Графство Шевроз. Временный лагерь.
Уже довольно давно ему не приходилось использовать все свои способности в полную силу. И, тем не менее, Борн на девяносто процентов был уверен, что сработал отлично. Десять процентов можно было сбросить на непредвиденные обстоятельства. Но тут уж и он со своим профессионализмом не смог бы ни чего поделать. Борн почти наверняка знал, что никто не видел, как он тайком покидал лагерь, уводя в поводу коня без вести пропавшего де Энхарда. Кроме того, удалось устроить так, что никто не заметил отсутствия юной графини (ее удалось уговорить вернуться в лагерь днем, но в решающий момент она наотрез отказалась сидеть на месте).
- Здорово, - Шепотом восхитилась Астор, - никто не заметил! Как ты это?…
Борн хмуро шикнул на нее. Вне лагеря его умение было бесполезно, поскольку чтоб отвести комуто глаза надо наверняка знать, где находится этот человек… или люди. Сейчас был самый рискованный момент. От лагеря они уже отошли, но еще не достаточно далеко. Если ктото со стороны приглядывает за лагерем, или же комуто вздумается именно сейчас отойти по нужде, есть большая вероятность что Борн не сможет его засечь, особенно если наблюдатель догадается вовремя затаиться в окружающем непролазном кустарнике. А какова позиция для убийцы! Вот она юная графиня как на ладони, и не сразу поймешь, с какой стороны прилетела смертоносная стрела.
Борн раздраженно нахмурился. Он понимал, что любого профессионала, как бы тот не прятался, он со своим опытом сможет засечь. Каждый профессионал действует сообразно какимто стереотипам, общим практически для всех. Это только полный дилетант может выкинуть, чтонибудь такое от чего у любого профессионального телохранителя или же убийцы голова кругом пойдет. Как иногда, например, делает Барс.
Борн думал, так стараясь вычислить возможного наблюдателя. И не знал, что наблюдатель всетаки есть, человек, которого телохранитель ожидал тут встретить меньше. Ну, кто мог подумать, что граф вопреки здравому смыслу ускользнет от бдительной охраны и вздумает прогуливаться в такое время в стороне от безопасного и обустроенного лагеря. Если бы Борн знал об этом он, наверное, перестал бы задаваться бессмысленным вопросом - в кого такой непоседливой и упрямой удалась Астор. Однако Борн ни о чем не подозревал, и графу какимто чудом удалось незаметным пойти за ними. Может, потому и удалось, что он не особенно умел скрываться.
На маленькой стоянке было тихо и недвижимо, костер почти догорел. Тлел едваедва, только чтоб Борну, а в основном конечно Астор - было видно куда идти. Кто бы сомневался, что настырная девчонка наотрез откажется сидеть на месте и тем самым пропустить самые важные по ее мнению события. А оставлять юную графиню в лагере под охраной, как все успели убедиться, совершенно бесполезно. Девчонка здорово наловчилась избавляется от слишком пристальной опеки охраны. Вот только Борна и де Энхарда ей обмануть еще ни разу не удавалось. Так и получалось - графиня обязательно сбежала бы, оставь ее хоть на минуту без присмотра. И какой выбор после этого, что безопасней для нее? Таскать девчонку за собой, ночью, когда возможно за каждым кустом прячется убийца, который не побоится рискнуть собственной жизнью лишь бы достать жертву? Или же понадеяться на бдительность охраны и Ортона? Парень слишком молод, не справится он с этой чертовкой. А к тому же Борн с некоторых пор ему слегка не доверял. Он вообще теперь ни кому не доверял… Да еще эта необходимость сохранять тайну. Просто чудо какоето, что за эти дни никто, ничего не заметил! Все еще живы, никаких нападений не было. И это притом, что они вели себя совершенно неразумно, откровенно подставлялись, и были уязвимы до крайности. Но пока что все какимто чудом обходилось.
"Это ненадолго, - отстранено подумал Борн. - Нам просто неприлично, бесстыдно везет. А такое везение, как правило, в один момент прерывается быстро и страшно. Ктото, возможно, заплатит жизнью за наше нынешнее везение…"
Сейчас граф и его дочь наиболее уязвимы, но нападений пока нет. Тоже везение? Или Посланцы пока не знают где искать задержавшийся в пути отряд? Вполне может быть, если у шпиона Посланцев нет возможности сообщить своим о местонахождении кортежа. Но скоро он такой способ найдет, можно не сомневаться. Магию, например. Очень похоже…
А они тут какой день сидят на месте в этой безлюдной глуши и шляются по ночам среди этого проклятого кустарника, где можно целую армию спрятать. Борн понимал, насколько неразумно они себя ведут. Халай и де Энхард тоже это понимали. И никто ничего не пытался изменить. Будто так и надо. Не считать же вялые попытки Барса возразить, его даже девчонка слушать не стала. В любом случае бросать раненого де Энхарда никто не собирался. Он был нужен, вот и все. Всем им зачемто нужен.
