Братья... Сны много говорили о пресловутом «братстве»!
– В следующий раз – непременно, – мрачно сообщил алебардист.
– Хорошо. Ладно, Шамм к тебе еще подойдет, скажет, когда на совет. Если что – заходите к нам, вместе веселее будет.
Эвар хлопнул руками по коленям и направился к своим. А Гезеш принялся снимать доспехи.
Гнев уже разжег костер, сунув хворостину себе в забрало. Полезная штука – вечно горящий огонь.
Шамм пришел вечером. Здоровенный бугай с каменными чертами лица. Окинув взором лагерь, он придирчиво осмотрел бойцов Гезеша. Кутхх тем временем позвал капитана Искателей.
Сотник, набычившись, встретил алебардиста тяжёлым взглядом.
– Ты – главарь? – неприветливо буркнул он.
– Я – капитан отряда, – прищурился Лесоруб. – Главари – у банд.
Андагедец плотно сжал губы и коротко кивнул.
– Хорошо, пошли на совет.
– Гнев, – окликнул Горящего Гезеш. Тот отвлекся от беседы с Мудрым и тяжело поднялся.
– Вдвоем? – Шамм кивнул на Гнева.
– Да, лишним не будет. – Сотник алебардисту совсем не понравился.
– Горящий много знает, – заметил Кутхх.
– Да, – равнодушно согласился Шамм.
* * *
Ночные горы зрелище завораживающее, жуткое. А сегодня еще и небо плотно затянуло.
Мадрал вжался в камни, поглядывая на заставу впереди.
Наваленные валуны и небольшие воротца по центру, только одна повозка и проедет. С обеих сторон в щелях закреплены факелы. У прохода стража. Двое церковников в пластинчатых доспехах и открытых конических шлемах.
Тьма вслушался в едва слышную беседу. Ленивый разговор ни о чем. Скучно бойцам.
На груде камней появился еще один воин, в руках факел. Мадрал оскалился. Дурак! Этим «светом» он больше себя слепит.
Позади Тьмы легко звякнул металл. Настороженно уставившись на ворота, мадрал беззвучно пробормотал проклятие. Основной отряд ждал в ста шагах ниже по склону. И хоть был приказ о минимуме железа – кто-то умудрился поднять шум.
Церковники, к счастью, ничего не услышали. Тьма скользнул вперед, стараясь не потревожить ни один камень. Природная осторожность и повадки позволяли мадралу перемещаться практически бесшумно. Прижимаясь к склону, нелюдь приближался к заставе.
Эвар, взявший на себя командование объединенными силами Диких и Ан-Да-Геда, коротко обрисовал его задачу. На заставе святые отцы. Их следовало убрать первыми. В противном случае потери у отряда будут больше. Последователи Единобога карают за магию, но сами ею не гнушаются. Каждый священник прекрасно владеет боевой волшбой.
Мадрал подкрался почти к самой тропе и замер на краю площадки. Еще шагов пятьдесят – и ворота. Не сводя глаз с церковников, Тьма поднялся и прижался к скале. Мадралы только внешне похожи на волков. Суть их – кошачья. Недаром крепости первыми атаковали ловкие нелюди. Им не нужны штурмовые лестницы. Если есть хоть малейший выступ – мадралу его хватит. Племя, обитающее в Урочище, в месте, куда человеку путь заказан, привыкшее к постоянной угрозе со стороны лесных тварей, в других землях могло бы жить припеваючи. Но обителей своих волкоголовые не покидали.
Через десять минут Тьма сидел на небольшом уступе над воротами и оглядывал лагерь церковников. Сразу за стеной площадка расширялась. Нелюдь фыркнул.
Это даже не застава, а поселение. Несколько сложенных из камня домов охраны. Небольшая церквушка, чуть ниже по склону. Конюшня, нужник... Тьма вновь вжался в скалу. Из церкви вышел человек в рясе. Святой отец. Нелюдь был уверен, что священник не может его увидеть, однако шерсть по всему телу встала дыбом. Ларсовец стоял на крыльце, словно вслушиваясь или всматриваясь в ночную мглу. Лица единобожца мадрал не видел.
