ГЛАВА 19
Весь следующий день прошел в тренировках и полировке очередного кристалла. А когда то и другое закончилось, я по отдельности проинструктировал всех своих людей.
Сарат получил строжайший приказ в случае успеха в обретении магической силы (с помощью настоящего накопителя, разумеется) эту самую силу ни на что не расходовать, кроме как в случае нападения на кого-либо из наших. При этом он должен был ни в коем случае не сближаться со мной. Исключением была ситуация, когда накопитель оставлялся на достаточном расстоянии, чтобы уцелеть. И еще он получил вроде как жалованье: целых пятьдесят сребреников. Мало ли какие потребности возникнут.
Когда я спросил нашу домоправительницу, что она собирается делать на рынке, та довольно бойко оттарабанила свой список, и я не нашел в этом списке никаких следов не то что криминала — даже просто подозрительных предметов. Все насквозь обыденное, аж противно. Осталось лишь довести до ее сведения, где мы встречаемся и когда. Не вполне доверяя Ириной памяти, я заставил ее повторить приказания. Память у девицы оказалась совсем неплохой: она повторила без запинки.
С Тареком мы должны были купить одежду в соответствии с намеченными ролями. Со мной все было просто: штаны пошикарней, да кафтан побогаче, да шапку с наворотами. Тарек же должен был купить несколько комплектов разной одежды. Предполагалось, что это затруднений не вызовет. За ним же были книги.
Сцена, которую я видеть никак не мог
— Здорово, старина, рад тебя видеть.
— И тебе.
— Да ты что такой мрачный?
— Сарат-ир, я полный дурак.
— Да ну? В таком случае, как насчет того, чтобы утопить свою глупость в вине у толстяка Фарага?
— Идет. Я плачу.
— Да ты, приятель, точно не в себе. Пошли.
Через десять минут.
— Вот мы с тобой отучились четыре курса, и, сколько помню, ни разу ты сам себя не называл дураком, к тому же полным. Следовательно, произошло нечто совсем выбивающееся из потока. Твоя горесть может быть связана с тем самым необычным кристаллом… ну, ты помнишь. Я так думаю, ты его продал, и теперь убиваешься, что взял слишком малую цену. Промахнулся ты, вероятно, этак сотни на полторы сребреников. Что скажешь?
— Все правильно… Но как ты догадался?!
— Элементарно, друг мой. Ты не мог так расстроиться от проваленного заказа: сколько помню, ты из-за проваленных лабораторных работ никогда так не горевал, даже когда попытался смешать «Огненный шнур» с «Ледяной плетью». Ты не мог совершить до такой степени неудачную покупку — у тебя просто на такое не хватило бы денег, ты их истратил не без моей помощи. А вот неудачно продать ты мог, и у тебя было что продать: тот самый кристалл. Примерную цену кристалла в твоем представлении ты мне назвал. Ну а я теперь знаю его настоящую цену. Так и быть, скажу тебе: горец раздобыл аналогичный кристалл и продал его.
— Вот и я считаю, что в теории, расчетах и логических выкладках тебе равных на курсе не было. Я продал тот кристалл за триста восемьдесят. Ладно, ведь ты с чем-то похожим пожаловал, верно?
— Точно. Есть работа. Пять темных корундов, их надо переработать в пыль — ты знаешь как. Десять сребреников — твои.
— Насчет корундов — это я хоть сейчас, если у тебя найдутся коробочки для пыли…
Через сорок минут.
— Ты знаешь, до сих пор не могу понять, зачем твой горец продает такие изумительные кристаллы?
— Он за них деньги получает. А если без шуток, то в его краях используют совсем другие кристаллы. А эти ему просто не нужны. Кстати о деньгах — вот твои десять.
— Хотел бы я подержать в руках эти другие.
— Судя по всему, ты не смог бы ими воспользоваться, как и я, впрочем. Говорю, система магии совершенно несовместима с нашей. А вот польза от нее нам с тобой — прямая. Так что если появятся интересные штуки — я с тобой свяжусь. Сделка?
— Сделка.
Мой визит к купцу почти не отличался от предыдущих.
— Доброго вам дня, уважаемый Морад-ар.
— Вам также. Вы пришли меня обрадовать?
— Это зависит от того, что именно вас радует. Для начала — удалось ли вам продать те два кристалла? — Значимая улыбка.
— Вы и сами знаете ответ.
