Глава 19

Дарен торчал на очередной вечеринке в летней резиденции и с трудом удерживал на лице маску беззаботного веселья. Новости с родины, полученные только сегодня утром, не радовали. У него практически не осталось времени на то, чтобы совершить задуманное, потому что для осуществления плана ему необходимо было присутствовать в Дерене, ставшей после пришествия к власти светлейшего князя Бернского новой столицей царства Реен. Царевич яростно прищурился, вспоминая, с какой помпой царский двор переезжал в родной город председателя регентского совета, и, стиснув похолодевшими от напряжения пальцами бокал с вином, из последних сил стараясь казаться беспечным прожигателем жизни, незаметно покосился на моложавого придворного, что-то оживлённо обсуждавшего с Толли. К его облегчению, соглядатай, приставленный к нему предприимчивым князем, не заметил короткой вспышки истинных чувств своего поднадзорного.

Дарен несколько раз глубоко вздохнул, изгоняя из сознания даже малейшие отзвуки эмоций, и попытался снова обдумать сложившуюся ситуацию. Картина выходила нерадостная – заговор, который задумали он и несколько его единомышленников, искренне озабоченных сохранением на престоле правящей династии и процветанием родной страны, был на грани провала из-за того, что главное действующее лицо находилось слишком далеко от места событий. Саан побери эти смотрины! Царевич прикрыл глаза и беззвучно вздохнул. Ситуация стремительно выходила даже из-под того жалкого подобия контроля, что имелся в тот момент, когда они только замыслили сместить председателя регентского совета.

До церемонии принесения присяги царю осталось каких-нибудь тридцать дней. В последний момент Бернский умудрился сделать очередную пакость и передвинул дату мероприятия на целых пять недель, смешав им все планы, поскольку, чтобы успеть к сроку, царевич должен был теперь вылететь на родину не позже, чем через десять-двенадцать дней, а имперцы и не думали спешить с объявлением помолвки, тем самым не давая ему повода это сделать. А в ближайшее годы, судя по предыдущему опыту, накопленному в бесплодных попытках избавить Вселенную от присутствия одного мерзкого, но чересчур изворотливого подонка, это будет единственная возможность подобраться к хитрому интригану на расстояние удара. Светлейший князь с поразительной изобретательностью уходил из расставленных на него ловушек вот уже на протяжении трёх лет, с каждым годом совершенствуя свою систему охраны и нанимая всё новых и новых специалистов, призванных обеспечить неприкосновенность его персоны. Он не появлялся за пределами собственной резиденции без устрашающего количества телохранителей, оснащённых новейшими средствами защиты от любого известного в обитаемой Галактике оружия, его пища и питьё подробнейшим образом анализировались на предмет нахождения в них веществ, опасных для здоровья…

У заговорщиков практически не было шансов осуществить задуманное. Дарен усмехнулся про себя. Практически… Слава Саану, председателю совета регентов для сохранения поддержки простого народа требовалось соблюдать видимость старых традиций, а они предписывали занимающему этот пост человеку, если он не состоял в близком родстве с царской семьёй, в день, когда будущему царю исполняется четырнадцать лет, приносить ему присягу в присутствии всех членов правящей фамилии, собирающихся по такому случаю в специальном церемониальном зале, подтверждая тем самым свою готовность служить на благо страны. Не будь этого, шанса убить князя Бернского, до того как он возьмёт в свои руки всю полноту власти, не было бы вообще. Хотя царевич понимал, что и этот шанс скорее призрачный, чем реальный. Не существовало твёрдых гарантий, что он успеет на церемонию вовремя (отсутствие одного-двух второстепенных наследников обычаи допускали), что ему удастся нанести единственный смертельный удар до того, как его схватят как предателя, покусившегося на человека, который является по закону полноправным представителем царя до достижения им совершеннолетия…

Дарен отхлебнул вина и не почувствовал его вкуса. Даже если всё получится и князь Бернский умрёт на ступенях церемониального зала, для него самого исход не изменится. В любом случае это будет последнее, что он сделает в жизни. За убийство на глазах всего двора в присутствии царской семьи его обязательно казнят, и происхождение не поможет избежать смертного приговора. Но другого выхода царевич просто не видел, только на церемонии принесения присяги его заклятый враг вынужден будет присутствовать без телохранителей и средств защиты. Это единственный шанс. Князь быстро и умело захватывал абсолютную власть в стране, устраняя стоящих у него на пути к трону наследников, соблюдая при этом невероятную по меркам царства Реен осторожность. Попытки найти в системе его охраны хоть малейшую лазейку оказывались до сих пор тщетными, собственно, именно из-за практически полной недосягаемости председателя регентского совета Дарен и решился на этот самоубийственный шаг… И теперь все многомесячные усилия могли пойти прахом только потому, что он застрял в Империи в качестве потенциального жениха принцессы, которую ещё даже ни разу не видел! Что ж, теперь он просто вынужден рискнуть, выполняя единственный оставшийся в его распоряжении план, позволяющий ему своевременно покинуть эту страну.

