Глава 7
Тот, кто остался

Зерван недоверчиво смотрел на стоящих перед ним магов и их телохранителей. Жнецы – это Древние? Невероятно. С другой стороны, против этого утверждения выступают только сказки да легенды.

Тем не менее вампир попытался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя это оказалось непросто.

– Если это действительно так, то тут есть одна неувязка. Даже если я поверю вам на слово, то зачем защищать Жнеца? Разве мощь Древних не была равной силе богов? Я думаю, такое ничтожество, как я, не соперник Древнему. Не так ли?

– Боюсь, что тебе многого не понять,– ответила черноволосая.– Мощь для тебя – это способность побеждать в сражении. Но у слова «мощь» есть и другие значения. Древним была чужда война. Им было чуждо насилие. Это были великие и очень развитые существа – мы против них букашки. И теперь ты хочешь убить последнего из них?!

Вампир посмотрел магессе в глаза:

– Раз вы называете его Учителем, значит, он вас учит чему-то? Общается с вами? Если вы говорите правду, вам нет нужды опасаться меня. Я много лет, с самого детства, хотел узнать тайны, оставленные Древними. Узнать, какие они были. О чем мечтали. Почему исчезли. Теперь, выходит, я смогу поговорить с живым Древним? Я и мечтать о таком не мог.

– Нас всех привела сюда такая же мечта,– сказала шаманка.

Эльфийка посмотрела в глаза вампиру:

– А как насчет контракта, который ты заключил?

Зерван выдержал ее взгляд:

– Меня наняли убить безмозглое кровожадное чудовище, создание Древних. Это дословно. Если все, что вы сказали, правда, контракт невыполним, поскольку объект контракта не имеет места быть. Да, кстати. Если я не ошибаюсь, то принц Тэй-Тинг и его наемные псы уже должны быть у стены. Вы намереваетесь что-то предпринять по этому поводу?

– Мы думали об этом. Пока что стоящих идей у нас нет. Да и ты нас сильно отвлек.

– Что ж, ведите. А эту вы тут оставите? – Он кивнул в сторону Тэйлиндры.

– Нет, конечно. Мы не она.

Орк легко взвалил тело дроу на плечо и пристроился в хвост процессии.

Зерван шел позади черноволосой магессы, рядом с лунной эльфийкой. Ее телохранители шагали сзади, но вампир знал: в случае чего, он успеет убить их госпожу. И эльфы тоже это знали. Орки замыкали группу.

Пройдя пару комнат, они подошли к тоннелю, ведущему еще глубже. Там, на самом нижнем уровне катакомб, раскинулся еще один лабиринт, который, видимо, пострадал от времени не так сильно, как весь комплекс.

И там, в относительно небольшой комнате, находилась ванна, ставшая пристанищем последнего из Древних.

Дверь открылась, повинуясь легкому касанию магессы. Глаза вампира непроизвольно расширились – он увидел то, во что до самого последнего мига не верил.

В ванне, погруженное до половины, лежало существо, отдаленно похожее на псевдожнеца, но гораздо меньше в размерах, ростом с человека. Оно очень сильно напоминало богомола, но на его груди были сложены не лапы, а руки с многочисленными пальцами-отростками. Голова на тонкой шее оказалась в точности как у богомола, но вместо хищных жвал было что-то похожее на хоботок бабочки. И одного взгляда на Жнеца было достаточно, чтобы понять – он невероятно стар. Его тонкие ноги уже не могли поддерживать тело, неподвижно замершее в густой прозрачной жидкости.

«Здравствуй, человек».

Вампир остановился как вкопанный. Этот беззвучный шелест, такой странный, но такой понятный, звучал прямо в его голове.

Его спутники молча поклонились Жнецу и остановились возле вампира. Но Зервану было не до них.

– Ты… Древний? – спросил он, все еще не в силах поверить своим глазам.

«Да, вы называете нас так. Прежде всего, я хотел поблагодарить тебя за то, что не убил…»

Он не произнес имени. Был образ Тэйлиндры. Зерван даже удивился, образ, посланный Жнецом прямо ему в голову, был образом милой и улыбающейся девушки. Что не очень вязалось с тем, какой ее видел вампир.

В этот же момент орк молча кивнул и понес куда-то Тэйлиндру. Жнец явно был способен общаться с несколькими собеседниками сразу.

– У меня много вопросов к тебе, Древний. Я с детства хотел получить на них ответы, но и не надеялся, что смогу задать их живому Древнему… тебе.

«Я знаю. Ты шел сюда, потому что тебя звала детская мечта. Ты здесь. Спрашивай».

– Ну вообще-то я шел сюда не совсем поэтому… но это больше не имеет значения. Я… я хочу задать тебе неприятный вопрос. Прости меня, но я должен. Скажи, почему вас не стало? Что случилось с вами? Какая беда?

Магесса украдкой переглянулась с эльфийкой, и обе улыбнулись.

«С нами не случилось никакой беды. Мы ушли. Полагаю, ты обязательно спросишь, как и куда ушли. Начну по порядку. Мы пришли в этот мир из другого, спасаясь от катастрофы, против которой бессильны были что-либо предпринять. Это случилось очень давно, и этот мир был не таким, каким знаешь его ты… он был другим. В нем не было вас. Этот мир стал нашим новым домом. Мы, спасшиеся, возрождали наше былое величие, познавали новые тайны мироздания и разгадывали их.

Шли тысячелетия. Мы превзошли самих себя, и даже то, что заставило нас покинуть родину, стало для нас всего лишь неприятностью, которую мы уже были в состоянии решить».

– Другой мир? О каком мире ты говоришь? О мире демонов?

«Нет. О другом мире, похожем на этот. Миров много, и грани между ними тонки. Спасаясь от гибели, мы открыли способ преодолевать эти грани. И оказались здесь.

Прошло очень много лет. Сменилось много поколений нашего народа. Менялся мир. Одни существа исчезали, вымирали, уступая место более совершенным. Среди новых, прогрессивных видов были вы».

– Мы, люди? Эльфы? Орки? Или…

«Вы. Все вы – один народ. Один вид. Вы просто не понимаете этого и делите друг друга на своих и чужих. Это ошибочно, неправильно и противоестественно. У вас общий предок. Вы все разные. Кто-то плодовит, кто-то долгоживущ, кто-то очень силен, кто-то умен, кто-то выживает там, где не выжить другим. Эта ваша многогранность – залог процветания, и, когда вы объединитесь, наступит новый этап вашей истории. Когда вы поймете это, станете такими же могущественными, как мы. И даже сильнее.

Шло время, вы поднялись во весь рост и научились использовать орудия труда. Вы становились все сильнее, и мы в этом помогали вам. Мы изменили климат на более комфортный для вас и ограничили ареалы обитания опасных для вас хищников.

Но в какой-то момент мы поняли, что у нас что-то не получилось. Вы были жестоки и агрессивны. Мы пытались превратить вас в травоядных, чтобы уменьшить природную агрессивность, но потерпели неудачу. Нам стало ясно, что когда-нибудь вы решите, что мы в этом мире лишние. И когда-нибудь станете достаточно сильны, чтобы начать открытую войну. Война была неизбежна».

