Глава 8
На протяжении всей дороги до казарм меня одолевали сомнения и тревоги. Нечто в самом появлении «Теней» казалось весьма угрожающим и знаменательным. Я чувствовал, что короткая стычка — не более чем первый камень. Говорил же Гай, что к главе Гильдии являлись по мою душу. Но судить сейчас не было никакой возможности. Слишком мало сведений, много голых фантазий и догадок. Следовало побыстрее прояснить ситуацию, разобраться. А для начала — избавиться от навязчивого присутствия стражников.
Воины вели себя достаточно вежливо, но непреклонно. Я то и дело ловил холодные и настороженные взгляды, смущенно улыбался и пожимал плечами, старясь показать: мол, не виноват и совершенно безобиден. Судя по выражениям лиц, не поверили.
Пару раз пытался заговорить с рябым командиром, но тот отвечал односложно и таким тоном, что я предпочел заткнуться. Всерьез задумался о том, чтобы напасть на дуболомов в каком-нибудь глухом переулке, но вскоре отмел идею. Гибель наряда вызовет нездоровый ажиотаж. Нет, лучше уж посидеть ночь в темнице. К тому же особой опасности не чувствовалось. Сколько я ни осматривался, «Теней» не заметил. Похоже, отстали, решили явиться в более подходящий момент.
К чести Монрада и в бедняцком районе имелось какое-никакое освещение. Но если в кварталах богачей наличествовали фонарные столбы, то тут ночь озаряли факелы в грубых коробах на подставках. Соответственно, прогорали они быстро — хватало на пару часов. Но сейчас еще было слишком рано и жизнь бурлила. Вокруг сновали толпы людей, множество мелких торговцев, нищих, простых обывателей. Красноватые блики отсвечивали в черной воде Монры, на фоне звезд выделялись силуэты каменных мостов и множество лодок.
Стражники умело рассекали людское половодье, безжалостно били щитами зазевавшихся. Через десять минут свернули к угрюмому двухэтажному зданию в конце улицы, вошли в ворота и перекинулись парой слов с часовыми. Я мельком осмотрелся, признал в доме одну из районных казарм. Кладка стен грубая, но крепкая, в узеньких окошках горели желтоватые огни. Повсюду множество воинов, рядом пара строений поменьше — оружейная и кузня…
Справа парочка воинов тащила за шиворот мелкого, худого паренька, судя по характерной татуировке на запястье — ученика карманника. Юноша вяло упирался, что-то жалобно выкрикивал. Чуть поодаль тренировался наряд. Старый командир выкрикивал команды, густо пересыпая трактирной руганью. А солдаты старательно рубили алебардами толстые колоды, пыхтели и хакали, как заправские дровосеки… Повсюду суета, человеческие силуэты, множество разнообразных запахов и звуков. Судя по взволнованным и угрюмым лицам многих служак, сегодня в казармах царило необыкновенное оживление. То ли начальство нагрянуло, то ли попалось слишком много преступников.
Мои провожатые разделились на две группы. Трое дождались короткого кивка рябого, умчались куда-то в боковой вход, видимо на кухню. Командир и еще один боец переглянулись, буркнули почти в унисон:
— Шагай.
— Куда?
— В первый раз, что ль? — хмыкнул рябой, легко толкнул щитом. — Прямо. Сейчас к писарю на оформление, потом к коменданту вызовут. Ну и как получится…
Последняя фраза прозвучала весьма многозначительно. Но я и так знал, что произойдет: либо отпустят с пустыми карманами, либо засадят в подвал. Суда не будет, суды для благородных. А комендант то ли наложит штраф, то ли сошлет на ближайшие рудники. В худшем случае будут пытки и повешение, но лишь в худшем… Опасность-то нешуточная, стражники искали именно меня. Главное, чтобы не попался никто из завсегдатаев «Королевского приюта». Но надежда была призрачной, скорее всего, придется изворачиваться.
«В камере использую плетения, выберусь, — решил твердо. — Серую магию засечь легче, создает мощные завихрения. А вот старые добрые энергетические контуры на фоне непрекращающихся волнений в Астрале будут практически незаметны. Станут искать, но плевать…»
Принятое решение немного успокоило. Я опустил голову, зашагал к главному входу. Подумал о капюшоне, но отбросил идею. Надо выглядеть как все, смешаться с толпой. Любое отличие сразу вызовет подозрения…
Внутри оказалось шумно и светло. Обширный зал был запружен воинами, служащими, арестантами. Обстановка оказалась максимально скудной: пол земляной, стены голые, много факелов в специальных пазах. У стены массивный стол, заваленный стопками пергамента и ворохами гусиных перьев. На дальней стороне еще один, пара стульев… вот и вся мебель. А если приплести жирные пятна копоти, занавеси паутины и затхлый воздух — картина получалась весьма живописной.
Заметив в толпе парочку знакомых лиц, я отвернулся и опустил голову еще ниже. Тьма, угадал… несколько знакомых ворюг из «Королевского приюта». А чуть поодаль переминался с ноги на ногу сам трактирщик, взволнованно заламывал руки. Под глазом лиловый синяк, бровь рассечена, губы как вареники. Делец пытался заговаривать со стражниками, бормотал о невиновности. Но те не слушали, подталкивали в спину.