Царевич вздрогнул, когда в зале заиграла музыка, сигнализируя о начале танцев, и поморщился. В его нынешнем состоянии громкие, бравурные звуки вызывали глухое раздражение. Он отставил бокал и принялся оглядываться по сторонам в поисках хоть одной фигуры, закутанной с ног до головы в светлые плотные одежды, не позволяющие разглядеть ничего, кроме общего силуэта. Пришло время переходить к осуществлению задуманного. Довольно скоро его взгляд наткнулся на сливающееся с тенями дальнего угла помещения светло-серое пятно. Дарен взмолился про себя Саану, чтобы вызванный им скандал не закончился для него больничной койкой на продолжительное время, и приступил к осуществлению своего рискованного плана. Слегка покачиваясь и намеренно задевая придворных, танцующих у края отведённого для этого пространства, царевич побрёл к выбранной жертве. Когда до притаившейся в тени женщины-диина, или, как он надеялся, простой государственной служащей (хотя скажите на милость, что ей делать на официальном приёме для дворян?) осталось не более пары шагов, юноша неловко поскользнулся, задев один из столиков, на которых были расставлены бокалы с вином. Хрусталь с жалобным звоном посыпался на мраморный пол, привлекая внимание окружающих, и Дарен, отметив краем глаза, что в его сторону повернулось уже немало голов и очевидцев происшествия будет более чем достаточно, громко заявил, внезапно протягивая руку к платку, закрывающему лицо женщины:

– Что за варварство прятать красоту дамы под всякими тряпками!

Царевич надеялся, что всё рассчитал правильно, он напрягся, готовый увернуться от первой атаки разгневанного нелюдя, если ему всё-таки не повезло… Но в следующее мгновение вдруг понял, что упустил из виду одно весьма важное обстоятельство: диины двигались гораздо быстрее людей и совершенно не горели желанием расставаться с предметами своей одежды. Рука Дарена внезапно оказалась в железной хватке маленькой ладони, и глухой, рычащий голос совершенно невозмутимо произнёс, полностью игнорируя его попытки вырваться из неожиданного плена:

– Я не дама, но спасибо за комплимент.

Дарен зажмурился, прекрасно понимая, что его замысел потерпел полное и сокрушительное фиаско. Скандала не получилось, единственное, чего он добился, – это выставил себя на всеобщее посмешище, но, к сожалению, за склонность изображать пьяного шута по международному протоколу высылать из страны не принято! И даже принцесса вряд ли придёт в ярость от того, что один из её потенциальных женихов в подпитии сделал комплимент нелюдю, не разобрав под действием алкоголя, кто перед ним. Мысли царевича беспорядочно метались в поисках выхода, когда всё тот же рычащий голос спокойно добавил:

– Позвольте проводить вас в ваши покои, вы не слишком хорошо выглядите.

Дарен тут же ухватился за призрачную надежду устроить всё-таки столь необходимый ему скандал и поспешил согласиться на предложение диина, лихорадочно обдумывая, что ему требуется сделать, чтобы всё-таки добиться своего. В его голове уже стал вырисовываться додходящий план, когда нелюдь, захлопнув за ними двери зала, где проходило очередное мероприятие по увеселению иностранных гостей, и протащив его пару сотен метров по переходам дворца, свернула в едва приметный коридор, который, как царевич ни пытался, он никак не мог припомнить на плане, выданном ему имперцами в первый день визита, не сбавляя шага, проворчала:

