Глава 5
Прошлое возвращается

Пробуждение оказалось приятным. Рука не болела, где-то чирикали птички, а постель была удобной. Открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в доме знахарки, которая взялась лечить меня. Память услужливо подсказала минувшие события, и я принялся осматривать руку. Она была замотана очень плотно в несколько слоев бинта. Сгибать ее неудобно, но большого дискомфорта не ощущалось. Так, отлично — самочувствие нормальное, слабость присутствует, зуд дороги где-то свербит. Как там звали знахарку? Анлуса, кажется… и что-то она у меня выспрашивала… Вот только что? Что-то важное. Но память не приходила мне на помощь, а самой знахарки не наблюдалось. Свесив ноги с кровати, я недоуменно уставился на них. На ногах не было штанов, и на мне вообще не было никакой одежды! Кроме бинта на руке. «Так, это еще что за новости?!» — нахмурился я. Но одежда обнаружилась быстро — на стуле, который стоял у изголовья. Натянув ее, я почувствовал себя уверенно. Что странно, все мои вещи были отстиранными, отглаженными и… сухими. Я же пришел сюда вчера вечером, а за это время… Или не вчера? В доме хлопнула дверь и звякнуло ведро. Потом пару раз что-то легонько стукнуло, как будто стол кто-то накрывал, и с кухни потянуло аппетитным запахом… еды. Я сглотнул голодную слюну, желудок заурчал. Есть хотелось неимоверно.

— Добрый день, — поздоровался я со знахаркой, выходя на кухню.

— Встал уже? — мягко улыбнулась Анлуса — Наверное, кушать хочешь? Давай, мой руки и садись за стол.

Странно, вчера она меня на «вы» да «господин», а сегодня…

— Скажи, а сколько я провалялся? — спросил я девушку, вытирая руки полотенцем.

— Двое суток, — опять улыбнулась мне знахарка. — Блинчики будешь?

— Угу, — с набитым ртом ответил я, понимая, что желудок протестовал не просто так. У него был повод.

Девушка стала жарить блины, а я их поглощал с такой скоростью — два блина в желудке, а готов только один. Наконец я насытился и тяжело развалился на стуле. Живот опять заныл, но уже от обжорства. Анлуса присела на другой конец стола и задала вопрос, который я пытался вспомнить все утро:

— Рэн, откуда у тебя амулет?

— Ты что-то про него знаешь? — спросил я в ответ.

— Может, и знаю, — грустно улыбнулась она. — Так откуда?

Внимательно всмотревшись в лицо девушки, я заметил, что она ужасно нервничает. Губы плотно сжаты, а тонкая жилка на виске дергается.

— Он у меня с рождения; вернее, он был на мне, когда меня нашли, — ответил я.

— Когда тебя нашли? — Анлуса, не замечая, стала сгибать и разгибать лопатку для блинов.

Металлическая лопатка была красивой, сделанной умельцем, с узорами по всей поверхности.

— Сломаешь ведь, — кивнул я на ее руки. Анлуса положила лопатку на стол, а я продолжил: — Семнадцать лет назад, у городских ворот города Сакт.

— А… — у девушки на глазах показались слезы, — тебя одного нашли?

— Что с тобой? — воскликнул я — ее нервное состояние передалось и мне.

Ведь все ее вопросы — неспроста: она что-то знала о моей прежней, еще не осознанной жизни. Неужели она что-то обо мне знает?

— Дальше, что дальше?!

— Ничего, — пожал я плечами. — Меня, со стрелой в боку, подобрал Брон: он меня выходил и воспитал.

Слезы из глаз девушки текли уже ручьем. Она порывисто встала и, подойдя ко мне, присела на корточки.

— Ты мой брат, — тихо сказала она, глядя мне в глаза.

Встав, я поднял ее и обнял. Слов не было… Сестра! Я попробовал это слово на язык. Надо же! У меня сестра! Как говорится, не было ничего, а тут — золота гора!

— Как же так?! А как… почему? Где наши родители?! — Эмоции переполняли меня, а вопросы сыпались один за другим.

Анлуса тоже мне задавала вопросы, но мы какое-то время друг друга не слышали. Потом я разорвал объятия и чуть отстранился.

— Давай спокойно поговорим, — предложил я, а потом с нежностью в голосе добавил: — …сестра!

Анлуса смахнула слезы и рассмеялась, затем достала из шкафчика бутылку и маленькие кубки. Разлила напиток и протянула мне один из кубков.

— Ну, за знакомство, — улыбнулась, — брат.

— Не сонное зелье? — улыбнулся и я ей, кивнув на бутыль.

— От него, бывает, тоже засыпают, — хмыкнула Анлуса.

