ГЛАВА 1
Гент прекрасен в вечернее время. Лучи заходящего солнца скользят по стенам и крышам домов, сверкают огненными бликами в стеклянных окнах, заставляют жмуриться многочисленных прохожих. Легкий, дышащий долгожданной прохладой ветерок приятно освежает кожу. Вяло колышутся верхушки деревьев, что растут вдоль широких и прямых улиц. Дома убегают вдаль, все высокие, двух- и трехэтажные, украшенные затейливой лепниной. По ровной брусчатке мостовой бегают псы, бродят толстые и важные голуби. В темно-синем вечернем небе медленно и величаво плывут пышные, напоминающие диковинных птиц и зверей облака, стремительно носятся ласточки. Воздух все еще горячий, густой, как кисель. Камни охотно отдают накопленное за день тепло… Но ночью все изменится, народу на улицах станет намного больше. Выползут на прогулку те, кто весь день прятался от зноя в прохладных жилищах, зажгутся масляные и магические фонари. И тогда город будет напоминать сияющую собственным светом детскую погремушку.
Люблю Гент. Я родился в маленькой деревушке на юге Свободных Земель, вырос среди бескрайних полей и густых дремучих лесов. До семнадцати лет не видел настоящего большого города. Когда, несмотря на запреты матери, поехал учиться в университет, увидел это удивительное место. И сразу же понял, что я не сельский житель. Мне претит сытая и размеренная жизнь, когда дни тянутся один за другим, одинаковые, похожие друг на друга как две капли воды, заполненные работой в поле и уходом за живностью. В городе же все по-другому. Жизнь кипит, бьет ключом. Много забот, много дел, но здесь чувствуешь себя по-настоящему живым.
Я шел легко и быстро, слегка пританцовывая. На душе было весело, и я мурлыкал случайно подслушанную у бродячего барда песенку. С наслаждением подставляя лицо ветерку, улыбался домам и деревьям, заходящему солнцу, встречным девушкам. На лицах прекрасных дам проступало удивление, но они невольно улыбались в ответ, видя, как веселый, недурной собой темноволосый и сероглазый парень машет им ручкой, подмигивает и корчит забавные рожицы.
В голове роились тысячи мыслей, возникали сотни образов. Но все было мимолетное, легкое и свободное. Человеку на самом деле очень мало нужно для хорошего настроения. Для грусти и уныния бывает тысяча причин. А для счастья достаточно какой-нибудь мелочи. Но жизнь как раз и состоит из сплошных неприятных моментов. Главное — не зацикливаться, искать прекрасное в окружающем.
Дома постепенно становились все ниже, все больше одноэтажных. И если на центральных улицах они блистают чистотой и даже роскошью, то тут много просто сереньких, с облупившейся краской на фасадах, с мутными окнами и темными от непогоды ставнями. Старый район Гента. Когда город рос, здесь жили первые поселенцы, строители и рудокопы. Улочки тут узкие, много темных мест, закоулков, кое-где валяются огромные кучи мусора. Сейчас здесь живут те работяги, что не могут позволить себе жилье получше. За старым районом идет ремесленный — мир кузниц и механических цехов, складов и плавильных печей. Эдакий маленький пятачок грязи и неухоженности в чистом и красивом Гейте.
Не люблю старый район, тут можно нарваться на подвыпивших рабочих, что бродят в поисках приключений. Или же на банду воров. Но мне не нужно было далеко заходить в опасные места. Я несколько раз свернул, петляя по узким загаженным улочкам, и наконец оказался у длинного приземистого здания. Трактир «Сивый гном». А я уж боялся, что заблудился.
У крыльца стоял большой и плотный, даже толстый мужик. Высокий, широкоплечий, руки как бревна. Толстые щеки заросли жесткой щетиной, из-под расстегнутой рубашки проглядывала мощная волосатая грудь. Карие, неожиданно умные глаза сверкали весельем и задором! Одет он был просто, как и я, на груди болтался бронзовый медальон с изображением оскаленной волчьей морды, знак профессии.
— Эскер, собака ты такая, сколько тебя можно ждать?! — громыхнул мой двоюродный брат.
Он пыхнул трубкой, оскалился в белозубой улыбке. Клыки длинные и острые, такие больше бы подошли какому-нибудь хищнику, например волку или медведю.
— Извини, Тох, работа, — попытался оправдаться я и развел руками.
Он ухмыльнулся еще шире и двинулся в мою сторону. В ноздри ударил запах большого хищного зверя. Он обнял меня так, что все мои косточки натужно затрещали, потрепал по голове…
— Работа не волк, в лес не убежит, — изрек он мудрость глубоким, хорошо поставленным голосом и гулко захохотал — Делу, как говорится, время, а пьянству времени еще больше!
Я невольно поморщился. Хорошее настроение стало потихоньку покидать меня. Возникло неприятное ощущение, даже предчувствие. Ну дернули же меня демоны устроить эту пьянку! Хотя и увильнуть я не мог. Еще бы — защитил диплом в нашем университете, стал настоящим специалистом-магом, нашел приличную работу… В общем, хочешь не хочешь, а выпивку ставить надо. Но, зная двоюродных братиков, я был почти на сто процентов уверен, что тихо и мирно все не закончится. Вот помню, когда был на первом курсе, нас понесло в университетское общежитие. Друзей навестить, какой-то праздник отметить. Отпраздновали так, что студенты, ребята, в общем-то, не робкого десятка, на следующий день разбегались от нас в диком ужасе.
— Заведение приличней не нашли? — невинно поинтересовался я, разглядывая обшарпанную вывеску трактира с изображением характерной бородатой и красноносой личности.
Стены питейного заведения были заляпаны чем-то омерзительным на вид, даже думать не хотелось, чем именно, — тошно. Дверь и ставни, потемневшие от непогоды и старости, пугали своей хрупкостью. Рядом с крыльцом сладко посапывал мужичок, как две капли воды похожий на рожу с вывески. Я принюхался, но тут же отшатнулся в ужасе. Над этим типом, по-моему, даже мухи не летали, боялись очуметь от перегара.
— А что? — пожал плечами Тох. — Дешево и сердито. Как раз по нам. Или ты хотел повести нас в «Золотую шпору»?
Он ехидно ухмыльнулся, подмигнул. Я нащупал в кармане пять жалких серебряных монет, позвенел ими и тяжело вздохнул. В «Золотой шпоре», лучшем трактире Гейта, на это даже чаю не попьешь. Осмотрел свой наряд: простая рубаха, черные брюки и старые стоптанные башмаки… Какой там чай, даже на порог не пустят голь перекатную.
— Нет-нет, Тох, все хорошо. Этот дворец нам в самый раз, как короли будем, — съязвил я.
— Зря кривляешься, — фыркнул он. — На весь Гент не найти другого такого заведения, как «Сивый гном». И цены умеренные, и пойло приличное.
— И публика соответствующая, — поддакнул я.
— Фу-ты ну-ты! — фыркнул братец. — Какие мы нежные и ранимые! Прям белая кость. Что, чародеем себя почувствовал, Эскер? Избранным?
— Ну что ты несешь?! — возмутился я. — Ты же знаешь, я никогда не задирал нос из-за таких глупостей.
Возмутиться я возмутился, но все равно в трактир заходить не хотелось. Слишком репутация… ммм… чудесная. Лучше уж в студенческий «Веселый маг» пойти. Там хоть и цены чуть выше, но все же почище, да и студенты народ в основном незлобивый. А «Сивый гном» находится на окраине Гента, аккурат рядом с рабочими кварталами. Вот и контингент тут… соответствующий. Шахтеры, кузнецы, механики. Народ простой, даже простецкий, так что тут просто за лицо, слегка обезображенное интеллектом, можно… гм… схлопотать. И никакая магия не поможет. Тем более с моей-то специализацией…
Специализация — мое больное место. Всегда мечтал быть боевым магом. Ведь это приключения, это возможность быть кем-то в нашем скучном и размеренном мире. Но в гентском университете нет кафедры боевой магии. Нет, и все. Нас, конечно, учат самообороне, да и кое-какие плетения могут сойти за боевые. Но специфика края накладывает некоторые ограничения. Свободные Земли — мир шахтеров и ремесленников, мастеров-механиков, ювелиров, литейщиков… Да и войн у нас давно уже нет. Формально мы относимся к Окрану, королевству на западе, но налоги не платим, управляем сами собой. Такая вот демократия.