– Оставьте свои глупые попытки спровоцировать своё выдворение из Империи. Они всё равно ни к чему не приведут. С вами желают увидеться Императрица и Хиза. Они хотят обсудить планируемый вами переворот. – По мере того как он осознавал смысл только что сказанного, глаза Дарена становились всё больше, пока не приняли форму, предельно близкую к идеальному кругу. Царевич с ужасом представил себе последствия того, что о его замысле стало известно, и не просто известно, а известно правителю другого государства, и ему стало плохо. Об Императрице ходили самые разнообразные слухи, и даже в сухих отчётах службы безопасности, с невероятным трудом добытых им перед отъездом в эту безумную страну, сквозила уверенность в том, что это существо – одно из самых опасных в обитаемой Галактике. Но что ещё хуже, одно из самых непредсказуемых. Её Величество могла распорядиться попавшей в её руки информацией как угодно: передать регенту, сделать достоянием гласности или использовать так, что нормальному человеку и в голову не придёт… Стиснув зубы, чтобы не застонать, проклиная жестокую шутку Саана, Дарен с трудом переставлял ноги, спеша следом за беззвучно скользящей по коридорам женщиной-диином, стараясь не показать своей сопровождающей (?), конвоиру (?) всю глубину своего потрясения. Хорошая мина при плохой игре – это всё, что ему оставалось.

Погруженный в свои переживания, он не заметил, как оказался в небольшой комнатке без окон, пока диин не подтолкнула его к стоящему в её центре креслу. Машинально опустившись на предложенное сиденье, царевич несколько оторопело огляделся по сторонам и невольно поёжился. Обстановка комнаты могла напугать более впечатлительного человека до дрожи. Красно-чёрная гамма великолепно гармонировала со слабым освещением, низким потолком, массивным столом из натурального дерева, парой хаотично расставленных стульев и развешанным по стенам разнообразным оружием или предметами, очень его напоминающими, создавая непередаваемую атмосферу средневековой пыточной. Дарен почувствовал себя очень неуютно, представив, зачем понадобилось Императрице устраивать такую психологическую атаку, и приготовился к самому худшему.

– Прошу прощения за то, что вынуждена разговаривать с-с-с вами в этой комнате. – Голос Императрицы, неожиданно зазвучавший из тёмного угла, заставил царевича вздрогнуть.

Он с трудом сдержал возглас испуга, и ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не вскочить или ещё каким-нибудь способом не выдать степень своего потрясения. Ведь он мог бы поклясться в том, что секунду назад в комнате никого не было, кроме него и приведшей его женщины-диина! Видимо поняв причину его состояния, Её Величество соизволила выйти на свет из тёмного угла и невозмутимо продолжила:

– Вс-с-сё дело в том, что никто, кроме вас-с-с и Дзеры, не знает о моём прис-с-сутс-с-ствии в летней резиденции. Официально я по-прежнему во дворце, разбираюс-с-сь с-с-с недавним покушением на третьего нас-с-следника Объединения с-с-свободных планет.

– А я по мере сил помогаю ей в этом нелёгком деле. – На этот раз Дарен всё-таки вскочил и резко обернулся, готовый ко всему. Невысокая фигура в таких же, как у Дзеры, светлых одеждах непринуждённо стояла за спинкой его кресла и беспечно похлопывала себя по бедру (точнее, тому месту, где у человека должно быть бедро) прилично потрёпанным электронным блокнотом. – Я Хиза, – представилась женщина-диин, видимо, на тот случай, если он сам об этом по каким-либо причинам не догадался.

– Прис-с-саживайтес-с-сь, Ваше Выс-с-сочес-с-ство, разговор предс-с-стоит долгий. – Императрица заняла место за столом, походя сдвинув несколько разбросанных на нём электронных папок, и устало вздохнула. – С-с-сразу могу вас-с-с заверить, что вам в этой комнате ничто не угрожает. Прос-с-сто нам с-с-следует кое-что обс-с-судить. В час-с-стнос-с-сти, ваше безрас-с-судное желание убить предс-с-седателя регентс-с-ского с-с-совета прямо на церемонии принес-с-сения прис-с-сяги. При этом вы даже не рас-с-сматриваете варианты, ис-с-сключающие обвинение вас-с-с в ос-с-собо тяжком прес-с-ступлении. Должна признать, вам удалос-с-сь придумать с-с-самый экс-с-стравагантный с-с-спос-с-соб с-с-самоубийс-с-ства из вс-с-сех, с какими я с-с-сталкивалас-с-сь за пос-с-следнее время.

Дарен послушно сел (сопротивляться в подобной ситуации не было никакого смысла) и постарался не демонстрировать собеседницам обуревающие его чувства. Заверения в том, что он находится в безопасности, его не слишком-то успокоили. В конце концов, даже если Императрица проявит чудеса благородства и сдержит данное слово, она ведь не обещала, что ему не будет ничего угрожать за пределами этого помещения… Да и передачу царевича в руки охраны его собственного посольства в комплекте с соответствующими документами тоже сложно рассматривать как причинение вреда Её Величеством. Это за неё потом сделают его соотечественники… Дарен беззвучно выдохнул, пытаясь справиться с приступом слабости; обстановка комнаты давила на психику, мешая сосредоточиться. Царевич с беспокойством отметил, что у него притупилось внимание (папки на столе он заметил, лишь когда к ним притронулась Императрица), а значит, и среагировать в случае чего он может просто не успеть.