– Война? Но почему? Ведь ваша мощь была просто невероятной. Почему вы проиграли? Вы могли бы просто не дать нам стать сильнее…

«Мы не проиграли. Мы победили. Мощь – это не сила отдельно взятого воина или армии. Более глубокое понимание этого слова… Мощь – это способность расы живых разумных существ противостоять закону энтропии. Другими словами – это способность выживать и сохранять жизнеспособность своего вида. Наша мощь помогла бы нам уничтожить вас, как, вероятно, вы бы и поступили, окажись вы на нашем месте. Но для нас это было неприемлемо. Ты, вынужденный каждый день в смертельной схватке защищать свое право на существование, не поймешь. Наша победа над вами была бы нашим самым страшным поражением. Нашим концом. Мы больше не были бы такими, какие мы есть. Мы больше не были бы самими собой.

Поэтому мы победили, просто избежав войны. Мы ушли. Нашли для себя новый мир. Новый дом. А этот оставили вам».

Зерван некоторое время молчал, с трудом пытаясь осмыслить услышанное. Затем спросил:

– А ты? Почему ты остался?

«Я был одним из тех, кто остался присматривать за нашими машинами. Уходя, мы уничтожали все, что могло бы быть для вас опасным».

– Как родители, прячущие огниво, уходя из дому?

«Верно. Последними мы отключали устройства, помогающие управлять климатом. Но мы не знали, как поведет себя природа, вырвавшаяся из-под контроля. Поэтому я остался, чтобы следить за тем, чтобы вы не пострадали в результате нашего ухода. Я думал, что уйду позже. Но затем я вычислил, что наступят холода и вымрут многие виды животных и растений. Это могло бы поставить точку в вашей истории. Потому я задержался еще на три тысячи лет, чтобы воспрепятствовать этому, управляя погодой, сглаживая различные катаклизмы. А потом еще… и еще. И в какой-то момент я понял, что мой возврат в новый мир к моему народу будет рискованным. Миры разошлись, между гранями образовалась пропасть. И я решил, что мой народ выиграет больше, если я останусь тут навсегда. Я все еще верю, что вы не всегда будете такими. Когда-нибудь вы станете другими. Станете лучше. Станете как мы».

– Выходит, мы должны благодарить тебя? Ты принес большую жертву ради нашего блага,– прошептал вампир.– Столько тысячелетий в добровольном изгнании, в полном одиночестве…

«В какой-то мере да. Но для нас время течет по-другому. Год одиночества для меня – это как для тебя один час быть запертым в комнате. С другой стороны, я любознателен. Как и весь мой народ. Как и ты. Что между нами общего – так это любопытство не ради выгоды. Знание ради знания. Поиск разгадки ради самого процесса. Все остальные мои ученики ищут в моих знаниях орудия и средства для достижения своих целей. Для кого-то это мудрость и жизнь без ошибок, для кого-то всеобщее благоденствие, для кого-то – личное могущество и власть…»

– Ага,– криво усмехнулся Зерван,– я не умею слышать мысли, но понял, о ком ты. Я одного не понимаю: как такой добрый учитель, как ты, терпишь возле себя настолько злое и эгоистичное существо?

По комнате пронесся беззвучный шелест. Жнец смеялся.

«Она – мой самый важный эксперимент. Она была первой, кто нашел меня. Это было почти двадцать лет назад. И тогда… вот тогда она действительно была жестокой и злой. Сейчас ее не сравнить с ней прежней.

Сознание определяется бытием. В подземном мире темных эльфов царят жестокость и несправедливость. Власть и статус – все. Сострадание и милосердие – ничто. Матери приносят в жертву злой богине своих третьих сыновей. Гражданская война идет безостановочно. Мир, в котором брат никогда не повернется спиной к брату… чтобы не получить нож в спину. Вот в таком мире выросла Тэйлиндра. Я обладаю некоторыми возможностями влиять на психику и делаю это. Я пытаюсь изменить ее. Воспитать по-другому. Может быть, если ты проживешь еще долго, ты встретишься с ней. И тогда я прошу тебя забыть то, что произошло здесь. Может быть, она будет совсем другой тогда».

Волк оказался легок на помине. Тэйлиндра, пошатываясь, почти вбежала в комнату и бросилась к Жнецу.

– Как ты мог?! Как ты мог так поступить со мной? – пронзительно закричала она, и Зерван с удивлением заметил, что дроу плачет. Хотя ходили слухи, что даже дети дроу не плачут. Правда или нет, но никто не мог похвастать, что видел плачущего темного эльфа.– Ты оставил меня! Свою любимую ученицу!

«Моя любимая ученица, ты забыла, что я запретил использование боевой магии в моем доме. Как и насилие вообще. Ты моя любимая ученица, но, когда ты говоришь и поступаешь так, моя душа плачет. Мне было бы одинаково больно увидеть тебя прежней и увидеть тебя мертвой».

– Ты не позволил мне сжечь его, а ему ты помешал меня ударить? – всхлипнула эльфийка.– Ведь ты же мог! Ты стал на сторону этого… этого чужака!

«Неверно. Я действительно помешал ему убить тебя, ведь магия маскировки тебе удалась, не правда ли? Печально, но этот чужак оказался таким, какой бы я хотел видеть тебя. Я не виню тебя. Но ты сделала неправильный выбор. И должна радоваться, что ошибка стоила тебе так мало».

Каждое слово-шелест Жнеца давило на Тэйлиндру, как камень: ее плечи поникли, словно на них лежала невыносимая тяжесть. Она исподлобья зыркнула на вампира и побрела, пошатываясь, прочь.

Зерван сделал пару шагов вперед и сел на каменный пол перед ванной Жнеца.

– Я даже не знаю, что спросить, столько всего в голове вертится.

– Я прошу прощения, Учитель,– вмешалась черноволосая,– но у нас определенные проблемы.

«Все в свое время, Селина. Ты же знаешь, я могу беседовать с каждым из вас и обдумывать много проблем одновременно. Враги пока что задержались у стены, пытаясь ее пробить. Они еще долго будут с ней возиться. У нас есть время».

Вампир повернулся к магессе:

– Один вопрос, Селина. Как вы сумели поднять такое огромное количество мертвецов? Это же просто невероятно!

Магесса вздохнула:

– С помощью силы, данной нам Учителем. Как он это делает, я плохо понимаю. Спроси у него. Он тебе лучше объяснит. Так или иначе, здесь, во владениях Учителя, наша магическая сила во много раз больше, чем обычно.

– Селина, может, тебе стоит снова взяться за кубик? У меня странное чувство,– сказала лунная,– а я пока пойду посмотрю, как там наша злюка…

В этот момент усики Жнеца зашевелились, эльфийка осеклась на полуслове, затем, поколебавшись, ответила:

– Хорошо, как скажешь. Я тоже так думаю, но осторожность… – Она что-то сказала своим телохранителям, и оба эльфа молча встали и пошли за ней, бросив напоследок недоверчивые взгляды на вампира.

Шаманка же подошла к шкафу у стены и достала пергамент и чернила. Зерван только теперь обратил внимание, что помещение напоминало комнату, в которой обычно маги учат своих учеников. Несколько письменных столов, шкафы, чернила.

– Я буду записывать ваш разговор,– пояснила оркесса в ответ на вопросительный взгляд вампира,– но имей в виду, я слежу за тобой.

– Пожалуйста, следи,– отозвался тот, мимоходом пройдясь одобрительным взглядом по фигуре шаманки.