Завоевать нас, конечно, пытались. Лет сто назад. Империя Скифр и Окран тогда соперничали за наши земли. Ну и передрались меж собой. От окранских городов тогда одни головешки остались, а изрядно потрепанная имперская армия столкнулась с нашим техническим превосходством, когда подступилась к границам Свободных Земель. Да и гномы Седых Гор помогли изрядно. В общем, не стало имперской армии. Ее тогда сам император Марк вел, отец нынешнего императора Антония. Марк чудом сбежал с поля боя, с трудом вернулся в столицу своей империи. Но выводы сделал правильные, Свободные Земли оставил в покое, тем более что против него кто-то там заговор плел, скинуть хотели с престола, вот и не до завоеваний ему стало. А Антоний, нынешний император, и вовсе не воюет, а пытается привести в порядок владения. На мой взгляд, очень умно. А то жадные предки понахапали всякого, а разбираться — не наше императорское дело…
А раз войн давно не было, то боевая магия стала и вовсе не нужной. Вот ее и упразднили в большинстве университетов. Нет, в нескольких, конечно, еще учат, например в лугарском, но в большинстве уже ни-ни… Вот и я вроде как маг, а с другой стороны, специализация не драчливая. Все знают об этом свойстве наших чародеев и не испытывают священного трепета перед великими и ужасными «Повелителями стихий». Уважают, конечно, но не очень-то боятся. Так что по маковке от пьяного шахтера схлопотать можно запросто. Да и «Повелитель стихий» из меня еще тот. Вот лугарские боевые маги, те как раз со стихиями работают. Вся боевая магия — непременно стихийная. А я все больше с тонкими энергиями, элементалями и загадочными сущностями астрального мира общаюсь. Могу какому-нибудь предмету определенные свойства придать, могу голема создать или сложный механизм заставить работать. Но боевая магия мне по большей части недоступна.
Тох посмотрел на мою задумчивую физиономию и громко захохотал. Хлопнул по плечу своей лапищей, вроде бы легонько, но я, хоть парень и не хрупкий, чуть не хлопнулся оземь. Тяжелая рука у моего двоюродного братца. Он, кстати, тоже маг. Только специальность несколько иная. Он ликантроп, то есть перевертыш или оборотень. С животными дружит, понимает их, может лечить, а может и сам обернуться зверем. Тело для него — воск, из которого лепит все, что вздумается. Может когти по полметра отрастить, может такой панцирь себе сделать, что и арбалетной стрелой не прошибешь. Из-за этого я ему отчаянно завидую. Сам бы пошел на эту специальность, но способностей к ликантропии у меня нет в принципе.
— Ну чего встал? — гаркнул он. — Пошли, что ли, маг недоделанный, твой диплом отмечать.
— Пошли, — уныло кивнул я — Только давай без приключений.
— А это уж как получится, — весело ответил он. Изнутри трактир оказался еще хуже, чем снаружи.
Темное, провонявшее спиртным помещение. Грубые столы, скрипучий дощатый пол. По стенам хозяин-шутник в качестве украшений развешал разный металлолом, начиная с поломанных подков, что вроде бы должны удачу приносить, и кончая ржавыми побитыми щитами да щербатыми боевыми топорами. Причем приколотил все это хозяйство большущими гвоздями. Видать, любители горячительного часто в подпитии хватаются за разное колюще-режущее.
Посетителей почти не было. За столом, что у самого выхода, сидела компания каких-то угрюмых трудяг и планомерно накачивалась пивом.
Из-за дальнего стола встал Аш и помахал нам рукой.
— Ну сколько вас можно ждать? — возмущенно воскликнул он. — Пить хочется, горло пересохло, девки гулящие заждались, а вас, блин, носит Мрон знает где.
— Где ж ты девок успел подцепить? — подозрительно сощурился я и поглядел вокруг.
— Да это я так, для красоты ляпнул… — признался он.
— Еще не вечер, — хохотнул рядом Тох — Девки найдутся.
— Это уж без меня, — пробормотал я.
— Какой целомудренный, — фыркнул Аш. — Ну это мы быстро исправим.
Аш — родной брат Тоха, то есть мне он тоже двоюродный. Он самый старший из нас, но выглядит почему-то младше всех. Стройный, гибкий, с выразительным тонким лицом, прямая противоположность грубо слепленного, мощного Тоха… И если Тох чем-то напоминает горного огра, то Аш больше смахивает на эльфа. Хотя могу и ошибаться, эльфы — народ загадочный и таинственный, замкнутый. У нас, в Свободных Землях, не появляются. А народная молва нередко все приукрашивает.
Они очень разные, мои двоюродные братья. Тох вальяжный, флегматичный. В нем есть обстоятельность и спокойствие, присущие простым, но по-житейски мудрым людям. Таких любят и уважают. Аш — энергичный, раздражительный, ветреный. Думает быстро, действует еще быстрее, что нередко приводит к смешным казусам и нелепостям. Двадцатисемилетний Аш выглядит подростком, а Тох, который на три года младше, смотрится умудренным и важным господином. Они разные во всем, даже в самых мельчайших привычках.
— Как защита? — спросил Аш, когда мы сели за стол.
— Нормально, — отмахнулся я. — Полчаса позора, и маг готов. Сам ведь знаешь.
— Знаю, — радостно сказал старший братец. Аш тоже маг, только специалист по строительству. Причем довольно известный в Генте. Как лучшего выпускника его взяли в команду чародеев, что упрочняла заклинаниями защитные укрепления города. Там он неплохо показал себя, и в результате на него обрушилось целое море заказов от городских богатеев. В общем, тех проблем с деньгами, что мучают меня, он не испытывает. Оно и видно по довольному, сытому лицу, хорошей одежде из дорогой ткани…
Подошел хозяин трактира, классический представитель своей профессии — толстый, в засаленном фартуке, морда шире дверей. В маленьких, заплывших жиром глазках лень и скука.
— Что заказывать будем? — поинтересовался он, уперев волосатые руки в бока.
Мы переглянулись. Аш хмыкнул и пожал плечами, Тох кивнул мне: мол, ты хозяин вечера, ты и выбирай.
— Пива бочонок, — ответил я за всех, — и чего-нибудь съестного.
— Четыре серебряшки, — сообщил мне трактирщик. — Деньгу беру вперед, а то развелось тут охотников бесплатно выпить…
Я поморщился так, словно зуб разболелся. Почти весь капитал придется отдать. Но ритуал есть ритуал. И демон с ним, что братья зарабатывают намного больше. Первый в любом случае угощаю я. А потом уже и они руку приложат. Но все равно обидно вот так впустую выкидывать последние деньги. Я не жадный, но бедность заставляет относиться к деньгам бережливее.
Я отсчитал положенную сумму и положил на стол. Трактирщик неуловимым движением лопатообразной ладони сгреб монеты и величественно удалился.
— Профессионал, — уважительно хмыкнул Тох, глядя ему вслед. — Вон как управляется…
— Было бы пиво нормальное, — заметил Аш.
Трактирщик справился на удивление быстро. Бочонок и кружки притащил собственноручно, а чуть позже худая изможденная женщина с темными кругами под глазами — видимо, его жена — поставила перед нами тарелки с холодной телятиной. Тох ловко выдавил донышко у бочонка, разлил пиво по кружкам. Оно оказалось неплохое. Темное, густое и холодное. Не так чтоб очень хорошее, но и не самая бурда.
