Глава 7

Утром я проснулась неприлично бодрой, особенно учитывая все вчерашние происшествия. И проснулась, между прочим, оттого, что меня придавила тяжелая рука. Мне же Ингельд вчера рассказывал о своих проблемах, да так мы и заснули. А проблемы у него… да и у меня тоже. Наконец-то я узнала, что такое быть фамильяром. Я и впрямь оказалась очень полезной зверушкой, но к тому же еще и накрепко привязанной к своему хозяину. Как выяснилось, с драконом проводится особый ритуал инициации, который связывает его с человеком некой, как я поняла, ментальной связью. Пока еще не совсем ясно, что будет, если я вдруг решу уйти, ведь меня, по сути, никто не удерживает, но Ингельд почему-то ведет себя так, словно это в принципе невозможно.

Впрочем, в данный момент раздумывать обо всем услышанном вчера мне не очень хотелось, успею еще. Как уже говорилось, проснулась я удивительно бодрой, а вместе со мной проснулась неуемная жажда деятельности.

Смотрю на беспечно спящего человека. Ну как можно до сих пор спать? Тихо выбираюсь из-под тяжелой руки и осторожно тяну мужчину за ухо. Никакой реакции. Дергаю сильней, но, вместо того чтобы проснуться, он всего лишь поворачивает голову, прижимая пострадавшее ухо к подушке. Крепкий сон у человека – наверное, совесть чистая. Или ее совсем нет. Так, ладно, я своего все равно добьюсь.

Расправляю крылья, подпрыгиваю повыше и приземляюсь прямо на грудь спящему мужчине.

– Ох! Отстань, животное, – отмахивается он. Переворачивается на живот и продолжает спать.

Нет, ну ты от меня так легко не отделаешься! Взлетаю на небольшую высоту и падаю ему на спину.

Ингельд со стоном перевернулся, посмотрел на меня сердито.

– Ну зачем ты меня будила… в такую рань?

И правда, зачем? Да просто я уже такая бодрая, а он спит! Как можно спать в такое хорошее утро? Почему, кстати, все так замечательно? Вчера было так скверно, даже после того, как целитель что-то со мной сделал и стало легче, все равно во всем теле чувствовалась сильная слабость. Я даже до кровати Ингельда с трудом добралась. А сегодня я такая бодренькая, так и хочется что-нибудь натворить! Впрочем, стоит ли удивляться? Выспалась, отдохнула.

– Ну и? Зачем ты меня разбудила? И чего скачешь? Целитель, между прочим, рекомендовал постельный режим, что значит – сидеть тихо и не прыгать.

Я бодро помахала крыльями, демонстрируя, что постельный режим мне совсем не нужен. Что-то этот целитель напутал. Да и вообще, мне скучно. Ингельд, в конце концов, считает себя моим хозяином, вот пусть и выполняет свои хозяйские обязанности. Занимается моим воспитанием или образованием, в принципе и то, и то – важно. Надо же нам начать получше узнавать друг друга, в свете вчерашних откровений это становится особо актуальным. Мы связаны… что это значит для меня? Нет, правильней спросить: что это меняет для меня? Эти сведения мне нужны, чтобы понять, как вести себя дальше. Шанс вернуться в свой мир есть, я это поняла вчера. Но… когда и как?

– Ну и чего ты хочешь? – спросил Ингельд.

Собственно говоря, чего я хочу на данный момент, мне совершенно ясно: я хочу получить как можно более полную информацию о драконах. И получить ее можно пока что только с помощью одного-единственного человека. Но вот вопрос: как ему объяснить это? Что ж, разыгрываю сложную пантомиму с перелетами в кабинет и тыканьем лапой в книжные полки. Пришлось изрядно потрудиться, пока мужчина наконец соизволил нехотя выбраться из постели, а затем, поняв, что от него требуется, начал по порядку читать названия книг, медленно водя пальцем по их корешкам.

