Ближе к вечеру, изможденные зноем, мы добрались до деревеньки дворов в двадцать. Завидев колдунов, народ с радостными криками высыпал из домов и собрался вокруг нас на крошечной деревенской площади. Ко мне же обратились недоуменные и настороженные взгляды. Гаст, заметив их, возвестил, что я безобидный изгой, и внимание крестьян вновь переключилось на светлых магов. К Гасту подошел старейшина.

– Добро пожаловать к нам, почтенные, – старик поклонился Гасту. – Вы поспели вовремя – вода ушла от нас три дня назад, но поля, дающие нам пищу, еще зелены. Только деревья в саду сбросили свой цвет.

– Мы сейчас же примемся за это, – маг огня поклонился в ответ. – Мой товарищ, Скит, займется водой. А к Инведнису могут обратиться недужные – он неплохой врачеватель.

Скит немедля направился куда-то с частью крестьян. Они наперебой твердили о пересохшем колодце, единственном в деревне, и обмельчавшей речке. Инведнис оказался окружен несколькими стариками, и, выслушав жалобы каждого, полез в суму за необходимым лекарством. Гаст же расположился вместе со старейшиной за грубым дощатым столом под почти засохшим виноградником, завел неспешную беседу с ним о деревенских делах, попивая прохладное, похоже припасенное крестьянами на особый случай вино, и что-то записывая в толстую тетрадь.

Крестьяне увели лошадей колдунов. Один парнишка, чуть младше меня, глазел с простодушным восхищением на Шэда и робко предложил отвести жеребца в конюшню.

– Я сам. Только покажи, где. И присмотри, чтобы к нему и близко никто не подходил. Это боевой конь – откусит руку или проломит копытами башку. Понятно?

Парнишка в ужасе затряс головой и уже, наверное, жалел, что предложил мне помощь. Но деваться некуда, и он повел за собой. Конюшня оказалась амбаром. В глубине его устроили сновал. Здесь не было не то что денников, но даже ни одного захудалого стойла. Пара деревенских кляч ютилась с одной стороны, привязанные к вбитым в землю столбикам. С другой стояли лошади моих попутчиков.

– Отлично, – процедил я сквозь зубы. – Извини, Шэд…

Я расседлал его. Полез в торбу, достал путы и принялся стреножить жеребца. Зубы Шэда сомкнулись на воротнике куртки, и он потащил меня от себя.

– Знаю, тебе не нравится, – я отмахнулся от него, и он обиженно зафыркал.

– Ты разговариваешь со своим конем? – в амбар зашел Гаст.

Парнишка улучил момент и улизнул.

– А ты со своей кобылой – нет? – я проверил застежки на ремешках, практически лишивших Шэда подвижности, и выпрямился.

– Зачем напугал бедолагу? Люди и так вздрагивает от одного упоминания темных колдунов. Боишься, что кто-то из людей замарает своими крестьянскими руками твоего жеребчика?

Похоже, Гаст расслышал, как я говорил мальчишке насчет проломленной головы и откусанных конечностей.

– Подойди к нему и узнаешь, пугал я бедолагу или нет, – заметил я. – Ноги-то у Шэда сейчас спутаны… Значит, Гаст, тебе больше не придется метать в меня молнии.

– А ты, оказывается, остер на язык, – огненный маг хмыкнул.

– Какой есть, – я завязал веревку на шее жеребца, другой конец – вокруг столбика и поставил перед мордой мешочек с кормом. – К тому же… так он вряд ли покроет твою кобылу.

Гаст прокашлялся.

– Знаешь, ты лучше держись рядом со мной. Люди здесь темных не жалуют.

– Быть того не может!

– Пойдем, – проворчал Гаст.

Мы вернулись на деревенскую площадь. Я уселся рядом с магом огня. Старейшину, сидевшего напротив, это как-то смутило, и он стал запинаться, поглядывать на меня с опаской, все больше и больше бледнея. Гаст, наконец, заметил, что с его собеседником творится что-то неладное, оторвался от записей, посмотрел на меня недоуменно и обратился к старейшине.

– Что в нем такого, что ты боишься его? – Гаст не преминул ткнуть в мою сторону пером.

– Он – темный маг! – негромко отозвался старик. – Прости мне мою дерзость, но ты слишком молод, чтобы понять всю опасность… Я буду опасаться даже их детей. Когда-то – в то время еще держался за юбку матери – один из них заехал в наше селение… И я остался единственным выжившим, да и то благодаря завернувшим к нам родственникам из соседней деревни… Темные колдуны убивают ради забавы…

Его лицо дрогнуло, сухая морщинистая кисть сжалась в кулак, и он посмел бросить на меня прямой, с вызовом взгляд. Я и не подумал отворачиваться. Чушь какая – да, темные колдуны жестоки, но никто вот так вот не стал бы изводить крестьян. На все есть причины – но что мог о них знать маленький мальчик, едва научившийся ходить, ставший теперь глубоким стариком. Хотя… Вдруг вспомнился рассказ тавернщика из Мидла о похожем случае, и это заставило меня задуматься. Если что-то подобное и происходило, то в нашей обители об этом никто не знал.

– Иди-ка прогуляйся, Тэрсел, – посоветовал Гаст.

– Ты же пожелал, чтобы я держался рядом, – напомнил я.

– Побудь пока со Скитом или Инведнисом.

