ГЛАВА 2.
Уршван Леденящая Смерть и Баргар Черный Клинок были заняты решением стратегически важного вопроса. Еще раньше малый военный совет в составе их двоих постановил, что один из кланов будет атаковать окопавшихся мерзавцев, а второй - его прикрывать. Споткнулись вожди на выяснении малой детали этой грандиозной военной разработки: какому конкретно клану предстоит лезть на рожон.
Когда все словесные аргументы закончились (а произошло это довольно быстро), вожди приступили к выяснению правоты старинным орочьим способом: при помощи кулаков. "Совещание" было как раз в самом разгаре, когда от важного занятия, отвешивания тумаков друг другу, Уршвана и Баргара отвлекли оживленные крики. В пылу драки не сразу сообразили они, что крики никак не связаны с их успехами и неудачами, пропущенными и нанесенными ударами. Ибо преобладало в этих полных удивления возгласах одно-единственное слово: "Длинноухие!"
Смекнув, наконец, что творится что-то неладное, вожди прекратили друг друга мутузить и огляделись по сторонам.
Орки как раз находились на высокой точке первого перевала, откуда открывался великолепный вид на предгорья. Уршван и Баргар увидели четырех всадников. Прежде всего орков поразили животные, на которых восседала четверка. Чем-то напоминающие безрогих оленей, но более стройные и высокие, с гладкими блестящими шкурами и густыми волосами на шеях и хвостах. Животные нетерпеливо приплясывали на месте, переступая тонкими ногами. Разглядеть с такого расстояния, длинноухие ли всадники, или кто еще, было на самом деле невозможно. Но орки хорошо запомнили прощальное напутствие Орога.
Первым опомнился Уршван.
- Сейчас я покажу ушастикам, как пялиться! - вскричал он, хватаясь за лук.
Но всадники не стали подставляться под выстрел. Развернули своих животных и убрались восвояси. Пускаться в погоню за столь быстрыми существами было бессмысленно.
- Наверное, это те чудесные звери, про которых рассказывали старейшины, - сообразил Баргар.
- Ничего чудесного в них нет, - кровожадно усмехнулся Уршван. - А нужны они длинноухим трусам затем, чтобы быстрее уносить ноги!
- В любом случае, - сказал Баргар, - сейчас у нас есть дело поважнее. Разделаться с этими двумя Когтями Ужаса, наглыми предателями!
- Ты что?! - возмущенно проревел Леденящая Смерть. - Хочешь упустить такую добычу? Которая, к тому же, сама просится в руки?
- Как бы твоя "добыча" не оказался передовым дозором большого отряда, - заметил Черный Клинок, более осмотрительный из двоих. - Да и как ты собираешься догонять этих резвых тварюг?
- Они просто насмерть перепугались! - самонадеянно заявил Уршван. - А найдем мы их по следам. Какими бы резвыми тварюги ни были, никто не сравнится с орками в выносливости!
- А я говорю, что надо для начала отобрать у Орога и его предателей железные мечи!
- Я отберу у мечи у длинноухих, и вернусь подсобить тебе в этом!
- Не испытывай мое терпение, Леденящая Смерть!
- Хватит мне указывать, Черный Клинок!
- Делай, что хочешь, только меня к этому не приплетай! - огрызнулся Баргар и махнул своим воинам: - Пошли дальше! Не будем терять времени!
- Вперед, Леденящая Смерть! - рявкнул Уршван. - Нас ждет славная добыча!
Так два недавних союзника разошлись в разные стороны. Баргар с кланом Черные Клинки отправился вверх по перевалу, продолжая прерванный путь, а Уршван с Леденящей Смертью пустился по следам четверых всадников.
- Я до сих пор не могу поверить, что спустя столько лет ты вспомнил о нас, старый друг! - в глазах главы рода, крепкого пожилого воина с обильной сединой в волосах, стояли слезы.
- Столько лет? - удивлено переспросил Тандегрэн. Десять, двадцать… Тридцать, точно. Для человека это действительно огромный срок. - Прости, Ярен, я постоянно забываю о том, что время течет по-разному для наших рас.
- Да. Я был тогда молодым цветущим мужчиной, - улыбнулся воспоминаниям глава. - Мои подрастающие внуки напоминают мне о собственной молодости. А ты с тех пор ничуть не изменился! Разве только шрам… Но шрамы - украшение воина, не так ли?
"Увы, изменился, - с сожалением подумал Тандегрэн. - Только внешне этого не видно. Тридцать лет назад я бы не поступил так, как делаю сейчас". Но вслух он не стал делиться своими сожалениями со старым боевым товарищем.