Вообще-то женщины орков были не в его вкусе, однако эта оркесса ему нравилась. Крепко сложенная, как и все орки вообще, она ростом была с обычного человека, а может, и немного повыше, почти как сам Зерван. Да и лицо, и фигура тоже очень даже ничего… Ладно, женщины подождут.

– Скажи, Древний, ты маг?

«Нет. Магия – это исключительно ваш, человеческий талант».

– Как же вы тогда делали все то, о чем ты рассказывал?

«Я же говорил – с помощью машин. Все наши возможности заключаются в нашем развитом мозге. А также в механизмах и устройствах, некоторые из которых ты видел. Их принцип работы основан исключительно на законах природы. Научиться строить машины способен каждый человек и каждое разумное существо. А вот магия даже среди людей – талант редкий. Мы же такими способностями обделены полностью».

– А как тогда ты даешь своим ученикам магическую силу? – удивился вампир.

«Я не даю им магическую силу. Я даю им выносливость разума. Мозг – такой же инструмент влияния на окружающий мир, как и рука. Я могу передвинуть небольшой предмет с помощью своего мозга. Силой мысли. Но это не магия. Это врожденная способность. Передвигая предмет, я использую силу своего разума. Маг же передвинет его, используя внешнюю силу, нам неведомую. С помощью мозга и каких-то действий он только контролирует эту силу. Но человек устает. Таким образом, имея машину, способную моментально нейтрализовать усталость, я могу дать магу возможность управлять очень большим объемом энергии, которую вы называете магией. Когда Тэйлиндра пыталась тебя поджарить огненной магией, я отключил машину, питающую ее. И в результате она бросила в тебя шар, напитанный ее собственными силами, но не более того».

– В целом я вроде как понял. Мысль материальна и может влиять на материальный мир. Верно?

«Грубо, но верно. Именно так я, сидя в этой ванне уже несколько сотен лет, продолжаю управлять машинами».

Вампир устало потер виски. Такой невероятный объем знаний был крайне труден для восприятия и осмысливания. Но остановиться он не мог – обдумать все у него будет бездна времени. А вот задавать вопросы мудрейшему существу в мире и получать ответы – кто знает, как долго у него будет такая возможность…

– Почему ты отвечаешь на мои глупые вопросы? Хотя у твоих учеников наверняка есть более толковые.

«Потому что отвечать на вопросы – последнее мое развлечение. А отвечать на вопросы человека, лишенного прагматизма,– настоящее удовольствие. Тебе сложно это понять. Ты вырос в мире, в котором информация и знания – это товар. Для моего народа знание – это еще и подарок. Величайшее благословение. Даря знания тому, кто их не имеет, я умножаю знание в мире. Это прекрасно само по себе».

Зерван попытался собраться с мыслями под поскрипывание пера шаманки.

– Не совсем приятный вопрос. Ты против войны, против насилия. Но ты дал своим ученикам чудовищную мощь, с помощью которой они подняли огромную армию мертвецов. Некромантия сама по себе не очень хорошее явление. А сегодня погибли люди. Много людей.

Жнец пошевелил усиками:

«Я против насилия. Я даже против того, чтобы убить животное. Когда мы прибыли сюда, в этом мире правили огромные ящерицы, и многие из них были бы не против полакомиться нами. Поэтому мы создали големов, или, как ты сам их назвал, псевдожнецов. Они всего лишь механизмы. Да, они едят и растут. Но они только механизмы. Хоть и живые. С их помощью мы защищались от хищников. Очень быстро хищники поняли, что с ними не стоит связываться. И оставили нас в покое.

Так и магия, заставляющая двигаться мертвых. Это оборонительная мера. Представь себе, что на тебя напал грабитель. Ты достал шпагу и приставил ее к груди нападающего. А грабитель бросился на лезвие и убил себя. Это очень неприятно. Но ты в этом не виноват. Мне очень жаль, что те люди поступают так. Они хотят убить меня. Хотят вырезать мое сердце… хотя у меня вообще нет такого органа. И все равно мне их жаль.

Вообще говоря, у меня есть определенные средства защиты. Однако я не уверен, что они будут эффективны. Будь я здесь один – меня мало волнует моя жизнь. Но ученики… вы все живете в жестоком мире, и я не могу запретить вам защищаться. Хоть это мне и не нравится. Но тут как раз тот случай, когда я бессилен».

– Ладно. Давай я спрошу что-то менее грустное. Расскажи мне про людей-ящеров.

Жнец ответил моментально. Существу с таким развитым мозгом не была свойстенна задумчивость.

«Я не так уж много о них знаю. Это раса, которая также пришла в этот мир извне. Они появились тогда, когда мы уже почти полностью переселились в наш новый мир. Поэтому мы, так сказать, разминулись. Я наблюдал за ними одно время, пока машины, которые были моими глазами за пределами этих подземелий, еще функционировали. Они пришли сюда, как и мы, без ничего. Тогда они были великой расой, но в отличии от нас бегство их не спасло. Они очень быстро скатились до того уровня, на котором сейчас находитесь вы… ну или почти до такого. Это не стало для них концом – просто они начали все заново, с самого начала. Они построили достаточно сильную цивилизацию. Когда вы только учились делать орудия из металла, они уже умели строить летающие корабли…»

– Летающие корабли? – опешил Зерван.

«Именно. Машины, способные летать и возить людей и груз. Однако их величие длилось недолго. Мне неизвестно точно почему. Я могу только предполагать, что люди-ящеры, или рии-ти, как они себя называли, оказались плохо приспособлены к здешнему климату. Их популяция быстро уменьшалась. Последний раз я видел их три тысячи лет назад».

– Они вымерли уже?

«Я не знаю. Именно три тысячи лет назад вышла из строя моя последняя машина для внешнего визуального наблюдения».

– А скажи… Я, конечно, понимаю, что требую второго чуда подряд, но не могли и они как-то где-то выжить? Глупо, конечно, надеяться на это, но все же, а вдруг?

«Теоретически вполне могли. Последний раз я видел их на одном из островов в южном океане. Они были амфибиями и могли преодолевать значительные расстояния вплавь – больше, чем может проплыть человек. Там, в южном океане, для вас много неизведанных мест. Рии-ти вполне могут все еще жить в тех местах».

Жнец умолк. Зерван вопросительно посмотрел на него. Затем на оркессу. Шаманка в свою очередь тоже удивленно посмотрела на Жнеца.

– Учитель? С тобой все в порядке? – спросила она.

Ответ пришел только полминуты спустя:

«Да. Я не мог отвечать. Я считал. Основываясь на моих неточных знаниях о рии-ти, я допускаю вероятность того, что они не вымерли окончательно, примерно четыре из десяти. Вероятность того, что они сохранили хоть какую-то культуру, гораздо ниже. Я оцениваю ее в шесть из ста».

– Откуда ты знаешь? – удивился Зерван.

«Я не знаю. Я это высчитал, учитывая данные четырехтысячелетней давности: их численность, продолжительность жизни, плодовитость, уровень развития на то время, пригодность обитания островов южного океана, а также вероятные изменения географии этих островов и климата за последние три тысячи лет».

Вампир присвистнул:

– И все это ты высчитал менее чем за минуту? Потрясающе!

«Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, говоря, что вся наша сила – это наш мозг. Именно так я высчитал наступление глобального похолодания, которое должно было произойти около шести тысяч лет назад и уничтожить вас, и принял необходимые меры для его предотвращения. Именно так мы пришли к выводу о неизбежности столкновения с вами. Мы не обладаем никакими мистическими способностями, позволяющими узнать будущее, но зато мы способны высчитать развитие событий на много тысячелетий вперед».

– Я не утомил тебя, задавая столько вопросов?

«Нисколько. Ты сам устанешь спрашивать намного раньше».

– Если я устану, можно я отдохну и потом продолжу, кхм, беседу?

«Безусловно. Если бы я сказал «нет», ты бы продолжал спрашивать, пока не упал бы. Мне нравятся вопросы, которые ты задаешь. Существует очень маленькая вероятность того, что услышанные тобой ответы сослужат куда большую службу, чем просто удовлетворение твоего любопытства. Я рад, что у меня появился еще один ученик».

– А мы? То, что ты говоришь нам, выходит, бесполезно? – обиделась шаманка.

«Неверно поставленный вопрос. Если я и говорю вам бесполезные вещи, то только потому, что вы спросили. Но на самом деле и это будет влиять на судьбу мира, но только в отдаленном будущем. И я не в силах высчитать, пойдут ли эти знания на пользу вам. А то, о чем спрашивает меня ученик Зерван, может вылиться в действия намного быстрее. К тому же он задает относительно безопасные вопросы. Я знаю, как он воспользуется приобретенными знаниями. При этом он может потерять свою жизнь, которую не ценит, но выиграть больше, чем поставит на кон».

– Это как? – спросил Зерван.

«Если ты уйдешь во внешний мир и когда-нибудь вернешься сюда, я сам с удовольствием послушаю, что и как ты открыл и нашел. А пока я неспособен это высчитать».

– А не ты ли говорил, что жизнь бесценна? – поинтересовалась оркесса.

«Я имел в виду прежде всего чужую жизнь. Нет оправдания тому, кто платит за что-либо чужими жизнями, как это любят делать многие люди. Но когда индивид приходит к пониманию необходимости рискнуть своей жизнью или вообще расстаться с нею ради блага других – таких называют героями. Их чтут за их самопожертвование. За то, что они смогли отдать свою бесценную жизнь в обмен на благополучие других».

– Знаешь, я вот поймал себя на мысли, что беседую с тобой так, как будто я часто с тобой говорил раньше. Как будто я давно тебя знаю. С самого детства. Интересно, правда? – улыбнулся Зерван.

«Это легко объяснимо. Я скопировал некоторые речевые обороты и слова твоего первого учителя Ламара для твоего удобства восприятия. Твой разум для меня открытая книга. Когда ты задаешь вопрос, я знаю не только его смысл, но и причины, побудившие тебя его задать, и даю гораздо более полный ответ, чем ты получил бы от собеседника-человека. И потому тебе просто и удобно общаться со мной».

– Что ж, тогда я продолжу,– улыбнулся вампир. У него была еще целая бездна вопросов, которые непременно нужно было задать.

Вампир проснулся оттого, что его аккуратно, но настойчиво теребили за рукав. Он встрепенулся и сел, и даже не сразу понял, где находится.

Зерван сидел на лежаке, устроенном в пустой ванне, в точно такой же комнате, в которой обитал Жнец. Пару раз моргнув, он вспомнил, как долгие часы, пролетевшие словно один миг, слушал рассказы Древнего о множестве интересовавших его вещей. Однако усталость взяла свое в конце концов. Селина отвела его в эту комнату, где он и уснул, как только его голова коснулась бархатной подушки.

Прямо возле него стоял старший из эльфов.

– Что случилось?

– Неприятности. Совет магов полагает, что час боя приближается, и интересуется, рассчитывать ли на тебя.

– Естественно! Что за глупые вопросы! А что за…

– Совет происходит в комнате Учителя.

Там уже собрались все, включая Тэйлиндру. Она хмуро зыркнула на вошедшего вампира и орка-телохранителя, невозмутимо точащего свою секиру.

– В чем дело? Наемники прорвались?

– Нет,– ответила Селина,– пока еще нет. Но четверо наемников каким-то образом оказались внутри обители. Я случайно увидела их кубиком.

– Кстати, а что такое этот кубик?

Селина молча достала из небольшой сумочки, в каких обычно носят всякие магические вещи, знакомый Зервану кубик – такой же, или очень похожий, как и те, которые лежали в котомке самого вампира.

– И что он делает?

– Это летающий глаз. Внутри этого кубика – другой, очень маленький. Смотри.

Магесса положила кубик на ладонь и накрыла сверху другой ладонью, затем повернула их вертикально, так что кубик оказался у нее напротив груди, и чуть раздвинула руки. Кубик не упал – он так и остался висеть между ладонями. Из крохотного отверстия появился другой, совсем крошечный и едва светящийся кубик, который принялся описывать круги вокруг Зервана. Взгляд Селины при этом был устремлен в пустоту, глаза изредка моргали.

– Вот сейчас я вижу так, как будто этот маленький кубик – мой глаз.

– Понятно. Вот, значит, от кого я по лабиринту бегал.

– Именно так. Я увидела с его помощью наемников.

– И где они сейчас?

Вместо Селины ответил Жнец:

«Предположительно в камерах инкубаторов. Я не могу точнее определить – их мысли крайне сбивчивы и хаотичны. Они очень напуганы».

– Я могу их найти,– сказал вампир,– меня сейчас начинает мучить Жажда, в таком состоянии я быстро их учую. И что дальше с ними делать? Насилие, как я понимаю, не выход.

«Верно. Они представляют минимальную опасность».

– Их опасность в другом,– заметила Тэйлиндра,– вернувшись, они расскажут, что видели тут. Новые искатели приключений и сокровищ ринутся сюда, как мухи на падаль. Их нельзя выпускать живыми.

– Опять ты за свое! – в сердцах воскликнула эльфийка-магесса.– Ты ничему не учишься, верно?

– Нет,– хмуро ответила дроу,– тут ты неправа, Вийастан. Вот как раз сейчас я всем своим сердцем хочу найти выход из ситуации и вернуть себе расположение Учителя. Но проблема в том, что как раз тут другого выхода нет. Он,– она указала пальцем в сторону вампира,– по удачной случайности оказался таким же, как мы, хотя я все равно не уверена до конца, что он не все разболтает. Ладно, забудьте. Так вот. Я хочу только сказать, что те четверо ни за что не станут новыми учениками. Не потому, что нас тут и так слишком много, а потому, что они просто варвары. Их нельзя выпускать. Или отправить их спать в ванны, или… Молчу. Но вы все равно должны понять – третьего не дано.

– Я извиняюсь за приземленность мыслей,– вставил Зерван,– но должен заметить, что я голоден. Не будете ли вы так…

– А в чем проблема? – хихикнула Тэйлиндра,– вот найдешь наемников и поешь.

– Не получится. Я лично очень не люблю вампиров, пьющих кровь людей. Это то же самое, что каннибализм. Я, во всяком случае, не вижу разницы.

– Подумать только,– вздохнула дроу,– и я слышу это от упыря.

В следующий момент она оказалась поднятой со своего стула. Зерван ухватил ее за воротник робы, слегка сдавив при этом тонкую шею.

