Книга: Выбор принцессы
Назад: Глава 20
Дальше: Глава 22

Глава 21

Эфа с удовольствием потянулась и перевернулась на живот. В кои-то веки ей не нужно было никуда идти, ничего делать, и даже планирование сложных операций по достижению очередных важных политических и не только целей можно было отложить на потом. Обстановка в Империи была на удивление стабильной… Если, конечно, не обращать внимания на цепь странных и непонятных событий, давно уже не дающих ей спокойно спать по ночам и в любое другое время суток. Но именно сегодня она не желала об этом думать, – в конце концов, устать может кто угодно…
Отдых оказался как нельзя кстати. После того как её дочь решила выбрать себе в мужья заранее согласованную кандидатуру, остались лишь несколько не слишком срочных «мелочей»: помочь осуществить переворот в царстве Реен без ущерба для потенциального наследника престола (это только очень благородный и очень юный детёныш, выросший к тому же в аскетичном, суровом государстве, где до сих пор слово «интрига» воспринимается как ругательство, может мечтать о том, чтобы вернуть древний трон законному царю, а вот Императрица самой кровожадной и вероломной страны обитаемой Галактики сильно сомневалась в том, что из ребёнка, практически с самого рождения находящегося под полным контролем председателя регентского совета, совершенно не заинтересованного в таком сопернике, получится сносный правитель), выслать куда подальше оставшихся претендентов на руку её дочери, найти и уничтожить очередных заговорщиков, пытавшихся убить принца-консорта и Сейнала…
Эфа задумчиво прищурилась, глядя на стоящее в зените солнце Тронного мира, которое, к сожалению, не шло ни в какое сравнение со своим собратом из мира Оттори (вот где можно греться прямо на крыше в любое время года!), и ещё раз перебрала в памяти незаконченные дела. Ей не давало покоя стойкое ощущение, что она всё-таки что-то забыла. Но что? Императрица уже приготовилась прийти в бешенство от несовершенства собственной памяти, когда внезапно вспомнила рассказ своей дочери о поведении царевича царства Hyp и довольно усмехнулась. Действительно, ещё следовало поставить в известность царя о том, что его единственного наследника, способного в будущем не только занять престол, но и продолжить династию, передав жизнеспособным потомкам более или менее стабильное государство, медленно и методично превращают в говорящее растение, не имеющее не только своей воли, но и желания её обрести. Эфа представила, в какое расположение духа придёт Танкеш II, славящийся во всей Галактике своим тяжёлым характером, когда узнает о том, что у него под носом вот уже несколько лет зреет заговор, и довольно фыркнула. Старый царь был, мягко говоря, далеко не всепонимающим и всепрощающим правителем, особенно когда дело касалось благополучия его семьи.
Она поднялась с тёплого пластика крыши дворца и недовольно поморщилась; попытка вернуться в прошлое в очередной раз благополучно провалилась. Либо изменилась сама Эфа, либо всё, что вокруг неё (какой из вышеперечисленных вариантов имел право на существование, нужно было ещё выяснить, а времени на сравнительный анализ, как всегда, катастрофически не хватало), но больше ей не нравилось греться на солнце. Императрица вздохнула и решила отвлечься каким-нибудь делом, чтобы не прийти случайно в бешенство от своей раздражающей неудачи. Дело нашлось с поразительной быстротой, словно только и ожидало, когда она о нём вспомнит. На крышу приземлился невозмутимый Тоорон и, полусложив крылья за спиной так, что они издали напоминали экзотический плащ, вежливо произнёс:
– Ваше Величество, из центра связи поступило сообщение, что на ваш секретный номер пришёл вызов.
– Кто-то из правителей? – Эфа удивлённо вскинула брови. Секретный номер предназначался для прямой связи между главами государств и использовался крайне редко. Многочисленные короли, цари и президенты предпочитали решать вопросы традиционным путём – через дипломатов. О том, что с коллегой можно пообщаться напрямую, вспоминали только в самых экстренных случаях, когда уже не было другого выхода и разрешить ситуацию требовалось немедленно. Следовательно, пока она пыталась предаваться ностальгии, в Галактике успело что-то произойти, и выяснить, что именно, можно было, только лично ответив на вызов, поскольку никто, кроме неё и Рейта, не знал кода, которым обеспечивали секретность этого канала. Поэтому Императрица, не дожидаясь ответа на свой риторический вопрос, поспешила в покои, куда сотрудники центра связи уже перевели этот странный запрос.
