Глава 6

С ювелиром дело прошло довольно быстро. Я, правда, не знал размера, но руку Моаны помнил. Всего и де́ла: попросить ювелира позвать пару служанок и поглядеть на их руки. У одной рука практически такая же. Я перемерил три кольца, четвертое оказалось нужного размера. Осталось только договориться о вставлении камня.

Когда ювелир увидел сапфир, у него возникли сомнения.

– Уважаемый, вы уверены, что хотите вставить именно этот камень?

– А чем он плох?

– В золотом кольце, что вы выбрали, его магическая сила не может быть использована в полной мере.

– В магическом смысле он еще хуже, чем вы думаете, уважаемый. Это будет украшение, не амулет.

Кажется, ювелир не поверил. Но это его дело. Отдать должное: он довольно быстро справился с заказом и даже озаботился красивой деревянной коробочкой для кольца.

Я поглядел на кольцо: классический звездчатый сапфир, такой не стыдно подарить и в моем мире. Ювелир получил свой золотой и пять сребреников, а я направился к стекольных дел мастеру.

Вот тут пришлось повозиться. Для начала мастер Нилар-ис никак не мог въехать в идею, что мне от него нужно не изделие, а массовое производство. Он упорно пытался мне навязать бутылки ручной работы – весьма неплохие, если не считать конструкцию горлышка. Мне пришлось пойти на частичное раскрытие планов.

– Поймите, мастер, я собираюсь производить и продавать вино совершенно особенного свойства. Его нельзя продавать бочонками – только в бутылках. Но бутылки должны быть одинаковыми, иначе я не могу назначить твердую цену.

При словах: «Его нельзя продавать бочонками – только в бутылках» – мастер ушел в безначальное Дао. Не исключаю, что это было состояние просветления, то самое, которое японцы называют «сатори».

Восстановление контакта с реальностью заняло у Нилар-иса порядочное количество времени.

– Так вы хотите машинное производство бутылок?

Слава силам небесным, он наконец-то понял!

– Именно этого я и хочу.

– Тогда нужна машина для производства бутылок. – Логика мастера стекольных дел была непробиваемой.

– Совершенно с вами согласен.

– А на сколько бутылок в неделю?

Теперь настала моя очередь сверлить взглядом потолок.

– Давайте делать вот как. Вы подготавливаете проект такой опытной машины: скажем, на десять бутылок в день. Учтите, что бутылки надо подогревать после формования, иначе они будут… слишком легко биться.

Я прекрасно помнил о снятии остаточных напряжений в стекле. Но мастер слегка обиделся:

– Позвольте уверить вас, уважаемый, я и сам знаю о необходимости этой операции.

– Тогда расходы по созданию этой машины – пополам. Но и прибыль от реализации бутылок – тоже пополам, за вычетом стоимости напитка. И еще: вы ставите на своих изделиях свой личный знак?

Нилар-ис даже не попытался скрыть изумление:

– Нет, разумеется. Все мои изделия и так известны.

– Но это неправильно. Бутылки должны быть маркированы вашим личным знаком.

– Невозможно. Должен быть знак гильдии – вот это разрешено.

– Хорошо, пусть знак гильдии, а ниже его – ваш личный знак. Это ведь не запрещено?

Мастера опять одолела глубокая задумчивость.

– Вообще-то так никто не делает… но не запрещено, вы правы. – И снова погруженность в умные мысли. Через некоторое время мастер вынырнул из омута размышлений: – Скажите, а у вас есть какие-то мысли об этой машине для делания бутылок?

Пришлось рассказать ему о выдувании бутылок в металлическую разъемную форму, даже начертить несколько чертежей.

– Так как, беретесь спроектировать такую машину?

– Да, но сам я не возьмусь делать.

– И не надо. Есть механики, которые это смогут. Сколько времени вам нужно на подготовку проекта? Трех дней хватит?

– Думаю, хватит.

– Вот и хорошо, значит, через три дня загляну к вам.

И тут Нилар-ис решился:

– Уважаемый, а что за вино, о котором вы говорили?

Мне очень не хотелось раскрывать секрет, но я понимал, что без этого, похоже, не обойдусь.

– Вот. У вас найдется маленький стаканчик?

Мастер поискал, но нашел лишь нечто близкое по емкости к классическому граненому.

