Хлоя

– Собирайся, я все устроил. – Дрофан потряс крепко спящую девушку за выглядывающее из-под пухового одеяла плечо. Покинув Хлою этой же ночью, гном определенно не терял времени даром. – У тебя полчаса на сборы, потом за нами должны прислать крытую повозку, показываться на улицах Аркоса тебе в ближайшее время не стоит. Норик, слава богам, принял меня без каких-либо проволочек. Похоже, Трай был прав, когда советовал мне в случае своей гибели обратиться именно к нему. Узнав, в чем дело, Строгий был буквально потрясен, что, впрочем, не помешало ему довольно быстро прийти в себя. Он пообещал в течение недели тайно собрать у себя в замке глав всех пятнадцати кланов, чтобы ты лично могла раскрыть им глаза на предательство Кормака. Успокойся, – буркнул Неспящий, – твоему отцу ничего серьезного не грозит. Он будет всего лишь выслан за пределы королевства, но при этом останется жив и невредим, как я тебе и обещал. Хороший лекарь, – Дрофан слегка поморщился, – легко найдет себе работу в любом другом месте. К тому же любой член вашей семьи при желании сможет как последовать за ним, так и остаться здесь, в Аркосе, абсолютно без ущемления в правах и привилегиях. Короче, давай, – воин бросил в рот пару лежащих на медной тарелке виноградин, – одевайся, я буду ждать тебя снаружи.

Когда Дрофан вышел, Хлоя поежилась, на мгновение прикрыла припухшие от вчерашних рыданий глаза, а потом решительно скинула с себя теплое одеяло. Светало. Несмотря на то что уснуть ей удалось лишь под утро, юному организму вполне хватило и этого короткого периода отдыха, чтобы более-менее прийти в себя. Накинув на плечи висящий на спинке дивана шелковый халат, девушка поспешила к наполненному свежей колодезной водой серебряному тазику. Погрузив лицо в прохладную влагу, она усердно заработала ладошками, торопливо смывая с себя остатки былого напряжения. Решив не испытывать терпения пусть и бывшего, но все же начальника королевской стражи, Хлоя почти не завтракала, наскоро выпив лишь стакан парного молока.

На улице их уже ожидали шестеро воинов из клана Черного Ястреба. Среди них выделялся закованный в железо гном, лицо которого представляло собой один сплошной уродливый рубец. В руках он крепко сжимал древко редкого среди гномов оружия, именуемого глефой. Хищное лезвие временами поблескивало, отражая яркие солнечные лучи. Увидев Дрофана и сопровождающую его девушку, гном коротко кивнул и одним движением распахнул перед ними дверцу небольшой повозки, в которую были запряжены парочка рослых гнедых жеребцов. Опустившись рядом с Хлоей на обитую войлоком деревянную скамейку, Неспящий вздохнул с явным облегчением:

– Вижу, Норик отнесся к моему рассказу достаточно серьезно, раз выделил в сопровождение этого гнома. Эрик – его племянник и по праву считается одним из лучших бойцов клана. Преданный Ястребам до мозга костей, он один стоит не менее десяти вооруженных до зубов иберийцев.

– А что с ним случилось? – Хлоя невольно поежилась, вспомнив грубые черты обезображенного шрамами лица. – Такое ощущение, что его однажды скомкали, забыв потом до конца расправить.

– Скомкали, говоришь? – Дрофан усмехнулся. – Скорее не скомкали, а изрядно погрызли. Эти отметины имеют прямое отношение к его прозвищу. Когда Эрику было около десяти лет, он наткнулся в лесу на самку росомахи с двумя почти взрослыми детенышами. Как он справился с ними, имея при себе лишь засапожный нож, и как потом выжил, никто не знает. Когда паренька нашли, он лежал на вершине большого сугроба, погребенный под телами трех вцепившихся в него с разных сторон мертвых хищников. Их кровь смешалась, образовав одну застывшую от мороза алую лужицу. Казалось, Эрика уже ничто не могло спасти, но там был один гном, который считал иначе. – Неспящий ласково положил теплую мозолистую ладонь на колено девушки. – Этим гномом был твой отец. Молодой, но уже тогда подающий большие надежды травник. Именно он не дал погаснуть огоньку, который едва теплился в израненной детской груди. Пятнадцать дней он самоотверженно боролся за жизнь Эрика и наконец убедил богов не забирать раньше времени мальчишку в свои чертоги. А то, что у Ирвина под рукой не было бальзама Аркоса, делало его работу особенно сложной. Конечно, бальзам в конце концов доставили, и процесс дальнейшего выздоровления пошел гораздо быстрее. Только время было безвозвратно упущено и даже умений твоего отца не хватило на то, чтобы полностью скрыть последствия глубоких ран. Тем не менее когда Эрик поправился, он согласно обычаю принес богатые дары Трае, покровительнице знахарей и травников, а потом пожелал встретиться с самим Ирвином. Глядя снизу вверх на травника, мальчик надрезал кинжалом тыльную сторону своей детской ручонки и, призвав в свидетели самого Вардана, поклялся когда-нибудь сторицей воздать твоему отцу за спасение. С тех пор прошло немало лет, но Эрик Три Росомахи так и не смог выполнить свое обещание. Боги пока не дали ему такой возможности, но я уверен, что при случае он своего не упустит. Поэтому я так сильно обрадовался, обнаружив его среди прочих воинов. Эрик из кожи будет лезть, стараясь уберечь любого родича Ирвина Кленового Листа, а это значит, что ты можешь быть абсолютно спокойна.

