Глава 8
И я за солнцем еду,
Томясь в плену камней,
Надеясь на победу,
Считаю звенья дней.
Канцлер Ги, «Дорога»
– Артур, я прекрасно понимаю, что эта просьба – чрезвычайно странная и неожиданная. – Мирта смущенно потупила глаза, но сразу же вновь подняла их, и в ее взгляде читалась мольба. – Однако как бы дерзко и, что уж говорить, даже ненормально это ни звучало, я вынуждена вас об этом попросить! Понимаете, это безумно важно. Рядом со мной должен быть молодой, сильный мужчина, и вы подходите просто идеально!
– Но, может быть, это все же сделает кто-нибудь другой? – попытался открутиться Андре.
Он даже слегка попятился, но вспомнил, что за спиной – еще горячее кострище, и остановился. Вид он имел чрезвычайно растерянный.
– К сожалению, больше некому! – огорченно покачала головой Мирта. – Я не смогу найти кого-нибудь подходящего всего за один день, а время поджимает.
– А как насчет Ролена?
Во взгляде Андре промелькнул огонек надежды, но он потух, стоило артистке со слабой улыбкой ответить:
– Увы! Я говорила об этом с Роленом, но он не готов. Будем откровенны, он действительно не справится, у него не тот характер.
– Но, Мирта, сказать по правде... я тоже боюсь, что не справлюсь, – признался Андре. – Вам все же будет лучше найти для этого кого-нибудь другого.
– Вы прекрасно справитесь! – горячо возразила Мирта. Ее руки сложились в молитвенном жесте. – Я в вас верю, Артур! Я вас буду поддерживать, всячески помогать, вы только дайте свое согласие! Мои родители и я – мы сделаем все для того, чтобы вам было максимально легко и комфортно! Вам почти ничего не придется делать, всю инициативу я возьму на себя! Ну пожалуйста! Я же не прошу вас заниматься этим регулярно. Только один-единственный раз, сегодня вечером. А дальше я обязательно найду для этой цели кого-нибудь другого.
– Но я никогда раньше этого не делал, – пробормотал Андре.
– Поверьте, это совершенно не страшно! – улыбнулась Мирта. – Мы все когда-то начинали. И у всех получалось. Да, возможно, с первого раза – не самым лучшим образом. Не скрою, многое приходит с опытом. Но ведь никто не ждет от вас ничего сверхъестественного. Самого минимума будет достаточно.
Андре вздохнул, напряженно сжав губы и судорожно сцепив пальцы рук. Было очевидно, что он очень не хочет соглашаться, однако же и отказать Мирте ему тяжело. Мой спутник считал себя до определенной степени виноватым в уходе Яна и потому чувствовал, что должен взять на себя обязанности последнего, даже если ему и не хочется этого делать.
– Понимаете, Мирта, – предпринял очередную попытку отвертеться он, – я ведь не артист. Мне никогда в жизни не приходилось выступать на сцене. Я даже не знаю, с чего начинать!
– Я все вам объясню, правда! – воскликнула Мирта, женским чутьем определив, что защита Андре дает брешь. Опустила глаза и продолжила, понизив голос. – Видите ли, Ян... он забрал все деньги. Все наши сбережения. Я сама сказала ему забрать свои вещи, – поспешила добавить она после того, как Андре смачно выругался, глядя куда-то в сторону. – И часть денег безусловно принадлежала ему, мы ведь все вместе их зарабатывали. Возможно, ему полагалось даже больше, чем четвертая часть, как-никак он играл главную роль... К тому же теперь ему предстоит искать себе новую работу, а на это потребуется время. Словом, если бы он взял, к примеру, половину, я бы слова не сказала. Но он вычистил абсолютно все. У нас не осталось буквально ни гроша.
– Мирта, я уже говорил, что у меня есть кое-какие деньги, – перебил девушку Андре. – Их не слишком много, но то, что есть, я с радостью отдам вам. И не надо качать головой. Я вам должен по меньшей мере за проезд. К тому же в произошедшем есть моя вина. Единственное что, мне потребуется немного времени, поскольку я должен буду кое-что продать.