Я поднялся слишком резко, невольно заставив старика вздрогнуть и отвернуться. Потом направился на берег небольшой речушки, где Скит возвращал воду. Русло превратилось за время засухи в грязную лужу. Колдун осматривал дно, что-то бормоча себе под нос. Потом отступил. Иловая жижа забурлила, и откуда-то из-под земли забили ключи. Дети, собравшиеся на берегу, завизжали от восторга. Скит сделал пас, и перед ним пенился уже настоящий фонтан к огромному удовольствию зрителей.

– Думал, ты просто материализуешь воду, – заметил я.

– Зачем? Когда она уже есть, и осталось только направить поток, – Скит обернулся ко мне. – А что можешь ты, кроме как устраивать сквозняк?

Я с трудом удержался, чтобы не устроить ему этот самый сквозняк, даром, что маг воды очень эффектно плюхнулся бы в ил.

– Ничего из того, что бы заинтересовало тебя. Инведниса не видел?

– Нет. А где Гаст?

– Разговаривает со старейшиной.

– Понятно. Вряд ли Инведнису сейчас тоже будет до тебя…

С этими словами Скит отвернулся и усилил напор по всей длине речки. Вода быстро прибывала и скоро заплескалась в русле на прежнем уровне. Завертелось с поскрипыванием водяное колесо, забирающее воду из реки для полива, и побежал к огородам по деревянным желобам ручеек. Скит ушел с деревенскими жителями оживлять колодец. Я остался на берегу один. Не смотря на возвращение воды, прохладнее не стало. Я убрался с солнцепека в тень довольно чахлого старого ильма. Уселся там на толстый корень, торчавший из подмытого берега. Оттуда-то из-под корней выбралась лягушка, плюхнулась в воду и, плавая рядом с увядшей кубышкой, разразилась кваканьем. С другого берега откликнулось еще несколько голосов.

– О, да, – я усмехнулся и зажмурил глаза. – Даже лягушки не могут жить без светлых магов…

Нашел камень, взвесил в руке, прицелился, но потом передумал и затопил кубышку. Кваканье оборвалось, а я поудобнее устроился на корне, чтобы в спину не упирались шишковатые наросты на стволе. Речные струи играли яркими отсветами – солнце, хоть и катилось к горизонту, стояло еще высоко. Где-то плеснула рыба. Зной вновь разморил меня, тихое журчание почти убаюкало. И я задремал на мысли, что лето это выдалось самым жарким из тех, которые помнил.

– Любопытно, все ли темные колдуны спят днем? – послышался чуть насмешливый голос огненного мага. – Или только ты такой лентяй?

– Только когда стоит такая жара, – я приоткрыл глаза.

– Значит, ты не спишь, – Гаст стоял надо мной, держа в руках меч Инведниса в украшенных изумрудами ножнах и с такой же рукоятью – его собственный болтался сбоку в цельных костяных, отделанных янтарем, – и коротко добавил. – Пойдем.

– Куда?

Вместо ответа он протянул меч Инведниса и тут же прервал мои возражения строгим взором. Мы прошли немного вдоль берега и углубились в яблоневый сад. Яблони сбросили от засухи цвет – под ногами шелестели белые лепестки. Гаст взял меня за предплечье и тщательно ощупал своими длинными цепкими пальцами.

– Слишком худощав, – констатировал он с легким неудовольствием, и в его очах загорелись насмешливые искорки. – Отощал, небось, без матери.

Краска стыда бросилась в лицо, но я ничего не ответил. А Гаст принялся преподносить уроки. Он показал основные приемы нападения и блокировки, потом перешел в наступление. Когда я не успевал отбить его меч, Гаст ударял клинком плашмя, причем довольно чувствительно, и я ужасно злился. Успокоился маг лишь тогда, когда вконец меня загнал. Спустя час я уже стоял, согнувшись от усталости, уперев руки в колени, и отрывисто дышал. Даже сознание слегка замутилось. По спине ручейками стекал пот, а рубашка – мокрая, хоть выжимай. Гаст же стоял напротив, поигрывая мечом, и улыбался.

– Что? Устал, Тэрсел?

– Ты издеваешься? – прохрипел я. – Обязательно надо так интенсивно тренироваться? Ты действительно знаешь, как надо учить?

– Разумеется. Я обучил искусству боя Скита и Инведниса, и никто из них ни разу не пожаловался. Если не постараешься, никогда не научишься держать в руках меч.

– Разве нельзя обойтись без этого? – вновь осведомился я, и на этот раз меня удостоили ответом.

– Неужели ты не понимаешь? Можно, конечно, справиться со своими врагами и с помощью магии. Но бывают случаи, когда нельзя ее использовать. Особенно, когда рядом враждебные колдуны. Едва используешь магию, как это почувствуют другие. Магия выдаст, а ведь иногда необходима скрытность.

– Просто удивительно слышать подобное от тебя, – проворчал я, немного отдышавшись. – А к каким колдунам тогда отношусь я? Не кажется…

– Что я слишком доверился? Но ты свободный колдун и возвращаться к своим не намерен. Значит, ты можешь делать выбор.

Я понял, к чему он клонит, но промолчал.

– Ты вспомни, как вчера мы застали тебя врасплох, – заметил Гаст, решив привести в пример реальное доказательство. – Что бы ты смог сделать, окажись на нашем месте настоящие враги?

Я нахмурился, вздернул на него взгляд, от которого Гаст вздрогнул и смешался. Но я так же быстро отвернулся, ничего не сказав, – в этот момент мимо прошла необыкновенно милая крестьянская девушка, с мокрыми волосами и капельками влаги на свежем, тронутым румянцем лице – похоже только что с купания – и послала мне очаровательную улыбку. Я мигом забыл об усталости, тренировке и допытываний огненного мага.