В уголке неведомо откуда материализовался сухонький старик в длинном белом балахоне, беззвучно зашептал… Я невзначай спрятался за спинами конвоиров, закусил губу. Плохо. То, что пригласят служителей, не рассчитал. Если маг почувствует хоть каплю остаточной волшбы, мне конец. Теперь остается надеяться, что святоши вздумают допрашивать только после коменданта…
Рябой и второй воин подвели к писарю, маленькому, тщедушному человечку с воспаленными глазами и красной блестящей плешью. Тот подслеповато поморгал, макнул перо в чернильницу и выжидающе глянул на стражников. Те в скупых фразах обрисовали ситуацию, после чего предъявили мои документы и клинок. Канцелярская крыса старательно записала, повесила на меч бирку и махнула рукой. Меня подтолкнули в общую очередь, приказали стоять смирно.
Шеренга двигалась довольно быстро. То и дело слышались отрывистые фразы допрашивающего, жалобные стенания люда. Я рискнул приподнять голову, выглянул из-за плеча переднего соседа. За вторым столом восседал какой-то командир, такой же усталый, как и писарь. Быстро задавал стандартные вопросы, записывал. Чаще отмахивался, и очередного арестанта уводили в темный проход. Иногда командир задумывался, тем же небрежным жестом указывал на выход. Счастливчики уносились как на крыльях, провожаемые завистливыми взглядами.
«Придется быть очень убедительным, — смекнул я. — Надо дать определенную мзду. Оклад стражников традиционно невелик, так что берут все: от рядовых до высшего начальства…»
— Лохматый?! — внезапно раздался изумленный возглас. — Неужели ты, злодей?..
Течение мыслей оборвалось, я с тупым удивлением осознал — обращаются ко мне. Внутренне похолодел, но миг спустя пришло понимание — назвали не подложным именем, а старой кличкой, которая приклеилась за десять лет бродяжничества.
Сквозь толпу пробирался высокий черноволосый воин в тяжелых вороненых доспехах. Приветливо улыбался, махал рукой, всячески привлекал внимание. Лицо смутно знакомое, во взгляде непритворное изумление. Судя по необычным латам — не из стражников, легионер. Но знаки отличия незнакомые, таких еще не встречал…
Я мысленно ругнулся — возгласы привлекли внимание, на нас начали оборачиваться. Один из стражей убежал в боковой ход, маг неотрывно сверлил глазами, а трактирщик узнал и, видимо, задумался о сдаче неприятного клиента. Но думать о последствиях было некогда — воин наконец пробился сквозь толпу, остановился напротив и окинул недоверчивым взглядом. На мгновение посерьезнел, тут же оттаял и хлопнул меня по плечу, приветливо воскликнул:
— Вот так встреча! Кого-кого, а тебя не ожидал тут увидеть. Как ты, Лохматый? Так же бродишь по миру?..
— Угу, — невнятно промычал я, мучительно пытаясь вспомнить. Потрогал плечо, поморщился — лапа как у медведя, синяк будет. От железа доспехов ощутимо попахивало магией. Какой — непонятно, но определенно чуждой Свету.
— Узнаю старого приятеля, — непринужденно засмеялся легионер. — Такой же немногословный, деловитый. Неужто не помнишь? Восемь лет назад, «мертвая» деревенька в центральном Аримионе, Могильные кошки…
Незнакомец красноречиво изогнул бровь и чуть развел руки, замер в ожидании. А я еще раз окинул его взглядом, нахмурился. Память после ритуала Слияния кардинально изменилась. Годы блужданий остались как в тумане, зато остальное обрело четкость.
В мозгу щелкнуло, из темных глубин сознания всплыли потертые образы. Да, мы знакомы. Вместе шли в тот примечательный поход, отбивались от Могильных кошек. Я помнил вечно улыбчивого и неунывающего юношу. Один из немногочисленных выживших легионеров-скифрцев после очередной битвы с нгарцами решил податься к наемникам и заработать на дорогу домой. Ходил с отрядом на три или четыре дела, потом распрощался и исчез. Но тогда были относительно дружны, частенько прикрывали друг друга…
Сын обедневшего аристократа, умелый мечник, честный парень… — выдал мозг. Но предо мной стоял уже не тот тщедушный мальчишка, который смешил старых наемников, а взрослый и сильный мужчина. Наверняка имеет успех у женщин, бабы млеют и тают от подобной жгучей красоты. Но вот аура магии не понравилась. Жаль, нельзя прощупать заклятиями. Думаю, обнаружилось бы много интересного…
— Шут?! — вспомнил старое прозвище.
— Ага, — с облегчением признал боец. — Вспомнил-таки… Но на самом деле меня зовут Магнус Ори, теперь центурион в специальном легионе его святейшества Эр-Денира.
— Ты вырос… — настороженно пробормотал я. Ого, а не тот ли секретный легион, о котором я так долго и безуспешно пытался разузнать?..
