Глава 20

Ковер неожиданно оказался очень близко. Почти у самых глаз.

– Эрта! Тебе плохо?

– Не могу дышать, – с трудом прохрипела я, ненадолго действительно поверив, что легкие вот-вот останутся совсем без воздуха, и на этом моей истории придет конец.

Андре рывком поднял меня на ноги, подтащил к окну и заставил перегнуться через подоконник. Я стала судорожно глотать вожделенный холодный воздух. Ветер остудил покрывшийся испариной лоб. Взгляд постепенно удалось сфокусировать. Отдышавшись, я рискнула выпрямить спину.

Воспоминания отступали. Я вернулась в реальность. Запп. Граница Риннолии. Гостиничный номер. Андре.

– Ты вспомнила?

Я кивнула, все еще тяжело дыша. А потом вцепилась в него, стиснув в пальцах рубашку. Как в единственный островок спокойствия и надежности. Как в незыблемый маяк посреди штормящего океана.

– Я не виновата, – зачем-то стала защищаться я, тряся головой. – Меня заманили в ловушку. Я не могла предвидеть.

– Альт Ратгор? – сурово спросил Андре.

Он вообще был сейчас суровым и серьезным. И сосредоточенным.

Я снова кивнула.

– Между нами было противостояние, но не настолько существенное, – быстро забормотала я. – Во всяком случае я не считала его настолько существенным. У меня не было причин ожидать подобного. Понимаешь?

Я подняла на Андре взволнованный взгляд. Взволнованный и, наверное, немножко безумный.

– Понимаю, – мягко сказал он.

И стал потихоньку подталкивать меня к кровати.

– Ты мне веришь?

Я еще сильнее вцепилась в его рубашку.

– Конечно, верю.

Как-то уж очень ласково он это произнес. Так говорят с умалишенными. Ну да, с сумасшедшими не спорят.

– Это моя вина, – с глухим стоном признала я, послушно усаживаясь на кровать. – Я должна была просчитать такую возможность. И получила сполна за собственную глупость.

И смело подняла глаза на Андре, готовая принять справедливую критику из его уст. Он же изогнул бровь...почти иронично.

– Эрта, а что в таком случае говорить мне? – осведомился он, помогая мне устроиться поудобнее, а затем укутывая в одеяло. – Уж я-то попался, как последний идиот, глупее некуда.

– Ты прибыл по приказанию короля, – возразила я.

– Ну и что? Неожиданный вызов к королю в большинстве случаев не сулит вызываемому ничего хорошего. А тут еще и странный вызов. Срочный. Да еще и без указания мало-мальски внятной причины. Любого можно заманить в ловушку, Эрта. Даже самого умного, ловкого и расчетливого. Бессмысленно, оглядываясь назад, винить себя в том, что попался.

– Может, ты и прав, – проговорила я, не слишком уверенно.

– Разумеется, я прав, – отозвался Андре.

Мои губы скривились в мимолетной усмешке. Да, комплексом неполноценности он точно не страдает. И правильно делает. Такой недуг мне тоже ни к чему.

– Это сделал альт Ратгор?

Андре мягко коснулся моего запястья там, где на коже надежно отпечатались следы от кандалов, обычно скрываемые под широким браслетом. Я пыталась избавиться от них при помощи магии, но пока безуспешно. И дело тут не в нехватке сил и не в том, что кандалы в тюрьме были какими-то особенными. Кандалы как кандалы, обыкновенные грубые металлические браслеты. Но это один из тех случаев, когда телесное повреждение являет собой отпечаток психологической травмы. Оно слишком тесно переплетено с печатью, оставленной мигдальским заключением на моей душе. И как не избавиться от этой печати, так не найти исцеления и от следов на запястьях...

– Он, – подтвердила я.

– Может быть, расскажешь?

Я мельком поймала взгляд Андре. Он серьезен, как никогда, и очень хочет, чтобы я рассказала, я вижу это более чем отчетливо, поскольку успела хорошо узнать его за это время. И причина такого желания не в любопытстве. Рассказ – это признак доверия, а Андре, похоже, засомневался, продолжу ли я доверять ему, как прежде, теперь, когда из Эрты я превратилась в Кейру. А значит, я расскажу. Хотя мне страшно, буквально дико, не хочется еще раз возвращаться к тому, о чем я только что вспомнила. Воистину лучше было бы забыть.