Я налил грамм двадцать лимонной и честно предупредил, что вино очень крепкое. Мастер сделал губы трубочкой и втянул часть жидкости в себя.

Реакция была парадоксальной. На лице моего собеседника была отчетливо написана мысль: «Где же я это пробовал?» Человек явно пытался вспомнить и не мог. Я терпеливо ждал. Наконец мастер оживился.

– Это уже было! – радостно заявил он. – Такое вино пытались сделать, но получилось плохо. Дед рассказывал.

С этими словами мастер отдегустировал остаток и немедленно подвел итог:

– Точно, у вас другое. Дед говорил, что то вино было отвратительно как на вкус, так и на запах, хотя очень крепкое. А вот ваше пить можно.

С этими словами он изучил особенности потолка и добавил:

– Теперь я понимаю, почему вам нужны бутылки…

– Осталось обговорить вопросы укупорки. Нужна пробка.

– Ну, это как раз просто. – В руке у стеклодува оказался листок бумаги. – Вот, получи́те адрес… у этого человека я сам покупаю пробки.

– Так что, сделка?

– Сделка.

Теперь – на рынок. Я планировал купить непрозрачные кристаллы разного вида. Вдруг какие из них обнаружат полезные свойства? Но мне не повезло. Только один кристалл кварца с включением рутила и стал моей добычей. Кварц был так себе, я его взял только в надежде отделить рутил.

– Доброго вам дня, уважаемый Фарад-ир.

– И вам, уважаемый Нилар-ис. Надеюсь, ваше дело процветает?

– Вполне, хвала Пресветлым. Надеюсь, что и ваше не хуже моего.

– Благодарствуйте за пожелание. Могу ли я поинтересоваться: что привело вас в мою мастерскую?

– Необычный заказ. Это должна быть машина для изготовления стеклянных бутылок. Извольте взглянуть на чертежи…

Долгая пауза.

– Я, разумеется, могу сделать такую машину. Но есть лучший вариант.

– Мое внимание всецело принадлежит вам.

– Я хочу войти к вам в долю. Эта машина и будет моя доля.

Пауза.

– Объясните причины.

– Причина одна – ваш заказчик. Тот, кто нарисовал эти чертежи.

Быстро:

– Я не знаю его имени.

– Я тоже. Но вот его руку на чертежах я узнаю́. Он неоднократно заказывал у меня оборудование.

– Не может ли быть ошибки?

– Ошибки? Так и быть, я вам подскажу. У вашего заказчика очень смешной выговор. Я такого ни разу не слыхал, а вы?

Отрицательное движение головой.

– Когда я его в первый раз услышал, то подумал, что он горец, хотя сейчас в этом не уверен. Но не в выговоре суть. Дело тут в другом. Вот как по-вашему, кто он?

– Алхимик. Тут и думать нечего.

– А все же – почему вы так подумали?

– Что я, алхимиков не видел?.. Хорошо, скажу. Когда он в первый раз пришел в мою мастерскую, я отметил его взгляд на полки. Он глядел на все аппараты как на нечто привычное. Больше того… тогда я сомневался, а сейчас уверен… у него на лице промелькнуло снисходительное выражение. Это при взгляде на мои изделия! Мне сразу стало ясно, что он алхимик, и притом знающий. А когда он второй раз делал заказ, я в этом уверился окончательно. Он обращался с моими приборами как с хорошо знакомым оборудованием, понимаете?

– Очень даже понимаю. А теперь уже я расскажу вам, что было, когда он впервые зашел ко мне в мастерскую. Он заказал механизм. По его замечаниям и предложениям я сразу понял, что в механике он понимает не хуже меня самого. И еще потом он делал несколько заказов для улучшения этой машины. И вот тогда стало ясно: в механике этот человек разбирается лучше меня. Я похвалил его знания. Угадайте, что он ответил. «Видели бы вы моих учителей» – вот что. У меня тогда мелькнула совершенно идиотская мысль: он закончил университет, где преподавали механику.

– А заодно и алхимию. Не рассказывайте это другим мастерам – умрут от хохота, а вы будете виноваты.

– И не подумаю рассказывать. И вам не советую – такими заказчиками не бросаются. Но я еще не закончил. Его одежда – вот что обратило на себя внимание. Когда он в первый раз пришел ко мне, одет он был… ну как крестьянин. А сейчас – как вполне состоятельный купец. Он несколько раз улучшал свою машину – значит, он ее использует. Я подозреваю, что именно она приносит ему деньги, но не только она. Вот он сейчас намерен вложить деньги в еще одну машину. Как вы думаете, это будет прибыльным?