Снизу раздался громкий смех одного из стражников, и Тьма оскалился.
Смейтесь-смейтесь... Пока можете... Священник вернулся в церковь, и мадрал пополз дальше. Теперь он знал, где находится его цель.
Скользя меж домов, поминутно вжимаясь в темные углы, Тьма достиг святилища.
Где-то вдалеке звонко лязгнул металл. Крикнула ночная птица. Нелюдь вытащил из-за пояса кинжал и тихо постучал рукоятью в дверь.
– Что надо? – На пороге появился единобожец и, захлебываясь кровью, повалился внутрь святилища. Тьма уже перепрыгивал через падающее тело, когда из дальнего угла раздался удивленный вскрик. Сталь брошенного кинжала вошла в горло второму храмовнику, и в ушах застыл хрип. Мадрал бросился на улицу, стараясь как можно быстрее покинуть пределы заставы. Его задача выполнена. Остальное – в руках воинов.
Забравшись на скалу, Тьма еще раз оглядел лагерь церковников. Тишина... Покой...
Запрокинув морду к небу, мадрал тоскливо завыл.
– Это еще что? – Клар схватился за меч. Протяжный вой раздавался откуда-то сверху.
– Не знаю. – Его приятель настороженно оглянулся. Ни разу еще в округе никто так не выл.
– Священников надо предупредить. Явно – нечисть. Здесь отродясь волков не было. – Клар нервно сглотнул и шарахнул по воротам кулаком.
– Че? – донеслось оттуда.
– Подними священников, вой слышал?
– Понял! – недовольно буркнул товарищ.
– Не люблю эту заставу, – тихо проговорил приятель Клара. – На север бы перевестись...
– Святой Ларс следит за тобой, брат. Низки твои мысли! – скривившись, фыркнул Клар и обернулся.
Сначала он подумал, что зрение играет с ним плохую шутку. В ночной тьме со стороны Ан-Да-Геда приближался огненный контур человека.
– Господь, помилуй, – прошептал Клар.
– Это Горящий. – Его приятель схватился за мечи заорал. – Тревога! Горящий!
Гнев, поигрывая мечом, молча шел к заставе. Священников Тьма убрал, а следовательно, справиться с Проклятым сейчас невозможно.
Оба стража, сотрясая воздух дикими воплями, бросились под укрытие камней.
Со стен посыпались стрелы, но Горящего они не беспокоили. Приблизившись к воротам, Гнев взревел и приложил к ним руку. Огонь с треском накинулся на рассохшееся от времени и ветра дерево.
Лагерь церковников звенел железом, гремел лужеными глотками командиров. По прикидкам разведчиков Шамма – на заставе находилось не больше пяти десятков воинов.
Когда рухнули полыхающие ворота, Гнев бросился вперед.
Пропущенные удары он не считал, хотя каждый из них проламывал порядком прогоревшие доспехи, превращая Горящего в бешеный, плюющийся огнем факел.
Церковники еще не знали, что оба священника мертвы, и потому старались любой ценой сдержать Проклятого в воротах до подхода святых отцов.
Гнев с восторженным хохотом разил несчастных воинов налево и направо.
Ларсовцы перестали атаковать, перестроились, сдерживая демона слаженным полукругом. Пламя играло бликами на шлемах обреченных бойцов. Редкие и бесполезные удары алебардистов, прячущихся за спинами щитников, Горящего не беспокоили. Гнев замер, оглядывая единобожцев.
– Святые отцы убиты! – раздался далекий крик.
Воины попятились, и в этот момент демон бросился вперед. Прорвавшись через рассыпающийся строй, он наткнулся на металлическую решетку.