Большинство названий мне ни о чем не говорили. Скажем, как понять по названию «Жаркие страны Сарвомата», что это такое – приключенческий роман или географический справочник? Или вот «Истории сэра Роуэльда» – автобиография, рыцарский роман? К счастью, среди всего этого изобилия нашлась книга под названием «Фамильяры и особенности их воспитания». Надо полагать, как раз то, что мне и нужно.

Ингельд скептически посмотрел на книгу в руках, на нетерпеливо подпрыгивающую на столе меня (веду себя совсем как ребенок) и обреченно вздохнул.

– Хорошо, но не больше часа. Не понимаю, зачем фамильяру пособие по воспитанию фамильяров же.

Ингельд читал мне вслух, а я заглядывала ему через руку, рассматривая великолепные иллюстрации. Незнакомый художник любовно и аккуратно рисовал драконов в разных позах и разных ситуациях, смотреть было очень интересно. Впрочем, я не забывала и слушать, не задумываясь пробегая взглядом по строчкам незнакомых букв.

Конечно же научиться читать таким образом было невозможно. Однако в какой-то момент я с изумлением осознала, что могу распознать некоторые слова. Не поверила сама себе, указала на слово, которое мне показалось понятным, знаками объяснила Ингельду, чтобы прочитал еще раз. И очень удивилась – я и впрямь угадала. Совпадение? Но повторные эксперименты доказали, что это вовсе не совпадение, в процессе чтения я каким-то образом смогла понять, что означают некоторые слова, и даже запомнила несколько букв.

Я села на хвост и озадаченно почесала сама себя между рожек. Это эффект той самой ментальной связи? Ведь такое происходит и с языком: когда я нахожусь рядом с Ингельдом, то понимаю отдельные слова его собеседников. В то же время без него я ничего не понимаю, проверено вчера на кухне.

В книге, в которой, к слову, оказалось довольно много интересной и полезной информации, написано, что ментальная связь между человеком и фамильяром образуется сразу после проведения обряда инициации. Каковой весьма прост. Ингельд, видимо, провел этот обряд сразу, как только принес меня домой, после того памятного приступа. Впрочем, это сейчас уже совершенно неважно, гораздо важней, что еще написано в этой поистине полезной книге. А написано там много интересного, в том числе и про ментальную связь. Как оказалось, эта связь может развиться до такой степени, что позволит фамильяру телепатически общаться с человеком, однако подобных случаев было зафиксировано всего лишь три за всю историю симбиоза драконов с людьми. А местные ученые считали это именно симбиозом, к тому же они полагали, что драконы обрели некое подобие разума только благодаря ментальной связи, обычно она проявляется на эмоциональном уровне, в большей обучаемости драконов и улучшении памяти.

Ну, допустим, это действительно так, я имею в виду разум драконов. Связь с человеком служит своеобразным костылем. Но тогда они должны умнеть из поколения в поколение, развиваться, а в книге четко написано, что все обстоит с точностью до наоборот. Через несколько поколений драконы теряют свои особые свойства и глупеют. С особыми свойствами более-менее объяснимо, вероятно, в Заповеднике, где они рождаются (не пора ли уже говорить «мы»?), присутствует какой-то особый фактор, наделяющий драконов присущей им магией. Но разум-то тут при чем? Он должен развиваться в контакте с людьми, но этого не происходит. Что-то тут не сходится. Не понимаю.

Ладно, мало сведений, чтобы понять, нужно добывать информацию. А вот с обучением языку и грамоте, кажется, начинает что-то проясняться. Мой мозг не нужно подтягивать до уровня возникновения разума, и все ресурсы идут на другие нужды: улучшение памяти, более быстрое обучение языку. Хорошая теория, имеет право на жизнь. Но так же вероятно, что все дело в моем теле, которое, по сути, принадлежит ребенку и способно усваивать большое количество информации в короткие сроки.

А в книге рекомендуют человеку постоянно взаимодействовать с драконом, общаться, воспитывать. В целом просто проводить больше времени вместе, это способствует укреплению ментальной связи, которая теоретически должна приносить большую пользу обоим. Правда, с пользой именно для драконов все пока еще очень туманно. Но я разберусь.

– Все. – Ингельд захлопнул книгу.