Мои плечи дрогнули от неслышного смеха. Выходит, мне не угодить. Пока не помнила, хотела вернуть память. Теперь вернула – и опять недовольна.

– Мы с альт Ратгором действительно не состояли в теплых отношениях, – медленно начала я. – Отношения были, мягко говоря, сложными. Могу точно сказать, что я его раздражала. Его бесило, что безродная девчонка умудрилась забраться настолько высоко, чтобы теперь путаться у него под ногами. Сам-то он аристократ, и из весьма уважаемого рода. – Последние слова я произнесла без должного уважения. – Кроме того, его злило, что он, глава магического ведомства, фактически верховный маг королевства, не имеет доступа к определенным сферам, которые по какой-то нелепой блажи отданы в мое ведение. Именно я накладывала охранные заклинания на особо важную корреспонденцию, именно я защищала от прослушивания комнаты, где проводились тайные совещания, в особенности когда речь шла о неофициальных встречах Филиппа, информация о которых ни в коем случае не должна была просочиться за пределы дворца. Не знаю, почему именно альт Ратгор хотел получить доступ к этим вещам. Возможно, ради каких-то своих собственных интриг. А может, он и не стремился злоупотреблять добытой информацией. Может быть, просто считал это вопросом справедливости. Доступ к столь секретным сведениям должен был иметь он, а не я.

Я откинула голову на подушку и отдышалась, глядя в потолок. Потом продолжила.

– Несколько раз он пытался взломать мою защиту. Но безуспешно. Это заставило его злиться еще сильнее. Но и уважать меня тоже. Да, его отношение ко мне не ограничивалось завистью и злобой. Он без сомнения меня уважал. Да и я его тоже. И по большому счету мы делали одно дело. И зачастую были вполне способны продуктивно сотрудничать, когда в этом возникала необходимость. Хотя противостояние и присутствовало. – Я поджала губы и ненадолго задумалась. – Наверное, тут действительно есть моя вина. Я немножко играла с огнем. Понимала это, но мне нравилось. Нравилось дразнить альт Ратгора. Бросать ему вызов. Но все это было в разумных пределах. Я прекрасно видела грань, через которую нельзя переходить. В том числе и в личных отношениях.

Наверное, я зря это сказала.

– У вас были личные отношения?

Голос Андре прозвучал так спокойно, что у меня мурашки пробежали по коже. Знаю я это спокойствие: от него обычно бывает совсем недалеко до вспышки ярости.

– Не было, – покачала головой я. – Но, не стану скрывать, он был в этом заинтересован. Хоть и считал меня наглой безродной выскочкой. – Я усмехнулась. – Уж не знаю, как у него получалось это совмещать. Но альт Ратгор вообще полон противоречий. Несколько раз он делал мне намеки. Я же вела себя так, словно ничего не замечаю. И он отлично понял, что это означает. Намеки прекратились. Мне, конечно, доводилось играть с огнем, но я не настолько глупа, чтобы так близко подходить к человеку вроде альт Ратгора. Таких, как он, лучше держать на расстоянии. Впрочем, мне это не помогло.

Я замолчала и сидела, легонько похлопывая ладонью по одеялу.

– Что случилось, когда тебя арестовали? – спросил Андре.

Я вздохнула. Сжала зубы, готовясь. А потом пересказала то, что вспомнила. Вкратце. Только факты. Так сухо, как только было возможно. Без сантиментов, без боли, без ресниц и мух и тем более интимных деталей. Однако Андре, видимо, сумел додумать все и без моей помощи. Поскольку вначале рассказа он просто приобнял меня, а вот к концу уже прижимал к себе так крепко, что у меня опять затруднилось дыхание.

– Вот, собственно, и все, – заключила я, невесело улыбнувшись. – Вот так я и умерла. А через несколько недель появился ты.

Андре покачал головой, беззвучно пошевелил губами и погладил меня по волосам, так осторожно, словно от неаккуратного обращения я могла рассыпаться пылью.

– Не понимаю, как ты не сошла с ума за эти несколько недель, – прошептал он, и тут же замолчал, осознав, что сказал что-то не то.

Но я не обиделась. Вопрос был и вправду резонным.

– Не знаю. Наверное, дело в том, что в призрачном состоянии жизнь воспринимается несколько иначе. Течение времени, одиночество – все меняет свой оттенок.

Андре поцеловал меня в макушку и немного помолчал, что-то обдумывая.

