Глава 6

Утро надоумило идти на рынок. Мудрое оно, утро.

Рынок встретил нас рыночными запахами: свежая выпечка, это понятно; навоз, тоже объяснимо; перегар от троих доблестных стражей… позвольте, а это что?

Первое, что подумалось: нюх меня обманывает. Такого запаха быть не могло, потому что его не могло быть в этом мире. Кроме того, Субарак – речной порт, поэтому этот запах тем более не мог существовать. Пахло селедкой. Наверняка галлюцинация.

Нос безошибочно вывел меня на источник несуществующего аромата. Я понял, что галлюцинация сложная и наведенная. Селедка не только пахла: она существовала физически в бочоночке литров на десять.

Торговал типичный северянин: светловолосый (даже с намеком на рыжесть), голубоглазый, мрачный, лет сорока с лишком. Рядом трудились взрослые дети разного пола, весьма похожие на отца: и цветом волос, и лицом, и шириной плеч. Только у них было по две руки. У отца один рукав пустой.

Я решил рискнуть и вести беседу на наречии Повелителей:

– Почем товар, рыбак?

Тот ершисто поглядел, но ответил так, как и положено торговцу:

– По пяти медяков. Возьмешь больше пяти штук – дам скидку.

Нет сомнений, выговор у него, как у Повелителей. Цена, разумеется, задрана к небесам. Но торговаться рано.

– Попробовать можно?

Рыбацкий нож с коротким стуком отсек кусочек селедки. Я обернулся к спутникам:

– Ребята, кто-нибудь, купите с четвертушку хлеба.

Через пять минут у меня в руках появился бутерброд. Селедка настоящая, вопроса нет. Беспримесная соль; здесь, похоже, не знают таких изысков, как винный или там горчичный соус.

Рыбак все же решился на диалог:

– Бывший раб?

Других способов изучения языка в его представлении не существует.

– Нет. Сам изучил, для торговых надобностей.

Взгляд, исполненный глубочайшего недоверия. Ничего, переживу. А вот теперь можно спросить:

– С какого острова?

– Реддар.

Стараюсь не прыгать от радости. Это же тот самый остров, на котором месторождение танзанита! Теперь наживку надо подвести к будущей добыче.

– Пожалуй, возьму весь бочонок. Сколько?

Рыбак пытается скрыть радость. Сын и дочь даже не скрывают. Сговорились на четырех сребрениках. Еще заход:

– Морская?

– Ага. Но портится медленно, поэтому и решился торговать в Субараке.

– Пусть закроют получше. Мне ее везти далеко.

Младший островитянин принялся сноровисто закупоривать тару. А пока можно и переговорить.

– Что с рукой?

– От рождения такая.

Все понятно: к «змею» с одной рукой и не подпустят. Дочь помогает отцу, ясен перец. А что сын делает на рынке? Ведь по возрасту он вполне годится в здешнее «нахимовское училище». Сделаю-ка заброс наудачу:

– Воинское обучение обходится недешево?

Ответный откровенно злобный взгляд. Я наступил на мозоль каблуком, да еще и повертелся на нем. Очевидно, что и детям рыбака суждена та же профессия. Важная и нужная информация.

– Не по кошельку.

Пора подсекать.

– Есть возможность заработать.

Отчетливое презрение в голосе:

– На рыбе?

– И на ней тоже. Например: добавлять в рассол мелко нарезанный укроп. Еще вариант: горчица, только немного; так, чтобы вкус был заметен, но селедочный не перебивал…

Юная валькирия навострила уши.

– …а еще вино можно добавлять, и тоже немного. Когда есть разнообразие, покупатель думает не о том, купить ли, а о том, что́ именно купить. Но есть кое-что помимо.

Внимание обеспечено.

– Меня интересуют те камни, которые только на твоем острове и добывают.

– Украсть Синие Камни???

Произнесено было таким тоном, как будто я предложил стянуть луну с неба и парочку звезд до кучи.

