ПУСТЫННИК
"Веди меня, пустыни житель,
Святой анахорет; Близка желанная обитель;
Приветный вижу свет.
Устал я: тьма кругом густая;
Запал в глуши мой след; Безбрежней, мнится, степь пустая,
Чем дале я вперед".
"Мой сын (в ответ пустыни житель),
Ты призраком прельщен: Опасен твой путеводитель -
Над бездной светит он.
Здесь чадам нищеты бездомным
Отверзта дверь моя, И скудных благ уделом скромным
Делюсь от сердца я.
Войди в гостеприимну келью;
Мой сын, перед тобой И брашно с жесткою постелью
И сладкий мой покой.
Есть стадо… но безвинных кровью
Руки я не багрил: Меня творец своей любовью
Щадить их научил.
Обед снимаю непорочный
С пригорков и полей; Деревья плод дают мне сочный;
Питье дает ручей.
Войди ж в мой дом - забот там чужды;
Нет блага в суете: Нам малые даны здесь нужды;
На малый миг и те".
Как свежая роса денницы,
Был сладок сей привет; И робкий гость, склоня зеницы,
Идет за старцем вслед.
В дичи глухой, непроходимой
Его таился кров - Приют для сироты гонимой,
Для странника покров.
Непышны в хижине уборы,
Там бедность и покой; И скрыпнули дверей растворы
Пред мирною четой.
И старец зрит гостеприимный,
Что гость его уныл, И светлый огонек он в дымной
Печурке разложил.
Плоды и зелень предлагает
С приправой добрых слов; Беседой скуку озлащает
Медлительных часов.
Кружится резвый кот пред ними;
В углу кричит сверчок; Трещит меж листьями сухими
Блестящий огонек.
Но молчалив пришлец угрюмый;
Печаль в его чертах; Душа полна прискорбной думы;
И слезы на глазах.
Ему пустынник отвечает
Сердечною тоской. "О юный странник, что смущает
Так рано твой покой?
Иль быть убогим и бездомным
Творец тебе судил? Иль предан другом вероломным?
Или вотще любил?
Увы! спокой себя: презренны
Утехи благ земных; А тот, кто плачет, их лишенный,
Еще презренней их.
Приманчив дружбы взор лукавый:
Но ах! как тень, вослед Она за счастием, за славой,
И прочь от хилых бед.
Любовь… любовь, Прелест игрою
Отрава сладких слов, Незрима в мире; лишь порою
Живет у голубков.
Но, друг, ты робостью стыдливой
Свой нежный пол открыл". И очи странник торопливый,
Краснея, опустил.
Краса сквозь легкий проникает
Стыдливости покров; Так утро тихое сияет
Сквозь завес облаков.
Трепещут перси; взор склоненный;
Как роза, цвет ланит… И деву-прелесть изумленный
Отшельник в госте зрит.
"Простишь ли, старец, дерзновенье,
Что робкою стопой Вошла в твое уединенье,
Где бог один с тобой?
Любовь надежд моих губитель,
Моих виновник бед; Ищу покоя, но мучитель
Тоска за мною вслед.
Отец мой знатностию, славой
И пышностью гремел; Я дней его была забавой;
Он все во мне имел.
И рыцари стеклись толпою:
Мне предлагали в дар Те чистый, сходный с их душою,
А те притворный жар.
И каждый лестью вероломной
Привлечь меня мечтал… Но в их толпе Эдвин был скромный;
Эдвин, любя, молчал.
Ему с смиренной нищетою
Судьба одно дала: Пленять высокою душою;
И та моей была.
Роса на розе, цвет душистый
Фиалки полевой Едва сравниться могут с чистой
Эдвиновой душой.
Но цвет с небесною росою
Живут единый миг: Он одарен был их красою,
Я легкостию их.
Я гордой, хладною казалась;
Но мил он втайне был; Увы! любя, я восхищалась,
Когда он слезы лил.
Несчастный! он не снес презренья;
В пустыню он помчал Свою любовь, свои мученья -
И там в слезах увял.
Но я виновна; мне страданье;
Мне увядать в слезах; Мне будь пустыня та изгнанье,
Где скрыт Эдвинов прах.
Над тихою его могилой
Конец свой встречу я - И приношеньем тени милой
Пусть будет жизнь моя".
"Мальвина!" - старец восклицает,
И пал к ее ногам… О чудо! их Эдвин лобзает;
Эдвин пред нею сам.
"Друг незабвенный, друг единый!
Опять, навек я твой! Полна душа моя Мальвиной -
И здесь дышал тобой.
Забудь о прошлом; нет разлуки;
Сам бог вещает нам: Все в жизни, радости и муки,
Отныне пополам.
Ах! будь и самый час кончины
Для двух сердец один: Да с милой жизнию Мальвины
Угаснет и Эдвин".