– Скоро вернусь, – заявил я Гасту.

– Что?! – возмутился колдун, а его брови так взлетели вверх, что я подумал, как бы они не покинули своего владельца. – Тэрсел, у нас будут неприятности!

– Не волнуйся, никто ничего не узнает – это же не какая-нибудь принцесса.

– А если… это родственница старейшины?

– Не думаю. Наверняка все его семейство воротит от темных колдунов.

Гаст пребывал в полной растерянности от моей наглости.

– Выходит, ты недостаточно устал, – вымолвил он и добавил, впрочем, весьма неуверенно. – Учти, женщины утомляют, еще больше поединка.

– Этому тоже учат в светлой обители? – я увидел, как красные пятна поползли по его щекам.

– Как знаешь. Иди, если хочешь. Нам предоставили ближайшую к реке хижину. В полночь ты должен находиться там! Потому что с рассветом я тебя разбужу, и мы продолжим тренировку. Поглядим, как ты отдохнешь! – он возмущенно фыркнул мне вслед.

Я поспешил за ускользающим среди яблонь светлым льняным платьем. Сад кончился, передо мной лежал небольшой, заросший кустарником овражек, дальше простирался луг, местами уже кошенный. Девушка стояла на той стороне оврага, облокотившись на скирду ароматного сена. Но когда я оказался рядом, она посмотрела хмуро, почти отвернув от меня лицо. Пришлось изобразить недоумение.

– Ты и в самом деле темный колдун? – спросила она.

– Разве кто-то еще, кроме нас, носит черные одежды?

– Почему же ты вместе со светлыми магами?

– А почему это тебя интересует? – продолжал я отвечать вопросом на вопрос.

– Я нуждаюсь в помощи, какую ни один светлый не сумеет предложить.

– Вот как? И что же это такое?

Она набралась храбрости, повернулась той стороной лица, которую старательно отворачивала, и отбросила прядь соломенных волос. От уха вдоль скулы шел шрам, не такой уж давний. На меня это особого впечатления не произвело – я видал раны и пострашнее, хотя он вряд ли мог служить украшением для девушки.

– Вообще-то этим занимается Инведнис, – заметил я. – Правда не знаю, может ли он полностью избавить тебя от шрама…

– Дело не в этом! – в ее словах послышалась злость. – Я хочу отомстить за него.

– О! – только и произнес я.

– Мой любимый бросил меня из-за него. Теперь он вместе с внучкой старейшины. А ведь это она виновата! Из-за нее меня зовут уродиной, и ни один мужчина больше никогда не взглянет на меня без отвращения! Она толкнула меня с крутого берега реки, я ударилась о камень… Не хочу, чтобы они были счастливы вместе! У меня есть чем тебе заплатить, – она протянула мне грубоватый, но весьма увесистый посеребренный медальон.

Вот и вся история. Я даже почувствовал разочарование, что все оказалось так банально. Закрыл ее ладонь, на которой лежала «драгоценность».

– Обойдусь без этого. Хм, а в чем именно должна заключаться твоя месть? – полюбопытствовал я, склонившись к ее лицу, и, не долго думая, поцеловал в губы.

Ее глаза удивленно распахнулись. Я улыбнулся почти ласково.

– Неужели тебе все равно, что у меня… – ее рука потянулась к обезображенной щеке.

– Меня это совершенно не заботит. А твой друг – осел, если бросает девушек из-за какой-то царапины. Я бы на твоем месте так не убивался.

Она немного колебалась, но потом растаяла в моих объятьях. Спустя некоторое время мы усталые лежали среди скошенной травы, любуясь закатными облаками. Я рассказывал о том, какие забавные вещицы можно устроить с помощью магии и кое-каких снадобий с ее обидчиками, а она заливалась хохотом. Когда все небо усеяли звезды, и повеяло прохладой, я поежился и потянулся за одеждой.

– Ты уходишь?

– В полночь обещал Гасту вернуться, – я поцеловал ее напоследок. – Может, завтра еще встретимся, если он окончательно не уморит меня тренировками.

– У тебя уже неплохо получается держать меч, – похвалила она, впрочем, не слишком уверенно – вряд ли она видела кого-то, кто мог по-настоящему владеть мечом.

– Неплохо? Нет. Отвратительно…

– Почему же ты все-таки вместе с ними? Или тебя выгнали за то, что ты совершил что-то хорошее?

Я посмотрел на нее и рассмеялся.

– И тебе это пришло в голову после того, как ты столько услышала от меня? – произнес я несколько резче, чем хотелось бы. – Нет, за хорошие дела у нас всего-навсего убивают.

Она содрогнулась и побледнела, вспомнив, к какому роду я принадлежу.

– Тебя проводить? – я попытался вновь стать доброжелательным.

– Нет, заночую тут – не в первый раз.

Я кивнул и скрылся во тьме. Добрался до нашей хижины и бросился на постель. Гаст, дожидавшийся за чтением, глянул на меня с насмешкой, покачал головой и задул свечу. А потом будто тут же наступил рассвет.

– Тэрсел! – мне показалось, что едва я уснул, как Гаст потряс за плечо, пытаясь разбудить. – Вставай!

Я слышал его голос, но открыть глаза сил не было. Когда же он принялся тормошить меня, тут же заболели все мышцы, словно все тело превратилось в один большой синяк – последствие долгого махания мечом.