— Ну за еще одного волшебничка в нашем роду! — провозгласил Аш.
Мы со стуком сдвинули кружки, опрокинули в себя пиво.
— Боюсь, что Эскер последний в нашем поколении, — проворчал Тох. — Витар учиться-то не захотел. Как там, кстати, этот лентяй поживает?
— Нормально, — отмахнулся я — Мать писала, он в поле работает, сивуху жрет и в ус не дует. Умения только и хватает на свое поле дождику нагнать.
— А что, хорошо живет, — хмыкнул Аш. — Ни о чем не думает, урожаи худо-бедно поднимает, девок деревенских тискает… Не жизнь — мечта.
— Ну да, — фыркнул я, внезапно разозлившись. — Не думает… Но ведь Дар все-таки обязывает! Он должен был учиться!
Тох разлил по кружкам пиво, лукаво подмигнул мне.
— Остынь, Эскер, — ухмыльнулся он — Я понимаю, что твой младший брат — бестолочь. И понимаю твое возмущение. Но это его выбор. Ты всеми правдами и неправдами добивался своего. Из дому сбежал, чтобы учиться. А ему это просто не нужно.
Я раздраженно отмахнулся, отпил из кружки. Мой младший брат всегда выводил меня из себя. Самый высокий из нас, большой и сильный, детинушка — кровь с молоком. И Даром владеет. Но в то время, когда я читал умные книги и пытался понять суть своей силы, он использовал порывы ветра, чтобы задирать юбки деревенским девкам. Вот так и вышло, что я уехал в Гент, учиться дальше. А он наловчился двигать тучки по небу, чтобы дождик нагонять, и успокоился. А ведь мог бы получиться очень хороший боевой маг, благо предрасположенность к стихии Воздуха есть.
— Ты работу нашел, чародей? — поинтересовался Аш.
— Нашел, — кивнул я. — В мастерской Логана.
— Големов лепишь, — понял Аш.
— Ну да, — кивнул я, — их, родимых.
— Ну и как тебе работенка? — встрял Тох.
— Работа как работа, — фыркнул я. — Не лучше и не хуже других. Делаем в основном буровых големов для шахт. Иногда приходится, правда, с дуростями клиентов разбираться. Одному приспичило повозку самодвижущуюся, другому домашнего любимца подавай, и чтоб в виде собачки…
— Ничего себе! — присвистнул Тох. — А обычного пса завести слабо?
— Я тоже задавался таким вопросом, — пожал я плечами. — Сейчас в моде разные прибамбасы. Но за чудачества платят неплохие деньги, так что пусть их.
— Платят-то мастеру Логану, — поддел Аш. — А тебе хоть что-то перепадает?
— Перепадает, — нахмурился я. — Мало, конечно, но на жизнь хватает. Выбирать пока не приходится. Вот наберусь опыта, тогда и придумаю что-нибудь.
— Добро! — кивнул Тох. — Выпьем за это.
Мы выпили. Пиво приятным холодным ручейком полилось по пищеводу, булькнуло в животе. Не могу похвастаться устойчивостью к алкоголю, пьянею быстро, но зато в состоянии легкой эйфории могу продержаться очень долго. Пьянея, становлюсь ужасно дружелюбным, веселым, прямо душа компании, меня тянет на подвиги. Это уже плохая черта, но излишней драчливостью, впрочем, никогда не отличался.
Пиво почти мгновенно испарилось из кружек. Разлили еще. Бочонок как-то подозрительно быстро закончился. Тох заказал еще один. Этот пошел уже не так быстро. Мы смаковали пиво, болтали о всяких пустяках, о моем дипломе уже все и позабыли. Как говорится, лишь бы повод был для пьянки.
С братьями мы собираемся довольно редко. У каждого своя жизнь. Тох женат, кормит супругу, сына и свору жениных родственников. Работает за городом, держит крупную ферму. Аш у нас холост, но тоже человек деловой. У него много заказов — строит и укрепляет дома местных богатеев, мастерит ловушки против ворья. Я вот тоже вроде себе занятие нашел. В общем, свободного времени у всех немного. Так что мы наверстывали упущенное, вливали в себя пиво лошадиными дозами. Когда пиво уже перестало лезть в глотку, Тох удалился к стойке и вернулся с тремя кружками чего-то покрепче.
— Что это? — удивился я.
— Это ерш, братишка, — загадочно ухмыльнулся Тох и опрокинул в себя полкружки.
Я отпил немного. На вкус как обычное пиво, только немного резче и неприятно попахивает спиртом.
— Ну как? — поинтересовался Аш.
— Нормально, — кивнул я. — Пить можно.
— Молодец! — одобрил Тох — Сразу видно — настоящий мужчина. А настоящие мужчины пьют ерш. Если понравилось, то еще по кружечке бахнем.
Повело меня уже на второй кружке этого интересного напитка. Сначала я почувствовал неладное. Приятная легкость в теле сменилась легкостью еще большей. А потом комната начала вращаться вокруг меня, вещи стали ускользать из-под пальцев, неожиданно захотелось петь и плясать. Я подавил в себе глупое желание — не люблю искать сомнительные приключения. На время выпал из общего разговора. В голове бродили какие-то странные мысли, мелькали яркие и сочные образы. Поймал себя на мысли, что с недавних пор разлюбил эти братские посиделки. Аш и Тох болтают о работе, жалуются друг другу, что-то обсуждают или же вспоминают общих знакомых. А мне неинтересно. У нас троих постепенно становится все меньше общего, мы отдаляемся друг от друга. И хотя пытаемся не подавать виду, хлещем пиво, как всегда, ржем над чем-то, но получается слегка наигранно, топорно. Мы взрослеем, у каждого свои проблемы, своя жизнь. И точек соприкосновения все меньше.
Трактир постепенно наполнился людьми. Наступил вечер, и работяги из ближайших кварталов потянулись сюда — расслабиться после трудового дня. Стало весело. Под шумок проскользнули и личности явно криминальной наружности. Завсегдатаи трактира привыкли к ним, а нам было уже наплевать. Пришел какой-то бард, достал старую побитую гитару, стал наигрывать незамысловатую мелодию. Обычный голос уличного музыканта, хриплый и простуженный. Видать, ночует где-то на улице, денег на приличное жилье не может заработать. Вместе с бардом в трактире появились и вожделенные Ашем гулящие девки. Они подсаживались к мужикам на колени, что-то щебетали, пили за их счет, иногда уводили своих клиентов куда-то в глубь трактира. Понятно для чего. Видимо, трактирщик держал специально для этого пару комнат, а с девиц легкого поведения брал приличную мзду.
Аш сразу же навострил уши, и не успел я его одернуть, как он привел откуда-то двух дам неопределенного возраста и весьма потрепанного вида. Одна устроилась у него на коленях, вторая сунулась к Тоху, но тот довольно грубо шуганул ее, и она скромненько присела рядом со мной. Хотя скромненько — это я загнул. Она вцепилась в меня как клещ. Стала шептать на ухо, жарко дышать, прижалась ко мне выпирающей из лифа мощной грудью. Я отбивался как мог, но деваха попалась упорная и никак не хотела отлипнуть. Тох, видя мои мучения, заржал как ненормальный. Я зыркнул исподлобья, скрипнул зубами. Вот гад, что тут смешного-то?
— Юноша, вы будите во мне материнские чувства, — заявила дама. — Так и хочется обнять вас, приласкать, накормить…
Я выразительно посмотрел на пышный бюст.
— Молоком?
— А почему бы и нет?! — жарко шепнула она, облизнув кончиком языка полные яркие губы.
— А я молоко не люблю, — брякнул я.