Эфа щёлкнула когтем указательного пальца по светящейся клавише, сигнализирующей о том, что на линии кто-то дожидается её ответа, стремительно набрала двадцатизначный код и изумлённо воззрилась на лицо, проявившееся из молочной мути экрана визиона. На неё хмуро смотрел Таакеш II, царь царства Hyp. Императрица молча придвинула ногой кресло, по какой-то неизвестной причине оказавшееся в паре метров от стола, на котором был установлен визион (скорее всего, дело было в неуёмной энергии Эры, нередко устраивающей незаметно для себя произвольные перестановки в помещении, где она находилась, просто передвигаясь по нему, но, возможно, на этот раз отличился и кто-то из слуг), опустилась на мягкое сиденье и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что удивлена и ждёт объяснений.
Человек на экране если и разозлился на подобную невежливость, то ничем не выдал своих чувств, он холодно улыбнулся профессиональной улыбкой правителя, которая не коснулась его глаз и на взгляд Её Величества скорее напоминала оскал опасного хищника, чем приветствие, и глухо произнёс:
– Здравствуйте, Ваше Величество, я слышал, ваша дочь выбрала себе принца-консорта?
– Выбрала. – Эфа совершенно не удивилась, она прекрасно знала, что разведка царства Hyp ничем не уступает её собственной, а в некоторых отношениях даже превосходит (всё-таки опыт много значит в любом деле). Не было ничего необычного в том, что одному из немногих правителей обитаемой Галактики, которых она действительно уважала и считала достойным противником, донесли о столь важном событии практически сразу после того, как оно произошло. – И не вашего нас-с-следника.
Таакеш позволил себе слегка расслабиться и улыбнулся уже по-настоящему.
– Не могу сказать, что это меня расстраивает, да и вас, наверное, тоже. Ведь, насколько я знаю, в качестве будущего принца-консорта вы рассматривали только кандидатуру Сейнала Лентерра?
– Верно. – Императрица слегка склонила голову, отдавая дань профессионализму неизвестных ей разведчиков и не забывая при этом пристально наблюдать за невыразительным лицом человека на экране. – Но не думаю, что только это с-с-стало поводом для подобного вызова. Вы хотели ещё о чём-то с-с-со мной поговорить?
– Вы правы. – Царь на мгновение замешкался. – Я прошу у вас разрешения прислать за Цаакешем усиленный эскорт, и немедленно. Моя служба безопасности считает, что ему угрожает опасность, и я не имею оснований не верить своим экспертам.
– Он ведь ваш единс-с-ственный нас-с-следник? – Эфа увидела, как слегка расширились от потрясения глаза Таакеша, и позволила себе довольную улыбку, благо человек всё равно не мог её видеть. Она без труда читала его мысли, даже не прибегая к телепатии. Царь пришёл в ужас, обнаружив вдруг, что самая охраняемая тайна его государства стала известна не просто постороннему человеку, а Императрице одной из самых жутких Империй за всю историю Галактики, и теперь судорожно гадал, во что это выльется для него и его страны.
Эфа благодаря способностям некоторых своих сотрудников к телепатии, парочке случайностей и умению делать выводы из, казалось бы, совершенно не связанных между собой фактов, была в курсе существующей в царстве Hyp проблемы, так что реакция собеседника нисколько её не удивила. Суть трагедии заключалась в том, что в молодости Таакеш слишком легкомысленно отнёсся к вопросу наследования трона, у него было пятеро сыновей, и казалось, что судьбе династии ничто не угрожает. Однако со временем всё переменилось. Старший сын царя погиб во время войны с соседней республикой Саннрана, возглавив последнюю самоубийственную атаку, позволившую отбросить противника и отступить на заранее подготовленные рубежи без невосполнимых потерь. Следующий за ним наследник тоже участвовал в той войне и, попав под сильнейшее облучение, утратил способность оставить жизнеспособное потомство. Третий был серьёзно покалечен в результате глупого несчастного случая на охоте и не мог править, хотя это и тщательно скрывали. Четвёртый покончил с собой, оставив несовершеннолетнего сына и молодую жену. Пятый представлял на троне слишком большую опасность для окружающих, так как даже под властью такого жёсткого и бескомпромиссного правителя, как его отец, вырос полным моральным ничтожеством, которому уже давно запрещалось покидать родовое имение во избежание всевозможных слухов, способных опорочить честь правящей семьи. Оставался ещё внук младшей сестры царя, но, к сожалению, существовали серьёзные сомнения в его принадлежности к царской семье, слишком уж вольную жизнь вела его матушка. Так что, несмотря на вроде бы подтверждённое врачами законное происхождение наследника, Таакеш не желал видеть его на троне.