– Следи за языком,– прошипел вампир, не обращая внимания на вскочивших магесс и их охранников,– это единственное слово, которое я не научился безропотно сносить!

С этими словами он отпустил Тэйлиндру и сел. Остальные облегченно вздохнули.

– Ты определенно напрашиваешься на неприятности,– заметила Вийастан.

– Я же не нарочно,– обиженно ответила та, потирая шею,– я не хотела никого обидеть!

– Ладно, давайте успокоимся все,– предложила оркесса,– в конце концов, мы все союзники, независимо от того, хотим мы этого или нет.

– Извините за вспыльчивость,– сказал Зерван,– просто вампиров тоже можно задеть за живое.

– Забудем. Тайан сейчас принесет тебе поесть. Хлеб и фрукты устроят?

– Вполне, благодарю. Так что с наемниками делать будем? Убить нельзя. Предлагаю окружить и заставить сдаться. Демонстративный бросок огненного шара куда-нибудь в стену очень поможет. У вас еще остались зомби?

– Увы. Ни одного. Это были наши запасы десятилетней давности, когда неподалеку шла прямо-таки война с бандитскими шайками. А слуги Учителя практически неуправляемы.

«Они выполняют только определенные функции. Это слишком примитивные организмы. Более сложных уже нет».

– Селина, какие идеи?

Магесса замялась:

– Ну… Без прямого столкновения не обойтись. Со страху они могут делать непредсказуемые вещи.

В это время вернулся младший из эльфов и принес Зервану тарелку с хлебом и фруктами. Тот поблагодарил и набросился на еду.

– Вообще-то у нас тоже четыре бойца,– сказала Тэйлиндра.– Если мы заставим врагов смеяться, наши бойцы их легко обезоружат. Ну или, скажем, чихать. Рискованно, конечно, но…

– Но рисковать-то не ты будешь,– ухмыльнулся один из эльфов.

– У меня идея получше,– сказал Зерван, проглатывая кусок яблока,– если вы усилите мои магические способности, я смогу использовать «вуаль тьмы» достаточно долго и в темноте легко их всех обезврежу. Хотя без побоев, конечно, не обойдется.

– Хорошо, но вначале все же предложим им сдаться,– согласилась Вийастан.

– Тогда выдвигаемся, как только Селина найдет их своим кубиком.

Отыскать наемников оказалось нетрудно: они, боясь заблудиться, не отходили далеко от зала с порталом. Люди были сильно напуганы и подавлены, однако выучка взяла свое, заставив их взять в руки оружие и приготовиться к бою.

Прибыв на место, невольные союзники остановились за углом и пытались разглядеть в темноте противника. Оттуда донеслась отрывистая команда, и Вийастан очень вовремя спряталась за угол: мимо просвистела стрела.

– У них луки. Селина, ты что, не могла предупредить об этом?

Магесса выглядела обескураженной.

– Я как-то не подумала. Я вообще-то не военный человек.

– Очень здорово,– хмыкнул старший из эльфов,– у них есть луки, а у нас нет. А даже если б и были…

Вампир скорчил кислую мину:

– Это еще не самое худшее. Луками вооружены телохранители принца. Это не просто наемные псы.

– И что делать будем? Про охрану принца в самом Кор-Гале прямо басни ходят,– сказала Селина,– их голыми руками не возьмешь!

– Вообще-то у меня тоже есть лук, но он остался у меня в сумке, там. Да и толку с него, если убить нельзя.

– У тебя не было ничего, во что может поместиться лук,– почти хором сказали эльфы.

– Он разборный, я специально такой заказал. Что делать-то будем?

Вийастан крикнула, не высовываясь из-за угла:

– Эй, вы, сдавайтесь! Мы гарантируем вам жизнь, если сдадитесь!

Почти тотчас же последовал решительный ответ:

– Мы не сдадимся! Мы гвардия его величества принца Тэй-Тинга!

– На что вы надеетесь? Вы в меньшинстве! Вам не выбраться отсюда! Выхода нет!

– Мы не спешим. Мы подождем, пока сюда прибудет наш господин с остальными воинами. Вот тогда посмотрим, кто будет в меньшинстве!

– Вам не стоит надеяться на это,– мягко сказала эльфийка.– Вы видели чудовищ, лежащих в своих ваннах? Хотите, мы поднимем парочку и пришлем сюда? Вам тогда конец!

– Если бы вы могли, вы бы уже прислали их,– решительно отрезал гвардеец, сержант, судя по интонациям.

– Мы просто не хотим больше кровопролития,– продолжала Вийастан.– Мы можем расправиться с вами любым способом, но сегодня и так много людей погибло. Хотите присоединиться к ним?

Гвардейцы слегка заколебались, эльфийка определенно умела убеждать. Ее мягкий, успокаивающий голос, казалось, обладал гипнотическим воздействием.

– Думаю, обойдется без драки,– тихо сказал эльфам Зерван,– ваша госпожа изучала риторику?

– Наша госпожа – член Круга Девяти Светлейших Эмельнейма,– веско ответил старший.– Это чуть восточнее лесов, которые вы называете Северными.

– Оно сразу видно,– сказала темная эльфийка вампиру,– в Круге девяти целыми днями болтают – отсюда и отлично подвешенный язык. Не позволяй им запудрить себе мозги громкими титулами.

Эльфы позеленели от возмущения, а Зерван, чтобы сгладить ситуацию, наигранно весело спросил:

– Что это я вижу? Никак дружелюбие?

– Нет,– играя желваками, отрезал старший эльф,– ты видишь еще два ее недостатка. Болтливость и вредность.

Тэйлиндра показала эльфам язык и парировала:

– Ты просто не хочешь признать, что этот ваш Круг много болтает и обычно тогда, когда действия нужнее слов!

– Зато вы действуете всегда, когда можно было бы и поговорить. Вас бы меньше ненавидели, если б ваши действия не были постоянно связаны с оружием и чернокнижием!

– А я тут при чем? – возмутилась дроу.– Я вообще оружия в руках не держала… ну кроме кнута.

– Да-да,– закивали эльфы,– тебя стоило бы за одну эту гнуснейшую вещь выгнать отсюда взашей!

Зерван отлично знал, что такое боевой хлыст дроу. Длинная цепь со звеньями, покрытыми шипами, с чем-то вроде маленького моргенштерна на конце. Несмотря на то что смертоносность такого оружия была пониже, чем у шпаги или меча, оно оставляло чудовищные раны и позволяло своему хозяину моментально наносить удары в любом направлении на шесть – восемь шагов вокруг себя.

– Видел когда-то такую штуку издалека,– сказал Зерван,– интересно было бы поближе рассмотреть…

– Я бы тебе с удовольствием показала… в действии. Но не судьба – Учитель отобрал,– вздохнула Тэйлиндра.

Оба эльфа отвернулись, пряча злорадные ухмылки, а дроу сердито заметила:

– Что-то переговоры затянулись. Эти дряни слишком обнаглели, отнимая у нас такое ценное время.