– Полагаю, да.

– А вот я не полагаю, а просто уверен в этом. Да, и еще один золотой в ваш сундук. Два раза я видел, как этот мой и ваш заказчик входил в дом купца Морад-ара. Вы знаете, чем тот торгует?

– Конечно. Самыми лучшими кристаллами.

– Следовательно, он или продавал очень хорошие кристаллы (и сделал кучу денег на этом), или покупал таковые – тогда выходит, эта куча у него уже была. Возможно, его посетила неслыханная удача, или же он обладатель неких очень ценных знаний. Я предполагаю второе. Но вернемся к нашей сделке. Я вкладываю деньги и делаю эту машину. Заставить ее работать – моя и ваша забота, в стеклодувном деле я не силен. За это мне четверть доходов с того, чем будет торговать наш с вами заказчик. Остаток делите, как хотите, меня это не касается. Сделка?

– Но мы должны получить еще и его согласие, верно?

– Конечно. Я имел в виду другое: согласны ли вы, чтобы я вошел в ваше дело?

– Я – да.

– Так это мне и нужно. Если не секрет – что он собирается продавать в этих бутылках?

– Могу сказать только, что это вино. Но совершенно особенное.

– Догадываюсь: такого никто не делает?

– В том и штука – пытались делать. Получалось плохо. Он дал мне попробовать… уверяю вас, никогда такого не пивал. А вот как он это делает – понятия не имею.

– Я в похожей ситуации: догадываюсь, что можно делать с помощью моей машины, а вот фактов никаких. Впрочем, мои догадки – мое личное дело… Когда он назначил встречу с вами?

– Через три дня. Как только он появится – дам вам знать. Сделка?

– Сделка. Впрочем, еще вопрос. Вы не думаете, что он маг?

– Алхимик-маг? Это хорошая шутка.

– Ничуть не смешнее, чем механик-маг. Раньше я бы от души посмеялся над таким сочетанием.

– Что вас навело на мысль?

– Когда я только проектировал первую машину, то предложил использовать кристаллы в качестве движителя. Он решительно отказался. Я подумал, что он просто не умеет с ними обращаться. Потом он заказал переделку машины, причем к ней предполагались магические движители, но… на большом удалении от самой машины. Я решил, что он просто боится магических предметов. А вы ничего не заметили в этом роде?

– Нет. Я ему продал аппарат с магическим подогревом и охлаждением, но без кристаллов. В этот аппарат просто не вставить обычный охладитель и нагреватель, там для них нет места. И потом, где вы видели мага, который боится кристаллов?

– Боится?.. Как-то раз после его визита я обнаружил, что амулет, лежавший на полке, полностью разрядился. Ни следа магической структуры, как мне сказали в магической лавке. Саморазряд – это случается, а вот полное исчезновение структуры… Сильный маг на это способен, так мне сказали. Может быть, он настолько сильный маг, что этак мимоходом разряжает амулеты?

– Что ж, давайте рассуждать логически, дорогой Фарад-ир. На что был рассчитан амулет?

– Против подслушивания. Мои помощники иногда бывают несносно любопытны, знаете ли.

– В таком случае на кой хвост Темного, простите на крепком слове, вашему горцу понадобилось затирать такой амулет?

– Совершенно ни к чему. Это и удивляет. А вы не замечали подобное у себя?

– Нет. Правда, все мои кристаллы находятся в мастерской, а она во флигеле. Это на случай пожара, я же работаю с печами. А при себе я амулеты не держу.

– То есть ваши обстоятельства ничего не доказывают… Я еще подумал: может быть, он сильный по природе маг, но полный невежда? Ну не умеет обращаться с кристаллами.

– Вы сами хоть на медяк верите, что он сильный маг и одновременно невежда в магии?

– Вы правы, это совершенно неправдоподобно. Ладно, всего вам пресветлого.

– И вам.

Наступил момент Великого опробования Великой технологии.