Таким образом, в результате цепочки случайностей и глупостей, совершенных членами правящего дома царства Hyp за последние десять-пятнадцать лет, остался единственный более-менее приемлемый наследник престола, который в настоящий момент, опять-таки из-за излишней самоуверенности своего деда, возомнившего, что он способен обеспечить полную секретность сложившейся в его семье ситуации, находился на территории другого государства. В полной власти Императрицы, которая была прекрасно осведомлена о его исключительной ценности как заложника. Эфа насмешливо оскалилась под надёжно закрывающей её лицо тканью, наблюдая за отчаянными попытками собеседника сохранить хладнокровие и ничем не выдать своих чувств, она наслаждалась удовольствием от выигрыша у сильного и опасного противника. Возможность испытать эйфорию от поединка и победы над достойным соперником выпадала ей не слишком часто. Однако не следовало доводить царя до крайней степени расстройства, Императрица дождалась, пока человек представит себе весь ужас сложившегося положения, и вкрадчиво заметила:
– Не волнуйтес-с-сь, я не с-с-собираюс-с-сь каким-либо с-с-спос-с-собом мешать царевичу покинуть мою с-с-страну и могу вас-с-с заверить, что, пока Цаакеш находитс-с-ся под моей крышей, он в полной безопас-с-снос-с-сти. Также я не против прис-с-сутс-с-свия на с-с-своей территории любого разумного количес-с-ства кораблей, которые должны обес-с-спечить его неприкос-с-сновеннос-с-сть на пути домой. – Эфа с удовлетворением понаблюдала за попытками Таакеша остаться невозмутимым и беспечно добавила: – Кс-с-стати, вы в курс-с-се, что вашего единс-с-ственного нас-с-следника кто-то методично превращает в полное ничтожес-с-ство?
– Что?! – Царь привстал, подозрительно глядя на странную, пугающую фигуру в чёрном. Чувствовалось, что он оставил попытки понять свою собеседницу и теперь просто собирал о ней любую возможную информацию, чтобы проанализировать её на досуге. – Как это может быть?
– Нас-с-сколько я помню, – Императрица не могла отказать себе в удовольствии подразнить человека, – процедура вос-с-схождения на прес-с-стол включает проверку на вменяемос-с-сть, которая помимо вс-с-сего прочего с-с-сос-с-стоит из нес-с-скольких тес-с-стов, требующих от ис-с-спытуемого выбрать правильный ответ в жёс-с-стко ограниченные с-с-сроки?
Таакеш кивнул, явно не понимая причину неожиданного экскурса в наследственное право его страны, а Эфа, внезапно став абсолютно серьёзной, резко бросила:
– Вот уже нес-с-сколько лет вашего нас-с-следника с-с-старательно отучают с-с-самос-с-стоятельно принимать решения, причём нас-с-столько ус-с-спешно, что он уже не в с-с-сос-с-стоянии с-с-сам выбрать, что ему надеть на приём.
Человек слегка опустил веки, пряча выражение глаз, но Императрица успела заметить разгорающийся в них огонёк тяжёлой ярости, которой так славился правитель царства Hyp. Без всяких сомнений, он прекрасно понимал последствия такого воспитания и того, что Цаакеша неизбежно признают невменяемым, если он не сможет ответить на вопросы теста. И наверняка догадывался, кто может стоять за такой хитроумной интригой. Эфа усмехнулась под своим капюшоном и твёрдо произнесла:
– Я изолирую его вос-с-спитателя до прибытия вашего эс-с-скорта и прос-с-слежу за тем, чтобы за мальчиком внимательно приглядывали днём и ночью.