— Если вы помните, вопрос стоит не только в деньгах. Конечно, я бы совсем не прочь их получить…
— Само собою разумеется. Вам причитается двенадцать золотых и сорок сребреников. Благоволите.
И денежки заранее подготовил. Молодец, купчина. Впрочем, в таком клиенте, как я, он кровно заинтересован.
— Если позволите, я попробую угадать. Четырнадцатигранный кристалл пошел примерно за ту же стоимость, что и предыдущий. Остальное — за двадцатигранный. Причем вы продали эти два одному и тому же покупателю.
— Приятно иметь дело со столь проницательным человеком.
Выражение лица говорило, хотя и шепотом, об обратном. Купец очень хотел бы иметь в деловом партнере полного дурака. Но на сей раз не повезло. Я, конечно, бываю дураком, но не всегда и не везде. А эта задачка была не из сложных. Первый кристалл был примерно эквивалентен по цене предыдущему. А второй кристалл покупатель мог полностью оценить, лишь сравнив с первым.
— Я позволю себе заметить, что такая оценка кристаллов вполне справедлива. Кристаллы более сложной формы обходятся мне дороже.
Чистая правда. Сложная огранка требует куда больше времени, не говоря уж об умении.
— Именно это я и подумал. В свою очередь, осмелюсь предположить, что это дело — не единственное.
— И вы окажетесь правы в этом предположении. Вот еще два кристалла. Обратите внимание на этот, неоднородного цвета. Если я возьму на себя дерзость дать вам совет…
— …который я со всем вниманием выслушаю…
— … то с продажей этого я бы не торопился. У меня сложилось мнение, что его, согласитесь, несколько необычные свойства может оценить не каждый. Просто потому, что не каждый сможет их в полной мере использовать.
— Ваш совет исполнен мудрости, которой грех было бы не воспользоваться. Поистине, в купеческом деле вы могли бы достигнуть огромных высот.
Довольно упитанный намек на то, что меня полагают магом, а не купцом. Не уверен, что это хорошо. Мага могут попытаться поклевать собратья по науке. Но разубедить купца, вероятно, не удастся. Впрочем, не будем подтверждать его версию.
— Уверяю вас, уважаемый Морад-ар, я купец в гораздо большей степени, чем вы думаете.
Понимающая улыбка собеседника. Выслушал, но не поверил.
— И еще кое-что. Ко мне поступили сведения, что следующие кристаллы будут другого вида. Вероятнее всего, более мелкие. Какие именно — извините, и сам не знаю. Сроков назвать также не могу. Но через две недели я к вам наведаюсь.
Прозрачный намек на деньги и на сроки поставок.
— Вас, уважаемый, я всегда рад видеть. Сделка?
— Сделка.
Теперь к механику, заказать улучшение зажима для мелких кристаллов. А почему, собственно, только для мелких? Такое же прекрасно будет работать и для крупных. А деньги найдутся. Решено: заказываю угломеры для двух зажимов.
— Доброго вам дня, уважаемый Фарад-ир.
— И вам доброго дня, уважаемый.
Ух ты, а ведь мой механик преобразился. Новехонький кафтан, явно из более тонкой материи, чем прежний. Сапоги тоже новенькие из разряда парадных. И выражение лица тоже новенькое: хотя и прохиндеистое, но с заметной добавкой достоинства. Неужто с доходов от моего производства?
— Еще один заказ, с вашего позволения.
— Мы всегда рады вашим заказам.
Сказано с почти что искренним энтузиазмом. Кто б сомневался!
— Нужны вот какие улучшения…
Описываю все угломерные добавки к станкам. В глазах собеседника отчетливое понимание потребностей и… некоторая тревожность.
— Разумеется, этот заказ я сделаю. Скажем, через неделю. Конечно, такая тонкая работа стоит все сорок сребреников за комплект, всего восемьдесят, но для постоянного клиента — скидка. С вас шестьдесят пять сребреников. Сделка?
— Сделка.
— Однако, уважаемый Профес-ор, есть некоторое обстоятельство…
Вот оно, так я и думал. Или мастер хочет разузнать назначение этой машинерии, или, что более вероятно, этим заинтересовались некие властные структуры.
— …требующее разъяснения. Вы заметили, разумеется, что я ни разу не спросил вас о назначении ваших заказов. Более того, я и сам не догадываюсь о нем. Однако существуют правила, накладывающие запрет на некоторые виды деятельности…
— И вы не знаете, что именно говорить тем, кто имеет право задать вопросы, верно?
— Совершенно точно.