– Прежде вс-с-сего, позвольте вас-с-с заверить в том, что я не с-с-собираюс-с-сь вас-с-с выдавать или каким-либо другим с-с-спос-с-собом мешать вашим планам.

Дарен ошеломлённо моргнул, не в силах поверить в то, что только что услышанное им не слуховая галлюцинация и не затянувшийся до неприличия кошмар. Однако его собственные ощущения недвусмысленно намекали на то, что он, во-первых, не спит, а во-вторых, вполне вменяем. Поэтому царевичу пришлось вспомнить всё, чему пришлось научиться за последние три года, и вежливо поинтересоваться, ничем не выдавая чувств, вызванных словами Императрицы, а также своих более чем диких предположений насчёт причины, по которой Её Величество так точно угадала, о чём он думает:

– Тогда зачем понадобилась эта встреча? Если вы желаете заключить с заговорщиками какое-либо соглашение, то вам следует разговаривать не со мной. Как вы сами только что заметили, после осуществления своего замысла я со стопроцентной вероятностью буду мёртв и соответственно не смогу выполнить взятые на себя обязательства.

Юноша ожидал какой угодно реакции на свои слова, но только не ту, которую не замедлили продемонстрировать его собеседницы. И Императрица, и Хиза просто рассмеялись! Дарен почувствовал, что его охватывает глупая нерациональная злость, злость маленького мальчика, внезапно оказавшегося объектом насмешек подруг старшей сестры. Царевич поскорее загнал это ненужное, да и просто опасное чувство глубоко внутрь и, стараясь ничем не показать, как задело его веселье собеседниц, вопросительно приподнял бровь, давая понять, что ждёт объяснений. Её Величество как-то неопределённо фыркнула, то ли одобряя его выдержку, то ли иронизируя по поводу его попыток сохранить лицо в сложившейся ситуации, и произнесла:

– Прошу прощения.

Юноша отметил, что в тоне, каким были принесены извинения, при всём старании невозможно обнаружить и следа раскаяния, но решил не заострять на этом внимание, – в конце концов, формальности соблюдены, а он не в том положении, чтобы капризничать. Однако следующие слова Императрицы поразили его до глубины души.

– Не принимайте близко к с-с-сердцу наш с-с-смех, прос-с-сто в кои-то веки мы наткнулис-с-сь на человека, который не только не с-с-стремитс-с-ся избежать выполнения взятых на с-с-себя обязательс-с-ств, но ещё и заботитс-с-ся о том, чтобы мы по недомыс-с-слию не возлагали на него надежды, которых он не с-с-сможет оправдать.

Царевич недоумённо нахмурился, не совсем понимая, почему вполне логичное и обоснованное поведение кажется его собеседницам странным. До того как они обратили на это своё внимание, юноша не сомневался, что таким образом должен поступать любой человек, считающий себя благородным. Её Величество задумчиво покачала головой, словно в ответ на что-то, слышное только ей, и невозмутимо продолжила:

– Что же кас-с-саетс-с-ся вашей неминуемой с-с-смерти, как раз об этом я и хотела с-с-с вами поговорить. Прежде вс-с-сего, позвольте предположить, что ни вы, ни ваши с-с-сообщники никогда не училис-с-сь планированию и ос-с-сущес-с-ствлению операций подобного рода. – Дождавшись растерянного кивка Дарена, который несколько расплывчато представлял себе, где же в обитаемой Галактике могут существовать школы, в которых ученикам преподают теорию и практику планирования и осуществления заговоров против действующей власти, она пояснила свою мысль: – Вы неплохо с-с-справилис-с-сь, учитывая вс-с-се обс-с-стоятельс-с-ства, но я бы хотела предложить вариант ликвидации князя, при котором вам не придетс-с-ся прощатьс-с-ся с-с-с жизнью и ос-с-ставлять с-с-ситуацию бес-с-сконтрольной в с-с-самый ответс-с-ственный момент. Должна заметить, что из вс-с-сех заговорщиков вы один имеете дос-с-статочно знатное проис-с-схождение и с-с-спос-с-собнос-с-сти, чтобы дейс-с-ствительно повлиять на ход с-с-событий в неразберихе, которая, нес-с-сомненно, начнетс-с-ся пос-с-сле ухода человека, по с-с-сути дела вот уже дес-с-сятилетие полнос-с-стью контролирующего болыиинс-с-ство влас-с-стных с-с-структур царс-с-ства Реен и ус-с-спевшего за это время пос-с-ставить во главе этих организаций преданных с-с-себе людей.