Это была чистая правда: большая часть имевшихся в нашем распоряжении денег ушла на плату лекарю. Ролен был готов не взимать с Андре плату за осмотр, но суммы, которые он сам тратил на необходимые для лекарств ингредиенты, в любом случае следовало компенсировать. Так что помимо совсем уж несущественной мелочи у нас оставались четыре серебряные пуговицы, часы и погодник, с которым, по моим ощущениям, Андре отчего-то совсем не хотел расставаться. Что, впрочем, не означает, что он не сделал бы этого в случае надобности.
– Артур, я даже не желаю этого слушать! – Мирта аж притопнула ногой. Из просительного и извиняющегося ее тон резко сменился на жесткий. – Во-первых, мы обсуждали это в самом начале и твердо договорились о том, что деньги вы нам не платите. Мы говорили о помощи, и вы действительно помогали нам все это время. Во-вторых, не смейте даже намекать на то, что в произошедшем есть ваша вина. Мне и так тяжело смотреть вам в глаза после того, что вам и вашей жене пришлось испытать вчера по нашей милости. А вы еще предлагаете с нами по этому поводу расплатиться?! И в-третьих, за представление, данное на главной площади такого города, как Запп, мы получим по-настоящему хорошие деньги. Даже если вы сможете выручить столько, продав свои вещи, мы такой суммы у вас все равно не примем.
– Хорошо, – сдался, наконец, Андре. – Я... подумаю и дам вам знать, договорились?
– Спасибо! – благодарно кивнула Мирта, словно он уже дал свое согласие.
И зашагала к фургону, торопясь оставить его, как она думала, наедине со своими мыслями. А на самом деле – наедине со мной.
– Как же так, Андре, неужели ты не рвешься начать блистательную карьеру артиста? – поддела я.
– Эрта, лучше не зли меня! – закатил глаза Андре.
– Ладно, не буду, – тут же пошла на попятный я. – А все-таки, что именно тебя так сильно в этом смущает?
Андре жалобно посмотрел перед собой и со стоном опустился на землю.
– Эрта, я все-таки дворянин, – напомнил он. – Пусть даже меня и лишили титула. Я со многим в состоянии смириться, но выступать в представлении на потеху публике? Я уже слышу, как покойные представители рода Дельмонде переворачиваются в гробу.
– Понимаю, – задумчиво произнесла я.
Андре поднял голову и удивленно нахмурился.
– Понимаешь? – недоверчиво спросил он, будто ожидал совершенно другой реакции. Например, укоров и возмущенной тирады о том, что стыдно не помочь людям, которые со своей стороны уже помогли тебе.
– Да, – спокойно подтвердила я. – Отлично понимаю. И не удивлюсь, если ты откажешься. Нет, сама бы я на твоем месте выступила без особых проблем, – справедливости ради уточнила я. – Но я ведь и не дворянка. Тем более, я ничего не помню о своих предках.
– Невероятно, – качнул головой Андре.
– Что?
– Знаешь, мужчин регулярно обвиняют в неверности, непостоянстве и нежелании скреплять отношения узами брака. И редко задумываются о причине.
– Ну-ка, ну-ка!
От интереса я подлетела поближе.
– А причина заключается банальнейшим образом в том, – продолжил Андре, проигнорировав иронию в моем голосе, – что найти партнершу для постели легко. Но чрезвычайно трудно встретить женщину, которая умела бы тебя понимать. В общем, кажется, я действительно мог бы на тебе жениться, – чуть-чуть сбавив серьезность в голосе, заключил он.
– Да? – скептически переспросила я. – А ничего, что я – привидение?
– У каждого свои недостатки, – философски отметил Андре.
Он снова вздохнул и с силой растер руками виски.