Я вздрогнула. Надо же, как задумалась, даже пару последних страниц пропустила. Впрочем, не страшно, память у меня теперь и впрямь очень хорошая. Следовательно, при необходимости все, что нужно, вспомню.

А после завтрака, первого нашего совместного (мне выделили специальное место и даже поставили что-то похожее на детский стульчик с очень длинными ножками, но без спинки), так вот, после завтрака в доме появился весьма странный молодой человек. О его приходе, как всегда, доложил дворецкий.

Вообще, у меня на родине этот молодой человек вовсе не показался бы странным. Бледнокожий и веснушчатый, с рыжими, скорее даже медными волосами, завязанными в небрежный пушистый хвост на затылке, и глазами болотного цвета. А также с длинной серебряной серьгой в ухе и пирсингом в губе. Вот последнее меня и удивило, признаться, меньше всего я ожидала встретить в этом сказочном Средневековье подобную моду.

Ингельд отнесся к этому молодому человеку вполне серьезно, на нестандартные украшения внимания не обратил, из чего можно сделать вывод, что здесь они вполне заурядны. По нескольким фразам Ингельда я предположила, что это телохранитель. К тому же охранять он будет не только «хозяина», но и меня. Такое требование выставил Ингельд. Я ожидала, что телохранитель каким-нибудь образом выкажет свое недовольство, все же, какой бы важной зверушкой ни являлся фамильяр, у меня в голове не укладывалось, что ко мне можно относиться настолько серьезно. Все равно что кошку охранять. Оказалось – можно, я сильно недооценила влияние драконов на здешнее общество.

Телохранитель воспринял дополнительное требование спокойно и даже предпринял попытку познакомиться. Ответственный человек, но он всерьез думает, что я смогу ответить, как меня зовут? Ах не думает, ответить должен был Ингельд, это, видимо, дань вежливости. Но протянутую для знакомства руку я все-таки понюхала. Приятный запах, этот парень мне нравится, от его рук пахнет молоком и железом. А зовут его Бьёрн, что означает медведь.

Не похож этот рыжий на медведя, на лиса, вопреки рыжему колеру, тоже. Любопытно, как ответственно он ко всему относится. Вон как отрекомендовался, с переводом имени. Удивительно серьезный парень, и железом от него не зря так сильно пахнет. Я заинтересованно сунула лапу в рукав протянутой для знакомства руки, меня тут же насмешливо щелкнули по носу и продемонстрировали остро заточенную штуку, больше похожую на граненое шило с ручкой. Чего и следовало ожидать, у него, наверное, под одеждой и другого железа спрятано немало.

Ингельд наблюдал за нашими действиями с интересом.

– Познакомились? Сейчас мы едем во дворец.

И мы отправились во дворец. Сегодня там все было иначе: фонтан уже не светился всеми цветами радуги, потухли освещающие дворец огни, и на площади не было множества карет. Он уже не выглядел таким праздничным и нарядным, как вчерашним вечером, люди деловито суетились, занимались чем-то, наверное, важным с озабоченными лицами, а не гуляли по парку или танцевали на балу. Надо же, я всегда считала, что королевский дворец – это такое место, где всегда найдутся те, кто ничего не делает, а лишь предается развлечениям. Вероятно, тут бездельничать с утра не принято, либо же здешний король не любит бездельников. Сейчас дворец больше напоминал некое серьезное учреждение, полное разнообразных, очень занятых чиновников. Впрочем, по сути, именно им он и являлся.

У Ингельда здесь, оказывается, был свой кабинет с двумя секретарями, что примечательно, оба мужчины. Видимо, принимать на эту работу женщин в данном мире не принято. Вероятно, не дошли еще до такой прогрессивной идеи, что леди должны работать наравне с мужчинами.