***
Барс почти с нежностью посмотрел на Шторма. Сколько уже раз он удивлялся редкостному бесстрашию своего коня. Он не боялся темной ночи, чужого человека ведущего его в эту непонятную ночь, потому что знал, что его ведут к единственному хозяину. А в том, что Шторм знал, Барс ни на миг не сомневался. Недаром эту породу выводили с помощью магии на далеких Гатлийских островах. Конь даже не испугался его звериной личины, словно бы нормальные хозяева каждый день должны превращаться в здоровенных белых барсов.
Вообщето, Маркус никогда не любил лошадей, и даже не потому, что большинство из них от него шарахались. Просто его звериная натура признавала исключительно потребительское отношение к столь беззащитным, по его представлениям, животным. Не раз за свою жизнь ему приходилось в трудной ситуации утолять голод за счет собственного коня, и, что греха таить, порой даже в сыром виде. Честно говоря, в сыром виде они ему как раз больше нравились. Когда нужно непременно выжить самому не стоит щадить транспорт. В общем, отношения с лошадями у Барса не сложились. Но Шторм… Шторм это совсем другое дело. Он не транспорт, он партнер, не слабая лошадка, а воплощенная сила и гордость.
- Твой конь такой же упертый, как и ты. - Заметил Борн. - Ни в какую не хотел идти со мной, пока я не произнес то заковыристое слово со всеми правильными ударениями.
Шторм не обращая внимания на запах крови, низко опустил голову, тихо фыркнул. Его горячее дыхание вздыбило шерсть на спине Барса.
Астор присела, рядом отстранив конскую морду.
- Ну, как?
Барс коротко рыкнул, что при некотором наличии воображения можно было принять за чтото вроде усмешки.
- Жив пока, как видишь.
- Да ну тебя, с твоими дурацкими шутками!
Борн опустился рядом на корточки. Со скрипом потер небритый подбородок.
- Ну ладно, Барс, коня мы привели. А как ты собираешься, на него взгромоздится?
- Чтоб я знал. - Ответил тот коротко. На минуту прикрыл глаза. Разумней было бы конечно не тратить силы понапрасну и трансформировать голосовые связки обратно. Но разговаривать через Астор… девочка не всегда соглашается адекватно передавать его слова остальным.
- Будем думать. - Заявил Халай, поняв, что ответа, не дождется.
Астор крепко обняла Барса за шею, носом уткнулась в перепачканный мех.
- Ой, Маркус как я боюсь, что у нас ничего не получится! Отец узнает, что будет…
Борн и Халай разом вскинулись, хватаясь за оружие. Барс оскалил клыки, собираясь зарычать. Однако тревога оказалась ложной. Это был граф.
Конечно, по всем законам подлости он оказался именно здесь и именно сейчас. Кто бы сомневался.
Даже в темноте было видно, что лицо де Энакера пылает гневом. Может быть, он был зол оттого, что все делалось в такой тайне. А может быть, припомнил, как Барс однажды выбрался из постели Астор. При наличии воображения представить он мог все что угодно. И нельзя сказать, что граф страдал полным отсутствием воображения.
Борн раздраженно хмыкнул и вновь опустился на корточки и не слишком вежливо покосился на графа.
- Так я и знал, что это не может долго продолжаться. Какого беса вы пришли сюда ночью граф?
И мысленно у самого себя: "Как ты мог его не заметить, придурок?!"
Де Энакер даже опешил. Вопрос ни как не вязался с обычно вежливыми и предупредительными манерами Борна. А тот между тем продолжал:
- Вы хоть понимаете, что делаете, граф? Ладно, вашей дочери подобная взбалмошность и безответственность в какойто мере простительны, она, по сути, еще ребенок. Но выто взрослый, здравомыслящий человек!
- Остынь, Борн, потом будем разбираться. - Прорычал Барс. - Лучше давайте поскорей убираться отсюда. Чтото нехорошее у меня предчувствие.
Борн раздраженно буркнул чтото напоследок, но мысленно согласился. Барс даже сам вряд ли догадывался, насколько его подозрения могут быть верны. Ведь мало кто знает, что Холос мастер неприятных случайностей. И если среди Посланцев найдется достаточно толковый жрецмаг, он безошибочно укажет место и время когда можно застать жертву в самой неприятной для них ситуации. И даже иной раз эту ситуацию подстроить. А сейчас самый подходящий для этого момент. Обе жертвы далеко от лагеря, ночью. И всего двое охранников.
Борн мысленно поморщился и помог Халаю аккуратно устроить Барса поперек седла. Это оказалось не самым простым делом. Вопервых, Барс в обоих своих обличиях был далеко не легоньким. Необходимо было перенести эту беспомощную тушу так, чтоб не навредить. К тому же его надо было закрепить в седле, так чтобы не упал при движении. Ведь раненый Барс не мог бы держатся сам. Однако им наконецто удалось его устроить, не без помощи графа, конечно же.
