Глава 70
Через Север на Юг

Мир покачнулся и ушел из-под моей пятой точки. Если бы я не сидел, я бы, наверное, рухнул в воду.

– Ты уверена? – не глядя на Светлику, нашел в себе силы выдавить я.

Значит, Эль был прав. Вот чего хотел от меня Окс, когда просил выполнить просьбу Светлики!..

Магиня молча кивнула.

– Ты же понимаешь, что твой ребенок будет на четверть изгоем? И я даже боюсь представить, как отразится на его внешности моя кровь… – все тем же потерянным тоном проговорил я.

– И что? Предлагаешь избавиться от него? – с неожиданной злобой окрысилась Светлика.

Я посмотрел на нее. На лице магини читалась досада, смешанная с усталостью, страхом и… надеждой.

Я печально вздохнул.

– Пойми, Светлика, мое происхождение доставило мне немало неприятностей, и я долго ненавидел своего отца за это. А ведь мои внешние отличия от человека не так уж велики… Что ты будешь делать, если у него будут орочьи рога или зубы?

Но Светлика пропустила мою тираду мимо ушей, вычленив из нее лишь то, что она хотела услышать:

– Долго ненавидел? А что, сейчас перестал?

– Это все слишком… сложно, – немного помолчав, нашел в себе силы ответить я. При всем желании я не мог заставить себя рассказать ей правду о Кане.

– Когда ребенок любим, не имеет значения, какого он происхождения! – воздев палец, пафосно изрекла магиня.

В моей памяти вновь против воли всплыл последний разговор с Каном. Если бы его не вынудили вернуться в Дахарон, если бы моя мать не сбежала из Лагарика, могла ли моя судьба сложиться иначе? Наверное, я бы сейчас не мерз на льдине посреди бескрайней ледяной воды, а вместе со своим отцом пытался построить новый, более совершенный мир, в котором не было бы места такому гадкому слову, как «изгои». Но Кан любил мою мать, а я выполнил просьбу Светлики только из-за Сделки с Оксом. Она нравилась мне, но лишь как друг, не более того. Смогу ли я быть хорошим отцом ее ребенку?..

– Я хочу родить его, – донесся до меня едва слышный шепот Светлики. – Я знаю, Эрик, что ты ничего ко мне не испытываешь, но я люблю тебя, и этот ребенок – часть тебя, которая всегда будет со мной; часть тебя, которая будет меня любить, как всякое дитя любит свою мать.

– Светлика, я… – но ответить мне помешал вышедший из пещеры Далар.

Громко чихнув и смачно сморкнувшись в воду, он присел на лед рядом со мной.

– Всемогущий, когда же это кончится?!.. – простонал орк, тяжело кашляя в кулак.

Но ответом ему было молчание. Наше плавание продолжалось еще около двух недель, и за все это время мы со Светликой больше ни разу не возвращались к этому разговору. Магиня старательно меня избегала, и вдвойне удивительно, что у нее получалось это сделать, если учесть, что мы находились на одной маленькой льдине.

Постепенно льды вокруг нас начали заметно уменьшаться, и я почувствовал, что стало теплеть.

Вскоре ледяные глыбы исчезли и вовсе, но элементаль Светлики продолжал гнать нашу льдину все дальше на север… или уже на юг? Через пару дней, проснувшись, мы обнаружили, что ее плоские края значительно сократились. А еще через три дня вода доходила уже до самого порога нашей пещеры. Да и сама служившая нам убежищем ледяная «башня» значительно уменьшилась в размерах, и я стал опасаться, что она скоро рухнет нам на головы. Чем дальше мы плыли, тем теплее становилось, и вскоре необходимость в тяжелых меховых плащах отпала.

– Н-да, – прицокнул языком Далар, разглядывая плескавшуюся у самых наших ног воду. – Если так пойдет и дальше, придется учиться ходить по воде.

Я осторожно опустил руку за «борт». Вода все еще была холодной, но верхние слои постепенно начали прогреваться. Конечно, не поплаваешь, но за пару минут в воде ничего не случится, разве что подхватим насморк. Впрочем, Далар и без того уже насквозь больной.

– Светлика, ты можешь вернуть льдине прежний размер? – Я посмотрел на магиню.

Девушка неуверенно кивнула.

– Да, но мне придется постоянно питать заклятие своей силой, иначе она снова растает, причем гораздо быстрее, чем настоящий лед. И все равно, боюсь, меня надолго не хватит…

– Как думаете, сколько еще наша льдина продержится? – Я обвел друзей взглядом.

– Дней пять, – подумав, предположил Далар.

– Может быть, неделю, – покачал головой Эль.

– Эх, знать бы, сколько нам еще плыть! – вздохнул я.

Но особого выбора у нас не было. Когда льдина растает до минимума, придется применять магию.

Светлика взяла в руки свисавшую с шеи цепочку, на которой рядом с медальоном болтался подарок Виалы.

– Что ты делаешь? – с любопытством спросил я.

– Просто хочу испробовать его. Боюсь, потом мне будет не до этого, – пожала плечами магиня и, прикрыв глаза, обратилась к элементалям.

Костяная штуковина в ее пальцах начала наливаться глубоким синим сиянием, а потом вдруг погасла. Светлика открыла глаза и удовлетворенно кивнула.

– Получилось? – спросил Далар.

Магиня вновь кивнула и самодовольно заметила:

– Это было легче, чем я думала.