Она так удивилась, что мне наконец удалось отодрать от себя маленькие, но цепкие ручонки. Под громогласный хохот Тоха я позорно сбежал.
Снаружи уже стемнело, небо покрылось россыпью звезд, воздух стал прохладный и чистый. После душной жары трактира это показалось невыразимым блаженством. Я аж застонал от наслаждения и прислонился к стене. Меня уже ощутимо пошатывало, но свежий воздух сделал свое дело, и я немного пришел в себя.
Горизонт был багровый, со стороны ремесленного района слышались глухие удары, грозный гул. Ветерок дул в сторону, так что привычного запаха серы и сажи я не чувствовал. Работа не прекращается ни на минуту. Плавильные печи проще держать горячими, чем каждый раз разжигать заново. Потребность Свободных Земель в металлах с каждым годом растет, а значит, будет больше работы для жителей Гента.
Ко мне подошел тот самый мужичонка, что днем спал у крыльца трактира. Он долго кряхтел, постанывал, страдальчески хватался за голову, яростно чесал бороду. Потом посмотрел на меня мутными покрасневшими глазами.
— Молодой человек, — сказал он мне сиплым голосом, — никогда, повторяю, никогда не пейте ерш! Демоническое пойло.
— Поздно, — сказал я обреченно, чувствуя, как все холодеет внутри, и глубокомысленно добавил: — Уже.
Мужичок долго смотрел на меня, силясь схватить за хвост свои юркие мысли, что явно никак ему не давались.
— Ну тогда вы обречены, молодой человек, — сказал он с печальным вздохом.
— Что же делать? — тупо спросил я.
— А уже ничего, — вздохнул он еще раз — Пейте дальше, все равно хуже не будет. А я пошел…
На этой философской ноте наш разговор закончился, и мужичок виляющей походкой ушел в темноту летней ночи. Я пожал плечами — с какими только чудаками не приходится сталкиваться.
Хмель бродил в крови, кружил голову. Уже давно ушел тот момент, когда можно было остановиться и отделаться легкой головной болью.
Я вернулся в трактир и обнаружил, что Аш куда-то подевался. Девиц, которых он подцепил, тоже не было видно. Тох сидел с задумчивым видом и потихоньку цедил пиво. Я постарался как можно аккуратней пробраться к нему, но на полдороге наткнулся на какого-то мелкого, но широкоплечего парня с окладистой бородой. Он как раз отходил от стойки с полной кружкой чего-то вонючего. Парень пошатнулся, и пойло пролилось ему на бороду.
— Смотри, куда прешь, земляной червяк! — заорал он и добавил еще несколько слов, кои приводить в точности я не берусь.
— Побрейся, мелкий! — небрежно огрызнулся я и двинулся дальше.
Но не сделал я и шагу, как чья-то крепкая рука схватила меня за плечо.
— Извинись, червяк! — рявкнул коротышка. Маленькие злобные глазки яростно сверкнули.
«Мать твою, гном! — дошло до меня. Я икнул с перепугу и живо протрезвел. — И как я сразу не понял, что это пещерное отродье…»
Гномы — частые гости Гента. У нас с ними вроде бы дружественные отношения. Живем ведь рядом. Их город находится в пещерах Седых Гор. Но жрать под землей, понятно, нечего… Вот голод и выгоняет подгорных коротышек из шахт на поверхность.
Дружба между людьми Свободных Земель и гномами Седых Гор завязалась давно. Взаимовыгодная, нужно признать, дружба. Они нам сплавляют добытую руду и металлы, а мы поставляем им провиант и кое-какие поделки. Кроме того, вместе обороняемся от всяческих врагов. Хотя гномам в принципе это и не нужно. Им то что — закроются в своих горах, и все. Выкурить оттуда невозможно. Но нам все-таки помогают. Понимают: если нас завоюют, есть им станет нечего. Почему? — спросит человек нездешний — ведь они с тем же успехом могут торговать и с другими людьми. Но тут есть один интересный момент. Гномы — очень негибкий и консервативный народ. Они с трудом идут на контакт, мало с кем заключают союзы. И если уж заключили, то следуют договору до конца. Они лучше все передохнут, чем будут разговаривать с нашими врагами. Гордость и честь возведены у них в идеал. Чего нельзя сказать о людях, к сожалению.
Дружба — это, конечно, хорошо. Но гномы очень задиристый и вспыльчивый народец. И подраться любят. А в бою они страшные противники. Мелкие, низкорослые, но очень быстрые и ловкие, невероятно сильные. Не зря подгорную гвардию боятся все военачальники мира. Там, где появляются их фаланги, исход боя понятен изначально. Закованные с головы до пят в легкие, но очень прочные доспехи, вооруженные секирами, короткими мечами и длинными копьями, низкорослые гномы-воины наводят ужас на всех. Враги могут победить, только если на их стороне много боевых магов. Дело в том, что гномы не владеют активной магией. Все их волшебство пассивно. Они могут накладывать чары, но на это уходит много времени, сил и энергии. То, что я могу сделать за минуту, гном-маг растянет на пару часов.
И вот теперь представитель пещерного народа хмуро смотрел на меня из-под кустистых бровей и цедил сквозь зубы замысловатые ругательства. «Вот влип!» — подумал я беспомощно. В груди зашевелился противный холодный червячок страха, а ноги стали подгибаться. Я понял, что сейчас меня будут бить. Причем сильно.
— Какие-то проблемы, уважаемый? — громыхнул позади меня Тох.
Он неспешно подошел, встал рядом, с ленивой грацией большого хищного зверя потянулся так, что захрустели кости, зевнул с подвыванием, показал длинные острые клыки. Гном смерил его злобным взглядом и буркнул в бороду что-то нелицеприятное.
— Не расслышал, — хмыкнул Тох. — Вы что-то сказали?
Рядом с гномом, словно из-под земли, выросли два товарища, похожие как две капли воды. Такие же низенькие, широкоплечие и бородатые. У поясов этих позвякивают небольшие боевые секиры и короткие мечи. Смотрят с надеждой: мол, когда же наконец драться-то будем?
— Этот заносчивый ублюдок задел мою честь! — рявкнул первый гном. — Он неуважительно отозвался о моей бороде. Значит, я вправе научить его вежливости.
Это я-то ублюдок? Вот ведь мелкая подземная свинья! Знает же ведь, что сильнее, и пользуется этим. Я постарался собраться. Ой, что сейчас будет! Я и Тох против этих троих. Аша нигде не видать, с девицами развлекается. Так что придется вдвоем разбираться. Ну не люблю я драться! Может, трусоват. А может, просто не понимаю, в чем смысл. Ведь можно же просто поговорить, объясниться! Но мою точку зрения эти трое, похоже, не разделяли.
— Мне кажется, ты ошибся, уважаемый гном, — нехорошо улыбнулся Тох. Огромное тело стало потихоньку «плыть», ногти на руках превратились в длинные острые когти, рубаха затрещала по швам под вздувшимися буграми мышц, он стал обрастать грубой шерстью. — Мой двоюродный брат и мухи не обидит.
В глазах двоих подоспевших гномов появилось сомнение. «Перевертыш!» — прочел я по губам одного. Они занервничали, положили ладони на рукояти мечей. «Ну почему я не маг-ликантроп?» — завистливо подумал я.
Но первый гном был то ли отчаянный храбрец, то ли полный дурак.
— Задета моя честь! — упрямо твердил он, злобно вперившись в меня взглядом.
Тох внезапно захохотал и вернул себе прежний вид. Гномы напряглись еще больше, удивленно переглянулись между собой.
— Предлагаю сесть за стол переговоров и все уладить за кружечкой… мда… за кружечкой, — сказал брат. — Трактирщик, за мой счет!
Долгую, почти бесконечную минуту гномы настороженно смотрели на нас, а потом вдруг заулыбались.
— Идея хороша, — кивнул первый гном. — Что ж, выпьем! Хозяин, «Гномьего жара» нам! На всех!