Доспехи, еще державшиеся на Проклятом, сослужили ему плохую службу. Отшатнувшись, Гнев попытался сохранить равновесие, но в следующий момент решетка прыгнула ему навстречу. Четверо бойцов, удерживающих стальной барьер, опрокинули Горящего на землю и прижал, и к ней ревущего от ярости Демона. К пригвожденному Гневу уже спешили солдаты Церкви с ведрами.
Тьма, наблюдавший за дракой с высоты, взвыл еще раз.
Удар дружины и Диких отрядов разметал остатки церковников по всему горному плато. Отбросивший решетку Гнев с ревом поднялся на ноги. Сквозь проломы в доспехах во все стороны били струи пара. Несколько ведер на беспомощного Проклятого церковники все же успели опрокинуть.
Над скалами летели редкие крики и звуки затихающего боя.
Победа...
Погасив остатки сопротивления, воины вернулись за спрятанными чуть ниже по склону доспехами. В разгромленном лагере остались Гнев и пара дружинников, которые стерегли взятых в плен церковников.
Горящий полыхал адским пламенем. Порубленный доспех почти не сдерживал ревущий огонь, выплевывающий струи пара.
Ларсовцы смотрели на это зрелище хмуро, бормоча под нос молитвы.
В бою потерь у захватчиков не оказалось вовсе. Обошлось и без раненых. Церковники, занятые Гневом, совсем растерялись во время атаки основных сил.
Когда отряды были готовы к дальнейшему путешествию, на пленных наконец обратили внимание.
Занялся ими Эвар. Низкорослый воин неожиданно быстро получил ответы на все вопросы. Единобожцы охотно рассказали обо всех заставах в долине и горных тропах в округе. При этом оба допрашиваемых не сводили изумленных глаз с Фарша. Эвар их интерес заметил:
– Вы его знаете?
Стоящий рядом Гезеш с любопытством оглянулся на приятеля. Фарш громко гоготал, рассказывая Паблару что-то из произошедшего боя. Видимо, ему довелось вступить в драку. Многие даже не ударили. Лесоруб, например, и замахнуться не успел.
– Второе пришествие, язычники! – неожиданно прошипел черноволосый, смуглый пленник с рассеченным лицом. Кровь еще сочилась из раны, пачкая доспех церковника.
– Меня всегда забавляло это слово – язычники, – поделился с Гезешем Эвар и перевел взгляд на второго единобожца.
– Ларс вернулся! – торжественно объявил тот.
– Ларс? – улыбнулся капитан Гадов и обернулся на Фарша. – Он – тот самый Ларс?
Пленники презрительно промолчали.
– У тебя хороший отряд, Лесоруб, – цокнул языком Эвар. – Горящий, мадрал, основатель Церкви.
– А остальные – просто боги, – поддержал его Гезеш.
– Да, кстати, – кивнул Эвар.
– Вы даже не знаете, с кем идете? – ужаснулся черноволосый. – Ваш путь – не путь Ларса?!
Лесорубу перестал нравиться разговор.
– Идем по одной дороге, значит, наш путь – путь Ларса. Выходит, мы угодны вашему богу, – криво улыбнулся Эвар.
На лицах церковников проступила печать задумчивости.
Гезеш вновь обернулся на Фарша. Странно... Но ведь все возможно...
– Ларс же умер, – алебардист внимательно посмотрел на пленников. От возмущения те даже попытались вскочить. Как будто по команде.
– Ларс не умер! Он выполнил свое предназначение и ушел до тех времен, пока Святым Землям не потребуется его помощь! Пока Господь вновь не назначит его Мечом Кимании! – в запале воскликнул черноволосый.
Капитан Гадов покачал головой, скрывая улыбку.
– Да, – произнес он. – Ларс вернулся, чтобы покарать неугодных. И мы – щит его и меч.
Пленные с почтением воззрились на Эвара. Воин с досадой крякнул и поднялся на ноги. Отозвав Гезеша в сторону, он спросил:
– Кто этот боец?