– Скит! – позвал Гаст, не видя никаких результатов от встряски. – Ну-ка разбуди его.

На меня обрушился ледяной ливень. Я со стоном сел, потер лицо ладонями, пробурчав ругательство, и разлепил веки.

– Как ты отдохнул? – съязвил Скит. – Умыть тебя еще разок?

– Вам нравится меня мучить?

– Перестань, Тэрсел, – Гаст обратил на меня свой неповторимо строгий взор. – Я предупреждал тебя. Вставай и пошли тренироваться.

– А завтрак? – с надеждой спросил я.

– Будет позже.

В итоге завтрак оказался обедом. Время близилось к полудню, когда я от удара Гаста в очередной раз растянулся на траве и не стал подыматься, без сил прикрыв глаза.

– Пойдем перекусим, – позвал Гаст, с неодобрением покачав головой.

Однако я до такой степени устал, что аппетит пропал начисто. Через силу заставил себя поесть, зная, что если не сделаю этого, то просто не поднимусь из-за стола. Тем более что вчера я и не ужинал. Зато колдуны уплетали за обе щеки. Они возбужденно болтали о чем-то на своем языке, потягивая из кубков вино, но я не стал прислушиваться к их разговору. Заглянул в кружку, стоящую рядом со мной, и обнаружил там что-то белое.

– Это что? – я ткнул пальцем в кружку.

– Молоко. Тебе полезно. Это козье молоко.

– Молоко?! – возмутился я. – Я не пью молока!

– А теперь пьешь! – Гаст так посмотрел, что отбил все желание перечить ему.

Я недовольно скривился. А потом поднес кружку к губам, чтобы скрыть усмешку – я знал один небольшой фокус с вином. Когда колдуны в очередной раз пригубили из кубков, то спешно выплюнули его содержимое.

– Что это за кислятина?! – поморщился Скит, и их взгляды обратились ко мне. – Твои штучки, Тэрсел?

– Нечаянно получилось, – буркнул я.

– Ничего, я исправлю, – Инведнис провел рукой над их кубками, и они вновь занялись беседой и обедом.

Разочарование, что моя маленькая месть не удалась, уступило место интересу к умению Инведниса изменять свойства вещества. После обеда я пристал к нему с расспросами.

– Ты можешь изменять все, что захочешь?

– Возможно. Разве ты сам не владеешь материальной магией?

– Нет, мне известен только этот трюк с вином. Можешь объяснить?

Инведнис добродушно улыбнулся.

– А превращать молоко в вино ты уже не можешь? Не думаю, что Гаст это одобрит.

– Я не буду превращать молоко в вино, – заверил я. – Мало ли для чего мне это пригодиться.

– Спроси у Гаста. Если он позволит, я объясню тебе.

Я поплелся к Гасту, впрочем, настроенный довольно решительно. Колдун выслушал меня с удивлением.

– Как ты собираешься обучаться светлой магии? – поинтересовался он. – Ты же темный колдун.

– А какая разница? Механизм действия один и тот же, а вот по результату уже можно делать выводы. Если ты сожжешь участок леса под поле, то это светлая магия, а если я сделаю то же самое, чтобы кому-то досадить – это темная магия.

– Интересное толкование, – хмыкнул Гаст. – Впрочем, все правильно. Наша магия – магия созидания, а ваша – разрушения. Но ты забываешь о той магии, которой пользуетесь только вы, и наоборот. Мы, к примеру, не применяем заклинание очарования, а вы спокойно можете затуманить сознание человека и управлять им.

Я удивленно моргнул.

– Должен тебя разочаровать – в темной обители не осталось никого, кто бы владел гипномагией.

– Странно, я слышал другое… – Гаст задумчиво потер подбородок.

– Что же? – я с интересом ждал ответа.

– Да, нет, наверное, только слухи.

– Так я могу получить урок у Инведниса? Магия изменения веществ относится к общей.

– Ну ладно, – сдался он. – Но если я узнаю, что вместо молока ты пьешь что-то другое… Даю тебе три часа на занятия с Инведнисом, а потом хватай меч и ко мне.

– Как? Опять?! – охнул я, только что внутренне усмехнувшись, что Гаст уже вжился в роль моего наставника.

– Тренировки два раза в день, иначе ты ничему не научишься.

Не слишком осчастливленный этим известием, я вернулся к Инведнису. Он оказался несколько скуп на пояснения, рассказав самую суть и не особо вдаваясь в подробности. Впрочем, для меня этого оказалось достаточно – коротко и ясно. Мы потратили на все чуть больше получаса.

Потом я решил навестить Шэда. Увидев меня, он радостно дернул головой, устремил морду в сторону реки и стукнул копытом.

– Тебе тоже жарко, да? – я развязал его и повел на берег.

Там мы зашли по пологому склону в воду, оказавшуюся весьма холодной – уровень реки продолжали поддерживать бьющие из-под земли ключи. Но Шэд довольно пофыркивал, особенно когда я взялся за щетку.

– Ты ведь вполне мог поручить заботу о жеребце кому-нибудь из местных, – Гаст присел на валуне у самой воды.

– Не мог. Шэд действительно никого к себе кроме меня не подпускает. И потом, это все же конь Бэйзела – не уверен, что они могли бы подобающе позаботиться о нем.

– В самом деле? – на лице Гаст отразилась насмешка. – Так ты чистишь его только из-за того, что это конь Бэйзела?

Я вспыхнул, а Шэд покосился на меня.

– Пошли, приятель, – шепнул я ему, окунулся напоследок с головой и вывел жеребца на берег.