Трактирщик большой резвой мышью выскочил из-за стойки с полными кружками в руках, поставил их на наш стол. И только тогда я понял, как тихо было в трактире все это время. Работяги все расползлись по углам, личности криминального вида застыли в напряжении, кое-кто выскочил за дверь от греха подальше. А как только мы вместе с гномами направились к столу, раздался дружный вздох облегчения. Все зашевелились, вновь начались прерванные разговоры, веселье продолжилось.
Мы уселись, сдвинули кружки.
— Пьем мировую! — предложил Тох.
— Мировая! — поддержали гномы. — Пьем до дна!
Я хлебнул из кружки, но тут же захрипел, закашлялся, из глаз брызнули слезы. По пищеводу как будто побежал раскаленный поток и взорвался в желудке огненным шаром.
— Слабак! — осклабились гномы.
— Пей до дна, — процедил сквозь зубы Тох. — Иначе уважать не станут.
Я собрался с силами, шумно выдохнул и влил-таки в себя эту дрянь. Горло горело так, словно я хлебнул жидкого пламени, желудок бунтовал и пытался вернуть все, что получил раньше.
— Что за пойло? — прохрипел я задыхаясь.
— Почти чистый спирт с разными интересными добавками, — усмехнулся Тох. — Валит с ног всех. Кроме гномов, конечно.
— А их что же? — спросил я, хватая ртом воздух.
— Они закаленные, — подмигнул брат. — Меня тоже не берет, метаболизм ускоренный.
— Мета… метаболисьм… — пробормотал я незнакомое слово. — А я что?
— А ты от такой дозы скоро под стол свалишься, — радостно сообщил мне Тох. — Но не беспокойся, я о тебе позабочусь.
— Ма-ать вашу! — протянул я смачно — Ну что за гадство…
В голове сплошной туман. Предметы начали менять свои очертания, двоиться и троиться. Руки и ноги отнялись. Комната кружилась вокруг меня как бешеная. Я вцепился руками в стол, чтобы этим верчением ненароком не сбросило на пол. Похоже, Тох не соврал насчет дозы.
— Трактирщик, еще по кружечке «Гномьего жара»! — рявкнул брат, потом кивнул на меня: — А ему пива.
— Не-е-е… — пробормотал я. Язык стал удивительно непослушным — Я хочу ерш!
— Ладно, — кивнул Тох — Хозяин, ерш моему брату! Мы выпили еще, и мне стало совсем хорошо. Песня, что горланил народ под треньканье барда, вдруг показалась очень мелодичной и веселой. Я начал тихонько подпевать, притопывая в такт, рот расплылся в глупой улыбке. Потом на меня вдруг накатила нежность и любовь к моему могучему брату, что спас меня от злобных гномов. Я пустил скупую мужскую слезу и попытался обнять Тоха.
— Брат… брат, я так тебя уважаю… — бормотал я. — Ты лучший брат на свете…
Тох заржал и отпихнул меня от себя.
— Эскер, зараза, веди себя прилично! — хохотнул он. Я кивнул, отлип и постарался сфокусировать взгляд на наших новоявленных друзьях. Но получилось плохо.
К нам подошел Аш, довольный и раскрасневшийся. На плече повисла девица и что-то мурлыкала ему на ухо. Я тупо глянул на нее и почему-то очень развеселился. Я чихнул, икнул, захлебнулся пойлом и стал булькать, едва сдерживая смех.
— О-о-о! — завопил Аш — Когда вы успели так нарезаться?! На минуту оставить нельзя!
— Меньше шляйся по бабам, и у нас проблем не будет, — буркнул сердито Тох.
— А что, есть проблемы? — заинтересовался Аш, рассматривая гномов.
— Уже нет, — отрезал Тох. — Садись!
— За это нужно выпить! — воскликнул Аш.
И мы выпили. Гномы хоть и закаленные, по словам Тоха, но хлебать свою бурду в таких дозах тоже, как выяснилось, не могут. Их развезло кружке на третьей. Они полезли обниматься с Тохом и понесли околесицу про единое братство людей и гномов Свободных Земель. Хохотали, хлопали друг друга по плечам, орали во всю глотку. Аш хлестал вино и обнимался уже с тремя девицами. Или это у меня уже в глазах стало троиться?
Я начал периодически отключаться. Реальность стала напоминать картинки из книг. Темнота. Потом картинка — я за столом. Мы пьем… Темнота. Опять картинка — мы возле трактира, вышли освежиться, стоим и над чем-то гогочем. Темнота… Вспышка просветления — снова пьем за столом…
Веселье постепенно оставило меня, жутко захотелось спать. Я сидел и отчаянно зевал. Веки потяжелели и все норовили со стуком захлопнуться, как крышка сундука. Но я держался. Из последних сил, но держался.
Я поднял взгляд от пустой миски, в которую таращился уже минут десять, и увидел напротив гнома. Того самого, что хотел меня поколотить. Он зыркнул на меня и оскалил желтые зубы.
— И все равно ты слабак! — осклабился он пьяно. Лишь спустя минуту до моего бедного, отравленного гномьим самогоном мозга дошли его слова. Не знаю, что на меня накатило…
Я человек в принципе миролюбивый, на конфликты никогда не нарываюсь, драки и все с ними связанное не люблю. Гуманист — как говаривал один из профессоров на нашей кафедре. А тут меня обуяла веселая злость. Потом, через несколько дней, я буду мучительно думать, что же меня все-таки сподвигло на такой отчаянный шаг. Ссориться с гномами — себе дороже, нормальные люди стараются решить все мирно, даже подлизываются к ним. Да и я, откровенно говоря, не храбрец. Но в тот момент в моей голове что-то щелкнуло, тормоза отказали, и меня понесло.
Я вскочил и бухнул кулаком по столу. Покачнулся, но все же устоял. И, уставясь в глаза бородатого коротышки, зарычал:
— Ах ты грязный недомерок! Я тебя… ик… я тебе покажу, как обзывать мага!
С этими словами я подхватил подвернувшуюся сковороду с жареными свиными колбасками и изо всех сил приложил гнома в лоб. Колбаски красиво разлетелись по всему залу трактира. А гном укатился куда-то в угол, завывая от боли. Секунду длилась полная, как ее зловеще называют, «гробовая» тишина, а потом все потонуло в воплях и грохоте.
Остальные гномы выхватили оружие с явным намерением продырявить нас и бросились вперед. Тох мигом перевернул стол: загородил им дорогу. Потом вошел в боевую форму и взревел как лев. Новая рубаха в клочья расползлась под напором тугих мускулов. Когти со свистом рассекли воздух, а глаза вспыхнули зловещим демоническим огнем. Аш тоже не остался в стороне. Он пинками разогнал шлюшек и вооружился тяжелой колченогой табуреткой.
— Повеселимся! — заорал Аш.
Крик стал командой к всеобщей драке. Изрядно подпившие работяги повскакали со своих мест и с энтузиазмом принялись мутузить друг друга. Воры присоединились к ним, не из бредового желания показать удаль, а просто чтобы не затоптали в пылу драки. В ход пошло все — от глиняных кружек до кинжалов и боевых топоров. Зал трактира наполнился грохотом, азартными криками и стонами пострадавших.
Гномы, не сумев добраться до нас, стали рубить стол. Не знаю, почему они не решились обойти. Гномы вообще-то сообразительный народ. Может, так опьянели, что мозг отказал? Аш с дикими воплями начал расшвыривать мебель и посуду. Тох зарычал и пошел вперед. Стол разлетелся в щепки под ударами могучих медвежьих лапищ. Гномы заорали и бросились на него.