– Фарш? Он с нами из Колонны вышел.
– Эти фанатики и впрямь уверены, что он тот самый Ларс, – Эвар почесал затылок.
– Может быть такое? – неуверенно поинтересовался Гезеш.
– Ну, если предположить, что Ларс оказался в Колонне – легко. Легенды говорят, что он на глазах у тысяч свидетелей окутался сиянием и ушел в сторону восхода. На Дороги Смерти попадают именно так. Но...
Гезеш поежился. Что же получается? В одном отряде из Колонны ушли сразу две легенды? Он и Ларс? Странное совпадение...
– Забавно будет, если он и впрямь Ларс, – усмехнулся Эвар. – Мы тогда можем спокойно пересечь Святые Земли, и нас никто не тронет.
– А если нет? Если это не он?
– Тогда нас покоцают, как еретиков, в первом же городе. – Веселый Гад невозмутимо пожал плечами.
Гезеш хмыкнул.
– О чем треплетесь? – К капитанам подошел радостный Кутхх.
– Так, ни о чем. – Эвар метнул предупреждающий взгляд на Лесоруба и развернулся к десятнику.
– Мы попробуем пробиться по долине, должно получиться, – сообщил дружинник.
– Ну, мы так и предполагали, верно, Лесоруб? – капитан Гадов широко улыбнулся. – Мы по гряде пойдем... Нам рисковать не стоит.
– Вот и ладно. Мы уже сейчас выдвигаемся. Удачи и спасибо, Дикие отряды, – весело хмыкнул Кутхх.
– Удачи, – кивнул ему Гезеш и вновь посмотрел на Фарша.
– Ну, дальше мы работаем в одной связке, Искатель. – Эвар покосился на пленных.
– Да, Гад, – фыркнул Гезеш. – Что будем делать с ними?
– Отпустим... Пусть повопят о возвращении самого Ларса. Нам это только на руку сыграет.
* * *
Святые горы кишели разнообразной живностью. Причем абсолютно беспечной, непуганой. За отрядами, прыгая по камням чуть выше или ниже тропы, частенько следовали горные козлы. Один раз, когда солдаты встали на отдых, с неба сорвалась огромная птица и схватила одного из упрямых рогачей. Бойцы в изумлении проводили взглядами гигантскую охотницу, уносящую жалобно блеющую добычу. Эвар тут же дал приказ быть начеку, а молодой стрелок Киф, единственный лучник среди странников, теперь постоянно держал оружие наготове. Такой твари ничего не станется утащить и латника. Гнев, обзаведшийся на заставе церковников новым доспехом, сообщил, что это лишнее. Местное зверье людей не трогает. На следующий день пути слова Проклятого подтвердились. Стая горных львов разорвала в клочья нескольких козлов, пасущихся чуть ниже тропы, а на людей внимания не обратила. Хотя мяса хищникам явно не хватало.
С самого начала пути алебардисту не давала покоя мысль: почему не горят ремни, сдерживающие доспех Проклятого. Теперь он знал причину. Пламя гнева, ярости, бешенства не пожирало то, на что изливалось.
Горящий просто смачивал ремни кровью убитых им врагов. Жуткий, страшный обряд.
С этого момента Лесоруб смотрел на демона с опаской.
Стоит отметить, что с Гневом хлопот хватало. Постоянно приходилось следить, чтобы он случайно не подпалил лес, именно поэтому Горящий шел впереди на виду у всех. Да, огненный человек умел контролировать свои эмоции. За века научился. Но иногда срывался, и Искатели кидались тушить тлеющую траву или ветви. В горах забот о возможном пожаре стало поменьше. Скалы ведь не горят.
Дорога протекала относительно легко. Каменные склоны, покрытые редким кустарником, плавно сменялись лесами, и идти становилось приятнее. Палящее солнце да порывы ветра значительно усложняли жизнь бредущим воинам, поэтому каждый радовался, стоило зашуметь над головами кронам деревьев. С вершин гор сбегали чистые ручьи, снабжавшие странников водой, дичи вокруг хватало, хотя после нападения львов козлы солдат больше не преследовали.