Едва успел натянуть одежду, а Гаст уже протягивал мне инведнисовский меч. Я несколько раздраженно взял его. Пока я заводил Шэда в конюшню, Гаст поделился со мной кое-какими новостями.

– Сегодня к вечеру мы приглашены на торжество – состоится свадьба внучки старейшины, ну и нас заодно поблагодарят за все, а завтра мы уже двинемся дальше.

– Завтра? Я думал, что задержимся здесь хотя бы на неделю.

– Нет, мы сделали все, что могли, а впереди нас ждет еще много нуждающихся. От засухи пострадали почти все южные деревни. Так что полчаса разминки.

Полчаса разминки на мечах стоили мне рубашки. Я стоял тупо уставившись на несколько черных лоскутов – все, что осталось после проведенного Гастом приема.

– Я мог бы изрезать тебя на кусочки, – сообщил он мне очень доброжелательным тоном.

– Вы еще здесь? – к нам сквозь яблоневые заросли пробрался Инведнис, и его взгляд застыл на мне.

– Ты сможешь восстановить ее? – начал я, впрочем, почти без надежды.

– Нет.

– Как нет?! Ты владеешь материальной магией и для тебя сложно восстановить материю?! – я дал волю своему возмущению, а Инведнис только развел руками и глянул на меня с искренним сочувствием.

– Ну что ты злишься? – недоуменно произнес Гаст. – Ты так завелся, будто она у тебя единственная.

– Да, единственная!

Гаст переглянулся с Инведнисом и расхохотался.

– Не вижу в этом ничего забавного, – сквозь зубы процедил я и добавил с подозрением. – А не специально ли ты это сделал?

– Нет, честное слово, – Гаст едва сдерживал смех. – Я-то думал, что твоя родительница наверняка положила тебе в котомку замену…

– Положила. Это она и была! – я с досадой сорвал с себя лохмотья.

– А первую рубашку ты, несомненно, забыл на постели принцессы, когда поспешно улепетывал от его величества – ее отца, – съязвил Гаст.

Но тут Инведнис тронул его за руку и выразительно глянул на Гаста.

– Ты видел его спину? – едва слышно спросил он на светлом наречии.

Гаст дернулся посмотреть, став серьезным, но я со злостью попятился от него.

– Ладно, догонишь нас, когда успокоишься.

Едва они ушли, как из-за деревьев выскользнула моя знакомая.

– Это правда?

– Что?

– Что ты «забыл» рубашку у принцессы? Нет, ты не подумай… Я прекрасно знаю, что между расой колдунов и людей не возможны серьезные отношения… Я хочу сказать… неужели после принцессы ты мог быть со мной?

– Мне совершенно безразлично, какое положение занимает среди людей хорошенькая девушка, – отозвался я совершенно искренне и, когда она просияла от «хорошенькой», добавил. – У тебя не найдется рубашки какого-нибудь брата? У тебя есть брат? И потемнее, если можно.

– Можно что-нибудь поискать. Но не думаю, что найдется темнее моего платья. Подожди здесь, я скоро.

Спустя несколько минут она сидела рядом и вплетала в длинные волосы цветы и пару ярких лент, готовясь к празднеству. А я взирал на принесенную девушкой и разложенную передо мной на траве рубашку.

– Она совсем новая, мой младший брат еще ни разу и не надевал ее.

Я отметил, что ее младший брат вероятно пошире меня в плечах. Впрочем, меня больше беспокоил цвет. Честно говоря, я уже был готов плюнуть на все и одеть что угодно, хотя за измену своему цвету полагалось жестокое наказание. Но рубашка, вопреки ожиданиям, оказалась не молочного цвета, а… серого. Темным магам из высших родов позволялось надевать верхнюю одежду одного из цветов родового герба. Ретч, например, мог носить куртку темно-синего цвета, каким только бывает вечернее небо, Нордек, главный советник, носил бардо оттенка переспелой вишни или запекшийся крови, а серый, точнее серебристо-серый… являлся цветом Бэйзела. Я со вздохом натянул рубашку и подумал о Гасте. Он не узнал герба Бэйзела на попоне Шэда. Теперь я подумал, вызовет ли серый цвет у него определенные ассоциации или нет. Что это? Совпадение? Я пристально глянул на нее. Девушка оторвалась от своей прически и ее лицо озарила улыбка.

– Наконец-то! Думала, ты никогда не решишься. Немного большевата, но зато подходит к твоим глазам.

Я только фыркнул. Мы направились к деревенской площади. По ее периметру стояли накрытые, хоть и довольно скромно, столы. В центре, за отдельным столом сидели жених и невеста. Вокруг них танцевали юноши и девушки в праздничных вышитых рубахах и платьях. Еще трое играли на дудках и лютне. Я уселся рядом с Гастом на свободное место. Он уставился на меня.

– Ты смотришь так, потому что не ожидал, что я вообще тут появлюсь? Или из-за чего-то другого?

– Пожалуй, из-за другого, – Гаст внимательно оглядывал меня, словно видел впервые. – Знаешь, если бы я встретил тебя в этой одежде на Шэде, то непременно бы решил…

– Вот если в таком виде я попадусь сородичам… – оборвал я его. – Меня тогда действительно изрежут на кусочки.

– Извини, не думал, что все это может так обернуться. Правда, жаль…

Я лишь дернул плечом. Девушка в душистом венке наполнила мою кружку, я заглянул в нее и обнаружил там вино.