Мы чокнулись и выпили. Вино было очень приятным на вкус и очень слабым. Я бы даже причислил данный напиток к разряду соков. Сестра тем временем принялась суетиться и повторно накрывать стол. Похоже, она решила на радостях уговорить всю бутыль, что гордо стояла посередине стола. Я вздохнул: ну что возьмешь — женщина! Пока она хозяйничала, я отпросился проведать Ворона: надо было осмыслить произошедшее. Как оказалось, сестру мой конь подпустил к себе только после того, как она дала ему полюбоваться через окно на меня, спящего. Она не стала запирать коня, просто как бы предложила ночевать в сарае, оставив дверь того открытой.

Этот наглый конь опять меня облизал! Только я вышел на крыльцо, как его длинный язык облобызал мою правую щеку. Потом он отпрыгнул назад из своей засады и радостно заржал.

— Что ж ты делаешь-то?! — возмутился я и рассмеялся: — Но я тоже рад тебя видеть!

Я подошел к Ворону и обнял его за шею. Потом потрепал по холке и спросил:

— Вы с Мявом-то как? Нашли общий язык?

Ответом мне было глухое рычание пса и презрительное ржание коня. «И ведь может же нормально изъясняться!» — подумал я. Нормальное ржание, как и у всех коней! Во мне все пело. Теперь у меня есть сестра! Есть близкий человек, о котором можно заботиться, с кем можно поделиться своими радостями, поплакаться, да и просто поговорить по душам. За свою жизнь я ведь так толком и не делился ни с кем своими мыслями. Эх, если бы родители живы были!

— Рэн! Иди домой! — раздался голос моей сестры.

Комок подступил к горлу. У меня ведь и дома-то своего никогда не было. В том единственном, который я раньше считал своим, я был все же в гостях.

Есть не хотелось, но обычай, когда встречаются близкие люди после дальней разлуки и усаживаются за стол, чтобы отметить свою встречу, оставался незыблемым. Попивая вино и наблюдая за сестрой, я обдумывал сложившуюся ситуацию. Не принесу ли я ей бед? Ведь на меня кто-то объявил охоту, да и амулет опять тревожить начал. Но вопросов у меня накопилось много.

— Скажи, а как так вышло, что мы расстались? И что случилось с родителями? Кем они были? — задал я самые основные.

Анлуса отодвинула от себя тарелку и грустно посмотрела на меня. В ее глазах, только что так радостно сверкавших, мелькнула печаль.

— Мне тогда было восемь лет, и что произошло — толком не помню. Мне многое потом рассказала няня, но, когда она оставила меня одну, мне было всего десять лет. Все ли она рассказала и правильно ли я запомнила? — Она грустно покачала головой.

— А что случилось с няней?

— Она умерла. — Анлуса пригубила вина. — На нее волк напал, когда она из леса хворост несла — зима тогда выдалась холодной… Приползла вся в изодранной одежде и в крови. От ран-то она оправляться начала, но вот холод ее доконал: заболела и…

— Понятно, — прервал я сестру, видя, что ей доставляют боль те воспоминания.

— Я помню красивый дом, какой-то бал. Веселые лица и красиво одетых людей. Мой брат бегает и путается у всех под ногами. — Она посмотрела на меня и улыбнулась. — Мама целует его, а потом меня, отец что-то нам с тобой выговаривает, а мама защищает.

— Какие они были? — хрипло спросил я.

— Красивые, — прикрыв глаза, ответила Анлуса. — Ты очень на отца похож, только моложе. Потом я заболела, не знаю чем, только помню, что тяжело. И что-то случилось: в доме царили суета и неразбериха; ночью мы, будто воры, покидали свой дом через черный ход. Отец нес меня на руках, мама несла тебя, а ты капризничал. В небольшую старую карету поместились ты, я, мама, моя и твоя няня. Сколько мы скакали, я не помню; помню лишь, что мне было очень плохо. В одной из деревень было решено меня оставить. Как говорила няня, она должна была меня выходить и ждать, когда кто-нибудь придет за нами.

— Никто не пришел?

— Никто… — Сестра задумалась. — Я пыталась найти следы своих родителей, когда подросла, но все было тщетно. Дом-то, где мы раньше жили, я нашла, даже внутрь заходила под предлогом травок продать: там теперь живут совершенно другие люди. И о герцогах Лусарах никто не слышал.

— Герцогах? — удивился я.

— Бывших герцогах, — покачала головой сестра. — Фамилию и титул мне неоднократно повторяла няня, особенно когда была при смерти, буквально вдалбливала мне в голову. Говорила, что я обязана знать, кто был моей семьей, не должна забыть. — У Анлусы из глаз полились слезы.

Я никак не мог ей помочь, и ее слезы болью отражались в моей душе. Сестра взяла себя в руки и продолжила:

— Такой фамилии вообще нет в реестре благородных. Что произошло в то время, я так и не узнала. А ты ничего не помнишь?

— Нет, ни крупинки воспоминаний, — ответил я, а потом спросил: — Но как? Как ты всего этого добилась? Свой дом, уважение; вообще, как знахаркой стала?