– Спасибо. – Таакеш слегка склонил голову в благодарном поклоне, принятом в царстве Hyp, и, не попрощавшись, отключился. Императрица ещё несколько мгновений смотрела на погасший экран, размышляя о своём и восхищаясь выдержкой своего собеседника. Даже внезапная новость о том, что его тайна раскрыта, не заставила его потерять присутствие духа и чем-либо выдать себя. Таакеш ни единым словом не подтвердил догадку Эфы о значительном дефиците наследников трона царства Hyp, видимо опасаясь, что в случае полной уверенности в этом вопросе Её Величество может передумать и задержать его внука в своей стране. Нет, можно было, конечно, воспользоваться самоуверенностью своего коллеги, который в попытке как можно лучше спрятать свою тайну и поддержать легенду о том, что Цаакеш только один из дальних наследников, отправил его в другое государство. Несомненно, царь был в курсе договорённости между Империей и Объединением свободных планет и решил, что ничем не рискует, поскольку его внука всё равно никогда не выберут принцем-консортом, но просто не учёл возможности раскрытия самого охраняемого секрета царства. Однако сиюминутная выгода от возможности шантажировать какое-то время очень могущественного правителя далеко не маленького государства не стоила более чем вероятных последствий.
Эфа фыркнула и выбралась из кресла. Она, конечно, славилась своей непредсказуемостью и агрессивностью, но из ума пока ещё не выжила и не желала вести в недалёком будущем дела с помешанным на власти ничтожеством, которым, к её сожалению, являлся последний из наследников династии Hyp. И уж тем более не хотела иметь ничего общего с теми, кто составил за него этот отвратительный план. Императрица передёрнула плечами, любые пытки и убийства вполне допустимы для достижения поставленной цели, но методичное превращение человека в живую куклу – это для неё уже было за гранью. Такое можно применять только в самом крайнем случае, когда на карту поставлена её жизнь и жизнь её близких, но никак не в банальной схватке за трон. Она пока ещё ни разу не использовала в своих интригах психокодирование в любой форме и по возможности не собиралась делать этого впредь. Есть слишком много более приемлемых способов воздействия на ситуацию, чтобы опускаться до подобного непотребства. Например, благодарность человека, который ожидал серьёзных неприятностей, а в результате отделался лёгким испугом. Нет, конечно, полагаться на такое непостоянное чувство, как благодарность, не стоит, но ведь кроме него есть ещё и много других чувств и эмоций, на которых в будущем можно будет неплохо сыграть. Да и этот недолгий разговор дал ей достаточно информации, чтобы планировать следующий ход…
Однако беспокойство, не дававшее ей расслабиться уже несколько дней, вернулось после разговора с царём царства Hyp с новой силой. Что-то было не так, слишком много в последнее время случилось событий, так или иначе угрожающих благополучию Империи и, как следствие, её семьи. Ситуация начинала выходить из-под контроля, а ей никак не удавалось определить источник опасности. Можно было, конечно, списать всё на сбои нервной системы, расшатанной постоянной необходимостью общения с людьми, которых даже их соплеменники считали крайне неприятными субъектами, но попытки расслабиться и не думать о плохом проваливались с завидной регулярностью, наводившей на мысль, что подсознание с подобной трактовкой ситуации категорически не согласно. Оставалось единственное решение проблемы – выяснить, откуда исходит угроза для неё и её близких. Следовало серьёзно поговорить с Хизой.

 

Тенран устало потёр глаза и с ненавистью покосился на огромную гору электронных папок, блокнотов и коробок с вещами, которые были признаны имеющими отношение к узурпатору и подлежащими хранению в спецхране. Он уже несколько дней перебирал всё это бесполезное барахло в тщетной попытке найти хоть какое-нибудь упоминание о доверенных людях Норома и возможной причастности этих самых людей в прошлом к созданию странной и пока неуловимой организации, доставляющей столько проблем императорской Службе безопасности в настоящее время. Но пока не нашёл ничего, что хотя бы косвенно указывало на возможность контакта между покойным узурпатором и таинственными заговорщиками. Оперативник отставил в сторону очередной металлический ящик, в котором причудливо смешались детские игрушки, пара парадных костюмов и почему-то ларчик с набором синтетических наркотиков, и тихо выругался.