К счастью, воин интерпретировал замешательство по-своему, отмахнулся и пренебрежительно хмыкнул:
— Повысили после дела на границе Свободных Земель. Нам, как всегда, надрали задницы, но командование почему-то решило, что поход успешный. Не сдохли в столкновении с огневиками, и ладно. А огневики, скажу я тебе, сущие демоны! Да и свободные стали отличными бойцами, не чета нашим лентяям…
— Империя загнала край в угол.
— Точно, — кивнул Магнус. — И мышки дерут котов, когда некуда отступать. Но свободным в плюс, крепкий дух у народа. Хотя уверен, рано или поздно покажем им, почем пуд кошачьего дерьма в неурожайный год.
— Угу, — поддержал я. Мельком глянул в сторону служителя, отвернулся. Маг следил за нами с неприкрытым интересом, таращился как пес на сочную мозговую кость. — Принесем цивилизацию в дикий край, научим жить по-нашему…
— Да при чем здесь цивилизация? — к моему удивлению, фыркнул Ори. — Оправдания для черни. Сам понимаешь, нам нужны дополнительные рудники и умелые мастера. Вопрос в деньгах, силе и престиже. Сумеем сломить непокорных — покажем остальному миру нашу мощь… Впрочем, неважно. Ты как? Что ищешь в столице? Или кто-то из наемников приманил посулами? Не верь, я дам больше.
На лице центуриона появилось подозрительное выражение, черты на краткий миг неуловимо изменились. Руку мог бы дать на отсечение — от парня повеяло угрожающим холодком. Но едва я попытался сконцентрироваться на ощущениях, морозец пропал. Предо мной стоял молодой сильный воин, румяный и красивый. Правда, доспехи были тяжеловаты для обычного человека: панцирь и наплечники массивные, плиты толщиной с фалангу пальца. Любой другой элементарно не поднял бы такую тяжесть, а парень даже не замечал.
— Я подумаю, — изрек спокойно.
— Иного ответа и не ожидал, — усмехнулся воин, чуть прищурился. — Кстати, а что ты тут делаешь? Пойдем лучше по кружечке винца пропустим, старые времена вспомним…
— С радостью, но невозможно, — пробормотал я. — Во-первых, надо домой. А во-вторых, я арестован.
Ори нахмурился и задумчиво поскреб затылок:
— Обвинение?..
— Да нет ничего. Шел через Бедняцкий квартал, а там облава на какого-то колдуна. Вот и загребли за компанию…
— Ага, знаю-знаю, — зачастил парень, поморщился. — Меня для того и вызвали, чтобы отвез пойманного чернокнижника в главную канцелярию Ордена Правды. Но, честно говоря, затея попахивает абсурдом. Фокусников как грязи, любого можно уличить в ереси. Опять городская стража выслуживается… Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.
— Что происходит, центурион? — раздался густой бас.
Из бокового прохода бочком протиснулся могучий толстяк. Морда широкая и красная, пузо необъятное. Но движения были неожиданно стремительными и четкими, а блеклые голубые глаза цепкими и внимательными…
— О, комендант Арам! — приветливо воскликнул Магнус. — А я как раз подумал о вас…
— Что происходит? — повторил мужик. Ощупал меня взглядом, посмотрел на парня и скривился как от зубной боли.
— Дело в том, что моего знакомого по ошибке взяли вместе с остальным отребьем, — мягко объяснил Ори.
— И? — грубовато осведомился комендант, сложил руки на груди.
— Я его отпускаю, — заявил воин.
— Существуют четкие правила задержания и допроса, — возразил командир, побагровев от злости.
— Мы оба знаем, что и как тут происходит, — не меняя тона, с вежливой улыбкой на губах произнес Магнус. — Вы же разумный человек, сэр Арам. Правила для того и существуют, чтобы их нарушать. И из каждого есть исключения…
Взгляды коменданта и центуриона пересеклись, выбили искры. Командир стражи, очевидно, не любил вмешательства чужаков во внутренние дела казарм. Громкое сопение и бледные лица подчиненных стали тому подтверждением. Но к моему изумлению, толстяк быстро сдался. Чересчур торопливо отвел взгляд и как-то сдулся, обмяк.
— Ладно… — нехотя буркнул начальник.
— Отлично, — подхватил парень. — Я знал, что мы найдем общий язык.
— Верните меч и документы, — вклинился я.
— Отдайте, — приказал комендант в пустоту, развернулся и тяжеловесно удалился прочь. Спина прямая, морда безразличная. Но подчиненные ясно уловили настроение, разбегались как мальки перед щукой. Сегодня будет трудный вечер, униженный начальник сорвет злость на простых стражниках…
Подбежал знакомый писарь, протянул ножны и свиток. Стараясь сохранять невозмутимое выражение, я пристегнул клинок и спрятал бумаги во внутренний карман куртки. Содрогнулся, чувствуя десятки любопытных и устрашенных взглядов, отступил к выходу. Но задержался на секунду, бросил Магнусу:
— Ловко ты.
— Пустяки, фактически я стою выше многих командиров и в регулярной армии… — отмахнулся молодой центурион, добавил с улыбкой: — Долг платежом красен, Лохматый.
— К твоим услугам, парень, — сухо сказал я.