Халай взял Шторма под уздцы. Борн запалил от костра факел, а затем загасил его.
- Осторожней, - сказал он горцу, - если конь споткнется… - Борн не закончил фразу, но в том и не было необходимости. Всем и так было понятно, что станет с Барсом, если Шторм ненароком споткнется в потемках.
Однако уйти далеко им так и не удалось. Именно сейчас словно бы по всемирному закону подлости их ненормальное везенье кончилось. Оказалось, что осторожно продираться в темноте сквозь густой и колючий кустарник Шторму было ох как не легко. Приходилось постоянно останавливаться, чтобы расчистить коню дорогу.
К счастью Борн и Халай старались не слишком далеко удаляться от своих подопечных. Поэтому они успели, вовремя насторожится и обнажить оружие, когда Барс поднял тревогу.
На проплешину, где еще недавно горел костер, бесшумно выскользнули несколько темных фигур. Сначала их даже трудно было разглядеть, не зря считается, что ночь для Посланцев родная стихия. Однако вот двое первых обнажили свои тусклые сероватые клинки и ринулись в атаку. Они уже поняли, что обнаружены.
Борн тихо ругнулся и швырнул одному из нападающих факел в лицо. Пылающая деревяшка глухо стукнула о подставленный меч, но дальше убийце было несладко. Телохранитель атаковал его быстро и яростно. Вторым занялся Халай.
Полыхнуло пламя. Отбитый в сторону факел упал в кусты, и те мигом загорелись.
В этом ярком освещении стало четко видно как третий убийца, оставшись без противника, с арбалетом в руках хладнокровно выцеливает беззащитных графа с дочерью.
Барс действовал по наитию. Он совершенно не думал о том, что ему может просто не хватить сил на этот отчаянный рывок. Или что это может его просто убить. Лапы оттолкнулись от седла, и большой белый зверь распластался в гигантском прыжке.
На миг наблюдающим за этим прыжкомполетом графу и Астор показалось, что он не допрыгнет. Слишком далеко. Но в следующий момент Барс обрушился на своего противника.
Астор впервые видела, как он убивает. Это было завораживающе жутко, но и в то же время до странности красиво. Даже раненный Барс поражал воображение своей звериной грацией и силой. Он обрушился на своего противника словно лавина. От сбитых на землю инерцией тел слышны были неприятный хруст и хрипы.
Девушка испуганно зажмурилась. Внутренности вдруг захлестнуло волной боли. Она закричала, уже понимая, что это может означать. Барс лежал на земле, нелепо подвернув лапы и, не двигался. Его противник лежал рядом. Мертвый. Астор закричала снова и бросилась к нему, не обращая внимания на предостерегающий крик отца, ни на попытку ее удержать.
Противник Борна вдруг вышел из схватки и поразительной скоростью рванул вслед за девушкой. Телохранитель, не раздумывая, метнул ему в спину кинжал, с левой руки. Попал на редкость удачно - в сердце. Затем он помог Халаю. Впрочем, горец и сам неплохо справлялся. Ему достался гораздо менее ловкий и опытный противник.
Наконец они вместе собрались вокруг Барса. Он лежал на земле и на первый взгляд не подавал признаков жизни. Левая передняя лапа неестественно подвернута, ясно было, что она сломана. Вся шерсть его была перепачкана в крови, и не понятно чьей, его или убитого человека. Похоже, там хватало того и другого.
Халай присел, быстро осмотрел Барса. И констатировал мрачно:
- Жив. - Потом добавил гораздо тише: - Пока.
Астор безнадежно всхлипнула. Лучше остальных она понимала, что ее любимый сейчас на грани смерти.
Барс медленно открыл глаза, обвел всех затуманенным болью взглядом и опустил веки. Понимал ли он что видит вокруг?
- Надо чтото делать! - Халай в бессилии скрипнул зубами. - Раны открылись, он истечет кровью.
- Сделайте же что ни, будь, он умирает! - Воскликнула Астор, отчаянно надеясь, что мужчины всетаки придумают чтонибудь… спасут…
- Но чем мы можем сейчас помочь? - Вздохнул граф, обнимая дочь. Он уже забыл свою злость, и ему так же как остальным очень хотелось, чтобы Барс выжил. Но в отличие от своей дочери де Энакер являлся человеком здравомыслящим и слишком хорошо понимал, что помочь здесь могло только чудо. Или вмешательство богов. Но боги слишком редко вмешиваются в дела смертных, вряд ли стоит на них насчитывать.
Только Борн с мрачным молчанием наблюдал за этой бесполезной возней. Затем внезапно буркнул: "Мне надо подумать" и отошел в сторону, ничего не объясняя остальным.