— Няня дом купила, вернее — развалюху, у старосты. Она-то рассчитывала на пару недель, переждать, а получилось… она лекарем была — травы, настои делала. Когда я оправилась, принялась меня обучать. Заставляла учиться чуть ли не сутками: она опасалась меня одну оставить — видно, что-то чувствовала… Летом мы облазили весь лес, собрали травки, корешки… — Она махнула рукой в сторону вязанок сушившихся трав. — Книги у нее еще по лекарскому делу были. Деревенские сначала осторожно к нам отнеслись, когда мы тут задержались, но потихоньку с болячками пошли, потом уже я им стала помогать. Деревень в округе много, а ни лекарей, ни знахарок нет. Одна я на всех. Естественно, они мне помогают. Ну а ты как?

Мне особо рассказывать было нечего. Но тем не менее повествование затянулось: сестра хотела знать буквально все. Когда я добрался до описания женитьбы, она воскликнула:

— Значит, ты теперь женат?!

— Да какое там, — махнул я рукой, — это не брак, а одна видимость.

— Но ведь хотел бы? — хитро сощурившись, спросила Анлуса.

— Молод я еще, — буркнул я, — не нагулялся.

А вот про амулет я пока ничего не говорил — ждал, когда она сама спросит.

— Рэн, — осторожно начала сестра, — а твой амулет…

— Ты ведь по нему меня узнала? — перебил ее я. — Что это за амулет?

— Я точно не знаю, — развела руками сестра. — Только помню, что он у тебя откуда-то появился, а я очень завидовала. Хотела даже украсть. А вот отцу твоя игрушка очень не понравилась. Он тогда у всех в доме допытывался, как этот амулет у тебя оказался. Пытался его у тебя забрать, но почему-то не смог; не знаю почему. — Она пожала плечами. — Отец и у тебя все допытывался, кто тебе его дал. Точно не помню, но вроде бы так ничего и не узнал. Ты уже разговаривал, но про амулет не сказал.

— Да? Жаль… — протянул я. — Слушай, тогда что он из себя представляет? — И я рассказал все, что знал про амулет духа, и то, в каком нахожусь положении.

— Вот оно как… — расстроенно протянула сестра, у которой из глаз вновь закапали слезы.

Девушка, как выяснилось, была знакома с разными магическими предметами; правда, почерпнула свои знания из книг. Мы молчали: мой рассказ закончился, Анлусе добавить тоже было нечего.

— Ты знаешь, куда идти? — вытерев слезы, спросила она.

— Направление только, — ответил я.

— Когда решишь проблемы с амулетом…

— Если решу, — буркнул я.

— Решишь! — повысила голос сестра. — Ты обязан решить! Ради меня, ради той девушки, которую спас! Ради, в конце концов, Ворона своего!

Я испугался, что она сорвется в истерику; но, слава богам, сумела взять себя в руки. Вот только вытребовала у меня обещание, что я обязательно вернусь.

— Ничего — прорвемся! — улыбнулся я ей, а потом озаботился: — Но и тебе опасаться стоит. Ведь ищут же меня.

— Меня в обиду деревенские не дадут, — усмехнулась Анлуса.

Как бы подтверждая ее слова, в ворота постучали, а потом послышался голос:

— Анлуса! У тебя все в порядке?

— Староста, — шепнула мне сестра, а потом крикнула: — Все хорошо! Не волнуйся, Маркен!

Мне стало поспокойнее, вот только внутри опять засвербело в дорогу, пот начал выступать. Амулет дал передышку и вновь напомнил о себе, захотелось немедленно отправиться в путь. И я отправился — правда, не сразу, а через пару часов. Сестра собрала мне припасы, а я зарядил магией свои перстень и кинжал. Далось мне это нелегко, но тем не менее я спросил у сестры, нет ли у нее каких-нибудь амулетов разряженных, чтобы их зарядить. Анлуса заверила меня, что нет. Я ей не поверил — по глазам видел, что она просто меня пожалела, но и убедить ее не смог. Где-то в полдень я оседлал Ворона, который радостно приплясывал от нетерпения, и отправился в путь. Конь напоследок, когда пес потерял бдительность, цапнул того за хвост. Он цапнул несильно, но Мяв буквально охрип от такой наглости, вот только при мне и Анлусе сделать с радостно каркающим конем ничего не мог. Но думается мне, что пес найдет повод отомстить Ворону, если, конечно…

Ворон шел рысью, амулет немного успокоился, а я задумался обо всем том, что поведала мне сестра. Выходит, кому-то родители перешли дорогу, по-крупному перешли! Даже меня, мелкого, те «кто-то» не пожалели. Кстати, а почему амулетом-то меня наградили, а не старшую сестру? Непонятно… Как и неясно, почему в реестре благородных упоминания о родителях нет. Анлуса наводила справки, искала, но вот как найти то, чего нет? У сестры тоже есть дар видеть магию, но управлять она ей не может, не учил никто. Это дело поправимое: захочет — научу, будет сама заряжать артефакты. Резерв только у нее может маленьким быть, не развивала она его. Ну тут как боги распорядятся. А вот поискать убийц стоит, надо их к ответу призвать. Я усмехнулся. Вот ведь кровожадным стал! Ворон вдруг резко остановился — я огляделся и присвистнул.