На пятый день Эвар потерял бойца. В том месте тропа была совсем узкая и проходила над отвесной скалой. Крупный латник, шедший последним, споткнулся, не удержал равновесие и, сопровождаемый лавиной камней, рухнул вниз. Капитан Гадов, матерясь от всей души, проводил взглядом летящую груду железа, и каждый глухой удар стали о камни заставлял Эвара болезненно вздрагивать.
Командиры отрядов, как ни странно, быстро сошлись характерами. Даже старый приятель Гада – Гнев не так часто общался с низкорослым бойцом, как лидер Искателей.
Между капитанами зарождалась дружба.
Однако бойцы Эвара смотрели на людей Лесоруба с подозрением. Веселые Гады ходили под одним знаменем не первый год. И Искатели казались им ненадежным отрядом. Если половина воинов только вышла из Колонны, а остальные раньше ходили под началом Крулина... Рекомендации не из лучших...
В день по горам удавалось пройти совсем немного. По расчетам Эвара, дружинники, если им повезло, уже добрались до Умрала. Диким же предстояло еще несколько дней идти по скалистым, поросшим соснами склонам.
Этого дня, когда наступит пора спускаться в долину, ждали с нетерпением как Искатели, так и Веселые Гады.
Особенно мечтал об этом Рыбак. Камни вокруг страшно угнетали его, о чем он не уставал сообщать на привалах. Пока один из Веселых не попросил «нытика» заткнуться. Никого из командиров на данный момент в лагере не было. Гезеш, Эвар, Гнев и Бык (правая рука капитана Гадов) проверяли тропу и решали, куда идти дальше. Немудрено, что в ответ на оскорбление половина Искателей вскочила на ноги, а Джаззи и Паблар в двух нелицеприятных словах попытались объяснить опешившему воину, что тот не прав. После некоторой заминки отряд Эвара заворчал, поднялся. Виновник конфликта, коротышка по имени Массак, даже не попытался уладить все миром. Распаляя товарищей, он продолжал оскорблять Искателей.
Дело пахло жареным. Сражаться на склоне неудобно, но к бою готовились. Засвистели оголяемые мечи.
Когда до драки оставалось несколько мгновений, На склоне появился Бык. Тридцатилетний крепкий воин с гладковыбритым черепом и глубоко посаженными глазами. Вклинившись между отрядами, он безошибочно определил источник ссоры. Удар кулака в латной перчатке заткнул раздухарившегося Массака, и воин покатился вниз, пока не врезался в сосну.
Бык молча буравил своих подопечных тяжелым, угрюмым взором до тех пор, пока те, неуверенно переглядываясь, не опустили оружие.
Искатели не стали дожидаться нещадно ругающегося Гнева, что спускался к отряду, и вложили мечи в ножны заранее, все еще меряясь взглядами с Гадами.
С тех пор Рыбак ни разу не пожаловался на камни вокруг, а Веселые Гады с большим уважением относились к солдатам Лесоруба.
Массак после унизительного наказания вел себя тише воды, хотя глазки его недобро поблескивали, стоило заговорить кому-нибудь из воинов Гезеша.
Через несколько дней Дикие отряды спустились с гор. Еще со склона они увидели узкую полоску далекой реки и надеялись к вечеру следующего дня оказаться в Умрале.
В долине их ждали... Лесная дорога, на которую вывела тропа, оказалась перекрыта. О засаде Эвар не подумал. Высланный вперед дозор обнаружил за поворотом большой отряд всадников и бессильно поднял руки, сдаваясь. Тишину всполошили команды, и со всех сторон из чащи появились церковники.
Сбившись в кучу, ощетинившись мечами и алебардами, Дикие отряды приготовились к бою.
Гнев стоял чуть в стороне, чтобы иметь больше простора для действий и не спалить соратников.