У вампира что-то тихо екнуло в груди, предчувствуя непоправимое. А Тэйлиндра подошла к углу и пронзительно крикнула, перебив ласково увещевающий голос Вийастан:

– Вы, животные, грязные рабы, по-хорошему не понимаете? Да будь моя воля, я бы вас всех в порошок стерла, недоумки. Падайте на колени и молите о пощаде – вот ваш удел, а вас тут еще упрашивать надо? Я бы вас всех в жертву Ллолт принесла, твари…

– Проклятье,– выдохнул сержант,– это ловушка! Это дроу! Гнусные сволочи, а мы едва не купились на ваши трюки!

– Вам нельзя верить, вы все людоеды, садисты и убийцы! – завопил другой гвардеец.

Из темноты донесся звук смачной затрещины и прогремел голос сержанта:

– Всем молчать! Не слушать и не отвечать! Удерживать позиции!

Все недобро уставились на Тэйлиндру, а та возмущенно заявила:

– Вот недоумок! Насчет людоедства это гнуснейшая ложь… Что это вы на меня так смотрите?..

Все хранили гробовое молчание, только неговорливый орк-охранник в сердцах сплюнул.

– Спасибо тебе, лапочка,– оскалилась в злобной ухмылке шаманка,– теперь драки не избежать.

– Давай привязать ее к рукоятке моя череполома,– пробасил орк,– и я ставить злая ведьма за угол, солдаты стрелять-стрелять, пока не кончатся палочки!

– Ах ты, зеленорожая дрянь! – возмутилась дроу.– Пользуешься тем, что у меня нет моего кнута?!

Орк презрительным фырканьем высказал все, что он думал про кнут дроу, и сокрушенно покачал головой.

– Давайте успокоимся все,– поднял руку Зерван,– нам только переругаться не хватало. На самом деле Тэйлиндра оказала нам просто великолепную услугу…

Все удивленно уставились на него, а вампир продолжал:

– Я потом объясню что и как. Я и сам это только что сообразил. Значит, так, у меня есть просто превосходный план. Но он потребует слаженности действий. Тэйлиндра, я тебе торжественно обещаю, что, если ты снова все испортишь, я собственноручно утоплю тебя в первой попавшейся ванне для големов. Поняла?

Дроу надменно хмыкнула, но промолчала.

– Теперь так. Кто из вас может напустить дыма? Все равно какого, лишь бы он не мешал мне видеть тепло.

– Я могу,– сказала оркесса,– мне требуется только факел или источник хоть какого-нибудь огня. Мы таким способом сигнализируем из стойбища в стойбище у нас в степях, даже если идет дождь. Дыма будет много.

– Превосходно. Осталось только факел достать. После чего было бы неплохо наслать на них какую-нибудь гадость, например кашель.

– Это к ней,– со страдальческой миной сказала Селина, кивнув в сторону Тэйлиндры,– это она у нас признанный мастер гадостей…

– Да что вы вообще понимаете в магии,– высокомерно заявила та.

– Не ругайтесь. Тэйлиндра, ты хоть это сможешь сделать, не испортив все?

– Конечно, это у нас даже дети умеют,– начала было дроу, но вампир прервал ее:

– Ты просто сделай это. Я тебя очень прошу. Хорошо?

– Да я, по-твоему, что, вообще бездарь?! – возмутилась Тэйлиндра.

Вампир добродушно улыбнулся:

– Нет, я этого не говорил. Я могу рассчитывать на твой магический талант?

– Конечно,– самоуверенно заявила дроу.

Зерван мысленно улыбнулся. Просьба, вежливость и скрытая лесть иногда имеют куда большую эффективность, чем любые иные средства убеждения. Вероятно, теперь гордость коварной дроу просто не позволит ей умышленно напакостить. Хотя… Никогда нельзя знать наперед, что на уме у этих темнокожих беловолосых эльфов.

– Еще мне надо знать, каким образом приводится в действие портал. Как его активировать?

– Отсюда – никак. Только по воле Учителя,– ответила шаманка.

– Отлично. А Учитель слышит наши мысли отсюда?

– Не уверена, что он хорошо расслышит. Слишком далеко даже для него.

– Хорошо. Итак, мой план. Селина возвращается обратно вместе с самым быстроногим из вас,– Зерван кивнул в сторону эльфов,– на такое расстояние, на котором Учитель сможет слышать ее мысли. После этого Селина посылает «глаз» на ту сторону стены и смотрит, на каком из кругов нет наемников. Скорее всего, они будут стоять подальше от стены, опасаясь нового псевдожнеца, но надо быть уверенными. Как только Селина узнает это, эльф быстро бежит к нам и говорит, какой из кругов свободен, а Селина возвращает свой «глаз» сюда и смотрит за боем. После этого мы зажигаем факел…

– Которого у нас пока нет,– вставила Вийастан.

– Что-нибудь придумаем. Так вот, шаманка заполняет дымом комнату, Тэйлиндра насылает кашель, я нападаю. Я буду стараться загнать наемников на свободный круг, и, как только я это сделаю, Селина скажет об этом Учителю, он приведет в действие портал – и вуаля! Враги снова по ту сторону стены.

– У плана всего один изъян,– заметила шаманка,– ты предлагаешь их выпустить, а мы не должны дать им выйти. Они расскажут, что тут люди. Это значит – сюда двинутся полчища короля.

– Вот теперь мы подходим к самой изюминке плана. Они не скажут, что тут люди. Они скажут,– вампир выдержал театральную паузу,– что тут дроу! И тогда король не двинет сюда армию. Он, наоборот, поскорее завалит вход в катакомбы навеки, за что спасибо Тэйлиндре.

– С какой стати ему заваливать вход? – удивилась оркесса.

Тэйлиндра захихикала, а Селина пояснила:

– Моара, ты просто плохо представляешь, как мы, люди, «любим» дроу.

– Вы нас не только «любите», вы нас еще и боитесь,– ехидно добавила темная эльфийка.

– Не без этого,– с неохотой согласилась магесса.

Зерван удовлетворенно хмыкнул:

– Ну вот мой план. Как вам? У вас ведь есть запасной выход?

Моара, Вийастан и Селина переглянулись.

– Да, план неплох. Последний момент – ты на дроу похож мало. Это может все испортить.

– Не волнуйтесь,– криво ухмыльнулся вампир,– когда люди видят меня в ярости, они обычно запоминают только мои глаза. К тому же там будет полно дыма и моя магия, если получится.

– Это наша магия,– вставила дроу.– «Вуаль тьмы» изобрели мы, дети Ллолт.

Однако на этот раз на высокомерное занудство Тэйлиндры никто не обратил внимания – было не до того.

– Осталось достать факел,– сказала шаманка, но старший эльф уже стянул свой нарядный кафтан и намотал на клинок меча.

– Вот вам факел. Сойдет?

Следующие десять минут прошли в томительном молчании. Селина с младшим эльфом ушли, и теперь осталось только дождаться возвращения вестника. Только дроу все было нипочем – она, достав маленькое зеркальце и щипчики, прихорашивалась, получше укладывая волосы, и Зерван подумал, что темные эльфы могли бы быть очень привлекательными и харизматичными, если бы не отпечаток злобы, коварства и жестокости, неизгладимо лежащий на их душах и отражающийся в их глазах.

Однако Зерван, в отличие от большинства людей, эльфов и представителей других народов, не испытывал к ним ненависти за это. Опасался, не доверял и никогда бы не повернулся спиной к ним на темной лесной тропинке, но не ненавидел. Он знал, что каждый отдельно взятый дроу просто не мог быть иным. Нельзя быть иным в таком мире, где младший брат может всадить кинжал в спину старшему просто для того, чтобы самому стать старшим. Где младенца, если ему выпало быть третьим мальчиком семейства, приносит в жертву злой богине его же мать.