Пока Ингельд вместе со своими помощниками занимался каким-то отчетом, подготавливая его для короля, мы с Бьёрном откровенно заскучали. Охраны во дворце и так немало, оба подопечных у телохранителя на глазах. От нечего делать мы начали играть в крестики-нолики, рыжий научился быстро – с третьего раза сообразил, между прочим, это действительно быстро, учитывая, что объяснять идею мне пришлось исключительно жестами. И играл с таким же серьезным выражением лица, с каким, кажется, делал все, за что брался. Вот только за испорченный стул нам слегка влетело, дальше играли выданным одним из секретарей мелком. Впрочем, и стул-то мы не сильно испортили, не совсем глупые, перевернули сначала, да и поцарапали совсем немного. Вообще-то я не ожидала, что Бьёрн так легко согласится на откровенное хулиганство, это была чистой воды провокация. Согласился. Даже не спросил, зачем я стул порчу. И обыгрывал меня два раза из трех!

Мне этот странный рыжий парень определенно нравится. Жаль, что я его не понимаю. И я бы предпочла и дальше играть в крестики-нолики, но Ингельд вынужден был идти на доклад к королю, а я, естественно, с ним. Его величество, оказавшийся представительным мужчиной с умным лицом и ироничными глазами, очень заинтересовался мной. А затем меня познакомили с черным драконом. Ну и самодовольная, наглая морда, по-моему, король бессовестно избаловал ребенка! Надо же как-то воспитывать, от вседозволенности характер портится.

Зачитывая его величеству отчет (весьма нудный, надо заметить, даже по мнению автора сего достойного труда), советник краем глаза старался посматривать на Кэт и охранника. Те с первых же минут хамски игнорировали Тиля, с которым Кэт пытались познакомить. Знакомство оказалось коротким, и теперь Бьёрн и Кэт увлеченно играли в какую-то игру, а королевский дракон, избалованный постоянным вниманием, растерянно топтался рядом, пытаясь привлечь это самое внимание, совался под руки, дергал за рукав Бьёрна. Его не прогоняли, но и общаться не спешили.

– Советник, будьте добры, не отвлекайтесь, – укоризненно заметил его величество. Сам король, впрочем, то и дело посматривал в сторону драконов, ему они тоже были гораздо интересней унылого отчета.

Иной раз Регди недоумевал, зачем его величеству нужны эти отчеты, они ведь, по сути, были ни о чем. Да, советник обязан быть в курсе политической жизни государства, он вообще обязан быть в курсе очень и очень многого, а иначе какой же он советник. Но весьма сложно понять, зачем его величеству понадобилось, чтобы все три советника писали обширные, но абсолютно поверхностные отчеты об этой самой политической жизни. Возможно, для короля это своеобразное развлечение, возможно, проверка профессионализма советников, но необходимость тратить время на эти бессмысленные по своей сути отчеты Регди изрядно раздражала. Он бы предпочел заняться аналитикой, это, по крайней мере, было значительно интересней и не вызывало ощущения напрасно потерянного времени.

Впрочем, после этого началась настоящая работа. Советник поприсутствовал на совещании, привычно наградил первого советника парой язвительных замечаний, выступил в роли скептика при обсуждении союзного договора с Ларинией и совершенно искренне охарактеризовал ларинийского посла скользким как угорь, но чрезвычайно умным человеком. На что первый советник не преминул съязвить: «Неужели более скользкий, чем вы, Регди?» Ингельд картинно оскорбился, предложив доказать свои слова в дуэльном круге. Его величество привычно урезонил недолюбливающих друг друга советников. В общем-то совещание было вполне рутинным: обсуждение государственных вопросов, принятие королем решений.

К концу дня советник как-то невзначай вдруг подумал, что в последнее время непростительно пренебрегал личной жизнью. Пора бы и навестить любовницу, пока она не нашла себе более внимательного покровителя. Цепкая и целеустремленная, как захирадская ведьма, Хильда не была дворянкой. Молодая, но тем не менее весьма умная и самостоятельная вдова одного из крупнейших в стране банкиров. После смерти супруга она вопреки сопротивлению родни покойного и бывших партнеров взяла в свои цепкие ручки дело, оставшееся от мужа. Ко всему прочему, чтобы не позволить отобрать у себя наследство под предлогом того, что она слабая женщина и ничего не понимает в банковском деле, Хильда догадалась предложить сотрудничество советнику на тех же условиях, что и покойный супруг. То есть информация и кредиты под малый процент в случае необходимости – в обмен на покровительство и защиту. Саму себя она предложила в качестве приятного бонуса, от которого советник благоразумно не стал отказываться.