Царевич напряжённо вслушивался в слова Императрицы, пытаясь обнаружить скрытый в них подвох, вспыхнувшую было надежду юноша безжалостно подавил в зародыше. Он, может быть, и не являлся профессионалом в непростом деле политических убийств, но за время вынужденных интриг и двойной жизни одно правило усвоил крепко: если тебе неожиданно предлагают бескорыстную помощь, не стоит её принимать, поскольку более чем вероятно, что цена за услуги всё-таки существует и она настолько велика, что ты просто не сможешь её оплатить. Откинувшись на спинку кресла, Дарен внимательно смотрел на сидящую за столом фигуру, закутанную в чёрный плащ, и не знал, что и думать. В душе поднималась досада. Униформа, которую обожала носить Императрица, надёжно скрывала все её эмоции, не позволяя угадать, о чём она думает на самом деле. Выдержав паузу, но так и не поняв, в чём суть ловушки, в которую его заманивают, он сухо поинтересовался:

– Не сочтите за грубость, Ваше Величество, но зачем вам помогать мне? Наши страны не имеют общих границ, и смута на моей родине никоим образом не отразится на благополучии Империи. Мы практически не торгуем, беженцам добираться до вас слишком далеко, царство Реен не является вашим политическим союзником… Что вы выиграете, если моя страна останется в более или менее стабильном состоянии? И если даже такая выгода есть, то почему вы не окажете поддержку князю Бернскому, пока он очень неплохо обеспечивает порядок…

– Сразу чувствуется, что вы новичок в этих играх, – бесцеремонно вмешалась в беседу Хиза, о присутствии которой царевич, поглощённый разговором, успел благополучно забыть. – Ваш неугомонный князь нас не устраивает по нескольким причинам. Во-первых, он чересчур любит власть. Если бы он удовольствовался ролью фигуры за троном, то мы вряд ли обратили бы на его возню особое внимание, но его светлость стремится стать царём, что, по расчётам наших специалистов, рано или поздно приведёт к серьёзным волнениям в стране. Несмотря на все его заявления, связь рода Бернских с царствующей фамилией более чем эфемерна, и, значит, неизбежно найдутся и другие претенденты на трон. А подобные вещи сильно вредят торговле – как легальной, так и нелегальной, которая на данный момент, по оценкам всё тех же специалистов, между нашими странами ширится и процветает. Во-вторых, нашим разведчикам стало известно о планах этого выскочки заняться освоением свободного космоса, причём в объёмах, реально угрожающих интересам Империи. Мы, знаете ли, тоже расширяем свою территорию за счёт исследования и присоединения новых планет, находящихся на ничейных пространствах. И наиболее доступные для поисковиков царства планеты давно уже внесены в наши планы по колонизации, о чём князь прекрасно осведомлён. К тому же он мечтает о создании своей собственной Империи и рассматривает неизбежный конфликт с нами из-за неосвоенных планет как великолепный предлог для начала экспансии.

– Бред сумасшедшего! – Дарен от потрясения забыл, где он находится и с кем разговаривает. – Царство Реен слишком бедное государство! Чтобы на полном серьёзе планировать войну с Империей тысячи солнц, нужно быть безумцем, а князь Бернский, несмотря ни на что, всё-таки вменяем!

– Бред, не с-с-спорю. – Императрица просто проигнорировала вспышку эмоций у своего собеседника и, перехватив эстафету у Хизы, продолжила вводить его в курс дела: – Но только ес-с-сли затевать вс-с-сё это в одиночку, а предс-с-седатель регентс-с-ского с-с-совета уже ус-с-спел обзавес-с-стис-с-сь дос-с-статочно могущес-с-ственными с-с-союзниками, которых, конечно, в первую очередь интерес-с-сует не его великие планы, а ос-с-слабление позиций Империи. Однако нам от этого не легче.