Если верить жрецам различных религий, злым людям после смерти уготован ад или другие мучения, но дроу, по мнению Зервана, попадали в преисподнюю в момент своего рождения. И адский их характер – просто следствие этого.

Однажды, держа путь через лес, населенный эльфами, он набрел на их деревню и зашел в нее купить провианта. Каково же было удивление вампира, когда он встретил там юную девушку-дроу, которой несказанно повезло: эльфы нашли ее в лесу, когда она была младенцем, которого по неизвестной причине оставили на поверхности. Бросить малышку они не смогли, несмотря на то что сами страдали от набегов дроу не меньше других.

Девочка выросла среди эльфов, своей матерью называла эльфийку, которая удочерила ее, и абсолютно ничем не напоминала дроу, кроме внешности. Но едва заметная аура отчуждения все равно витала вокруг нее – нельзя полностью отбросить многовековую вражду. Даже мудрым эльфам это оказалось непросто.

И тем не менее это славное дитя имеет отличные шансы прожить среди удочеривших ее эльфов долгую счастливую жизнь, без ненависти, предательства, жестокости и коварства, да защитит ее Маэнэмма от всего этого.

Тут послышались шаги, и вскоре появился и эльф.

– Самый крайний круг у правой стены,– выпалил он.– Правая с нашей стороны.

– Ну пускай боги нам помогут,– сказал вампир.– Начинаем.

Старший эльф поднял свой импровизированный факел, и шаманка подожгла его с помощью магии, а затем начала тихо нашептывать слова заклинания. Горящий кафтан неожиданно густо зачадил, и дым устремился в зал порталов, словно под воздействием сильного сквозняка. Оттуда послышалось бряцанье оружием и сдавленные проклятия.

Зерван осторожно выглянул за угол. Пелена дыма густела на глазах. В этот момент из комнаты вылетела пара стрел – растерянные гвардейцы явно стреляли наобум.

Внезапно он почувствовал, как обостряются его чувства, как его наполняет бодрость. Он оглянулся и увидел Вийастан, налагающую на него заклинания безмолвными жестами.

– Итак, еще немного, и я начинаю.

– Эй, вампир,– услышал он сзади негромкий голос дроу,– ты ведь пошутил насчет того, чтобы утопить меня, верно?

Это прозвучало даже не как вопрос, а как полуутверждение-полуугроза.

– Я немного преувеличил,– примирительно сказал Зерван,– как бы я мог утопить такую прелесть?

«Проклятье,– подумал вампир про себя,– не хватало только, чтобы она вздумала сейчас сводить счеты».

В этот момент из зала, где засели гвардейцы, послышался надсадный кашель. Тэйлиндра и правда оказалась мастерицей пакостей.

Пульс стремительно подскочил, повинуясь воле вампира, адреналин закипел в жилах. Пора!

Вампир метнулся вперед и в сторону, привычно уклоняясь от возможных выстрелов, хотя это оказалось лишним: он был бесшумен как смерть, а дым скрывал его от взоров врагов. В несколько прыжков Зерван преодолел расстояние, отделявшее его от гвардейцев, скользнул в сторону и приготовился к атаке. Он превосходно их видел. Клубы дыма не могли скрыть тепло тел и пульсацию сердец от охотящегося вампира.

Рывок и удар! Зерван плечом сбил сразу двоих, атаковав сзади сбоку, перекатился через плечо, вскочил на ноги и снова ринулся вперед. Эти слабые, презренные людишки не могли противостоять тому, кого называли чудовищем и богомерзкой тварью.

Он вовсе не считал себя лучше других. Не считал, что вправе отнимать чужую жизнь, иначе как защищая свою. Не считал себя особенным. Зерван считал себя человеком, хотя люди видели в нем монстра. За долгие годы лишений, гонений и ненависти он не скатился на путь слепой кровавой мести всему миру. Однако невзгоды, несправедливости и гонения, которым подвергали его люди, не могли пройти бесследно. И иногда, когда приходилось кулаками доказывать свое право на жизнь, честь, достоинство, собственность,– иногда он впадал в бешенство. И выходки вроде пьяных шуточек в адрес странного незнакомца, тихо ужинающего в углу придорожной таверны, которые он обычно сносил с завидным стоицизмом, заканчивались для шутников выбитыми зубами, вывихнутыми конечностями и сломанными ребрами. Зерван ненавидел эту свою черту характера и пытался с ней бороться, хоть и понимал, что толку не будет.

Если человек родился в семье дворянина, если он был графом, верным слугой короля, почтенным и уважаемым человеком, отважным рыцарем без страха и упрека, то навряд ли он знал, что значит сносить оскорбления молча. Муки, которые претерпел Зерван, в одночасье превратившись из дворянина в изгоя, оказавшегося на самом дне, не могли не оставить глубоких шрамов в его душе.

И вот сейчас, круша закованных в чешуйчатые доспехи и прочные шлемы воинов голыми руками, вампир чувствовал, насколько гармоничен иногда бывает мир. Судьба дала ему возможность отплатить обидчикам сполна. Нет, Зерван не будет топить людей в крови и мстить каждому встречному. Он будет, как и раньше, молча сносить оскорбления и насмешки в вонючих придорожных кабаках. Но знание того, что он может проучить любого негодяя, когда чаша его терпения очередной раз переполнится, помогало жить.

Сержант гвардейцев пролетел несколько шагов от мощнейшего пинка в грудь, грохнулся оземь и выронил саблю. Вампир играючи уклонился от удара мучительно кашляющего гвардейца, скользнул ему за спину и, перехватив руку с оружием, бросил его через себя вслед за сержантом в сторону нужного портала.

В следующий момент он оказался перед двумя гвардейцами, которых он сбил с ног первой атакой, и был вынужден быстро разорвать дистанцию, уходя от двух мелькающих в дыму сабель. Враги кашляли и задыхались, дым не позволял им видеть ничего, кроме темного ускользающего силуэта противника, но они продолжали действовать грамотно и дисциплинированно, несмотря ни на что. И Зерван мимоходом отметил, что принц Тэй-Тинг тратит деньги вовсе не впустую. Столкнись вампир с этими же четырьмя бойцами в равных условиях, бой был бы куда опаснее для него. А их мастерство веерной защиты вслепую, когда гвардейцы буквально окружили себя паутиной стальной смерти, не попадая при этом друг по другу, вызывало у него восхищение.

Зерван, готовясь к новой атаке, быстро сместился в сторону так, чтобы гвардейцы находились между ним и порталом, и нанес удар «волной гнева», сбив обоих противников с ног и отбросив к зеленоватому кругу перехода. Падая, один из них задел своего товарища, который как раз начал подниматься с пола.

Вампир оглядел поле боя. Сержант лежал как раз посередке круга, остальные трое – недалеко от портала. Двое гвардейцев снова попытались встать.

Зерван рывком поднял одного из них на ноги и от души врезал в челюсть, не защищенную шлемом. После чего дотащил обмякшее тело до портала и бросил на сержанта. Затем нанес несильный удар коленом в голову второму, который уже успел приподняться и тянулся за саблей.