Он не сомневался в том, что Хиза направила его на это издевательство в наказание за его глупую сентиментальность. Действительно, за каким демоном ему понадобилось вызывать этим придуркам медицинскую помощь?! Ну собрались они совершить коллективное самоубийство, ну не хватило ума у взрослых провериться перед этим в больнице на предмет наличия опасного яда в организме, а он-то зачем влез? В его задачу входило только наблюдать, вот и нужно было наблюдать, зафиксировал бы смерть всех, кто, возможно, контактировал с разыскиваемым субъектом, доложил бы об этом и забыл. (Всё равно никто из них заговорщика описать не смог бы лучше, чем это сделал во время допроса Хизы слуга, совершивший покушение, и, следовательно, особой ценности они не представляли.) Так нет же, потянуло его поиграть в спасителя, вот теперь и расхлёбывает! Тенран окинул безнадёжным взглядом ещё не перебранные вещи и документы и тоскливо заключил, что работы ему хватит как минимум дней на десять. Эта мысль окончательно привела его в уныние, и оперативник решил сделать небольшой перерыв, справедливо полагая, что несколько минут в этом деле погоду не сделают.
Встав из-за стола, Тенран с удовольствием потянулся, разминая закаменевшие от многочасового сидения мышцы, и решительным шагом двинулся к выходу из помещения спецхрана. Прежде всего следовало перекусить, а затем уже можно было снова с должным смирением претерпевать возложенное на него наказание. Поймав себя на последней мысли, оперативник поёжился и суеверно помянул Саана вместе с его демонами, не хватало ещё незаметно для себя превратиться в проповедника! Его мать в последнее время пристрастилась к религиозным передачам, и Тенрану приходилось в те редкие часы, когда находился дома, слушать всевозможную чушь, которую несли с умным видом эти мошенники по голопроектору. Он думал, что никаких последствий, кроме непреходящего раздражения и желания выбросить ни в чём не повинный прибор в окно, от этих передач нет. А они, оказывается, здорово действуют на мозг, если человек и так безнадёжно заморочен практически бессмысленным заданием! Оперативник тяжело вздохнул, окончательно расстроенный своим открытием, и внезапно споткнулся об одну из коробок, оставленную кем-то в проходе…
Сдавленно ругнувшись, Тенран бросил на ящик яростный взгляд, словно именно он был виновником всех обрушившихся на него в последнее время неприятностей, и от души пнул его ногой. В следующую секунду оперативник понял, что зря пошёл на поводу у своих эмоций. Коробка отлетела от удара в сторону, врезалась в штабель ящиков с электронными папками и нарушила шаткое равновесие, в котором они находились.
Отскочив от разлетевшихся во все стороны папок, блокнотов, игрушек и собственно ящиков, служивших всему этому барахлу вместилищем, Тенран тоскливо обозрел масштабы разрушений, вызванных его необдуманным поступком, и принялся эмоционально перечислять всех предков безрукого идиота, додумавшегося до светлой идеи воздвигнуть столь неустойчивое сооружение, какое представляла собой безвременно разрушенная пирамида, и вдобавок умудрившегося воплотить эту самую идею в жизнь. Заодно он красочно описывал весьма непростые, а подчас и вовсе экзотические отношения, в которых состояли эти, без всякого сомнения, уважаемые персоны между собой, со всевозможными представителями фауны Тронного мира и близлежащих планет, различными приборами, агрегатами, материалами, применяемыми для упаковки вещдоков, а также демонами, ангелами и прочей мистической нечистью.
Немного успокоившись, оперативник предпринял попытку перебраться через завалы к двери и всё-таки покинуть помещение спецхрана, но, добравшись почти до верха, внезапно наткнулся на пару старых коробок, из которых во все стороны торчали дешёвые электронные папки, и мгновенно забыл о своём намерении. Застыв в неустойчивом равновесии, Тенран удивлённо разглядывал не применяемые ни одной дворцовой службой под страхом расформирования электронные носители. Поскольку информация на подобных шедеврах кустарного производства сохранялась более двух лет только в пятидесяти процентах случаев, пользовались ими исключительно для бытовых нужд небогатые горожане, для которых потеря всех данных в самый неподходящий момент не могла стать серьёзным поводом для беспокойства, ведь ничего действительно ценного и важного у них всё равно не было.
Оперативник мгновенно припомнил все особенности найденных им папок, а также вероятность случайного их помещения в спецхран и сделал соответствующие выводы – он нашёл что-то интересное. Одной рукой подхватив ближайший заинтересовавший его ящик, Тенран стал осторожно спускаться вниз, стараясь не вызвать очередной обвал и не оказаться похороненным под горой вещдоков, последствия такого происшествия были непредсказуемы. А что, если в одной из этих коробок окажется что-нибудь острое или ядовитое? Маловероятно, но всё-таки.