– Значит, ты намеренно ввела себя в стазис? – уточнил он.

– Нет, – возразила я. – По правде сказать, до объяснений Ролена я понятия не имела, что такое стазис. Думаю, что и альт Ратгор об этом не знал. И во всяком случае он точно не подозревал о том, что душа может продолжить существовать рядом с покинутым телом так, как это случилось со мной. Я просто поставила защиту, призванную убивать всякого, кто попытается причинить мне вред. И, видимо, она оказалась настолько мощной и... – я щелкнула пальцами, подбирая более скромное слово, но, не найдя, продолжила: ...совершенной, что, когда я была готова умереть от жажды и мучений, ввела меня в состояние стазиса. Этого альт Ратгор предвидеть не мог. Но если бы ты выдал меня ему тогда, когда он приходил... Думаю, он нашел бы способ до меня добраться.

Меня передернуло от такой перспективы.

Андре снова притянул меня к себе.

– Дурочка, – шепнул он мне на ухо. – С какой бы стати я стал тебя ему выдавать? – И с неожиданной злостью добавил: – Этого твоего альт Ратгора мало утопить в выгребной яме!

Я криво ухмыльнулась. Да, такое Йораму, всегда безупречно выглядящему и одетому с иголочки, точно бы не понравилось. Но я предпочту другой вариант.

– Альт Ратгор еще за все ответит, – процедила я, глядя перед собой поверх плеча Андре. – Он аккуратно заплатит по всем счетам. Я обещаю.

Это было слово, данное не Андре и даже не себе самой. Я обращалась к воздуху. К небу. К миру. К вселенной.

– Ну что ж, раз ты уже способна думать о мести, – голос Андре вернул меня к реальности, заставив заметить, что я сижу, крепко сжав руку в кулак, – то сможешь посидеть здесь одна несколько минут?

– Конечно, – подтвердила я.

– Очень хорошо. Я скоро.

Хлопнула дверь. Я осталась сидеть на кровати. Прошло совсем немного времени, а в мой воспаленный мозг постучалась безумная мысль: а что, если Андре ушел навсегда? Убедился в том, что я более-менее пришла в норму, и теперь покинул номер, чтобы никогда больше не вернуться?

Нет, это смешно. Я даже заставила себя растянуть губы в улыбке. Чушь. У тебя слишком сильно расшалились нервы, только и всего. Андре неспособен на такой поступок. Он ни разу не бросал тебя в беде, даже тогда, когда ты не вправе была ожидать от него помощи.

Он был готов на все ради Эрты Делл, флегматично заметил внутренний голос, но захочет ли он делить свою жизнь с Кейрой альт Реджиной? Это ведь большая разница. Королевский маг. Дворцовые интриги, большая политика. Бывшая любовница короля. Личный враг альт Ратгора. Зачем ему это нужно? Эрта была более уязвима и менее самостоятельна, но в ее жизни все было в некотором смысле значительно проще. Нужны ли Андре нынешние сложности?

Я задумалась, подыскивая аргумент, который заставил бы внутренний голос заткнуться. От мыслей меня отвлекла открывшаяся дверь. Вернулся Андре, ничего не подозревающий о моих внутренних метаниях, а следом за ним пришел гостиничный слуга, несущий на подносе тарелку с ароматно дымящимся супом, а также чашку и кофейник. Все это было водружено на столик, после чего слуга удалился. Андре кивком головы пригласил меня садиться.

– А ты? – удивилась я.

– А я успел поесть в городе, – безмятежно откликнулся он.

Я даже не подозревала, насколько голодна, пока не осознала, с какой жадностью набросилась на суп. В красноватой от специй жидкости плавали кусочки мяса, картошки и моркови. Поглощая ложку за ложкой, я с наслаждением ощущала, как горячий суп согревает меня изнутри. Вскоре я с искренним сожалением взглянула на опустевшую тарелку.

– Кофе? – изогнул бровь Андре.

– Попозже, – отказалась я.

Чересчур много жидкости за один раз, хотя чуть позже тонизирующий напиток придется к месту.

Склонив голову набок, я пристально посмотрела на Андре, усевшегося напротив.

– В прошлый раз ты лечил мои нервы при помощи постели, теперь – через еду. Мне даже интересно, что будет дальше.

– У меня много сюрпризов, – усмехнулся Андре.

– Главное, чтобы это был не погодник, – предупредила я.