- Многие из тех, кого ты знал, покоятся в чужой земле, - вздохнул старый воин. - Но всем отважным юношам, которых ты видишь вокруг, известно о тебе так же хорошо, как будто они сами участвовали в тех боях.
- Я уже заметил, они глядят на меня, как на какое-то божество, - рассмеялся Тандегрэн. - Что ты наврал им обо мне, хитрый горный волк?
- Увы, почти уже не горный, - усмехнулся Ярен. - Лишь кровь моих славных предков хранит воспоминания о нашей потерянной родине. Только дважды за свою жизнь мне довелось побывать в настоящих горах.
- Не прибедняйся, хитрец, - подмигнул эльф. - Я ведь был с тобой там. Ты выглядел так, словно провел в горах всю жизнь.
- Я и чувствовал себя так же! Вот почему я приму твое предложение, даже не раздумывая! Более щедрого дара для нашего народа нельзя и придумать!
- К сожалению, Ярен, этот дар не бескорыстен. Я был бы рад предложить вам эти земли просто так, но не вхожу в число тех, кто имеет право принимать подобные решения. Мне долго пришлось… - "…пудрить мозги сбрендившему старику…" -…убеждать нашего короля в том, что народ ваш достоин лучшей судьбы.
- О, не стоит, - горячо прервал его старый воин. - Вот уже триста лет, как дагарам приходится обменивать свою жизнь и доблесть на презренные деньги! Неужели мы откажемся послужить эльфийскому королю ради новой родины?! Мы с радостью поможем вам разобраться с врагами и отомстить за смерть принца Белондара!
В отличие от Ярена, Тандегрэн был настроен далеко не так радужно. Тем более что вспомнил о храбрых дагарах и их старой беде (родные горы неустрашимого племени воинов канули в морскую пучину триста лет назад) лишь в связи с возникшей проблемой. Несмотря на сохранившиеся теплые отношения, для эльфа знакомство с дагарами было до сих пор лишь кратким эпизодом познавательных странствий по людским землям. Известие о том, что все эти годы он являлся героем, которого ставили в пример молодым дагарским воинам, заставляло его чувствовать еще большую вину от неприглядного поступка: решения проблем чужими руками.
Но что он мог сделать? Несколько десятков эльфов, имеющих шансы в будущем сделаться настоящими воинами - вот и все, что имелось в его личном распоряжении.
- Склочные трусы! - не мог успокоиться Уршван. - Ну да им же хуже! Если Баргар надеется, что разделавшись с ушастиками, я не попрошу своей доли добычи после разгрома предателей, он глубоко ошибается!
Они проделали уже довольно долгий путь вдоль склона горы. Именно в этом направлении скрылись таинственные всадники. Несколько раз орки сбивались со следа, но потом находили его вновь - впереди, в том же направлении. Не похоже, чтобы всадники даже прилагали усилия к его сокрытию.
- Вождь! - прервал его недовольное бормотание один из воинов. - А с чего мы взяли, что это были ушастые?
- А кому это быть еще?
- Мне кажется, я чую человечий запах!
Уршван потянул ноздрями воздух.
- Хм… - нахмурился он.
И в этот момент в жиденьком перелеске впереди замаячили среди деревьев смутные тени.
Раздался долгий пронзительный свист. Земля задрожала, словно от гула сходящей лавины. Звук "лавины" сопровождался улюлюканьем и дикими выкриками многих глоток.
"Это не лавина", - запоздало понял Уршван. Земля дрожала от топота копыт. Из перелеска стремительным потоком хлынули вооруженные до зубов всадники. Поток разделился на две части, огибая растерявшихся орков смыкающимся полукольцом. С самого начала у Леденящей Смерти не оставалось ни единого шанса вырваться из окружения.
Повинуясь командам вождя, орки поспешно встали кругом, занимая оборону. Увы, клану Леденящая Смерть было далеко до образцовых пехотных частей, чей ощетиненный копьями строй мог создать серьезное препятствие на пути даже тяжелой рыцарской конницы, не то что дагаров, едва защищенных тонкими кольчугами и не признающих конского доспеха. Понятия не имеющие о строе, привыкшие к рассыпному бою, орки могли лишь надеяться подороже расстаться с жизнью.
Их каменные топоры и копья выглядели примитивными и жалкими по сравнению со сверкающими кривыми мечами грозных конников. Кистени на кожаных ремнях и вовсе не переживали первого знакомства с отточенным стальным лезвием. Лишь обладатели палиц могли не чувствовать стыда за свое грозное оружие: встреча с увесистой дубиной кончалось плачевно и для дагара, и для его коня. Вот только достать ей верткого горца было непросто.