– Надо же! А я-то думал, меня опять будут потчевать молоком!

Гаст воззрился на меня с подозрением.

– У тебя странный блеск в глазах. Надеюсь, ты ничего не задумал? Мне показалось, тебе мало приглянулся старейшина.

– Однако ничего ужасного совершать я не собираюсь.

– Тэрсел, даже и не думай! – зашипел на меня Гаст.

– Сказал же… Может, у меня просто хорошее настроение.

– Хм… совсем недавно оно таковым не являлось…

Гаст все еще сомневался в моих намерениях, когда рядом опустилась знакомая девушка. Я обернулся к ней, быстро поцеловал в губы и принялся шептать всякие глупости на ушко, сделав вид, что совершенно забыл о Гасте. Она тихо посмеивалась, румянец расползся по ее щекам, а глаза засияли. И по мере того, как пустели наши бокалы, ее смех становился громче. Гаст нервно барабанил пальцами по крышке стола, косясь на нас, потом принялся нервно ерзать на своем месте, в итоге его рука легла мне на плечо, когда я вновь собирался поцеловать ее. Я, изобразив досаду, обернулся к нему.

– Тэрсел, веди себя прилично. И не увлекайся вином, пожалуйста!

Я глянул на него с удивлением.

– По-моему, это никого не заботит, кроме тебя. Ведь это праздник. Разве на нем не должно быть весело?

– Да, но…

– Если в моем присутствии ты чувствуешь себя неловко, зачем…

Гаст, нахмурившись, оборвал меня жестом. Я хотел поинтересоваться, что же все-таки делать, но тут заиграла новая мелодия, девушка увлекла меня в круг, куда потянулась из-за столов остальная, уже хмельная молодежь. И через миг все закружились в быстром танце.

– Не думала, что умеешь танцевать наши танцы, – заметила она.

– А я и не умею, но всему быстро учусь. У нас что-нибудь получается?

– Да, он следит за нами! Помрачнел! – в ее шепоте сквозило торжество.

Я покосился на жениха, а потом еще с большей осторожностью глянул в сторону Гаста и напряг слух. Колдуны говорили на своем наречии достаточно громко, чтобы расслышать друг друга за музыкой.

– А если он морочит нам голову? – спрашивал Скит. – Если он сынок кого-нибудь из их колдовского Совета?

– Тогда нам не поздоровится, если встретится кто-нибудь из его родственников, – заметил Инведнис.

– Он? Сомневаюсь, – Гаст качнул головой.

– Почему?! – Скит нахмурился. – Разве принадлежность коня не в счет? А его способности? Да и сам Ретч его родственник!

– Дальний родственник, – поправил Гаст. – Если он только не лжет насчет этого.

– Вот именно!

– Я имел в виду не это, Скит. На самом деле я думаю, что все как раз наоборот – он из низшего колдовского рода, однако у него есть талант и определенные амбиции.

– Где доказательства этому? – не унимался Скит.

– Во-первых, про Ретча он мог ляпнуть только из самозащиты – мол, есть родственник, готовый, если что, заступиться, сами видели – наш новый компаньон малость трусоват. Во-вторых, вряд ли в его сумке не нашлось бы сменное белье, да и не бесился бы он из-за порванной рубашки. К тому же и к своей внешности он относится несколько небрежно – утром даже не подумал причесаться. И последнее – высокородные темные колдуны не выносят людей и уж тем более не станут держать себя с ними на равных. Они не опустятся до обычной девушки, будь та трижды красавицей. Высшие маги любят показывать свое превосходство над людьми и презирают их.

– А если он делает все это им назло?

– Нет, видно же, что он поступает так, как привык.

Я так заслушался Гаста, что едва не забыл о своей партнерше. Ее руки обвили мою шею и потянули к себе.

– Тэрсел! – в ее голосе послышался легкий упрек.

– Извини, – я стряхнул с себя состояние замешательства, в которое меня поверг спор колдунов, склонился к лицу девушки и поцеловал ее, но не так, как мы договаривались.

Я поцеловал ее, словно мы знали друг друга давным-давно, словно уже долго являлись любовниками. Разгоревшаяся и изумленная она отпрянула от меня. Я шагнул к ней, но тут на мое плечо легла довольно тяжелая рука.

– Думаю, тебе не стоит трогать наших девушек!

Я медленно обернулся к жениху.

– Погоди, приятель, – миролюбиво заметил я, чуть попятившись от парня, оказавшегося чуть ли не на две головы выше меня. – Разве я ухаживаю за твоей невестой? Да и пусть девушка сама решает, с кем ей быть.

Музыка как-то стихла сама собой, колдуны, все еще спорящие по поводу меня, умолкли чуть позже. Но одного взгляда хватило, чтобы понять причину воцарившейся тишины.

– У нее такие сладкие губы – разве можно устоять? – шепнул я так тихо, что никто кроме него не услышал. – Да и не только губы…

Я вильнул в сторону, когда он бросился на меня, и его кулак прошел там, где только что находилось мое лицо.

– Тэрсел! – в отчаянии заорал Гаст.

Все бросились к нам. Но не успели разнять. Если я не владел мечом, это не значило, что я не мог драться на кулаках. Впрочем, драться я как раз не собирался. Я ударил его, но никто не успел увидеть, куда именно. Парень, словно ни с того ни сего, рухнул, как подсеченный, у ее ног и отключился. Я чуть встряхнул кистью и успел заговорить прежде всех остальных.

– Разве эта девушка не свободна, что он стал заявлять на нее свои права?