– Отчего? – с деланным удивлением вопросил Андре, отлично уловив в моем голосе нотки ревности. – Всем остальным нравилось.

Я запустила в него подушку, исключительно при помощи взгляда. Андре с легкостью ее перехватил. Положил себе за спину, дабы лишить меня соблазна повторно ею воспользоваться. Затем подался вперед, опустив руки с переплетенными пальцами на стол, и устремил на меня посерьезневший взгляд.

– Так ты действительно была любовницей короля?

Прямой вопрос. Не в бровь, а в глаз. Оно и неудивительно: Андре вообще не любит ходить вокруг да около.

– Была, – ответила я, не отводя взгляда. Можно было бы и соврать. Но я предпочла говорить честно. – Только, – я откинулась на спинку стула и вздохнула, собираясь с мыслями, – не пойми ситуацию превратно. Никакой большой любви или серьезных отношений между нами не было. В силу моих обязанностей мы много времени проводили вместе. Относились друг к другу с взаимной симпатией. Можно сказать, были друзьями – насколько это вообще возможно с королем. – Я пожала плечами. – Оба молодые, оба темпераментные, оба не обремененные какими бы то ни было обязательствами. Ну и... несколько раз мы действительно оказывались в одной постели. Повторюсь: ничего серьезного это не значило. Никто ничего не обещал, никто ничего не требовал.

Андре молчал, и я принялась сверлить его глазами, стараясь прочитать его эмоции.

– Я вижу, что тебя это смущает, – констатировала я. Он опустил взгляд, и я приняла это за знак согласия. – Почему? – В моем голосе прозвучала обида. – Ты ведь догадывался, что я не девственница, верно? Что у меня есть прошлое. До сих пор это тебе не мешало. Что же изменилось сейчас? Я ведь тоже не первая твоя женщина. Сколько погодников ты успел передарить до того, как начал зарабатывать их изготовлением на жизнь?

– Не в этом дело. – Андре покачал головой, по-прежнему не торопясь встречаться со мной взглядом. – Вот только призрака-девственницы мне не хватало, – добавил он с усмешкой. – Просто... Сам понимаю, что это глупость, но меня смущает тот факт, что это король. Брось! – Он вымученно улыбнулся. – Это ерунда, блажь. Дай мне немного времени.

От этой фразы – «дай мне немного времени» – все внутри словно сковало коркой льда. Я не хотела давать ему время, в течение которого неизвестно, что могло бы случиться. И неизвестно, как он успел бы себя накрутить. Я хотела, чтобы Андре здесь и сейчас принял меня вместе с моим прошлым.

Я подошла, села на подлокотник его кресла и, положив руку на плечо Андре, прикоснулась лбом к его макушке.

– Пойми еще одну вещь, – тихо проговорила я. – Все, что со мной сделали, не смогли бы сделать без его ведома. Нет, похитить меня, не сообщив Филиппу, альт Ратгор бы мог. Бросить в тюрьму – допустим. Но исчезновение королевского мага – не шутки. А у Филиппа было достаточно способов провести быстрые поиски в обход альт Ратгора. Если бы он захотел, он бы меня нашел. Выяснил бы, что случилось. Но я провела в Мигдале много недель, а за мной так и не пришли. И альт Ратгор...уверена: он говорил правду. Когда сказал, что с Филиппом не будет проблем.

Я говорила, и вдруг не без удивления осознала, что на глаза наворачиваются слезы обиды. Но я сумела их удержать.

– Он меня предал, Андре, – печально заключила я, вставая на ноги. – Я ведь действительно преданно ему служила. А он просто выбросил меня, как ненужную вещь, хотя наверняка прекрасно знал, какая судьба меня ожидает. Не знаю, что заставило его так поступить; видимо, по-новому задул ветер государственных интересов. Его направление меняется по пять раз на дню. Детали не так уж для меня и важны. Филипп – это в любом случае закрытая книга.

Я подняла с ковра справочник королевского двора, захлопнула его и отбросила в сторону.

– Ты раздумал на мне жениться?

Этот вопрос застал Андре врасплох; он чуть было не подскочил вместе с креслом.

– Забавно, – произнес он, едва ощутил, как вернулся дар речи.

Я недовольно поджала губы. Он находит это забавным?

– Что тут забавного, ты не мог бы мне объяснить? – вскинулась я.

– Забавно то, – неспешно пояснил Андре, склонив голову набок, – что я и сам собирался задать тебе такой же вопрос.