Оказывается, задумался я глубоко. Даже слишком: луна уже давно показалась, а ехали мы по какой-то тропинке в глубине леса. Лес был старый и запущенный. Вот же черт меня куда-то занес! Похоже, я управлял Вороном неосознанно, указывая ему путь. Теперь же он стоял перед чащей и пройти там не мог.

— Давай устраиваться на ночлег! — сказал я, спрыгивая с коня, и чуть виновато добавил: — Извини, задумался слишком, вот и заехали с тобой черт-те куда.

Ворон настороженно прял ушами, но стоял и косил на меня взглядом: мол, хозяин, мы с тобой в одной упряжке.

Ночь прошла без осложнений. А вот утром моему взору предстала интересная картина. Тропка, которая вчера выглядела широкой, оказалась узкой, протоптанной не ногами человека, а лапами лесных зверей. А сам лес предстал старым, дремучим — с елями, для обхвата которых надо было пару человек. Да! Вот это занесло! Правда, чащи, которая вчера виделась перед моими глазами, не было, но коню пройти дальше по тропке было невозможно.

— Остаешься здесь, — потрепал я Ворона по холке. — Если меня долго не будет, скачи к Мяву, там за тобой присмотрят!

Конь схватил мой камзол зубами, как бы не пуская, но я грустно улыбнулся и, погрозив ему пальцем, пошел на зов амулета. С собой у меня был заряженный арбалет, десяток болтов, меч и кинжал, а еще перстень и браслет на руке.

Минут через тридцать лес немного поредел, стали попадаться ели с кривыми, неестественно вывернутыми стволами. Под ногами я все чаще замечал камни правильных форм. Все говорило о том, что когда-то тут столкнулись между собой истинные. Вышел к ручью, шириной метра три: его бы можно перепрыгнуть, но берег на той стороне высокий. Пришлось идти вброд. Течение сильное, но глубина небольшая. На середине ручья браслет на руке сжался. Вот ведь! Я сделал шаг назад — браслет сдавил запястье сильнее. Поспешно вернулся на прежнее место — браслет чуть отпустил. Шаг вперед — и опять сжатие. Шаг назад — отпустил. Ловушка! Хитрая какая-то!.. И что же делать? Интересно, почему назад-то не пускает? Если бы не Гунер, то я бы мог тут и остаться. Вспомнив князя, я понял, что он был прав, говоря, что рыскача без практики быть не может. Поразмыслив, отправился по течению, стараясь придерживаться середины ручья. Браслет все время сжимал руку: то чуть сильнее, то чуть слабее. Окончательно промокнув, попав несколько раз на глубину по грудь, я замерз, а толку — никакого. Уже отчаявшись, решил — все, выхожу! И вдруг впереди, на берегу, заметил что-то вроде горы из камней, которую при большом воображении можно было принять за основание древнего моста. Напротив камней браслет отпустил, но только по направлению к противоположному берегу. Мне туда и надо, вот только: шаг вправо, шаг влево — боль в руке, означающая ловушку. Придется заняться скалолазанием! Хорошо, камни не высоки.

На основании древнего моста обнаружилась высеченная в камне пентаграмма. И причем активная! Потоки магии вливались в нее, они были не слишком сильными, но, попав в центр, образовывали воронку и испускали прозрачные синеватые лучи. Лучи формировали коридор в два метра, ровно посередине реки. В этот-то коридор я и попал! И выйти из него оказалось возможно только здесь; может, имелись и еще какие-нибудь проходы, но видно их не было. И здесь-то выход должен был быть закрыт, но кто-то тут прошел еще до меня. Мост разрушен, а вот защита не обезврежена. Странно!

Зуб на зуб не попадал, вся одежда мокрая… Отойдя от пентаграммы на десяток метров — мало ли что, — я набрал хвороста и, сбивая в кровь пальцы, стал разводить костер. Обогревшись, отправился дальше. Вероятно, когда-то тут было имение истинных. Лес-то уже пытался вернуть свои права на обладание этим местом, но борьба с камнем шла тяжело.

Неожиданно лес расступился, и я попал на поляну. Застыл и удивленно крякнул. Пара строений только угадывались, а вот основной дом оказался в неплохом состоянии. Я бы даже сказал — в идеальном, за столько-то веков. Хотя надо соблюдать осторожность! Но браслет на руке молчал. А вдруг разрядился? Не должен вроде, князь о нескольких ловушках говорил. Жилище истинных было трехэтажным, из гранитных плит. Только окна не имели стекол и смотрели на меня выбитыми глазницами. О, рядом с дверью красовалась дыра диаметром метра в три! Я подошел к этой дыре и потрогал края. Гранит был оплавлен!