Царевич задумчиво прикусил губу, уже не заботясь об образе хладнокровного, опытного заговорщика, тем более что и Императрица, и Хиза, кажется, всё равно видели его насквозь. Если смотреть на ситуацию с изложенной точки зрения, то получалось, что Империя напрямую заинтересована в том, чтобы к власти пришёл законный правитель, которому не понадобится укреплять своё положение рискованными союзами и внешними завоеваниями. Действительно, гораздо легче уничтожить потенциального агрессора, до того как он станет опасен, чем потом пытаться остановить войну. Но не стоило сбрасывать со счётов и вероятность того, что Империя его руками уберёт князя Бернского, а потом Хиза позаботится о том, чтобы ликвидировать и его самого… Хотя зачем тогда все эти глупости с личной беседой, можно было просто подождать, пока он выполнит свой план… Окончательно запутавшись, Дарен решил получить объяснения непосредственно у тех, кто его запутал, и хмуро поинтересовался:

– И что же вы предлагаете?

– Прежде вс-с-сего, помощь в ус-с-странении князя. – Императрица помолчала, наблюдая за тем, как округляются глаза царевича, и соизволила пояснить: – Никто не с-с-собираетс-с-ся его убивать. В этом прос-с-сто нет необходимос-с-сти, пос-с-скольку, ес-с-сли я правильно помню законы вашего царс-с-ства, регент, заболевший или иным с-с-спос-с-собом потерявший возможнос-с-сть ис-с-сполнять с-с-свои обязаннос-с-сти на с-с-срок более одного года, автоматичес-с-ски исключаетс-с-ся из с-с-совета. Думаю, человек, у которого внезапно развилас-с-сь nertpolesa declertum, в прос-с-стонародье именуемая «улыбкой демона», за непоправимый вред, причиняемый на ранних с-с-стадиях внешнос-с-сти больного, и в с-с-ста процентах с-с-случаев приводящая к полной деградации нейронов головного мозга, будет отс-с-странен немедленно, пос-с-скольку с-с-скрыть с-с-симптомы он не с-с-сможет, а пос-с-следс-с-ствия этого заболевания широко извес-с-стны.

– Но… – Царевич окончательно растерялся. Императрица, славившаяся на всю Галактику своей изобретательностью и коварством, рассуждала как наивная девочка, верящая в то, что, если она будет себя хорошо вести, ангелы Саана непременно подарят ей настоящую корону. Неужели никто не объяснил Её Величеству, что возбудители «улыбки демона» до сих пор не установлены и над загадкой этой болезни безрезультатно бьются врачи всего обитаемого космоса?!

– Наши учёные недавно ус-с-спешно вывели вирус-с-с, который, поражая организм, полнос-с-стью имитирует с-с-симптомы этой болезни, ни один доктор не разберётс-с-ся. – Императрица снова ответила на его незаданный вопрос, приведя Дарена в состояние, близкое к банальной панике. Создавалось стойкое ощущение, что Её Величество просто читает мысли собеседника! Справившись с собой, царевич неохотно признал предпочтительность подобного плана перед его собственным, но вынужден был заметить, что его осуществление всё равно серьёзно затруднено отсутствием исполнителя на месте событий. К его удивлению, Императрица отмахнулась от перечисленных им проблем как от несущественных, спокойно заявила:

– Принцес-с-са выбрала с-с-себе жениха, через шес-с-сть дней с-с-сос-с-стоитс-с-ся официальное объявление помолвки, пос-с-сле чего вс-с-сех ос-с-ставшихс-с-ся на данный момент на Тронном мире претендентов дос-с-ставят домой на моих личных яхтах с-с-с почётным эс-с-скортом. В вашем с-с-случае это будет боевое звено, с-с-специально предназначенное для таких операций. Официально они чис-с-слятс-с-ся как обычные корабли с-с-сопровождения, но обладают нес-с-сколько другими характерис-с-стиками. Это меры предос-с-сторожнос-с-сти на тот с-с-случай, ес-с-сли князь попытаетс-с-ся имитировать нападение пиратов или что-нибудь подобное, а чтобы вас-с-с не убили во время приготовлений и пос-с-сле ос-с-сущес-с-ствления задуманного, с-с-с вами полетит Дзера, заодно поможет…

Дарен почувствовал, что от всего происшедшего за последние два часа у него начинает кружиться голова, слишком уж невероятно звучали слова Её Величества. Женщина-диин, которая привела его в эту комнату, молча подошла к нему и жестом предложила следовать за собой. Царевич понял, что аудиенция окончена и все оставшиеся инструкции он получит уже от неё. Юноша поднялся из кресла и, поклонившись Императрице, утратившей, казалось, всякий интерес к нему, вышел из помещения вслед за Дзерой.