– Какой «такой же»? – непонимающе нахмурилась я.

– Не передумала ли ты выходить за меня замуж.

Андре встал с кресла и приблизился ко мне, но остановился, не доходя нескольких шагов.

– Ну так как? – настойчиво повторил он.

– С какой стати я должна была передумать? – удивилась я. – Ты-то не изменился. Ты по-прежнему остаешься тем же самым мужчиной, с которым я хотела связать свою жизнь.

– В таком случае с какой стати должен был передумать я? – Андре по-прежнему говорил серьезно, и только в уголках глаз, кажется, начинала плясать улыбка, пока еще не коснувшаяся губ. – Я-то не изменился. И остаюсь тем же самым мужчиной, решившим связать жизнь именно с этой женщиной.

Его поцелуй поначалу был очень нежным, но в нем быстро вспыхнула страсть и что-то еще, заставившее Андре с силой сжать мои плечи.

– Что ты сделаешь, если он захочет тебя вернуть? – порывисто спросил он, почти касаясь губами моего уха.

Я чувствовала, насколько горячим было его дыхание.

– Не захочет, – коротко ответила я, но мою лаконичность не оценили.

– А чисто гипотетически, если бы захотел?

– Врезала бы ему в челюсть.

– Это королю-то? – недоверчиво прищурился Андре.

– Если чисто гипотетически, то почему бы нет?

Я вздохнула. Было очевидно, что шуткой не отделаюсь. Мужчину я себе выбрала настойчивого. И не попридираешься ведь. Сама такая.

– Андре, я бы не возобновила с ним тех отношений, – терпеливо ответила я. – Как минимум по двум причинам. Во-первых, есть обиды, которых не прощают. Я не прощаю. – Я сделала акцент на местоимении.

– А во-вторых?

Я улыбнулась и с укоризненным вздохом потрепала его по волосам.

– А во-вторых, нравишься ты мне, – сообщила я, припомнив его собственные слова. И, встав на цыпочки, в самое ухо прошептала: – Так что все остальные идут лесом.

– Ты сама это сказала, – предупредил Андре, кладя одну руку мне на талию, а другой обхватывая плечи. – Так что потом в случае чего не обессудь.

– Не обессу... не обес... Короче, не морочь мне голову! – заявила я, позволяя ему уложить себя прямо на ковер.

Спустя мгновение его губы накрыли мой рот, пресекая дальнейшие грамматические игры. Андре не стал снимать с меня платье. Развязав шнуровку, он заставил ткань спуститься с плеч и принялся жадно целовать шею, ключицу, грудь. Каждым свои движением, каждым прикосновением говоря: «Эта женщина – моя». Я ничего не имела против. Пусть. Мне оставалось только стонать, гладя пальцами его спину. Потом оба чулка полетели на пол, следом за ними – панталоны, а край юбки резко поравнялся с поясом.

Заботясь о моем душевном состоянии, Андре велел слуге принести кофе для одного человека, и о второй чашке не подумал. Однако остывший напиток был не слишком вкусным, так что одной чашки оказалось вполне достаточно. Каждый из нас делал глоток, кривился и широким жестом передавал кофе второму. И так по кругу.

– Что делаем дальше? – спросил Андре, завязав с распитием содержимого кофейника.

Он сидел на стуле, опираясь локтями о колени и подпирая подбородок ладонями.

На этот вопрос у меня был готов ответ.

– То же, что и собирались, – уверенно сказала я. – Будем вызволять из монастыря твою герцогиню.

– То есть воспоминания не заставили тебя передумать? – уточнил Андре.

– С какой же стати? – изогнула бровь я.

Интересно, чего он ожидал? Что я заявлю о намерении незамедлительно пообщаться с Филиппом? Я этого делать не собиралась. Вот альт Ратгор – да, с ним я планировала пообщаться очень основательно. Но и это не к спеху. Сначала более срочные дела. А месть – это для души, к этому я успею перейти позднее.

– Мало ли, – неопределенно откликнулся Андре. – Новые воспоминания запросто могут изменить планы.

– Все верно, – признала я, – но не в нашем случае. Планы не меняются. Даже наоборот. Пожалуй, мои воспоминания повышают наши шансы на успех.

– В самом деле? – заинтересовался Андре. – Почему?