Что примечательно, молодая вдова вполне успешно вела дела, приумножая свои капиталы.

Все, решено. Этим вечером он непременно навестит Хильду. Вот только стоило бы подумать, куда на это время пристроить Кэт и телохранителя. Эти двое за день благополучно спелись и без него вряд ли заскучают. Но Регди сильно сомневался, что ему удастся избавиться от их общества так просто.

Инга, баронесса Налит, уже больше часа сидела в приемной, где, кроме нее, не наблюдалось ни одной живой души, и безуспешно пыталась справиться с раздражением. Она чувствовала себя здесь не слишком комфортно, к тому же леди вполне обоснованно подозревала, что ожидание являлось всего лишь проверкой ее выдержки. Очень типичные методы для той организации, с которой она имела неосторожность связаться.

Инга украдкой вздохнула над своей горькой судьбой. Ощущение, что она добровольно продает себя в рабство, не давало ей покоя уже на протяжении нескольких дней. И, надо сказать, это было не так уж далеко от истины. Тайная стража – это не та организация, в которую легко попасть, уйти оттуда куда сложней. Тайная стража не занимается всяческими мелочами вроде ограбления ювелирной лавки или отравления заштатного барончика обиженной женой. Тайная стража надзирает за безопасностью короны и всем, что с этим связано. Понятие «безопасность короны» этой организацией трактовалось всегда довольно широко.

Леди прикрыла глаза, вспоминая, с чего все началось. Младшая сестренка заболела полгода назад. Поддалась на лживые посулы некоего беспринципного ловеласа, а подлец, соблазнив наивную глупышку, сбежал, оставив сестренке на память позорную и, что гораздо хуже, трудноизлечимую болезнь. На самом-то деле это была не совсем болезнь, а скорее особое саморазмножающееся проклятие, не смертельное, но со временем основательно уродующее тело заразившегося. Самое опасное заключалось в том, что изначальный обладатель проклятия может довольно долго не знать о том, что он носит в себе подобную заразу, зато всем, кто вступит с ним в близкие отношения, очень не поздоровится. Инге было больно смотреть, как страдает малышка Астрид. Это наивное юное создание, которое маменька в свое время с боем отвоевала у папеньки и, в отличие от Инги, воспитывала как тепличный цветок, оберегая от всех бед и проблем. Может, напрасно оберегала, иначе сестренка не поддалась бы на посулы того подонка. Это Ингу отец воспитывал по-другому – так, как воспитывал бы сына, несмотря даже на то, что маменька пыталась этому сопротивляться изо всех сил. И делал он это вовсе не оттого, что мечтал о сыне – барон Налит любил своих дочерей и даже гордился ими, и эксцентриком он тоже не был. Все куда проще и банальней, но в то же время и сложней: больше свои знания ему передать было некому, не наградили боги барона с баронессой сыновьями.

Дело было в том, что барон Налит владел особой техникой, позволяющей из слабого мага уровня знахаря сделать сильного боевого. Такой маг получался узкоспециализированным и серьезно ограниченным лишь боевой техникой, однако же имелись и преимущества. Маг, обученный по этой системе, не зависел от мест силы, а значит, был мобилен и никогда не оставался полностью беззащитным, как обычные маги, истощившие свой резерв вдали от места силы. Таких магов, как правило, весьма настойчиво приглашали на государственную службу, в частности, в тайную стражу. Барон Налит в свое время отказался, Инга тоже сопротивлялась как могла, что не слишком хорошо отразилось на благополучии семьи. Их род и без того был небогатым, а после гибели отца стало совсем тяжело. Мать слегла с сердечным приступом, узнав о болезни любимой дочери.