— Ничего себе! — воскликнул я. — Что же тут было?!

Хотел сделать шаг в дыру, но браслет сжал руку. Ловушка! Значит, кто-то остался тогда жив, раз ловушку поставил, хотя… хм, амулет-то все же оказался у меня. Значит, его кто-то вынес отсюда или нашел где-то в другом месте.

В дом я попал через парадную дверь. Ловушек там не оказалось, к моему удивлению. Войдя, осмотрелся. В холле царил кавардак, все было разломано, разбросано и разорвано. Казалось, тут недавно произошла битва не на жизнь, а на смерть. Я поймал себя на мысли…

— Недавно? Я сказал «недавно»! Вот черт! — Я присел и потрогал клочки, предположительно — от ковра. Они не рассыпались в прах! Как же тут хоть что-то могло сохраниться за столько веков и не истлеть? Обойдя разбитый вдребезги шкаф, я направился к лестнице на второй этаж — посмотреть, в каком там все состоянии. Амулет имел свое мнение. Меня кинуло в пот и неимоверно захотелось провалиться под землю. Подвал! Амулет зовет в подвал. Где-то он тут должен быть.

Вход в подвал оказался на кухне. На полу валялись разбросанные фрукты. Не гнилые! Вот только есть их я бы не решился. Только сделал шаг в подвал, как послышался скрежет, я еле успел отпрыгнуть, а на это место упала решетка. Вот черт! Браслет меня не предупредил о ловушке! Интересно, это механическая ловушка? Если нет, то мои дела плохи. Острые прутья решетки медленно поползли вверх и скрылись с глаз в потолке. К счастью, внимательно изучив пол, я нашел подвижную плиту, которая вызвала активацию ловушки. Пот лил на глаза, а внутри все кричало и звало внутрь — иди, иди быстрее. Сопротивляясь из последних сил, чтобы не броситься бегом, медленно нащупывая впереди себя пол и обойдя плиту-ловушку, я ступил на лестницу, ведущую в подвал.

На стене висели странные факелы; снять их было нельзя — в этом я убедился, подергав за ручку ближайший. Факел намертво приклепан к стене. «Зачем иметь несъемные факелы?» — озадачился я вопросом. В полутьме внимательно его изучил, а потом попробовал напитать магией, благо магические потоки были сильны, хотя протекали как-то странновато. Потоки магии текли очень быстро, меняя свое направление, такого я никогда не наблюдал. Зачерпнул из одного потока и перекинул его в факел. Дальнейшая картина поразила. Вместо того чтобы малая часть энергии ушла в факел, в него ушел весь поток, который из факела ушел к следующему, а из того — дальше к другому. Я наблюдал, как поток магии погружался в факелы на лестнице и уходил куда-то дальше. Теперь факелы были связаны магическим потоком! Выходит, все потоки, хаотично меняющие свое движение, когда-то выполняли определенную функцию! Круто! Дотронувшись до факела, я активировал его, как обычную магическую лампу. Факел вспыхнул! Поток магии вливался в него с такой же скоростью, и выходило, что подзаряжать факел будет не нужно! Как же смогли истинные подчинить магический поток и заставить его постоянно идти в определенном направлении? Они действительно были великими магами! Хотя поток ведь был сбит… Ладно, все выясню со временем, если… Стал спускаться по лестнице, и факелы освещали мне путь, зажигаясь и затем погасая, когда я проходил мимо них. Чем ближе к цели, тем хуже я себя чувствовал. А потоков магии становилось все больше и больше. В самом подвале я прошел мимо пары дверей, даже не попытавшись узнать, что они скрывают. Где-то посередине дома я вышел в подвальный зал. В центре высечена из камня пентаграмма, по краям которой различил знакомые символы. Символы напоминали те, которые иногда загорались на моем амулете. Не заметив как, я очутился в центре пентаграммы. Меня била дрожь, а сознание то оставляло, то возвращалось.

— Хозяин? — раздался голос в моей голове. — НЕТ! Кто ты? Как посмел надеть амулет и явиться в круг управления?!

Сознание прояснилось, но двинуться я не мог.

— Амулет у меня уже почти двадцать лет, — ответил я, не посчитав нужным высчитывать точную дату его приобретения, — это он меня привел сюда; если бы была возможность, то я бы с ним давно расстался!

— Хм, амулет хозяина убьет любого, у кого в крови нет его частицы. Мне нужна твоя кровь!

— Вся? — горько хмыкнул я.

— Пока достаточно капли, — ответил голос, — если бы нужна была вся кровь, то я не стал бы тебе этого говорить.

Правая рука обрела подвижность. Понимая, что от меня сейчас ничего не зависит, я вытащил кинжал и кое-как уколол неподвижную левую руку в указательный палец. Правая рука опять онемела. Зажатый в ней кинжал, на острие которого скапливалась капля крови, по-прежнему был в моей руке. Капля собиралась очень медленно, я следил, как она образовывается, вот капля медленно полетела вниз и… упала на мой сапог.