— Ну так я вам скажу. Ваши установки позволяют навести блеск на изделие из металла. Это может быть украшение, может быть и оружие. Однако это улучшает лишь внешний вид, но никоим образом не функциональность. Оружие не становится острее или прочнее, уверяю вас; оно становится лишь красивее. Что скажете относительно такого объяснения?
— Лично меня оно полностью удовлетворяет. — Лицо механика говорит прямо противоположное. — Надеюсь, и моих будущих собеседников оно также удовлетворит, — а вот на этот раз мастер вполне чистосердечен.
Только и остается, что надеяться на техническую отсталость магов по сравнению с мастерами, не владеющими магией, — эти-то расколют мое неуклюжее лукавство на раз. Ладно, пора собираться на встречу с командой.
На удивление все пока что идет гладко. Сарат подтверждает знаком, что настоящий накопитель действует и что он находится в нашей двуколке. Там же Ирина. От нее знак — все в порядке. Тарек с нашим грузовиком в одну лошадиную силу — здесь тоже порядок. Я еду с ним. Двуколка по договоренности едет первой, дистанция — от тридцати до пятидесяти метров. Головой верчу так, что она вот-вот отвинтится. Видимо, с самого начала она была закреплена без контргаек. И ничего, пока что ни преследователей, ни слежки.
Накаркал.
Тарек обернулся ко мне, знаком попросил вина, сделал вид, что как следует глотнул, и сообщил шепотом:
— Хвост.
Надо же, усвоил мою терминологию. Действительно, за нами всадник, порядочно далеко — с полкилометра. Паранойя отзвонила колоколом громкого боя.
— Вижу. Один всадник.
— И я вижу. Хотя беспокойство птиц я увидел раньше. Если бы был маг — озаботился бы отводом глаз. Впрочем, возможно, он предполагает наличие у нас амулетов.
— С такого расстояния ленту не различаю. Но думаю, соглядатай. Если бы хотел ввязаться в драку — уже давно догнал.
Я уже деятельно взводил арбалет.
— Сейчас и проверим. Через четверть мили — поворот в нужную нам сторону. Если и он повернет — наверняка соглядатай. А что тогда делать будем, командир?
— При таком транспорте избавиться от хвоста мы не можем. Бросать наши телеги со всем добром — и того глупее. Значит, будем или валить, или брать живьем. Второе предпочтительно.
— А ведь тут недалеко то место, что ты присмотрел для засады. Вот и пригодилось.
Дождавшись моей приготовленной позиции, я подаю знак «Внимание, опасность!» тем, что впереди. Сарат увидел, тихо сказал что-то Ире, и она погнала лошадку вперед к кустам, где и планировалось спрятать транспортное средство. Места хватило бы на пять телег. Туда же направил нашу вторую телегу Тарек, а я сам, подхватив арбалет, укрылся в стрелковой ячейке. Планировалось, что Тарек с луком должен был передать телегу и бежать ко второй огневой позиции, но только если противник не будет его видеть. Кусты могли бы скрыть передвижение.
Сидеть в моем укрытии было адски неудобно. К тому же я понимал, что наиболее опасная задача не у меня, а у напарника: я-то уже в укрытии, а ему еще до него добежать. Отдать должное — он успел.
Вот он — наша цель. Нас он не видит, не видит и нашего транспорта. Это его пока что не беспокоит, перед ним спуск, и можно предположить, что на спуске мы прибавили скорости. Но на всякий случай он переходит на рысь. Его конь наклоняет голову вперед — прекрасно, мне удобнее стрелять. И я стреляю.
Разряженный арбалет — в сторону. Бегом к всаднику, уже начавшему валиться вбок. Подхватить его: он не должен разбиться при падении. Но и за руками следить.
Стрела попала не совсем туда, куда я хотел. Пробито легкое, судя по звуку. Похоже, долго он не протянет. Значит, надо допросить быстро.
— Кто вы и зачем за нами следили?
— Пател-ил. Управляющий доктора Шхарат-ана. Он владелец этих земель. Получил приказ.
Похоже, ему трудно говорить длинными фразами.
Тарек встревает в допрос — видимо, навыки бывшего разведчика берут верх над субординацией:
— На каком основании был выдан приказ?
— Я навел хозяина на мысль. Что вы незаконно живете на его земле. И что вы производите что-то.
— Почему вы пришли к такому выводу?
Молчание.
— Он долго не проживет, у него внутреннее кровотечение. Но я могу попробовать продлить его жизнь.