Благополучно завершив спуск и оказавшись вместе со своей добычей на устойчивом пластиковом полу хранилища, оперативник не стал тратить время на то, чтобы вернуться к выделенному ему, а точнее, вытребованному и со скандалом принесённому в помещение спецхрана столу (старший хранитель сопротивлялся до последнего, и только угроза Тенрана сообщить главе Службы безопасности о том, что его сотрудникам препятствуют в выполнении их прямых обязанностей, заставила этого упрямого чиновника пожертвовать одним из предметов мебели, расставленных по огромной комнате, заменяющей служащим спецхрана все кабинеты разом), а устроился прямо на полу, прислонившись к ближайшему из многочисленных стеллажей.
Не заботясь о том, в каком состоянии будет его одежда после столь близкого знакомства с поверхностью, вообще-то предназначенной для того, чтобы по ней ходили, оперативник пристроил на колени покрытую пылью и паутиной коробку и принялся за изучение её содержимого, по ходу дела высказывая всё, что он думает об ответственном хранителе, который позволяет себе содержать вверенное ему помещение в таком состоянии, что потом к находящимся в нём на сохранении вещам прикоснуться страшно. Хотя вопрос: как в полностью изолированном от внешней среды хранилище могли оказаться пауки, и не просто оказаться, но ещё и просуществовать каким-то образом достаточно долго для того, чтобы оставить такое количество всевозможной паутины, заинтересовал Тенрана всерьёз, уж очень это смахивало на мистику. Пообещав себе разобраться с занимательной задачей попозже, оперативник включил первую исправную папку и погрузился в чтение.
К сожалению, в тайне странного появления дешёвых электронных носителей в помещении, отведённом для хранения вещей покойного узурпатора, не оказалась ничего загадочного. Всё было до отвращения просто и настолько же противно. Слуги, приставленные к малолетнему принцу, вместо того чтобы заботиться о престолонаследнике, занимались тем, что писали доносы друг на друга! Тенран брезгливо отключил папку, в которой детально описывались действия няни, строившей глазки гувернёру вместо выполнения своих непосредственных обязанностей, и потянулся за следующей. Н-да, если хотя бы десятая часть того, что здесь написано, правда, нет ничего удивительного в том, что Нором с малолетства подсел на наркотики, скорее уж стоит попытаться выяснить, как ему вообще удалось дожить до совершеннолетия! Не иначе при личном вмешательстве Саана и всех его ангелов разом. И это при условии, что сохранились далеко не все шедевры народного творчества. Оперативник скривился, быстро пробегая глазами очередную докладную записку старшей няни. Судя по тому, какие электронные носители использовали слуги, получающие далеко не маленькие деньги за выполнение своих непосредственных обязанностей, траты на приобретение папок были одной из главных статей их расходов.
Он уже хотел отложить изучение доносов двадцатилетней давности на потом и всё-таки позавтракать (хотя если судить по времени суток, то уместнее было бы сказать поужинать), когда его внимание привлекло странное сообщение. Гувернёр докладывал начальнику Службы безопасности о недопустимом, с его точки зрения, поведении нескольких слуг, а именно придворного портного и парочки лакеев с кухни, которые осмелились не только присутствовать в покоях наследника, когда там находилась Императрица, но и задержаться на продолжительное время. При этом упоминалось, что Её Величество накануне изъявила желание познакомить сына с давним другом семьи. То есть, по мнению доносчика, слуги позволили себе непростительно долго толкаться в покоях члена императорской фамилии не только в присутствии Императрицы и наследника, что само по себе уже тянет на серьёзное наказание, но ещё и знатного, влиятельного аристократа, которым, несомненно, является упомянутый друг семьи. Поскольку Её Величество в беседе с сыном изволила отозваться о нём как о человеке, достойном полного доверия принца.