— Черт! — сказал я одновременно с голосом в голове.

— Вторая попытка! Вытяни руки!

На этот раз голос учел ошибку, и подвижность обрели обе мои руки. Капля крови тягуче упала на пентаграмму. Мучительно долго ничего не происходило.

— Какой-то незначительный процент крови моего хозяина в тебе есть, — задумчиво сказал голос.

Я по-прежнему был обездвижен.

— Кто ты? — спросил я.

Ведь разумное какое-то существо со мной говорило: странным, конечно, способом, но все же. А каков будет финал этого моего путешествия, от меня уже не зависит. Хоть умру, зная от кого.

— Все это сложно, — ответил голос, — поймешь ли? Хотя… решение еще не принято. Я защитник этого дома, мои возможности минимальны от первоначального уровня, но поддержать дом в таком состоянии я могу. Как и могу защитить остатки.

— Почему же ты меня не прибил сразу?

— На тебе управляющий амулет, магические ловушки не действуют.

— Но я чуть не попался в одну такую! В ручье, еле смог его преодолеть!

— В ручье? Хм, когда-то тут протекала широкая река. А защита периметра мне сейчас не подчинена, связи разорваны, и восстановить их невозможно. Видно, контуры существуют автономно.

— Но кто ты такой?

— Защитник и смотритель владений истинного мага Креуна.

— Может, отпустишь меня? Забирай управляющий амулет и…

— Если амулета на тебе не будет и ты не станешь хозяином, то перейдешь в разряд врагов.

— А почему я сейчас двинуться не могу, если амулет на мне?

— Я пока не определил, к кому ты относишься, — голос взял паузу, — ведь амулет может надеть и враг.

— Да какой враг! Очнись! Истинных нет уже почти две тысячи лет!

— Это неважно. — Голос вдруг умолк, а потом выдал: — До принятия решения осталось меньше минуты. Пятьдесят пять секунд, пятьдесят четыре…

Отсчет он продолжал ровным, не выражающим никаких эмоций голосом. Я замер, счет шел на жизнь. Наконец он дошел до нуля.

— Ты признаешься временным хозяином данного поместья. До той поры, пока не объявится истинный владелец. Твои распоряжения и приказы будут исполняться в меру моих сил и возможностей, только после тщательной проверки. Синхронизируй амулет с кругом силы.

— Как? — спросил я, ибо понятия не имел ни о какой синхронизации.

— О, невежество! — После оглашения решения голос поменялся, теперь он ворчал и стал иметь интонации. — Направь поток магии из круга силы и добейся, чтобы надписи заклинания на амулете и круге стали совпадать.

Подвижность ко мне полностью вернулась, и это радовало. Я зачерпнул поток магии из круга и направил его в амулет. Между кругом и амулетом появилась тонкая магическая нить. Пентаграмма вспыхнула, и по ее окружности загорелись магические надписи. Амулет засветился всполохами красного цвета, и по его краям также вспыхнули загадочные символы. Символы амулета и круга силы не совпадали, а что делать — я понятия не имею.

— Потоком силы напитываешь один элемент, во второй силы направь чуть меньше, и так со всеми семью, — проворчал голос.

— А остальные? — спросил я.

— В круге используется семь символов! Бестол… хозяин, — иронично хмыкнул голос.

Причем последние его слова были произнесены с издевкой, он явно давал мне понять, кто я на самом деле. После подсказки голоса я сумел легко синхронизировать амулет и почувствовал, как слабость уходит, а на ее место устремляется боль. Боль от утраты, разрухи и одиночества. Черт! Вот во что я опять влип-то?

— Что со мной?! — воскликнул я.

— Это ощущения, — печально произнес голос.

— Расскажи мне о себе и этом месте, — попросил я.

— Я говорил уже, что являюсь смотрителем. Когда строилось поместье, Креун создал меня, чтобы осуществлять управление. Я был его глазами и ушами, мне подчинялись защитные и управляющие пентаграммы силы. В какой-то мере я — дух самого мага, только силы у меня почти нет. Ведь от плиты силы осталась малая часть. Когда шла битва, в плиту угодил огромный фаербол, я не смог защититься. Большинство моих функций и умений было утеряно, как и понимание всего, что происходит. Остались обрывочные воспоминания.

— А что за битва-то? И где камень силы? — спросил я.

— Враги… больше нет информации. Камень силы находится за особняком. Учти, там могут быть ловушки, я не контролирую территорию вокруг дома.

— Но ты же сможешь меня предупредить о ловушках?

— Возможно, — задумчиво сказал голос, — ведь теперь есть связь через амулет. Только я не смогу общаться с тобой по собственному желанию. Связь будет через амулет, ты можешь задавать вопросы, а я — отвечать. Общаться так, как мы сейчас, можно только в этом месте — круге силы.