— Мне нужны воины, — без увиливаний произнес Ори. — Хорошие, проверенные… Приходи завтра утром в западный военный лагерь для экзамена.
— Отыщу, — кивнул я. — Но что пригожусь, не факт.
— Естественно, — кивнул воин. — Просто попробуй… Увидимся, Лохматый!..
— Увидимся, Шут, — ответил я. Отвернулся и протиснулся через толпу, толкнул ладонью массивную дубовую створку. Уже на пороге странное ощущение пристального взгляда заставило задержаться. Центурион смотрел вслед, пристально и без улыбки. Но усилием воли я заставил себя выйти вон…
Прошло не более получаса, с тех пор как меня привели в казармы. Снаружи по-прежнему разноголосо гудел Бедняцкий район, перемигивался огнями и вонял тухлой рыбой. Луна взобралась чуть выше по небосводу, заливала пространство призрачным серебристым сиянием. Свежий ветер тихо шелестел листвой, а из низины реки Монры бесшумно ползли клубы густого тумана.
По дороге к Южным воротам пришлось пару раз отмахиваться от назойливых продажных девиц, игнорировать торговцев брагой и рыбой, попрошаек. Вовремя заметив мальчишку-карманника, который прятался в тени за телегой, я выразительно потрогал рукоять клинка. Паренек разочарованно скривился, сразу потерял интерес… В одном из переулков напал какой-то пьянчуга, замахал тупым ножом перед носом и просипел нечто про жизнь и кошелек. Я не стал сдерживаться, коротким ударом в нос опрокинул дурака. Но разом протрезвел, дальше пошел осторожнее.
Лодочник на набережной сразу заломил цену в двадцать медяков, приготовился к ожесточенному торгу. Но я накинул сверху еще десять, приказал грести резвее. В итоге оказался у ворот буквально через пятнадцать минут, договорился со стражниками. Обычно закрывают намного раньше, но, так как постоянно находятся опоздавшие, воины стараются быть мягче… за определенную мзду, естественно.
Вышел я в компании десятка работяг, парочки повес и пятерки нагруженных тюками крестьян. Пропустил народ вперед, а сам незаметно скользнул в соседнюю улочку, принялся петлять по безмолвному и сонному пригороду. Вскоре убедился, что слежки нет, остановился за последними домами на границе пшеничного поля и рискнул потянуться к ядру…
Простенькое поисковое заклятие раскинуло незримые нити на многие сотни шагов. Я почувствовал спящих мужчин и женщин, стариков и детей, гуляющих неподалеку котов. Вроде бы все было в порядке, ментальная составляющая не обнаружила заинтересованности поздним прохожим. Чтобы убедиться наверняка, следовало воспользоваться более мощной магией. Но я четко знал — засекут. Этой дорогой ходил также не зря. Маленькая часовня в пятистах шагах к востоку была оборудована плохоньким следящим кристаллом, служитель — вечно пьяненький старичок, потерял талант к волшебству из-за пристрастия к спиртному. Однако сильный всплеск заметит, вызовет стражу и магов-нюхачей… Неприятности не нужны.
Поколебавшись, двинулся прямиком через поле. То и дело замирал, прислушивался и принюхивался, иногда бежал. Трава успокаивающе шуршала под сапогами, капельки ранней росы оставляли на коже блестящие дорожки. Где-то закричал сыч, в лунном свете промелькнул силуэт летучей мыши. После городского смрада свежий воздух пьянил сильнее вина, до отказа наполнял грудь. Помимо воли я расслабился, неожиданно для себя улыбнулся.
В овраге пришлось чуть задержаться — ошибся и зашел левее. Но тропка быстро нашлась, я пробрался сквозь заросли высоких камышей и перепрыгнул узкий ручей, стрелой взлетел по склону холма. У одичавшего яблочного сада остановился опять, настороженно осмотрелся и проверил защитные круги. Нет, за день никто не рискнул сунуться в проклятое место. Лишь дикие звери наведывались изредка. Хитрая лиса приходила охотиться на крыс и мышей, парочку любопытных хорьков привлек запах еды. Но, наткнувшись на ловушки, мелкие хищники благоразумно решили воздержаться от налета…
Заброшенный особняк выделялся на фоне звезд черным бесформенным пятном. Тускло блестели осколки стекла в разбитых окнах, остатки позолоты на ручках дверей. Лунный свет словно нехотя озарял старый дом, старался держаться подальше от рассохшихся досок и битых камней, зарослей кустов. Но это была лишь иллюзия. Люди боятся тех отзвуков жизни, которые сквозят в подобных местах. Разруха и увядание напоминают о собственной недолговечности, вызывают подсознательный страх. И как следствие рождаются оправдания в виде легенд-страшилок, безобидные дома клеймят Тьмой.
