Книга: Правитель
Назад: 15
Дальше: 17

16

С каждым шагом нам становилось легче. Будто мы разорвали невидимую преграду. Прошли сквозь нее, как клинок сквозь броню — со скрежетом. Хрипя и задыхаясь, но прошли. Добрались до камней, и вдруг преграда исчезла, словно ее никогда и не было. Но и сил, чтобы идти дальше, почти не осталось — ноги предательски дрожали. Того и гляди, сердце выпрыгнет из груди. Оно и сейчас билось у самого горла, как ошалевшая пойманная птица. Перед глазами все плыло. Тяжело дыша, мы опустились на серый песок. Сидели и молчали как немые. Смотрели на открывшееся нашим взорам видение. Слов не было. Да и откуда им взяться, этим словам?
Наконец Олег перевел взгляд на меня.
— Этого не может быть… — тихо сказал он.
— Как видишь — может.
— Но тогда… Тогда это произошло не четыреста лет назад, а гораздо раньше.
— Раньше, — согласился я. — И этому кораблю лет восемьсот, если не больше. То, что мы видим, осталось от первого ордена.
— Самого первого?
— Думаю, что да.
Здесь, в небольшой бухточке узкого фьорда, защищенного от мира неприступными скалами, на берегу стоял старинный корабль.
Окаменевший.
Время сурово обошлось с ним, и носовая часть рассыпалась на мелкие обломки. Корма, хоть и утратила плавные очертания, но и среди этих бугристых изломанных каменных граней угадывались очертания старинного драккара. Голова дракона — носовая фигура, некогда грозившая своим врагам, откололась от судна и лежала чуть поодаль, наполовину занесенная песком.
Да, это был корабль наших предшественников. Корабль, обращенный невероятным по силе заклинанием в обычный гранит. Гранит, на котором можно было разглядеть уцелевшие фрагменты обшивки. Каменные доски с проступающей фактурой дерева. В нескольких местах можно было увидеть круглые камни, напоминающие щиты. Два из них так и остались висеть на борту, превратившись в этот единый и очень страшный монолит.
И камни…
Вокруг этого драккара лежали камни…
Беспорядочно разбросанные… В них проглядывали человеческие фигуры. Лишь у самого борта эти камни-статуи сбивались в одну кучу, будто пытались уберечь свое судно от гибели.
— Я ничего не понимаю, — прошептал Олег. — Кто это мог сделать?!
— Не знаю, но тот, кто это сделал, — сильнее нежити. Гораздо сильнее.
— Но ведь орден всегда выигрывал эти битвы! Ведь так сказано в легендах?!
— Видимо, легенды не упоминают о том, что случалось с рыцарями после этих битв, — ответил я и пожал плечами. — Тем более что одну историю мы уже знаем — четыреста лет тому назад рыцарей нашего ордена отравил король Асперанорра. Кто может рассказать, что произошло с этими?
— Никто…
— Вот именно, — сказал я.
— Кто-то очень сильный. Маг?
— Даже представить себе не могу… Помнишь камни, стоящие у дома Азура?
— Да.
— Он мне рассказывал, что каменные фигуры были найдены на месте битвы ордена с нежитью.
— Значит…
— Значит, — вздохнул я, — они победили, но упустили из вида самого сильного врага. Или часть врагов. Не добили. Потом эта нечисть вернулась, и вот…
— Фьорд превратился в усыпальницу, — подвел итог Сенчин.
— Не совсем, — поморщился я. — Дело в том, что это не усыпальница. Это… Как бы тебе сказать… Это лобное место. Место казни. Мести. Тем, кто осмелился восстать против них.
— Почему?
— Потому что, — тяжело вздохнул я и покачал головой, — души остались в этих камнях… Я чувствую.
— Людские души заперты в граните?
— Да, можно сказать и так.
— Это ужасная смерть.
— Хуже смерти. Это вечные страдания… Так сказал Азур, а ему такие вещи знать по долгу службы положено. Это ведь страшнее, чем похитить душу. Это заточение на века.

 