– Справиться с таким делом вдвоем, не имея ни малейшей подмоги, – почти нереально, – заметила я. – Можно было бы, конечно, нанять каких-нибудь беспринципных личностей, которым абсолютно все равно, кому помогать, лишь бы платили как следует. Но это рискованно: что, если бы они с целью наживы сообщили о нас тому, кто даст больше?

– И что же, – сощурил глаза Андре, – ты считаешь, что теперь нам есть к кому обратиться за содействием?

Я широко улыбнулась.

– Как ты относишься к тому, чтобы познакомиться с риннолийской оппозицией?

В моих глазах заиграл озорной огонек.

– С оппозицией? – не без удивления переспросил Андре. – У тебя там есть связи? Я полагал, что ты служила королю.

– Ну, служила-то я королю, – легкомысленно протянула я, – но ведь одно другому не мешает.

И хитро подмигнула.

– А поподробнее нельзя? – оживился Андре.

– На самом деле я имела дело с оппозицией именно по делам службы, – призналась я. – В период моего пребывания при дворе оппозиция особых проблем королю не доставляла. Она не обладала реальной сильной и в основном ограничивалась довольно-таки мелкими акциями. Филипп не пытался править железной рукой, и имидж короля, допускающего некоторую – ограниченную – свободу, был ему на пользу. Поэтому следовало всего лишь негласно следить за тем, чтобы оппозиционеры не переступали определенные рамки. А для этого Филиппу нужен был человек, который время от времени контактировал бы с ними и в мягкой форме, но доходчиво предупреждал о том, где именно проходят границы дозволенного. Я идеально подходила для этой роли.

– С какой стати? – поинтересовался Андре. – Причем тут королевский маг?

– Магия действительно ни при чем, – согласилась я. – Тут дело не в профессии. Просто, во-первых, я по чистой случайности была знакома кое с кем из этих людей. А во-вторых, в отличие от большинства придворных, вроде того же альт Ратгора, я была вполне в состоянии поговорить с оппозиционерами на их языке, не вызывая негативной реакции высокомерием и демонстративным проявлением чувства собственного превосходства. Я очень коммуникабельна – если этого захочу. И могла спокойно поболтать с некоторыми из них за бутылкой вина, рассказывая анекдоты про дворцовых обитателей. А параллельно протранслировать, что если они не хотят крупных неприятностей, определенных вещей им делать не следует.

Андре прошелся по комнате – к окну и обратно.

– Что ж, это начинает мне нравиться, – признался он. – Такие знакомства действительно могут оказаться полезными. Вот только вопрос, как обстоит дело с оппозицией сейчас. Обстановка в стране изменилась. Судя по слухам, начиная еще с рассказа Мирты, теперь Филипп властвует куда как более жестко. Точнее, даже не Филипп, а альт Ратгор, но либо по указанию Филиппа, либо по меньшей мере с его молчаливого согласия.

Я кивнула, сразу же вспомнив перепуганное лицо хозяина книжной лавки.

– С одной стороны, при таком раскладе оппозиция могла подвергнуться настоящей травле, а ее влияние – полностью сойти на нет, – продолжил рассуждать Андре. – Но с другой, в нынешней ситуации, когда многие непоследние, скажем так, люди внезапно оказались в опале, силы сопротивления вполне могли возрасти.

– Тем более и судьба мигдальской тюрьмы это подтверждает, – привела дополнительный аргумент я. – В мое время оппозиционеры уж точно не наглели настолько, чтобы взрывать тюрьму.

– Ну что ж, – усмехнулся Андре, – вот и дополнительный повод заскочить к ним на огонек. Надо же сказать людям спасибо. Но возникает еще один вопрос. Если альт Ратгор взялся за оппозицию всерьез, может статься, что из тех, с кем ты была лично знакома, на свободе никого не осталось. Сможем ли мы в этом случае выйти на оппозиционеров?

– Сможем, – заверила я. – У меня есть несколько каналов связи. С ведомством альт Ратгора я этой информацией не делилась; к чему? Так что хотя бы один из этих каналов сработать должен.

– Ну хорошо, – принял мои доводы Андре. – В таком случае, как я понимаю, мы первым делом направляемся в столицу?

– Да, – подтвердила я. – Круг небольшой, но он может оказаться очень полезен. Заодно узнаем много нового. Если получше разберемся в ситуации, это тоже нам пригодится.

– Ну что ж, – заключил Андре, – в таком случае не будем медлить. Выезжаем завтра с утра. Я знаю, где купить лошадей.