Иной раз Инге начинало казаться, что это злой рок или намеренная травля тайной стражи с целью заставить принять их настойчивые предложения. Таких, как бароны Налит, всегда старались держать под контролем государства, а при любой возможности выведать секреты обучения. И эти секреты еще не утекли на сторону лишь потому, что их, как правило, защищала фамильная магия.

Ситуацию с болезнью сестры нужно было как-то решать. Даже если бы не чувство ответственности за младшую и не искренняя любовь, все равно надо было что-то делать. Если бы о болезни стало известно… какой позор для благородного семейства! Баронесса, словно гулящая девка, подхватила позорную болезнь – немыслимо!

Для решения этой проблемы было целых три варианта: найти мага-целителя, достаточно сильного и опытного, чтобы он смог справиться с болезнью. Мага, который согласится уехать довольно далеко от своего места силы и потом молчать, кого он лечил и от чего. Ах да, и который не побоится иметь дело с семейством Налит, имея в виду, как бы его, обессиленного после столь сложного лечения, просто не убили. Такие тайны среди аристократов принято хоронить глубоко и надежно.

Второй вариант мог бы решить все проблемы разом: вылечить Астрид, предотвратить возможность заболеть снова, да и сохранить в тайне позорное для семьи происшествие тоже. Всего лишь найти фамильяра. Однако через официальные питомники это сделать было практически невозможно. Ибо очередь огромна и на не вылупившихся еще дракончиков претендуют куда более богатые и влиятельные семьи.

Третий вариант Инге не нравился особенно, тогда еще она считала, что примет настойчивые предложения работать на тайную стражу лишь в самом крайнем случае. Хотя уж здесь-то и могли легко найти нужного мага и скрыть всю эту неприглядную историю. И даже разыскать того подонка, что едва не сломал жизнь Астрид, если бы Инга поставила такое условие.

Она выбрала вариант с фамильяром. Чего ей стоило выйти на браконьеров, собрать все сбережения семьи и влезть в долги, чтобы найти для сестры дракончика! И казалось, все получилось, она даже успела увидеть это маленькое испуганное создание то ли алого, то ли черного цвета, что в полумраке разглядеть было непросто. Все сорвалось в последний момент, всего лишь не хватило денег перекупить дракончика, браконьеры, не предупредив, в последний момент решили устроить аукцион.

Инга до сих пор удивлялась – почему она не убила тогда конкурента? Чудом не сорвалась, остановило лишь понимание того, что убийство дворянина обязательно будет тщательно расследоваться, а, судя по поведению, мужчина не был простолюдином. Более того, переступив через собственную гордость, она просила его уступить дракона! Но как же она потом ненавидела этого человека, как проклинала его за то, что встал на ее пути, и себя за трусость и нерешительность. И в то же время испытывала некоторое облегчение. Ради любимой сестренки баронесса могла бы пойти на убийство, определенно могла, но никогда бы себе этого потом не простила. К счастью или к сожалению, но на тот момент она еще не дошла до той степени отчаяния, когда человек готов на все.

– Баронесса? – От размышлений ее оторвал строго одетый мужчина. – Проходите, вас ждут.

Инга вошла в кабинет и с некоторым интересом посмотрела на своего будущего начальника, она ожидала увидеть графа Лайра – самого́ грозного главу тайной стражи – и даже немного разочаровалась, обнаружив за широким письменным столом пожилого седовласого господина.

– Итак, баронесса, все ваши условия были выполнены. Ваша сестра здорова, виконт Залиан арестован за намеренное причинение вреда здоровью нескольким женщинам. Подписывайте договор, леди.

– И чем я буду заниматься в вашей конторе? – Инга лишь пробежалась глазами по договору, без раздумий подписывая его. Все пункты она знала едва ли не наизусть.

– Для начала поработаете телохранителем, насколько нам известно, ваша подготовка вполне позволяет выполнять эти обязанности. У вас будет напарник, на время выполнения этого задания – он ваш непосредственный начальник. Возьмите документы, – мужчина протянул ей папку, – здесь все, что вам нужно знать о человеке, которого вы будете защищать.

Инга вышла из кабинета и, открыв папку, прочла имя, написанное на первой странице. Ингельд Регди. Третий советник короля.