— Понятно. — Я сделал несколько шагов и вышел из круга силы; голос пропал.

Выходит, что истинный маг создал артефакт и населил его разумом. Как он это сделал и насколько был разумен артефакт — теперь не узнать. Жаль, что у артефакта-защитника не сохранилась память, он бы мог меня многому научить. Хотя защитник сообщил, что у него имелся определенный круг обязанностей. Связь шла через амулет. Как? Хм, попробуем. Как я ни пытался, связи не было, все мои вопросы оставались без ответа. Пришлось возвращаться в круг.

— Как с тобой связаться через амулет? — задал я вопрос, войдя в круг.

— Н-да… Даже такого не знать… Ты бы еще спросил, как создать фаербол, — буркнул голос.

— Как?! — воскликнул я.

— Что «как»?

— Фаербол — как его создать?

— Ты что, хочешь сказать — не знаешь элементарного? — поразился защитник. — Но ведь потоками магии можешь управлять. Как же так?

— На планете никто не умеет создавать что-либо с помощью магии. Мы используем только артефакты, которые и делают необходимые нам вещи.

— Боги! Что же произошло-то? — Голос защитника был растерян.

— Время, знания и умения были утеряны.

— Н-да, как работать с потоками магии, я не могу рассказать, не осталось у меня таких знаний. Однако их можно почерпнуть из книг. Они-то ведь остались?

— Встречались мне книги истинных, вот только прочесть их невозможно. Они написаны непонятными символами.

— В этом я могу помочь! Письмена я знаю! — воодушевился защитник, а потом поникшим голосом произнес: — Вот только библиотека Креуна погибла. Но если ты принесешь книги, я помогу тебе.

— Где ж их взять-то? — хмыкнул я.

— Это тебе решать. Наверняка их осталось немало. Может, в чьих-нибудь библиотеках стоят, или есть еще поместья, в которых библиотеки не пострадали.

— Ладно, об этом потом подумаю. Сейчас скажи, как к тебе обращаться с помощью амулета.

— Обратись к потоку магии, который связывает амулет и меня. Загляни в этот поток и позови меня.

— А как тебя позвать-то? Смотритель — подойдет? — спросил я.

— Подойдет, — хмыкнул голос.

Действительно, все оказалось просто. Стоило мне погрузить свое сознание в связывающий поток, как смотритель уже тут как тут. Вот только было очень тяжело что-либо делать и одновременно общаться с ним. Истинные маги, видимо, могли расщеплять свое сознание, у меня же пока такого умения не было. Но уже то, что я узнал за столь короткий срок, внушало оптимизм. Решив посмотреть на плиту силы, где был заключен разум смотрителя, я вышел наружу. За домом, метрах в пятидесяти, стояла плита в два метра высотой. Вся ее поверхность была исчеркана символами, но вот по основанию плиты и валявшимся рядом ее каменным обломкам я прикинул, что первоначальная высота должна быть не менее двадцати метров. Сев у плиты, я решил осмыслить новые знания. Эмоций было много. Начиная от того, что остался жив и обзавелся новыми знаниями, и заканчивая дальнейшими планами. Мне нужны книги истинных. Это основное! Хотя нет. Вначале надо повидаться с сестрой. И… черт! Ворон же один, а ведь скоро стемнеет! Так, иду за конем, быстро тут все, что смогу, осматриваю и собираю ценное, скачу к сестре, а там уже подумаю, как быть дальше. Смотрителя, с его согласия, я решил называть — Креун, в честь древнего истинного мага. На основании моста — там, где находилась пентаграмма, вернее, круг силы, — я связался с Креуном.

— Тут круг силы, который защищает периметр от проникновения, — его как-то можно отключить?

— Не разрывая связи со мной, осмотри его, — попросил Креун, после чего немного помолчал и сказал: — Достаточно, я не могу на него воздействовать. Но зачем тебе нужно его отключать? Тут теперь все принадлежит тебе, в твоей ауре об этом есть отметка. Магические ловушки поместья тебе не страшны. Управлять же ими ты пока не в состоянии, тебе нужны знания.

— Подожди! Ты говорил, что о ловушках меня можешь предупреждать! А теперь говоришь, что мне не стоит их опасаться! Как это понимать?!

— Ловушки, которые были когда-то связаны со мной, имеют круг силы, они могут идентифицировать своих и чужих. Ты для них теперь свой, в твоей ауре есть метка, но могут быть и другие, которые никогда не были в моей компетенции, как они настроены, я не знаю, — пояснил Креун.

— Я могу сюда прийти с кем-нибудь?

— Я бы не стал так рисковать, — задумчиво сказал Креун, — если только в близком контакте. И учти, если с тобой человека пропустят, то одного его потом будут ожидать проблемы, когда он наткнется на одну из ловушек.

