ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

– Жабы идут! – радостно завопил белобрысый сын кожевника. Звонкий голос мальчишки летним ветерком пронесся над площадью. Парень, вцепившись в сырые деревянные перила смотровой вышки, счастливо улыбался и с детской гордостью глядел на оживившихся внизу взрослых. – Жабы идут! – вновь выкрикнул он и указал на восточную гать.

– Ну, помоги нам дух Трясины, – под нос буркнул старый Тевт. На сей раз Теневые Жабы задержались на несколько дней. Жители Болотного Зуба начали волноваться еще вчера. Обычно искателям хватало пары суток, чтобы достичь Зловещих Мест и вернуться.

С трудом сдерживая шаг, дряхлеющий начальник стражи направился к восточным воротам города. Тевт любил ребят и за каждого переживал, как за собственного сына, который недавно сам надел темно-зеленый плащ искателя.

За мужчиной потянулась толпа ожидающих. Над площадью повис возбужденный гул. Каждый горожанин хотел как можно быстрее узнать, что нынче принесли в Болотный Зуб ловкие поисковики.

Затрещали покрытые мхом ворота, заскрипел под ногами Жаб настил через ров. Ни звука не раздалось со стороны изумленных жителей. Город замер.

Первыми шли Жабы. Пятеро молодых искателей. Тевт с облегчением увидел среди них улыбающегося сына. Слава духу! Жив Диганушка...

В следующий миг сердце начальника стражи екнуло. За ребятами... За спинами поисковиков маячили шестеро солдат. Пять щитников и один алебардист. На щитах незнакомцев красовалось плачущее кровью око.

– Проклятые... – прошептал кто-то за спиной Тевта.

Стражники торопливо взяли нежданных гостей на прицел. Воздух зазвенел, словно туго натянутая тетива луков.

– Стойте! – услышал свой голос Тевт.

Диган успокаивающе поднял руки и смущенно улыбнулся:

– Па...

– Стойте! – громче повторил старик.

– Стоим, – кивнул молодой полноватый мужчина и оперся на алебарду. Столь наивного, почти детского выражения лица в городе давно не видели. Чужеземцы послушно замерли.

– Отец, они не Проклятые, – торопливо проговорил Диган.

Горожане с сомнением и опаской посмотрели на щиты пришельцев. Плачущее око... Герб Безумной Колонны...

– Мы не причиним вам вреда, добрые люди, – заговорил алебардист. Казалось, что слова даются ему с трудом.

– Иди туда, откуда пришел, убийца! – крикнул кто-то из горожан.

Воин вздрогнул и попытался отыскать смельчака взглядом. Щитники тем временем подобрались, напряженно поглядывая на луки стражников.

– Люди, они избавились от проклятия! – поднял руки Килун Осока, командир отряда Жаб. Худощавого искателя в городе уважали и потому прислушались. – Я не раз сталкивался с солдатами Зловещих Мест во время вылазок. Это не они!

– Колонна отпустила нас, – глухо проговорил алебардист. – Мы больше не принадлежим ей...

Тевт молча смотрел на незнакомцев. Добротные железные доспехи, прочные, хоть и потрепанные щиты, ухоженное оружие... И плачущее око.

– Мы не причиним вам вреда, – устало повторил воин.

– Не слушайте их! – Из толпы пробился Гиден. – Вспомните про Озерный! Эти твари оставили от него только угли! Я был там! Я видел!

Толпа загудела. Озерный помнили все. Единственное поселение в округе, кроме Болотного Зуба. Городок, сожженный Безумной Колонной. Непонятно, как солдаты вышли на затерянный остров, окруженный множеством небольших озер. От Зловещих Земель до него было дня два пути. Но в один ужасный день Проклятые оказались у тихого городка и за несколько часов стерли его с лица топей. Спаслись единицы...

– Килун, ты привел в наш город смерть! Теперь они знают дорогу сюда! – бесновался бывший искатель.

– Колонна отпустила нас, – вновь подал голос алебардист.

– Как тебя зовут, Проклятый? – обратился к нему Тевт.

Воин открыл было рот, но неожиданно поник.

– Я не знаю своего имени. Они зовут меня Лесорубом. – Он указал на щитников.

– Отец, – Диган недоуменно развел руками, – каждый знает, что Проклятые враги всего живого. Мы встретили их в трех переходах от Дороги Смерти. Они помогли нам отбиться от болотных вепрей...

Тевт поморщился, не сводя глаз с пришельцев, а затем посмотрел на покрасневших от напряжения лучников.

– Не стрелять, – глухо приказал он.

Стражники неуверенно переглянулись, но луки опустили.

Возможно, следовало сразу застрелить иноземцев и отдать их тела духу Трясины. Начальник стражи не знал, что его удержало, но когда солдаты под возмущенный гул толпы вошли в город, Тевт испытал странное облегчение. Как будто его жизнь резко изменилась.