Глава 8
Надежда

– Что приуныл, Эрик-Изгой? – тишину каземата вновь нарушил глубокий грудной голос Дидры.

– Думаю…

– Хм, полезное занятие, ничего не скажешь, – усмехнулась девушка. – Жалко мне вас, ребята.

– Да что ты говоришь? – Я неловко пошевелился, и голова тут же отозвалась немилосердной болью. Сдавив виски руками, я глухо застонал, пережидая, пока огненная буря, разразившаяся в моем черепе, наконец утихнет.

– Зная дурной нрав эльфов и их нездоровую тягу к пыткам, вам не позавидуешь… – Девушка покачала головой, давая понять, что считает наше положение безнадежным. Что ж, Эвиленда она не открыла – я и сам был примерно такого же мнения.

Но все же я нашел в себе силы ответить:

– Забавно это слышать от полуэльфийки.

Девушка усмехнулась, показывая, что она оценила шпильку в свой адрес.

– Ну да… И как тебе тут? – спросила она, заметив, что я оглядываю камеру.

– Миленько, – снова попытался пошутить я.

М-да… серые каменные стены, покрытые мхом и сочащейся сквозь трещины влагой, пук прелой полусгнившей соломы, небольшая дырка в углу камеры, источавшая невыразимую вонь выгребной ямы. Я посмотрел на покрытый плесенью потолок. Интересно, как глубоко под землей мы сейчас находимся?

В Приграничном районе среди нищих и бродяг ходили слухи, что самые нижние уровни Подземелья Ужасов то и дело затапливались грунтовыми водами, и все находившиеся в них узники тонули, так как стража, спасавшая свои собственные жизни, и не думала помогать несчастным заключенным.

– Очень миленько, – со вздохом повторил я.

– Только не привыкай, – ухмыльнулась девушка. – А что это твой приятель все время молчит? – Дидра склонила голову и с интересом уставилась на Эля.

– Я говорю лишь тогда, когда мне есть что сказать, – с достоинством откликнулся мой побратим. – А пустое сотрясение воздуха – глупое и бесполезное занятие.

– Бесполезно лишь то, что не приносит денег. – Девушка обнажила красивые голубоватые зубы в язвительной ухмылке.

Я встрепенулся. Эта фраза была мне очень хорошо знакома.

Увидев изумление на моем лице, Дидра пояснила:

– Так любит выражаться мой папочка.

– Ты – дочь Алориэля? – Черные брови Эля взлетели едва ли не к самой границе волос.

Фраза «бесполезно лишь то, что не приносит денег» в самом деле была любимой приговоркой главы гильдии воров. Девушка пожала плечами.

– Да, и что?

– Странно, что Алориэль допустил, чтобы его дочку закрыли в Подземелье Ужасов, – невольно вырвалось у меня.

– Так из-за него, можно сказать, я здесь и оказалась, – снова раздвинула в улыбке пухлые губки Дидра. – Орикс решил надавить на папочку и приказал своим прихлебателям из городского суда посадить меня в самую гадкую камеру из всех имеющихся.

– И давно ты тут… отдыхаешь?

– Да уже день, пожалуй. Время тут тянется оксовски медленно.

– О-о-о… В таком случае тебе повезло не больше, чем нам, – заметил я, сочувственно глядя на девушку. Вот уж не думал, что у Алориэля есть дети, тем более от человеческой женщины. – Как думаешь, тебе еще долго придется тут торчать?

Девушка беззаботно пожала плечами.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что про меня все забыли. Правда, пару раз охранник приносил кувшин с водой и какую-то бурду, которую и пищей-то назвать сложно.

В этот момент у меня мелькнула отчаянная мысль, что Дидра, точнее, ее отец может помочь нам отсюда выбраться. Это было маловероятно, но все же попытаться стоило.

– А скажи мне, Дидра… – начал вкрадчиво говорить я, – ты можешь как-нибудь связаться с почтенным эрлом Алориэлем?

– Хм… а что?

– Я думаю, мы могли бы заключить взаимовыгодную сделку. Если твой отец поможет нам выбраться отсюда, мы в свою очередь окажем ему в будущем парочку услуг. Я знаю, что уважаемый Алориэль имеет в этом городе ничуть не меньшую власть, чем Орикс. И он вполне мог бы попытаться устроить нам побег.

Я импровизировал на ходу. Прекрасно сознавая, что нам нечего предложить Алориэлю взамен за свое спасение, я надеялся напустить побольше тумана и заставить Дидру поверить в нашу значимость. В конце концов, она сама сказала, что в городе только о нас и говорят.

Девушка усмехнулась.

– Предложение, конечно, заманчивое…

– Эрик, не надо. – Мне на плечо легла рука побратима. – Ты не знаешь, что такое быть должником эльфа.

– …но, увы, я не вправе принимать такое решение за отца. Да и устраивать побег королевским изменникам – далеко не самая лучшая затея. Не говоря уже о том, что вы убили эльфа, а значит, нанесли оскорбление всему нашему роду, в том числе и моему отцу. К тому же твой друг прав. Связывать себя обязательством с эльфом все равно что повесить на шею камень и прыгнуть с ним с моста в воду, – с плутоватой улыбкой заметила Дидра.

Я уважал мнение своего названого брата, но лучше уж быть должником эльфа, чем корчиться на пыточном столе его собратьев. Дидра – наша единственная надежда. А она явно врет, когда говорит, что не может ничем нам помочь. Я чувствовал по ее тону, что девушка колеблется.

Улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой, я возобновил натиск:

– Милая Дидра! Неужели у столь очаровательной девушки в ее хорошенькой головке не найдется ни одной идеи, как помочь двум попавшим в беду молодым людям?

– Не трудись, – фыркнула девушка. – Ты не в моем вкусе. А как вас вообще угораздило попасться? Я слышала, Эрик-Изгой и однорукий Эль неуловимы!

Девушка ехидно рассмеялась, а я нахмурился. Ох уж мне эти слухи! Еще вчера во всем Лагарике не набралось бы и трех десятков людей, которые знали бы Эрика-Изгоя и однорукого Эля, а сегодня о нас говорил весь город! Более того, с каждым оборотом наши биографии обрастали все более и более невероятными подробностями, вскоре грозившими заочно превратить нас в самых великих и сильных хиттокири, которые когда-либо ступали на землю Лагарона. Что ж, распустившего эти сплетни человека можно было понять – подставив нас, он должен был убедиться, что никто не станет сомневаться в нашей виновности.

– Кстати, а почему тебя зовут Изгоем? На вид ты – самый обычный человек, – прищурившись и окинув меня внимательным взглядом, с интересом спросила девушка.

Я фыркнул и оскорбленно отвернулся.

– Да ладно, я все понимаю, – неожиданно серьезно проговорила Дидра, и всякая веселость исчезла из ее голоса. – Кто-то очень круто вас подставил, ребятки. Кому-то нужно было убрать князя Альвильона и свалить убийство на архижреца Вартока, а вы просто оказались в ненужное время в ненужном месте, потому что этому кому-то нужны были кабалы отпущения.

Я уныло вздохнул.

– Впрочем, в этом есть и один плюс – если вы переживете всю эту историю, отныне в Лагарике у вас будет репутация самых крутых хиттокири, – вновь усмехнулась девушка и задумчиво добавила: – Пешки сдвинуты, ладья упала, и королю объявлен шах. Только защищаться король, похоже, будет тоже вами, пешками, ребята.

– Мы не разменные фигуры! – взвился я и со злостью ударил кулаком по каменному полу.

– Ого! Какая экспрессия! – не то искренне, не то иронично заметила Дидра. – Только по всему выходит, что это так.

– Так ты сможешь нам помочь? – положил конец разгоравшемуся спору мой побратим.

– Смогу, – все-таки решилась Дидра. – Как только выберусь отсюда. Точнее, я передам ваше предложение папочке. Может, он и поможет вам. Если успеет до того, как вас казнят. И если решит, что вашу вновь обретенную репутацию можно как-то использовать.

Но Всемогущий, похоже, был сегодня не на нашей стороне. Где-то в отдалении загрохотали шаги. Они были все ближе и ближе, и вот уже коридор и часть нашей камеры оказались залиты светом десятков факелов.

Я сощурился и поглядел на заявившихся к нам в гости людей. Нет, не людей. Мое сердце обмерло от страха – по ту сторону решетки стояли два расфранченных эльфа в сопровождении дюжины Королевских Охотников. Великолепные камзолы из дорогих тканей, сверкание золота, драгоценных камней и надменные выражения на бледных лицах. Я сглотнул вставший в горле комок.

Ну вот и все. Пронзительные, пылающие синевой глаза с холодным любопытством уставились на нас с Элем, а потом медленно переместились на стоявшую в соседней камере Дидру.

– Привет, папочка, – махнула рукой полуэльфийка и расплылась в довольной улыбке.

Эльф молча кивнул стражникам, и те с абсолютно непроницаемыми, будто вытесанными из гранита лицами кинулись отпирать решетку. Что ж, видно, Орикс сосредоточил в своих руках действительно нешуточную власть, раз для того, чтобы освободить дочь, Алориэлю самому пришлось спускаться в казематы.

Проходя мимо нашей камеры, девушка на секунду задержалась и ободряюще шепнула:

– Не отчаивайтесь!

Процессия стала медленно удаляться, вновь погружая нашу камеру в объятия сумерек.

– М-да… – через некоторое время нарушил молчание я, прислушиваясь к пульсирующей боли во всем теле. Все-таки мне крепко досталось в доме архижреца. – Как думаешь, брат, Дидра нам поможет?

Эль едва заметно пожал плечами.

– Не думаю, что стоит на это надеяться. Едва ли Алориэль сочтет нас достаточно ценными для того, чтобы рисковать ради нас доверием великого князя. Тем более что после смерти Альвильона он стал фактическим главою лагариковского анклава.

Я тяжело вздохнул. Мне не хотелось верить, что наши жизни оборвутся вот так вот нелепо, став частью неведомой нам игры. Выход должен был быть. Выход есть всегда, просто из надвигавшейся на меня тьмы отчаяния я не мог его разглядеть.

– Все в порядке. – Мне на плечо опустилась рука побратима, и одинокий луч тусклого света отразился от его драгоценных зубов. – Не кори себя, ты не виноват, что все так произошло.

– Виноват, – опустил голову я и глухо зарычал от отчаяния. – Ты ведь меня предупреждал.

Эль вздохнул.

– Я предупреждаю тебя едва ли не каждый раз, как мы идем на дело, но ты никогда меня не слушаешь… и до сих пор ты всегда оказывался прав. Просто вчера нам… не повезло, вот и все.

И камера снова погрузилась в давящую тишину. Все, что мы могли сказать друг другу, – это жалкие слова утешения, а они были ни к чему.