Слушая неспешный рассказ Дрофана, Хлоя постепенно расслабилась и даже прикрыла глаза. Напоминание, что у Ирвина в жизни хватало достойных поступков, пришлось как нельзя кстати. Мечтая о том, как счастливо они заживут после грядущего низложения и казни Кормака, девушка сама не заметила, как задремала.

Покачиваясь в такт движению повозки, Неспящий с улыбкой наблюдал за безмятежно посапывающей спутницей. Ему всегда нравился как сам Ирвин, так и все его шумное семейство. Интуитивно угадывая незримую связь между верховным жрецом и прославленным травником, он ощущал почти физическую боль, понимая, на какое страшное преступление решился Кленовый. То, с какой страстью Хлоя пыталась оправдать и защитить родного отца, делало окружающий мир, ставший совершенно тусклым и бесцветным после смерти Ругара с Траем, чуточку светлее.

Когда покачивание прекратилось, Дрофан бережно коснулся покрытой детским пушком щеки гномы:

– Проснись, Хлоя. Мы приехали.

Распахнув заспанные бирюзовые глазки, девушка пару раз растерянно моргнула, прежде чем сфокусировать взгляд на попутчике.

– Ничего не бойся. Просто следуй за мной и выполняй все мои указания. Норика не зря прозвали Строгим. В вопросах этикета он особенно щепетилен.

Выйдя из повозки, они оказались посреди двора, на треть заполненного вооруженными гномами, на щитах которых выпустил острые когти черный ястреб. Перед увешанным позвякивающим железом строем стояли две положившие ладони на рукоятки своих мечей фигуры. Если первая была Хлое незнакома, то при виде второй из ее горла вырвался сдавленный вскрик. С иронией покачивая ярко-рыжей головой, на нее пристально смотрел Кормак Убийца.

– Вот так встреча, – протянул он, притворно изогнув кустистые брови. – Не ожидал увидеть дочь одного из моих лучших друзей в компании мятежника, посягнувшего на священную королевскую особу.

Позади Хлои раздался лязг железа и сдавленные ругательства. Оглянувшись, она увидела стоящего на коленях Дрофана, заломленные руки которого с большим трудом удерживали четверо стражников.

– Мне доложили, – невозмутимо продолжал король, делая вид, будто ничего не случилось, – что этот матерый бунтовщик коварством и ложью сумел изрядно запудрить мозги одной из моих верноподданных. Естественно, я лично поспешил на помощь, когда узнал об этом. Видишь ли, Хлоя, – промурлыкал Кормак, не обращая внимания на то, как гнома испуганно отшатнулась при его приближении, – не все так плохо, как ты это себе вообразила. Ты погости пока немного в замке моего преданного слуги и доброго друга Норика, – первая фигура сделала шаг вперед, – подумай, а я пока успокою твоего отца. Ирвину нельзя волноваться перед тяжелым походом. Волнение заставляет руки предательски трястись, – Убийца темным облаком навис над съежившейся от страха девушкой, – а зачем мне травник, не способный совладать с руками, готовящими такие изумительные зелья? Так и до беды недалеко… В общем, когда он прибудет, ты сделаешь все, что сможешь, и даже больше, для того, чтобы твой папочка и дальше приносил пользу родному королевству.

– А если я этого не сделаю? – Хлоя машинально задала дерзкий вопрос, совершенно не подумав о возможных последствиях.