К чести Леденящей Смерти, держались они стойко и отважно. По численности отряды различались немного, но слишком не равно было соотношение вооружения и опыта. Свирепый дух расы, созданной убивать, наводящей ужас на мирные народы, наткнулся на столь же неукротимый норов прирожденных воинов. Даже имея свои земли, дагары не отличались миролюбивостью и умудрялись ставить условия самому Темному Властелину. Что говорить о том, когда они превратились в бездомных наемников с единственным товаром, который могли предложить за пищу и кров: собственным военным искусством!
Уршван без устали размахивал палицей, подхваченной из руки павшего товарища, когда древко его топора переломилось под хлестким ударом дагарского меча. Вождь чувствовал, что время его сочтено. Дважды зацепил его вражеский клинок. Кровь текла из глубоких ран, и вместе с ней покидала Уршвана жизнь. Исход битвы был предрешен. Уршван окинул темнеющим взором отчаянно защищающихся товарищей.
- Спасайтесь! - прохрипел вождь. - Прорывайтесь, кто может, и бегите!
Последним усилием Уршван обрушил палицу на плечо ближайшего коня. От могучего удара ноги лошади подогнулись, и она упала на колени. Тотчас же один из ближайших орков бросился на всадника. Дагар проворно скатился с седла. На земле бой продолжался почти на равных, но этого Уршвану было уже не суждено разглядеть. Точный удар дагарского меча снес голову вождю клана Леденящая Смерть.
Ярен отломил кусок лепешки и кинул его в костер. По варварским дагарским обычаям считалось, что таким образом отдается дань уважения духам, населяющим природу.
Для эльфов - народа, способного собственными глазами видеть глубины мироустройства - подобные воззрения казались смешными. Но Тандегрэн совершенно не собирался вступать с дагаром в теологический спор. Опыт прожитого столетия научил его, что подобным образом можно лишь заработать себе врага там, где был раньше добрый друг.
Духи забрали дар, и после этого Ярен сам принялся за еду. Эльф молча наблюдал за языками пламени, превращающими хлеб в обугленную головешку.
Эту стычку они выиграли. Более пятидесяти всадников нашли в ней свой конец, многие были ранены. Тяжелые потери для кампании, едва успевшей начаться. Хоть общее соотношение и выглядело неплохим (на одного убитого дагара приходилось по три орка), встреча с крупным отрядом противника оказалась неприятным сюрпризом.
- У вас достойные враги, - проговорил Ярен. - У них плохое оружие, но это настоящие бойцы. Сражаться с ними - честь. Не то что защищать кусок болота для какого-нибудь барона от притязаний соседа!
- Я рад, что ты так считаешь, - вздохнул Тандегрэн. - Похоже, они тоже не теряли времени даром.
- Достойный враг, - подытожил дагар. - Это честная война.
- Разведчики говорили, их было больше, - заметил эльф.
- Пешие, они далеко не уйдут, - заверил его Ярен. - Другое волнует меня - вождь с белыми волосами, о котором ты говорил. Его не было среди тех орков.
- Значит, есть еще отряды, и количество наших врагов точно неизвестно.
- Скоро мы это выясним, - пожал плечами дагар. - Мы воюем за нашу будущую землю. И не отступим, сколько бы врагов ни встало у нас на пути.
- От Леденящей Смерти не осталось и трети! Уршван убит, живые ушли по скалам. Всадники преследовали их, пока могли пройти животные. Раненых добивали.
Баргар слушал вернувшихся разведчиков, которых предусмотрительно отправил проследить за Уршваном. В очередной раз вождь похвалил себя за догадливость.
- Значит, это не ушастики, - проговорил он. - Предатель Орог просто хотел запугать нас.
- Мне показалось, я видел среди них нескольких длинноухих, - сказал один из разведчиков.
- Что?!
Баргар не блистал сообразительностью в Совете Кланов. И все же, присутствовало у него врожденное чутье на крупные неприятности. Именно благодаря этому чутью сделался он вождем и оставался им на протяжении сорока лет. И сейчас оно подсказывало Баргару, что появление длинноухих, вкупе с разгромом Уршвана - тревожные знаки. Возможно, настолько тревожные, что стоит на время позабыть о мести. Всадники виделись более грозной проблемой, чем восстановление уязвленной гордости.
- Разобьемся на несколько отрядов, - решил вождь. - Будем двигаться скрытно. А там разберемся, что делать.