Подготовку я провел самую лучшую, какую только смог выдумать. Налито было четыре стопочки четырех разных сортов, под каждой лежала бумажка с номером. На тарелке красовалась закуска (ветчина). Отдельно был листик, в который заносились оценки по десятибалльной шкале. Пришлось для начала объяснить, что такое эта шкала. Вроде все поняли. В качестве рисковых парней выступали Тарек, трое сержантов и старшина. Само собой, я провел разъяснительную работу, в ходе которой указал, что вино необычайно крепкое, такого, мол, они не пробовали. Мне показалось, что поверил до конца один Тарек, но он меня знал дольше других.

– Начинаем с младших в чине, – объявил я.

– А с какой стопки начинать? – поинтересовался означенный чин.

– С любой, – сделал я широкий жест. – Но советую закусить.

Сержант с простодушием новичка махнул стопку ягодной. Я быстро подсунул ему тарелку с закусью. На лице у дегустатора отразились смешанные чувства. Сначала явно показалось подозрение в попытке отравить. Потом мелькнула мысль, что, возможно, медицина спасет. Еще позже на физиономии отразилось глубокомыслие, завершившееся (мысленной) фразой: «Нет, все-таки это пить можно».

Вслух подопытный кролик выдохнул лишь:

– И вправду очень крепкое, такого кувшин не выпить.

– Так я это сразу сказал. Но оценки пока что ставить не надо, – предупредил я, – лучше попробуйте остальные.

Прочие сорта пошли много легче. Сержант со всем энтузиазмом схватился за перо. Видя, что он все еще живой, все посмотрели на меня. Я разлил еще по одной порции. На сей раз создалась даже некоторая конкуренция. С этого момента дело пошло весьма живо. Я только успевал подливать. Со стороны дерзких исследователей неизвестного доносились возгласы:

– Ух ты!..

– Полкувшина такой свалит с ног.

– Ты для начала четверть кувшина выдержи.

– Никогда ничего похожего не пробовал, а ты?

– На юге такого не делают, уж я знаю точно.

– Ты закуси, потом маленько подожди – чтоб устоялась, значит…

– Любой трактирщик купит, если не задрать цену.

– И на праздник такое не стыдно подать.

Последним пробовал продукцию Тарек. Как я и ожидал, он подошел к делу вдумчиво: втягивал в себя напиток, закрывал на мгновение глаза, прислушивался к ощущениям, медитативно разжевывал закуску, глядел в потолок, потом брался за следующую стопку. По всему было видно: человек продумывает план хорошей статьи, а то и диссертации.

Я просмотрел оценки. На первом месте с хорошим отрывом шла лимонная. Второе и третье места были настолько близки, что отличие я бы смело признал незначимым, и их занимали ягодная и фруктовая. Чистая осталась на последнем месте.

– Ну как, ребята, ваше мнение: будут такое покупать?

Все испытатели, кроме Тарека, дружно дали утвердительный ответ. Лейтенант был более осторожен в прогнозе:

– Зависит от того, кому продавать.

– Поясни мысль.

– Мне кажется, все могут иметь успех, но вот эта, – он указал на лимонную, – она пошла бы за самую дорогую цену, в богатые дома. Ей, думаю, и маги бы не погнушались. Эти две… мне показалось, у них вкус скорее рассчитан на женщину. Но тоже цена была бы хорошей. А вот эта, – показав на беспримесную, – я бы ее продавал в трактиры. Опять же на праздник, хотя и в небогатом доме. И еще я такую давал бы солдатам после боя. Но это уж на твое усмотрение, командир: поди, дороговато встанет.

– Хорошо, я понял. Спасибо вам, ребята, за службу.

Шумный хор засвидетельствовал, что родная армия всегда готова, что ей только дай задание такого свойства, а уж она не подведет, и даже с удовольствием!

Значит, для начала надо озаботиться достаточным количеством лимонной. Неплохо бы также заиметь этикетки. Продумать их содержание. То, что печатная продукция здесь есть – это точно, хотя бы в виде гравюр. Пусть даже печать одноцветная.

А ведь я еще кое-чего не учел. Производство этанола – Ириных рук дело. Следовательно, как только обалдеевка пойдет на продажу, ей надо будет отчислять две, а не одну долю. Завтра об этом обязательно скажу. И заготовить водку на травах. Я из детских воспоминаний точно знал, что эта будет настаиваться долго. Правда, мне по малолетству не наливали, но я помнил, что тетя Катя заготавливала ее за месяц до Нового года.