– Возвращаясь к теме представления, – нехотя проговорил он, – я, наверное, мог бы проглотить свою гордость и один-единственный раз перетерпеть. В конце концов, эти люди действительно много для нас сделали. Но тут возникают дополнительные проблемы. Что, если меня кто-нибудь узнает?
– Мне кажется, этот вопрос как раз решаем, – заметила я. – Изменить внешность – не такая уж большая сложность для артистов. Вспомни Джея в костюме дракона. Много кто смог бы узнать его в образе, если бы не был в курсе, кто играет? Кстати, ты можешь под этим предлогом перекрасить себе волосы. Скажи, что нынешние темные волосы кажутся тебе не совсем подходящими для облика рыцаря. И что тебе легче будет войти в образ, если из тебя сделают блондина. Убьем сразу двух зайцев. Ты изменишь внешность не только на время представления, но и на будущее. Нам ведь совсем недолго осталось путешествовать с театром.
Андре молчал, видимо, обдумывая мое предложение. Вздымавшаяся и опускавшаяся под рубашкой грудь выдавала тяжелое, прерывистое дыхание. Вокруг глаз появились едва заметные морщинки, которых раньше, кажется, не было. Или я просто так внимательно не разглядывала его лицо?
– Допустим, – прервал молчание Андре. – Но остается еще одна сложность. Я совершенно не помню текста. Не хочешь же ты сказать, что я выучу его за один день?
– Вот это как раз не проблема, – облегченно рассмеялась я. – Текст я помню наизусть. Не зря же от нечего делать смотрела от начала до конца каждое выступление. Так что тут я смогу тебе помочь. Буду подсказывать.
– Ну что же, сдаюсь, – усмехнулся Андре. – В таком случае придется приготовиться выступить в роли артиста.
– Вот и отлично. А я попробую себя в образе суфлера. Согласись, я идеально для этого подхожу. Меня даже прятать нигде не надо. И шептать мне необязательно, – похвасталась я. – А что касается твоих предков, не беспокойся. Когда я окончательно умру, так и быть, разыщу их и попрошу не сильно на тебя сердиться.
– Я тебе умру! – прикрикнул на меня Андре.
– Ладно-ладно, – примирительно проворковала я. – Лучше давай обсудим еще один момент. Раз уж в представлении меняются артисты, почему бы не подправить заодно и текст? Помнится, Мирту не вполне устраивала нынешняя версия, и я отлично ее понимаю.
Мы немного обсудили изменения в сценарии, после чего дискуссия продолжилась в расширенном составе, с участием Мирты и ее приемных родителей. Вскоре изменения были внесены, по большей части с легкой руки Джея, но кое-что предложила и я – конечно, через посредничество Андре. Мирта без всяких вопросов и возражений согласилась перекрасить ему волосы, а чуть позднее в его костюм была добавлена широкополая шляпа, сделавшая узнаваемость Андре практически нулевой.
– Отпусти меня! – кричала бьющаяся в оковах Мирта. Зрители замерли, внимая мольбам юной девы. – Кто-нибудь, помогите! На помощь!
Внезапно на деревянную сцену, располагавшуюся на небольшом возвышении – несомненное преимущество большого города по сравнению с сельской местностью, – запрыгнул мужчина спортивного телосложения в длинном развевающемся плаще и черной шляпе. По толпе зрителей – в первую очередь, ее женской части, – пронесся вздох.
– Отпусти ее, змей! – воскликнул Андре, вытягивая руку к дракону.
– А ты кто такой? – презрительно поинтересовался Джей, лениво подбрасывая на ладони зеленый камушек, призванный изображать изумруд.
– Я – рыцарь без страха и упрека, – гордо сообщил Андре. – Я спасаю прекрасных дам от драконов.
– Да неужели? У тебя хоть меч-то есть, рыцарь? – презрительно осведомился Джей.
– А зачем мне меч? – удивленно спросил Андре, резко сводя на нет предшествовавший этой фразе пафос.