– Хорошие кристаллы мне не нужны. Мне нужны плохие кристаллы…

Реакция вполне ожидаемая: офигение в соединении с тяжкими раздумьями.

– …например: крупные, но поломанные или с плохой поверхностью. Пойдут также сростки кристаллов.

Ужасающая дилемма: рыбак видит, что мои требования идиотские, но не верит в мой кретинизм. Следует вполне ожидаемая попытка:

– Зачем они нужны?

– Из них можно сделать каменный порошок, а вот из него – кристаллы. Но эта работа – не моя.

Тематический ложный ход! Не в интересах моего будущего агента доносить Тем, Кому Надо, но даже если он это сделает, пусть поломают мозги.

– Сколько заплатишь?

Крючок проглочен.

– Сговоримся. Но только самые мелкие не вези. Их них порошок получается не такой, который нужен.

Любой маг скажет, что как раз из мелких кристаллов пыль получается легче. Выходит, обработка плохих кристаллов делается не магическими методами. Какими? Пусть гадают, это не запрещено.

– Скоро привезти не смогу. Сейчас сезон штормов, до Реддара не добраться.

– Где и когда встретимся?

– Лучше на этом рынке, на хатегатском наших много. Через две недели.

– Идет.

Даже если он будет только доставлять танзаниты – и тогда этот агент более чем ценный. Но думаю, что от него я получу сведения тоже.

Мы удалились.

– Ребята, все запомнили этого рыбака?

Маги просто кивнули, а разведчики даже обиделись.

– Будем у него эту рыбку покупать – потом расскажу, как ее надо есть – и еще кой-чего. Может быть, кого из вас пошлю за товаром.

И мы двинулись в обратную дорогу. По пути остановились на обед, и тут я показал, для чего служит такая закуска. Сочетание селедки с тем, для чего она делалась, вызвало одобрение. Почему-то наибольшим успехом пользовалась икра. Это навело на мысль, но ее я счел несвоевременной.

Прибытие в дом родной – радость. Посему я радостно обнял и поцеловал Ирочку, с не меньшей радостью потискал и погладил Кири и просто с огромной радостью раздал задания. Сарат с Сафаром должны были опробовать телепортацию с целью создания полировки. Шахуру с Торотом предстояло подготовить кристаллы магнетита для делания линз. Военнослужащие получили приказ заниматься тем, что они обычно и должны делать, а именно: копать. Им предстояло вырыть две сходящихся канавы – нет, два окопа полного профиля, только что без бруствера. Это для исследования негаторских способностей. А я сам отправился за готовым корпусом бинокля.

У механика моя радость сильно поблекла, чтобы не сказать хуже. Нет слов, он все сделал правильно. Но… для тех линз, что были изначально, а ведь новые линзы будут из стекла с другим коэффициентом преломления. Но по зрелом размышлении я решил, что для начала сойдет и такой бинокль, а уж потом буду совершенствовать.

К моему удивлению, первыми справились с работой молодые маги с присоединившимся Сафаром. Они явились в мою комнату втроем. Мне с торжеством предъявили кристалл кварца с одной полированной гранью, утверждая, что ее сделали за час, включая полную юстировку.

Придраться было не к чему. Но Сафар выкатил добавление с наброском в руке:

– Можно сделать еще лучше, командир. Если у нас будет специальный станок… чтоб была возможность вращать кристалл-цель во всех трех направлениях, и еще с ходовым винтом… и сверх того держатель для первого кристалла-телепортера и еще один для второго, и тоже с возможностью передвижения… ну, это на всякий случай… и обязательно с возможностью измерения углов… Вот тогда бы я смог делать грань за минут двадцать, а то и меньше. Представляешь?

Я очень даже представлял. Сильнейшее ускорение гранения кристаллов. Молодцы, ребята.

– Что ж, Сафар, готовь хорошие чертежи, закажем такой станок. А к тебе еще вопросы будут.