Дозор, в котором были Медведь и Родинка, даже не пытаясь сопротивляться, сложил оружие.
– Мы – идиоты, – проговорил Эвар, захлопывая забрало.
Гезеш согласно кивнул. Расслабились! Надо было по лесу идти, а не выходить на дорогу. Но до реки – рукой подать. Надеялись проскочить.
Церковники не атаковали. Из-за поворота показался отряд всадников и неспешно направился к Диким.
Гнев повернул к ним голову и выругался. Первыми ехали святые отцы.
Родинку и Медведя уложили лицом вниз, оставив рядом несколько равнодушных алебардистов.
– Проклятие, – прорычал Фарш, отыскивая взглядом у противника слабое место. Напрасно. На одного дикого приходилось минимум с десяток церковников.
– Чего они не атакуют? – напряженно спросил кто-то из Гадов. Ему не ответили. Вопрос мучил всех.
Едущий впереди всех священник приподнял руку и, многозначительно глядя на Гнева, поиграл в пальцах какой-то склянкой.
Горящий, рыча проклятия, бросил меч на землю. Он знал, что находится в руке святого отца. Вода могла сдержать его ненадолго, но вот зелье Церковников выведет из строя суток на двое...
– Дикие отряды, – зычно провозгласил единобожец, с удовлетворенным видом кивнув Гневу. – Мы не причиним вам вреда.
– Вот оно как. – Эвар повернул голову к Гезешу: – Говорил же я – надо пленников отпустить.
Алебардист кивнул, все еще напряженно глядя на всадника.
– Ваш путь и путь Святого Ларса совпали. Не нам мешать воле Его. Но далее – граница с Умралом. Его жители погрязли в ереси!
Священник был молод, но в нем чувствовалась сила. Уверенный взгляд, легкая улыбка и невероятное спокойствие.
Проехав мимо Гнева, святой отец одарил его мимолетным взглядом и, наконец, остановился. Рядом с Горящим замерло сразу трое единобожцев, каждый из них держал зелье наготове. Воины Церкви лениво поглядывали на скучившихся Диких, но за оружие не хватались.
– Время Второго Пришествия пришло! Так сказали наши братья! Ларс, возглавь нас на пути борьбы со скверной! – Святой отец привстал на стременах, вглядываясь в забрала Диких.
– Вот сейчас проверим... – мрачно хмыкнул Эвар, – Ларс он или не Ларс. Церковники отлично мозги вправляют.
– Что происходит? – прошептал Теккен.
– Хрен поймешь, – буркнул высокий алебардист из Гадов. За решеткой забрала блестели удивленные глаза.
– Ты привел нас к победе! Ты наказал грешников Ан-Да-Геда! Ты победил Безумие, терзающее Святые Земли! – продолжил священник.
– Перед кем он распинается? – фыркнул Фарш.
– Перед тобой, – не выдержал Гезеш.
– Че? – осклабился приятель.
Алебардист не ответил.
– Кувур писал: «И несли корону Царя Царей, дабы возложить ее на чело Великого. И смотрел на нее Ларс...»
Фарш нахмурился:
– Кувур? Это кто?
Гезеш плотно сжал зубы. Только бы вспомнил! Если это вообще он.
Святой отец недовольно помотал головой. Всадники за его спиной напряглись.
– И сказал Ларс: «Недостоин я награды сей, еще не побеждено Безумие, еще страдают земли наши от порождения Нечистого».
Голос священника гремел, растекаясь по лесу:
– И указал он на верного своего соратника, Аннара Бесстрашного, и сказал: «Вот тот, кто достоин награды сей».
Гезеш не отрывал от Фарша глаз. Тот лишь покачивал головой, откровенно забавляясь происходящим.
– Они считают, что это ты – Ларс, – буркнул Лесоруб.
– Че? – Фарш повернул к нему голову.
– Они считают, что Ларс – это ты! Выйди к ним...