– То есть как это зачем? – удивился в свою очередь дракон. – Ты же пришел, чтобы со мной биться?
– Биться? С тобой? – Рыцарь аж сделал пару шагов назад от испуга. – Даже и в мыслях не было! Что ж я, совсем умом тронулся?
– Как же тогда ты собираешься спасти от меня прекрасную даму? – совсем растерялся дракон.
– Ах, ты об этом! – обрадовался рыцарь. – Не беспокойся, я уже ее спас.
Дракон нахмурился и резко обернулся, ожидая увидеть лишь раскачивающиеся цепи, из которых каким-то неведомым образом умудрилась ускользнуть прекрасная дева. Но нет, жертва по-прежнему оставалась там, где и было положено.
– Что ты хочешь этим сказать? – подозрительно спросил он, снова повернувшись к рыцарю.
– Ну, вы же, драконы, пожираете только девственниц, – принялся объяснять тот. – Вот я на днях и помог девушке избавиться от этого недостатка.
Джей сперва смотрел недоуменно, затем на его лице отразилось понимание. Он покосился на Мирту.
– Это правда? – вопросил дракон тоном строгого папочки.
Мирта опустила глаза и смущенно прикусила губу.
Дракон весь как-то поник, откровенно расстроенный.
– М-да, придется отпустить, – тоскливо промолвил он. – И что теперь делать? Другую жертву искать?
Андре отрицательно помотал головой.
– У нас в городе не найдете, – разочаровал дракона он. – Мы целый рыцарский орден основали. Спасателей девиц от драконов. Кстати, если кому-нибудь понадобится, обращайтесь! – заявил он, обращаясь на сей раз к публике, чем вызвал среди зрительниц немалый ажиотаж. – Спасаем девушек денно и нощно, не жалея сил, с присущей всякому рыцарю самоотверженностью. Иногда к нам и не девственницы тоже приходят. Им опасность вроде бы не угрожает, но они считают нужным на всякий случай обновить эффект. Дабы с вами, драконами, никакой ошибки не вышло. Так что придется тебе убираться отсюда восвояси и искать жертв где-нибудь в другом месте.
Дракон развернулся, тоскливо поглядел на зрителей и, пробубнив, что раз так, то ему здесь делать больше нечего, отправился за кулисы. Андре легким движением освободил Мирту от цепей, и воссоединившиеся влюбленные, сияя, подошли к самому краю сцены.
– Ну, и пусть себе летит! – воскликнула Мирта.
– Верно, – согласился Андре и с прежним пафосом добавил: – Да только покуда живы на земле рыцари без страха и упрека, куда бы дракон ни прилетел, не найдет он себе жертвы!
Публика хохотала, восторженно улюлюкала и аплодировала. Представление имело небывалый успех, проявившийся, помимо прочего, и в финансовой форме.
Назавтра мы уезжали за границу. Джей с Розалией отправились за кое-какими покупками. Ролен и Мирта мирно беседовали, что нередко происходило в последние дни. Однако, увидев Андре, Ролен вдруг поднялся и, что-то сказав артистке, быстро зашагал к нам.
– Идем, надо поговорить, – не церемонясь, бросил он и, обогнув Андре, поднялся в наш фургон.
– Что это с ним? – удивленно спросила я.
– Сейчас узнаем, – ответил Андре с видом, не сулившим лекарю ничего хорошего.
И тоже вскочил в фургон. Стоит ли уточнять, что я последовала за ним.
Первым делом он бросил быстрый взгляд на мое тело и, лишь убедившись, что все в порядке, переключил свое внимание на лекаря.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – осведомился Андре, распрямив спину и уперев руки в бедра.
– Да уж есть о чем, – тоном, в котором сквозило явное неодобрение, откликнулся Ролен.
Я непонимающе уставилась на лекаря. Такой стиль общения был совершенно не в его духе, и при этом я совершенно не могла понять причину столь резкой перемены.
– А точнее? – недовольно нахмурился Андре.