– Если нет, – король словно тисками ухватил ее за нижнюю челюсть, – то вся ваша семейка составит компанию другим бунтовщикам. Хорошенько подумай, хочешь ли ты увидеть их на эшафоте?

С этими словами Кормак толкнул девушку прямо в руки благоухающих конским потом и луком головорезов. Потом король соизволил обратить свой взор на стоящего на коленях Дрофана:

– А с тобой, Неспящий, разговор будет короткий. Жалко, что Свен не сможет лично принять участие в твоей казни, у него есть дела поважнее. Но уверяю тебя, я подберу ему достойную замену.

Не увидев никакой реакции на лице пленника, рыжеволосый недовольно щелкнул пальцами:

– Увести!

Когда Дрофана проводили мимо стоящего неподвижно Норика, он не смог больше сдерживаться. Рванувшись так, что удерживающие его солдаты чуть не разлетелись в разные стороны, гном прохрипел:

– Чем же он купил тебя, сволочь? Назови цену своей преданности, в которую так верил Огненный?

– Трай мертв, – Норик медленно скрестил руки на груди, – и этого уже не изменишь. И я не намерен развязывать гражданскую войну внутри королевства ради твоих дурацких принципов, Дрофан. Мне, как и новому королю, нужна сильная, сплоченная Иберия, способная дать отпор любому захватчику. Что случилось, то случилось. Жизнь продолжается, – гном тяжело вздохнул, – хотя и не для всех.

По его знаку пленников выволокли через открытые ворота, после чего посадили в глубокий, пахнущий плесенью подвал. Предназначенное для заточения самых опасных преступников помещение имело все необходимое для их содержания. Дрофана приковали к покрытой бурыми пятнами стене, вдоль которой тянулся целый ряд пыточных приспособлений. Хлою поместили в клетке напротив. Со слезами на глазах девушка, не отрываясь, смотрела, как гогочущие солдаты избивали ее защитника, попутно сдирая с него богатые доспехи. Оставив Неспящего в одной лишь разорванной тунике, мародеры наконец-то удалились, отправившись пропивать найденное у знатного узника серебро. Когда двери темницы закрылись за ними, Хлоя не выдержала. Упав на посыпанный влажной соломой каменный пол, она громко зарыдала, не обращая никакого внимания на рыскающих вокруг жирных крыс.

– Прости меня. – Дрофан закашлялся и сплюнул на пол алый сгусток. – Даже не знаю, что еще тут можно сказать. Видимо, этот мир совсем сошел с ума, если такие гномы, как Норик, оказываются заодно с братоубийцами и предателями. Проклятие! – Он отчаянно рванулся, проверяя тяжелые цепи на прочность. – Если бы мне еще вчера кто-нибудь сказал, что Норика Строгого можно вот так запросто купить, я бы плюнул такому шутнику прямо в лицо. Что можно предложить богатейшему гному Иберии, ума не приложу?

– Можно предложить породниться с самим королем, выдав за него свою любимую дочь, – донесся из темноты спокойный ответ.

Дрофан прищурился, пытаясь узнать говорившего. Когда незнакомец неторопливо вышел на свет, на окровавленных губах Неспящего промелькнуло отвращение.

– А, это ты, Три Росомахи. Пришел поглумиться над поверженным противником?

– Вообще-то я не к тебе, Дрофан. – Воин воткнул в стену ярко пылающий факел и приблизил свое изуродованное лицо к прутьям клетки, в которой рыдала гнома. – Послушай, Хлоя. Все не так уж и плохо. Ты жива, невредима, скоро встретишься с любимым отцом. Поверь мне, в жизни бывают моменты и похуже.

– И это говоришь мне ты, – слезы девушки внезапно сменил приступ безудержного гнева, – ты, который однажды поклялся воздать Ирвину добром за свое спасение? Воистину боги ослепли, если допускают такое поругание священных клятв.

– Что ты мелешь! – Эрик отшатнулся, пораженный такой яростной атакой. – Я всегда был благодарен Ирвину Кленовому Листу и, поверь мне, не испытываю никакого удовольствия, видя его дочь за решеткой. Доставив тебя обратно домой, живой и невредимой, я окажу вашей семье большую услугу. Что может быть для отца важнее жизни любимой дочери?