Ирина! Ведь у нее же был ясный приказ: ни в коем случае не подходить. Так, разбор полетов я тебе гарантирую, девонька. Но не сейчас. И все равно странно: говорить такие слова в присутствии больного — грубейшее нарушение врачебной этики. Впрочем, наша целительница, вероятно, не давала клятву Гиппократа, или какой там ее аналог здесь имеется.
Эге, а у девицы, похоже, имеется длинный зуб против этого типа. Вон какая улыбочка — ну точно людоедка, добавляющая последнюю щепотку пряностей в любимое блюдо.
По моему знаку Ирина достает из своих закромов кувшинчики и коробочки. Настойка на рану, легкое касание мазью.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы продлить твою жизнь.
Улыбка становится еще более широкой и еще менее приятной.
— Я тебя узнал. Ты племянница.
— Кое-чему научившаяся от, — непонятное слово.
Я вклиниваюсь в их диалог.
— Ирина, отставить разговоры. Вы не ответили на вопрос.
— Я вычислил вас. Вы посетили россыпь и нашли что-то ценное. Я думал, что вы не маг. Что кто-то другой погасил сигнальный амулет. А это были вы. Моя главная ошибка. И я анализировал ваши покупки в городе. Вы покупали вещи. Производственного назначения. И еще, что вы живете недалеко. И еще ваши дела с Морад-аром. Что-то очень ценное. Иначе он бы с вами не имел дела.
Будь ты неладен, он потерял сознание. И явно скоро умрет. А труп уже ничего не расскажет. Или расскажет? Но в моей команде некромантов нет… А вот у местных органов защиты правопорядка таковые, возможно, и найдутся.
— Кто знает, как можно сделать так, чтобы покойник уже ничего не рассказал?
У Тарека методы не из сложных:
— Изрубить на мелкие кусочки, всего и делов. Или, еще лучше, сжечь тело. Утопить тоже можно, но желательно поглубже.
У Ирины свой вариант:
— Есть один отвар. Вообще-то он для, — непонятное слово, — но если по принятии внутрь в течение суток больной умрет, то ни один некромант ничего сделать не сможет. Смешать его с болеутоляющим, ложки за глаза хватит. Хотя на него расходовать болеутоляющее…
Все понятно, наша славная медицинская работница с куда большей охотой напоила бы раненого болеусиливающим.
— Он не сможет выпить — без сознания же…
— У меня — выпьет.
— Подвожу итоги. Изрубить нельзя, будет слишком много крови, ее найдут. Сжечь — потребуется слишком много дров, их заготавливать нужно. Топить просто негде, река далеко. Отвар — единственный наш вариант. Ира, действуй.
Целительница оказалась права. Ложка отвара была выпита почти без трудностей. Взгляд пленного прояснился — видимо, в лекарство был добавлен стимулятор.
— Какие еще силы находятся под командованием хозяина?
— Десяток охраны. Не маги. Хорошие воины. Магов нет. Он не терпит рядом магов. Меня — и то с трудом. Защитных амулетов много. Всех не знаю.
— Вы бакалавр?
— Так и не стал. Этим он и поманил. Обещал содействие на экзамене и деньги на обучение.
Старо. Морковка перед носом ослика.
Тарек снова встревает:
— Кто еще выполнял разведывательные и контрразведывательные функции у Шхарат-ана?
Вот всем вопросам вопрос. Нет, мне еще учиться и учиться у этого ветерана.
— Никто. Я один. Такого, как я, — мимолетная злорадная усмешка, — он еще не скоро найдет. Он хороший маг, но думать не умеет. Не знает, что есть у него во владениях. И не узнает. Хорошие кристаллы. И вы не узнаете.
Последние слова пленный выплюнул вместе с кровью. Ноги слабо двинулись и застыли. А на лице застыла слегка презрительная гримаса шахматиста, увидевшего в безнадежном положении этюдный путь к ничьей.
Могилу рыть не стали — очень уж почва была каменистая. Просто оттащили тело в распадок и завалили камнями.
Разумеется, мы забрали амулеты и деньги — последних было совсем не так и много. А вот среди амулетов один привлек мое внимание. Он был с гранатом.
Похоже, на сегодня мы исчерпали запас приключений. Ничуть этому не огорчаюсь. И без того все мы устали. Все, разборы полетов, поиски, выявление и наказание отложим на завтра. Впрочем, нет. Ирине дать задание: передать Сарату, чтобы подобрал дом подальше, где он и будет хранить свой настоящий усилитель.