Впрочем, на десяток обычных зданий находится-таки одно действительно проклятое. То, где совершались убийства, где страдали невинные души. Множество мелких демонов и астральных вампиров слетаются на эманации боли, в подвалах и на чердаках поселяются мерзкие порождения Бездны: гремлины, животные-зомби, очень редко — ожившие тени… Но мне повезло, в особняке не водилось ничего страшнее крыс и летучих мышей, а на чердаке свила гнездо сова. Пыль и прогнивший пол — единственные опасности, которые могли угрожать. Согласно историям местных, тут когда-то жил богатый купец. Но чем-то не угодил знати и вскоре умер от «сердечного приступа». А так как наследников не нашлось, имущество отошло императорскому дому и благополучно забылось…
Коротким импульсом я притушил защитные круги, аккуратно прошел к заднему входу. Дверь неохотно приоткрылась, я окунулась в пыльную темноту. В нос ударили привычные запахи тлена и сырости, из мрака постепенно проявились силуэты обширной людской. Рассохшиеся лавки и шкафы, пара сломанных стульев, ворохи ветхих тряпок — вот и вся обстановка. Каждое неверное движение отзывалось жалобным скрипом половиц, где-то за печью громко и самозабвенно пиликал сверчок.
Преодолев пару коридоров, я вошел в дальнюю комнату и щелчком пальцев вызвал к жизни пару кристаллов-светильников. Тусклый желтоватый свет озарил старую кровать, самодельный очаг и пару мешков в углу. Стены густо испещрили формулы и магические рисунки — записывал во время обучения куском угля, — на полу замысловатая пентаграмма Трансмутации. Рядом оловянная кружка, маленький котелок, письменные принадлежности. Тяжелый справочник раскрыт на сто первой странице, бумага успела покрыться тонким налетом пылинок…
Кто-то незримый мягко подтолкнул к постели. Но я не поддался, отыскал флягу и налил в кружку воды, кинул пару листиков мяты и зверобоя, вскипятил Знаком. Прихлебывая горьковатый отвар, прошелся из одного угла комнаты в другой. Задумчиво осмотрел ряды формул, беззлобно выругался.
Каша, которая заварилась сейчас, мне очень не нравилась. В дело вступили служители… и еще некто неизвестный. «Тени» на крышах были отличным тому подтверждением. Кроме того, слишком уж удачно сложилось с Магнусом. Я два месяца безуспешно пытался проникнуть в тайны скифрской столицы. А тут раз — и пригласили в святая святых… Что-то нечисто, да и почерк знакомый: череда якобы удачных случайностей, встреч, разговоров. Проходили мы подобное, знаем. Но вопрос в том, следует ли поддаваться ненавязчивому влиянию или сразу раскрыть карты?..
Сомнения будоражили душу, и я даже обжегся чаем. Сел на пол и привалился к стене, попытался успокоиться… А если по порядку? Что имеем? Завтра утром надо сходить в военный лагерь, вечером посетить ван Гордера и проникнуть в императорскую библиотеку. Помимо того следует выяснить, кто послал убийц. Но вот проблемка — магией в Монраде пользоваться нельзя, а без нее никак. Хотя…
Хлопнув себя по лбу, я бросился вон из комнаты. Порыскал по особняку, перерыл ящики комодов в гостиной и спальнях. И наконец отыскал то, что нужно — маленький стеклянный шарик с вишню размером. Когда-то им играли дети прислуги, но, когда хозяин умер, многое забыли.
Уже в комнате я схватил кусок угля и принялся торопливо чертить на стене формулы. Не поисковое заклятие, а простой индикатор, нужно элементарно изменить свойства вещества. Собственной энергии практически не будет, что положительно — никто не засечет. Но требуется заставить реагировать на чужую магию, учесть ментальные и астральные составляющие…
Только через полчаса я отшатнулся от стены с чувством выполненного долга. Еще раз проверил магические связи и удовлетворенно кивнул, принялся плести контур. Усилил парой слов и управляющим жестом, затем раскрыл ладонь и внимательно посмотрел на шарик. Кожу овеяло теплом, сфера приобрела явный зеленоватый оттенок. Значит, вокруг не было чужих поисковых заклятий. По идее, красный цвет станет сигнализировать о том, что использовать магию нельзя, желтый — о том, что можно применять плетения.
В памяти вновь возникли образы недавнего боя, мысли свернули на проторенную дорожку. Я спрятал индикатор в карман и принялся мерить шагами комнату. Создавал цепочки вероятных событий, придумывал выходы из ситуаций. Попутно подумал, что времени в общем-то почти не осталось. Начнут боги войну — и хана, сгорим. Птиц не раз предупреждал, что столкновение таких сил неизбежно приведет к разрушению магических потоков, освобожденные энергии выжгут мир дотла…
В конце концов я осознал — стращаю и накручиваю сам себя. Усилием воли успокоился, повернулся к пентаграмме Трансмутации и быстро создал с десяток вкуснейших горячих пирожков с мясом. После ужина бросил взгляд на раскрытую книгу, тяжело вздохнул… Пусть хоть небо обрушится, а учиться надо.
Еще пару часов прошло в упорном штудировании записок Мгира. Надо сказать, что выкладки оказались весьма интересными. Любое заклятие из классической школы можно было представить в виде звуковых колебаний. А те в свою очередь характеризовались амплитудами, частотами, силами и напряжениями. Главное — запомнить значения тех или иных элементарных проявлений серой магии — и дело в шляпе. При должной практике мозг самостоятельно выдавал необходимую информацию, ядро генерировало импульсы. И пожалуйста — сложнейшее, в обычной интерпретации медленное заклятие вылетало мгновенно.