Мастер по огранке умчался выполнять поручения, и теперь настал черед Шахура.

– Значит, так. Вот этот кристалл магнетита полностью готов для производства линз. Я взял не самый большой, но все равно его хватит на сто линз, по самому осторожному подсчету…

Да нам столько и не нужно! Но я промолчал.

– … а вот этот – для красивых изделий. Примерно на сто пятьдесят. Само собой, оправы для обоих кристаллов есть.

Правильно задумано. Мне бы еще плавиковую кислоту. Но это потом. За ней придется ехать в город.

– Добро, ребята, с этим понятно. Теперь еще новая задача: можно ли сделать из розового или бесцветного кварца амулет, чтобы он светился?

– Это для освещения?

– А каким цветом?

– Стоп, братцы, не все сразу. Это не для освещения. Это сигнальный амулет, для проверки моих… некоторых предположений. Так что цвет сигнала не так и важен, но лучше заметный. Белый, к примеру, или желтый. Такой, чтобы его было видно даже днем.

Кажется, Сарат догадался, зачем такой нужен:

– Я так предполагаю, что работать с ним будет не маг, верно? Значит, нужна оправа с управлением. А вообще-то задача простая, это магия… (непонятное слово).

– Этот вид в «Основах теоретической магии» не упоминался. Почему? И что за вид, в конце концов?

Шахур явно не знал ответа на первый вопрос и потому с готовностью ответил на второй:

– Это магия, дающая… ну, свет, к примеру, тепло, звук…

Магия излучения, это я понял. И тут же Сарат пустился отвечать на первый вопрос:

– Не упоминался вот почему: эта магия не существует вне кристалла-излучателя (это слово я понял через десяток минут объяснений, заодно внес в словарь «излучение»). Но даже в «Практической магии» о ней сказано очень мало. Во-первых, потому что без кристаллов не обходится – ну вроде как магия низшего сорта – во-вторых, очень велик расход кристаллов, а в-третьих, по ней, кажется, специализации вообще не существует. Или очень редкая.

Если нет специализации, то и специалистов нет, и диссертаций нет, а нам бы и то и другое очень даже ко двору…

– Сарат, ты все же узнай у Моаны об этом. И сами светящиеся кристаллы тоже на тебе будут: скажем, шесть штук. Пусть будут маленькие, это несущественно. Запас кварцев у нас есть. Хотя постой… Вот еще дело: ребята, помнится, у вас с языком Древних… не очень?

На лицах прямо девичья застенчивость:

– Ну, это…

– Да нам и не нужно было. Все книги на староимперском.

– Значит, тебе придется покланяться жене на предмет перевода того самого классификатора. Задача ясна?

– Яснее сияния Пресветлых!

С этими не вполне понятными словами Сарат убежал.

– А пока к тебе вопрос: у тебя все книги для лиценциатского экзамена есть?

– Ну… значит… хорошо бы еще «Задачник по практической магии», первая и вторая ступень.

– А чего ж раньше не сказал?

– Это… дорогая она… и потом, ну, об этом нельзя говорить.

Еще парочка таких случаев – и я точно буду знать, что паранойя заразна. Попробую угадать.

– Что, книга незаконная?

– Нет, вполне законная, но…

Мое терпение, и без того не высшей пробы, пришло в нерабочее состояние.

– Вот сейчас пойдем вместе в помещение для испытания кристаллов, и там я из тебя буду вытягивать ответы под нагрузкой в тысячу фунтов!

– Этой книгой, командир, пользуются лишь лентяи и бездари. Там настолько все понятно, что… ну, совсем понятно. В университетской библиотеке ее нет. Но студенты иногда достают, а особенно те, кто на лекциях в «чих-пых» играл. Понимаешь, с этой книгой можно сдать на «сносно», но кто хочет большего, тот ей не пользуется.

Выяснение сущности вышеупомянутой таинственной игры я оставил на потом.