Моему спутнику тон лекаря определенно не нравился.
– Собираетесь ехать через границу?
Лекарь задал вопрос таким тоном, словно в этих планах было что-то постыдное.
– Так же, как и вы, – с вызовом откликнулся Андре. – И что же?
– А вы не задумывались о том, как именно собираетесь это делать? – раздраженно, даже агрессивно продолжил расспросы лекарь.
Тут уж терпение Андре достигло своего предела.
– Послушайте, Ролен, – холодно произнес он, распрямив шею. – Я благодарен вам за ту помощь, которую вы оказываете моей жене. Но ваш тон и ваши полунамеки начинают выводить меня из себя. Либо говорите, что хотели сказать, напрямик, либо избавьте меня от своего общества.
– Напрямик? Отлично! – принял вызов лекарь. – Ну что же, говорю напрямик. Травма головы не может привести к состоянию стазиса, – обвинительно произнес он, указывая взглядом на мое тело.
Я напряглась. Андре медленно положил руку на рукоять меча. Ролен, кажется, заметил этот маневр, но предпочел его проигнорировать.
– Стазис может наступить исключительно в результате магического вмешательства, – яростно продолжал лекарь. – И только в трех вариантах. Вариант первый: смертельная магическая атака, сбой в которой приводит не к гибели, а к стазису. Вариант второй: магическая защита, предотвращающая неминуемую в противном случае смерть. Это вариант – намного менее вероятный, чем первый, поскольку для такого эффекта требуется магическая защита небывалой мощности, в то время как для ошибки в магическом нападении особая мощность не требуется. И третий вариант, еще менее вероятный, – это случайное попадание человека в зону магического воздействия в момент предполагаемой смерти.
– Ну и что же вам не нравится? – зло прищурился Андре, по-прежнему не убирая ладони с рукояти. – Допустим, моя жена упала с лестницы, и в этот момент случайно оказалась в зоне магического всплеска?
Лекарь в ответ на такую версию лишь агрессивно рассмеялся.
– Ваш дом, вероятно, находился в экспериментальной зоне магического ведомства? – сыронизировал он. – В любом случае я не верю в такие совпадения. Состояние стазиса само по себе невероятная редкость. А уж сочетание такого результата с чередой случайностей, о которой вы говорите, – просто смешно.
– Если смешно, так смейтесь, – процедил Андре. И совсем тихо добавил: – Пока можете.
Однако Ролен, более не настроенный на смех, продолжил говорить в прежнем запале.
– Итак, влияние магии на состояние вашей жены очевидно. Далее, при осмотре я обнаружил на ее теле в районе солнечного сплетения след от зажившей раны. И нет, она не могла быть получена при падении, – поспешил он ответить на невысказанное объяснение Андре. – Это колотая рана, нанесенная, вероятнее всего, ножом. Зато осмотр головы пациентки не выявил никаких следов предполагаемого удара о ступеньку.
– Что-нибудь еще?
Голос Андре прозвучал спокойнее, чем прежде.
– У вашей жены все признаки физического истощения. – Ролен безусловно заметил сквозившую в реплике Андре угрозу, но снова умышленно ее проигнорировал. – Причем напомню: во время стазиса истощение не наступает, даже если человек не получает ни еды, ни питья. – Лекарь посмотрел Андре прямо в глаза. – Скажите, вы морили свою жену голодом, не давали ей пить, избивали и даже кололи ножом?
Андре аж поперхнулся, услышав столь своеобразную трактовку фактов. А Ролен между тем продолжил, якобы резко сменив тему.
– Кстати, вы не в курсе, что около десяти дней назад оппозиционеры взорвали Мигдальскую тюрьму, чтобы освободить виконта Делиньон? – осведомился он. – Говорят, при этом они так перестарались, что от башни едва ли что-то осталось. Не исключают, что кому-то из узников удалось сбежать, хотя при таких разрушениях это трудно знать наверняка.