– Только честь, – отрезала Хлоя. – Как я смогу смотреть другим гномам в глаза, зная, что мой родной отец убивал и вынужден снова убивать, подчиняясь угрозам гнусного узурпатора? – Девушка неистово тряхнула железные прутья. – Неужели ты думаешь, что посвятивший свою жизнь искусству врачевания способен испытывать радость от хладнокровного убийства ближнего? Да с тех самых пор, как в жизнь папы ворвался проклятый Кормак, он находится в постоянном страхе за свою семью! Выступив на совете пятнадцати, я погубила бы карьеру Ирвина, но спасла бы его жизнь и честь. А ты и тебе подобные, – голос Хлои сорвался на визг, – предпочитают трусливо стоять в сторонке, оправдывая свою слабость благородными мотивами.

– Ты в этом уверена? – Тяжелые мысли исказили и без того обезображенное лицо воина. – Пойми, Хлоя, спасая честь отца, ты подвергаешь большой опасности и его, и остальных членов своей семьи.

– А ты сам хотел бы жить такой поганой жизнью? Хотел бы просыпаться по утрам с мыслью о совершаемых тобой ужасных поступках? И ведь это еще не конец, ибо пока Кормак не высосет Ирвина полностью, он не даст нашей семье покоя. А когда Убийца насытится, он непременно захочет избавиться от единственного оставшегося в живых свидетеля. Нет, Эрик, не такой судьбы я хочу для милых моему сердцу гномов. Именно поэтому я и согласилась дать показания. Только все это уже не важно. Потеряв свободу, я утратила последнюю возможность на спасение. Теперь уже ничто не сможет помешать королю и дальше измываться над Ирвином. Тем самым Ирвином, которому ты, кстати, обязан своей жизнью.

Эта фраза стала последней каплей для и так терзаемого сомнениями молодого гнома. Молниеносным движением он подхватил прислоненную к стене тяжелую глефу и, одним мощным ударом сбив хлипкий навесной замок, протянул ошеломленной таким внезапным поворотом событий девушке покрытую шрамами левую руку:

– Идем за мной.

Хлоя не двигалась.

– Идем же! – Эрик повысил голос. – Шевелись, Вардан тебя подери, пока я не успел пожалеть о своей глупости. Времени мало, скоро придет стража, а мне претит сама мысль об убийстве соплеменников.

– Сначала освободи Дрофана, – гнома так и не взяла протянутой руки, – кроме него, я больше никому не доверяю.

– Как скажешь, – пожал плечами Три Росомахи, ничем не выдав охватившей его обиды.

С толстыми железными цепями они провозились чуть больше. Наконец сталь не выдержала дружного натиска, и Дрофан поднялся на ноги, морщась от ноющей боли в треснувших ребрах. Эрик указал им на неприметную дверь в углу, через которую он, по-видимому, и проник в помещение. – Этот коридор ведет прямо к конюшням. Сейчас время обеда, поэтому там не должно никого быть. Пара стражников, думаю, не в счет. – С этими словами он отстегнул от пояса короткий кинжал, протянув его Неспящему рукояткой вперед. – Встретимся возле главного храма Аркоса, туда приспешники Кормака пока еще не суются. И запомните: если вас поймают – обо мне ни слова. – Поймав презрительный взгляд Хлои, воин скривился: – Лично мне все равно, просто я тоже не хочу рисковать своими родными и близкими. Неблагодарное это дело – помогать бунтовщикам. Ну да ладно, – Эрик громко хрустнул костяшками пальцев, – победителей не судят. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, у вас будет более удачный план, чем предыдущие. Попытка укрыться в борделе меня особенно позабавила.

– А чем тебе не угодило заведение матушки Бирлы? – насупился Дрофан.

– Насчет заведения ничего плохого сказать не могу, девочки там первоклассные.

Три Росомахи усмехнулся, увидев, как после этих слов щеки молодой гномы налились ярким румянцем.

– Только вот для того, чтобы спрятаться в подобном месте, одних денег мало, нужны другие, скажем, более веские основания. Не удивлюсь, кстати, если мысль о столь экзотическом убежище заронил в тебя один из слуг Огненного.

При виде того, как Неспящий отводит глаза, Эрик довольно осклабился.

– Пойми, Дрофан. Ты полжизни провел, оберегая покой короля, которому не надо было ни от кого скрываться. Короче, телохранитель из тебя хороший, а вот шпион, прямо скажем, никакой. Так что советую проявлять поменьше самодеятельности и четко следовать моим указаниям. Вот выведу вас из города, а там вместе и решим, как помочь Ирвину.