– Пусть книга и дорогая, это тебя не должно заботить. Твоя лиценциатская степень – производственный расход. Выясняй, где можно купить и почем, а то и сам купи, тебе возместим.

Дела шли, бинокль получил все нужные детали, осталось лишь его отъюстировать.

А мне подумалось, что наши потенциальные противники, вероятно, не дремлют. И для них неплохо бы подготовить ловушку – собственно, она уже была обдумана. Я попросил вызвать Моану ко мне в комнату.

– Я хочу вам рассказать интересную историю, Моана. Речь пойдет о кристаллах необычной формы и с изумительно ровными гранями…

На лице у женщины мелькает понимающая улыбочка стервозного оттенка.

– Насколько мне известно, такие формируются на больших глубинах. Просто так туда не добраться, но добыть подобные кристаллы можно в пещерах. Однако там на самых нижних уровнях скапливается некая ядовитая субстанция. Даже вам, Моана, при всех ваших умениях не посоветую иметь с ней дело. А любой другой человек, вздумавший проникнуть в эти бездны, там и останется. Я могу, я привычный, но и мои возможности имеют свой предел: даже мне не под силу собирать там кристаллы очень долго. Какую-то область вокруг входа могу обыскать, но в пределах от двух до двадцати миль, не более. В ближайших пещерах вблизи входа все уже собрано. Поэтому я хочу попробовать исследовать новые пещеры. Например, на необитаемых островах в Великом океане…

Особо почтенная понимающе опускает ресницы.

– Я так понимаю, что вы, дорогой Профес, собираетесь в ближайшее время в экспедицию на эти острова?

– На один из них. Обыскать сразу несколько пещер – меня на такое не хватит.

– И вы рассчитываете на добычу?

– Не уверен. В моей практике бывало много раз, что пещера оказывалась пустой – в смысле ценных кристаллов, конечно. Но пробовать надо.

– Поня-а-атно… А что, вы полагаете НЫНЕШНИЙ источник кристаллов полностью исчерпанным?

– Почти. Пара кристаллов… ну, тройка – и все. Впрочем, если повезет, то и полтора десятка может набраться. Есть еще уголок, где я не был.

– Я поняла вашу мысль. Разумеется, желаю вам удачи… будучи лицом заинтересованным. Между прочим, я намерена посетить Гильдию магов через пять дней.

– … и еще информация, заслуживающая вашего внимания, почтеннейший. Речь идет о странностях, связанных с неким Сарат-иром…

Академик Рухим-аг выслушал рассказ внимательно. Его собеседник числился помощником первого ранга, что само по себе было весьма весомо. На самом же деле он был начальником информационной службы при означенном академике и пользовался его доверием. Впрочем, это не должно было вызывать удивления: уж что-что, а проверить низшего на правдивость маг такого ранга умел. К тому же помощник первого ранга Тунгранг-инг имел все основания дорожить своей должностью: во-первых, это был карьерный предел для не-мага; во-вторых, в силу положения он нажил немало врагов и не мог не понимать, что основной, если не единственной его защитой является шеф. Дополнительным фактором было происхождение с дальнего востока. Вся Маэра недолюбливала уроженцев этих краев, полагая их пронырами и хитрецами. Иногда такая репутация была совершенно незаслуженной.

В повествовании помощника звучали лишь голые факты. Вот почему в тоне начальственного голоса проявились оттенки неудовольствия:

– Информация действительно представляет интерес. Но она нуждается в подробной проверке.

– Ничтожный тоже так подумал и предпринял некоторые усилия в этом направлении. Не желаете ли выслушать?

Не имея превосходных аналитических способностей, Тунгранг-инг никогда бы не получил свою должность. Поэтому утвердительный кивок ожидался. Помощник первого ранга уже давно научился предвидеть реакцию шефа.