– Свободна, – откликнулся кто-то. – Да только она его старая любовь!

– Значит, не старая, коли бросился ее отбивать! – выкрикнул еще кто-то.

Тут всех словно прорвало. Крестьяне принялись обсуждать произошедшее, прошлые отношения жениха и моей знакомой, и в итоге начали перемывать косточки их разлучнице. Старейшина, пытался перекричать всех, призывая к тишине. Невеста рыдала, а моя знакомая с нежностью приводила парня в чувство. Я взирал на происходящее с изрядной долей скепсиса, Гаст – с мрачной миной, Инведнис и Скит – явно растерянные. Первое, что сделал парень, очнувшись, это выпалил предложение моей знакомой, одновременно рассыпавшись в извинениях. В этот миг я нечаянно встретился взглядом с Гастом.

– Так и знал, что это дело твоих рук! – в сердцах произнес он.

– Разве я совершил что-то ужасное?

– Не нам об этом судить. Лучше уехать отсюда. И чем быстрее, тем лучше.

Мы уже находились в седлах, дожидаясь Гаста. Маг огня решил напоследок извиниться перед старейшиной. Наконец, он показался из-за домов несколько хмурый, вскочил в седло и тронул лошадь. Мы ожидали от него подробностей, но их не последовало. Прошло несколько долгих минут пути, а Гаст, похоже, и не собирался раскрывать рот. Пришлось прокашляться. Он повернулся ко мне.

– Самое удивительное во всей этой истории, что старейшина был против этого брака. Нам повезло – все могло кончиться страшным скандалом.

После этого напряжение несколько схлынуло. Мы провели в пути еще пару часов – пока солнце не село за нашими спинами, и длинные тени не растворились в сгущающемся мраке. Тогда мы съехали с дороги и остановились у купы деревьев среди луга. Гаст развел костер.

– Сдается, мы могли бы остаться в деревне, – нарушил продолжительное молчание Инведнис и, вздохнув, взялся за кашеварство.

– Так спокойнее, – буркнул Гаст на светлом наречии, покосившись на меня.

– Кажется, ты начинаешь жалеть, что связался с ним? – съязвил Скит. – А ведь впереди еще множество деревень, Гаст. И как мы сегодня убедились, людям могут понадобиться услуги темного колдуна, хотя все эти земли находятся под светлым протекторатом. Как ты убережешь их от него? Запретишь ему общаться с людьми? А сможешь ли?

Гаст промолчал. Только еще больше нахмурился. Я расседлал Шэда, растянулся на земле лицом к костру и прикрыл глаза – внутри еще бродило тепло от выпитого вина, и меня стало клонить в сон.

– Тэр-сел, – по слогам произнес Гаст, когда мною почти уже овладела дрема.

– Что? – нехотя отозвался я.

– Чем ты занимался полгода после изгнания?

Я удивленно моргнул – слова Гаста прозвучали так, словно он давно мучался этим вопросом.

– Ничем особенным, – я подавил зевок.

– Ничем особенным? Ты же не все это время провел в Мидле? Это достаточно дорогой город… Где-нибудь еще ты мог бы остановиться на постоялом дворе на ночлег, заказать ужин, а трактирщик даже не посмел брать с тебя плату. Но не в Мидле, где законы соблюдаются строго. Как же ты жил? Или кто-то оказывал тебе помощь?

Сон мгновенно слетел с меня – похоже, Гаст решил развивать дальше теорию о моем происхождении.

– Нет, изгнанникам запрещено помогать. Но у меня были кое-какие деньги…

– И надолго их хватило? – полюбопытствовал Скит с усмешкой.

– На пару недель… Ладно, – я полез в торбу, достал оттуда тетрадь, из ее середины извлек сложенный в несколько раз лист и протянул Гасту. – Надо признаться, за него мне неплохо заплатили.

Гаст, удивленный, развернул лист и воззрился на подробнейший план Мидла. Несколько мгновений до него не доходило.

– Ты его составил?! Как я помню, Мидл один из самых запутанных городов в архитектурном смысле. Он развивался стихийно. На его улочках, кроме, разумеется, центральных, легко заблудиться – настоящий лабиринт. И все эти галереи на разных уровнях… Несколько раз делались попытки составить его карту, но все выходило достаточно примитивно. Сколько же времени понадобилось, чтобы создать…

– Точно все полгода, – заметил Инведнис, заглянув через плечо Гаста на карту. – Клянусь, здесь обозначено все до последней самой крошечной лавки!

– Два дня, – уточнил я.

– Два дня?! Но это физически невозможно!

Я чуть склонил голову набок.

– Вы думаете, я бегал по улицам с чертежным инструментом?

– Но как же? – растеряно пробормотал Инведнис.

Скит, увидев реакцию остальных, тоже полез смотреть карту и лишь присвистнул.

– Не хочешь же сказать, что рисовал ее, не выходя из своей комнаты?

– Примерно так это и происходило.

– Не понимаю, – Гаст нахмурил лоб.

– Извини, не могу тебе объяснить.

Гаст снова разглядывал карту и нахмурился еще больше.

– Любопытные детали! Если не ошибаюсь, здесь нанесены тайные проходы в крепостных стенах и даже подземные ходы! Кому ты продал ее?!

В голос Гаста вкрался гнев. Готов поклясться, что теперь он вообразил меня вражьим лазутчиком.

– Всем, кто хотел ее приобрести, – спокойно ответил я. – Перед тобой оригинал, а покупателям достались копии, лишенные таких подробностей и даже кое-где измененные.