Не обходилось и без ошибок. Я частенько путался в новых плетениях, строил мозаику неправильно. Вот и сейчас напортачил в пороговых значениях амплитуды, ярчайшая вспышка чуть не выжгла глаза. Сдуру ошибся вновь — и стены заходили ходуном, раздался оглушительный треск. Я едва успел откатиться в сторону, с изумлением уставился на сочный зеленоватый побег, проклюнувшийся из пола. Молодое деревце, на вид вполне невинное. Но тогда почему кора отливала металлом, а листья звенели как стекло? Рассохшиеся половицы брызнули щепками и пылью. Но вибрация вскоре прекратилась, куст победно распрямил нежные веточки.
— Э-э-э… — промычал я. — Хотел же лиану-веревку сделать… Тьма!..
Уже не надеясь на умение манипулировать контурами, нарисовал в воздухе Знак Огня, толкнул в направлении куста. Но вместо сгустка пламени почему-то брызнули жалкие искры. Раздался повторный треск, пол жалобно застонал и вспучился, деревце выросло прямо на глазах. Я попытался подрезать его воздушной плетью, но с тем же успехом — растение решительно поднялось почти до пояса.
— Твою ж… — пробормотал мрачно. — Энергией питаешься, зараза. А если так?..
Меч сумел надрезать кору по краешку, из глубокой царапины полился бледный сок. Но клинок, выкованный Терном, не смог проникнуть дальше. Я резал, рубил, бил со всего маху. Деревце мелко подрагивало, но не сдавалось, звенело листиками. В конце концов я со злостью отбросил оружие и уселся на кровать. Вечер определенно не задался.
— Развлекаешься? — раздался тихий шипящий голос.
Я вздрогнул, приготовился метнуть боевое заклятие. Но сдержал импульс, удивленно нахмурился… Под потолком висело белесое туманное облачко, колыхалось и бурлило. Веяло морозцем, чувствовался характерный зуд в висках.
— Тренируюсь, — ответил я, стараясь скрыть испуг. — Как ты меня нашел?..
— Похвально, — прошипело облако. В голосе отразилась насмешка, тень одобрения. — Вижу, экспериментируешь с растительностью. Но будь осторожнее, Престолы вошли в особенно нестабильную фазу, заклятия могут давать ощутимые сбои. Создай Астрального Следопыта, проверь коэффициенты напряжений и в дальнейшем добавляй в плетения больше уравновешивающих узлов…
— Благодарю, — пробормотал я, с опаской глянул на куст. — Очень вовремя предупредил.
— Всегда пожалуйста.
— Так как ты меня нашел? — повторил я.
— Порыскал в Астрале. Дождался, пока ты начнешь применять магию, установил «мост». Энергии ушло уйма, но оно стоило того… Надо поговорить.
Сгусток тумана сдвинулся с места, завис посередине комнаты. Белесые пряди раздались вширь, повеяло холодом — и предо мной предстал человеческий силуэт. Эфемерный, дымчатый… детали почему-то формировались с явным трудом, постоянно плавились. Но через полминуты я сумел различить лицо Птица.
— Надо, — согласился я. — Как в Башне?..
— Нормально, — отозвался чародей. — Обучаю два десятка студентов. Но подходящих мало… В долине поселилось около двухсот беженцев, я специально провел через Порталы. Пока живут в шалашах, но валят деревья для изб и распахивают целину под поля. Приходится помогать деньгами, подправлять климат и почву. Но люди довольны, стараются…
— Замечательно, — перебил я. — Проблемы есть?
— Как без них… — проворчал парень. — Я сильно повздорил с гномами. Пока запрещаю народу выходить за пределы долины, каждый день обновляю защитные круги. Нападают периодически, пытаются проломить…
— У гномов никогда не было хороших магов, — отмахнулся я. — Шаманы пользуются природными артефактами, способны лишь работать с металлами и камнями.
— Их много, — со вздохом сказал Ирн. — И должен сказать, дело знают.
— Но ты нашел решение?!
— Почти… — совсем тихо ответил маг. — Напустил на подземный город мор.
С языка рвалась очередная пустая фраза. Надо было поддержать, приободрить, сказать хоть что-нибудь. Но через мгновение дошел смысл сказанного, и я осекся, покачал головой. Помолчал немного, спросил:
— Кланы знают, что мор наслал ты?
— Прямых доказательств нет, — несчастным голосом отозвался маг. — Но если подумать логически…
— Коротышки не дураки, — жестко сказал ему. — По крайней мере, правители точно… Парламентеров еще не присылали?
— Нет, — вздохнул Мгир.
— Пришлют, — уверенно отрубил я. — Жди. И того… Птиц, не терзайся. Делаешь то, что необходимо для выживания Башни и твоих людей.
— Я понимаю, — уныло прошипел парень. — Но… цена слишком велика.
— Ты дал им выбрать.
— Да… — прошептал чародей. — Но смог бы ты поступить так же?