Вот оно! Тенран победно усмехнулся и аккуратно, чтобы, не дай Саан, не уничтожить сообщение, подключил допотопный агрегат к одной из электронных папок, захваченных им из отдела как раз для таких случаев, и перекачал информацию на более надёжный носитель. Теперь оставалось выяснить, нет ли в других доносах и кляузах деталей, способных пролить свет на личность неизвестного друга покойной Императрицы. В том, что он напал на след неуловимого заговорщика, до сих пор портившего жизнь его родной Службе безопасности, оперативник нисколько не сомневался. Проводя инструктаж, перед тем как отправить его в спецхран, Хиза особенно подчёркивала, что ему следует искать упоминание о человеке или нескольких людях, которые контактировали с принцем при обстоятельствах, позволивших Его Высочеству счесть этих неизвестных достойными всяческого доверия, и до настоящего времени не вызывали подозрений у СБ.
Оперативник, копаясь в неисправных папках в попытке найти хоть одну работающую, уважительно хмыкнул. Да уж, надо отдать должное покойной Императрице, она умела интриговать и прятать секреты. Действительно, для ребёнка в первое время нет и не может быть более надёжной рекомендации, чем отзыв любимой матери, тем более что по отчётам специалистов Нором IV в детстве матушку боготворил, поэтому и поверил ей безоговорочно, а потом, видимо, неизвестный доброжелатель и сам доказал свою верность и полезность. А чтобы не привлекать внимание всевозможных шпионов, была задумана великолепная в своей простоте комбинация: Её Величество из преданных ей людей выбирает того, кто будет поддерживать её сына и помогать ему во всём (скорее всего, это родственник или человек, многим обязанный семье Императрицы). Затем она под видом одного из слуг приводит его к наследнику и знакомит их, наверняка попутно предоставив мальчишке полную информацию на нового помощника, причём информацию, способную обеспечить его повиновение в любой ситуации. Прикрытие выбрано идеально. Никто не станет обращать внимание на прислугу, если к тому же это лицо давно примелькалось в дворцовых коридорах. И уж тем более никому и в голову не придёт, что кто-нибудь из благородных может загримироваться под лакея. Единственный прокол – гувернёр услышал то, как она говорила сыну о приходе друга семьи, но, с другой стороны, ни один аналитик не примет всерьёз донос слуги, который по долгу службы крутится весь день в покоях принца и при этом не видел, как дворянин входил и выходил от Его Высочества. Самое простое объяснение: встреча почему-то сорвалась, а портной и лакеи были вызваны для того, чтобы чем-нибудь занять оказавшееся свободным время. Службе безопасности это неинтересно, скорее всего, наблюдатели для очистки совести попытались выяснить, кто это из аристократов так подружился с Императрицей, естественно, никого опасного не нашли и успокоились.
Тернан скривился, в задумчивости рассматривая потолок. На первый взгляд в схеме событий двадцатилетней давности не наблюдалось никаких серьёзных нестыковок. Вот только кто мог настолько умело загримироваться под слугу, что даже гувернёр, видящий допущенных к принцу людей по нескольку раз на день, не заметил подмены? И в кого? В портного? Сомнительно. Слишком его хорошо знают во дворце, он постоянно на виду, его лицо примелькалось не только слугам, но и аристократам, которым он периодически что-нибудь шьёт (привилегия, доступная, к сожалению, многим), и поэтому в любой момент ему могут задать весьма специфический вопрос. Слишком велик риск вызвать подозрения, заявив какой-нибудь даме, что рукава на её платье будут такие-то, а окажется, что эта мода уже прошла, а ведь любой нормальный мужчина вполне способен совершить такую ошибку и не заметить. Ну а последствия понятны каждому, кто сталкивался хоть с одной аристократкой Империи – скандал, в который будет незамедлительно втянуто доступное ей число людей, то есть полдвора минимум. Какая уж после этого секретность, разоблачат в момент.
Значит, маскировался под кого-то из лакеев. Оперативник, убедившись в том, что в коробке больше нет ни одной исправной папки, поставил её на пол и, оттолкнув в сторону, поднялся на ноги. Предстояло перебрать с той же тщательностью вторую, всё ещё гордо венчающую гору, в которую превратился разваленный им штабель ящиков, а после этого доложить о своих находках Хизе и отправляться в архив с целью выяснить, как выглядели эти злосчастные лакеи, крутившиеся в покоях наследника в тот момент. После этого он будет иметь хотя бы общее представление о разыскиваемом им человеке. Что ни говори, но при всех достижениях науки и техники очень сложно замаскировать толстяка под худого, а коротышку под высокого так, чтобы люди, хорошо их знающие, не заметили ничего странного…
Назад: Глава 20
Дальше: Глава 22