На этом бой закончился. Никто из гвардейцев уже не был боеспособен. Зерван свалил бесчувственные туши в круг портала и оглянулся в поисках таинственного глаза-кубика. В этот момент стены вспыхнули зеленью и гвардейцы исчезли.

Вампир удовлетворенно похрустел шейными позвонками и улыбнулся. Его трофеями стали четыре отличные сабли с удобными рукоятками и клинками превосходной работы, а также четыре лука и позолоченный шлем, слетевший с головы одного из гвардейцев заморского принца. И если луки много не стоили, а шлем продавать было рискованно, то сабли уйдут со свистом даже здесь, на крупнейшем оружейном рынке. Ибо дварфы не особые мастера по части сабель – они куют топоры и мечи. А экзотика всегда стоит немало.

Когда Зерван вышел из зала, неся под мышкой свои трофеи, его встретили как героя дня.

– Хорошая работа,– прокомментировала Вийастан,– жестко, но эффективно. Лучшего развития событий нельзя было и ожидать.

Орк молча показал поднятый кверху большой палец.

Тем временем старший эльф вертел в руках стрелу.

– Интересная вещь. Я не маг, но магию просто нельзя не учуять. Твое мнение, светлейшая? – Он протянул стрелу Вийастан.

Та, не дотрагиваясь до стрелы, ответила:

– Верно. Магия рассеивания. Это объясняет, почему стрелы оказались так эффективны против орд мертвецов. Честно говоря, я даже удивлена – такие искусные магические вещи у людей большая редкость.

– Это еще что,– сказала Селина,– принц расправился с големами с помощью артефакта колоссальной мощи. Я даже не представляю, где он его взял. В Кор-Гале магов держат в черном теле, все мало-мальски умелые чародеи оттуда сбежали, как из чумного барака. А в других королевствах есть гильдии магов. Вы, возможно, не знаете, но у магов есть определенное соглашение…

– …не изготовлять слишком мощные артефакты,– докончила оркесса.– Знаю. Я сама член Гильдии магов Моандора. Выходит…

– У вас завелся отступник,– сделал вывод вампир,– но не скажу, что меня это удивляет. Чем меньше магических штучек, тем выше цена на них. А чем выше цена… Ну я не буду рассказывать вам о том, что такое жадность.

– Ладно, проблема решена. Возвращаемся,– решительно сказала Селина.

– С этим я не совсем согласен. Проблема решена, но есть вторая. Я даже сквозь стену во время драки слышал, как с той стороны долбят камень. Давно, как мне кажется.

– Там камень толщиной в два твоих роста, а может и три,– попыталась успокоить его оркесса,– долбить можно вечно.

– Ты кое-что забыла,– криво улыбнулся вампир,– то, что надо долбить вечно, можно взорвать в одно мгновение. Послать людей наружу за пороховой бомбой – дело одного дня. При условии, что у них ее изначально не было с собой.

– Надо посоветоваться с Учителем,– сказала Тэйлиндра,– он что-нибудь придумает.

Остальные согласно закивали.

И когда они уже шли к обители Жнеца, до них донесся неясный гул.

– Что это? – насторожилась оркесса.

– Бомба,– ответил Зерван.

– Они взорвали стену! – ужаснулась Тэйлиндра.

– Нет. Пока нет. Если бы стена рухнула, мы бы еще не то услышали.

– Проклятье! Как же твой великолепный план? Они не спешат заваливать проход! – воскликнула Селина.

– Мой план тут ни при чем,– спокойно возразил вампир,– я говорил, что катакомбы завалит король… когда узнает. Но пока что он не знает. Что же касается принца, то он не отступит. Для него на карту поставлено слишком много – трон Монтейна. Нам в любом случае пришлось бы иметь с ним дело. Я с самого начала знал это. И вы знали. Только не хотели признаваться себе в этом. И я понятия не имею, как решить эту проблему вообще, не говоря уже о том, чтобы решить ее без крови.

Маги и их телохранители переглядывались в полной растерянности.

– И что нам делать? Если б не зачарованный жезл принца, мы могли бы просто натравить на них монстров Учителя.

– По правде говоря, я всегда успешно избегал боя в откровенно неравных условиях. Но в данном случае все-таки придется драться. Давайте, чародеи, изобретите что-нибудь!

– Давайте просто спросим Учителя,– сказала Вийастан,– он способен просчитывать наперед почти все, что угодно.

– Проклятая скала,– в бешенстве пнул стену ногой Тэй-Тинг,– она что, из адамантита? Мы израсходовали весь порох – и имеем трещину глубиной в четыре локтя? И это после того как стену полдня долбили ломами!

– Да,– кивнул старый наемник,– камень оказался прочнее, чем выглядит. Как по мне, то нам нужно просто еще пороха. Я уверен, что его можно купить здесь, на базаре. Рано или поздно стена не выдержит. Если вы пошлете своих людей прямо сейчас, то они успеют обернуться меньше чем за сутки.

Принц заскрежетал зубами. Еще сутки! Целые проклятые сутки у этой стены!

– Вы, недоумки,– рявкнул он на гвардейцев, побывавших на той стороне портала,– давайте рассказывайте, что там видели кроме того дроу, который уделал вас четверых в одиночку!

Остальные наемники уныло слушали раздраженные крики принца. Жнец и другие чудища – это еще куда ни шло, но дроу… Где один дроу, там и тысяча.

– Вы не откажетесь от вашей задумки? – спросил лидер наемников принца.

– Да ни за что! Вот что я придумал. Я сейчас пошлю людей за порохом. Ты пойдешь с ними и наймешь еще бойцов, да побольше! Хоть бы и две тысячи! Вот только я сомневаюсь насчет того, говорить ли им про дроу…

Старый наемник покрутил ус:

– Это не дроу, ваше величество.

– Вот как? – приподнял бровь принц.– Ну-ка просвети меня.

– Дроу бы не отпустили ваших солдат живыми. Дроу, вышедший против четверых вооруженных солдат с голыми руками? Это ерунда полная. Я воевал с дроу десять лет назад и немного знаю их повадки. Дроу не трусливы, нет. Но они совершенно бесчестны и беспринципны. Будь их сто – они бы вышли против четверых всей сотней. Это не трусость. Это расчет. Этот дроу вышел в одиночку, одолел всех и проявил добросердечие… смешно.

– Тогда кто это был? Сержант слышал два женских голоса.

– Да кто бы ни был. Я просто нутром чую – тут явно нечисто дело. Это не дроу. Это люди или, возможно, эльфы, которые нашли сюда путь раньше нас. Думаю, что люди – ведь эльфы вроде бы некромантию не практикуют. Смотрите, ваше величество, все отлично становится на свои места. Тут поселились некроманты и наплодили нежити. Мы ее истребили, и теперь им нечем защищаться, и они пытаются уверить нас, что здесь дроу. Что есть просто хитрость.

– Ай да голова,– одобрительно хмыкнул принц,– это и правда все объясняет. Ну кроме монстров. Что ж, я отправляю людей за порохом.

– И едой,– добавил наемник,– у нас жрать нечего, а на пустой желудок не повоюешь.

– Ладно, и едой. Бери сколько надо людей, и живо – одна нога тут, другая там! Только не болтайтесь там, нельзя, чтобы стало всем известно что и как. Сердце должно быть моим!