— Не знаю, — честно признался ему. Запнулся, ожесточенно скрипнул зубами. — Но не потому ли я сейчас бегаю по миру, а ты занимаешься политикой и обустройством? Я еще не готов бить по пальцам… сам понимаешь, что имею в виду.
— Цель не оправдывает…
— Придумано размякшими червями, — перебил резко. — Ты не видел, но я-то знаю, куда приводит зряшный гуманизм. Так заврались, что и мужеложству нашли красивое оправдание… Работай, Птиц!
— Угу, — кивнул маг. — Ладно, я понимаю. Просто душа болит… Хотел спросить насчет нашего общего знакомого.
— Шед явился? — догадался я.
— Ага, — ответил Мгир и помрачнел. — Значит, не солгал…
— Я должен ему, — сказал твердо. — Именно из-за меня он обратился в чудовище. Так что помоги, позволь жить в Башне. Присматривай на всякий случай… но дай шанс.
— Сделано. Хотя мне и не нравится соседство с демоном. Как продвигаются твои поиски?
— Нашел нить… — уклончиво ответил я. Вновь облизнул губы и спросил, затаив дыхание: — Ты что-нибудь слышал о Краеугольном камне?..
Туманные глаза слабо передавали эмоции, но мне показалось, что Ирн глубоко задумался.
— Всего лишь легенда. Читал в собрании сочинений Основателя Ордена. Что-то о сотворении мира, кажется…
— А ты не помнишь, где сейчас эта Книга? — поинтересовался я.
— Когда пытались в очередной раз заключить мир со Скифром, отправили тогдашнему императору в виде подарка. Фолиант красивый и древний, а Адриан Четвертый был еще тем коллекционером. Договор, естественно, провалился… Постой, ты к чему ведешь?..
Мгир спохватился, посмотрел строго и испытующе. Я неопределенно пожал плечами, ответил с улыбкой:
— Да так… хочу полистать. Ведь тот самый загадочный Основатель — Мрон?..
— Ну да, — признал парень. — Зря потеряешь время, Эскер. Я читал — не более чем сборник красивых сказок.
— И все-таки… — пробормотал я. — Мне нужно просмотреть текст.
— Затруднительно, — прошипел маг. — Защитные заклятия устроены так, что буквы проявятся лишь при наличии рядом посоха.
— Ого, — усмехнулся я. — Зачем такие меры предосторожности?
— Не знаю, — фыркнул Мгир. — Но ничего стоящего там нет, иначе я бы запомнил…
— Мне нужен посох, — непререкаемым тоном заявил я.
Чародей удивился настолько, что потерял контроль над проекцией. Тело расползлось клочками полупрозрачной дымки, туманный сгусток заколебался. Пролетел рядом со стеной, зацепился за занавески из паутины под потолком. Остановился над новорожденным кустом и снова обрел плотность, но в человека не обратился — энергия заклятия подходила к концу.
— Пожалуй, я попробую тебе помочь… — сказал Птиц. — Недавно потрошил тайники пятисотлетней давности, нашел старый посох. Для заклятий слабоват, но управляющее плетение цело. Ты сможешь прочесть Книгу… если найдешь.
— Благодарю.
— На здоровье. Надеюсь, стоит того. Утром пришлю через пространственный карман. И еще… я установил астральные маяки. Перекосы энергий и бури усиливаются. Уничтожение Свитков Алара дало небольшую отсрочку, но процесс необратим. Ты сделал правильно, что ушел против моей воли.
— Знаю, — пробормотал я, устало прикрыл глаза. — Знаю… Мир уцелеет, если устранить причины колебаний?..
— Понятия не имею, — проворчали из облачка. — Вполне возможно, но «Проплешины» останутся надолго… или навсегда. Часть земель перестанет быть пригодными для жизни, что вызовет массовое переселение и войны. Всех последствий предугадать не могу…
— Ясно, — шепнул я. — Ладно, разберемся… Как там Витар?..
— Учится, делает успехи… остальные… тоже…
Голос мага стал почти неслышимым, я улавливал сказанное через слово. Вскоре звуки совсем затихли, туманный сгусток исчез. А куст подрос еще немного…
Целых полчаса я сидел в полнейшей тишине, невидяще смотрел в потолок. Книга, говорите… Забавно. Похоже, я попал пальцем в небо, когда ухватился за возможность побывать в секретной имперской библиотеке. Подобный реликт можно найти лишь в этом книгохранилище. Но не оттуда ли причины недавнего нападения? Незнакомец в плаще мог слышать разговор с ван Гордером… А что, правдоподобно. Кто-то также ищет упоминания о Краеугольном камне. И, естественно, решил устранить неожиданного конкурента. Я даже начал догадываться, кто такие эти неожиданные ловкачи, но домыслы стоило подкрепить фактами… подождем.
Воображение опять впилось в мифическую Книгу. Если она составлена со слов самого Мрона, там могут быть намеки на местоположение Камня, инструкции по применению. Мгир мог и не найти зерно истины в том, что считал обычными сказками. С другой стороны… неужели бог Тьмы так наивен, чтобы оставлять письменные подсказки? Если я правильно понимаю, война разгорается именно за Краеугольный булыжник. Алар стремится завладеть, перекроить мироздание по собственному вкусу, а Мрон и компания пытаются противостоять… Вывод? Бог Света желает вызвать Терна на открытый конфликт. Зачем? Просто потому, что знает — Камень у него.