Она спрятала медальон и костяной амулет обратно под одежду. Время тянулось оксовски медленно, и я в который уже раз начал изучать и без того уже накрепко заученные заклятия из тетради Виалы.

Следующей ночью меня разбудила усилившаяся качка. Я разлепил глаза и сонно выглянул наружу. Высоко над нашими головами сиял Эб, а над горизонтом медленно поднималась зеленоватая Ио. Значит, сейчас около полуночи. Волны накатывали на нашу льдину, заставляя ее опасно раскачиваться и накреняться к близкой воде.

– Не нравится мне это, – проворчал проснувшийся Далар и закашлялся.

Я разбудил Эля.

– Светлика, ты можешь унять волны? – спросил я испуганно вцепившуюся в ледяную стенку пещеры магиню.

Но она отчаянно замотала головой из стороны в сторону:

– Нет! Я же уже сто раз тебе говорила: хоть я и обращаюсь за силой к элементалям, на саму природу я повлиять не могу!..

Лицо Светлики позеленело от качки, и она с трудом удерживала подступавшую к горлу тошноту.

– Я даже не чувствую больше толкавшего нас элементаля! – справившись с приступом дурноты, просипела она. – Он вырвался из-под моего контроля! Это… магическая буря!

Светлику все-таки вырвало. Мы сбились в кучу посреди пещеры, а снаружи набирал силу ураган. Я запечатал вход некросом, так как взбунтовавшиеся элементали никак не желали подчиняться Светлике.

Сквозь дымную стенку щита я видел вздувающиеся вокруг нас горбы гигантских волн. Они высоко вздымались над льдиной и с грохотом обрушивались на наше ненадежное убежище. Льдина то взмывала на гребень очередной волны, то с огромной скоростью летела в пропасть между ними. Память подсказала подходящее заклятие, и я привязал нас ко льду черными «щупальцами», похожими на те, с помощью каких Виала спустила нас со снежного обрыва.

Шум бури усиливался. Вскоре к грохоту волн прибавился какой-то низкий надсадный вой, словно мы угодили в самый центр рассерженного пчелиного роя.

– Что это?.. – сдавленно прошептал Далар.

И в этот момент наше ледяное убежище с треском раскололось. Мы взлетели на гребень очередной волны, и я увидел картину, от которой у меня перехватило дух, а волосы на голове встали дыбом от ужаса. Впереди в ночной тьме с жутким воем вращались три водных вихря. Их извивающиеся тела протянулись до самых туч. Небеса расколола молния, и я едва не оглох от грохота грома. Хлынул дождь, и льдина перевернулась. Но до того как мы скрылись в черной пучине воды, чудовищная магическая сила взбесившегося элементаля воздуха втянула нас в один из вихрей.

– Эрик!!! – донесся сквозь грохот и вой панический крик Светлики, а в следующий миг меня поглотила бушующая, кружащаяся в воздухе вода.

Фест вырвался из моих рук, и связывающая нас с друзьями нить заклинания исчезла…

Я приоткрыл глаза. Сквозь застилавшую взор мутную пелену я увидел перед собой сверкающую полоску песка. Я лежал на животе, и спину невыносимо жгло стоящее высоко в зените солнце. Горло пересохло, и я сухо закашлялся. Тело не слушалось, и все, что я мог, это лежать, страдая от невыносимого жара и глядя на светлую полоску песка перед глазами. До слуха доносился убаюкивающий плеск волн.

Сколько я так лежал не шевелясь, ни о чем не думая, я не знаю. Но мало-помалу силы начали ко мне возвращаться. Я приподнялся на дрожащих руках и с трудом сел. Позади меня на берег лениво накатывали волны протянувшейся с востока на запад большой воды. А передо мною во всем своем великолепии лежала сверкающая Пустыня Костей. Казалось, блестящий песок плавится под лучами огромного, распухшего бело-желтого солнца, над горизонтом стояло дрожащее марево раскаленного воздуха.

Я трясущимися руками стянул с себя успевшую высохнуть меховую одежду и остался в одних штанах и тонкой белой рубашке. Невыносимо хотелось пить. Вздрогнув, я лихорадочно ощупал свой пояс. Убедившись, что Элеруаль на месте, я облегченно перевел дух и снова обвел взглядом окружающую меня пустыню.

– Эль!.. Светлика!.. Далар!.. – Одеревеневший язык с трудом выталкивал слова из пересохшего горла, охрипший голос казался надтреснутым и чужим.

Но ни звука в ответ. Я был один. Один посреди смертоносной пустыни под палящими лучами солнца. Один, без друзей, без воды, без всякой надежды выжить.

Мои плечи поникли, и голова опустилась на грудь. Но природное упрямство не позволило мне так легко сдаться. Я встрепенулся и, сжав зубы, зарычал. В сердце вспыхнула ярость. Я заставил себя подняться и на дрожащих ногах пошел в глубь пустыни. Один шаг, второй, третий… Вскоре шум волн за спиной утих. Я шел, шел, пока хватало сил, падал, вставал и снова шел. А солнце все висело на месте, словно ночи в этой оксовой раскаленной бездне не существовало.

Упав в очередной раз, я понял, что больше не могу подняться. Песок расплывался перед моими глазами, сливаясь с невыносимо ярким, расплавленным синим небом. Я снова зарычал и, впиваясь пальцами в горячий песок, из последних сил пополз вперед.

Эль, Светлика, Далар, что же случилось с вами? Неужели вы погибли или так же, как я, умираете в этой раскаленной пустыне?..