Несколько минут мы стояли и смотрели на безжизненные камни, внутри которых были заключены человеческие души. Души тех, кто первым пришел на эту землю по зову чужих богов. Тех, кто первым встал лицом к лицу с нежитью…
Зачем?
Чтобы на земле воцарился мир, и боги, живущие на севере, там, где никогда не заходит солнце, могли вновь взяться за руки. Чтобы этот мир жил. Чтобы рождались дети. Чтобы женщины не проливали слез над могилами сыновей, мужей и отцов. Разве этого мало?
— Идем, — сказал я. — Надо осмотреть здесь все, перед тем как отправимся обратно.
Песок хрустел под нашими ногами, и этот звук казался оглушительно громким. Здесь даже прибоя не было. Тихая и спокойная заводь. Здесь не услышишь птичьих криков. Даже ветер не дул. Мертвая земля. Только пожухлые пучки травы и жидкий кустарник, цепляющийся корнями за расщелины скал. Несколько кривых деревьев. Плющ, ползущий вверх, к солнцу. Как бы это странно ни выглядело, но даже здесь, в этом мертвом месте, можно было найти что-то живое.
— Их ровно двадцать. — Сенчин шел рядом со мной и растерянно озирался. — Легенда не соврала.
— Значит… — запнулся я. Как-то все в голове смешалось. Мысли, чувства и боль. — Значит, после первой, легендарной битвы они вернулись сюда.
— Зачем?
— Может быть, надеялись, что боги смилостивятся и отпустят их домой? В наш мир. К родным и близким.
— А вместо прощения нарвались на еще одну схватку. Смотри! — Олег остановился и схватил меня за рукав.
— Что?
— Вот… плита…
Увязая в песке, мы подошли к скале, которая возвышалась за кораблем. Нет, это не плита. Это был кусок стены, чуть выше от земли грубо отесанный и испещренный какими-то знаками…
— Что это?
— Даже если и послание потомкам, — покачал головой я, — то все равно мы не сможем его прочесть. Сомневаюсь, что среди нас найдутся историки и знатоки старинных рун, которые принесены в этот мир из нашего.
— Все равно их надо перерисовать, — твердо сказал Олег.
— Рисуй, — согласился я. — Это у тебя хорошо получается.
Пока Сенчин кусочком угля перерисовывал на оборотной стороне карты эти загадочные знаки, я осмотрелся вокруг. Нет, здесь больше ничего не найдем. Нет ни пещер с богатствами, ни древних свитков, ни волшебных вещей, которые должны были помочь нам в борьбе с нежитью. Ничего, кроме этой плиты с рунами.
— Что нам теперь делать?
— Разве у нас есть выбор?
— Нет.
— Значит, остается одно — вернуться в орден и жить дальше.
— Как?
— Как? — грустно усмехнулся я. — Счастливо! Будем делать то, что предначертано богами, и посмотрим, к чему все это приведет.
— А если вот к такому? — Олег с растерянным видом посмотрел на меня и показал рукой на камни, окружившие драккар.
— Не думаю, что у нас есть выбор. Хотя… выбор есть всегда. Или драться, или сдаться. Ты что предпочитаешь?
— Конечно, драться!
— Тогда и говорить не о чем. — Я хлопнул Олега по плечу и подтолкнул вперед. — Пошли, рыцарь… У нас в этой жизни еще очень много дел. Гораздо больше, чем времени. И пусть боги будут милостивы. И к нам, и к этим воинам, которые до сих пор защищают свой последний рубеж.
— Погоди, Серега! — Сенчин встал передо мной.
— Ну что тебе?
— Объясни, зачем на берегах Асперанорра были сделаны эти столбы с рунами? Ты рассказывал, что в Кларэнсе есть целая стела с похожими знаками, которые указывают на это место.
— Извини, но не знаю. Может быть, кто-то из прежних рыцарей так же, как и мы, нашел это место и понял, что…
— Что здесь можно понять?!!
— Это место, Олежка… где каждый человек, который пришел в этот мир, волен сделать выбор в судьбе. Когда увидишь этих людей, превратившихся в каменные глыбы, поневоле задумаешься и о своем пути. Можешь принять бой, а можешь уйти в сторону, превратиться в обычного человека и просто жить. Теперь понимаешь?
— Пожалуй… Да…
— Вот и прекрасно.
— А ты?
— Что — я? — устало бросил в ответ. — Я уже сделал этот выбор. Давным-давно.
Обратно мы шли молча. И никакие потусторонние силы не препятствовали этому пути. Будто те силы, которые охраняли это место, признали наше право. Право познать и сделать свой выбор. И если подумать, то судьбы, предоставленные нам высшими силами, не так уж плохи.
Через три часа мы вышли из бухты и легли на обратный курс. Море было тихим, а вода, как нежный шелк, ласкала борта нашей лодки. Говорить не хотелось, да и тем для разговора не нашлось. У каждого было время подумать о чем-то своем. Прошлом или будущем.
Через неделю обогнули мыс Девичий и увидели гавань Сьерра, заполненную торговыми кораблями. Особых дел у нас не было, поэтому мы даже не стали заходить в порт. Воду и продукты купили у одного жителя, который обитал восточнее города. Этот дряхлый старик жил морем и разводил коз и овец. Он не задавал вопросов и не спрашивал о городских новостях. Жил своей жизнью и, пожалуй, был даже счастлив. Без всех этих легенд, преданий и проклятий. Он не задавал себе вопросов о смысле бытия, и цели его жизни оставались простыми и понятными. Нет, я не осуждаю этого человека. Не имею такого права. Каждый выбирает свою дорогу и идет по ней сам.
Старик продал нам козий сыр, ягненка и был искренне рад, что часть платы мы внесли не деньгами, а продуктами. Крупами, приправами и солью. Помахал на прощанье рукой и вернулся в свой маленький и, наверное, очень уютный дом.
Через три дня мы увидели белые стены замка Альдкамм.
Назад: 15
Дальше: 17