– Надежный источник подтвердил, что означенный Сарат-ир действительно не отличался в университете высокой магической силой, зато был первым на курсе в теоретической магии и третьим – в магии стихий и в практической магии. Специализация – универсал. Лиценциатские экзамены сдал с оценкой «превосходно»…

Помощник был весьма эрудирован в вопросах магии. В частности, он прекрасно знал, что сочетание «лиценциат» и «универсал» должно вызвать, самое меньшее, пристальный интерес. Но он преднамеренно оставлял шефа в неведении относительно уровня своих познаний. Поэтому фраза была произнесена совершенно нейтральным тоном.

– …но надежных данных о том, что он делает магистерскую диссертацию, нет. Женат на докторе магии жизни Моане-ра. Живет у нее в поместье, в котором имеется, по меньшей мере, одно месторождение кристаллов.

Академик полагал себя превосходным аналитиком. Вот и сейчас он быстро составил в уме логическую цепь: очень богатая (а бедных докторов магии жизни не бывает) жена – месторождение кристаллов в поместье – лиценциатский экзамен. Все четко. Но все же существовали причины обратить на этого юного мага более пристальное внимание.

Первой и самой главной причиной было нарушение порядка и, следовательно, потенциальная угроза стабильности. Универсал не должен становиться лиценциатом. Он должен находиться в основании пирамиды и не пытаться оттуда вылезти. То, что у него есть доступ к прекрасным кристаллам, не может быть причиной карьерных устремлений. Скорее обратное: у него просто не должно быть таких кристаллов. Они не по чину. Бакалавры обязаны знать свое место.

Второй причиной был внутренний голос, который упорно твердил: с этим Сарат-иром что-то не так. Ему Рухим-аг тоже доверял – возможно, потому, что внутренний голос не был магом и не мог быть таковым. Ни одного из магов академик не жаловал доверием.

В результате прозвучала фраза:

– Нужны дополнительные подробности относительно этого лиценциата. Разузнай.

Через день мне удалось отъюстировать бинокль. Вообще-то я предназначал его для использования на море, но из сухопутных первым кандидатом был старший в воинском звании. И я вызвал Тарека.

Новинка вызвала огромный интерес. Минут двадцать бывший лейтенант пробовал изделие на разных расстояниях и объектах. Мне показалось, что комментарии нужны.

– Вот смотри: видишь, по краям изображение хуже? Я планирую сделать лучшее стекло, хотя сверхкачества не обещаю.

– Все равно здорово… На море это полезно. Капитаны охотно купят. Егерям бы тоже понравилось, но они народ не из богатых. Сколько, по-твоему, такое может стоить? Сребреников сорок, никак не меньше?

– Больше. А массовым бинокль не сделать… пока что. Между прочим: как там дела с новой винтовкой?

– Так себе. Стрелять можно, но на вооружение я бы ее не принял.

– Низкая надежность?

– Ну да. Я подсчитал: на одну обойму в среднем один отказ.

– Многовато, ты прав. Ладно, пусть Хорот думает.

Потом появилась Моана с готовым переводом классификатора. Точнее, она перевела первые главы, а потом бросила работу, рассудив, что, имея возможность сравнить оригинал и перевод, я быстро освою язык и остаток переведу сам. Приятно, что соратники так верят в способности командира. Плохо то, что эта вера неизбежным образом снимает с подчиненных часть работы и перекладывает ее… угадайте с трех раз, на кого именно. Правда, в этом случае я не был в претензии: осваивать язык Древних все равно было нужно.

Следующим был Сафар, он принес чертежи, сделанные им самим. Мои институтские преподаватели не преминули бы вывесить их на кафедре в качестве образчика того, как не надо делать. Само собой, ничего такого не было сказано вслух, кроме: «Ну, я их малость поправлю, и можно отвозить механику». Однако суть механизма специалист по полировке угадал верно. На правку чертежей ушел весь остаток дня.

Падая вечером в кровать, я успел подумать: «Если сегодня все шло так хорошо – значит, завтра произойдет что-то особенно гадкое».