– Да ладно! – изумился боец.
Над головами Диких шумел лес.
– И возложили корону на чело указанного Великим, и ушел Ларс. На глазах тысяч верных своих слуг. На глазах красавицы Каллен, жены своей...
– Нас всех положат, – скучающим голосом сообщил Эвар.
– Выходи! Притворись! – прошипел Гезеш, меряя взглядом Фарша. Клинок воина дрогнул.
– Обалдел? Какой Ларс?!
Всадники изготовились к бою, заскрипели натягиваемые луки.
– Приехали... – хмыкнул Эвар.
– Во имя жены своей, Каллен, во имя братьев своих, Тунгана, Карла и Лиция! Во имя побратима своего – Аннара! Явись!
– Щас я выйду, – хмыкнул кто-то из Гадов. – Может, уцелеем?
– Проклятие, – рыкнул Фарш и шагнул вперед. Откинув забрало, он уставился в лицо святому отцу: – Че хотел?
Святой отец придирчиво вгляделся в стоящего перед ним Дикого.
– Если б Аннара не упомянул – хрен бы я вышел, – осклабился Фарш.
– Он совсем дурак? – тихо поинтересовался Эвар.
– Да! – зло прошипел Гезеш.
Священник медленно сполз с коня и плюхнулся на колени:
– Священный... Ты вернулся...
Дикие с изумлением наблюдали за тем, как опускаются на колени Церковники. Фарш неуверенно оглянулся на Гезеша и пожал плечами. Гнев склонил голову набок, изучая изуродованного Искателя.
– Эй, подымайся давай, – Фарш пнул сапогом святого отца. Единобожец немедленно встал. – Ты пришел победить Безумие, Священный?
Фарш с трудом удержался от того, чтобы опять не обернуться на друзей.
– Ты думаешь – я помню? Я вернулся, а на месте разберемся.
Эвар скрипнул зубами:
– Я бы уже такому «священному» снес голову за наглость.
– А они в восторге, – заметил Гезеш, вытирая вспотевшие ладони о древко алебарды.
Прошу тебя, Великий, проследовать за мною в столицу. Народ ждет тебя!
Фарш, видимо, вошел во вкус:
– Лады, поехали.
Один из Церковников подвел к воину коня и почтительно склонился.
Взлетев в седло, словно всю жизнь занимался верховой ездой, Фарш посмотрел на Диких.
– Удачи, мужики! – Лицо бойца исказилось в ужасной гримасе.
– Отпустить их? – с сомнением проговорил священник.
Гнев немедленно вскинул голову, а опекающие его Церковники опять подняли руки.
– А ты как хотел? Богоугодное дело делают, я бы их с собой взял! – все больше распалялся Фарш.
– Но наш народ! Тут же нечистые! – залепетал святой отец, в ужасе указав на Горящего и мадрала.
– Да... Народ, – Фарш кивнул. – Обеспечить припасами и помочь переправиться на тот берег реки. Они идут каленым железом выжигать скверну Умрала, вот.
Гезеш заметил, как воин нахмурился, словно что-то вспомнил.
– Хорошо, Великий...
– Сколько царствовал Аннар? – неожиданно спросил Фарш.
– Двадцать лет и три года, – с облегчением сообщил священник.
– А ведь это действительно он, – удивленно покачал головой Эвар. – Сам Ларс!
Лесоруб не ответил, с грустью глядя на товарища. Недолго были вместе, но как родной стал. А он вытолкнул его из строя...
Отряд Церковников обогнул стоящих на дороге Диких и направился на юг.
– М-да... – проговорил Рыбак. – Забавный у нас отряд. Сам Ларс, сам Гезеш...
– Гезеш? – неожиданно обернулся к нему Эвар.
Капитан Искателей про себя одарил Рыбака всеми известными проклятиями.
– Э... – Воин чуть ли не попятился под взглядом Гада.
– Гезеш?! – с нажимом повторил тот. – Кто он?!