– С чего вы взяли, что это должно меня интересовать? – резко спросил Андре.
– Действительно, с чего бы? – повторил Ролен, бросая на него гневный взгляд.
А затем шагнул к моему телу и, прежде чем Андре успел бы что-либо предпринять, задрал один из рукавов, обнажая широкий синеватый след на запястье.
Андре тут же обнажил меч. Не сказать, чтобы лекарь посмотрел на клинок без страха, но в руках себя держал хорошо, и продолжил говорить не намного менее яростно, чем прежде, лишь несколько потише.
– Вы в курсе, что после разрушения Мигдаля на всех границах ужесточены условия досмотра? – осведомился он. – Всех выезжающих из Риннолии тщательно обыскивают, и обыск касается не только вещей, но и самих путешественников. И в ходе такого досмотра пограничная стража непременно обратит внимание на такую красноречивую деталь! – Он взглядом указал на след от железного браслета. – Догадываетесь, чем это чревато для вас, а заодно и для тех людей, что имели неосторожность взять вас пассажирами?
Я с трудом удержалась от витиеватого ругательства. Час от часу не легче. То есть все это время мы шли к неминуемой поимке и возвращению в тюрьму. Если, конечно, нас не отправили бы прямиком на плаху, во избежание повторной попытки побега. И что теперь делать? Остаться в Риннолии, продолжить скрываться здесь? Долго ли нам это будет удаваться? В больших городах мы постоянно рискуем быть узнанными. А в маленьких риск не меньше, ибо там чужаки слишком приметны.
– И что нам теперь делать с этим умником? – устало спросила я.
Я говорила только для Андре, и потому лекарь услышать этих слов не мог. Однако тот же самый вопрос, по-видимому, сквозил во взгляде моего спутника, поскольку Ролен жестко произнес:
– Вы можете, конечно, меня убить. Но имейте в виду, что только с моей помощью у вас есть хоть какой-то шанс благополучно выбраться из страны.
В черном туннеле безысходности забрезжил огонек надежды.
– Андре, дай ему сказать! – взмолилась я. – Прикопать его под кустом мы всегда успеем.
Андре со слабым смешком убрал меч в ножны.
– Мне нравится это «мы», – еле слышно пробормотал он. – Можно подумать, что ты собираешься взяться за лопату.
– Я собираюсь давать советы, это гораздо тяжелее.
Андре скептически хмыкнул, но продолжать дискуссию не стал. Одна тихо произнесенная фраза могла сойти в глазах лекаря за процеженное сквозь зубы ругательство. Участие же в продолжительном диалоге – навряд ли.
– Ладно, – смягчившись, обратился к Ролену Андре. – Предлагаю сбавить тон и поговорить спокойно.
Так они и поступили.
Три часа спустя мы пересекали государственную границу Риннолии. Стражи пограничной службы поднялись в оба фургона и тщательно проверили все вещи, хотя справедливости ради следует сказать, что к бродячим артистам они отнеслись относительно благодушно. Тем не менее их проверили, а их попутчиков осмотрели с особым вниманием. Лекарскую сумку Ролена обыскали весьма тщательно; правда, я сомневаюсь, чтобы стражники хоть что-то понимали в обнаруженных в ней флаконах и порошках. Обыскали также и Андре. Увидев больную женщину, лежащую без сознания с повязкой на голове и тщательно перевязанными руками, перевели вопросительный взгляд на лекаря.
– Моя пациентка, – пояснил Ролен. – Упала с лестницы, сломала обе руки и ударилась головой о ступеньку. С тех пор так и не пришла в сознание. Хочу показать ее своему вессинийскому коллеге.
К обеим моим рукам были приложены специальные дощечки, используемые при переломах, после чего руки с дощечками были туго обмотаны бинтами. Повязки доходили до края ладоней, надежно скрывая запястья.
Стражник понимающе кивнул и более моей персоной не интересовался. Десять минут спустя мы облегченно вздохнули, оказавшись за пределами Риннолии.