– А ты не побоялся, что тебя уличат в обмане?

– Уличат в обмане темного колдуна? – мне стало смешно. – Кто? Купцы?

– Погоди! Ты продал карту людям?! – воскликнул Гаст.

– А ты думал, что я предложил ее своим или, еще забавнее, светлым колдунам?

Гаст смешался.

– Любой приличный торговец был не прочь иметь карту. На ней можно наблюдать, как располагаются торговые ряды конкурентов, где помещаются склады, в какой части города больше таверн и тому подобное.

Скит указал пальцем куда-то на край листа.

– А это что за список?

Я чуть поморщился – вот на этот вопрос мне бы не хотелось отвечать.

– Похоже на имена, хотя и написано на вашем языке, – предположил Гаст. – Напротив порядковый номер и точно такая же цифра есть на карте. Не поделишься, Тэрсел?

– Это действительно имена. В левом столбце светлых колдунов, правом – темных. На плане отмечены места, где они обычно останавливаются.

Гаст вновь насторожился.

– А это тебе зачем понадобилось?

– Ты не поверишь, насколько банальна причина. Хотелось как можно меньше сталкиваться со своими, да и с вашими тоже. Однако я ошибся. Если колдун останавливался в таверне на севере города, это не означало, что я не встречу его в южном районе. После нескольких таких столкновений, спустя месяц я покинул Мидл. Поехал на юго-восток несколько бесцельно, добрался до королевства Фернинга, потом направился к северу. Вряд ли подробности этого путешествия окажутся для вас интересными.

Гаст слушал, не отрывая от меня взора, потом кивнул на карту.

– Эта вещь может спровоцировать новую войну, если попадет к твоим сородичам. Они всегда хотели захватить Мидл!

– Не будь таким наивным! – я несколько разозлился. – Откуда ты знаешь, может, я нарисовал ее еще в обители давным-давно, и, к примеру, лет пять висела она в моей комнате, а все, кому не лень, изучали ее. Да, ты прав, они всегда желали обладать Мидлом, но эта проклятая война не нужна ни вам, ни нам!

По реакции колдунов, уставившихся на меня, я понял, что хватил лишнего, особенно в эмоциях.

– Откуда ты знаешь, какую политику ведет ваш Совет? – поинтересовался Гаст.

– Да если бы готовилась война или что-то в этом роде, об этом бы знали все до последнего ученика. Однако последние десять лет об этом даже слухов никаких не ходило.

– Последние десять лет? Как ты можешь помнить, что произошло десять лет назад? Тебе было всего семь!

– У меня очень хорошая память, – я забрал карту из рук Гаста, аккуратно сложил, а затем разжал пальцы, и она упала в огонь. – Так тебе спокойней?

Гаст только охнул, глядя, как пламя в один миг поглотило бумагу. Вслед за ним заахал Инведнис, совершенно позабывший о своей стряпне. В итоге спустя пару минут мы в глубоком молчании ели подгоревшее кушанье. Гаст полез за пазуху, и я уже знал, что он оттуда вытащит. Его палец остановился в нижнем правом углу карты Бинаина.

– Это ведь твое имя стоит внизу?

– Мое, – продолжая жевать, признал я с неохотой и, чуть помедлив, добавил: – Может, вы тоже что-нибудь о себе расскажете? А то интересе к одной моей персоне приобретает нездоровый оттенок.

Гаст фыркнул.

– Что тебе интересно знать о светлых колдунах?

– При чем тут светлые колдуны. А хочу услышать о вас троих. Как оказалось, что вы, обладающие разной магией, оказались в одной компании? Я и раньше слышал, что светлые колдуны путешествуют по материку, оказывая помощь людям. Но обычно это представители одной магии. А маги огня… маги огня обычно выступают либо охранниками отряда, либо защитниками во время конфликтов. Но если мне не изменяет память, и о серьезных конфликтах не слышно в последнее время.

Гаст никак не ожидал от меня подобного вопроса. Они переглянулись, а я стал ждать, как извернется маг огня.

– Это долгая история, как-нибудь расскажу. Сейчас уже слишком поздно, – просто ответил Гаст.

Я открыл рот от возмущения, но у меня не нашлось слов.

– Да, – поддакнул Скит, потянулся и зевнул.

Они принялись устраиваться на ночлег. Я, совершенно раздосадованный, последовал их примеру. Уже засыпая, я расслышал обрывок их разговора.

– Если ты ему ничего не скажешь, Гаст, он от нас улизнет так же легко, как у него это получилось в первый раз, – заметил Инведнис. – Конек понимает его без слов и уж тем более без узды, или я ничего не смыслю в специально обученных животных. Если он, конечно, еще тебе нужен…

– Конечно, нужен! Он знает гораздо больше, чем я предполагал. Однако узнанное породило еще больше вопросов.

– Всегда так, – проворчал полусонно Скит.

– Но что я могу ему рассказать? – сетовал Гаст.

– Правду, что же еще, – раздумчиво произнес Инведнис. – Он прекрасно различит ложь. Это он может обмануть нас и заморочить голову, а не наоборот.

– Погоди, что ты мне предлагаешь? Мы дали клятву молчать об этом! Я даже запретил обсуждать это между собой!

– Вот так ему и скажи! – Скит шумно перевернулся на другой бок. – Давайте спать, а? Сегодня – самый ужасный день в моей жизни.

Гаст и Инведнис дружно на него зашикали. Однако тон сбавили, и я уже больше ничего не расслышал.