— Ах вы гады! — пробормотал я. Кричать просто не оставалось сил, — Брата моего бить… Да я вас…
На подкашивающихся ногах я бросился в самую гущу драки. Все смешалось вокруг, крики превратились в ровный, постепенно нарастающий вой. Перед глазами замельтешили перекошенные от злости лица, чьи-то кулаки, кухонная утварь… Я отмахнулся сковородой, которую так и не выпустил из рук, и издал злобный боевой клич. Пару раз меня сильно задели чем-то по голове. Боли я не чувствовал, но из глаз сыпались искры, а сознание затухало. Но я каждый раз вскакивал на ноги и снова шел в драку. Перед глазами стоял туман, зал трактира кружился вокруг меня, пол все норовил кинуться на меня и сбить с ног. Летели щепки, брызги пива и чего-то алого, наверное крови…
А потом меня настиг мощный удар в затылок. Все вокруг потонуло в яркой болезненной вспышке, грязный пол рванулся мне навстречу. Откуда-то издалека донесся чудовищный грохот. И мир наконец-то померк.
Просыпаться не хотелось. Даже сквозь сон я чувствовал боль от ушибов, ссадин и синяков. Голова вообще напоминала гудящий колокол. «Если проснусь, станет совсем плохо», — понял я и решил спать дальше. Тьма зашевелилась, вновь стала окутывать меня мягким покрывалом забытья.
— А ну вставай, пьяница! — услышал я голос Тоха. Боль вернулась и стальными молотками ударила в виски. Я замычал и попробовал отмахнуться.
— Давай-давай! — не отставал брат. — Ишь, разлегся! Делать мне больше нечего — нянчиться тут с тобой.
На меня дохнуло запахом крупного хищника, и в тот же миг сильная рука ухватила за плечо, придала моему многострадальному телу сидячее положение. Боль огненной волной прокатилась от пяток до макушки. Я почувствовал каждый синяк и каждую шишку, что украшали меня. Тупо ныли виски, тошнота мягким комком подкатывала к горлу.
— Тох, отстань, а! — простонал я.
— Обойдешься! — хмыкнул двоюродный брат. — Отрывай задницу от перины, день на дворе. Да и женушка моя обед приготовила. Потом ничего разогревать не будет.
— Я лучше без обеда, — заныл я, хотя уже понял, что отвертеться не выйдет. — Дайте поспать.
— Еще чего! Вставай! Или водой окачу…
Угроза подействовала. Я продрал глаза и огляделся.
— Хороший мальчик, — оскалился в улыбке Тох.
Я огляделся: сижу на мягкой кровати, укрытый чистыми, пахнущими травами простынями. Комната большая и светлая. Золотистые пылинки пляшут в ярких лучах солнца, льющихся из огромного окна с прозрачным стеклом. По углам стоят грубо выструганные комоды и тумбочки, на столе у стены — ваза с яркими полевыми цветами. Очень чисто и уютно — чувствуется женская рука.
— Где я?
— Очень умный вопрос, — съязвил Тох. — Дома у меня, где ж еще…
Он возвышался надо мной, словно гора. Одет в простую льняную рубашку и широкие кожаные штаны, щеки отливают синевой — побрился недавно. Весь свежий и живой, карие глаза светятся сытостью и довольством. Еще и улыбается, зараза.
Я застонал. Как же все-таки больно! Тошнит. Еще и во рту будто стая кошек в туалет сходила. Ненавижу похмелье!
— На, выпей! — Тох сунул мне в руки большую кружку с каким-то вонючим отваром.
Я тупо посмотрел в нее. Отхлебнул с опаской, закашлялся.
— Что за гадость! — скривился я, — Отравить меня решил?!
— Пей! — рявкнул брат. — Это лечебный чай. Рецепт из умных друидских книжек. Полегчает, обещаю.
— А на себе испытывал? — поинтересовался я, но все же послушался и стал потихоньку прихлебывать горячее варево.
— А мне это ни к чему, — хохотнул Тох. — У меня похмелья не бывает и раны как на собаке заживают. Сам знаешь.
— Моя смерть будет на твоей совести! — пригрозил я.
— Похороним с почестями, — фыркнул Тох.
— Утешил… — буркнул я, давясь и обжигаясь чаем.
Хотя ворчал зря. Отвар и в самом деле помог. Я чувствовал: с каждым глотком в голове становится все чище, боль и тошнота отступают, в тело вливаются свежесть и бодрость. Допив, я недоверчиво улыбнулся и поставил кружку на тумбочку.
— Ну как?
— Рецептик дашь? — с надеждой спросил я.
— О чем разговор, — хохотнул брат — Только он тебе вряд ли поможет. Тут столько всяких редких травок намешано, тебе за два года не собрать.
— Жалко, — вздохнул я. — Полезная вещь — твой чаек.
— Я же говорил. Если полегчало, вылезай из постели. Дара уже есть приготовила.
В желудке что-то болезненно квакнуло и громко забурчало. Рот наполнился слюной, а челюсти сделали хватательное движение, словно уже вцепились в сочный кусок мяса. Я завозился, откинул простыню и тут заметил, что совершенно голый.
— Одежда на тумбочке, — подсказал Тох и вышел из комнаты.
Я встал, оделся: рубашка и штаны выстираны, аккуратно зашиты, приятно пахнут травами и свежестью. Поискал взглядом башмаки, нашел под кроватью.
Двор встретил меня ярким солнечным светом, зеленью травы, кудахтаньем кур и чириканьем воробьев. Я потянулся — аж кости хрустнули, сладко зевнул и пошел к стоящему неподалеку корыту. Вода оказалась теплая, чуть зеленоватая, с запахом тины. Я поплескал на лицо, смочил волосы и встряхнулся, как пес.
Никогда раньше не был у Тоха дома. Знал, что его ферма неподалеку от Гента, в паре часов ходу, но зайти не довелось. Времени не было. Я с интересом осмотрелся.
Дом старенький, со следами недавней починки, но большой и просторный, очень светлый. За домом зеленеет ухоженный фруктовый сад, вдалеке видны пшеничные поля. Рядом конюшня, амбар, маленькая кузница. Чуть дальше — длинное строение, видимо свинарник. Все аккуратное, чистое. Я присвистнул — и как брат справляется со всем этим? Слуг и работников вроде не видно, значит, сам батрачит. Но как у него получается? Ведь если в одиночку, то тут круглые сутки надо пахать.
Из-за дома появился Тох и помахал мне рукой.
— Пошли в сад! — позвал он. — Дара там стол накрыла.
Мы обогнули дом и вошли под сень яблонь и груш. Над небольшим колченогим столом хлопотала пухленькая светловолосая женщина. Дара, жена брата.
— Хорошо спишь, Эскер! — приветливо сказала она и махнула рукой. — Так все на свете можно пропустить.
— Ага! — согласился я, сглотнув слюну. — Ты права. Ведь мог такое чудо проспать.
Стол заставлен тарелками, мисками и мисочками, на которых исходят паром кушанья. Аромат гречневой каши с мясом щекочет ноздри, сводит с ума. Посреди стола громоздится огромный каравай. Утки и гуси, запеченные целиком, соблазняют золотистой корочкой.
Капельки жира сверкают в солнечных лучах, словно янтарные слезы, сочатся сквозь кожицу. На длинных блюдах лежат присыпанные зеленью ломти вареной свинины и говядины. А еще — грибочки, сметанка, свежий сыр… Мням-м-м…
— Ты преувеличиваешь, — усмехнулась Дара. — Все скромненько.
— Я тоже хочу так скромненько! — заявил я, поедая взглядом гуся. — И чтоб каждый день!
— Тогда женись! — захохотал Тох. — Хорошая жена — залог хорошего обеда! Ты же вроде собирался… Как там твою пассию звали? Флори, если мне не изменяет память…
— Ага, Флори… — сразу поскучнел я.
В груди заныло. В памяти возник яркий образ — длинные рыжие волосы, светло-зеленые кошачьи глаза с желтыми искрами, нежный голос… Я усилием воли отогнал его, тяжело вздохнул.