Идея возникла настолько внезапно, что я не поверил в реальность задуманного. Слишком элементарно… но после тщательного взвешивания понял — осуществимо. Победно усмехнулся, со всех ног бросился рыться в ящиках и комодах. Отыскал второй стеклянный шарик, вернулся в комнату и схватился за кусок угля.
Уравнения решал почти до утра. Считал, четко отмеривал коэффициенты и переменные, набрасывал сеть будущего заклятия. Контур взял самый обыкновенный, простота — залог скрытности, но ставку сделал на специфические вибрации энергий… вибрации элементарных плетений. Потом долго проверял и перепроверял. Убедившись в правильности, соткал сеть и набросил на шарик. Сфера потемнела, стала тяжелой и холодной. На гладкой поверхности появились тончайшие царапинки — следы энергетических каналов. Готово. Теперь самое легкое…
Я взял меч и тончайшим воздушным хлыстом срезал половину противовеса на рукояти… В детстве часто слышал байки о пресловутом балансе клинков и о том, насколько он важен. Как и всякий паренек, думал, что искусство оружейников в том и состоит, чтобы сделать баланс правильным. Но во время учебы в университете вычитал, что балансировка — самое простое. Главное — разместить центр тяжести так, чтобы на защиту и атаку бойцом тратилось как можно меньше сил. Передвинешь центр тяжести ближе к наконечнику — и забирать меч из выпада станет невероятно трудно, к крестовине — и сила ударов упадет. Для подобного к рукоятям и приваривают массивные набалдашники-противовесы.
В куске железа я вырезал полукруглую выемку, такую же сделал в остатке противовеса на мече. Вложил туда шарик и тончайшей огненной ниточкой сплавил стыки. Посмотрел на свет, потрогал пальцем — вроде бы незаметно. И центр тяжести не изменился…
…Усталость окончательно сморила за пару часов до рассвета. Только сидел на кровати, размышлял и рассматривал клинок — и вдруг погрузился в полудрему, полную смутных снов. Проснулся от тяжелого удара. Еще не поняв, что произошло, создал атакующее плетение. Но сквозь сонную одурь пробилось понимание — опасности нет.
Снаружи уже вовсю щебетали воробьи, сквозь щели в стене проникали узкие солнечные лучики. Золотистыми иглами прошивали полумрак комнаты, играли с пылинками. Воздух по-утреннему свежий и прохладный, я успел замерзнуть. Дрых, кажется, сидя. Меч по-прежнему в ладони, в пояснице ноющая боль.
На полу, прямо возле разросшегося за ночь деревца, лежали старый и ветхий с виду посох и лист бумаги. Я торопливо подхватил записку, мазнул взглядом. Всего две фразы: «Береги себя. Свяжемся позже»…
— Угу, — промычал в пустоту. Закряхтел как старик, потянулся со стоном. В голове низкий гул, веки тяжелые, да еще и мышцы тянет… стареешь, Гар. Скоро комфорта захочется, уюта, Тьма его в ногу.
Посох после первого жадного осмотра не вызвал ничего, кроме жалости. Ветхий, рассохшийся. Камень в оголовье надтреснутый, металл крепежных колец потемнел от времени. Но приятная тяжесть в руке вызвала волну ностальгии, а знакомое мурлыканье на грани сознания сказало многое. Мгир покривил душой, артефакт еще был пригоден для работы… верный друг, умелый помощник.
Я аккуратно поставил инструмент в уголок. Взглянул с сожалением… и отвернулся. Нельзя привязываться к вещи, какие бы воспоминания ни вызывала. После сражения на границе я решил, что лучше надеяться на собственное умение, и с тех пор мнение ничуть не изменилось.
Вспомнив о предстоящем посещении военного лагеря, побрел на кухню. Отыскал старый медный таз, осколок зеркальца. Глянул на отражение, ужаснулся — лохматое чудовище с красными глазами и помятой мордой. Поколебался, принялся аккуратно кромсать бороду тонкими воздушными хлыстами. Смена внешности не повредит, да и постоянный зуд надоел.
Пятнадцать минут спустя гладко выбритый и готовый к любым перипетиям я толкнул дверь черного хода. Постоял на крыльце, проследил за дрейфующими в небе облаками и зеленым морем пшеницы. Поправил перевязь с мечом, накинул капюшон. Но за садом, когда охранные круги вновь активировались, странное ощущение заставило пошарить в кармане. Я вытащил стеклянный шарик, глянул и обомлел… Красный!
Раздались нарочитый хруст веток, громкие шаги. В зелени кустов по правую руку мелькнуло белое пятно. Я подождал, пока служитель выберется из зарослей. Окинул гостя внимательным взглядом и медленно вытащил меч из ножен. Но тот неожиданно выставил руки в примиряющем жесте, торопливо сказал:
— Я пришел говорить, Сириус… говорить.
