29

Лошади быстро поняли, что мы никуда не спешим, и шли неторопливо, аккуратно ступая по извилистой каменистой тропе. Умные животные. Гораздо умнее некоторых двуногих. Мы спустились с холма, и перед глазами появились высокие стены замка Кларэнс. По левую сторону шла высокая стена, опоясывающая город. Неторопливо текла река, а на ее пологих берегах лежали перевернутые рыбачьи лодки, и мелькали фигурки детей, играющих на мелководье. Рядом с пристанью разгружали судно, похожее на баржу, и широкоплечие грузчики вереницей шли по причалу, неся на плечах тяжелые мешки с зерном. Чуть дальше виднелись зеленые крыши пригорода. Такая мирная картина, что зубы сводит.

Жарко. Даже для юга Асперанорра жарко. Тем более в нашей «легкой» одежде. Под камзолом поверх льняной рубашки тяжелая кольчуга-безрукавка, и, как вы сами прекрасно понимаете, комфорта она не добавляет. К местным шляпам я так и не привык, поэтому повязал на голову бандану. Из оружия — тяжелая шпага и кинжал. Выехали мы на рассвете, а сейчас уже почти полдень, и солнце старается выжать из нас все соки.

Ездили на серебряный рудник, расположенный неподалеку от города. Дмитрию надо было что-то обсудить с горным мастером, а я увязался посмотреть на производство и проветриться. Надоело работать в замке. Ни минуты покоя. Только разгоню всех да присяду, сразу появится мастер Вэльд и кивнет в сторону площадки для тренировок. Попомните мои слова — скоро забьет меня до смерти своей учебой.

Позади нас ехала охрана — десять гномов из отряда Альвэра. Рядом со мной покачивался в седле Дмитрий Воронов. Его вороной жеребец с белой звездой на лбу постоянно грыз удила и пытался подтолкнуть плечом Найду. Заигрывал, стервец эдакий. Димка потрепал его по шее и усмехнулся. Холит и лелеет он своего красавца. Не жеребец, а прелесть! Кроме Воронова, никого к себе не подпускает. Один раз мы даже поспорили с Альвэром на десять даллиноров, что тот его не оседлает. Ох и злился наш гном, когда Димкин жеребец его два раза выбросил из седла. Хорошо хоть не лягнул. А ведь мог, чертяка эдакий.

— Ка-арр-р!

На моем плече — ворон Нор. Что-то он совсем обленился. Нур куда-то улетел и уже две недели не показывался, а этот прохлаждался, жрал и гонял кур на птичьем дворе. Разведчик, раздери его дьявол.

— Ка-арр-р!

Я не выдержал и улыбнулся. Почесал ворону грудь. Птица довольно наклонила голову и даже глаза закрыла от удовольствия.

Дмитрий покосился, пробурчал что-то неразборчивое про «пернатого дармоеда», а потом привстал в стременах и осмотрелся. Он похож на эдакого шевалье из книжек, которыми мы зачитывались в детстве. Коричневая куртка из тонкой замши, была расстегнута на груди. Под ней виднелась белая рубашка и кольчуга. На широком кожаном поясе висело оружие. Димка, особенно последнее время, усиленно занимался с Вэльдом и, по рассказам, преуспел в благородном искусстве фехтования. Кроме скьявоны с вычурно витой гардой на его поясе висела дага. Ну и в сапогах, надо полагать, пара ножей припрятано.

— Мы-то здесь при чем? — Воронов мягко опустился в седло и удивленно развел руками, продолжая давно начатый разговор. — Извини, но я не нянька и в охрану не нанимался. Сдох и сдох. Собаке собачья смерть.

— Так я тебе и поверил, что тут обошлось без твоего участия.

— Ну… — Димка пожал плечами. — Бывает. Каюсь — не уследили. Бандитов развелось — мама не горюй. Сам по вечерам без охраны даже в кабак не хожу.

— От тебя и без охраны люди по сторонам разбегаются.

— Вот это вы зря, Сережа! — Он даже носом обиженно шмыгнул. — Очень мне, понимаешь, обидно слышать такие слова. Можно сказать, ночей недосыпаю, куском сухого хлеба на ходу питаюсь, а со мной вот такое обращенье и беспочвенные обвинения в смертоубийстве.

— Ну-ну…

Димка тоже перестал придуриваться и довольно хмыкнул. В общем, если не растекаться мыслью по древу, то королевский тэсмер, который занимался нехорошими делами на монетном дворе, третьего дня был обнаружен убитым. Неподалеку от своего дома. Если быть точным — обнаружен ограбленным и убитым. Подозрение пало на банду, промышляющую в пригороде. Естественно, представитель городской власти в виде Воронова «бросил все силы» и оперативно раскрыл это ужасное преступление. Бандитов задержали и подвергли казни — повесили на главной площади при огромном стечении народа. Горожане любят такие развлечения.

— Ты еще скажи, что вы про этих бандитов раньше не знали, — хмыкнул я. — Поди, специально придержали для такого случая?

— Догадывались.

— А на чиновника убитого кто их зарядил?

— Ну… шепнул, наверное, кто-то, что у него кошелек полный будет. Вот и приголубили мужчину кистенем по голове. Люди здесь аховые, к смертоубийству привычные. Даже меня страсть берет, когда приходится с этим народом дела вести. Ведь за ломаный мюнт зарежут и не поморщатся…

То, что Димка завертел операцию, я знал до нашего трагического похода. Естественно, крутил ее Воронов не один, а с помощью мастера Гэрта и пяти гномов, присланных Гонардом Шэром. Малыши оказались очень полезными. Малыши… Я их видел один раз, и то мельком. Эдакие квадратные дяди — что положишь, что поставишь, размер не изменится.