Тох остро взглянул на меня, покачал головой.
— Что, другого нашла?
— Угу, — пробормотал я. — Боевой маг из Л угара.
— Тогда понятно, — хмыкнул братец. — А я ведь говорил, бросит она тебя… Такие девицы ищут только выгоду. Но ты же и слушать не хотел.
— Ну да, — вздохнул я. — Кто я? Маг-механик, ремесленник… И что меня ждет? Максимум — своя мастерская и стабильный, но скромный доход. А боевые маги — это элита. Деньги, власть, уважение — все для них.
— Глупец, — пожал плечами Тох — Во всяком деле можно быть лучшим. И получить все, о чем мечтаешь. И деньги, и власть, и почет…
— Да, наверное, — уныло согласился я.
— Мальчишки, вы есть будете? — угрожающе спросила Дара, уперев руки в боки. — Стынет все.
Мы опомнились, уселись на табуреты и живо заработали ложками. Нежнейшее мясо таяло во рту, растворялось, еще не дойдя до желудка. Скользкие соленые грибочки летели в пасть горстями и заедались сыром и горячим сдобным хлебом с хрустящей корочкой. За ними шла нежная гречневая каша с маслом. Потом дело дошло до уток и гусей. Не церемонясь, мы рвали их на части, горячий сок стекал по рукам, капал с пальцев и даже локтей. Мы рыча вгрызались в мякоть. Все мужчины хищники, а если не хищники, что ж это за мужчины? Когда утолили первый голод, стали есть медленнее, но все равно жадничали. Желудки набили, но еще ели впрок, про запас.
Дара ушла и вернулась через минуту с подносом, а на нем — чашки с черным горячим напитком. Вот это да! Меня решили побаловать кофе. Дорогое удовольствие. Кофе в Свободные Земли привозят с юга торговцы-тарки, темные от загара, со странным выговором. Говорят, в далеких заморских странах кофе растет на деревьях или даже на кустах, наподобие наших яблок… А вот у нас продается почти на вес серебра.
Мы наелись, откинулись на табуретах: жаль не стулья — спинок нет. Я прихлебнул густого черного варева. Горькое, но и Мрон с ним, я сладкое не люблю. Зато вкус необычный и мозги хорошо прочищает. Тох достал трубку, набил табаком. Я создал маленькое плетение, толкнул в его сторону. Табак ярко вспыхнул, но лишь на секунду, потом стал тлеть. Брат глубоко затянулся, выдохнул белый пахучий дым через ноздри.
— Благодарю, — степенно кивнул он. — А я уж хотел за угольком бежать.
— Плетение простое, — хмыкнул я. — Хочешь схему потоков?
— Не получится, — отмахнулся Тох, — перевертыши чистой энергией пользоваться не могут.
— А… ну тогда ладно, — пожал я плечами.
Мы помолчали, наслаждаясь напитком. Хорошо: легкий ветерок приятно холодит кожу. Шелестят листья, поют птицы. Тишина и покой. Не то что в грязи и шуме большого города.
— Еще не бросил свою мазню? — спросил Тох.
— Пока рисую, — поморщился я. Брат никогда не выбирал выражения.
— И зачем тебе это? — хмыкнул он. — Занялся бы нормальным делом. А то распыляешь силы.
— Решил поучить меня жизни? — я изобразил невинное удивление.
— Просто считаю, что это все глупости, — фыркнул он. — Но если добрый совет не нужен, не буду надоедать.
— Да уж, держи свое мнение при себе, — попросил я.
Тох нахмурился, выбил потухшую трубку о шершавый ствол яблони.
— Ну чего окрысился? — буркнул он. — Вроде тихий и смирный парень, но иногда на тебя такое находит… Может, пивка?
Я вспомнил вчерашний вечер, и меня едва не стошнило. Увидев мою позеленевшую физиономию, Тох расхохотался.
— Да я пошутил! — воскликнул он смеясь. — Тебе я больше в жизни не налью. Ты буйный.
— Врешь! Причем нагло, — возмутился я. — По пьяни я смирный и тихий.
— Ага, смирный… тихий… — захлебнулся хохотом Тох. — Вчера с пеной у рта на добропорядочных шахтеров кидался, берсеркер хренов. А сегодня уже смирный.
— Да не было такого! — изумился я.
Тох внезапно перестал смеяться, глаза у него вылезли на лоб.
— Ты что, вообще ничего не помнишь? — восхитился он, аж привстав с табурета.
— А я что-то должен помнить? — замялся я. В мозгу забрезжила страшная догадка.
— Дык мы вроде нормально отдыхали, с гномами подружились… — стал рассказывать Тох. — Правда, ты к тому времени уже готовый был. Не вынесла душа поэта забористого гномьего самогона! Я думал, ты под стол свалишься и поспишь, а как уходить будем — я тебя заберу. Не тут-то было… Ты вдруг вскакиваешь, орешь и лупишь сковородой гнома по морде. Ну и понеслось… Я сразу обратился. Думал — утихомирю гномов, вас заберу и домой, пока стража не набежала. Но к гномам и не подойти было. Смотрю: ты лезешь в самую гущу драки. Со сковородкой наперевес, кстати… И начинаешь этим самым инструментом для приготовления пищи лупить кого ни попади. Я думал, тебя на куски разорвут. Ан нет. Смотрю — разлетаются мужики от нашего Эске-ра, как сухие листья на ветру. Гномам тоже досталось. Они кинулись на тебя, но странное дело — топорики и ножички в труху рассыпались. Не успели опомниться — а ты им уже по мордасам сковородой раздал и дальше буянить пошел. Ну и картина как на полотнах известных мастеров, из тех, что про битвы великие… Вокруг стонут окровавленные враги, а посередине — Эскер, герой трактирных драк, с оскаленной мордой, глаза бешеные! И сковорода в руках светится зловещим багровым огнем. Как тебе, а? Ну я втихую к тебе и подкрался, по затылку слегка приложил, пока ты всех в кашу кровавую не раскатал своей боевой посудой… Ну а сковорода у тебя из рук вырвалась и в стену трактира ударилась… Знаешь, что с нею стало?
— Со сковородой? — обалдело прошептал я.
— И с нею тоже… — подмигнул Тох. — Твое орудие разнесло стену на куски. Хорошо хоть взрывная волна пошла только в одну сторону. А то бы нас всех щепками посекло. А так только отряд стражников разметало: они как раз порядок и законность пришли устанавливать. Ну это нам на руку было. Я тебя подхватил и бежать. Аш за нами. Потом мы, правда, разделились. Он по своим делам пошлепал, а я тебя к себе потащил. Вот такая история… А ты ныл, что боевой магией не владеешь.
Брат лукаво ухмыльнулся и похлопал меня по плечу. Я только промычал в растерянности. В голове все перемешалось, мысли скакали, словно испуганные лошади.
— Я никого… э-э-э… никого?… — проблеял я.
— Да живы все! — успокоил Тох. — Помяты изрядно, но до смертоубийства не дошло.
— Ну и слава богам! — облегченно выдохнул я, и тут у меня закралось подозрение. — А ты не врешь?
— Не-а, не вру, — ответил Тох. — Может, приукрасил немного, но в целом все так и было. Пошли, я тебе свое хозяйство покажу! Надо ж брату похвастаться. Даруш-ка, приберешься тут пока?
— Да идите-идите, — отмахнулась жена Тоха. — А то начнете помогать, перебьете посуду…
Мы встали из-за стола и пошли к свинарнику. Я попытался привести мысли в порядок. Но получалось плоховато. Как же так?! Неужели рассказ Тоха — правда? Ведь я никогда не рвался в битвы. Да, умею мечом махать, приходилось учиться. Но чтобы вот так — специально броситься в драку… Никогда бы не подумал. Наверное, правда, упился до полусмерти. И ведь не помню почти ничего!