До места, где оставил Ворона, я пробирался в глубокой задумчивости, анализируя слова Креуна. Что-то он явно недосказывал, хотя мог и не знать. Ворон встретил меня радостным карканьем. Нам с ним пришлось сделать крюк, чтобы оказаться перед старым мостом, через который я перебрался первый раз. Но на Вороне на ту сторону было не попасть, он не смог бы вскарабкаться по камням. Я решил проверить ловушку и, оставив Ворона на берегу, отправился вброд, чтобы почувствовать защитный контур. Браслет на руке сжался ровно на середине ручья, но сразу же отпустил руку. Опасности для меня не было! Тем не менее я проверил все до конца и перебрался на тот берег в десяти метрах от первой высадки. Все было спокойно, и вот я подъехал к дому истинного на Вороне. Артефакты я решил не брать, слишком они были сложные и непонятные. Хотя их и было не так много, как я рассчитывал. Взять хотя бы настольные лампы: да, сделаны очень интересно, из металла, с прозрачными контурами овала, из которого шел луч, озаряющий комнату дневным светом; но к ним шли два потока магии. Для чего нужен второй? Креун ответа не дал. Или маленькие статуи, вырезанные из белого дерева. Зачем им магия? Для чего? Да такие артефакты я ни использовать, ни продать не смогу! А вот обычных дорогих вещей было навалом: в основном посуда, но попадались оружие и разные безделушки. По моим прикидкам, если все найденное продать, то можно озолотиться! Хотя деньги я решил тратить на поиски книг истинных. Знания дороже любых денег, если только их нельзя банально купить. С собой я отобрал пяток золотых кубков, пару наборов столовых принадлежностей и три обычных (не магических) меча с рукоятями из чистого золота. Стянул с кровати покрывало и свалил туда отобранные трофеи.

— Креун, — обратился к смотрителю, — я уезжаю на поиски книг. Может, что посоветуешь?

— Я не знаю, на каком расстоянии ты сможешь со мной связаться. Вернее, связь-то будет всегда, но сможем ли мы переговариваться? Когда найдешь какую-нибудь древнюю книгу, обязательно узнай у меня, несет ли она информацию. О поместье можешь не беспокоиться, оно будет стоять и дожидаться тебя. Восстановить его ты пока не в силах, нет у тебя нужных знаний. Поэтому ищи знания; найдешь — и тогда, возможно, сумеешь восстановить тут все.

Такое напутствие дал мне смотритель. Все сложилось для меня очень удачно, я даже не расстроился, что книги Брона, на которые я рассчитывал, оказались обычным описанием исторических, очень древних, хроник. Нет, при наличии времени их можно было бы с интересом послушать, но практического смысла от них не было. Ворону поместье, кстати, понравилось, вот только он был какой-то присмиревший. Выезжать в ночь мне не хотелось, пришлось переночевать в доме. Ночь прошла спокойно, если не считать тоскливого завывания ветра, который прогуливался по дому, залетая в разбитые окна. Ворон утром выглядел невыспавшимся — казалось, он без меня не сдвинулся ни на шаг в сторону и стоял там, где я его оставил.

— Что это с тобой? — обратился я к коню.

Ворон передернулся всем телом, показывая, что ему тут намного тревожнее, чем в лесу, когда я его оставил одного. Видно, тоска разрушенного поместья передалась коню, и он чувствует боль этого места.

Оттягивать отъезд я не стал. И утром мы двинулись в сторону деревни, где жила моя сестра. Дорога была известна, и Ворон веселел с каждым километром, удаляясь от поместья. К вечеру мы достигли деревни, причем мужик, который провожал меня к Анлусе, приветливо улыбнулся, а потом, спохватившись, поклонился. Как только я занес руку, чтобы постучать в ворота, Мяв радостно — именно радостно — загавкал, а Ворон удивленно каркнул.

— Похоже, твой оппонент придумал для тебя какую-то пакость! — шепнул я коню. — Видишь, как радуется? Наверняка отыграться хочет!

— Рэн! Живой! — распахивая ворота, воскликнула Анлуса.

— Я тоже очень рад тебя видеть! — ответил я, спешиваясь и обнимая сестру.

После того как она меня заботливо накормила и выведала о всех моих приключениях, нахмурилась.

— Рэн, у меня есть новости.

— Какие? Плохие или хорошие? — спросил я.

— Это как посмотреть, но думаю, что они не очень приятные.

— К плохим новостям я уже привычен, — беспечно махнул я рукой, — меня ничем не испугаешь!

— Не знаю, не знаю, — задумчиво протянула сестра.

— Ладно, не томи — говори!

Анлуса молча ушла в комнату и вынесла пожелтевший свиток.

— Местные знают, что я интересуюсь судьбой герцога Лусара и его семьи. Вчера мне принесли старые документы, среди них есть упоминание и про нашу семью.

— И что же там? — спросил я. — Что-то ужасное?

— Все не так однозначно, но мне кажется, что новости не очень… — Она положила передо мной свиток.

Я аккуратно развернул пожелтевший от времени пергамент и погрузился в чтение.