— А что королю напишем? Шел, поскользнулся и упал?

— Так и напишем. — Димка огладил бороду и усмехнулся. — Мол, челом тебе бьем, царская твоя морда! Кланяемся да сообщаем, что чиновник, которого ты шпионить отправил, отдал богам душу. Присылай нового, а лучше сразу двух, чтобы два раза не ездить. Привет супруге и детям.

— Представляю, что король ответит…

— Да ничего он не ответит, — отмахнулся Воронов. — Ему и в голову не придет, что это наша работа. Слишком дерзко и нагло, а здесь так не делают. Сам знаешь — мир здесь неторопливый, и выступать против короля никто не подумает. Будут воровать по-тихому да терпеть.

Спустя двадцать минут мы въехали в западные городские ворота. Стражники в оранжевых сюрко с гербом Кларэнса подтянулись, а из караулки, дожевывая на ходу кусок хлеба, выскочил сержант. Мы кивнули и, высекая подковами искры из камней, повернули лошадей в направлении замка.

— Слушай, — я осмотрелся по сторонам, — мне кажется или город почище стал?

— Чище. Причем во всех смыслах.

— Как же это ты устроил? Субботники проводил?

— Не совсем, — усмехнулся Дмитрий и как-то нехорошо прищурился. — Потом расскажу. Ну и покажу, если захочешь.

— Добрый ты, Дмитрий Васильевич. Просто сама доброта.

— Служба у меня такая — навоз разгребать.

Вот с этими словами не поспоришь. Служба Воронову досталась не самая лучшая. Они с мастером Гэртом сами ее выбрали и теперь тянули эту лямку, вычищая город от разномастной нечисти. Нет, не только притаившихся вампиров и оборотней. Они и простыми бандитами занимались. Если Гэрт больше административными делами, то Воронов — оперативными. У него сейчас хорошая команда собралась. Отобрал двадцать пять человек посмышленее (из числа городских стражников) и понемногу создает нечто похожее на уголовный розыск. Ребятам положили такое жалованье, что они готовы зубами любую нечисть загрызть. Кстати, ему помогают пять гномов, присланных Шэром. В общем — все по-взрослому.

Рэйнар Трэмп занимался подготовкой кавалерии. После… После нашего похода ее надо создавать заново. Тяжелая конница нужна. Очень нужна. Без нее в этом мире никуда не денешься. Ему помогал мастер Вэльд, вышибая северную вольницу из новобранцев. Лучников мало. Пятьдесят стрелков, которые служат в охране замка, — этого недостаточно. Несмотря на слухи о моей неудаче, в Кларэнс постоянно прибывали небольшие группы наемников. Щедрое жалованье выглядело очень привлекательным для этих парней, которые из-за мирного времени сидели без работы.

Воронов проводил глазами дюнка, пылящего по улице, и, видно, что-то вспомнил.

— Пока тебя не было, Сенчин всю бумагу извел.

— Так уж и всю?

— Ну… большую часть. Даже на старинные пергаменты покушался.

— Для дела или так, для искусства?

— Корабли рисует, стервец эдакий, — удовлетворенно кивнул Дмитрий. — Говорит, что будем с их помощью насаждать мир в Асперанорре.

— Принуждение к миру? Знакомо.

— Всех будем принуждать или по заранее утвержденному списку?

— Зачем всех? Только тех, кто сам не поймет. И что рисует? Авианосцы?

— Яхты он рисует. Я в этом не большой знаток. Вот наш пират из рейда вернется, может, и оценит его художества. Не нам, грешным, в эти дела лезть. Мы даже в двух веслах запутаться могем. Кстати, он что-то бубнил про морскую пехоту, но я не особо слушал.

Вот за такими незатейливыми разговорами мы и добрались до замка. Навестили Мэдда в больничке, потом неторопливо пообедали, нахваливая нашу хозяйку. Толстушка даже покраснела от удовольствия и долго предлагала подлить еще горяченького.

— Что Барт пишет? — спросил Воронов, провожая глазами хозяйку.

— Приедете скоро. В гости. У нас, как видишь, только два союзника есть. Дарби норр Альдкамм и Барт норр Сьерра.

— Тут ты немного ошибаешься. — Димка ткнул пальцем в потолок. — У нас издревле так сложилось, что в союзниках лишь армия и морской флот, который только на Олежкиных эскизах и существует.

— Флот — дело наживное.

— А союзники — временное.

— У меня другое из головы не выходит, — сказал я и провел рукой по бороде.

— Что именно?

— Кузнец из Варрагьюра.

— А что с ним не так? Мало ли…

— Он землянин. Такой же, как и мы.

— И что? — Воронов пожал плечами. — Он сделал свой выбор и растворился среди местных людей. Умрет, оставит потомство. Дети и не вспомнят, откуда взялся их папаша на этой земле. Каждому свое.

— А как же легенда о двадцати рыцарях?

— Понятия не имею. Мне кажется, Серега, что ты слишком часто думаешь про это. Меньше голову ломай. Вот увидишься с Гонардом Шэром и задашь этот вопрос. Ему по рангу положено знать про эти дела. И еще…

— Что?

— Поговори с Робьеном. Он последнее время из библиотеки не выходит. Даже ночует там. Вид шальной, глаза горят. Мало ли…

Женщины в замке как в воду канули. То есть — вообще не видно. Нет, ничего не случилось, просто Мэриан готовится к празднику. Сами понимаете, сколько у нее приятных забот. Торговцы скоро камни на мостовой сотрут в порошок, таская в замок образцы тканей и украшений.