— Вот что мне скажи, — проворчал Тох. — Что ты с этой демонической сковородой сделал? Я ощутил всплеск Силы, увидел какие-то непонятные плетения…
— Думаешь, помню? Я же пьяный был. Тох поскреб в затылке.
— Ты меня удивляешь, Эскер. Раз в жизни у тебя что-то путное получилось, и то память отшибло.
— Ты постарался, — ехидно заметил я.
— Ну кто ж знал, что ты такой дохлый, — развел руками Тох.
— Ты рисунок плетения запомнил? — спросил я после некоторого раздумья.
— В общем и целом.
— Можешь начертить?
— Попробую, — кивнул Тох.
Мы нагнулись к земле, и брат быстрыми росчерками толстого пальца нарисовал в пыли несколько дуг, перекрестил тремя прямыми. Подумал и добавил еще несколько поперечных линий.
— Кажется так, — неуверенно сказал он. — Узнаешь?
— Ага, — кивнул я, — узнаю. Классическое заклятие трансформации материи и энергии. Скрещивающиеся дуги — замкнутый энергетический контур, в который я перелил часть своей внутренней силы. Радиальные прямые — упрочнение металла и увеличение силы носителя оружия. Хорошо хоть огонь или астральных пожирателей не привязал…
— А поперечины? — изогнул бровь Тох.
— Ну ты же, когда забор делаешь, доски к чему-то прибиваешь.
— Для стабильности контура? — понял братец.
— Ага.
Мы оторвались от рисунка, пошли дальше. Обогнули амбар и оказались у хлева.
— Заклинание в принципе простое, — пожал плечами Тох, — но как ты умудрился его сотворить в таком состоянии? Ведь обычно нужно сосредоточиться. Тем более для таких неопытных магов, как ты.
— А Мрон его знает, — буркнул я. — Не помню ничего. Кстати, в боевой магии плетения еще проще и чаще всего представляют собой один или несколько замкнутых контуров. Без всяких поперечин и радиальных прямых.
— Ломать не строить, — философски заметил Тох.
— Ну да, — согласился я — Ого! А почему тут не пахнет ничем?
Тох довольно улыбнулся и гордо приосанился.
— Это мои придумки, — с удовольствием сказал он.
Глаза загорелись. Как же — о любимом деле мы все поговорить любим.
Он завел меня в свинарник, с гордостью показывал, рассказывал… Я осматривался, удивлялся, охал и ахал. Везде чистота и порядок. Ни грязи, ни вони. Полная тишина, только свинки сыто похрюкивают за перегородками.
— Ну и как ты этого добился? — спросил я, чтобы сделать ему приятное. — Какие-то заклинания?
— Все гораздо проще, — расцвел Тох, — я сюда со всей округи духов-помощников согнал. За кабанчиками домовые присматривают. Уборкой они же занимаются вместе с кикиморами. В пруд водяного поселил…
— Ничего себе! — изумился я. — А они не бунтуют?
— Не-а, — небрежно отмахнулся братец. — Я ж их кормлю и берегу. Так что довольны все. И мне прибыток, и им дом хороший.
— Что-то никого тут не вижу, — недоверчиво прищурился я, огляделся по сторонам.
— И не увидишь, пока сами показаться не захотят, — похвастался Тох. — Но я с ними накоротке общаюсь. Я же оборотень.
— Мужик! — восхищенно воскликнул я.
— Могу! — расправил широченные плечи брат. — Ты еще не видел, каких кабанчиков я выращиваю. Приходи в гости через пару месяцев. Мои питомцы подрастут, тогда и увидишь, на что я способен.
— Непременно, — пообещал я.
Мы вышли из свинарника, уселись на травку в тени молодой березы. Тох вновь набил трубку, посмотрел на меня выжидающе. Я кивнул, сплел заклинание огня. Брат глубоко и с удовольствием затянулся, задумчиво посмотрел на бегущие по небу белые барашки облаков.
— Будь осторожен, Эскер, — неожиданно серьезно сказал он.
Я дернулся, посмотрел недоуменно. Брат нахмурился, в карих глазах появилась тревога.
— С чего вдруг? — насторожился я.
Тох скривился, будто съел какую-то дрянь, повертел толстым пальцем у виска.
— Поражаюсь твоей беспечности, Эскер, — проворчал он. — Такое в Гейте устроил и думаешь, что все сойдет с рук? Гномы — народ мстительный.
В груди шевельнулось недоброе предчувствие, неприятный холодок зародился где-то в районе солнечного сплетения, разлился по телу. Я отогнал его, потом опять посмотрел на серьезного брата, и страх вернулся.
— Разберусь! — с показной небрежностью отмахнулся я.
— Думаешь?
— Я же маг все-таки!
Тох посмотрел на меня, печально покачал головой.
— Гномам плевать, кто ты, — сказал братец. — Ты дорогое оружие в пыль превратил. Их самих вздул хорошенечко. Этого достаточно. Остальные обиды они уже додумают. А ты сам знаешь, как гномы мстят своим обидчикам…
Я знаю. Лет пять назад один из предприимчивых торговцев вздумал надуть гномий клан. Где-то на севере купил по дешевке порченого зерна. А потом каким-то фантастическим образом умудрился обменять у гномов зерно на сотню брусков знаменитой небесной стали. Кто не знает, скажу — небесная сталь ценится дороже золота. Примерно два к одному. Из нее куют самые крепкие доспехи и лучшее оружие в нашей части мира. За перочинный ножик из этого материала богатеи выкладывают целые состояния. В общем, подробностей не помню, суть в другом… Гномы вскоре обнаружили, что зерно гнилое. А торговец задумал продать сталь южанам. Собрал вещички, нанял охрану из бывалых вояк и сбежал. Но недалеко. Дня через два караван обнаружили в лесу, рядом с южным трактом. Охрана была буквально порублена в капусту. А торговец погиб еще страшнее. Ему влили в рот расплавленную небесную сталь! Доказать причастность гномов никто не смог. Да и ссориться не хотели, просто замяли дело.
Гномы — злые и мстительные существа. Если обидел одного, значит, обидел весь клан. Если обидел клан, то тебе и целого мира не хватит, чтобы спрятаться.
Холодок страха перерос в панику. Я глубоко вздохнул и попытался унять дрожь.
— Думаешь, придут? — небрежно спросил я.
— Не хочу тебя пугать, — Тох повертел в огромных ладонях потухшую трубку, — но это весьма вероятно. Может, поживешь пока у меня? Ко мне наведаться они не рискнут. А если и осмелятся, то здесь их будет ждать теплый прием.
Мелкий человечек внутри меня затрясся от щенячьей радости, завопил — да, конечно же да! Я согласен! Не люблю подвергать свою персону опасности. Не люблю неприятности. И как хорошо спрятаться за широкой спиной грозного брата, который в случае чего порвет всех недругов острыми клыками и когтями.
— Нет, Тох, — покачал головой я, — не буду же я вечно у тебя прятаться. Да и поработать завтра хотел.
— Слова настоящего мужчины! — одобрил брат. — Но, Эскер…
— Что?
— Береги себя!
Я посмотрел в его серьезное лицо, на душе потеплело, и страх отступил. Замечательно, когда у тебя есть такой брат. Замечательно, когда у тебя вообще есть родные люди.
— Буду беречься, Тох, — медленно кивнул я.
— Если что-то случится, иди к Ашу. Он поможет. Хоть и любит попусту языком молоть, но все-таки умеет многое.
— Все будет хорошо, Тох, — заверил я, — не беспокойся.
— Надеюсь, — проворчал он. — Может, гномы упились так, что им тоже память отшибло… Останешься на ночь?
— Не хочу тебя стеснять, — помотал я головой. — До Гента рукой подать. Пройдусь, воздухом подышу.
— Ну смотри сам…
